Текст книги "Соблазн в сапфирах"

Глава 23

– Зачем, Кэролайн? Зачем ты оговорила себя? – Эш наконец нашел ее в комнате для чтения на верхнем этаже дома. Кэрол сидела на подоконнике и смотрела в окно, откуда открывался вид на лужайки Беллевуда.

Услышав его вопрос, она медленно закрыла книгу, но не повернулась к нему, а по-прежнему смотрела на сад.

– Это было легко…

– Это было не обязательно. Так как Ярдли заплатил Марго… заставив ее появиться на маскараде, мой дед никогда бы не поверил в эту ситуацию. Я был слишком жесток, а ты слишком наивна для этих глупцов. Это я устроил сцену после твоего ухода и гарантировал себе трудное сражение. Но когда я вернулся домой, мы так и не поговорили откровенно о том, что случилось.

– Правда никого не волнует. – Кэрол посмотрела на него, ее большие карие глаза были ясны и прекрасны. – Весь Лондон жаждет посмеяться над историей шлюхи, распутного аристократа и его глупой подопечной, и что может остановить этих господ? Но когда скандал угас, я просто не могла видеть, как вы расплачиваетесь за мою ошибку, лишая себя права на наследство.

– Ах, Боже мой, Кэролайн, к чему эти формальности? Говори мне «ты». Так какую ошибку ты имеешь в виду?

– Я приняла ваш… то есть твой, «прошлый интерес» за нечто большее. Забыла, кто я и где мое место, забыла, что я ничего не значу для тебя.

– Ты ничего не значишь? Ты значишь для меня гораздо больше, чем я мог когда-либо вообразить. – Боль правды пронзила его сердце. «Я люблю тебя, Кэролайн, хотя и старался убедить себя, что это невозможно, что ты просто еще одно развлечение. Я наговорил тебе столько всякой ерунды». Все, что он когда-либо сделал или сказал, словно преследовало его.

– Кажется, я не создана для того, чтобы жить страстью ради страсти, мистер Блэкуэлл. Не вижу смысла в затягивании твоего отказа.

– Отказ? Как это может быть, Кэролайн? Я никогда не мог подумать о тебе так.

– Почему нет? Потому что я не ставила условий, прежде чем позволить тебе прикоснуться ко мне? – Кэрол сложила руки на груди, прижимая книгу словно щит. – Это был бы публичный скандал благодаря мне. Я сделала, что могла, чтобы не расстроить твоего деда. Теперь ты можешь вернуться к своей жизни, твое имя восстановлено, и твои деньги целы.

– К черту все это! Это не волнует меня!

– Конечно, не волнует. Ты никогда не беспокоился ни о чем, Эш. Ты никогда не принимал всерьез ничего – ни пари, ни неприятности и, уж конечно, ни свою шапероне.

– Кэролайн…

– Прекрати называть меня по имени! – Кэрол внезапно запустила в него книгой, и Эш инстинктивно пригнулся. – Ты ничего не знаешь обо мне, Эш Блэкуэлл! Ничего! Я отдала бы все, чтобы вернуть своих родителей или моего деда. Чувствовать себя частью семьи, даже если видишь ложь в мужских глазах. Я знаю, ты чувствуешь то же самое к своему деду. Мое сердце сжималось от боли при мысли, что ты останешься один во всем мире.

– Я не одинок. Мой дед признался, что продумал все это несколько месяцев назад! Это для него некий род игры, Кэролайн. Ты не должна жертвовать своими мечтами.

– Я не мученица и не жертвую своими мечтами. – Кэрол рассердилась и обдала его уничтожающим взглядом. А Эш, видя это, почувствовал легкий намек на облегчение. – У меня есть своя гордость и время о ней подумать. Не все же время думать о вас, мистер Блэкуэлл!

«Ах, опять спор! Этот задор, который мне начинает нравиться!»

– То есть моя жизнь восстановлена, как будто ничего не случилось, а ты собираешься уехать домой вместе со своей гордостью? – Эш поднял книгу, которую швырнула Кэрол, и протянул ей. – Что я за человек, как ты думаешь?

– Я не знаю. Я знаю, во что я хотела бы верить, но, честно, понятия не имею, что ты за человек.

Эш бросил книгу на пол и зажал ее пальцы в своей теплой ладони.

– Тогда я расскажу тебе. Расскажу, каким я был, прежде чем ты встала у меня на пути.

Кэрол кивнула, готовая слушать.

– Еще до Индии я жил в свое удовольствие и ни о чем не задумывался. Индия явилась наказанием, ниспосланным свыше, и, как уверился мой дед, стала для меня отрезвляющей средой. Передо мной открылась… – Эш вздохнул, – перспектива.

– И что же?

– Она появилась только сейчас. Я думал, что получил ее, проведя год в тюрьме в джунглях Бенгали. Там нашли друг друга члены «Джейда», и там родилось наше истинное братство. Для других это стало необоснованным наказанием, но я всегда чувствовал, что заслужил это место в подземелье. Это послужило расплатой за все бездумные удовольствия. За Анджали и ту слепую любовь, которая продемонстрировала, каким эгоистичным негодяем я был. Ведь я никогда не задумывался ни о чем, кроме своего собственного счастья и реальной любви…

– Как может быть эгоистична любовь и…

– Я никогда не думал о последствиях для Анджали или для ее семьи. И стал ее злым роком. Не обращая внимания на растущую ненависть к Британии, я поставил ее в опасное положение. Они убили ее, когда вспыхнули волнения, и я… не сумел защитить ее. Когда я узнал, что она погибла, я был уверен, что умру вместе с ней. Не из-за романтической привязанности, но от понимания, что каким бы потенциалом я ни обладал – я не был тем мужчиной, который заслужил эту любовь.

– О Боже, Эш!

– Я был уверен, что они просто убьют меня, но этого так и не случилось. И я злился на них за это.

– Злился, потому что не умер?

– «Джейд» спас мою жизнь.

– Я никогда не верила слухам об этом клубе, – прошептала Кэрол с болью в голосе.

Эш кивнул:

– Элитный клуб, мисс Таунзенд, который, естественно, не искал новых членов.

Ее глаза выражали ужас, но Кэрол промолчала, позволяя Эшу закончить рассказ.

– Когда нам удалось бежать и вернуться домой, я решил, что для меня все кончено и мне никогда не излечиться от той боли, какую я испытывал. Тогда как другие мужчины смогли вернуться в прежнюю жизнь и излечить свои души. Видимо, в отличие от меня они заслужили это. Я же просто окунулся в пустые удовольствия, которые мог найти, и ждал развязки.

– Мне очень жаль, Эш, это многое объясняет, но не меняет ничего. Ты, должно быть, понял сейчас, что твои грехи не тяжелее, чем грехи других, и не ты решаешь свою судьбу. – Кэрол глубоко вздохнула. Ее карие глаза смотрели еще печальнее. – Ты должен рассказать деду об Анджали и дать ему шанс лучше узнать тебя.

– Прошлое есть прошлое. К чему извиняться за ошибки, которые я делал. Старый монстр и я установили перемирие, Кэролайн. Но… ты… тебя я пришел победить.

Кэрол освободилась от его рук.

– Ты не можешь.

– Я не рассказывал тебе эту печальную историю, потому что не хотел вызвать твое сочувствие, Кэролайн.

– Но разве ты не чувствовал его? – Кэрол встала, простое коричневое платье приглушало ее красоту. – Я желаю тебе счастья, Эш.

Он схватил ее за запястье и не дал уйти.

– Я хочу жениться на тебе, Кэролайн.

– Нет.

Ее ответ ударил его в грудь, как камень, выпущенный из пращи, но Эш не стал отступать.

– Скажите мне, почему «нет», мисс Таунзенд?

– Прежде всего у меня нет никаких иллюзий по поводу того, что я могу стать чудодейственным бальзамом, способным излечить твои раны. Я просто очередная женщина, которую ты использовал, чтобы забыть свое прошлое. Сейчас у тебя мир с твоим дедом, и это хорошее время, чтобы окончательно успокоить его женитьбой.

– Я не обсуждал это с ним, но если бы ты согласилась…

– Это невозможно. Я не выйду за тебя, Эш Блэкуэлл, ты достаточно ясно объяснил мне, что можешь жениться, но только не по любви. Для тебя это возможный и спасительный выбор. Ты будешь ограждать свое сердце от любых переживаний, закрыв его для многих женщин, которые примут тебя на любых условиях, но не я. Так как я люблю тебя слишком сильно, я не могу пойти на компромисс и делить тебя с кем-то еще.

– Я уважаю твои чувства, Кэролайн, чтобы просить тебя пойти на компромисс…

– Как это возможно, Эш? Как ты можешь уважать меня больше, чем любую другую женщину в своем окружении? Я неровня тебе в манерах… или в богатстве, что бы ты ни говорил. И ты сам часто повторял, что я упряма как осел.

– Все изменилось, когда ты перевернула всю мою жизнь, вывернув ее наизнанку. И я клянусь, что никогда не сравнивал тебя с упрямым ослом. С драной кошкой – возможно, но сейчас не могу вспомнить, по какому поводу. – Эш снова взял ее руки, не в состоянии прекратить улыбаться, поскольку даже в своем мрачном упрямстве Кэрол была поистине прекрасна. – Есть еще причина, Кэролайн?

– Не знаю… – Ее глаза наполнились слезами. – Эш, пожалуйста…

– Выходи за меня. – Эш встал на одно колено, не стесняясь своей просьбы.

– Нет! Я серьезно! Я действительно люблю разговоры больше всех прочих развлечений. И не верю, что мы сможем провести хоть один день без споров. Но, согласно твоим критериям, я никудышная кандидатура для жены, Эш. Ты не станешь отрицать это.

– Стану, даже если я втайне проклинал твою поразительную способность никогда не забывать ни одного слова, которое я использовал второпях.

– Так или иначе, но ты не знаешь меня, Эш. Ты не сможешь…

– Если я не знаю тебя, Кэролайн, то это только потому, что каждый из нас так тщательно скрывал свои слабости… Но ты знаешь мои, и теперь моя очередь просить тебя прекратить загадывать шарады. Ведь я не стану думать о тебе меньше. Твоя семья лишила тебя будущего из-за своей ограниченности, глупости и жадности. Поэтому ты взялась преподавать, не так ли? – Он покачал головой: – Вам следовало совершить худший грех, чтобы остановить меня, мисс Таунзенд.

– Я приехала в Англию только потому, что твой дед обещал заплатить мне за мои услуги. Я ничем не лучше прислуги, Эш, я лгала и позволила тебе поверить, будто мы равны. Я никогда… – Кэрол глубоко вздохнула, прежде чем продолжить: – Я никогда не знала, что значит быть желанной. Я наслаждалась твоим вниманием. От этого кружилась голова…

– Выходи за меня, Кэролайн, и я заставлю тебя пьянеть от желания всю оставшуюся жизнь.

– Не все держится на страсти. Ты же сам говорил это, Эш. Я не могу стать женой, которая вежливо пожмет плечами, когда ты порвешь с ней и вернешься к своим прежним привязанностям. – Кэрол выпрямила спину и расправила плечи. – Я слишком сильно люблю тебя, чтобы пойти на это.

Эш медленно встал, привлекая ее ближе к себе.

– Ты не можешь любить меня слишком сильно. – Его пальцы нежно прошлись по ее щеке, чувствуя влажный след слез. – Так как и я не могу любить тебя слишком сильно.

– Ты?

Эш улыбнулся. Привкус победы был такой сладкий, что он едва мог дышать.

– Ты невозможное создание, способное довести до бешенства кого угодно. Споря со мной за каждым завтраком, никогда не позволяешь забыть, какую невероятную путаницу я внес в твою правильную жизнь. И я люблю вас, мисс Кэролайн Таунзенд!

Он рискнул сделать маленький шажок в ее направлении.

– Выходи за меня, Кэролайн!

– Нет. – Ее голос был тихим, но твердым, и сама она успокоилась. Эшу вдруг стало страшно, на мгновение ему показалось, будто все пропало, и она действительно откажет ему. Он понимал, что пути назад нет и все, в чем он клялся, все его заверения измениться не приведут ни к чему.

– Это из-за колледжа? – спросил он. – Но я могу основать дюжину их и жить с тобой в дикой Америке, если это то, чего ты хочешь, Кэролайн.

– Ты можешь говорить что угодно… Но я прошу тебя не клясться в том, чему не веришь сам. – Ее глаза наполнились слезами. – Это то, что нас разделяет. Ты ценишь людей по их статусу, по их богатству, а женщин, я думаю, особенно.

– Не всех женщин! – возразил Эш. – Не тебя!

– Почему не меня? Я бедна, Эш. Совершенно бедна, и моя семья так же много делает для меня, как обитатели луны. – Словно защищаясь, Кэрол скрестила руки на груди. – Я знаю, насколько беззащитна женщина в этом мире. И я пользуюсь каждой минутой того преимущества, которое у меня есть благодаря следованию правилам, и убеждаюсь, что никто не замечает меня. Но я могла бы очень легко оказаться на месте Марго. Когда я смотрела на нее у Кроули в тот вечер, я понимала: моя жизнь могла сложиться так же или как у Дейзи.

– Я не хочу этого. – Эш взял ее за плечи, мягко удерживая на месте, в последний раз пытаясь убедить ее передумать. – Ты права насчет Марго. Я был жесток по отношению к ней. Жесток и эгоистичен, и поэтому только через день поехал в Беллевуд. Я не хотел повторить ту же ошибку, которую совершил в Индии. Не хотел фокусироваться только на своих желаниях и забывать о других. И прежде всего я мечтал доказать тебе, что изменился.

– О чем ты говоришь?

– Я готов был сразу последовать за тобой, что почти и сделал, но затем вспомнил взгляд Уинстона, когда все его планы рухнули. Он хотел уничтожить меня. Я ударил его и унизил, но тем дело не кончилось, я не мог оставить Марго наедине с ним.

– Ты… спас ее?

– Просто вытащил ее из мертвой хватки Ярдли. Затем отослал ее в Бат сменить обстановку. – Эш пожал плечами. – Я не хотел, чтобы на моих руках была кровь еще одной женщины, и знаю, что, если бы что-то случилось с ней, я потерял бы тебя навсегда.

– Ты спас ее. – Кэролайн внезапно посмотрела на него, словно он осветил небо и расставил звезды по своим местам, и все ради нее – и Эш наслаждался этим.

– И сейчас хочу дать деньги на твой колледж.

– Не так быстро, мистер Блэкуэлл, не так быстро. Леди Фицджералд уже пообещала принять решительные меры и поддержать мои усилия. И несмотря на то что ее покойный муж явно не одобрил бы подобного начинания, она собирается дать школе его имя. – Кэрол рассмеялась, когда Эш привлек ее к себе.

– Скажи, что выйдешь за меня, Кэролайн, или я тоже применю решительные меры.

– Решительные меры?

– Я расскажу деду, что схожу с ума по одной невозможной американке, которая отказалась от всех попыток сделать из меня благопристойного джентльмена.

Кэрол зажала его лицо в ладонях и посмотрела ему в глаза.

– Да, Эш Блэкуэлл, я выйду за тебя. Хотя все твои друзья будут думать, что тебя заставили сделать это.

– Тогда я буду открыто демонстрировать свои чувства к моей красивой невесте, всюду и всегда, когда только смогу. И тогда очень скоро все станут говорить, как ты мила, что обратила внимание на такого похотливого мужчину, более того, решилась выбрать его в мужья.

– Похотливого? Но с этим покончено! – воскликнула она, ее щеки зарделись при этой мысли.

– Не уверен… – Эш поцеловал голубую жилку пульса за ее ухом и прошептал: – Так что вы понимаете, мисс Таунзенд: вам не остается ничего другого, как выйти за меня, так как я по-прежнему нуждаюсь в сильной руке и хорошем наставнике.

– Эш! – вздохнула Кэрол, все ближе прижимаясь к нему, пока тепло между ними не стало ощутимым. – Мне кажется, я перестала чувствовать границу между своими снами и реальностью. Ты заставляешь меня чувствовать себя так, словно я опять бродила во сне и только сейчас проснулась.

– Кэролайн! Моя дорогая шапероне! – сказал Эш и, обняв ее, чуть-чуть приподнял в своих сильных руках. – Я намереваюсь вести себя дурно всю оставшуюся жизнь.

Кэрол рассмеялась и сразу же превратилась в искусительницу – олицетворение его мечтаний, а он закружил ее в приливе радости.

– Я надеюсь, мистер Блэкуэлл!