Текст книги "Чудесам нет конца"

– Ну что же, я проспорил, – говорит Энтони, пожимая плечами. Вместе с Рейкером они заверяют рассказчика, что история их позабавила. А другие у него есть? Но сначала еще вина. Энтони что-то шепчет Рейкеру, который выглядит сбитым с толку. Приносят кувшин с вином, кубок Феба опять наполнен, и Энтони держит пари, что гасконец не сможет выпить до дна этот кубок, если Рейкер будет лить из него вино с высоты прямо в рот Фебу. Теперь Энтони, заявив, что хочет получше видеть ход испытания и убедиться в его честности, разворачивается на скамье лицом к Фебу. Когда Рейкер начинает наклонять кубок, Феб смотрит вверх, чтобы вино попало ему прямо в рот, но в следующий миг Энтони толкает руку Рейкера, вино льется Фебу на лицо, и Энтони тут же наносит ему рубящий удар ребром ладони по шее. Хотя дыхательное горло перебито и Феб умирает мгновенно, Энтони сильно хлопает его по спине, громко заявляя, что гасконцу, похоже, кусок пирога попал не в то горло. Он не торопится признать, что тот уже мертв. Друзья Феба, сидящие в таверне, не чинят никаких препятствий Энтони и Рейкеру, когда те уходят. Боевая репутация Рейкера всем известна, а Энтони, хоть его никто и не узнал, показал всем, кто присутствовал при инциденте, что и с ним лучше не связываться.

Рейкер в восторге: он видел, как его наниматель убивает человека, да еще и француза! Правда, его улыбка больше похожа на гримасу от нестерпимой боли. Но вскоре привычная угрюмость возвращается. Их не арестуют за убийство? И даже если не арестуют, не захочет ли граф Уорик отомстить за убийство своего человека?

Уже почти добравшись до ристалища, Энтони отвечает:

– Я шурин короля. Меня Уорик не тронет. К тому же этот человек оклеветал короля и его супругу, а я всего лишь выступил орудием правосудия. Подлецу еще повезло: он умер легко и быстро. Эдуард его так скоро не отпустил бы.

Голос Энтони звучит беспечно, но на душе у него погано. Может, Феб говорил правду и действительно видел обряд своими глазами? Тогда, спрашивается, почему Феб так легко согласился рассказать эту историю, если Уорик велел ему молчать? А если Уорик потребует у короля рассмотреть убийство слуги, поверят ли словам Энтони? Затем он говорит сам себе, что не боится Уорика.

На следующее утро у Энтони происходит неожиданная и даже несколько странная встреча. Он выезжает из городского особняка Вудвиллов, когда на пути Черного Саладина смело встает человек в широкополой шляпе и хватает коня за уздечку. Посмотрев вниз, Энтони видит, что под сенью шляпы скрывается не кто иной, как сэр Томас Мэлори.

– Ого! Вас уже опять выпустили из тюрьмы? – И Энтони наклоняется послушать, что скажет Мэлори.

– Милорд, я пришел с посланием от графа Уорика, и мне надо поговорить с вами наедине.

Энтони обуревают сомнения, ибо он опасается ловушки, но в конце концов он соглашается встретиться на заброшенном кладбище у церкви Святого Иоанна Крестителя, где они могут пройтись и побеседовать, не опасаясь чужих ушей.

– Милорд, послание графа простое, – говорит Мэлори. – У него всего одно пожелание: чтобы между вами не было вражды.

Энтони пренебрежительно пожимает плечами, но Мэлори продолжает:

– Он не предпримет никаких действий против вас с сестрой, если вы поклянетесь, что не причините никакого вреда ему и его людям.

– Почему я должен верить вам или графу? – спрашивает Энтони.

Теперь очередь Мэлори пожимать плечами.

– Я всего лишь передал послание, – произносит он. – Граф – уважаемый человек. Что же касается меня… – Мэлори замолкает, размышляя, а затем широко ухмыляется. (Ухмылка у него жуткая.) – Что до меня, то вот какая мысль внезапно пришла мне в голову: теперь мы своего рода братья.

Энтони протестует:

– Я вам не брат!

Мэлори отвечает весело, но не без ехидства:

– Да нет же, братья! Мы оба убийцы. Уверен, вы считаете себя положительным героем в своей истории, и, возможно, так и есть, но вы же и герой отрицательный. Убив человека всего лишь из-за сплетни, вы теперь точно злодей, и, по-моему, у вас появился шанс стать сочинителем романов, как и я. Или поэтом. В романах полно горя, опасностей и зла. Чтобы сочинить хороший сюжет, надо самому пережить зло, близко познакомиться с ним. Мой герой – Франсуа Вийон.

И Мэлори цитирует:

 
Dites moi où, en quell pays
Est Flora la belle Romaine,
Archipiades, ne Thaїs,
Qui fut sa cousine germaine,
Echo, parlant quant bruit on maine
Dessus rivière ou sus estan,
Qui beaulté eut trop plus qu’humaine.
Mais où sont les neiges d’antan?
 

Затем он переводит, немного сокращая текст:

– Скажи мне, где или в какой стране пребывает Флора, римская красавица, или Архипиада, или Таис, или Эхо, которые обладали нечеловеческой красотой? Но где же прошлогодний снег? – Вид у Мэлори печальный. – Это одно из стихотворений Вийона. Я слышал, несколько лет назад его схватили в Юзесе и повесили на городской площади. Но прежде он много раз сидел в тюрьме. Первый раз – за убийство священника ножом. Чуть позже он организовал хищение пятисот крон из часовни Наваррского колледжа, а потом не раз совершал нападения и грабежи и при этом писал прекрасные стихи. Он и положительный герой, и отрицательный, как и вы. – Наконец, вспомнив, зачем он здесь, Мэлори спрашивает: – Что мне передать в ответ графу?

– Я сам себе хозяин. Графу я ничего не задолжал и ничего ему не обещаю.

Кивнув, Мэлори уходит с кладбища.

Два дня спустя Энтони упражняется на ристалище со своим обычным соперником – сэром Джоном Пастоном. Ему, как и Энтони, примерно двадцать лет, и он тоже полон решимости стать непревзойденным поединщиком на рыцарских турнирах. Вообще-то Джон полон решимости преуспеть во многом, поскольку еще он желает стать великим ученым, а также любимцем королевского двора и, разумеется, любимцем женщин. Такие высокие амбиции обходятся недешево. Когда они с Джоном заканчивают первый тур поединка, Энтони настораживает появление на ристалище новых лиц. Два богато одетых человека наблюдают от входа, как Энтони и Джон, проверив свои доспехи, готовятся снова броситься друг на друга. Энтони спешит снять шлем, чтобы лучше видеть. Оказывается, за их упражнениями наблюдают Гастингс и Типтофт. Энтони показывает им жестом, что сейчас спешится, но Рейкер качает головой.

В качестве лорда верховного констебля Типтофт держит жизнь каждого подданного королевства в своих руках. Иногда он милостив, и преступник может «откупиться» отрубленными ушами или кистью руки. Менее удачливых подвешивают до потери сознания, потом веревку перерезают, а еще живого висельника кастрируют и потрошат, и дальше, уже после отрубания головы, торс насаживают на кол, а голову выставляют на всеобщее обозрение. Лондонцы привыкли видеть головы на прутьях решеток ворот, но считают, что насаживание обезглавленного трупа на кол является жестоким нововведением, привезенным из Италии этим человеком, Мясником Англии. Впрочем, такие наказания не для знати, и Энтони утешает себя тем, что его высокое происхождение несомненно гарантирует, что ему просто отрубят голову. Затем он останавливает себя. Он наверняка в безопасности, ибо он брат королевы. К тому же они с Типтофтом так по-дружески болтали о книгах и о фехтовании в итальянской манере. Однако он видит, как неулыбчивый Типтофт не сводит с него критического взгляда, а затем отворачивается, чтобы поговорить с Рейкером. Хоть и трудно сосредоточиться на поединке, Энтони ломает 14 копий и дважды выбивает Джона из седла, прежде чем они соглашаются, что на сегодня достаточно. К этому времени оба лорда ушли, и Рейкера тоже нигде не видно. Джон также выказывает беспокойство, но только по поводу того, что великие лорды видели, как он дважды упал с коня.

Рано утром следующего дня, в среду после Пасхи, в городском особняке Вудвиллов появляются три вооруженных посыльных от короля. Энтони дают совсем немного времени на сборы, поскольку у них приказ доставить его как можно скорее во дворец Шин, где теперь, после переезда из зимнего дворца в Элтеме, располагается королевский двор. Посыльные вежливы, но не говорят, зачем его вызывают, просто он обязан срочно явиться. За время поездки Энтони мысленно выстраивает свою защиту. Потом ему приходит в голову, что дело может быть совсем и не в смерти гасконца. Возможно, поступил донос о его ночных соитиях с женой в церквях. И им даже предъявят обвинения как еретическим последователям Братьев и Сестер Блаженных Вечеров. Потом убеждает себя, что тогда и его сумасшедшую жену тоже доставили бы из монастыря. Или уже и доставили. А дальше он представляет, что его и вовсе могут ни в чем не обвинять, а вызвали для назначения командующим одной из армий, направляемых на север, чтобы снова отобрать у ланкастерцев приграничные крепости. Такое назначение радости не принесло бы, но хотя бы позволило избежать казни.

Когда они прибывают во дворец, сам Гастингс, сияя улыбкой, встречает его у ворот. (Вообще-то, он улыбается всегда.) Он сообщает, что король уехал на охоту и вернется не раньше вечера, а его присутствия во дворце требует королева. И Гастингс подробно наставляет Энтони в ритуалах, которые сейчас последуют.

Поэтому, представ перед своей сестрой, Энтони снимает шляпу и преклоняет перед ней колени. Даже сейчас он осознает, как трудно будет приучить себя вставать на колени перед сестрой. Одна из фрейлин королевы подходит и, став на колени рядом с ним, закрепляет у него на бедре драгоценную цепь из золота и жемчугов. Фрейлина шепчет ему, что это Цветок Сувенанса. В это же мгновение сестра бросает ему в шляпу пергамент, перевязанный золотой нитью. Сам по себе ритуал красивый, но сейчас, стоя на коленях перед сестрой, Энтони поневоле спрашивает себя, а не преклонил ли он колени перед рабой языческого божества Бель.

Цепь из золота и жемчугов у него не останется. Чуть позже, после возвращения с охоты короля, свиток разворачивают и королевскому двору объявляют, что Цветок Сувенанса есть символом вызова и за него в течение двух дней буду проходить поединки между Энтони и дворянином «из четырех знатных родов и без упрека». В документе, который подготовлен Типтофтом при участии герольда Синей мантии, указано, что в первый день участники турнира должны биться в седле с копьями и мечами, а во второй день – сражаться пешими с копьями, топорами и кинжалами. Энтони назначается чемпионом Англии и узнает, что соперника ему уже выбрали. Им станет грозный поединщик, ветеран Крестовых походов и рыцарь ордена Золотого руна Антуан, граф де ла Рош, Бастард Бургундский, брат герцога Чарльза.

Честерский герольд зачитывает вызов, который от имени Энтони доставит в Брюгге: «Я посылаю вам с сим, со всей любовью и сердечной просьбой, Честерского герольда и слугу короля Англии, умоляя и требуя оказать мне столь великую честь и дружбу и прикоснуться к упомянутому Цветку моего рыцарского подвига, каковой Цветок я посылаю за море вам, как самому именитому рыцарю, которого могу выбрать. Отныне и навсегда я связываю себя, все свое и то, что Бог когда-нибудь пошлет мне в минуту удачи, быть вашим, пока позволяют честь, жизнь и имущество…»

Документ очень длинный. Это одна из классических шарад королевских дворов христианского мира. Вызов на битву невероятно похож на свадебное предложение, поскольку целью предстоящего турнира является ритуальный обет, который скрепит дипломатический и военный союз Англии и Бургундии против Франции. Пока герольд читает, мысли Энтони перескакивают с одного на другое, и он вдруг замечает, что сначала думает о пушечном мясе, а потом о битве на реке Кок в Вербное воскресенье четырьмя годами ранее.

Эдуард настаивает, чтобы он остался в Шине, но при этом дворце нет ристалища, поэтому Энтони предпочитает вернуться в Лондон. Теперь ему как никогда необходимо стать идеальным воином. Рано утром он выезжает из городского особняка Вудвиллов в сторону ристалища, где его ждет очередная порция оскорблений и наставлений от Рейкера. Уже целую неделю после возвращения в Лондон Энтони каждое утро отправляется на ристалище, но сегодня обнаруживает у себя на пути четверых молодых людей, вооруженных мечами и кинжалами. Рыжеволосый юнец, похоже вожак и самый смелый в группе, наносит Черному Саладину удар кинжалом в ребра, а затем в плечо. Энтони успевает обнажить меч. Черный Саладин дико мечется по кругу, не давая нападающим подойти. Пронзительное ржание раненого коня ужасно. Должны же люди услышать шум и прийти на помощь Энтони? Свесившись с коня, он пытается посильнее ударить рыжего, но тот блокирует удар мечом и кинжалом, а собственный меч Энтони сломан.

Ему бы испугаться, но поскольку у него до сих пор при себе амулет, который он носил в битве в Вербное воскресенье, Энтони не боится. Главная его тревога – не за себя, а за коня, поэтому он решает спешиться, надеясь, что тогда Саладину удастся избежать дальнейших повреждений. В этот момент конь взбрыкивает, и Энтони падает, застряв одной ногой в стремени.

– Он мой! – кричит рыжий остальным. – Сейчас я его сделаю.

Он мчится на Энтони с высоко поднятым мечом, готовый нанести смертельный удар. Энтони хватает рыжего за ноги, и тот падает, ударяясь головой о булыжники, которыми вымощена улица. Энтони уже высвободил ногу из стремени и выпрямился. Остальные трое отступают перед лягающимся конем. Вдруг Энтони замечает кровь на плече камзола, хотя раны вроде не было. Рыжий лежит на мостовой с изумленным видом. Энтони, пошатываясь, наклоняется над ним, собираясь добить его обломком меча. Но рыжий умудряется подняться на ноги и, подобрав меч и кинжал, старается защитить голову. Он храбрец, но не профессиональный боец. Энтони всаживает обломок меча ему в грудь, и тот снова падает на землю. Энтони слышит вокруг крики. Он зовет на помощь, поскольку собралась уже целая толпа зевак. Они кричат, тычут пальцем, но никто не осмеливается вмешаться. Черный Саладин упал на землю и лежит, визжа и молотя ногами.

Рыжий все еще здесь и жив, хотя потерял много крови. С поднятым мечом он устремляется на Энтони, но тот с помощью перчатки отбивает удар. Между тем один из помощников рыжего, подкравшись, падает на колени рядом с Энтони и наносит ему удар кинжалом, оставляя резаную рану от ребер до бедра, а заодно и кинжал в ней. Но это последний его маневр, поскольку Энтони, отбросив сломанный меч, захватывает изгибом правого локтя руку противника и заставляет его выронить меч. Из-за крови, стекающей по лицу, Энтони почти ничего не видит, но в какой-то миг понимает, что подоспела помощь. Первым появляется управляющий городским домом Вудвиллов. Он тут же хватает сзади стоящего на коленях парня, а Энтони в это время нащупывает сломанный меч и со всей силы бьет им рыжего по голове. Тот снова падает на землю, а Энтони, забравшись на него сверху, пытается обломком меча отпилить ему левую руку.

От дома Вудвиллов бегут слуги. Заметив их, товарищи рыжего бросаются вперед и, угрожая Энтони и управляющему мечами и ножами, заставляют их отступить, а сами забирают своего вожака и, погрузив его на одну из лошадей, привязанных за углом дома, поспешно убираются прочь. Наконец на место происшествия прибывает граф Риверс. Он извлекает кинжал из бедра Энтони и, разорвав собственную рубашку, перевязывает сыну бедро и другие раны. Много крови уже потеряно. Энтони просит отца послать за Рипли, и пусть тот возьмет с собой черепной мох. Саладин производит столько шума, что Энтони не уверен, расслышал ли его отец. Напоследок он различает реплику одного из зевак об ужасном качестве мечей, которые делают в наши дни, а потом теряет сознание.

Когда он открывает глаза в следующий раз, то обнаруживает, что уже лежит у себя в спальне. Со двора доносится шумное ржание Черного Саладина, и Жакетта, сидящая у постели сына, поясняет, что с помощью больших кожаных ремней слугам удалось успешно доставить коня во двор и сейчас ему обрабатывают раны.

Тут Энтони замечает, что Рипли тоже здесь. Обливаясь потом, он пытается объяснить Жакетте и Ричарду, как происходит лечение черепным мхом. Рипли настаивает, чтобы нашли меч либо кинжал рыжего и принесли ему. Только тогда он сможет начать магнетическое лечение. Меч найден и доставлен. Алхимик дрожащими руками опускает его в сосуд с черепным мхом с головы графа Уилтшира и прочими ингредиентами. Затем, повернув Энтони на бок, он прикладывает лезвие меча к ране на бедре, приговаривая:

– Я же знал, что еще пригожусь вам. Энтони пытается отмахнуться:

– Нет, мне не настолько плохо. Ты нужен не мне. Я хочу, чтобы ты вылечил черепным мхом раны моего коня.

Не обращая внимания на его слова, Рипли с трепетом приступает к лечению: с помощью лезвия меча рыжего вожака он наносит плесень, выросшую на разлагающемся черепе Джеймса Батлера, графа Уилтшира, на раны Энтони.

Энтони охватывает панический страх. Он кричит:

– Черный Саладин умирает?

Это его последние осмысленные слова в ближайшие несколько дней, поскольку он снова теряет сознание, а из-за инфекции ран у него вскоре начинается лихорадка. В волнах жара все плывет, до него лишь смутно доносятся обрывки спора между Рипли и Жакеттой. В бреду ему кажется, что Джеймс Батлер сидит у него в голове и через его глазницы внимательно осматривает комнату, стараясь отыскать жену Энтони. Но так как Энтони не может пошевелить головой, Батлер не видит Бет, сидящую у самой двери. Он только слышит ее голос. Призрак Батлера, похоже, злится, что Энтони не может встать с постели, и принимается недовольно шептать внутри головы Энтони. Отчетливый шепоток Батлера говорит о страхе, которому нельзя противостоять, потому что он обусловлен физиологией. Леденящая дурнота хватает человека за кишки, посылает слабость в ноги, и моча тоненькой струйкой течет вниз по ногам. Умирать ужасно. И все же страх – лучший друг человека. Он хорош тем, что уводит от опасности и помогает сохранить жизнь. Теперь, когда Энтони охвачен инфекцией, он узнает, что такое страх, и лихорадка наверняка его погубит. Слушая этот сводящий с ума шепот, Энтони засыпает. Потом сознание опять проясняется, и ему кажется, что он только что очнулся ото сна, в котором Феб рассказывал ему историю, другую историю, только он никак не может вспомнить, о чем она была.

Жакетта, сидя у его постели, играет со своими фигурками.

– Значит, это и был Джордж Рипли, королевский алхимик, – произносит она наконец. – Очень жаль, но ничем не могу помочь бедняге. Мы поблагодарили его за гоплохризму, заплатили и отослали прочь, но я велела ему больше не приходить.

Когда Энтони спрашивает ее почему, мать дает уклончивый ответ. Она бормочет, что он только болтать горазд, и меняет тему, сообщив, что Черный Саладин вернулся в конюшню и идет на поправку. Рипли, прихватив меч рыжего во двор, намазал остатками зелья раны коня. Но конюха не предупредили о специальной обработке, и он почти сразу вычистил раны, перед тем как зашить и прижечь их. Еще она добавляет, что пыталась узнать, кто напал на сына, но пока ее люди ничего не выяснили. Ричард считает, что, скорее всего, кто-то из придворных намеревался сорвать поединок с Бастардом Бургундским в надежде отложить хотя бы на время англо-бургундский союз против Франции. Вполне возможно, что главной целью нападающих был конь Энтони, поскольку на подготовку другой лошади ушло бы несколько месяцев, да и где возьмешь такого скакуна, как Черный Саладин? Ричард не назвал по имени возможного заказчика, но понятно, что он подразумевает графа Уорика. Об убийстве Феба Энтони родителям не рассказывал.

Во время болезни Энтони часто видит повторяющийся сон о бегущем человеке. Друзья не дождались его и ушли. А может, они ему и вовсе не друзья. Лошади тоже нигде не видно. Холм очень крутой. Он считал, что знает эту часть земли, но оказалось, что нет. Его пытаются остановить докучливые люди, но он от них ускользнул. И вот он наконец-то свободен, но, оглядываясь назад, замечает на горизонте преследователей, тусклые далекие силуэты, которые, однако, приближаются. Чего они от него хотят?

Когда Энтони достаточно окреп, чтобы вставать, он начинает выходить на улицу и гуляет по Лондону, чтобы укрепить ноги. По настоянию отца его постоянно сопровождают двое вооруженных слуг, Эмиас и Хью. Когда передвигаешься по улицам не верхом, а на одном уровне с носильщиками, старьевщиками, продавцами пирожков и прочим народом, возникает странное ощущение беспокойства, поскольку после нападения прогулки все еще вызывают у Энтони страх. Ему везде чудится запах опасности, и он жалеет, что не дал сэру То масу Мэлори ответ получше.

Также он жалеет о грубом разрыве отношения с Рипли и чувствует неловкость за мать, выставившую алхимика за дверь, поэтому один из первых визитов Энтони наносит в лабораторию Рипли в Вестминстерском дворце. Охранников он оставляет у входных ворот наружного двора. И хотя он не уверен, как его встретит Рипли, при виде Энтони лицо алхимика светлеет.

– О, вы снова на ногах! Браво, лорд Скейлз! Отлично выглядите! Давайте выпьем за ваше выздоровление! – Он извлекает бутыль с вином, и они поднимают тост за здоровье Энтони, а потом Энтони предлагает выпить за исцеляющую силу черепного мха.

– Я предупреждал, что вас многие возненавидят, – напоминает Рипли. – Турнир или поле сражения для вас безопаснее любой улица Лондона.

Рипли встревожен, что у Энтони нет меча, и его не успокаивает даже наличие телохранителей.

– Вам необходим меч. – И потом: – Я понял, что не нравлюсь вашей матери. Почему? Говорите как есть. Я не обижусь. Обычно меня любят. Мне хочется стать другом для каждого, ведь не велик труд улыбнуться человеку.

Энтони честно отвечает, что ему не известно мнение матери о Рипли.

– Но я нужен ей. Даже если она сама этого не понимает. – Настрой у Рипли самый решительный. – Враги есть не только у вас. Людишки определенного сорта, злые людишки, завсегдатаи таверн, рынков и церквей, болтают всякую ерунду. Сейчас по Лондону гуляет одна из таких выдумок. Говорят, что Жакетта де Сен-Поль – ведьма. Будто бы еще в юности ее обучала темным искусствам Элеонора Кобэм.

Вот все и открылось. Энтони уже давно знает эту историю, но не подает виду. Он был маленьким мальчиком, когда Элеонору Кобэм заключили под стражу и обвинили в колдовстве. Няня рассказывала ему всякие ужасы про нее. Оглядываясь назад, Энтони считает, что няню даже не особенно волновало, как подействует на ребенка такой рассказ: она хотела напугать саму себя. Элеонора Кобэм была красивой и умной, а позже стала и очень богатой. Няня жестами изобразила изгибы тела Элеоноры и красиво вырезанные брови. Элеонора, придворная дама Якобы Баварской, жены Хамфри, герцога Глостера, была не очень знатного происхождения, но умна и честолюбива. После неожиданно ранней смерти Якобы Элеонора вышла замуж за герцога, и поскольку Хамфри был братом короля, ей мог бы достаться престол, потому что король болел все сильнее и сильнее, и поговаривали, что на мозг ему давят таинственные водные элементы.

Но именно болезнь короля и сгубила ее, ибо придворные рассудили, что причиной усиливающегося безумия короля является колдовство, а поскольку подозрение в первую очередь падало на Элеонору, герцогиню Глостер, ее с несколькими приближенными арестовали. Среди заключенных оказались профессор черной магии каноник Роджер Болингброк и еще один представитель духовенства – Томас Саутуэлл, и Марджори Журден, пресловутая Ведьма Глаза. Элеонора была знатного происхождения, и ее нельзя было подвергать пыткам, но помощников пытали на дыбе – растягивали до тех пор, пока не выведали всю подноготную. Журден рассказала, как сначала Элеонора покупала у нее приворотное зелье, дабы влюбить в себя герцога Хамфри, а позже приобрела и другие зелья, которые, как она надеялась, помогут ей зачать сына, будущего короля Англии. Болингброк признался, что составлял астрологические прогнозы, предсказывавшие скорую смерть короля, и этот вид пророчества приравняли к измене.

И еще суд выявил, что Журден, Болингброк и Саутуэлл присутствовали на черной мессе, которой Элеонора, Королева Ночи и Тьмы, руководила в одну из воскресных ночей на кладбище Святого Павла. Няня мастерски изображала сцену на кладбище, над которым нависали голые ветви деревьев, вздрагивая, точно когтистые лапы, когда под ними тайно пробирались участники черной мессы, а надгробные плиты кренились в разные стороны, будто их пытались сдвинуть неупокоившиеся мертвецы, желая выйти из-под земли. Именно там Элеонора проводила встречу с посланниками сатаны и просила у них подтверждения неминуемой скорой смерти короля. Эфемерные темные фигурки, дрожа в дыму сальных свечей, едва слышно шептали, что будет цена, которую придется заплатить. Всегда есть цена, которую придется заплатить.

Суд признал всех четверых виновными в предательстве и колдовстве. Болингброка повесили, выпотрошили и четвертовали в Тайберне, Марджори Журден сожгли на костре, а Саутуэлл умер в тюрьме, как поговаривали, от последствий пыток. Знатное происхождение и высокое положение Элеоноры спасли ее и от пыток, и от казни. Ее осудили на публичное покаяние: она должна была в одной нижней рубахе покаянно ходить по улицам Лондона, а затем остаток жизни провести в тюремном заключении. Вспоминая историю, рассказанную няней, Энтони теперь понимает, что речь шла о прекрасной и зловещей Элеоноре Кобэм и ее печальной судьбе, но на самом же деле няня думала о его матери, своей хозяйке и госпоже, за которую очень боялась. Энтони не верит, что его мать когда-либо встречалась с Элеонорой Кобэм, ведь к моменту ареста герцогини Жакетта была еще девочкой и жила во Франции.

Долгое время он молчит в задумчивости. Затем вспоминает, что ему надо кое-что рассказать Рипли:

– Тебе следует держаться подальше от моей матери, а лучше всего – вообще больше с ней не разговаривать. И вот еще что: если мы друзья и союзники, прекрати распространять абсурдные выдумки обо мне и моих героических приключениях.

– Разумеется! Все будет именно так, как вы желаете. Сейчас мне и выдумывать ничего не надо. Весь Лондон знает, как с одним обломком меча вы отбились от четырех вооруженных головорезов.

Потом Рипли возвращается к разговору о том, что Энтони вышел без меча. Он настаивает, что опасно ходить по улицам без оружия. И к тому же ношение меча – символ высокого положения молодого Вудвилла.

Энтони небрежно отвечает, что завтра непременно подумает насчет покупки меча, но Рипли это не устраивает, ибо, по его словам, в наши дни большинство мечей делается из некачественного металла и куется на скорую руку. Они не идут ни в какое сравнение с великими клинками прошлых столетий. Кузнечное ремесло когда-то считалось разделом алхимии, но лишь очень немногие сегодняшние ремесленники по-настоящему знакомы с его секретами. Однако Рипли знает одного такого кузнеца, настоящего мастера по изготовлению оружия, и завтра они отправятся к нему. Меч Энтони должен быть выкован и утяжелен таким образом, чтобы идеально подойти своему хозяину.

На рассвете следующего утра они встречаются около больницы Святой Катарины рядом с Тауэром. Хотя все еще прохладно, Рипли снова потеет. При себе у него заплечный мешок.

– Я собираюсь отвести вас в преддверие преисподней, и там вам покажется, будто вы снова умерли.

И вот Рипли ведет Энтони, Эмиаса и Хью в направлении Уоппинга. Огромное грязное пространство рынка Смитфилд уже заполнено скотиной, приведенной на убой. Когда из-за горизонта проглядывают первые солнечные лучи, Энтони решает, что день будет хороший. Но не в Уоппинге. Там бледный солнечный свет скоро затягивает дымом от горящего битумного угля. По мере того как сгущается мрак, дурные предчувствия Энтони усиливаются. Битумный уголь обладает ужасным запахом, но есть у него и несомненное достоинство: он хотя бы частично перебивает вонь от корзин с экскрементами, которые приносят на площадь, а затем в телегах, обмазанных известью, вывозят в сельскую местность. К этой вони добавляются и другие ароматы, идущие от мыловарен, сыромятен, пивоварен и красилен. Время от времени к смогу примешиваются облачка запаха желтой серы. Земля скользкая, поскольку под ногами месиво из грязи, смолы и дегтя. Уоппинг – небольшое хаотичное нагромождение мастерских, хибарок и навесов. Там, где есть пространство между постройками, на сушильных рамах растянуты куски свежего войлока. Тут же стоят чаны, в которых замочены в воде с дубовой корой шкуры, а рядом ямы для обжига извести. Большинство тех, кто ходит по этим переулочкам, почернели от сажи. Рабочие, обжигающие известь, носят специальные маски, чтобы защититься от ядовитых паров. Практически все они напоминают угрюмых бесов, только что вылезших из ада, и вопят как животные.

Энтони и его охрана прикрывают лица плащами, но Рипли в экстазе раскидывает руки, ибо он обожает бывать в Уоппинге: здесь в избытке представлены все ингредиенты его ремесла – квасцы, сера, ртуть, древесный уголь, соли и экскременты.

Он ликующе размахивает руками:

– Отбросы! Отбросы! Повсюду отбросы! Это жизнь. Хоть со стен соскребай. Соскребай со всех этих туш и построек, и гниль становится жизнью!

Внезапно Рипли исчезает. Энтони и его телохранители останавливаются и, нервно озираясь, пытаются определить, где они оказались. Затем Рипли окликает их, веля следовать за ним, и сквозь мглу они едва различают, что алхимик стоит в дверном проеме, а за ним ревет пламя. И вот они в кузнице Пикенхема. Рипли и Пикенхем обнимаются, поскольку признаю́т друг друга мастерами своих уважаемых ремесел. Пикенхем, смуглолицый великан с копной черных вьющихся волос, с удивлением разглядывает Энтони. Вполне возможно, раньше он и рядом не стоял ни с кем из знатных людей. Рипли объясняет, зачем они пришли, особо подчеркивая, что они готовы хорошо заплатить за меч исключительного качества. По просьбе Рипли Энтони захватил с собой обломок меча, но когда он показывает обломок Пикенхему, тот хохочет при виде такого убожества. По словам кузнеца, у этого меча сносный острый край, но основная часть лезвия хрупкая, и это результат слишком долгой холодной ковки, а затем слишком небрежного обжига, или лезвие медленно охлаждали и нагревали много раз. Этот меч ковали на скорую руку. Теперь Энтони и его спутники увидят, как делается такая работа.

Кропотливый процесс начинается с заготовки – стального бруска, который Пикенхем нагревает, прежде чем поместить в форму на наковальне, а затем, когда лезвие приобретает нужные очертания, кузнец уплотняет центральный выступ, чтобы придать ему прочность. Он также тщательно балансирует вес лезвия и той части, что потом станет рукоятью. Теперь наступает сложная фаза, так как лезвие неоднократно нагревается, а затем охлаждается, чтобы убрать перегрузки, возникшие на первом этапе изготовления. При погружении в ледяную воду лезвие твердеет, но и закаляется, приобретая гибкость и прочность.