Текст книги "Соблазн в сапфирах"

– Мы просто немного поспорили.

Молчание Дейзи было более чем красноречиво, она отложила щетку и взяла черепаховый гребень.

– Вам виднее, мисс.

Кэрол опустила глаза на мраморную поверхность туалетного столика, пытаясь вспомнить, что происходило до того, как она повысила голос и позволила себе расшуметься.

– Я думаю, – продолжала Дейзи дружеским и умиротворенным тоном, – что это хорошо для такого мужчины, как мистер Блэкуэлл, когда рядом есть кто-то, кто не боится высказать свое мнение. С его богатством и красотой найдется немного женщин, которые нашли бы в себе смелость указать ему на какие-то неприятные моменты, а моя матушка всегда говорила, что мужчину делают несчастья.

Кэролайн улыбнулась:

– Твоя мать – мудрая женщина.

– О да! И у нее большой опыт, приобретенный в спорах с моим отцом. – Дейзи положила гребень и подошла к гардеробу, чтобы достать ночную рубашку. Она помогла Кэрол переодеться, ее пальцы быстро делали свою работу, ловко справляясь с бесконечными пуговками и тесемками. – Миссис Кларк только что принесла горячую воду из кухни, так что все готово для вас.

– Спасибо, Дейзи.

Через пару минут Кэролайн уже была в туалетной комнате и лежала в большой ванне на львиных лапах, по подбородок погрузившись в воду, вдыхая дивный запах лимона и ароматной воды. Несмотря на все ее протесты, волшебство купания проявилось мгновенно, и боль отступила. «Расстояние от Джуно до земли выглядело более опасным, когда я сидела на ней, чем казалось со двора. Не могу поверить, что я приказывала слугам, а потом помчалась галопом по дороге без какого-то намека на план».

– О, чудно! – вздохнула Кэрол. – По крайней мере я не ударила его сковородкой.

Дейзи стояла поблизости, держа в руках мыло и теплое полотенце.

– Мужчины заслуживают худшего.

– О! – Кэрол покраснела. – Слава Богу, что сковородка не попалась под руку.

– Мисс, если вы не возражаете… – Дейзи встала на колени около ванны. – Мы не подслушивали, но…

– Я никогда бы не упрекнула тебя в этом.

– Но если вы присматриваете за ним по просьбе его деда, ну, я думаю, его уходы и приходы так огорчительны… – Дейзи говорила, не глядя прямо на Кэролайн, вместо этого перекладывая мыло и притирания на соседнем столике. – Но Джеймс признателен вам за то, что вы защищаете его, и я тоже слежу за своим парнем. И если вы хотите знать, куда хозяин отправляется в своей карете…

– Это была бы неоценимая помощь, Дейзи.

– Ну да, ничего не поможет, когда он едет куда-то один, но мы сделаем все, что возможно. Особенно если проявить осторожность… Труднее, если хозяин уезжает неожиданно, но по крайней мере Джеймс мог бы подсказать вам, куда они ездили. – Теперь Дейзи смотрела прямо на нее, ее васильковые глаза светились заботой. – Нам, мисс, конечно, не поздоровится, если мистер Блэкуэлл узнает. Но вы так добры, я знаю, вы ничего не скажете ему.

«Я слишком смущена тем, что хочу просить ее…»

Кэролайн покачала головой:

– Сначала я должна сама все выяснить.

– Я знала, что вы скажете что-то вроде этого, и рассказала об этом Джеймсу. И это только подтверждает наше желание помочь вам. – Дейзи протянула теплое полотенце. – Я так поняла, что вы не едете на ужин к Фостерам?

– Моя безумная выходка заставила мистера Блэкуэлла отказаться от приглашения, но я не могу сказать, что огорчена этим. – Кэролайн не хотела бы оказаться в центре внимания чужих людей после такого дня. Даже сейчас послевкусие его поцелуя и последовавший за этим резкий уход не выходили у нее из головы, приведя в полное смятение. – Мистер Годвин упомянул, что у хозяина есть другие планы на сегодняшний вечер.

– Что ж, посмотрим. – Дейзи присела на корточки. – Сейчас он заперся в своем кабинете и бродит там, как лев в клетке. Если Джеймс узнает что-то еще, я дам вам знать.

– Спасибо, Дейзи. – Кэролайн вздохнула. – Но сейчас… больше ничего не нужно.

– Хорошо, мисс Таунзенд. Но если что-то понадобится, позвоните, и я сразу приду. – Улыбаясь, Дейзи поднялась и вышла из комнаты, оставив Кэрол одну.

Кэрол снова опустилась в воду, пока та не коснулась подбородка.

Она старалась убедить себя, что, собственно, ничего не изменилось. Слово, данное деду Уокеру, никто не отменял, и поэтому она все еще обязана следить за его внуком. Но что-то все-таки изменилось.

«У меня нет никакого иммунитета против шарма мистера Блэкуэлла».

Глава 11

В роскошном особняке Уортли царило необычайное оживление, казалось, здесь собралась вся лондонская элита. Не без удивления Эш наблюдал, как «его американка», не успев отдышаться после очередного танца, уже получала приглашение на следующий. Круг ее обожателей ширился, и она держалась так, словно за свою жизнь посетила сотни подобных балов. Ее платье было настоящим шедевром, и их игривый разговор у модистки снова всплыл в его памяти. Переливающийся серебристо-голубой шелк наводил на мысли о ледяном водопаде. Богатая драпировка на юбке, лишенной каких бы то ни было кружев, оборок и цветов, придавала платью необычайную элегантность и выгодно отличала его от нарядов всех других дам. И этот минимализм лишь подчеркивал хрупкость талии и округлость форм Кэролайн. Не женщина, а легкое дуновение, сочетавшее матовый золотой и голубой цвета, словно индийские сапфиры.

«Это не цветочная клумба, требующая внимания. Она нечто совсем иное, и я полный идиот, потому что не могу провести ни дня без желания поцеловать ее или задушить. Хотя в последнее время пересиливало желание поцеловать, дабы наконец-то обрести равновесие!»

Эш практически заперся в своей комнате, с тех пор как отправил Кэролайн в ее спальню, избегая всех, и только Годвину было разрешено входить к нему при условии, что дворецкий не произнесет ни слова.

Эш сам не доверял себе и боялся выйти куда-то, слишком хорошо сознавая, что его сексуальное напряжение дошло до такой точки, где отсутствует всякая логика. Теперь он сомневался, будто именно воздержание – то единственное, что придавало его желаниям такую невероятную одержимость. Особенно с тех пор, как его фантазии не на шутку разыгрались вокруг маленькой дерзкой американки, которая была так же соблазнительна, вывозившись в грязи, как и утопая в серебристо-голубом шелке.

Миссис Грантли, давняя приятельница его деда, встретив их на одном из первых приемов, взяла шефство над Кэролайн, и Эш не препятствовал этому. Сегодня он собирался продемонстрировать пример самообладания и дисциплины, доказать самому себе, что способен игнорировать сирен, разгуливающих во сне. А если нет, то лучше убить себя.

– Миссис Грантли, – снова начала Кэролайн, – я не умею танцевать. Может быть, вы объясните этим джентльменам, что они рискуют собственной безопасностью…

– Глупости! – фыркнула в ответ миссис Грантли. – Вы, милочка, непременно должны танцевать! Никто не ждет от вас знания новых фигур, понимая, что вы только что приехали из Америки!

– Я не уверена, что могла бы квалифицировать это как америк…

– Вы будете танцевать! – Миссис Грантли была непреклонна, и Эш прикусил нижнюю губу, чтобы скрыть улыбку, видя, как румянец, появившийся на щеках Кэролайн, выдавал ее желание. Но она обмахивалась веером, продолжая спор. В какой-то момент она с надеждой взглянула на него, не мог бы он составить ей пару, но Эш быстро отвернулся.

– А мистер Блэкуэлл танцует? – обратилась Кэрол к миссис Грантли, словно он не стоял рядом.

Эш отрицательно покачал головой, и миссис Грантли нахмурилась:

– Боюсь, это маловероятно.

– Какая жалость! Подумать только, сколько женщин будут огорчены, лишившись шанса…

Эш прокашлялся, прочищая горло, не в состоянии удержаться от ответа.

– Не думаю, что они будут огорчены.

– Правда? Леди Фицджералд ясно дала понять, что каждая женщина в Англии стремится хоть разочек оказаться в ваших руках, – не без скрытого сарказма заметила Кэрол.

Миссис Грантли ахнула, а Эш усмехнулся.

– Неужели? Каждая женщина?

– Правда, леди Фицджералд придает огромное значение вашему влиянию. – Взгляд Кэролайн был холодно-отсутствующим. – Я не могу сказать то же о миссис Грантли, но готова поспорить, что знаю по крайней мере одну леди, которая скорее обнимет улей, чем упадет в ваши объятия.

– Она просто умница. Я бы хотел сам познакомиться с этой леди и похвалить ее.

Кэролайн не ответила, а вместо этого с резким щелчком закрыла веер.

– Вы дождетесь, что вам расцарапают лицо за ваши усилия, мистер Блэкуэлл.

Эш улыбался, но без юмора. Импульсивная клятва, которую он дал вчера после поцелуя, все еще оставалась каплей яда на его языке, а его решимость и гордость – это все, что ему оставалось.

Он заметил в толпе Дариуса, который направлялся к ним в своем вечернем костюме, но вместо облегчения странное и совершенно новое чувство охватило Эша.

Проклятие!

– Я могу представить вам мистера Дариуса Торна? Дариус, это Кэролайн Таунзенд из Бостона, – проговорил Эш резким и взволнованным тоном, затем быстро раскланялся. – Если вы оба извините меня, я оставлю вас. Кажется, я увидел одного старого знакомого, с которым должен поговорить. – Эш быстро отошел, тихо проклиная себя за порыв ревности, которая охватила его, когда он увидел, как Дариус направляется к ним через комнату.

«Что ж, это поворот! Это моя собственная грандиозная идея, и, слава Богу, я не собираюсь стоять здесь и дуться, как наказанный школьник. Дариус Торн – человек слова, и он здесь только потому, что делает мне одолжение».

Недовольство заползло в душу, как змея, и Эшу пришлось вздохнуть глубоко и продолжительно, чтобы унять боль.

– Все несчастья заслуженны, – прошептал он сам себе.

Эш отошел, четко печатая шаги. Его спина кажется неестественно прямой, думала Кэролайн, глядя ему вслед.

– Так приятно наконец познакомиться с вами, мисс Таунзенд.

– Наконец? – Кэролайн улыбнулась. Казалось, будто ее новый знакомый чувствует себя еще более неловко в незнакомом окружении, чем она. Высокий и симпатичный, он наклонился к ее руке, и его зеленые глаза наполнились радушием.

– Я старый друг Эша, и он очень высоко отзывался о вас.

Кэрол рассмеялась:

– Да? Ни один из его отзывов не мог быть хорошим, так что мне не остается ничего другого, как притвориться, будто я польщена, мистер Торн.

– Нет, это не так. – Дариус покачал головой.

– Тогда скажите, что именно он говорил.

Дариус так долго колебался, что они оба заулыбались.

– Я не могу дословно повторить его слова, но уверен, он упоминал, будто вы необыкновенно умны.

– Да? Что ж, это его способ уйти от ответа. Должна предупредить вас, мистер Блэкуэлл не оценивает женщину по ее собственному мнению о себе.

– Мистер Блэкуэлл оценивает каждого согласно своему собственному мнению, – возразил Дариус. – Но, как его друг, я научился игнорировать некоторые его особенности и придерживаться во всем своего собственного мнения.

– Такой подход мне понятен! – Кэрол взмахнула веером, удивляясь, как уютно она чувствует себя с Торном. – Вы давно знаете мистера Блэкуэлла?

– Несколько лет, но, учитывая условия знакомства, мне кажется, что я знаю его всю жизнь. – Дариус пожал плечами: – Эш… – сложный человек.

– Да? – спросила Кэрол мягко и осторожно. – Я полагаю, что так и есть…

– Так и есть? – Дариус с любопытством взглянул на нее.

– Он именно такой, каким вы его видите, и вместе с тем непостоянен, как ртуть. – Кэрол пожала плечами: – Разве это не достаточно сложно?

– Я бы сказал, вы видите его насквозь. – Дариус протянул руку, чтобы проводить ее в тот зал, где устраивали танцы.

– Где вы познакомились с мистером Блэкуэллом?

– За границей. Я путешествовал с целью изучения лингвистической связи между древним санскритом и арабским, но также чтобы осмотреть достопримечательности местных храмов.

– Как интересно!

– Боюсь, это первое, что приходит на ум.

– А разве нет? Не могу представить лучший способ набраться знаний и просветить дух. – Кэролайн покачала головой: – Возможно, поэтому мне так неинтересны салонные разговоры?

– Эш говорил, что вы много читаете. – Дариус остановился и поставил ее в нужную позицию, чтобы присоединиться к танцующим. – Потанцуем?

Кэролайн вздохнула:

– Единственное, что я могу обещать, – это сделать все, чтобы пощадить ваши ноги.

– Щедрое обещание, – улыбаясь, проговорил Дариус. – А я попытаюсь сдерживаться.

Дариус закружил ее в танце. Его собственные неловкие шаги маскировали ее ошибки, пока они делали все возможное, чтобы вписаться в толпу танцующих с каким-то подобием грации. После нескольких минут оба смеялись над своими ухищрениями, скрываясь среди других более искусных пар и стараясь не отдавить им ноги.

– Скажите мне правду, мистер Торн, – попросила Кэрол. – Мне лучше нечаянно потерять мою карточку, где расписаны танцы, и провести остаток вечера, прячась за занавеской?

– И лишить ваших других партнеров теста на рыцарство? – Дариус продолжал кружить ее, слушая музыку и избегая столкновения с другими парами. – Никогда!

Кэролайн собиралась сказать что-то умное о заблуждающихся рыцарях, но в этот момент незнакомый мужчина появился за спиной Дариуса и похлопал его по плечу.

– Пардон, – начал молодой человек, широко улыбаясь. – Могу ли я украсть у вас вашу прелестную партнершу и пригласить ее на остаток танца?

Дариус остановился: вторжение было неожиданным, но не выходило за рамки, так как соответствовало правилам этикета.

– Если мисс Таунзенд не возражает, думаю, это возможно.

Кэрол покачала головой, втайне разочарованная столь быстрой потерей нового знакомого, но неохотно согласилась:

– Да, хотя я надеялась услышать больше о ваших учениях, мистер Торн.

– Конечно, я с удовольствием сделаю это. – Дариус поклонился ей, затем вежливо позволил другому джентльмену занять его место.

Интересная бледность, вызывающе яркий галстук, – все это, несомненно, было тщательно продумано и создавало ощущение, что он не очень-то уверен в себе, зато улыбка казалась приветливой.

– Мисс Таунзенд! Вы не можете представить, какое удовольствие наконец познакомиться с вами!

– Наконец? – Кэрол едва сдержала смех. – Все твердят это, но я не вижу, чем заслужила подобный интерес?

– О, я считаю, что заслужили! Я родственник и друг Блэкуэллов и был счастлив узнать о вашем приезде. Позвольте представиться: Уинстон Ярдли.

Уинстон снова повел ее в толпу танцующих, его хватка оказалась слабее, чем у Торна, и Кэрол чувствовала себя менее защищенной. То забавное ощущение, которое она испытывала с Дариусом, сейчас сменилось чувством неуверенности, но Кэролайн постаралась отбросить его.

– Очень приятно, мистер Ярдли.

– Вы из Бостона, да? – спросил он. – Я знаю, конечно, что старший Блэкуэлл был партнером вашего деда несколько лет назад, но когда я услышал, что связь продолжилась и сейчас и ваши родные отпустили вас посетить английских друзей… то это стало приятным сюрпризом.

Радость Кэролайн рассеялась. Что-то такое присутствовало в этом джентльмене, что интуитивно не нравилось ей. Но она не могла бы определить это одним словом.

– Да, из Бостона.

– Вы не такая, как я ожидал.

– А что вы ожидали, мистер Ярдли? – спросила Кэрол, едва не наступив ему на ногу.

– Я слышал, будто вы всегда ходите в сером, предпочитая шерсть и габардин. Но сейчас вы, несомненно, самая модная женщина в этом зале! – Мистер Ярдли улыбнулся ей. – Я часто говорил, что хотел бы посетить Америку и исследовать ее пустые необжитые территории, но увы! Я нужен здесь и не могу игнорировать свои обязанности и предаваться эгоистичным авантюрам!

– Жаль. – Кэрол смотрела на его рубашку, думая, что, судя по первому впечатлению, мистер Ярдли едва ли примирится с американским Западом.

– А что вы скажете насчет Лондона? Он… нравится вам?

Сердце Кэрол дрогнуло. Ему не откажешь в вежливости, но его тон содержал нечто иное, чем простое любопытство.

– О, это великолепный город!

Ярдли усмехнулся, как будто она сделала какой-то чересчур резкий жест.

– Говорят, будто у вас острый язык, мисс Таунзенд. Я ожидал нечто иное, чем просто формальный ответ.

– Не люблю разочаровывать, но наверняка вы слышали много банальностей о Лондоне в рассказах других туристов.

– Однако в ваших суждениях нет ничего банального. Тем более интересно, что вы думаете о моем кузене.

Кэрол старалась ничем не выказать то удивление, которое вызвал у нее этот откровенный вопрос, но, прежде чем успела ответить, Ярдли продолжил:

– Нет, нет! Я не мечтаю услышать сплетни о вашем опекуне! Что может быть проще, чем услышать сплетни об Эше?

– Не знаю, мистер Ярдли. – Кэролайн машинально двигалась, желая одного – чтобы танец поскорее закончился, прежде чем она устроит сцену. – Я не…

Рука, опустившаяся на плечо мистера Ярдли, прервала ее, но на этот раз прикосновение оказалось требовательным и без всякого оттенка рыцарства. За спиной Ярдли возвышался Эш Блэкуэлл, причем он явно с трудом сдерживал злость, от чего кровь в ней застыла. Облегчение, которое Кэрол ощутила при виде своего опекуна, немного потускнело из-за внезапного страха, что мистер Ярдли может не дожить до конца вечера.

Музыка умолкла, и, пока другие пары покидали центр зала или раздумывали, кого пригласить на следующий танец, эти трое стояли на крохотном островке посреди сверкающего моря разодетых гостей. Кэролайн в ожидании затаила дыхание, но Эш наконец нарушил молчание:

– Мисс Таунзенд обещала следующий танец мне, Ярдли.

Мистер Ярдли отошел, неловко поклонившись:

– Естественно.

Эш подошел к Кэролайн, не моргнув глазом отодвинул Уинстона Ярдли и повел ее в центр зала.

– Мистер Блэкуэлл, я… – начала она, но Эш уже обнял ее за талию, и Кэролайн потеряла ход мыслей.

Затем музыка зазвучала снова, и она оказалась в кольце его сильных рук. Одна на всем белом свете, и рядом только Эш, который крепко держал ее. Кэрол забыла обо всех своих волнениях, о боязни наступить кому-то на ногу или перепутать па, потому что сейчас для нее существовали только глаза и руки Эша. Кэролайн ощущала себя легкой и грациозной, и вся ее решимость показать ему, что она практичная и независимая шапероне, испарилась.

Зал плыл перед ее глазами при каждом повороте вальса, и маленькая дистанция между ними наполнялась невыразимой энергией. Простой танец превращался в некую ощутимую связь между ними. Ритм его тела передавался ей, она ощущала через шелк юбок мгновенные прикосновения его сильных бедер, которые посылали жар ее бедрам и спине. Кэрол начала ощущать каждый вздох и каждый дюйм своей кожи.

– Я делаю что-то не так, мистер Блэкуэлл? – спросила она.

Эш покачал головой, но не ответил.

Кэролайн нервно надула губы, стараясь не обращать внимания на его прикосновения, которые так влияли на ее настроение.

– Я думала, вы не танцуете.

– И я разочаровал вас? – Наконец-то он улыбнулся, и Кэролайн изумилась силе этой улыбки. Ее колени тут же ослабли при виде блеска в его глазах.

– Разве я выгляжу разочарованной?

– Вы выглядите как женщина, которая мечтает о лучшем партнере.

Она почувствовала, что краснеет. «Мои чувства так очевидны? Он может прочитать их?»

– Надеюсь, что никого не обидела…

– Это невозможно, мисс Таунзенд. Скажите, вам понравился мистер Торн?

– Он очень милый.

Его глаза потемнели.

– А мистер Ярдли?

– Мистер Блэкуэлл, вы ревнуете?

– Нет. – Следующий поворот был быстрее, что заставило ее прижаться к нему. – Не к Ярдли. Но вы должны знать, что если я проиграю пари моему деду, то этот замечательный мистер Уинстон Ярдли займет мое место.

– Ярдли унаследует… если вы…

– Да.

Даже думать об этом было ужасно, и пальцы Кэрол задрожали. Она подозревала, что это пари подразумевало ужасные последствия, но никогда впрямую не спрашивала о них из страха, что это как-то повлияет на ее мнение. Внезапно все чувства Кэрол сконцентрировались на одном – огромной симпатии к Эшу. Какие бы грехи ни приписывали ему, будет несправедливо, если он потеряет свои права на наследство и все перейдет в руки человека, подобного Ярдли.

И Кэрол вдруг стало стыдно из-за своей роли шапероне в этой грустной игре. Кроме того, она прекрасно знала, что значит жить без средств, рассчитывая на чью-то милость.

Эш продолжил:

– Нет никакой разницы, мисс Таунзенд. Когда я был моложе, материальный мир казался сотканным из страсти: то одна женщина, то другая. Страсть как плащ, который защищает и отделяет тебя от всех темных сторон мира. И даже когда я узнал, что страсть вовсе не щит, я предпочел не меняться.

– А теперь?

– Я изменюсь, ибо сделал выбор, – мягко сказал Эш. – Не потому, что подчинился угрозам подпевал вроде Ярдли. – Эш сделал новый поворот. – Скажите мне, мисс Таунзенд, что вы имели в виду, когда сказали моим друзьям, будто не ищете мужа? Это действительно так?

– Да, мистер Блэкуэлл.

Эш покачал головой:

– Это слишком простой ответ. Я думал, большинство женщин считают, что брак – идеальное средство для достижения… счастья.

– А мужчины? Это существенно для их счастья? – спросила Кэрол, наслаждаясь развитием их тихой дискуссии не меньше, чем самим танцем. – Разве вы не думаете о браке, мистер Блэкуэлл?

– Не сейчас, но когда-нибудь женюсь, ибо должен по самым естественным причинам.

– И что это за причины? – спросила она.

– Обязанности, деньги, семья… Я уверен, мой дед уже подобрал для меня подходящую юную леди, которая займет свое место в Беллевуде, когда придет время.

– Значит, вы не хозяин собственной судьбы?

Улыбка, которую он подарил ей, сопровождалась грустным взглядом голубых глаз.

– А разве подобная участь не касается каждого?

– Вы так образно рассуждаете о страсти, мистер Блэкуэлл, и никогда не говорите о любви.

– Любовь – это большая опасность, мисс Таунзенд, она гораздо опаснее, чем страсть.

– Вы говорите это исходя из собственного опыта, или это циничная точка зрения мужчины, испытавшего слишком много подобных эмоций?

Эш покачал головой:

– Опыт – лучший учитель. Разве не так принято говорить?

– А вы… любили? – спросила она, внезапно отчаянно надеясь, что он скажет «нет», что ни одна другая женщина не была так близка с ним.

– Однажды…

– И?

– И этого вполне хватило. Я настроен на признания, Кэролайн. Я предпочитаю страсть. Это не причиняет боли.

«За исключением меня… Каждый раз ты прикасаешься ко мне, затем отталкиваешь меня».

– Хотя мне следует предупредить вас, что как ваш опекун, коим я являюсь в данный момент, я вообще отрицаю все безумия страсти, но у меня было видение… Я видел, как убиваю своего друга. Моего лучшего друга, которому я дозволил защищать мою собственную жизнь, но, видя вас, танцующих вместе, разговаривающих и смеющихся…

Это было признание, которое привело Кэрол в полное смятение, сладкая сила его ревности была слишком новой для ее понимания. «Он шутит. Он говорит эти вещи, чтобы подразнить и помучить меня…»

Кэрол вспыхнула и улыбнулась:

– Слава Богу, что теперь мужчины в обыденной жизни не носят шпаги.

– Мне не потребовалась бы шпага, я думаю, что задушить Дариуса было бы вполне достаточно.

– Эш, – сказала Кэрол, его имя приятно ласкало ее губы. – Может быть, вам не стоит знакомить меня с вашими друзьями, если вы…

– Торн – хороший человек, он лучше, чем я. И если у меня остались хоть какие-то крохи приличий, мне следовало бы отойти в сторону и позволить…

Кэрол прервала его:

– Я не лошадь, чтобы передавать меня другому, мистер Блэкуэлл.

Эш снова закружил ее.

– Мы всегда должны спорить?

– Нет. – Она опустила руку, чтобы прикоснуться к его руке, – неосознанный жест комфорта и примирения. – Нет, не всегда.

А затем, когда музыка кончилась, Эш ушел, оставив ее одну в зале для танцев.