Текст книги "Непобедимая жара"

Глава пятнадцатая

Никки больше не имела доступа к файлу с делом Хаддлстона, однако теперь в ее распоряжении находился другой источник – ничем не хуже полицейского архива. Она попросила Эдди Хоторна подробно пересказать ей весь ход расследования. Бывший детектив откинулся на спинку пластмассового стула, и, когда солнечные лучи упали ему на голову, в волосах, выкрашенных черной краской, появились пурпурные отблески. Подняв взгляд, он подумал, затем шумно выдохнул, словно собирался поднять тяжесть.

– Две тысячи четвертый год, – начал он. – Мы с Чарльзом в то время работали в Сорок первом участке, в отделе убийств. Получили сообщение: в Лонгвуде, в припаркованной машине, обнаружен застреленный человек. Тогда это был центр торговли дурью, знаешь? У патрульных еще ходила шуточка: стукнешь подозреваемого дубинкой, и из него, как из пиньяты[104]104
  Пиньята — мексиканская по происхождению полая игрушка, изготовленная из папье-маше или оберточной бумаги; наполняется различными угощениями или сюрпризами для детей – конфетами, хлопушками, игрушками, конфетти, орехами и т. п. Во время игры один из детей с завязанными глазами должен найти и разбить пиньяту, чтобы достать конфеты.


[Закрыть], посыплются банки с крэком. В общем, мы с Чарльзом сели в машину и поехали, уверенные в том, что это очередной наркоман или дилер.

Однако мы довольно быстро поняли, что все не так-то просто. Подъехали и увидели «БМВ» пятой серии. А в нашем районе «БМВ» тогда были только у дилеров, и их номера мы знали наизусть. Мы приготовились увидеть какого-нибудь парнишку из Гринвича или Рая, насмотревшегося «Лица со шрамом»[105]105
  «Лицо со шрамом» – фильм о торговце наркотиками с Аль Пачино в главной роли.


[Закрыть] и решившего сделать глупость: приехать в большой город, чтобы обойтись без посредников. В общем, мы почти угадали. Ему было двадцать – двадцать два; дорогая одежда, сделанная на заказ стереосистема, из которой все еще орал «Green Day». Однако наша версия дала сбой, когда Монтроз сказал, что знает этого парня. Не лично – Чарльз видел его по телевизору. Мы нашли бумажник и права на имя некоего Юджина Хаддлстона-младшего, сына кинозвезды, и здесь все начало становиться на свои места. В новостях о нем много говорили, особенно в программах «Access Hollywood» и «ET»[106]106
  «Access Hollywood», «Entertainment Tonight» — развлекательные телепередачи, рассказывающие о жизни знаменитостей шоу-бизнеса.


[Закрыть], – о том, что он связался с наркодилерами, был наркоманом. Конечно, он был не так знаменит этим, как Чарли Шин[107]107
  Чарли Шин (р. 1965) – американский актер; известен многочисленными скандалами в личной и общественной жизни, в том числе из-за проблем с наркотиками.


[Закрыть], но для нас с напарником этого было вполне достаточно, чтобы представить себе общую картину. Так в чем же состояла загвоздка?

Вопрос Эдди был не совсем риторическим. Никки видела: он хочет, чтобы она подумала сама. Она едва заметно пожала плечами – достаточно для того, чтобы признать, что все могло быть и так просто. Однако она знала, что детективу следует идти вслед за уликами, а не притягивать их за уши, – возможно, именно эта заповедь не давала ее капитану уснуть по ночам несколько лет после закрытия дела.

– Как он был убит? – спросила она.

– Один выстрел в голову.

– Куда именно, в лицо? Или казнь – в затылок?

– В висок, – объяснил Хоторн.

– Допустим, он подъехал к дилеру, а тот, увидев дорогую машину, решил, что у паренька куча денег, и выстрелил… сюда? – Она ткнула пальцем в левый висок Рука.

– Понимаешь, именно на этом мы и споткнулись с самого начала. – Эдди приставил палец к своему правому виску. – Выстрел был произведен со стороны пассажирского сиденья.

Мысленно Хит перенеслась на несколько лет назад: вместе с Монтрозом и Хоторном она осматривала место преступления, размышляя над первой странностью.

– Вы уверены, что его застрелили именно в машине?

– Без сомнения. Водительское кресло было в мозгах и осколках стекла.

– Значит, стекло было поднято? – Это была странность номер два; не слишком существенная, просто… несоответствие, и все. – А окно со стороны пассажирского сиденья, оно было открыто или закрыто?

Эдди, задумавшись, поднял глаза к небу.

– Закрыто, да, точно, закрыто.

– Следовательно, убийца, скорее всего, сидел рядом с ним в машине, – заключила Хит.

– Отстреливался от погони, – вставил Рук, но, увидев их лица, скрестил руки на груди и пробормотал: – Я весь внимание.

Никки продолжила:

– И никаких отпечатков, как я понимаю?

– Отпечатков было множество, только толку от них никакого. Приятели, с которыми он шатался по клубам и вечеринкам, несколько подружек и еще кучка неизвестных. – То есть людей, которых никогда не задерживала полиция. – У всех, кого мы смогли установить по отпечаткам, было алиби, – предупредил Хоторн следующий вопрос Никки.

– Было еще что-нибудь необычное насчет трупа? Следы избиения? – Никки хотела выяснить, известно ли Эдди об электрических ожогах.

– Избиения – нет, но на запястьях остались полосы, словно он был связан.

– Может, это были наручники?

Он задумался.

– Честно говоря, мы тогда не подумали о наручниках, однако кое-что интересное все-таки нашли. Мы, разумеется, осмотрели соседние здания и наткнулись на пустой склад в каком-то одноэтажном сарае – бывшем заводе. Там была старая вывеска о том, что они вроде производили униформу и рабочую одежду для служащих отелей и строителей. Двери были открыты, внутри совершенно ничего; только посередине, на бетонном полу, лежала деревянная конструкция.

Хит с Руком обменялись взглядами, и Никки попросила:

– Опишите ее, Эдди.

– Нет ничего проще: нечто вроде грубо сколоченного поддона, только вместо дна у него были две доски в виде большой буквы Х; вся штука была длиной чуть больше двух метров и шириной метр. И самое главное – в каждом углу были ремни.

– Чтобы привязать к раме человека, – сказала Хит.

– Ага, но только импровизированные. По-моему, это были такие ремни с крючками, с помощью которых обычно прикрепляют лодки к багажнику на крыше машины. Ну, разумеется, в этот момент мы с Розом окончательно отбросили версию о покупке наркотиков. Кто-то притащил парня в бывший склад и привязал к раме. – Лицо его исказилось, как будто перед его глазами внезапно возникла некая жуткая картина. – Кроме отметин на запястьях и щиколотках убитого, на теле еще обнаружили какие-то красные пятна, как от солнечных ожогов. Только они были сосредоточены в определенных местах: на груди, на ногах, на… в… в паху… – Эдди поморщился и пробормотал: – Ну, ты поняла где. Мы с Чарльзом работали изо всех сил, но, учитывая связи парня с наркоторговцами и прочие нехорошие истории, в которые он постоянно ввязывался, это так и осталось неудачной сделкой с дилером.

– А как же пытки? – удивился Рук. – Это же сюда не вписывается.

– О да. – Хоторн кивнул. – Судмедэксперты сказали, что его пытали электричеством, с помощью какой-то штуки, называемой миостимулятором. Это добавляло правдоподобия теории насчет наркотиков; якобы Хаддлстон не просто проезжал мимо и решил приобрести дозу, а покупал эту дрянь у какого-то продавца регулярно, задолжал денег, и тот решил пытать беднягу и убить в качестве примера другим должникам или для того, чтобы просто повысить свой статус.

– Я вас ни в чем не обвиняю, Эдди, а только спрашиваю, чтобы понять, что же так тяготило капитана Монтроза, – мягко произнесла Никки. – И вы не стали копать дальше?

– Хотели, но родители Хаддлстона упросили начальство закрыть дело. Вполне естественно, им и без того многое пришлось пережить, и поэтому сверху нам дали указание поторапливаться. А потом Чарльз получил повышение и Двадцатый участок, и все закончилось.

Хит протянула старому полицейскому снимок Серхио Торреса.

– Этот парень, скорее всего, в то время торговал дурью на улицах в Бронксе, к северу от Сто шестнадцатой. Он вам не попадался?

Эдди внимательно изучил фото и сказал:

– Нет, но это вовсе не означает, что его там не было. Я же работал в отделе убийств, а не наркотиков.

– Кстати, о наркотиках, а вот этот человек вам не знаком? Он как раз там раньше и работал.

Эдди взял фотографию Стелджесса и воскликнул:

– Бешеный Пес!

– Что вы о нем знаете?

– Полный отморозок – это все, что тебе нужно знать. Он работал под прикрытием, но все были в курсе, что он связался с подонками, принимал наркотики. Стал таким же, как они, – это было видно сразу. – Он вернул фото Никки. – Слышал, его вышвырнули. Скатертью дорога.

– Хорошо сказано, – заметил Рук.

Убрав снимки, Хит произнесла:

– И последний вопрос, если я вас еще не утомила, Эдди. Кто тогда был главным дилером?

– Ты про наркотики? На севере и в Бронксе? – Он хмыкнул. – Один человек – Алехандро Мартинес.

В самолете Никки сказала Руку:

– Это была хорошая мысль – насчет Эдди.

– Никаких проблем. Ты же знаешь, что моя специальность – журналистские расследования.

– Вот как? И насколько я понимаю, у тебя не одна, а даже две Пулицеровские премии? – И она ткнула ему пальцем в ребра.

– Неужели я так часто говорю об этом?

– Вообще-то, да. Может, если бы ты носил медали на груди, это не так бросалось бы в глаза. – Она рассмеялась и добавила: – Но ты умело пользуешься своими талантами. Даже если мы пока не получили ответов на все вопросы, мы точно узнали одну вещь.

– Если красишь волосы в черный, то держись подальше от прямых солнечных лучей?

– Совершенно верно. – Затем ее лицо стало серьезным. – По крайней мере, теперь мы знаем, что капитан Монтроз занимался старым расследованием, а не…

– Не был замешан в убийстве?

– Я так и предполагала. Теперь, когда мы поговорили с Эдди, я знаю это наверняка. Поэтому спасибо вам, мистер Лауреат, за две вещи: идею и билет на самолет.

Повернувшись к Никки, Рук ответил:

– Не понимаю, кого ты пытаешься обелить, Монтроза или себя, но знаю одно: я с тобой заодно и в том и в другом.

Когда они вышли из самолета, оказалось, что у Хит накопилось множество голосовых сообщений от Каньеро.

– Что у вас там, Мигель? – спросила она, пока они с Руком стояли в очереди на такси.

– Где ты? Я слышу самолеты.

– В аэропорту. Мы с Руком только что вернулись из Флориды. – Она не удержалась и добавила: – Летали на ланч.

– Черт возьми, а у нас здесь мороз трещит. Что бы такое сделать, чтобы меня тоже отстранили?

– О да, – усмехнулась Хит, – это лучшая неделя в моей жизни.

– Итак, у Стелджесса действительно обнаружился старый футляр от наручников, но на нем нет соответствующих царапин. То же с вещами Монтроза. А теперь насчет капитана. Мы с Тарреллом отправились в отдел экспертизы и лично задали все вопросы по поводу его пистолета. У него был полный магазин, не хватало только одного патрона. – Облегчение, испытанное Никки после разговора с Эдди Хоторном, куда-то исчезло, и его место заняла глубокая печаль. Рук угадал настроение Никки и беззвучно произнес «что?», но она отмахнулась от него. Каньеро продолжил: – Но слушай дальше. Я проверил запасной магазин у него на поясе и обнаружил кое-что интересное.

– Одного не хватает, – догадалась Хит.

– Еще лучше. Не только не хватает одного патрона; верхний патрон в магазине, вставленном в пистолет, взят из этой запасной обоймы. – Никки почувствовала, как настроение снова поднимается, а Каньеро добавил: – На магазине ни одного отпечатка, что странно; даже пальцев Монтроза нет.

– Это не просто странно, – подчеркнула Хит, – это все меняет. Ну подумай, как человек, застрелившись, может после этого перезарядить пистолет?

Вечерние пробки по дороге на Манхэттен дали Руку дополнительных тридцать минут на разработку новой версии с учетом открытий Каньеро.

– Здорово. При всем моем уважении к талантливому мистеру Ле Карре, это еще круче «Звонка покойнику». Это – пуля покойника. Слушай, по-моему, у меня родилось название для новой статьи. Надо записать. Нет, запомню, такое не забудешь.

Никки даже не давала себе труда заставить его замолчать. Он не только был занятнее передачи «Такси-ТВ», мелькавшей перед ней на экране, вмонтированном в спинку водительского кресла, – она уже запомнила наизусть анонс новой программы с Сэмом Чемпионом[108]108
  Сэм Чемпион (р. 1961) – ведущий прогноза погоды в программе «Доброе утро, Америка» на канале ABC.


[Закрыть]. Рук походил на сломанные часы, дважды в день показывающие правильное время. Наконец-то Рук вслух говорил то, что хотела услышать Никки.

– Итак, вот как мне это представляется, – разглагольствовал Рук. – Монтроз сидит в припаркованной машине, а плохой парень Х – рядом, на пассажирском сиденье. Ему каким-то образом удается завладеть пистолетом. Не знаю пока, как, но уверен, что так все и было, иначе ничего не получается.

– С деталями разберемся после, – перебила его Хит. – Продолжай.

– Отлично; итак, оружие Монтроза в руках врага, который либо отнял его, угрожая своим пистолетом, либо завладел им хитростью. В любом случае, этот пассажир приставляет дуло к подбородку капитана и стреляет. Это объясняет также, почему выстрел произведен не в рот.

Пока Никки могла с ним согласиться.

– И почему Лорен усомнилась в траектории.

– Да. Дальнейшее несколько напоминает начало фильма «Миссия не выполнима-1», однако слушай, потому что это вполне осуществимо. Монтроз мертв. Убийца озабочен тем, как выдать его смерть за самоубийство, ведь на руках капитана нет следов пороха. Ответ: нужно вложить в руку мертвецу пистолет и выстрелить еще раз. Проблема номер два: тогда в магазине будет недоставать уже не одного, а целых двух патронов, и у полиции возникнут нежелательные вопросы. И как же поступает убийца? Он вкладывает оружие в пальцы Монтроза, направляет дуло в открытое окно, затем нажимает на спусковой крючок, и на руках капитана появляются следы пороха. После убийца заменяет второй патрон новым, взятым из запасного магазина Монтроза, который наверняка должен подойти. Этот патрон убийца вставляет сверху в обойму. Теперь все выглядит как самоубийство с одного выстрела, и, вуаля, преступник скрывается.

– Вам нечасто приходится слышать это от меня, мистер Любитель Теории Заговоров, однако сейчас я думаю, что вы напали на верный след.

– Да, но это всего лишь гипотеза, верно? – ответил Рук. – Которая не выдерживает критики.

– Да, на плаву вряд ли удержится; в ней столько дыр, что, если ты отправишься с ней в Департамент, тебе понадобится швабра.

– Но мы можем попробовать. Я хочу сказать – ведь ты знаешь хорошую фирму, специализирующуюся на устранениях повреждений после затопления; вы познакомились на месте преступления, если не ошибаюсь?

Несколько секунд они ехали молча, и Никки неподвижным взглядом смотрела на силуэты манхэттенских небоскребов, четко выделяющихся на темнеющем вечернем небе. Затем она вытащила мобильный телефон.

– Кому звонишь? – удивился Рук.

Хит не ответила. Она набрала «411» и спросила номер фирмы «По вызову», занимающейся прорванным водопроводом.

Рук сказал:

– Знаешь, я ведь просто пошутил.

Девэйн Пауэлл из компании «По вызову» встретил их у ворот «Грейстоуна», где был припаркован его фургон в день смерти Монтроза.

– Быстро вы добрались, – заметила она.

– Когда работаешь в фирме под названием «По вызову», приходится его оправдывать. А потом, два моих брата – пожарные, так что мне нравится помогать людям, понимаете?

– Должно быть, пожарным удобно, когда в семье есть человек, занимающийся уборкой воды, – вмешался Рук.

Девэйн просиял.

– Знаете, это как полиция, которая приезжает вслед за «скорой помощью». Так вот, я появляюсь сразу за пожарными.

– Скажите мне, что вы делали здесь в тот день, – попросила Никки.

– Я с удовольствием вам все расскажу снова, но я уже сообщил тем двум детективам все, что знаю. Да и рассказывать-то нечего было – я же ничего не видел.

Хит покачала головой:

– Я не об убийстве. Я хотела узнать, кто вызвал вас и зачем?

Стемнело, и без фонариков им пришлось бы идти на ощупь, но, к счастью, у Девэйна в фургоне как раз нашлось три штуки, и они поднялись на крышу. Девэйн посветил на ряд оранжевых конусов, соединенных желтой лентой.

– Вот здесь я и ставил заплату. Владельцы хотят переделать крышу полностью, так что до весны все останется как есть.

– Не знаете, откуда появилась течь? – спросила Никки.

– Конечно знаю. – Девэйн направил луч фонарика на деревянный резервуар с водой, возвышавшийся над ними на опорах. Резервуар ничем не отличался от сотен других таких же на крышах домов Манхэттена, которые Хит видела в окно такси.

– Люди с верхнего этажа позвонили и сказали, что у них течет с потолка. Так как это был явно не дождь, мы решили, что там просто прорвало трубу или что-то в таком духе. Но вода текла из резервуара. – Он поводил лучом фонаря по новой доске, которой была заделана течь. – Прежде чем мы сюда добрались, вытекло несколько тысяч литров. Когда уровень воды понизился, течь прекратилась.

– Не знаете, откуда она взялась? – Произнося эти слова, Рук смотрел прямо на Никки. Оба подумали об одном и том же.

– Не-а, – покачал головой Девэйн. – Вода из бочки уже не текла, так что я не стал этим заниматься. Решил, что дерево треснуло на морозе. Человек, занимающийся ремонтом этих резервуаров, мог приехать только на следующий день, поэтому я так и не узнал, откуда взялась течь.

Рук наклонился к уху Хит и прошептал:

– Ставлю на то, что это была дырка от пули номер два.

На обратном пути в квартиру Рука Никки позвонила Каньеро:

– Ты ведь сразу скажешь мне, когда я исчерпаю запас твоего терпения, да?

– Да нет проблем. В нашем участке теперь такая жизнь пошла, что даже приятно наконец заняться настоящей полицейской работой.

– Железный человек?

– Ума не наберется вовек. – Никки услышала из трубки смех стоявшего рядом Таррелла. Каньеро продолжил: – Таррелл попросил меня сказать тебе, что капитан Айронс назначил на завтра, на восемь утра, осмотр рабочих мест. Правда-правда. Если мы не можем очистить улицы от преступников, то нам хотя бы удастся навести порядок на своих письменных столах.

Хит сказала:

– Я решила, что будет лучше, если информацию вы получите не от меня; где-то через десять минут вам должен позвонить некий Девэйн Пауэлл. Это тот парень, который обнаружил тело Монтроза. Он скажет, что, как следует подумав о потопе, который ему пришлось тогда ликвидировать, решил, что резервуар с водой на крыше здания рядом с машиной капитана был пробит пулей.

– Боже, – пробормотал Каньеро, сразу сообразив, что означает эта информация. – Пуля, убившая кэпа, полетела прямо вверх, так что эта вторая…

– Точно, – подтвердила Никки. – Возможно, это недостающая пуля из его запасного магазина. Слушай, мне кажется, что, если пуля пробила кедровую доску, а потом ее замедлил слой воды толщиной три с половиной метра, она, скорее всего, так и осталась в резервуаре.

– Предоставь это нам. Мы уже едем.

– Отлично, но лучше дождаться звонка Девэйна. Я просто хотела вас предупредить, чтобы вы отнеслись к его словам серьезно и попросили криминалистов осмотреть резервуар.

– Будет сделано, – отозвался он.

– И вот еще что, Мигель, все это мне удалось выяснить только благодаря вам с Тэрри – ведь именно вы проверили его оружие и магазины. Если нам удастся доказать, что это было убийство, вы окажете капитану огромную услугу.

– Послушай, если будет нужно, я лично надену маску и ласты и полезу в эту бочку за пулей.

Никки подняла глаза на гигантский телеэкран, установленный над Коламбус-серкл – минус двадцать. Она знала, что, если дойдет до этого, Каньеро сделает именно так, как сказал.

Рук был голоден, но Никки была слишком возбуждена, чтобы есть, и он в одиночку доедал вчерашнего цыпленка из итальянского ресторана. Она принесла из столовой кресло и, усевшись перед Южной Доской Убийств, принялась размышлять.

– Ну как? – спросила она, когда он покончил с едой.

– Сегодня даже вкуснее, – сказал он. – А как ты догадалась, что я кончил, у тебя что, глаза на затылке?

– Нет, зато есть уши. Ты перестал стонать в экстазе.

– Ах. Так вот как ты понимаешь, что я кончил.

Она обернулась к нему с лукавой улыбкой:

– Я всегда знаю, когда вы кончаете, мистер: сразу после меня.

– Замечательно, – отозвался он.

Еще какое-то время она смотрела на доску, затем поднялась, взяла красный маркер и обвела написанную Руком фразу: «Монтроз – чем он занимался?»

– Думаю, благодаря Эдди мы сегодня узнали ответ на этот вопрос, – заметил Рук.

– Нет, мы узнали только половину. Нам известна его цель, но непонятно, каким путем он двигался к ней. Монтроз все от меня утаил. Либо из гордости – хотел расколоть дело сам, – либо из страха показаться неудачником в случае провала.

– Или… – подхватил Рук. – Скорее всего, понимая, что дело опасное, он пытался защитить тебя, даже рискуя разозлить.

Поразмыслив над его словами, Никки ответила:

– Или по всем трем причинам одновременно. Но чем же конкретно он занимался? Были ли у него какие-нибудь версии?

– Конечно, можно было бы попросить Тараканов проверить его компьютер, но ты ведь сказала, что люди из отдела внутренних расследований там камня на камне не оставили.

– Я знаю Монтроза; желай он сохранить что-то в тайне, он никогда бы не стал держать это в кабинете. Особенно если вспомнить, что «люди в черном» дышали ему в затылок. – В задумчивости Хит постучала кончиком маркера по нижней губе, затем закрыла его и бросила в желоб внизу доски. Решение было принято. – Мне нужно попасть в его квартиру.

Была половина десятого вечера – еще не поздно, и они решили, что не слишком напугают соседку капитана Монтроза. Не успели они постучать в дверь, как залаяла такса Пенни. Защелкали многочисленные замки, и они услышали, как Коррин Флагерти успокаивает собаку: «Тише, Пен, это Никки, ты же знаешь Никки». Затем открылась дверь, и женщины обнялись. Коррин, полная женщина пятидесяти восьми лет, поправила волосы и сказала:

– Очень хорошо, что ты позвонила заранее, я успела выставить отсюда мужчину.

При виде Рука длинношерстная мини-такса впала в полный экстаз. В гостиной она бросилась на ковер и начала кататься на спине, урчать и бить по полу коричневым хвостом, похожим на флаг; Рук, опустившись рядом, почесывал ей брюхо.

– Дальше моя очередь, – заметила Коррин и засмеялась хриплым смехом курильщицы.

Когда она ненадолго вышла, Рук поднялся и обратился к Хит:

– И как мы это провернем, перепрыгнем с ее балкона на балкон Монтроза, как Человек-Паук? Я имею в виду фильм, а не мюзикл. Вниз лететь шесть этажей, а у меня нет при себе медицинского полиса.

– А если его балкон заперт изнутри – ты же понимаешь, что так оно наверняка и окажется, – как мы откроем дверь?

– Хм… – пробормотал он. – А у Коррин не найдется молотка? Если я соберусь с силами, то смогу разбить стекло.

– Вот, держи, Никки, – сказала Коррин, возвращаясь из кухни со связкой ключей. – Это от замка в дверной ручке, это от засова.

Рук нахмурился, словно в раздумье, и произнес:

– Запасные ключи. Очень хитро придумано.

Когда они подошли к двери квартиры Монтроза, Рук отстранил Хит.

– Я сам этим займусь. – Он сорвал желтую ленту, которой была опечатана дверь, и отошел. – Не хочу, чтобы у тебя были неприятности с полицией, ха-ха.

Когда они вошли внутрь, Никки пробрала дрожь, но совсем не от холода. Они включили батареи и свет во всех комнатах, но Хит казалось, что в этом доме уже больше никогда не будет тепло. Она не стала снимать пальто и, стоя посреди гостиной, медленно повернулась вокруг своей оси. Никки пыталась отогнать нахлынувшие воспоминания об обедах в компании капитана и Полетты, о вечеринке по случаю Суперкубка по футболу, устроенной капитаном для отдела убийств три года назад, после того как им объявили благодарность за самый высокий процент раскрытых дел. Она приказала себе забыть сейчас обо всем этом и просто изучать комнату.

Пока они ехали через мост в Куинс, Хит сказала Руку, чтобы он не ждал многого, так как люди из отдела внутренних расследований, скорее всего, уже прочесали квартиру, так же как и офис. Никки была уверена: там осталась только мебель, никаких бумаг и документов. Все бумаги были бережно сложены в коробки, снабжены ярлыками и отправлены в штаб-квартиру для изучения. Когда Рук спросил Никки, что же она в таком случае ищет, она ответила, что надеется найти то, что упустили из виду «люди в черном», но точно не пропустит она.

– Они подозревают его в темных делишках. Я же хочу вернуть кэпу доброе имя.

Они методично приступили к работе; Рук действовал по инструкциям Хит. Первым пунктом были ванные комнаты. Копы знают, что именно в ванной большинство прячет ценные вещи, потому что там имеется множество шкафчиков со всякими мелочами. Однако сразу стало ясно, что у следователей возникла та же мысль, потому что аптечки и тумбочки в обеих ванных комнатах оказались пусты. На кухне было то же самое. В кладовке кое-что осталось, но основная часть вещей была вынесена и, без сомнения, отправлена в штаб-квартиру.

Вторая спальня, превращенная в кабинет, была почти голой, как и предсказывала Хит. На полках виднелись пустые места – раньше там стояли книги, диски и видеокассеты. Ящики стола тоже были вычищены, от шкафчиков для документов остались лишь следы на ковре. Поиски в спальне также ни к чему не привели: кровать разобрали при обыске, белье сняли, тюфяк и пружинный матрас аккуратно прислонили к стене.

– Не слишком обнадеживает, – заметил Рук.

– Это всегда так, пока не наткнешься на то, что нужно, – возразила Никки. Но она уже тоже начинала терять надежду. – Давай так: я займусь гардеробной, а ты пошаришь в комоде, и на этом закончим.

Никки перебирала висевшие на плечиках костюмы, когда ее окликнул Рук:

– О, детектив Хит!

Она вышла из ниши – он стоял у комода. Верхний ящик был выдвинут.

– Не уверен, что это имеет какое-то значение, но, если так, я решил, что ты должна взять это сама.

Никки медленно пересекла комнату и подошла к нему, затем заглянула вглубь ящика.

Ящика с носками капитана Монтроза. Здесь лежало около дюжины пар черных и темно-синих носков, скатанных в клубки. В дальней части ящика виднелся одинокий бежевый носок без пары. Никки посмотрела на Рука. Оба подумали об одном и том же, но никто не произнес ни слова.

Непарный носок.

Хит взяла его – сердце у нее учащенно забилось.

– Там внутри что-то есть.

– Ну, давай, а то я сейчас описаюсь от волнения.

Никки развернула носок и сунула пальцы внутрь.

– Какая-то карточка. – Она вытащила ее. Это была визитная карточка на имя агента, представлявшего интересы Хорста Мюллера.

Хит перевернула визитку. Внезапно к горлу у нее подступили слезы, и она подавила невольный всхлип. Протянув карточку Руку, Никки прикрыла лицо ладонью и отвернулась. Он посмотрел на карточку. На ее обороте шариковой ручкой было написано: «Никки, только будьте осторожны».