Текст книги "Чудесам нет конца"

Поначалу гости кузнеца очарованы процессом изготовления оружия, но мере того как лезвие неоднократно перемещается от горна к охлаждающему баку, чтобы сначала нагреться, а затем очень медленно охладиться, им становится немного скучно, и они начинают разговаривать между собой. Телохранители рассматривают оружие, сложенное в углу, пока его не заберут другие заказчики.

– Это будет меч, достойный героя, – говорит Рипли Энтони и, достав из сумки бутылку, делает большой глоток, прежде чем продолжить: – Я собираюсь сделать вас самым знаменитым рыцарем во всем христианском мире.

Энтони хмурится:

– Я сам за себя.

Но Рипли улыбается:

– А вот и нет. Говорю же, вы в моей власти, и король хочет, чтоб так и было. Не падайте духом, ибо я не что иное, как квинтэссенция вашего успеха. – Затем на лице у него мелькает беспокойство, словно он что-то вспомнил. Он спрашивает Энтони: – После выздоровления вы не заметили ничего странного?

Теперь наступает очередь Энтони беспокоиться.

– Нет. А что я должен был заметить?

– Да так, ничего. Если все в порядке, то и ладно. Просто чудо, как вы выздоровели. Еще раз говорю вам: молодец, лорд Скейлз! – И Рипли переводит разговор на подготовку коронации Элизабет в Лондоне и встречу знатных гостей, которые прибудут из Бургундии и Люксембурга. Болтая, алхимик часто прикладывается к бутылке, которую принес с собой. Однако Энтони не терпится уйти. Кузница кажется ему мрачными огнедышащими чертогами ада, а огромная масса вонючих людишек, что толпятся в переулках Уоппинга, внушает страх. А ну как обитатели этого района, почти потерявшие человеческий облик, если судить по их внешности и поведению, восстанут против своей вонючей нищенской доли и захотят убить своих хозяев? Лет пятнадцать назад такое уже случилось, хотя восстание началось не в Уоппинге, а среди грязной оравы мужиков, уволенных солдат, взбунтовавшихся вассалов из Кента, пошедших вслед за человеком, называвшим себя Джек Кейд. Эта шушера бесчинствовала на улицах Лондона, грабила и поджигала дома. Мятежники силой заставили заключить в Тауэр казначея короля лорда Сэя, а затем его поставили перед судьями, и те обвинили его в предательстве. Казначею разрешили сделать признание, а затем отрубили голову. Кейд насадил голову на копье, а тело благородного лорда протащил через весь город. В те дни немало голов дворян и членов парламента насадили на прутья решеток. Открывали двери тюрем, насиловали женщин и жгли книги. В конце концов на борьбу с анархией поднялись лондонцы. Кейд бежал, но был пойман. Его обезглавили, а тело четвертовали, перед тем как протащить в клетке его останки с покоящейся на них головой в назидание всем прохожим. Высокородные лорды вернулись в город. Но к Энтони и ему подобным все равно относились без любви.

Здесь так жарко. В ушах слышится свист, который почти заглушают удары молота Пикенхема. Зачем его на самом деле сюда притащили? Почему нельзя просто купить меч, как обычно? Если только он не попал в зависимость от алхимика вследствие лечения черепным мхом. Внезапно Энтони становится ясно, что нападавшие как раз и собирались не убить его, а только ранить, чтобы подчинить его волю алхимику. Но это просто абсурд, Рипли желает ему только хорошего. Надо гнать от себя бредовые мысли. Однако получается с большим трудом, потому что теперь Энтони кажется, что у него в голове два мозга и каждый из них думает сам по себе. Один мозг смелый, другой трусливый. Не успевает он обдумать эту мысль, как приходит другая: такого не бывает. Но почему же не бывает? Рипли спрашивал, не замечал ли он всяких странностей после выздоровления. Что он должен был заметить?

Наконец Пикенхем готов наплавить рукоять, гарду и навершие клинка. Крестовина рукоятки заканчивается крючьями, так что Энтони, перевернув меч, может с их помощью зацепить врага. Взяв оружие в руку, Энтони чувствует его вес. Затем Пикенхем передает меч ученику, который шлифует лезвие, полирует и делает окончательную заточку. Но это еще не конец, поскольку Рипли требует нанести на меч руны. Когда Энтони задает ему вопрос о значении этих рун, Рипли со смехом отвечает, что их смысл совершенно не важен. Какая разница? Важно только одно: на мече будут руны. Алхимик считает, что у меча должно быть имя, и предлагает назвать его Гэлатайн.

Итак, теперь у Энтони есть меч. На обратной дороге в Лондон у него так дрожат руки, что он не в силах удержать орудие. Ему даже идти трудно, и он цепляется за Рипли, чтобы не упасть. Его словно тучей накрывает страх, смешиваясь с грязным воздухом печей и красилен. Наверняка руны на мече несут зловещее предзнаменование. Энтони опасается, что вмешательство Рипли в его жизнь ни к чему хорошему не приведет. Он боится бедняков-рабочих с почерневшими лицами. Неужели их небольшую группу уже выследили и убьют еще до того, как они покинут Уоппинг? А если они выберутся из этого отвратительного места живыми, не покусится ли снова на его жизнь рыжий со своей бандой? И даже если ничего такого не случится, его все равно тревожит поединок с Бастардом Бургундским, ибо тот известен как отличный воин. Энтони боится умереть еще раз.

Он не в силах справиться с дрожью и по возвращении в городской дом Вудвиллов, казалось бы самое безопасное для него место. Мать касается его лба и пристально смотрит сыну в лицо. Наконец она изрекает:

– Хотя лихорадка покинула твое тело, она все еще держится в голове. Я вижу напуганное существо, которое сидит у тебя в мозгу. Оно смотрит на меня твоими глазами.

– У тебя есть средство от него? – спрашивает Энтони.

– Возможно, сказка изгонит болезнь. Известно, что некоторые истории обладают целебными свойствами, но тут есть сложности… К тому же для сочинения такой сказки потребуется время, а потом, когда она будет готова, ты войдешь в нее, и придется тебе несладко. Мой бедный мальчик, изгнание нечистой силы – процесс болезненный.

Проходит много времени, прежде чем сказка наконец готова, но ее приберегают до кануна коронации Элизабет. Между тем истинная история создания Гэлатайна – это одно дело, а агенты и осведомители Рипли распространяют совсем другую версию, которую Энтони слышит лишь через несколько недель. Согласно выдумке алхимика, Энтони, нуждаясь в новом мече, приличествующем герою, не заказал выковать его, а отправился в Гилфорд, где, как он слышал, живет охотник за сокровищами по имени Джеймс Гарнет. От знаменитого клирика и алхимика Джорджа Рипли Энтони узнал, что у Гарнета была карта с отмеченными местами захоронения десяти потерянных сокровищ Англии, хотя расхитители могил успели добраться до большинства из этих мест до Гарнета и мало что оставили после себя. Так или иначе, карта в конце концов вывела Гарнета к месту возле Рейвенсера, где он с тремя помощниками принялся копать в поисках золота, и они действительно нашли много золота, которое лежало в полусгнившей длинной деревянной лодке рядом с воином в доспехах и шлеме. Они набрали сокровищ, сколько смогли унести, и вернулись в Гилфорд, опьяненные радостью внезапного богатства.

Но радовались они только поначалу. Как Рипли поведал Энтони, богатство не принесло им счастья. Вскоре один из трех помощников умер от четырехдневной лихорадки. Затем двое других подрались при дележе его доли и убили друг друга: один погиб сразу, а другой медленно угас от ран. Гарнет все еще был жив, но превратился в одержимого затворника, опасаясь, что некая болезнь, поднявшись паром от могилы в Рейвенсере, заразит и его или что воры, прознав о сокровищах, нападут на него и станут мучить, требуя рассказать, где он их прячет. В общем, проклятие могло проявиться самым неожиданным образом. Так оно и случилось. Однажды на рассвете офицеры короля Генриха прибыли в дом Гарнета и потребовали сдать им все, что тот с подручными нашел в могиле, так как эта находка считается кладом. Гарнет нанял законоведа, чтобы оспорить королевское право на добытое золото, ибо, по английским законам, к кладам относятся только сокровища, которые были спрятаны animus revocandi, то есть с намерением владельца позже вернуть себе спрятанное. Однако сокровища, найденные Гарнетом, явно были похоронены вместе с неким героем, чтобы утешать его в его могиле во веки вечные. Но тяжба стоила дорого, а у Гарнета не было влиятельного покровителя, и дело так и не сдвинулось бы с мертвой точки, если бы Генриха на троне не сменил Эдуард.

Гарнет по-прежнему жил в страхе, что с ним случится беда, и поэтому сначала отказывался пустить лорда Скейлза в дом. Но, услышав, что Энтони был другом Рипли, любимого алхимика короля, он с робостью отворил дверь. Гарнет не совсем понимал, что надо этому высокородному лорду, ибо Энтони не было дела до сокровищ – вернее, он не хотел ни золота, ни серебра. Благородный и благочестивый Энтони вообще не интересовался погибельной тщетой богатства. Нет, он искал того, что его переживет, – славы. А рыцарю, чтобы прославиться, нужен достойный его меч, выкованный кузнецом Уэландом или другим великим ремесленником старых времен, потому что теперешние мечи – не более чем столовые приборы по сравнению с мечами героев Античности. Энтони предложил заплатить Гарнету, чтобы тот отвел его к могиле какого-нибудь героя, где можно найти себе меч.

Разумеется, Гарнет отчаянно нуждался в деньгах, но все равно не выказывал особой охоты. Он действительно знал одно местечко недалеко от Гилфорда, где был небольшой курган, который вполне мог оказаться могилой. Он отведет туда Энтони, но затем оставит его, снабдив лопатой и другими инструментами, и его светлости придется копать самому, и копать ночью, поскольку местные жители не любят, когда тревожат покой подобных мест, ибо боятся, что старые могилы охраняются драугами[26]26
  В скандинавской мифологии – вид нежити, выходящей после погребения из своих могил.


[Закрыть]. Гарнет и сам боится, хоть и не знает, что это за драуги такие.

И вот они отправились верхом в сторону леса в нескольких милях от Пирфорда, и Гарнет привел Энтони к кургану у кромки леса, где и оставил с одолженными на время инструментами: двумя фонарями, лопатой, киркой и совком. Когда солнце опустилось к горизонту, Гарнет поспешил прочь. Энтони подождал, пока стемнеет, и принялся копать. К счастью, его упражнения в боевом искусстве, и в частности то самое, когда он втыкал меч в кучу мокрой глины и снова вытаскивал, обеспечили его достаточными мускулами, чтобы справиться с такой работой. Помимо света фонарей, он заметил слабое зеленоватое сияние: полукруг сгнивших стволов деревьев порос особым грибком, испускающим свечение. Он слышал, как Черный Саладин беспокойно переступает с ноги на ногу. Поначалу компанию ему составляли только совы и козодои, но примерно через час раскопок Энтони обернулся и увидел, что за ним наблюдает худенький мальчик, который сидел, привалившись спиной к одному из гнилых стволов.

– Я заметил свет фонаря и решил посмотреть, кто вы и что у вас за дело, – произнес мальчик.

Энтони объяснил, что хочет найти меч, захороненный где-то в кургане, и предложил хорошо заплатить мальчику, если тот поможет ему копать.

Но мальчик ответил:

– Прошу прощения, но я, пожалуй, откажусь. Это тяжелый труд, и на вашем месте я бы опасался драуга.

– Ну тогда не мешай, – с нетерпением бросил Энтони.

Но мальчик остался сидеть, где сидел, и спросил:

– Вы не боитесь драуга?

К этому времени уже нуждаясь в небольшом отдыхе, Энтони сел, но держался подальше от мальчика, поскольку почувствовал исходящий от него слабый неприятный запах.

– Что за драуг такой, которого я должен бояться? – спросил он.

И услышал в ответ:

– Драуги – слуги мертвых. Они присматривают за ними и охраняют вещи, которые по праву принадлежат им. Вы спрашиваете, что такое драуг, а должны бы спросить, что такое человек. Я расскажу вам. Человек – это не только его тело, но и окружающие его вещи, самые близкие: рубашка, шлем, меч, кубок и, возможно, даже лошадь. Все это становится частью его тела и наполняется его душой. Вот почему ваших предков хоронили с оружием и в доспехах. Хорошо известно, что драуги не любят смотреть, как мертвеца лишают частей его тела. А теперь я расскажу вам, почему вам стоит бояться драуга. Драуг спит в заплесневевшей могиле с назначенным ему мертвецом, но если покой могилы нарушают, драуг просыпается и защищает ее. Выбравшись из гробницы, он раздувается до огромных размеров и становится таким тяжелым, что способен защитить своего мертвеца, попросту углегшись на разорителя могилы. Он давит на грудь, как ночной кошмар, но его не развеешь. Ребра не выдерживают, и вот обидчик раздавлен до смерти.

На это Энтони ответил:

– Рыцарь-христианин не боится чудовищ, ибо его вера в Бога – достаточная защита. И если ты уверен, что драуги так ужасны, почему не убегаешь? Я собираюсь копать дальше, поскольку не верю в фольклорные страшилки.

А правда заключалась в том, что Энтони был изумлен и даже несколько насторожен, ибо уже не верил, что мальчик – обычный деревенский подросток.

Мальчик не ответил непосредственно на хвастовство Энтони. Вместо этого он заявил:

– Мне одиноко, и я хочу послушать историю.

Поэтому Энтони, не готовый еще продолжить копать, рассказал мальчику историю Мелюзины и добавил, что он сам – потомок драконицы.

Дослушав до конца, мальчик задумчиво кивнул. Энтони он показался уже не таким изможденным, как прежде.

– Правдивые истории самые лучшие, – наконец произнес мальчик. – Но я не верю, что вы говорите правду, когда утверждаете, что пришли сюда за мечом. Богатый знатный человек вроде вас может купить меч где угодно. По-моему, правда в том, что на самом деле вы ищете золото – больше золота, чем вам нужно.

– Да верь во что хочешь!

И с этими словами Энтони принялся копать дальше. Стояла жаркая летняя ночь, и через некоторое время Энтони снял камзол, оставаясь в рубашке, и продолжил копать. Но ему было все еще жарко, и тогда мальчик встал и подошел ближе, чтобы посмотреть на его шрамы, которыми была крест-накрест иссечена спина Энтони. От мальчика воняло, словно он не мылся годами или даже всю жизнь. Кроме того, он раздулся до огромных размеров, и его кожа слабо светилась мертвенно-голубым светом. Это был уже не мальчик из соседней деревни. Это был драуг. Однако голос его оставался вежливым:

– За какое преступление вас так выпороли, сэр?

– Я ношу эти отметины, потому что я смертный и грешный человек. Однако никто еще никогда не порол меня. Я сам бичую себя в воспоминание и подражание Страстям Христовым в надежде таким образом выбить из себя бичом все земные похоти. Я надеюсь понять, как другие, менее удачливые, чем я, страдают в своей земной жизни.

Драуг поджал губы, а затем сказал:

– Вы устали. Думаю, вам надо снова отдохнуть и рассказать мне историю.

– Теперь твоя очередь рассказывать.

– Нет, я хочу послушать историю, – настаивал драуг. – Я расскажу вам свою, но только после еще одной вашей. Лучше всего о призраках.

– Почему ты так хочешь услышать историю?

– Драуги любят сказки, а мертвецы их не рассказывают.

Но Энтони ответил:

– В последнем ты уж точно ошибаешься.

И тогда Энтони поведал ему, как его убили в битве на Вербное воскресенье, и как его привели в таинственный замок, и как он воскрес на третий день. Когда история закончилась, драуг широко открыл рот, и ужасный запах стал еще сильнее. Но мальчик улыбался.

– Вы похожи на меня, – произнес он. – Вы произошли от дракона и вышли из могилы, и поэтому вы христианское чудовище. Я христианин, как и вы. Так что я не стану ложиться на вас и убивать. Копайте вон там, и вы найдете меч в кожаных ножнах. Будьте осторожны и вонзайте лопату у самого края, дабы она не отрубила руку прежнему владельцу меча.

Энтони принялся поспешно копать в указанном месте, а тем временем драуг рассказал ему, что в этом кургане покоится сэр Ивейна, рыцарь Круглого стола, который бился сначала с сэром Тристаном, а позже – с сэром Ланселотом и выжил в обоих сражениях. Именно сэр Ивейн убил Рыцаря с Края Тумана. Затем Энтони вытащил из могилы меч в ножнах и очистил их от земли.

– Этот меч почти такой же, каким Каин убил Авеля, – произнес драуг. – Вы даже не представляете, как трудно выковать такое оружие, – добавил он.

Затем он рассказал Энтони, что, согласно рунам, имя этого меча – Гэлатайн. А еще им был нанесен Скорбный удар[27]27
  По легенде, удар, нанесенный Королю-Рыбаку, хранителю Свято-го Грааля.


[Закрыть], и в результате на клинке остались чары, которые можно считать либо благословением, либо проклятием, но природа их такова: если меч извлечен из ножен, он сможет вернуться туда только после того, как убьет.

– Теперь у вас есть меч, достойный христианского героя, – произнес драуг в заключение.

– А как же история, которую ты собирался мне рассказать? – спросил Энтони.

– По правде говоря, я действительно собирался рассказать вам одну историю, но теперь, вижу, приближается рассвет, а я не смею показываться при дневном свете. Но совсем скоро вы услышите рассказ о Скорбном ударе.

С этими словами драуг тающим голубоватым призраком просочился обратно в могилу.

В то утро Энтони вернулся в Гилфорд и в одной из церквей окрестил свой меч, посвятив Гэлатайн служению Богу и королю Эдуарду.

Глава 9
Белая башня

А вот история Брана, бывшего королем острова Британия, или острова Великих, как он когда-то назывался. Бран жил в замке Гарлех, когда ему сообщили, что на горизонте появились 13 кораблей и они стремительно приближаются к побережью. Бран послал вооруженных людей на берег выяснить, что́ эти корабли делают в водах Британии. Затем он спустился на берег сам, готовый, если понадобится, повести своих людей в бой. Когда он пришел к кромке моря, то увидел, что с кораблей спускают маленькие лодки. Вскоре посланцы сошли на берег и приветствовали Брана, и сказали ему, что Матолвх, король Ирландии, находится на одном из кораблей, это его флот и он пришел с миром. Поэтому Бран сказал посланникам, что будет рад приветствовать короля на берегу. Но посланники ответили, что он не сойдет на землю Британии, пока не завершит свою миссию.

– А в чем она заключается? – спросил Бран.

– Он очень хочет жениться на вашей сестре, Бранвен, дочери Лира, – ответили посланники, – ибо этот союз создаст связь между Ирландией и островом Великих. Бранвен станет его королевой.

В чем смысл истории, которую они начали слушать? Почему она звучит именно здесь и сейчас? Жакетта де Сен-Поль рассказывает легенду о Бране и Бранвен Элизабет и Энтони. Сегодня суббота накануне Пятидесятницы, и поскольку завтра коронация Элизабет, сегодня они ночуют в Белой башне, откуда утром торжественной процессией отправятся в Вестминстер. Волосы Элизабет – как струящееся золото, такие достойны сказочной принцессы. Она без устали их расчесывает и, водя по ним щеткой, без умолку болтает о том, какие наряды наденет завтра и какими прекрасными подарками заваливает ее Эдуард. В конце концов у Жакетты заканчивается терпение и она обещает рассказать им историю, которая обоих кое-чему научит. Перед тем как начать, Жакетта долго о чем-то шепчется с Элизабет. Энтони боится грядущего рассказа, ибо догадывается, что услышит историю о себе самом, хоть и не понимает, почему он так решил. Жакетта продолжает:

– Тогда пусть приходит ко мне, и мы обсудим этот вопрос, – сказал Бран.

И вот Матолвх сошел на берег и пришел в королевский замок, и после переговоров между двумя королями было решено, что золотоволосая красавица Бранвен (очень похожая на Элизабет) станет супругой Матолвха. Затем устроили великий праздник и пир. Праздник проводился в шатрах, ибо не нашлось здания, которое вместило бы великана Брана. Но Эвниссену, сводному брату Брана, не сказали об этой свадьбе, и это была ошибка Брана, потому что, хотя Эвниссен обожал устраивать сюрпризы, сам он сюрпризов не терпел. Эвниссен обладал даром вершить события, именно он создавал историю, поэтому рассказчикам, пришедшим после него, оставалось лишь перечислять его деяния.

Произнеся последние слова, Жакетта тут же поднимается с кресла, проворно приближается к Энтони, садится рядом с ним на скамью и шипит на него:

– Ну же, сын мой! Давай! Это ты, это твоя история. Ныряй в нее прямо сейчас!

Вот так и получилось, что Энтони покинул темноту Белой башни и стал Эвниссеном. Он больше не слышал слов матери, зато видел события, о которых она рассказывала. Однажды солнечным утром, когда туман все еще поднимался от травы, он бесцельно гулял, пока не набрел на табун лошадей. Энтони – или Эвниссен – понятия не имел, кому принадлежат лошади. Поэтому он спросил о них, и ему ответили, что это табун короля Матолвха и его свиты, и что Матолвх только что женился на сестре Эвниссена. Свадьбу держали в тайне от него. Тогда он подумал, что пришло время вершить события. Он будто оказался в мрачном сне, когда понимаешь, что прогулку по залитым солнечным светом полям не растянешь на всю ночь. Что-то обязательно должно случиться, поскольку такова природа сновидения. Его поступки совершенно безумны, и хотя чей-то шепоток в голове неумолчно призывает его не делать этого, безумие пересиливает, ибо Энтони попал в такое время и место, где может поступать, как ему угодно.

Энтони знал, что́ ему следует сделать как Эвниссену, и поэтому он подошел к лошадям и отрезал им губы по самые зубы, и обрубил им уши, и связал гривы, и срезал веки. Табун поднял ужасный шум, и шепчущий голосок тоже возопил, поскольку был напуган действиями Энтони. Конюхи бросились спасать своих лошадей, но увидели, что Энтони вооружен, а они нет. Поэтому они отступили и закрыли уши руками. Так Энтони отомстил Матолвху за то, что король не сказал ему о свадьбе его сестры, а поскольку Эвниссен был сводным братом короля, он имел право так поступить. Повсюду кровь, и он упивается ею. Христианская мораль не имеет здесь законной силы, поскольку это языческие времена и Христу еще только предстоит родиться. Теперь, превратившись в Эвниссена, Энтони может делать все, что захочет, и он удивляется своим желаниям.

Когда Матолвх услышал, как уничтожили его табун, он посчитал себя чудовищно оскорбленным. Вместе со свитой он вернулся на корабли и приготовился отплыть в Ирландию. Услышав об этом, Бран послал к королю Ирландии спросить, почему тот столь неблагодарно покидает их. Когда Бран узнал о зле, сотворенном с лошадьми Матолвха, и выяснил, что это дело рук Эвниссена, он направил Матолвху послание, в котором объяснил, что ему тяжело наказывать сводного брата, но также принес извинения и послал в знак примирения дары, включая новый табун лошадей, серебряный жезл и золотое блюдо. Матолвх смягчился и вернулся на пир, но Бран, видя, что между ними остался некоторый холодок, решил предложить еще больше. Он подарил Матолвху волшебный котел. Волшебство заключалось в том, что, если Матолвх потеряет человека в бою, ему надо лишь бросить погибшего вечером в котел, и совсем скоро воин возродится, живой и здоровый, вот только говорить больше не сможет. Матолвх с радостью принял котел.

На следующее утро Матолвх и Бранвен отправились в Ирландию, где их приезд встретили с ликованием и удостоили Бранвен больших почестей и множества наград от подданных короля; и она родила Матолвху сына, которого назвали Гверн. Но потихоньку по всей Ирландии расползлись слухи, что Эвниссен оскорбил их короля, и среди ирландцев поднялся ропот, и они возжелали отомстить за нанесенную обиду. Бранвен отослали на кухню готовить на весь королевский двор, и каждое утро мясник, доставляя мясо, драл ей уши. Король велел своим людям запретить судоходство между Ирландией и Уэльсом, иначе Бран услышит, что случилось с его сестрой. Но Бранвен поймала скворца и научила его говорить, чтобы птица рассказала королю острова Британия, как она наказана за оскорбления, нанесенные Матолвху ее братом Эвниссеном.

В конце концов Бран прослышал о случившемся и собирает войско. Воины садятся на корабли и отплывают в Ирландию. Поскольку не находится судна, подходящего Брану по размерам, он идет прямо через Ирландское море. Вообразив размеры своего сводного брата, Энтони понимает, в какую дикую и безумную историю он попал. Хотя Жакетта и называла Брана великаном, прежде Энтони не понимал, насколько тот огромен. Энтони тоже очень высок, телосложение у него ближе к обычному, и для него не проблема найти себе корабль. Набирается столько судов, что они напоминают лес, плывущий по волнам вслед за тем, что выглядит горой, раздвигающей воды, однако на самом деле это Бран. Со своего корабля Энтони дивится странной форме оружия и доспехов Бранова войска и примитивному оснащению флотилии. Прежде он не отдавал себе отчета, что в старину все выглядело по-другому и мужчины одевались и вооружались совершенно иначе, чем в его время. Он предвкушает грядущую битву, хотя голос в голове взывает к Богу, чтобы тот не допустил никакой битвы, но молитвы бесполезны, потому что еще нет единого Бога, присматривающего за всем миром, а есть множество соперничающих духов.

Когда Матолвх видит, сколь велика армия, идущая на Ирландию, он понимает, что ему остается только подчиниться, и отправляет Бранвен просить пощады у брата. Теперь Матолвх стал вассалом Брана и обещает построить достаточно большой дом, чтобы великан в нем поместился. Огромный дом вскоре построен, там и пройдет праздник примирения. Но Энтони, который предпочел бы битву, первым заходит в дом и с подозрением осматривается. На каждой стене висят мешки, и на вопрос, что в них, Энтони получает ответ: «Мука». Затем он замечает, что один из мешков шевелится, и догадывается, Матолвх столь же коварен и безумен, как и он сам, и здесь устроена засада. Поэтому Энтони подходит к мешку, который шевелился, и ощупывает его, пока не находит голову воина, после чего сжимает руки с такой силой, что пальцы вонзаются в мозг человека. И так он идет от мешка к мешку. Каждый раз его уверяют, что в мешке мука, и каждый раз он, нащупав голову воина, сжимает ее, пока тот не умирает. Энтони славится силой рук.

Не пора ли ему покинуть историю, пока все идет хорошо? К этому времени его злодейство с лошадьми забыто, и в настоящий момент он выглядит прозорливым героем.

– Давай выходи! – шепчет робкий голос в голове. Он отчаянно хочет прервать рассказ, ибо понимает, что грядет нечто плохое. – Почему твоя мать вечно выбирает истории, где проливается столько крови?

Но Энтони не может собрать волю в кулак и покинуть сюжет, ибо, даже предчувствуя грядущую мрачную и ужасную развязку, он знает, что мрачные и ужасные события ждут его и в реальной, из которой он ненадолго сбежал и о которой пытается забыть. В реальности ужас случится в Тауэре, и виноват будет Энтони. Поэтому лучше уж остаться внутри истории, ведь, в конце концов, это просто история. Любой рассказ не имеет смысла без финала, и, кроме того, в легендах герои не умирают по-настоящему. Ему еще придется пожалеть об этом решении.

К этому времени Бран со своим отрядом вступает в дом. Бранвен, увидев сводного брата, посылает к нему маленького Гверна. Ребенок такой красивый и ласковый, что сердце Брана тает. Гверн должен стать королем Ирландии, а Бранвен – его регентом, вот так и кончится история. Но Энтони не интересует сын Матолвха, и он совсем не желает такого благостного финала, иначе придется возвращаться в Лондон и мрак Белой башни. Поэтому он хватает симпатичного малыша и швыряет его головой в огонь, а затем поворачивается спиной к очагу и ждет, попытается ли кто-нибудь спасти ребенка, а так как репутация бойца у Брана устрашающая, никто не осмеливается. Его сестра Бранвен хочет броситься вслед за сыном, но другие оттаскивают ее.

Теперь битва разворачивается внутри и снаружи дома. Именно в этот момент Джеймс Батлер, граф Уилтшир, бежавший из стольких сражений, решает, что не собирается участвовать и в этом, и с вместе дымом, выходящим через ноздри, покидает голову Энтони, торжествующего в своем новом злодеянии и с ясной головой. В конце концов Энтони обожает сражаться. Спустя некоторое время он замечает, что они с Браном мало преуспели против сил Матолвха. Всякий раз, когда они убивали одного из врагов, люди Матолвха клали труп в котел, и очень скоро воин был снова в строю, пусть и немой. Поэтому Энтони решает прикинуться мертвым ирландцем (что не трудно сделать). Его перетаскивают к огромному котлу и бросают в него. Оказавшись внутри, он ногами разбивает котел на куски, чтобы магия впредь не сработала. Это тяжелый труд, и в тот момент, когда ему все-таки удается достичь желаемого, сердце у него взрывается.

Поскольку Эвниссен теперь мертв, Энтони больше не может быть частью истории и снова оказывается в Белой башне, где слушает, как Жакетта завершает рассказ, и конец уже близок. Несмотря на героическую жертву Эвниссена, англичане потерпели поражение, и в Уэльс с Браном возвращаются всего семеро. Бран, раненный в ногу отравленным дротиком, испытывает такую боль, что умоляет отрезать ему голову, и его просьбу выполняют. Вернувшись в Уэльс, Бранвен погружается в скорбь и умирает от разрыва сердца. Энтони слушает только вполуха. У него такое ощущение, будто он отсутствовал много лет, но вот этого не может быть. Еще он думает, что у него, как и у Эвниссена, есть сестра, вышедшая замуж за короля, и он пытается разгадать послание легенды о Бране и Бранвен. Энтони привык считать себя главным героем своей истории. Но в сюжете о Бране и Бранвен Эвниссен был лишь вспомогательным персонажем. Так что же, в истории Эдуарда и Элизабет Энтони останется на вторых ролях?

Перед тем как Брану отрезали голову, он велел отвезти ее в Лондон и похоронить в Тауэр-Хилле, обратив лицо в сторону Франции. Хотя семеро спутников выполнили его просьбу, они не особенно и спешили, ибо семь лет праздновали в Гарлехе Собрание Чудесной Главы. Три птицы Рианнон, обладавшие силой будить мертвых и убаюкивать живых, пели им далеко из-за моря, и они совершенно забыли о проигранной в Ирландии кровавой войне. Семи товарищам Брана ничто не грозило, пока они не открывали заветную дверь. Не открывайте дверь! Разумеется, один из пировавших, посмелее и полюбопытнее остальных, все-таки ее открыл. Иначе эта история не завершилась бы и сегодня. И вот воин открыл заветную дверь и выглянул на Бристольский канал. Но не успел он этого сделать, как все горести жизни вернулись и затопили все вокруг, и веселью пришел конец. Тогда семеро воинов отправились в Лондон, где под Тауэром похоронили голову Брана, и она превратилась в один из трех мистических тайников Британии. На этом Жакетта и завершает свой рассказ.

Настоящий мир беден по сравнению с миром сказок. Энтони жалеет, что нельзя вернуться обратно в легенду Брана и Бранвен, ибо там он знал, что Матолвх – его враг и с ним надо сражаться, а теперь, снова оказавшись в ледяной верхней комнате Белой башни, он понимает, что в ближайшие месяцы и годы ему придется противостоять совсем другим врагам. Он способен угадать лишь несколько имен. Разумеется, граф Уорик и рыжий, а еще тот, кто послал рыжего. Да и Рипли, несмотря на все его улыбки, тоже может быть опасен, и Типтофт, опять же вроде бы расположенный к Энтони, способен изменить свое мнение и бог знает что выкинуть.