Текст книги "Хранитель серого тумана"

– Попался! – радостно воскликнул голос, и мгновенно прыгнул в мою сторону. В голове начал выстраиваться план действий. Сотворив облако на поверхности, я уплотнил его, и запрыгнул на него, как на понтон, приготовился к прыжку. На этот раз я целился мимо статуи. Пролетая сбоку, я сотворил пару десятков игл и швырнул их в самое тонкое место, в левой ноге каменного рыцаря. Почувствовав, как меня уносит, я прямо в воздухе сотворил еще одно плотное облако, которое подстраховало мое приземление. И опять отправил иглы в ногу противника. Набрав бешеную скорость, я кружил вокруг статуи, как надоедливая муха, пока он не поймал меня прямо в полете.

– Вот ты и попался человек! – предчувствуя победу, сообщил мне голос.

– А вот и нет! – сказал я, взрывая все иглы, что вошли в каменное тело. И тут началось! Сначала обломились кисти рук. Ощутив, что камень теряет силу, я создал облако тумана, и встал на него, не снимая доспеха. Глядя на свои культи, статуя направилась в мою сторону. Видимо, потеря рук не считалась серьезным повреждением.

И я взорвал иглы, что были в левой ноге. От ступни до колена раздалось множество хлопков, и нога подломилась именно в тот момент, когда страж наступал на нее. Каменный гигант рухнул вниз со всей высоты своего роста, окатив нас всех морской водой. Это было похоже на цунами! Сзади раздались крики, я обернулся и увидел, как «Эстилия» ложится на бок. Изабелла справится. Я был уверен в этом. И снова вернул все свое внимание к поединку. Тело исполина приняло вертикальное положение. На этот раз оно не стало атаковать, а усевшись на пятую точку и повернув ко мне голову, сказало:

– Ты выиграл. Даже если ты не Хранитель, ты – силен. Но не зарывайся, молодец, я поддавался. Ты дрался, используя всю силу. А я только каменное тело. Нашей магической силы ты бы не выдержал. Но нам приятно осознать, что могучие войны есть и в ваше время.

Я спрыгнул с облака на палубу корабля и, впитав свой доспех, буквально упал от бессилия. Я настолько измотался, что поблагодарив за проход исполинов, упал и уснул прямо на мокрой палубе. Как мне потом рассказал Альбион, статуи весело засмеялись в этот момент, а еще велели передать слова «Руисс Вирлейд» – так звали Хранителя, который жил в их время. Он – то и предложил этим войнам стать вечными защитниками тогдашнего Риива.

– Так как же ты попал в Риив, да еще и быстрее Маркуса? – голос князя Тьмы был слегка напряженным. Конечно, он знал множество способов сделать это, только не через исполинов. Единственный в истории демон, пробравшийся в Риив, был пес Маркуса. Как это удалось Монаху?! Да он силен, но до архидемонов ему было далеко. А вот когда он им станет, то остальных можно уничтожить. Они будут не нужны. Хитрые, злобные, ненавидящие своего властелина, твари, против верного и надежного Монаха просто не выстоят. Образ князя Тьмы задрожала от ненависти, он внимательно пригляделся к Монаху. У императора были большие планы на своего слугу, но можно ли верить ему до конца?!

– Пока Хранитель дрался со стражем, я проплыл под кораблем и достиг берега, – постукивая от холода зубами, сказал дракрагн. Заснеженные долины, холодные моря всегда были не по душе его племени. Монах пытался разжечь огонь мокрым огнивом. Одежда его промокла, окоченевшие руки не слушались. Он четыре дня плыл за «Эстилией», чтобы бы не упустить Маркуса. Четыре дня в холодной, практически ледяной, воде, не останавливаясь ни на секунду. Остановка была ровносильна смерти от холода. Он был всего лишь демоном, демоном из плоти и крови. Даже среднему архидемону долгое пребывание в воде было не под силу, а тем более теплолюбивому дракрагну.

– Ты все это время плыл? – серьезно спросил император тьмы.

– Да, мой повелитель! – хрипло ответил Монах.

– В этой ледяной воде? Без отдыха? Ты с ума сошел? Я тебе велел догнать Хранителя, а не убивать себя! Не смей рисковать собой! – владыка Тьмы был раздражен. Монах был нужен ему живым. И они с Люцией были единственными, о ком он мог проявить заботу.

– Простите, мой повелитель, я хотел успеть спрятаться на их корабле, прежде чем подойдем к исполинам. К счастью, мне повезло. Они почувствовали демоническую кровь в псе Маркуса. И завязался поединок за право прохода. Кстати, я узнал, почему наши разведчики не могли пройти в Риив. Статуи чувствуют демонов за версту и уничтожают. Если бы Хранитель не отвлек их – я бы погиб! Я воспользовался их боем, и пробрался в Риив, – растирая замерзшую чешую, сказал дракрагн. Собрав остатки магической силы, он поджег сложенные ветки, и упал на колени возле костра, пытаясь согреться.

– Это полезная информация, но больше не рискуй! Отдохни и продолжай путь! – велел владыка, и его светящаяся фигура исчезла из поля зрения Монаха.

Он снял одежду и развешал ее вокруг костра. После того, как костер прогорел, раскидал угли и лег на прогретую землю, с наслаждением впитывая ее тепло. Почувствовав прилив сил, дракрагн ловким движением руки вытащил кинжал. Оставалось только поймать какого – нибудь зверя, и сожрать его для полного восстановления сил. Кровь людей он не пил. Мог обходиться малым количеством еды, и мог не спать несколько суток. Монах – имя, ставшее для него более родным, чем то, которое дали ему родители. Согревался он долго, промерзшие кости словно отказывались принимать живительно для дракрагнов тепло. Он вдыхал горячий воздух костра, прогревая внутренности. И только когда понял, что тело восстанавливается до обычной температуры, он позволил себе немного поспать.

Месяц! Целый месяц мы прожили в портовом городе Риива, Ашеире, прежде чем отправится дальше. Связанно это было с тем, что в долину храмов, в которую нас так упорно гнал Унлей, попасть было не так просто. Для этого требовалось пройти кучу бумажной волокиты, и всяческих проверок, от сканирования ауры до проверки на гипноз. Признаться, служба безопасности в этом королевстве работала отлично. Мне лично пришлось увидеть, как трое солдат без помощи магии и каких-либо артефактов, поймали и скрутили подвыпившего мага огня. А это дорогого стоит!

Помимо бюрократической возни с пропуском в долину, Альбион через свои каналы сделал нам новые документы. Пусть будут на всякий случай, как сказал он. По этим документам, мы с Лео были его племянниками. Сама легенда была примитивна, якобы наша мама погибла, и мы едем в долину храмов, чтобы помолиться о ее счастье в другом мире. Чем проще – тем лучше, сказал Альбион, подобных историй среди путешественников было немало.

И, наконец, сам Риив! Что можно рассказать о нем? Жители южных стран даже не догадываются, что есть места, где может быть настолько холодно! Здесь почти всегда лежит снег, хвойные леса и высокие горы окружают города и деревни. Но до чего же здесь красиво! За прожитый месяц я убедился, что Риив, как и его жители, несмотря на свою суровость и внешнюю грубоватость, в общении остаются самыми веселыми и добродушными собеседниками. Они любят выпить, поесть, подраться, а потом снова выпить, обняв за шею только что побитого им же приятеля. В них мало злобы. Выбил кому – то зуб – посмеялся, выбили зуб тебе – улыбнулся еще шире, показывая публике свою «новую улыбку». Я долго не мог понять жителей Риива, пока не напился с ними. Это произошло слишком неожиданно. Альбион должен был встретиться с кем – то в таверне на окраине города, в которой мы и поселились. А нам с Лео было велено заказать какого-то странного вина, которое он назвал глинтвейн. Наш бармен, он же хозяин самого заведения, был веселым человеком, и очень часто любил пошутить. Вот, и в тот вечер, мы совершенно не знали, что собой представляет этот напиток. А бармен этим воспользовался, и налил нам, как выяснилось на утро, крепчайшего вина, которое он назвал когнак. Возвращаясь, мы увидели, что Альбион с кем – то сидит, и решили их не беспокоить. Прихватив вино, мы с Лео отправились на поиски приключений. Кузнец нашел нас только под утро. В местном борделе. Вы даже не представляете, насколько был сильным его гнев! Очнулись мы от страшного рыка Альбиона, схватившего большую кровать, на которой, помимо нас, спали три миловидные жрицы любви. Если бы мы не сиганули в окно, то он нас просто убил бы! Не знаю, что произошло с девушками, но как только мы приземлились на землю, босиком и в одних штанах, за нами вылетела половина кровати. Мы неслись с Леонардом, громко ругаясь по направлению к нашему трактиру. Снег обжигал босые пятки, волосы покрылись инеем. Тренировки пошли нам на пользу, бежали мы быстро, оглядываясь, и надеясь, что Альбион нас не догонит. Это было крайне глупо! Забежав в нашу комнату, я тут же был схвачен, и отправлен одной рукой обратно на улицу, все так же через окно. Следом вылетел и мой юный друг. Мы сидели на морозе, щелкая зубами от холода, и ждали своей участи. И тут из таверны вышел Альбион.

– К тренировке готовы?! Ну, держитесь! – и тут началось такое, что не каждый архидемон выдержит, – Да вы совсем оборзели? Да я вас, иродов, по снегу размажу тонкой красной пленкой, и скажу, что так и было! Да вы у меня обратно в Рагзес за кораблем поплывете! Да, был бы тут Унлей, мы бы вас вдвоем до полусмерти загоняли! Да пока я на задание ходил, змея ледяного убивал, чтобы денег нам заработать, вы, балбесы, по шлюхам шляться удумали! – в тот момент мы с Лео стояли в позе всадника – ноги на ширине плеч, спина прямая, и слегка присев. В принципе, хорошее упражнение, но только не в таких бесчеловечных условиях.

– Ну, прости, больше этого не повторится! – умоляли мы разъяренного Альбиона.

– А больше и не надо! Вы и так уже отдохнули! Ишь, какие шустрые выросли! Сначала мы на капитаншу лезем, потом по борделям шастаем, так скоро и до лесных альвов доберемся?!

– Уже! – тихо пробубнил я.

– Что уже? – удивился Альбион.

– Я уже был со жрицей альвов. Ее звали Элионель, и теперь она носит моего ребенка, – только произнеся эту фразу, я вдруг осознал, какой же я идиот!

Желваки на лице Альбиона заиграли. Сквозь зубы он сообщил, что Лео может идти отдыхать, а вот ко мне у него еще есть дело. Встав в боевую стойку, он сказал, я не уйду, пока не нанесу ему хотя бы один удар, без использования магии.

Я даже не успел сконцентрироваться, как Альбион тут же сорвался с места, и молниеносным ударом отбросил меня на десять метров назад. Боль тут же пронзила мою грудь, я захрипел и стал задыхаться. Я лихорадочно пытался залечить внутренние повреждения, но кузнец не дал мне этого сделать, и атаковал снова. Я еле успел отпрыгнуть к стоящему сзади меня дереву, и отклониться влево. Удар моего наставника разнес ствол сосны в щепки. Как же я вовремя!

– Так не честно! Ты сильнее меня! – возмутился я. Но Альбион даже слушать не стал, схватив меня за волосы, он резким рывком руки разнес мое лицо о свое колено. Ощутив, как хрустнули мои зубы, я упал на живот, и начал орать от боли. В подставленные ладони, ручьем хлынула моя кровь вперемешку с осколками зубов. Глядя на это месиво гнев во мне начал расти, поднимая, откуда – то из глубины сознания, невероятную силу. Резким прыжком я ушел от очередного удара кузнеца, залечивая свои раны уже в полете.

Почему он запретил пользоваться магией? Разве я буду без нее драться?! Уйдя от еще одной атаки Альбиона, я сконцентрировался, призывая туман, как вдруг ловкий тычок пальцем в мое солнечное сплетение, сбил всю концентрацию, и словно заблокировал дальнейшую возможность использовать туман. Меня опустошило. Такую усталость я ощущал только после боев с Унлеем. Я понял, что каким-то странным приемом кузнец лишил меня магии! Следовательно, шансы на победу равнялись нулю. Больше никакой регенерации, усиления тела, защиты. Теперь только мое собственное тело! А я был в десятки, если не в сотни раз слабее кузнеца.

– Я же сказал, никакой магии! – яростно воскликнул он, и, схватив меня за горло, швырнул в холодный сугроб, как пушинку, – Какая слабость есть у всех магов?

Холод и боль словно сковали мое тело. Я не мог даже вдохнуть, не то чтобы ответить ему. Кое – как приподнявшись на локтях, я выплюнул изо рта кровь, и сделал глубокий вдох.

– Главная их слабость в том, что без магии они не сильнее крестьян! Существует целый вид боевого искусства, который учит атаковать магов по определенным точкам, тем самым блокируя их энергетические каналы. Сейчас я применил прием, который называется «марлис» в районе твоего солнечного сплетения есть место, которое является местом пересечения всех магических каналов. Если правильно по нему ударить, то человек лишается своей магии, примерно, на минут пять. Мастера этого вида боя могут в ближнем бою уничтожить десяток магов в течение десяти минут. Про нас Асерков я вообще молчу! – он подошел ко мне, и закинул мое обессиленное тело себе на плечо, – Мальчик, никогда не надейся только на магию! Твои способности поражают, но ты не видишь свои слабости. Это делает тебя уязвимым. А ты, как Серый хранитель, просто не можешь позволить себе такой роскоши! От твоего пути, черт возьми, зависит судьба всего мира! Тебе ни в коем случае нельзя умирать! И именно поэтому, как только мы прибудем в долину храмов, для вас начнутся самые тяжкие испытания. Вы будете тренироваться днем и ночью. Вы будете голодать, будете орать от боли и падать от усталости! Иногда вам будет казаться, что вы мертвы. Ваши кости будут ломаться по несколько раз за день. Но с вашей регенерацией они будут срастаться, чтобы тут же сломаться снова. Я обучу вас изготовлению ядов, эликсиров, и многому другому. Унлей разрешил нам пробыть в долине целых три месяца, пойми, мы не можем терять времени на пьянки!

Он закончил свою речь, и замолчал. Я больше не видел в нем жестокого садиста, который только что меня избивал. Я усвоил и этот урок. У меня просто не было права на ошибки.

Глава тринадцатая. Долина храмов

Путь от портового города Ашеир до долины храмов длился в течение четырех дней. Суровый риивский мороз сковал королевство в самом разгаре нашего пути. Чем не мог не воспользоваться Альбион, велев нам раздеться до одних штанов, и босиком бежать за нашими конями. Тонкий лед резал ступни, поначалу это было очень больно, ведь с каждым шагом раны становились все глубже. Мы бежали, и за нами тянулись кровавые следы, которые тут же заметала метель. Когда кузнец видел, что мы уже изнемогаем от холода, он разрешал нам одеться и немного поесть, а потом все повторялось сначала. Два дня такого пути вымотали нас с Лео, мы падали и поднимались. Порой казалось, что встать уже просто не получится, но уверенный голос Альбиона и протянутая рука моего юного друга заставляли вставать, и бежать дальше.

И вот настал тот момент, когда мы подошли к подножью большой горы, на вершине которой располагался, спрятанный от любопытных взглядов, вход в долину храмов. Подниматься было тяжко. Коней мы оставили в таверне неподалёку, а Альбион запретил использовать магию тумана, чтобы усилить наши с Лео тела. Он уверено шел вперед, словно не замечая ни летящего в глаза снега, ни проламывающейся корки льда под ногами, ни продувающего насквозь ветра. Он двигался вперед неуклонно, неизбежно, словно штормовая туча, плывущая по небу. Мы же с Лео еле волочили ноги.

Заснеженные вершины были так далеко, даже не верилось, что до них вообще возможно добраться. Через час подъема тело словно налилось свинцом, мои мысли потеряли какой – либо порядок, то ли от усталости, то ли от нехватки кислорода. Я шел, переставляя ноги, уже не чувствуя ни боли, ни усталости, ни холода. Тонкая корка льда хрустела под моими ногами. Кожаный доспех почти перестал согревать тело, а плащ настолько заледенел под слоем инея, что если бы я упал, накрывшись им, искали бы меня долго!

– Мы пришли! – раздался голос Альбиона. Я откинул капюшон и посмотрел перед собой. Мне открылся величественный вид вечнозеленой долины, в которой разместилось большое поселение, с воздвигнутыми в самом центре, восьмью храмами. Даже с высоты горы я видел насколько они огромные! Вечная мерзлота горных хребтов окружила этот оазис настолько плотно, что ветра почти не проникали сюда.

Спускались мы словно на крыльях. В теле появилась легкость и надежда на сытный обед и крепкий сон. Альбион двигался большими прыжками, мы с Лео бежали следом, стараясь не поскользнуться, и не покатиться кубарем с горы. К подножью горы мы спустились довольно быстро. Кузнец объявил привал, и я от усталости упал лицом на сочную траву, и уже почти уснул, но сильная рука Альбиона подняла меня на ноги.

– Потерпи, осталось идти всего пару часов! – и мы двинулись дальше.

Небольшой городок, раскинувшийся на холмах Долины, выглядел очень уютным и ухоженным. Стекающая с гор вода сливалась в небольшую, но очень полноводную речку, служившую местным жителям добрую службу. В ней купались дети, стирали грязную одежду женщины, а выше по течению жители запасались питьевой водой, набирая ее в ведра и бочки. Мужчины доставляли воду на телегах, подъезжая к каждому дому. Женщины в ярких платьях, которые Альбион называл «сарафан», уже заранее готовили пустые бочки, а после, стояли возле них в ожидании водовозов, и судачили о своих женских проблемах. Дома были обычные, деревянные, и, что меня особенно удивило, почти в каждом дворе была баня!

Сразу за городком начиналась территория восьми храмов. Цветники пестрели неведомыми мне цветами, живописные дорожки петляли между цветниками и белыми скамейками. Вот небольшой алтарь с изображениями древних богов прямо под открытым небом. Часовня, фасад которой был оформлен древесными барельефами и орнаментами. Таких часовен здесь было десять, ровно столько, чтобы каждый желающий мог уединиться, чтобы помедитировать или подумать о вечном.

И, наконец, сами храмы. О боги! Любой император позавидовал бы, глядя на величие этих сооружений! С трудом верилось, что человек способен создать такую красоту! Шесть храмов, построенных кольцом вокруг площади. Каждый храм принадлежал одной из стихий. Посреди площади был установлен фонтан, до краев наполненный кристально чистой водой. Альбион повел нас прямиком в храм молнии. Два десятка ступеней, и мы подошли к высоким колоннам, поддерживающих каменный свод храма. Войдя внутрь, кузнец низко поклонился и поздоровался с храмом. Мы последовали его примеру. Следуя за ним, мы с любопытством разглядывали светящуюся роспись стен, портреты знаменитых последователей культа, скульптуры героев и, неведомых мне, существ. Как же там было красиво! Это была особая красота, пришедшая к нам даже не от наших предков, а словно из другого мира. Я подошел к одной из скульптур. Неизвестный герой, получивший ранение, из последних сил тянулся к своему кинжалу. На его лице застыла решимость, во что бы то ни стало, завершить бой, прикончив врага. Сильная рука с вздувшимися от напряжения венами, тянулась вперед. Я провел своей ладонью по руке каменного героя, и почувствовал под своими пальцами кожу. Она была теплая! Ее покрывали маленькие, едва заметные невооруженному взгляду, волоски из того же камня! Это было невероятно! Не знаю, кто создал все эти шедевры, но этот человек был мастером! Если это конечно был человек.

– Вот вы и пришли! – раздался, до боли знакомый, голос. Я повернулся и увидел Унлея, возлежащего на перине. Перед ним стояли большие чаши, с вином, фруктами, сладостями, птичьими тушками, от которых шел такой умопомрачительный запах, что Лео аж упал на колени от восторга. Он так громко проглотил слюну, что звук эхом прошелся по всему залу. Только представьте, какого это, в течение четырех дней питаться хлебом и, замерзшим до состояния кирпича, сыром. И вдруг увидеть стол, достойный королей. И зная характер Унлея, этих лакомств мы не получим.

– Добрый день, господин Унлей! – поклонился кузнец, – Я привел мальчиков, как вы и велели.

– Спасибо тебе, Альбион. Но на этом твое странствие не кончится. Ты и дальше будешь обучать их мастерству Асерков. А вот магической подготовкой займусь я! А пока что мои друзья отдыхайте! Монахи проводят вас по вашим комнатам, – сказал он, и небрежно махнув кончиком хвоста, закрыл глаза, и, как мне показалось, тут же уснул. Вот же ленивый котяра!

– Следуйте за мной! – только и сказал монашек в синих одеяниях. Он шел впереди нас с накинутым на голову капюшоном, так что его лица не было видно. Мы послушно следовали за ним по узким коридорам, пока он не подвел нас к нашим комнатам. Да уж, даже на корабле Изабеллы наша каюта была более изысканной, чем в этом огромном храме. По сути, в моей комнате стояла пара лавок, столик рядом с одной из них, один стул, на котором аккуратно лежала серая ряса, и небольшая бочка, играющая роль ванны, наполненная едва теплой водой. Первым же делом я залез в нее, позволив себе расслабиться. А зря! От потери сил, я еле вылез и дополз до одной из лавок. Накинув на нее покрывало, заботливо предоставленное мне монахом, я лег. Лавка громко скрипнула, и это было последним, что я услышал в тот день.

Утро для меня наступило в обед. Я проспал завтрак, проспал общую молитву, утреннюю тренировку и медитацию. За последнее Унлей с меня шкуру спустит. Зайдя на кухню, в поисках какой – нибудь еды, я наткнулся на дородную, улыбчивую кухарку. Выслушав меня, добрая женщина обняла меня по – матерински, усадила за стол, и поставила передо мной тарелки с похлебкой, кашей, и булочками с ягодами. Потом мне достался какой – то странный, но очень вкусный напиток зеленого цвета, который называется «чай». Как оказалось, этот чай растет только в этой долине, и поставлять его в другие районы империи не выгодно. Народ не захочет покупать неизвестный напиток, за ту цену, которую просят за него купцы. А здесь он растет на каждом шагу, и местные жители заваривают его при любом удобном случае. Как я узнал позже, все от той же добродушной женщины, этот самый чай имеет целый ряд полезных свойств, если его смешать с залой – то выйдет средство, останавливающее кровотечения. Если растереть его с ягодами, он поможет восстановить силы. И многое другое.

Завершив свой поздний завтрак, я решил немного прогуляться по территории храмов. И в первую очередь решил посетить храм огня, мне всегда нравилась эта стихия. По разрушительной силе она шла сразу после моей родной стихии – молнии. Посетить храм огня оказалось, куда сложнее чем, казалось сначала. Весь фокус в том, что я заблудился в храме молнии. И как назло, я не встретил по дороге ни одного человека, у которого можно было бы спросить дорогу. Периодически я видел в конце коридора синюю мантию послушников, быстро мелькающую за поворотом. Я прибавлял шаг, стараясь догнать обитателя храма молнии, мне казалось, что стоит только добежать до конца коридора, и я догоню. Но завернув за поворот, моему взору открывался очередной, совершенно пустой, коридор. Пустой лабиринт храма снова словно издевался надо мной. В отчаянии я решил открывать все двери, попавшиеся мне на пути, в надежде найти хоть кого – нибудь. Но и тут мне тоже не повезло, то ли карма у меня плохая, то ли Унлей злится – я не знаю. Но все двери были крепко заперты, причем, как показала пелена, на не обычные замки. Плетения были настолько своеобразными, что я даже не задумывался о попытке взлома. Вместо этого, я сел на пол у одной из дверей, и принялся медитировать в попытке связаться с моим громовым духом.

– Унлей! – громко позвал я. Без ответа. Я попытался еще раз докричаться до нашего полубога, но безуспешно.

Что самое смешное – я не мог теперь найти дорогу обратно! Еще некоторое время я бродил по пустынным коридорам, пока не наткнулся на живого человека! Монах с улыбкой поглядел на меня, и, сказав, что новенькие всегда теряются в коридорах храма, пригласил меня идти следом. Минут десять ходьбы, и мы пришли в огромный зал, где нас вчера встретил Унлей. На этот раз большая красная перина пустовала, пусты были и чаши перед ней. Зато я отчетливо ощутил присутствие рядом моего юного друга. Этот балбес, сидел в невидимости на полу, за периной, и ел украденную с подносов еду! Рядом на полу небрежно валялись косточки от фруктов и остатки запеченных перепелов. Увидев меня, он радостно вскочил и протянул вазу с фруктами. Я строго взглянул на него, и мысленно велел ему следовать за мной. Выйдя из храма, он сбросил невидимость, но не стал убирать ее с заветной вазы с едой.

– Ты знаешь, что обворовывать храм не то чтобы не прилично, это недопустимо! Тем более храм нашего наставника! – начал возмущаться я, но Лео не обращая на меня внимания, взял из, невидимой для чужих глаз, вазы яблоко и в один укус откусил почти половину. Сейчас на него было бесполезно ругаться, все его мыслительные процессы были направлены только на поедание украденной еды.

Оставив своего бессовестного друга наслаждаться своим трофеем, я отправился в храм, принадлежащий огненной стихии. Он был такой же огромный, как и тот, в котором нас принял Унлей. Основными различиями между храмами были цвета, в которых были выполнены помещения. А еще скульптуры. Если в храме молнии скульптуры были посвящены воинам, которые сражались под знаменем грома. Главенствующее место в этой композиции занимала большая скульптура отца нашего громового тигра. В храме огня большая часть каменных персонажей были огненными элементалями, магами, и древними шаманами, которым служили все те же огненные духи.

Только вот вместо образа главного божества посреди зала, был разожжен костер. Костер, исторгающий язычки пламени так высоко, что они взлетали под самый свод храма. Что огонь магический, я понял сразу. Во – первых, пламя было холодным, во – вторых, помните, как я, в свое время, очень неудачно взглянул на то исполинское дерево в лесу альвов? Так вот вспышка энергии, которую я увидел глядя на пламя через пелену, была не менее яркой. Эта вспышка ударила по моим глазам, я инстинктивно закрыл их ладонями. Проморгавшись, я в очередной раз поразился своей глупости и решил, что пристанища огня на меня сегодня хватит, развернулся и пулей вылетел из храма, в надежде что ни один служитель не увидел этой неловкой ситуации.

Стоя на площади перед храмами, я долго не мог решиться, куда мне пойти дальше. Я присел на край фонтана и принялся обдумывать свой маршрут. Но не прошло и пары минут, как я заметил довольно занятную фигуру, появившуюся на ступеньках обители воздуха.

Пожилой дед вышел и сел на скамью, возле входа в сам храм. Мы долго изучали друг друга. Я даже посмотрел на него через пелену, и оказался прав. Перед моими глазами сидел обладатель ауры воздуха, самой мощной из тех, что мне доводилось видеть. На первый взгляд, старику было лет под семьдесят. Но его взгляд, озорной, словно у подростка, задумавшего очередную шалость, молодил его на пару десятков лет. Одет он был в серые потрепанные временем штаны, в странные, плетеные из бересты сандалии, и в широкую, словно мешок из – под муки, рубаху. К поясу был привязан небольшой мешочек. Такие обычно носят торговцы, в них они хранят табак и трубку. И я угадал. Дед, словно уловив мой взгляд, достал трубку, затолкал в нее щепотку табака, и легким движением пальца поманил пламя из ближайшего факела, висящего на входе. Огонек проворной струей метнулся в его сторону, подкуривая ему трубку. Сказать, что я был удивлен – это ничего не сказать! Обычно маги его уровня настолько углубляются в тайны своей стихии, что времени до изучения других просто нет. А тут был довольно непростой прием плетения на тонких нитях. Иначе никак! Я бы почувствовал, если бы это был обычный контроль стихии. Увидев мой озадаченный вид, старик приветливо махнул мне рукой, приглашая присоединиться к нему. Я, не задумываясь, встал, и направился в сторону скамьи у храма.

– Доброго вам дня! – поприветствовал я его, – Меня зовут Маркус. Как я могу к вам обращаться?

Старик довольно улыбнулся.

– Зачем нам имена, мой юный друг? Ты тут проездом. Да и мне немного уже осталось. Пускай я запомнюсь тебе просто, как дед. Своих внуков у меня нет, и никогда не было, так что было бы приятно, если бы хоть кто – то так называл меня, – слегка дребезжащим от старости голосом, сказал он, – Да, уж, давненько у нас тут ничего интересного не происходило. А тут раз и сам Серый хранитель пожаловал.

От этих слов я буквально остолбенел, и медленно присел рядом с ним.

– Да ты не волнуйся, малой! Никому тут до имперских законов дела нет. Если человек хороший, то и отношение к нему соответствующее, – увидев панику в моих глазах, он пытался успокоить меня.

– Но как вы поняли?! Я же скрываю свою ауру, – спросил я.

– Дело в опыте, малой. Я уже не один век живу. Маги из столичной академии ни одному нашему жрецу в подметки не годятся. То, что открывают они, мы знаем уже не одно поколение. А как я узнал? Так это ж просто. Ты слишком сгустил ауру воздуха, чтобы спрятать свою настоящую. Мне оставалось только сдуть поддельную, и твоя сразу проявилась. Это у нас каждый второй монах умеет. Мы так шпионов из империи ловим.

– Каких шпионов? – поинтересовался я.

– Как каких? Из вашей академии магов, конечно же! Они не один век охотятся за секретами наших связей с магией стихий. Я уже говорил, что наши принципы познания кардинально отличаются. Они ищут какие-то законы, по которым действует магия, чтобы потом использовать ее в своих целях. А мы – поддерживаем постоянную связь со своей стихией. Мы чувствуем ее, познаем ее через медитацию, живем ею, и ничего не требуем от нее. А вот за то, что она нам дарует, благодарим в своих молитвах! – старик затянулся трубкой.

– Если быть честным, я не совсем понимаю ваш принцип взаимодействия с магией, – признался я, почесав затылок.

– Пойдем, покажу! – поманил он меня, поднимаясь со скамьи.

В главный зал храма мы заходить не стали, вместо этого старик повел меня по каким-то коридорам во внутренний двор. Он был не менее красивый, чем сам храм. Большая площадка для медитаций, покрытая сочной, ярко – зеленой травой, вкопанные в землю столбы разной высоты, кругом деревья. Успокаивающее пение птичек ласкало слух получше мелодий самого изысканного барда. А запах цветов заставлял остановиться и отвлечься от всех своих мыслей, полностью отдавшись этим дурманящим ароматам.

– Я гляжу, ты уже помаленьку начинаешь понимать, о чем я тебе говорю? – старик улыбался своей беззубой улыбкой.

Я промолчал. Мне было сложно отвлечься от того странного ощущения, что навалилось на меня как только я ступил на территорию внутреннего двора. На меня словно свалился огромный груз, но одновременно с этим появилась и легкость в теле. Сутки медитации в академии не давали такого результата, как от одного посещения этого места. Запахи и звуки окружающей меня обстановки сводили с ума все виды чувств. Я чувствовал это место.