Текст книги "Хранитель серого тумана"

Глава двадцать первая. Осада столицы

Объединенная армия, в которую входили люди, гномы и покоренные демоны, под командованием Монаха, окружила столицу империи Тьмы плотным кольцом. В это же самое время, к нам подошли войска под командованием Себастьяна Габелия. Мы быстро ввели в курс дела моего отца, и он был крайне удивлен тому, как мы все это провернули.

– Эту крепость бесполезно обстреливать, – рассказывал Монах, – Ее стены выполнены из металла хаоса. Ее строили темные императоры не один век. Все, что летит в эти стены, поглощается самой тьмой. Закрывшись там, демоны могут десятками лет держать оборону.

– И что же делать? – спросил я, – Ты знаешь крепость лучше всех нас.

– Есть один вариант, но… – начал говорить дракрагн, но осекся.

– Что, но? – неуверенно спросил Лео.

– Можно попробовать войти во тьму этих стен, и попытаться уничтожить ее источник изнутри. Но только самоубийца пойдет на такое! Нужно придумать что – нибудь попроще, – закончил он свою мысль.

– Что собой представляет эта тьма? – спросил я.

– Никто не знает, кроме императоров. Говорят, что там заключена Тьма их душ. А что это значит, я не в курсе, – печально завершил он.

– Ладно, оставим это на самый крайний случай. Сейчас ваша задача держать кольцо. Чтобы никто не вошел, и не вышел оттуда. Периодически обстреливайте, но следите, чтобы ни один монстр оттуда не вырвался! – сказал я, – А я с гномами на Любимце Удачи наведаюсь к Грегориану. Пора нам свести старые счеты.

– То есть, мы тут остаемся так, для виду? – уточнил Альбион, – Кто за главного?

– Не будем обманывать друг друга, кого бы я не оставил, главным все равно будет Унлей. Не вижу смысла назначать кого – то еще, – улыбнулся я, глядя на тигра. Он, как обычно, делал вид, что крепко спит, но мы – то знаем, что затаился поганец!

Все дружно согласились. Кандидатура некогда погибшего полубога, имеющего огромнейший опыт в сражениях и хорошую смекалку, устраивала всех. Маллия рвалась полететь со мной, но я решил оставить ее с командой, велев Лео, не отходить от нее ни на шаг. А сам стал собираться в дорогу. Мой старый кожаный доспех сменила легкая кольчуга работы гномов, поверх легла куртка из кожи отари, и штаны из нее же, за спиной я привычно повесил рукоятью вниз свой новый ксифос, выкованный все теми же гномами.

– Ну что, друзья! Пожелайте мне удачи! – прокричал я с палубы корабля, поднимая его в воздух.

– Возвращайся с победой! – хором прокричало мне моей войско.

– Какие у тебя планы, Хранитель? – спросил Руби, когда мы пересекали границу Ниргииза и Эльдрии. Мы видели, как вдали силы Света осаждали занятую демонами крепость одного из лордов. В ход шли катапульты, баллисты. Не обходилось и без участия магов. Но адские отродья держались.

– Я еще не думал над этим, – признался я, – Моя главная задача – это битва с Грегорианом. А ваша задача – подорвать дворец. Но только тогда, когда его покинут все. Есть у меня одна идея, как это провернуть. Глава городской стражи – мой бывший наставник и друг семьи. Капитан Оливер, возможно, будет рад меня видеть.

– Есть план дворца? – спросил гном.

– К сожалению, нет. Но я добуду его. Мы спрячем корабль на заднем дворе у моей подруги, а сами тайно проберемся в Святую Фелицию. Там есть прибежище Асерков, в ней мы на время и обоснуемся. Альбион обещал, что нас встретят.

– А корабль точно влезет на задний двор? – подозрительно спросил Руби.

– Да, влезет, этот задний двор принадлежит народу альвов, – ответил я, – Будь с ними нежнее. Они крайне ласковые создания.

– Хлюпики, в смысле?

– Нет. И не надо называть их хлюпиками. Они прекрасны! Когда я стал Хранителем, они приютили меня, и подарили свою заботу. Я был тогда испуганным мальчишкой, которого на своей спине вытащил Унлей, – я коротко поведал ему о начале своего пути, – Я поклялся защищать этот народ точно так же, как и ваш.

– Да я же шучу, Маркус! Ты что такой серьезный? Трезвый что ли? – с этими словами Руби протянул мне флягу с элем. Я охотно принял подношение, и сделал большой глоток. Это было самое вкусное из того, что я пил в своей жизни.

– Спасибо, – поблагодарил я его.

Лес альвов встретил нас своей неописуемой красотой. Все те же идеально зеленые деревья, мягкая, словно нежнейший шелк, трава, и заливистое пение лесных птиц. Даже гномы, сошедшие с корабля, прислушивались к новым ощущениям.

– Какой свежий тут воздух! – сказал кто – то из гномов, и принялся забивать трубку душистым табаком. Я усмехнулся, и направился к уже знакомому мне Древу. Гномы остались у корабля знакомиться с местным народом, который при виде меня, толпой сбежался посмотреть на корабль.

На подходе к Древу, я почувствовал бесконечную благодарность этому месту. Я встал напротив входа, и поклонился в знак приветствия.

– Мой Хранитель! – раздался впереди голос Элионель, – Как же мы ждали вас.

Рядом с ней стояла маленькая девочка в зеленом платье. Ее светлые волосы и по – детски чистые глаза, заставили меня на секунду остановиться. Я почувствовал, что меня необъяснимо тянет к ней. Словно это мое дитя.

– Мое дитя… – прошептал я, и кинулся к ним навстречу, спотыкаясь о корни. Унлей же говорил, что у меня будет дочка! Как я мог забыть! Подбежав, я схватил ее на руки, и стал кружить над головой. Жрица леса радостно улыбалась, глядя на нашу первую встречу. Я не мог говорить, я плакал, прижимая к своему плечу белокурую головку. И вдыхал, вдыхал ее запах, нежный цветочный запах родной малышки.

– Ее зовут Изабелла. Унлей сказал, что ты не будешь против этого имени, – произнесла Элионель.

– Изабелла, – прошептал я, – Я – твой папа Маркус.

Удивления на ее лице не было. Она смотрела на меня с такой любовью, о которой только можно мечтать! Только две женщины в жизни мужчины могут смотреть на тебя этим взглядом. Это твоя мать и твоя дочь.

– Папа. А ты уже спас мир? – весело спросила она, обняв меня за шею, – Мама говорила, что ты спасешь этот мир.

– Нет, но уже скоро! – ответил я. И, подхватив на руки их обеих, я направился в сторону входа в Древо. На этот раз я прекрасно чувствовал, куда нужно идти, и что нужно делать. Общение с миром во время медитаций, давало свои результаты. Древо будто вело меня.

Мы сидели в комнате Изабеллы. Большая уютная комната в ярких цветочках, с большой кроватью в центре, кучей кукол, сплетенных из травы, и бабочками, летающими от цветка к цветку, растущими прямо из стен.

– Древо любит нашу дочь, – сказала жрица и с немыслимой для человека добротой посмотрела мне в глаза.

– Как и мы с тобой, – ответил я, и крепко обнял ее, – Спасибо тебе за нее!

– Это тебе спасибо, мой Хранитель, – она прижалась ко мне, и мы пару минут стояли, замерев, пока нас не отвлекла дочка.

– Пап, это я тебе сплела! – прощебетала она, протягивая мне браслет, сплетенный из каких-то корешков, – Это корни этого Древа. Оно мне подарило их, когда я думала, что для тебя сделать.

Я принял подарок, и тут же одел браслет на руку. Довольная Изабелла тут же забралась ко мне на руки. Весь день был посвящен общению с дочкой. Мы купались, летали на облаке тумана. Я с удовлетворением обнаружил у нее большие задатки к магии молнии. Я показал ей простейший прием удержания молнии в ладошке. И она тут же принялась играть со сгустком молнии, перекидывая его с ладошки на ладошку. Через десять минут она устала, и попросилась на руки. Мы пошли к ней в комнату. Я покормил ее, и уложил спать. А сам пошел искать Элионель. Я нашел ее на некогда нашем месте. Огромная площадка, усыпанная листьями под самой кроной Древа. Она стояла там одна.

– Так трогательно видеть вас вместе, мой Хранитель, – она потянулась ко мне, – Я так скучала!

Она прижалась ко мне и нежно поцеловала мои, зажмуренные от счастья, глаза. Так мы и стояли, как и раньше. Только я и она. Шелест листьев успокаивал, и ее поцелуи завершали очарование этого дня.

– Элионель, я скучал, – ответил я.

Эту ночь мы провели вместе. Мы разговаривали, пили напиток, который давало нам древо, я рассказывал ей о наших приключениях, о том, что мы почти уничтожили демонов, об островах, я обещал показать им все, что видел. Город гномов, снежные вершины Риива, море, наш архипелаг, покатать на корабле. Только вот…

– Мой Хранитель, мы не можем быть вместе. Я уже говорила, что у тебя не может быть дома. Весь мир – твой дом. Любая достойная женщина в этом мире может стать матерью твоих детей. Не надо любить меня только поэтому, – грустно сказала она. – Мы можем быть вместе только здесь. Альвы не покидают своего леса. Они умирают там, где родились. Изабелла – другое дело. Я не буду против, если когда – нибудь ты заберешь ее в свое путешествие. Но, я не смогу идти с вами. Тебе нужна та, кто будет стоять за твоей спиной, пока ты бьешься с полчищами нечисти, та, кто будет зашивать твою одежду, после ран, полученных в бою. Я так не смогу.

Я ничего не мог ответить, внезапно осознав ее правоту. Я любил ее, как жрицу, подарившую мне величайшее наслаждение, как мать моего ребенка, как ту, которая помогла испуганному мальчишке прийти в чувство перед опасной дорогой, забыть обо всех кошмарах. И она это понимала. Я поцеловал ее губы в последний раз, и отправился в свою каюту на корабле. Вытащив из танцующего вокруг костра хоровода альвов, подвыпившего Руби, я почти силой затащил гнома в каюту, достал бутылку огненной воды, и разлил по кубкам.

– Пей! – велел я и одним глотком осушил кубок. Мой друг сразу все понял. И с готовностью поддержал меня в борьбе с трезвостью. В тот вечер пили мы долго и много.

– Ну, ты же… Ик… сам прекрасно все понимаешь! Что же ты… уф… грустишь – то так, Маркус? – еле выговорил Руби.

– Да грустно мне вот ииии и все! Я ж ее любил долго, я же спать не мох, а оказалсссь не лублю… – еле произнес я.

– Так и не лубы. Чего растратратраиватся – то? – развел руками Руби.

– А знаешь! Ты прввв! Вот щас пойду, и всо ей скажу, – сказал я, вставая. К сожалению, то ли гравитация в тот момент ополчилась против меня, то ли силы Древа запретили мне расстраивать Элионель, но в ту ночь наша повторная встреча не состоялась. Судьба – она такая…

Очнулся я в крайне неприятном состоянии. Храпящий рядом Руби, по всей видимости, даже не планировал вставать ближайшие дня три. По комнате был разбросан битый хрусталь. На столе были сжаты в лепешку два серебряных кубка. Мой ксифос и секира Руби торчали из стены.

– Вот же дураки, надрались, – первое, что пришло в голову. Я быстро собрался и отправился к Древу.

Проскользнув в комнату Изабеллы, пока она спала, я быстро принял ванну, стараясь смыть с себя запах вчерашней попойки с гномом. Когда я выходил, на стуле, перед дверью, лежали знакомые мне серые одеяния. Спасибо Элионель, подумал я. Не дала упасть в грязь лицом перед дочерью. Войдя в ее спаленку, я прилег рядышком на ее кроватку, и стал наблюдать, как она просыпается. Я смотрел, как подрагивают ее реснички, как она смешно шмыгает во сне носиком, как она лениво открывает свои прекрасные голубые глазки.

– Доброе утро, Изабелла, – прошептал я, целуя теплую щечку.

– И тебе, папа, – она потянулась и спросила, – Папа, а Унлей сегодня придет?

– Нет, малышка, у него дела. Он сейчас руководит моей армией. Они окружили столицу демонов в Ниргиизе. А ты давай просыпайся, через пару часов за нами к лесу подъедут, и мне придется ненадолго вас покинуть.

– Ты уже уезжаешь? А я думала, мы поиграем, – загрустила она.

– Я обещаю, что когда все кончится, я вернусь, и мы будем играть столько, сколько ты захочешь. Слово Серого хранителя! – поклялся я.

– Хорошо. А сейчас выйди! Леди не должна переодеваться при мужчинах, – деловито велела она.

– Как пожелаете, моя маленькая леди! – ее столичные замашки были такими милыми, и я решил подыграть ей.

– Я не маленькая! Мне уже почти четыре года! Альвы взрослеют раньше, чем люди! – возмутилась она, но я подхватил ее на руки и стал кружить.

– Но я – то человек, и твой папа, значит, и ты наполовину тоже человек. А тогда ты – маленькая! – я прижал ее к себе.

– Наполовину маленькая, – уточнила она. Я засмеялся, и, посадив ее обратно на кровать, поцеловал в макушку, – Одевайся, я буду ждать тебя внизу.

Все утро я провел в компании со своей дочерью. Мы веселились, гуляли по лесу, и говорили обо всем. Я рассказывал ей про море, про острова, про город гномов. Она слушала, затаив дыхание. Напоследок я прокатил ее на Любимце Удачи. Я старался не затягивать наше прощание, чтобы не расстраивать малышку. Мы попрощались у входа в Древо, я смотрел вслед удаляющейся маленькой фигурке. Какая же она у меня умница!

Мы с пятью гномами, в полном боевом обмундировании, и с секирами наперевес, покинули лес альвов. На опушке нас уже ждали Асерки, под видом двух пивоваров, которые везут в столицу бочки с элем.

– Хранитель, – поприветствовал меня один из них, – Залезьте в бочки. Они внутри покрыты габиром, так что, вашу ауру никто не увидит.

Впереди нас ожидали две недели пути. Выпускали наружу нас всего раза два в день, и то, когда Асерки были полностью уверены, что никто за нами не следит, и на десятки километров нет ни одной души. Это были самые мучительные две недели, которые я провел в медитации, чтобы хоть как – то отрешиться от боли, которая выкручивала мое тело, затекшее от неподвижности. Не представляю, каково было гномам.

– Мы прибыли! – раздался голос одного из Асерков, и крышку моей бочки открыли. Гномы уже лежали на полу, не в силах двинуть затекшими конечностями, и жалобно скулили.

Оглядевшись, я понял, что мы в каком-то подвале. Деревянная лестница вела на первый этаж здания, серые стены, покрытые засохшим слоем грязи, и несколько кроватей, как раз для нас.

– Альбион говорил, что вам понадобятся какие-то ингредиенты, составьте список, мы все добудем. Подробный план дворца будет завтра утром, сегодня ночью наш лазутчик все обследует, – отчитался один из «пивоваров». Еда и вино спрятаны в каждой третьей бочке, так что – отдыхайте. Как я понимаю, завтра ночью мы выступаем?

– Да, все верно, – подтвердил я, – Спасибо вам за вашу помощь.

Руби быстро составил список того, что нужно для создания взрывчатки и какого-то там фитиля к ней, и передал его Асеркам. К вечеру все было доставлено, что сильно удивило и, в тоже время, обрадовало гномов.

– У нас свои поставщики алхимических составляющих, – пояснил один из Асерков. Они не желали называть свои имена. Вместо имен, они назвали нам свои прозвища. Рыжебородого, коренастого мужичка звали – Око. А его напарник, молодой парень, мой ровесник, кареглазый и бритоголовый, представился как Плут.

Ночью я покинул наше укрытие, и, замаскировав свою ауру под ауру мага воздуха, я отправился на поиски капитана Оливера. Пробираясь по почти забытым мною улицам, на меня нахлынули печальные воспоминания. О том, как весело когда – то протекали мои юношеские денечки здесь, на этих улицах. Я еле удержался, чтобы не заглянуть в лавку, где продавались Дьявольские сласти. Разглядывая издалека дом тетушки Ании, я увидел, как к нему подошел капитан Оливер. Тревожные времена оставили на нем свои отпечатки. Темные волосы покрылись сединой. Уставшее от жизни лицо и затуманенный взгляд, говорили о нелегких тяготах и волнениях, выпавших на его долю.

Как только дверь за ним закрылась, я проскользнул в дом через окно в некогда моей комнате. Я был удивлен, когда обнаружил в ней маленькую кроватку со спящим в ней младенцем. Я сразу ощутил родную кровь. Спасибо, капитан, за то, что заботились о тетушке.

Спустился я тихо. Глядя через резные узоры лестницы, я заметил, как Оливер и Ания сидели у камина, обнявшись, и тихо разговаривали. Я все понял. Как же спокойно и тепло стало на душе. Как же правильно все сложилось!

– Всем привет! – громко сказал я, спускаясь по лестнице. Капитан молниеносно схватил меч и принял боевую стойку.

– Маркус? – не веря своим глазам, воскликнул он. Тетя долго смотрела на меня глазами, полными слез, протягивая ко мне руки. Я распахнул навстречу свои объятия, она кинулась ко мне, обнимая и целуя меня.

– Я очень скучал, тетя Ания, – произнес я.

– Как же ты вырос! Стройный, загорелый! А вот волосы мог бы, и состричь, – не унималась она, чем вызвала у меня новый приступ радости, – Почему ты убежал, ничего не сказав тогда?

– Ну, сложно писать записки с арбалетным болтом в плече, – с улыбкой ответил я, – Прости, но мне надо серьезно поговорить с Оливером.

Капитан выдохнул, и, задвинув со звоном клинок в ножны, сказал:

– Я тоже рад, что ты жив. О чем ты хочешь поговорить?

– Оливер, вы даже не представляете, сколько бы я хотел вам поведать! – признался я, – Но сейчас все куда сложнее. Завтра я убью Грегориана.

Последние слова вызвали долгую паузу.

– И ты хочешь, чтоб я тебе помог? – спросил Оливер.

– Не совсем. Я прошу завтра к полуночи вывести всех людей из дворца. Я не хочу, чтобы кто – то пострадал во время нашей битвы, – попросил я.

– Но почему ты хочешь его убить, Марк? Император – добрый человек! Он почти уничтожил демонов! И убил Велиира! Скоро мир будет везде! – начала причитать тетушка.

– Грегориан – зло скрывающееся под видом Света. И лгун. Велиира убил я. И ваша армия все это время побеждала только благодаря тому, что с другой стороны Ниргииза, шла моя армия, которая сейчас осаждает столицу темной империи. А Грегориан – убийца. Слишком многих людей он принес в жертву, чтобы иметь право называть себя «Несущий Свет», – чувствуя, что закипаю, сказал я.

– Это правда, Ания. Маркус не врет, – сказал Оливер, – Грегориан уже давно стал жестоким убийцей. Но никто не может ему помешать в этом, поскольку он слишком силен. Только другие Хранители. Я попробую помочь тебе, Марк.

– Благодарю вас, капитан, – произнес я, – Кстати, как зовут моего брата?

Вопрос всех поверг в изумление. Особенно капитана.

– Маркус. Как и тебя, – ответила Ания, – Я уже и не надеялась снова увидеть тебя.

И слезы снова брызнули из ее глаз. Оливер притянул ее к себе, и крепко обнял.

– Не плач, глупенькая, вот он, твой Маркус – старший. Живой и здоровый. Ты только посмотри, какой он вырос! – он поцеловал ее в висок.

– Я вас всех очень люблю! – ответил я, и вышел из дома.

Как только стража Оливера вошла в замок, и оттуда стали выходить люди, я в сопровождении пяти гномов и двух Асерков вошел в цитадель Света. Зал из белоснежного мрамора встретил нас своей красотой. В центре стоял невероятной красоты фонтан, в середине которого, стояла скульптура Святой Фелиции во всей ее непорочности. Прекрасный лик пожертвовавшей собой крестьянки, был печален, в ее глазах светилась кротость и прощение.

– Здесь наши пути расходятся, – сказал я своим спутникам, – Постарайтесь выжить.

Руби кивнул, и с улыбкой ответил, – С тобой вера моего народа, Хранитель.

И мы разошлись. Они двинулись в подвал замка, чтобы заложить взрывчатку, а мне предстояла последняя битва, которая должна была решить все. Пора было положить конец правлению Грегориана.

Я медленно поднимался по лестнице, гладя рукой идеально гладкие мраморные перила. С верхних этажей бежали люди, подгоняемые стражей. Передо мной мелькали испуганные лица. Паника, которую посеял Оливер, делала свое дело. Я шел медленно, стараясь дать больше времени Руби и его команде. И вот передо мной двери в главный зал дворца, в конце которого, восседая на троне, ждал меня Грегориан. Он был готов к бою.

Открыв дверь, я обнажил свой клинок, и все так же медленно двинулся в сторону трона.

– Дерзко с твоей стороны прийти прямо мне в руки, Хранитель, – брезгливо сказал он, – Ты предпочитаешь погибнуть как герой? Извини, но у тебя не выйдет. Все жители думают, что ты – чуть ли не приемник Велиира.

Я молчал, покрыв свое тело серебряным доспехом, я остановился метров за десять перед императором.

– Молчать, значит, решил? Видимо, гибели твоих солдат тебе было мало. Хочешь, я еще кое – что тебе покажу? – спросил он – Лиор! Мальчик мой, иди сюда.

Из-за трона показался принц. В его взгляде читалось полное отсутствие разума. Словно тупая кукла, ведомая Светом, он встал перед своим отцом.

– Как думаешь, смогу ли я во славу Света отринуть все, что мне дорого? А, Хранитель?!! – он засмеялся дико, смехом Велиира, и в его руках сверкнул меч света. Раздался крик, и пол около трона окрасился кровью. Между Лиором и императором встала мать принца, императрица Изиель. Прижимая к груди своего сына, она плакала. По ее ногам потоками стекала кровь.

– Как ты можешь?! Это наш сын! – простонала она. Страдание исказило ее лицо.

– Он – выродок, не способный стать императором! Свет откажется служить ему! – разъяренно кричал Грегориан. И, схватив за волосы Изиель, оттащил ее в сторону. Я видел, как перед смертью, губы императрицы прошептали: «Спаси его». Его меч снова взлетел над головой Лиора.

Такого взрыва чистой ярости я не знал еще. Сорвавшись с места, я оказался возле Грегориана, ударом ноги я отшвырнул его от Лиора. Император, пробив телом мраморную стену, вылетел в другой зал. Я нырнул за ним следом в открывшийся проем. Мы скрестили мечи. Грегориан был сильным противником, но его фанатичная вера в вседозволенность Света, не оставляла мне выхода. Он должен погибнуть!

Я нанес несколько ударов светящимся клинком, попутно выпуская в тело императора десятки разрывных игл. Ни одна из моих атак не достигла цели. Мой клинок он с легкостью парировал, уводя его в сторону, а иглы растаяли в его доспехе.

– Мальчишка! Ты не можешь победить меня! Сейчас ты бьешься не только со мной! Каждая часть моего доспеха и этот меч – это души моих предков! По силе я равен всему своему древнейшему роду Несущих Свет! Ты – ничто, по сравнению со мной! – прокричал он. И пошел в наступление. Его широкий клинок разрубал воздух перед моим лицом, я кое – как успевал уходить от его ударов. Двигался он быстрее меня. Разорвав дистанцию, я стал поливать его дождем светящихся игл. Он даже не защищался! Они просто растворялись на подлете к нему. Мгновенно оказавшись предо мной, он ударом кулака отправил меня в сквозной полет через три дворцовых зала. Чувствуя, как ломаются мои кости, я пробивал одну стену за другой.

Я соскользнул на пол, еле дыша. Мое тело отказывалось двигаться. Казалось, что мои органы перемолоты вместе с костями. Мне оставалось только одно…

Я вытянул перед собой руку, и стал наблюдать, как она превращается в туман. Рассыпаясь на крохотные частички, я устремился вверх, превращаясь в серое облако. Я закрыл глаза и ощутил, как процесс пошел быстрее. Растворяя себя, я чувствовал биение тысячи сердец, я слышал дыхание всех жителей Эльдрии, и не только. Я слышал их страхи и молитвы, проклятия и слова любви. Все это прошлось по моему сознанию, открывая в нем что – то ранее мне недоступное.

Я потерял контроль. Туман, которым я стал, растаял в воздухе. Им управлял уже не я. Им управляла сила, подчиненная древним законам. Не совсем представляя, что происходит вокруг, я отчетливо видел удивление в глазах Грегориана. Он тут же создал вокруг себя щит из света, и приготовился отражать атаки. Глупо. Подумал я. И сгусток тумана, свободно проникнув в его кокон, пронзил его руку. Меч выпал. Покинув руку императора, он перестал светиться. Сейчас его можно было легко спутать с обычным клинком. Император, быстро залечив рану, поднял клинок, и удивленно уставился на него. Он больше не светился. Это был простой меч.

– Нет! Только не сейчас! Ты не имеешь права! – провопил император кому – то.

– Ты – позор нашего рода! – раздался голос. Он исходил от клинка. Услышав это, Грегориан замер, чем я и воспользовался. Серебристо – серый сгусток тумана пробил его грудь, он упал лицом вниз, судорожно хватая губами воздух, изо рта хлынула кровь, заливая белый мрамор. Все.

Я сконцентрировался, и туман, окутавший весь этот мир, стал собираться в мое тело. Вскоре, я стоял посреди зала в своем светящимся доспехе, крепко сжимая ксифос. Мое тело восстановилось после переломов, я оглянулся вокруг. Изиэль! Я побежал, на ходу запуская в ее тело туман, в попытках вернуть ее к жизни. Но было поздно, она погибла. Обернувшись к лежащему около трона принцу, я подошел к нему и поднял его на руки. Он был жив. Без сознания, но жив. Я направился в сторону выхода и тут…

Мою грудь пробил луч чистого света. Он словно поглощал мою силу. Вся моя энергия стянулась к ране, стараясь излечить ее. Но проклятый свет впитывал ее в себя.

– Этот слабак не смог бы стать императором! – раздался голос Грегориана позади, – Грегориан был слишком слаб духом, чтобы подчинить себе Свет!

После этих слов, по залу эхом пронесся громкий хохот. Так мог смеяться только сумасшедший убийца, загнавший свою жертву в угол.

– Ты, правда, верил, что можешь победить настоящего светлого императора? – спросил поднимающийся с пола император. Точнее, от него осталось только тело, которое занял кто – то другой, – Позволь представиться, меня зовут Ларберт! Я – предок этого ничтожества!

Я не мог сказать ни слова. Ни тело, ни моя сила не хотели слушаться. Мне показалось, что даже волосы на моей голове не шевельнулись бы, без его воли на то.

– Ты сейчас думаешь, почему же ты не можешь и пальцем шевельнуть? Я тебе отвечу. В твое тело попал Свет. Он разносится сейчас по твоему телу, по твоим венам мелкими частицами, и уничтожает саму сущность Серого хранителя, лишая тебя силы, – с этими словами он снова захохотал, упиваясь самим собой, – Это настоящая сила Света, а не то, что было у Грегориана! Жалкие щенки. Все ваше поколение ничтожно! Вы не ведаете настоящей силы! Даже лорд Хаоса был слишком добрым для того, чтобы быть хранителем тьмы.

Он подошел ко мне, и плюнул мне в лицо. Я не мог ответить. Он ходил вокруг меня, разговаривая сам с собой.

– Да любой маг воздуха, в мое время, мог делать все то же самое, что вы тут демонстрировали с хозяином этого тела! – он выхватил Лиора из моих рук, и, подкинув его обмякшее тело пинком, отправил его в сторону трона. Раздался хруст костей, и тело принца растянулось перед троном, – Пришла новая эпоха! Эпоха Кровавого Света!

С этими словами его аура засияла новым цветом. Она была куда сильнее, чем у Грегориана и Велиира, вместе взятых. Кроваво-красный свет исходил от него. Ужасающая аура могущества исходила от него.

– А теперь я разберусь с тобой! – с этими словами он схватил меня за руку и, раскрутив над головой, пробил мной крышу дворца. Я даже не чувствовал боли. Мое тело онемело. Я летел над столицей, и думал, как же тут красиво! Там далеко, внизу, сейчас были люди. Они спали в кроватях, прижимая к себе своих любимых. Либо сидели семьями за столами и ужинали. Где – то там пятерка отважных гномов, готовилась взорвать дворец. И где – то там моя семья. Моя дочь… Моя жрица… Лео, Альбион, Бруно, Монах, десятки имен промелькнули в моей голове. Каждый, кого я вспоминал, всплывал передо мной образом этого человека, многих я не знал по именам, но прекрасно ощущал, как их сила наполняет меня. Как их любовь и вера начинают пульсировать в моем, погибающем от Света, теле.

– Они молятся тебе. Прими их веру! – раздался голос Унлея в моей голове. И я принял.

Со всех сторон разом в меня полетели тысячи молний. Я ПРИНИМАЮ! И я ощутил каждого, кто сейчас молился мне. Я видел, как вся моя армия сидит на коленях, и смотрит в ночное небо, как тетя с Оливером закрыли глаза, и шепчут свои молитвы. Я ПРИНИМАЮ! Я видел, как все альвы окружили Древо, и притронулись к его корням, как гордый народ гномов кричит хором мое имя. Я ПРИНИМАЮ! Я видел, как армия моего отца по – рыцарски преклонила колени, произнося мое имя, я слышал, как бьется сердце моего отца, готовое разорваться в клочья. Я ПРИНИМАЮ! От каждого из них шла энергия. Она буквально питала мое тело, я не успевал ее усваивать.

– А ты умеешь удивить, Хранитель! – раздался внизу голос Ларберта.

Туман сгущался. Все небо над Эльдрией было пронизано, сверкающим серебристыми молниями, туманом. И этим туманом был я. Нет, я не был растворен в воздухе, это теперь было не нужно. Я познал источник моей силы, и первородную связь Тумана с этой силой. И я начал действовать. Резко выкинув руку вперед, я повел плотный поток тумана в сторону, стоящего на крыше дворца, императора. Набрав скорость, поток встретился с выставленной перед ним красной стеной, и пробил ее.

– Замечательно! Но ты можешь и лучше! – расхохотавшись, крикнул Ларберт, – Давай поиграем, Хранитель?

Его тело окутал Свет, как мое серебристый доспех. И меч в его руке полыхнул багровым светом. Он оторвался от крыши и рванул в мою сторону.

Я, поддерживая связь с силой, сделал так же, отправившись к нему навстречу. Перед самым столкновением, я, оттолкнувшись, кувырком перелетел через набирающего скорость императора. Его меч прошел подо мною, и в этот момент я обеими руками схватил его за голову и, придав ему вращение, запустил вниз. Пробив крышу, он исчез, и тут же красная вспышка озарила первый этаж замка. С нею из главных ворот вылетела стрела кровавого света и понеслась в мою сторону.

– Да! Давай! Ты же не такой слабак, как Грегориан! Докажи, что достоин, носить титул Хранителя! – прокричал он. И с неба ему навстречу сорвались десятки серебряных молний. Он принял их на меч, и отбив атаку, увел их в сторону. Южная стена города взорвалась тысячами осколков от их попадания, – Неплохо! Но недостаточно! – он не унимался.

Ларберт оказался сбоку от меня, и взмахнул мечом. Как только его клинок коснулся моего доспеха, небо озарила яркая вспышка. Меня откинуло назад, и тут я заметил, что по моему доспеху, равно как и по его клинку, пошли трещины.

– Прекрасно! Мальчишка, ты умеешь порадовать старика хорошим боем! – его глаза полыхнули красным светом, – Теперь я буду биться по – настоящему.

Он ударил меня лезвием в горло, надеясь отрубить голову. Но доспех не подвел. Даже больше, он начал срастаться обратно. Только вот удар был такой силы, что я полетел в сторону дворца. В полете я собрал все силы для решающего удара. Гнев Серого Тумана обрушился на императора со всей мощью.

– Великолепно! – раздался голос Ларберта сбоку от меня. Я обернулся и увидел, как он, перехватив клинок в левую руку, целится им мне в шею. Вместо правой руки у него торчал обугленный кусок плеча, – Ты смог меня ранить! Хоть и незначительно. Давно никто не мог задеть меня.

– Он ранил, а я уничтожу! – раздался женский голос сверху, и Тьма обрушилась на него могучим потоком.

Люция, бывшая наложница Велиира, стала новым императором Хаоса. Жаждущая крови, ее сила была настолько велика, что она еле сдерживала ее. Но сейчас это был не нужно. Выпустив всю Тьму из своего холодного сердца, она направила ее на того, кто, по ее мнению, был Грегорианом. В пылу битвы ни я, ни Ларберт, не заметили ее, и чтобы убить наверняка, она выбрала из нас раненого. И им оказался Ларберт в теле Грегориана.