Текст книги "Переживание бессмертия. «Амританубхава» Джнянешвара с комментарием Р. Балсекара"

4. Достаточно одного благосклонного взгляда Учителя, чтобы сама связанность становилась освобождением, и ищущий становился искомым.

Сама идея связанности – это и есть то, что связывает, поскольку как ее ни рассматривать, нет никого, чтобы быть в связанности, и никого, чтобы освобождаться. Идея связанности полностью связана с идеей «меня» – воображаемой сущности, которая не существует на самом деле. Когда по милости Учителя происходит восприятие истины, в котором нет «воспринимающего», ошибочное понятие «меня» исчезает, а в месте с ним – и ошибочное представление о связанности и освобождении. Учитель показывает ищущему, что тот уже является и на самом деле всегда был тем, что он, по его мнению, ищет. Иными словами, Учитель показывает, что то, что ищется – это то, что ищет; тот, кто ищет, сам уже является искомым. Глаз ищет то, что видит! Ищущий и то, что ищется, представляют собой это-здесь-сейчас – то, что всегда присутствует: чувство присутствия, сознание.

Как говорил Нисаргадатта Махарадж: «Коль скоро я ясно и без малейшего сомнения понял, что я – не некое «я» как субъект/объект, соотносящийся с «тобой», какой может быть вопрос о связанности? Связанности чего, для кого?»

5. Учитель не делает различий между великим и малым, когда предлагает золотой дар спасения, и он всегда служит ориентиром, указывающим на то, что является подлинной природой всех искателей.

Нисаргадатта Махарадж часто говорил, что милость Учителя всегда доступна всем, кто хотят воспользоваться ей в достаточной мере, но не существует правила или закона относительно того, где и когда она будет давать плоды. Все, что может – и делает – Учитель, состоит в том, чтобы указывать на то, что все мы есть. Если бы не было никаких препятствий – вроде сомнений, чрезмерного интеллектуального тщеславия или чрезмерных привязанностей к материальным вещам, – восприятие без «воспринимающего» могло бы происходить непосредственно сразу. На самом деле восприятии без «воспринимающего» должно быть непосредственным и мгновенным, поскольку в ином случае это было бы лишь интеллектуальное понимание в концептуальной, временной длительности, осуществляемое псевдосубъектом, который считается овладевающим знанием посредством процесса интеллектуального понимания – эта концептуальная триада составляет саму основу концептуальной связанности.

6. Учитель (избавившийся от уз концептуализации) воспринимая свою истинную природу не в качестве отдельного «воспринимающего», намного выше Шивы, высшего Бога во вселенной; в самом Себе, как в зеркале, он показывает искателю его истинную природу.

Восхваляя Учителя, Джнянешвар говорит, что Учитель намного важнее Шивы. Самим актом сравнения мудрец намекает проницательному читателю, что это и любое сравнение возможно только на концептуальном уровне. Поэтому в заключительной части стиха он показывает, что Учитель представляет собой своего рода зеркало, в котором ревностный искатель может видеть свою подлинную природу.

Мудрец напоминает нам, что любой образ, любая кажимость в сознании – это только понятие; сюда относится все и вся, сколь бы возвышенным или религиозным оно ни было, в том числе Господь Шива – высший бог в концептуальном пантеоне индуизма. Но то, что все мы есть, безусловно, должно быть бесконечным и вневременным, существовавшим до самого понятия пространства и времени. Именно Учитель, сам восприняв эту истину (не как отдельный «воспринимающий»), дает искателю возможность тоже ее видеть. Иными словами, что бы ни мог даровать в своей щедрости могучий Господь Шива любому из тех, кто ему поклоняется, он не может выходить за пределы пространственно-временных ограничений своего собственного существования. Даже Шиву можно было бы представлять себе как искателя, ищущего что-то за пределами временности своего существования, даже хотя в этом случае длительность могла бы тянуться многие эоны.

Могло бы показаться, что говоря о большей важности Учителя по сравнению с Шивой, мудрец в своей роли ученика прославляет своего собственного Учителя, но это было бы довольно поверхностной интерпретацией стиха. То, что он, по-видимому, подразумевает на самом деле, чрезвычайно тонко: то-которое-есть-постижение очевидно должно быть вне того-которое-есть-постигаемое, а то-которое-есть-постигаемое очевидно находится в пределах продолжительности и пространства (которое неотделимо от времени). Поэтому то-которое-постигает не может быть постижимым и, более того, то-которое-постигает видится непостижимым. То-которое-постигает – это чистая субъективность, или Я-Я, как это называл Рамана Махарши, но по истине ему нельзя дать никакого названия. Это только это-здесь-сейчас. Именно это воспринял Учитель (и в этом восприятии нет «воспринимающего»). На самом деле само восприятие без «воспринимающего» представляет собой чистую субъективность, воплощенной формой которой является Учитель, действующий как зеркало, чтобы искатель увидел свою подлинную природу.

7. Именно посредством мудрости, которой наделяет Учитель, человек видит основополагающее единство в бесконечном множестве феноменов, образующем проявленную вселенную; такая мудрость подобна сиянию полной луны, которая собирает воедино свет, рассеивавшийся в предыдущие две недели.

Саму основу феноменальности составляет двойственность. Ноумен как таковой не может объективировать себя, так как представляет собой чистую субъективность, абсолютную потенциальность. Только в функционировании ноумен становится видимым самому себе как объект; он объективирует себя, проявляясь феноменально в двойственности как субъект и объект. Он отражает себя в виде вселенной, функционируя через посредство миллионов чувствующих существ, которые составляют лишь один аспект полной феноменальности. Несмотря на многообразие миллионов феноменов в проявлении, феноменальная вселенная, проецируемая ноуменом, – это не что-то по своей основе отличное от ноумена, а лишь его объективный аспект.

Поэтому то, что мы есть, – это функционирование в проявлении; на самом деле проявленная феноменальность и не-проявленная ноуменальность тождественны. Это то, что осознал сам Учитель, и на это он направляет внимание искателя, побуждая его осознавать сущностное единство всех чувствующих существ как функционирование в феноменальном «продолжении» ноумена, которое представляет собой проявленная вселенная. Простого распространенного интеллектуального понимания недостаточно – необходима сосредоточенность глубокого восприятия (в котором нет «воспринимающего»), подобная силе полной луны.

8. Подобно тому, как прекращается течение реки, когда она достигает моря, так и все усилия и дисциплина, направленные на освобождение, прекращаются, когда человек встречает Учителя.

Поверхностная интерпретация этого стиха устроила бы многочисленных псевдо-учителей, которые завлекают легковерных искателей. Поверхностная интерпретация сводилась бы к тому, что все усилия и дисциплина необходимы только для того, чтобы быть принятым Учителем в ученики. Все, что нужно делать искателю, – это отдать все, что у него есть, включая богатство, Учителю, и после этого вся ответственность за освобождение искателя лежит на Учителе! Как сильно это отличается от того, что обычно говорил Нисаргадатта Махарадж своим посетителям:

Пожалуйста, поймите совершенно ясно, что нет ничего, абсолютно ничего, что я или кто угодно другой мог бы сделать для вас как индивида в плане освобождения, которого вы ищете. Пожалуйста, ясно поймите, что вы как индивидуальная сущность просто не существуете; как же тогда вообще можно говорить о вашей связанности или освобождении? Вы можете спросить – а что же тогда следует делать? Мой ответ – ничего. Если вы принимаете тот факт, что вы существуете не как сущность, а только как феноменальный объект, который не обладает собственным независимым существованием, тогда кому следует делать какие-либо усилия или подвергаться какой-либо дисциплине? Все, что есть, – это восприятие без «воспринимающего». Восприятие без «воспринимающего» – это все; больше делать нечего. На самом деле ясно понимайте, что вы и есть восприятие без «воспринимающего» – воспринимает не некая отдельная сущность, которую вы считаете «собой».

В этом суть того, что мудрец утверждает в приведенном выше стихе. Большинство искателей просто не готовы принять эту точку зрения. Предшествующее обусловливание их умов настолько сильно, что они не могут осмыслить полного уничтожения той личности, с которой они так полно отождествляли себя в течении столь длительного времени. Более того, им кажется своего рода кощунством, что им следует стремиться получить нечто столь важное, как освобождение, не делая для этого никаких усилий. Среди тех немногих, у кого может быть некоторое интеллектуальное понимание того, о чем идет речь, лишь у очень небольшого числа могло бы замирать сердце, когда им впервые это объясняли, и, возможно, только одному из них захотелось бы прыгать и танцевать от радости, восклицая «Эврика!» Как говорил Махарадж, какая польза в том, чтобы постигать иллюзорную природу всей вселенной и всего в ней, исключая самого себя?

9. До встречи с Учителем видящий видит вселенную как «другое»; потом различие между «собой» и «другим» исчезает.

10. Когда восходит солнце милости Учителя, тьма неведения исчезает.

11. Омывшись в Ганге милости Учителя, человек становится столь чистым, что даже Господь Шива кажется нечистым как просто понятие в сознании.

В этих трех стихах мудрец показывает, что составляет основу неведения: концептуализация и разделенность, на которой она основывается.

Мудрец говорит нам: вы можете верить, что вся эта вселенная – сон, а все люди – просто персонажи этого сна, но пока вы сами остаетесь вне этого сна и видите его как что-то, наблюдаемое вами как отдельным человеком, вы не можете быть сколько-либо ближе к Истине. Освобождение есть не что иное, как освобождение от идеи «меня». Только когда это объективное «я» включается в снящуюся вселенную, оно освобождает место для «я» как субъективности; в это восприятие без «воспринимающего» не входит воспринимающий «кто-то». «Я» – это и сновидец, и функционирование в сновидении, и искатель, и искомое.

«Я» и «другой» – это взаимозависимые концептуальные противоположности; когда есть «я», должен быть и «другой», и без «другого» не может быть никакого «меня». Когда и «я», и «другой» налагаются друг на друга во взаимном отрицании, разделение между ними уничтожается и концептуализация прекращается. Без этой основополагающей двойственности «меня» и «другого» не может быть никакой концептуализации.

Иначе говоря, неведение – это не что иное, как чувство разделения, которое вызывает концептуализацию на основе «меня» и «другого», что, в свою очередь, означает объективирование, или создание объектов в уме. Это не дает нам воспринимать Реальность. Любое конкретное усилие делать что-либо – или не делать что-либо – может служить лишь укреплению концептуального «меня». Концептуализация должна прекращаться, должна сходить на нет. Само присутствие Учителя – ноуменальное присутствие Учителя, живущего без (своей отдельной) воли – помогает ослабеванию ложного «меня». Когда от ложного феноменального «меня» отказываются в пользу Учителя, обнаруживается ноуменальное Я. Поскольку это ноуменальное Я представляет собой чистую субъективность, естественным образом прекращается всякая объективация. Вот что подразумевают слова «…даже Господь Шива кажется нечистым как просто понятие в сознании». Когда прекращается концептуализация, это означает, что объективация тоже прекратилась и имеет место осознание того, что феномены – это лишь зеркальное отражение ноумена, а не что-то «другое». Это осознание согласуется с пониманием того, что даже Господь Шива, хотя и будучи причиной всей вселенной, сам представляет собой лишь понятие, которое исчезает с прекращением концептуализации.

12. Освобождая ученика, Учитель утрачивает свой статус Учителя, но статус Учителя его не покидает.

Наставляя ученика, Учитель, по существу, ставит своей целью втолковать ему тот факт, что такой вещи как сущность не существует, что сущность – это просто понятие, и что то, что мы есть, – это не физическая форма, а восприятие «внутри», безличное сознание, которое функционирует посредством различных физических форм. В этом стихе мудрец показывает, что, отрицая сущность, Учитель отрицает ученика как сущность, и в то же самое время отрицает самого себя как Учителя.

Нисаргадатта Махарадж часто говорил, что он обращается к посетителям не как отдельный человек к другому, а как Сознание к Сознанию. Тем самым он уничтожал как «сущность» не только ученика, но и самого себя. Он видел ученика как свое собственное отражение в зеркале сознания, не как «сущность», а как выражение единственности, которой они оба являются.

В заключительной части стиха Джнянешвар утверждает, что Учитель мог отказаться от своего статуса Учителя посредством осознания своей истинной природы, но в феноменальном мире статус Учителя его не покидает. По милости Учителя ученик стал освобожденным и теперь знает свою подлинную природу, но, живя в феноменальном мире, он также понимает, что такая жизнь делает необходимым существование на двух уровнях. На этом двойственном уровне существования он не может забывать статус своего Учителя как Учителя. Однако такое признание не влечет за собой ничего похожего на двойственность, поскольку в осознании подлинной природы проявленного мира и феноменов принципиально не может быть никакого оттенка двойственности.

13. [Осознав истинную природу проявленной вселенной], Учитель любуется кажущейся двойственностью между собой и учеником.

Без двойственности ноумен, будучи субъективностью, не может объективировать себя в форме проявленной вселенной. Поскольку саму основу проявления составляет двойственность, Учитель любуется собственным отражением в форме ученика с полным осознанием того, что никакой отдельности вообще не существует.

14. По милости Учителя неведение утрачивает свою власть и сливается со своей противоположностью – знанием.

Неведение, будучи лишь концептуальным представлением без какого-либо реального существования, ослабляет свою хватку, как только по милости Учителя оно распознается в качестве того, что оно есть: половина пары взаимосвязанных противоположностей – знания и неведения. Они существуют только в двойственности, и ни то, ни другое не имеет никакой независимой природы.

15. Когда ученик пытается постичь знание, каковым является Учитель, Учитель поглощает ученика в Себя, но делая это, он не «портит» ученика (в то время как обычно поглощение «портит» пищу).

Ученик обращается к Учителю за освобождением от связанности этой жизни, и Учитель выбивает почву у него из под ног, говоря ему, что, хотя физическая форма существует как психосоматический аппарат, «он», как индивид, не существует; даже его физическая форма – это только кажимость в сознании, и потому единственное освобождение может быть только от идеи, будто он находится в связанности. В знании его истинной природы, которое передает Учитель, Учитель и ученик объединяются или, вернее, соединяются в своем уничтожении в качестве сущностей. В метафоре Учителя, «поглощающего» ученика, мудрец говорит, что не может быть и речи о том, чтобы такое поглощение «портило» любого из них, поскольку никогда не было Учителя как одной индивидуальной сущности, или ученика как другой. В этой кажущейся двойственности Учителя и ученика никогда не было разделенности обычной триады – видящего, видимого и видения. Из этого стиха следует, что по милости Учителя, показывающего ученику его истинную природу, ученик становится освобожденным, но здесь нет никакого становления, никакого преобразования. Ученик и Учитель всегда было одним. Тот, у кого произошла Само-реализация, не достиг чего-то нового, а осознал то, что уже было. На самом деле между искателем и искомым никогда не было никакого различия. Искомое всегда было искателем – отсюда бесплодность всякого внешнего поиска, положительного действия, нуждающегося в каком-либо «деянии».

16. Восприятие (без «воспринимающего») смысла слов Учителя возносит человека выше Брахмы, в то время как продолжение его собственных попыток стать Брахмой лишь принижает Брахму до уровня травинки.

17. Тем, кто уделяет великое внимание словам Учителя, может казаться, что их собственные усилия приносят обильные плоды, но на самом деле плоды принесло именно восприятие (без «воспринимающего», «пробужденное» словами Учителя), абсолютно незатронутое никакими усилиями ученика.

Эти два стиха обычно понимали неправильно, и сведущий мудрец, возможно, намеренно использовал слова, которые могли вводить в заблуждение поверхностного читателя, если тот не уделял им сосредоточенного внимания. Мудрец не мог не знать о широко распространенной тенденции преувеличивать достоинства Учителя и в то же самое время поверхностно истолковывать то, что Учитель старается передать своими наставлениями.

Эти стихи часто неправильно интерпретируют как указание на необходимость абсолютного подчинения словам Учителя. На самом деле в Индии придавалось такое огромное значение дисциплине и подчинению словам Гуру, что само это слово стало крайне важным. Поверхностному значению слов придавалась настолько преувеличенная важность, что очень часто подлинный смысл так искажался до неузнаваемости, что сводился к откровенной лести, которую настоящий Учитель с презрением отвергал.

Кроме того слова этих двух стихов часто неправильно истолковывали так, что Учитель своим могуществом возводит ученика на уровень выше Брахмы, а если ученик каким-то образом вызовет неудовольствие Учителя, то даже статус Брахмы, который ученик мог приобрести, будет сведен к уровню ниже травинки! При дальнейшем неправильном понимании стиха его могли интерпретировать так, что ученик, который служит Учителю с огромной верой и решимостью, получит максимальную пользу от своих усилий!

Очевидно, что когда ученик приходит к Учителю, первое, что должно произойти – это отказ от своей индивидуальной воли. Если это происходит, то как можно говорить о каких-либо индивидуальных усилиях, которые должен предпринимать ученик? На самом деле любые усилия с его стороны были бы препятствием, опасностью. Нисаргадатта Махарадж говорил об этом совершенно ясно: «Пусть слова Учителя погружаются в глубины твоего существа, чтобы они могли расцветать; они будут расцветать и цвести, если ты не создаешь никаких препятствий на пути». В этом стихе мудрец ясно показывает, что все необходимое делает именно восприятие – в котором нет «воспринимающего» – более глубокого смысла слов Учителя. Подобное восприятие без «воспринимающего» само представляет собой Самореализацию – осознание того, что ученик представляет собой сам источник всего представления – то, что есть, предшествующее самой идее пространства и времени, – тогда как Брахма это всего лишь временное понятие в сознании. Даже чувство «Я – Брахма» подразумевает существование индивидуальной (отдельной) сущности, которая в конечном счете должна быть «уничтожена».

Когда ученик по милости Учителя получает то, что он считает Самореализацией, ему может казаться, что это плод его собственных усилий. Он не осознает, что никогда не было никакого плода, чтобы получить его посредством каких-либо усилий, что приобретать нечего, и все уже всегда было. В Стихе 17 мудрец подчеркивает, что искатель всегда был искомым. Любая духовная дисциплина или практика с необходимостью связана с длительностью и с сопровождающей ее идеей (отдельной) «сущности», а потому представляет собой серьезную опасность вырождения в своего рода механическое упражнение, если только постоянно не напоминать себе, что все подобные занятия по своей основе несовместимы с мгновенным восприятием без «воспринимающего» (или спонтанным пробуждением к) Реальности. Освобождение – это, по существу, свобода от цепей длительности и отождествления с (отдельной) «сущностью»-деятелем – и именно это достигается милостью наставления Учителя. Наставление следует понимать как духовное разъяснение и руководство, а не как обычное, рутинное указание для выполнения чего-либо или получения чего-либо для Учителя, как это обычно считается.

Когда человек говорит об усилиях, то забывает, что искомое им не скрыто и не находится где-то далеко, а налицо здесь и сейчас. На самом деле Самореализация – это восприятие без «воспринимающего» того, что нет никакого индивида, чтобы что-либо делать; когда отсутствует этот волевой импульс, или свободная воля, или выбор что-либо делать или не делать, остается только Реальность. Нисаргадатта Махарадж говорил, что усилия, направленные на поиск Реальности, – это большая шутка Майи, поскольку любые усилия фактически означают поиски самого себя, а как можно найти самого себя? По милости Учителя поиски заканчиваются в искателе, осознающем, что он Сам и есть Искомое.