Текст книги "Хой! Опасный путь через туман"

«Послушать “Сектор” мне порекомендовала мама!»

Роман Богословский. Летом состоялся концерт-презентация нового альбома «Газовая атака» в «Горбушке». Группа играла в самом рок-н-ролльном ДК страны далеко не в первый раз, но именно это выступление стало культовым. Все благодаря тому, что его полностью записали на видео, и эта запись стала одной из самых любимых среди фанатов «Газа». А еще то шоу важно для истории группы одной совсем не случайной встречей. Тогда в «Горбушку» пришел 19-летний Сергей «Ким» Кимцов, одержимый идеей хотя бы пару минут пообщаться со своим любимым артистом Юрой Хоем. И судьбоносная встреча состоялась. О том, во что это вылилось, я обстоятельно пообщался с лидером группы «Сектор Газовой Атаки» и создателем фэн-клуба Юры Хоя «Газовая атака» специально для этой книги.

– Сергей, при каких обстоятельствах ты впервые услышал группу «Сектор Газа», где это было, какое впечатление на тебя произвела их музыка?

– В 90-м году я впервые услышал альбом «Ядрена вошь». До этого с конца 80-х, в школе, я пытался подсесть на увлечение музыкой, видя, как одноклассники меняются кассетами с разными записями. Но все то, что они слушали, меня совершенно не цепляло. На тот момент вообще сами кассеты были редкостью, стоили дорого и выбор музыки был не особо велик. Это был либо зарождающийся «русский шансон», или как его называли тогда «блатняк», типа Асмолова и Звездинского, либо «Коррозия металла» и «Кино». Меня ничего из этого так и не зацепило. Да, брал на пару дней кассеты домой, слушал и возвращал без всякого сожаления. И вот в тот момент народ начал говорить, что появилась группа, где «мужик матом поёт». А тогда для нас 13-летних, родившихся в СССР, это было важным «фактором интереса». «Что, там мат есть?! Давай!» И что самое любопытное, послушать «Сектор Газа» мне порекомендовала моя мама. Спросила как-то: «А ты что никакой музыкой-то не увлекаешься?» Я говорю: «Да вот ничего не нравится». Она: «Ну, тогда “Сектор Газа” послушай». И вот после первого же прослушивания оторваться от этой кассеты я уже не смог.

– Абсолютно та же история. В девяностом году мне было девять лет, но я прекрасно помню, что друзья моего отца и он сам слушали. Да, Владимира Асмолова, Вилли Токарева, но при этом звучали в доме вещи и другого плана – «Альфа», «Альянс», «Машина времени», Высоцкий, конечно же. «Сектор Газа» я услышал чуть позже, чем ты – году в 93-м. На тот момент я был абсолютным «киноманом» – носил все черное, редко улыбался, – словом, всецело косил под Цоя, культ которого среди молодежи был в то время невиданным. Кстати, первым альбомом, который я услышал, тоже был «Ядрена вошь». Друг во дворе сунул мне кассету «МК-60» со словами: «Только от матери тайком слушай!» Помню, остался дома один, вставил кассету в магнитофон, и оттуда полились звуки песни «План». Пленка была жеваная, запись ужасная, но опыт я получил колоссальный. Мой детский ум даже представить не мог, что о таком можно петь. Это была своего рода инициация во что-то запретное. Сергей, расскажи, пожалуйста, самым подробным образом, как ты встретился с Юрой Хоем, как вы начали работать, в чем заключалось ваше сотрудничество.

– В первый раз это было в июле 1996 года перед концертом «Сектора» в ДК им. Горбунова. Я приехал за пару часов до начала, а «СГ» уже были там, на месте. В тот день мы совсем немного пообщались с Юрой, и на этом все закончилось. И после, в течение всего 1997 года, а он был юбилейным, я искал любую информацию о группе в СМИ, но ее было крайне мало. Информационный голод натолкнул меня на мысль создать фэн-клуб, чтобы помогать таким же пацанам и девчонкам, как и я, узнавать все самые свежие новости о группе, о готовящихся альбомах и т. д. И уже осенью 1997 года мы с моим другом Мишей Фиксом создали фэн-клуб «Газовая атака», завели абонентский ящик на почте и поехали на ближайший концерт «СГ» в Москве с целью легитимизации нашего движения. Нам было важно, как Юра отреагирует на это, как все воспримет. Мы встретились с ним перед концертом. Рассказали, как мы видим работу клуба и все в этом духе. Юра воодушевился, сказал: «Вообще я думал об этом, но некому было этим заняться». В общем, мы пообщались и договорились быть на связи. Таким образом начались наши отношения, которые переросли впоследствии в дружбу.

– Да, истории такого рода знакомств всегда интересны, в чем-то парадоксальны. Как бы этого не должно было случиться, но оно произошло. Расскажи: по мере сближения с Юрой, по мере того, как ты все больше его узнавал, ты ощущал некий «разрыв шаблона»? Тот человек, которого ты слушал на компакт-дисках и кассетах, насколько сильно отличался от того, каким он был за кулисами, в бытовом общении? Или никакой разницы не ощущалось?

– Разрыв шаблона происходил больше от осознания того, что это вообще происходит со мной и в моей жизни. С 1990 года у меня ни дня не проходило без песен «Сектора», а уже в 1997 году мы встречаемся с Юрой и обсуждаем какие-то моменты, связанные с творчеством группы, какие-то планы по книге, релизам, да и просто сидим в кафе и пьем пиво. Что касается имиджа Юры на сцене и поведения в жизни, то я, если честно, отдавал себе отчет в том, что сценический образ, конечно же, отличается от реальности. Поэтому сюрпризом для меня это не стало. Наоборот, при долгом общении с Юрой я еще раз убедился в его искренности, порядочности и отсутствии каких-либо звездных моментов. Он был простым в общении, я не ощущал какой-то разницы в возрасте. «После двадцати – все равны» – эта его фраза как бы авансом выравнивала наше последующее общение и отношения.

– Это естественно. Плюс он видел и осознавал, что ребята вы серьезные, хотите сделать хорошее дело, развить фэн-движение. Сергей, вот что теперь я хотел бы прояснить. Разные источники говорят, что после выхода «Газовой атаки» у Юры начался некий творческий кризис. Но я все не могу понять… 1996 год – выходит бомбический альбом, который делает «Сектор» уже не просто популярной рок-группой, но культовой. В следующем году выходит еще одна работа – «Наркологический университет миллионов», которая тоже выстреливает. О каком творческом кризисе можно говорить при столь плодотворной работе? Поясни, пожалуйста. Был ли это кризис? Или народ просто так воспринял паузу между «Сказкой» и «Атакой»? С этим же все понятно – в период с 1990 года по 1994 год Юра выдал аж девять альбомов. Естественно, ему потребовалась пауза на переосмысление и сочинение нового материала.

– Творческий кризис, на мой взгляд, у Юры как раз начался после выхода «Наркологического университета миллионов». Этому способствовали многие факторы, и они сошлись воедино, навалились грудой проблем одновременно. Что же касается 1996 года, мне, если честно, тоже непонятно, откуда идут эти слухи про кризис. «Газовая атака» действительно получилась знаковой и культовой работой, особенно если учесть, что пауза между этим альбомом и предыдущим составила два года. В тот период было даже тревожно за группу – мы привыкли, что ни один год не обходится без нового творения, и когда «Атака» появилась в продаже, это было просто грандиозно.

– Теперь давай о фанатах поговорим – раз уж ты носишь титул «главного фэна» как создатель фэн-клуба. За время твоего знакомства с Юрой были какие-то интересные истории, связанные с фанатами? Вообще, какими они были – ярые почитатели «Сектора Газа»? Как строилось общение с ними Юры, если они оказывались рядом? К примеру, с группой «Агата Кристи» был такой случай. Когда они жили в подмосковном пансионате «Горки», одна девушка провела холодную зимнюю ночь в трансформаторной будке, прячась от охранников, лишь бы утром увидеть кумиров. Давай раскроем тему «Хой и фанаты» сполна.

– Я, к счастью, застал времена расцвета того фэн-движения, которое началось с момента падения страны, в 1991 году. Тогда все было очень даже жестко, и то опьянение нежданной свободой, конечно, сделало свое дело. Энергетика появившихся ныне культовых групп, энергетика людей, которым нужна была эта музыка как глоток свежего воздуха, просто бушевала. Раз уж я начал немного издалека, то вспомню 1993 год, концерт «Сектора» в ДК им. Горбунова. А их было, кстати, три подряд. Так вот «алисаманы», к примеру, собирались целой толпой, чтобы отлавливать и избивать «гопников» (как называли в то время фэнов «СГ»), идущих на концерт любимой группы. Остается только гадать, как в то время ощущали себя поклонники, которым посчастливилось общаться с Юрой в самом начале расцвета группы, и как ощущали себя сами музыканты, когда не было известно, с каким намерением люди к тебе подходят… 1996–1997 годы – это уже немного другое время, более спокойное. И группа, конечно, стала более сдержанной, что отразилось и на концертах, и на сценическом имидже. Я, наверное, особо отмечу терпение и корректность Юры в общении с фанатами. Большинство, конечно, не позволяло никаких фамильярностей в его отношении, но были и случаи, когда прямо в лицо перед концертом говорили: «О, Хой, слышь, подпиши здесь, а?» Внешне Юру это никак не задевало, он абсолютно адекватно воспринимал эту «разность» в людях, он ее понимал! На такое мало кто способен – не выходить из себя при таком обращении. В этом заключалась большая сила Юры. Конечно же, его узнавали на улицах. К примеру, охранник у входа в «Останкино», куда мы вместе ездили на переговоры об издательстве альбома ремиксов Extasy, долго пялился в паспорт Юры, потом на Юру, и с ошарашенными глазами спросил: «Клинских?! Хой?!» Он, улыбаясь, ответил: «Да-да, он самый». Все это было по-доброму, легко. Но, конечно, излишнее внимание Юру в принципе тяготило. Спускаясь в метро, он все же старался быть неузнанным.

– Это факт, да. Есть несколько интервью, в которых Юра радуется, что он не Киркоров и может ходить по улицам свободно. Хорошо, что ты коснулся альбома ремиксов Extasy. Их же вышло два, верно? Расскажи, для чего они понадобились Юре. Я правильно понимаю, что он даже переписывал партию вокала специально для этих работ? Я помню, что были проблемы с изданием, как-то все не очень гладко шло. Переговоры с другими фирмами, скандалы с Gala…

– Время 90-х – время не только рока, но и рэйва. Конечно, для нас он был где-то далеко, на задворках, ведь мы жили «Сектором». Но тем не менее это новое явление каким-то образом Юру заинтересовало – больше в прикол. Он видел в этом как раз разрыв шаблона и понимал, что тексты «СГ», наложенные на танцевальную тему, наверняка вызовут шумиху и подогреют интерес. Тем более Gala готовила переиздание альбомов и выпуск «Коллекции», оформленной в едином концептуальном стиле. И под это дело воронежский DJ Крот (Алексей Брянцев) предложил Юре свои услуги по записи ремиксов. Вокал, да, под них перепевался. Юра остался не очень доволен результатом, отобрав песни для нового ремиксового альбома. Он был гораздо мощнее, насыщенней и продуманней, чем ремиксы из «Коллекции» – вышел отдельным сборником. С ним, конечно, тоже пришлось помучиться: ведь изначально Gala не горела желанием издавать диски в самый острый период финансового кризиса того времени. Но мы как могли раскачивали эту тему, и когда на Gala узнали, что компания «Бекар» в лице Александра Шульгина готова издать этот материал, ребята сразу зашевелились и выпустили его сами. Вообще, в то лето 1999 года мы с этим проектом поездили по нескольким студиям, приезжали на «Микс Медиа» к Толмацкому, связывались с другими лейблами. Но самый близкий и возможный вариант был с «Бекаром». Помню, сидели в кабинете Шульгина с Юрой, а он в это время весьма жестко ругался с директором Gala по поводу этого сборника. Gala была в бешенстве, что «Бекар» уводит группу на свой лейбл, и всеми силами старалась помешать этому факту состояться. Но этот скандал помог Юре на тот момент более или менее выгодно выпустить данный продукт на Gala. Ведь до этой движухи они почти год тянули с его изданием. Юра, к сожалению, сразу же попал в руки компании Gala и так там и остался. Да, были попытки уйти в другую компанию, и многие ушедшие с Gala группы и артисты советовали ему последовать их примеру, например Сергей Лемох из «Кар-Мэн», Валерий Скородед из «Монгол Шуудана». Но в «Сектор Газа» эта фирма вцепилась мертвой хваткой. Мы это очень четко осознали, как раз когда предлагали вроде бы не особо нужный Gala проект Extasy другим издателям. Да и Юра особо не вникал в юридические аспекты своих авторских договоров, так по накатанной все и шло. Насчет умения поставить себя равным в переговорах так всегда было: первые пять минут шло общение «на вы», а дальше уже обычный неформальный разговор как со стороны Юры, так и со стороны «воротил» того самого шоу-бизнеса 90-х.

– Ведь за несколько лет до этого Юра уже выпускал альбом на «Бекаре», немудрено, что ты договорился о встрече именно с Шульгиным и привел к нему Хоя. Слушай, а Юра ходил на чьи-то концерты сам? Может, вы вместе ходили? Вообще, его как-то интересовала деятельность российских и зарубежных коллег по цеху, следил ли он, что происходит в мировой музыке, куда она движется?

– На посещение концертов у него времени-то и не было, группа часто гастролировала в регионах и уезжала, допустим, на два месяца в тур. Разве что иногда летом Юра приходил в клуб «Свалка», находящийся неподалеку от места его проживания в Москве. Клубы 90-х, конечно, не шли ни в какое сравнение с тем, что мы видим сейчас. Свет, звук, антураж – тогда все было минималистично и просто. А так, в общем и целом, времени на светские мероприятия особо не было. Юра больше любил ездить на «Горбушку» по выходным – на ту самую, которая базировалась у ДК им. Горбунова на открытом воздухе. И там, конечно, он внимательно следил за тенденциями музыкального рынка. Интересовался исключительно западными группами, слушал только фирмачей, законодателей в тяжелом звуке. И сам тяготел именно к нему. Я тоже жил не так далеко от «Горбушки» и часто туда ездил. Пересекались мы с Юрой у входа, а потом разбредались по рядам – он в поисках дисков западных групп, а я – «Сектора Газа». И когда встречались у его машины, то у меня в руках было пару дисков «СГ», а у Юры штук 30 разных альбомов групп, играющих в разнообразных стилях тяжелой музыки. Поэтому тот звук, который выдавал «СГ» в конце 90-х, он был на голову выше коллег по цеху. Юра понимал, как его материал должен звучать. И главное знал, как этого добиться.

– Мы своевременно начали разговор о музыке и о зарубежных группах. Я попрошу подробно прояснить для меня такой момент: откуда у Юры пошло увлечение тяжелым рэпом? В юности он слушал классический металл и хард-рок, чуть позже зауважал «Гражданскую оборону», «Алису» и другие группы русского рока. А что и когда произошло, что он вдруг двинулся в эту совершенно неочевидную сторону? Я точно не ошибусь, если скажу, что заход в гитарный рэп начался для него с Red Hot Chili Peppers. Я еще понимаю его любовь к Clawfinger и Rage Against The Machine. Но такие группы, как Urban Dance Squard и Insane Clown Posse, на мой взгляд, были довольно мало распространены. Где он всего этого набрался?

– Как раз во время записи панк-оперы «Кащей бессмертный» в 1994 году Юра уже окончательно «подсел» на тяжелый гитарный рэп. Это первый альбом, где дважды появился тот же Red Hot Chili Peppers в его перепевке. Свое развитие рэп-темы получили и в альбоме «Танцы после порева» – это трек «Метаморфоза». Далее уже «Рассказ, услышанный в автокомбинате» из «Газовой атаки». Тут мы плавно подходим к тому, что Юра стал развивать свое увлечение рэпом утяжеления собственного звука. «Куплет – речитатив, а припев распевный» – так он говорил, представляя наброски нового материала. Соответственно начался поиск тем для вдохновения. А что может вдохновить музыканта, как не коллеги по цеху? Найти же подобную музыку в Москве проблем не составляло. «Горбушка» была центром притяжения для меломанов со всех городов. Там было абсолютно все, в том числе и то, что не продавалось официально в сети магазинов «Союз» и ему подобных. Юра начал слушать много разной тяжелой тематической музыки, результатом которой стал альбом «Восставший из ада».

– Все логично. Его поиски начались задолго до этого. И в итоге привели его туда, куда он хотел. Сергей, 1997 год стал для «СГ» юбилейным. Как отмечалось десятилетие группы? В каком настроении, состоянии пребывал Юра, как вообще ощущал себя, каким видел свое творчество в дальнейшем?

– Это вопрос, на который и ответить сложно, и рассуждать больно. Юбилей группы ждали все, и создание фэн-клуба «Газовая атака» совпадало как раз с ним. Но удручающие недоработки дирекции группы, а также руководителей Gala оставили в итоге команду без должного праздника, который бы соответствовал ожиданиям поклонников и, конечно же, самого Юры. По итогу был скромный концерт в к/т «Балтика» в Москве, в ноябре 1997 года. Конечно же, состоялся тур к десятилетию, но практически все фэны надеялись на грандиозное шоу группы в Москве 5 декабря во Дворце спорта «Лужники», о чем проходила информация в периодической прессе. Да, было грустно, что мы все остались без запоминающегося праздника, и даже выпуск «Коллекции» ситуацию, в общем, не спас. Касаемо дальнейшего творчества – казалось, что группа набрала обороты, второй год подряд выходил новый альбом, и конечно же, ни мы, ни сам Юра не думали, что перерыв между альбомами растянется в этот раз на целых три года.

– Вот и я о том же. Все-таки период между «Сказкой» и «Газовой атакой» не выглядел столь уж трагическим. Это была передышка перед новым взлетом. А вот пауза между «Наркологическим университетом миллионов» и «Восставшим из ада» ощущалась как более тревожная. Сергей, сколько раз и куда именно ты ездил с «Сектором» на гастроли? Это был уже более поздний период. Юра вообще что-то говорил на тему – чем отличались их ранние гастрольные туры от тех, которые были позже? Какие наблюдения и мысли у тебя по этому поводу?

– Я по определенным причинам не мог себе позволить поездки на большие расстояния: все-таки на тот момент для меня это было достаточно дорого, а вписываться в райдер группы, да и как-то просить об этом было неуместно. А в такие города, как, Подольск, Реутов, Электросталь, мы ездили вместе. Конечно, гастрольная жизнь группы начала 90-х разительно отличалась от последних лет. В 1997–2000 годах все проходило гораздо спокойнее. Зачастую до каких-то близлежащих городов Юра ездил на своей машине, а музыканты приезжали на место сами. Этого, конечно, не было в начале творческого пути, когда угар был всегда – и на концертах, и по дороге на них. Моя самая запоминающаяся поездка – это февраль 2000 года. Накануне мы съездили с Юрой в Подольск, а на следующий день была Электросталь. Я не особо рассчитывал на этот выезд, но буквально за час до отъезда звонит Юра и говорит: «Серега, в Электросталь собираешься? Приезжай, вдвоем поедем». Я, естественно, сразу же доехал до Юры, и мы погнали. Причем выехали поздно, по пути немного заблудились. В то время навигаторов не было, и мы реально опаздывали на концерт. Но в итоге доехали благополучно. Много чего обсудили с Юрой за эту поездку. Это и планы по записи двойного концертного альбома с новым звуком, и выпуск книги о группе с обложкой под альбом «Восставший из ада». Да и просто о жизни разговаривали.

– Вот видишь, планы по книге были уже тогда, а появилась она только через 21 год. Вот такие бывают метаморфозы в жизни. Кстати, ты говоришь о книге. Можешь сказать, что Юра читал в то время? И чем вообще он вдохновлялся, кроме музыки? Каков был его круг общения, много ли людей крутилось вокруг?

– Юра читал в основном мистическую литературу. Она его вдохновляла. И в том числе – на сочинение альбома «Восставший из ада». А книга планировалась. О группе, без художественного уклона, скорее автобиография и история создания «Сектора Газа» – вот ровно то, что мы и сделали сейчас. И хотя Юра неоднократно говорил, что чем меньше о группе знают, тем более она интересна и легендарна, наступил тот момент, когда слухов и ложной информации стало слишком много. Возникла потребность от первого лица развеять спорные моменты и рассказать всю правду о том, как рождался «СГ», какие музыканты принимали участие в том или ином альбоме, хотелось опубликовать в книге все тексты без ошибок. Касаемо круга общения, безусловно, в него пытались попасть многие, но Юра сильно фильтровал свое личное пространство, старался не впускать в него тех людей, которые впоследствии его «нагружали» бы. Он тонко чувствовал, кто есть кто, не любил гниль в людях, беспардонность и навязчивость. В целом к 2000 году его круг общения был не сильно широким, и те люди, которые вроде как крутились рядом, в него не попадали.

– Да, Хой стал не сильно общительным, это факт. Мне думается, это частный случай всех тех перемен, что стали происходить с ним где-то года с 1995-го. Сначала в малой степени, затем все сильнее, он начал меняться и внешне: сделал обычную стрижку, стал носить шелковые рубашки, брюки с ремешком. У меня есть об этом свое мнение, но интересно, что думаешь ты – с чем связаны эти перемены? Юра пережил свой панковский образ или это что-то еще?

– Все дело во внутренней взрослости, а также в некоем эпатаже. Безусловно, новый имидж Юры удивлял людей, пришедших на концерт «Сектора Газа». Это было неожиданно – и обсуждалось. С одной стороны, Юра оставался раздолбаем в самом хорошем смысле этого слова, молодым в душе и легким на подъем, чтобы куда-то съездить, посидеть в кафешке, покататься по Москве на машине, благо тогда еще таких диких пробок в городе не было. А с другой – при определенных жизненных проблемах, которые навалились в последние годы, раздолбайство на сцене сходило на нет. Юра выходил в «цивильном прикиде» и спокойно исполнял свои песни без свойственных ему движений начала 90-х. В кулуарах фэн-тусовок смена имиджа Юрой не воспринималась на ура, многие все-таки хотели видеть группу в привычном виде. И как мне кажется, это и Юра ощущал. И уже к 2000 году от шелковых рубашек и строгих брюк избавился – начал выступать в том, в чем и приехал на концерт, то есть в обычной повседневной одежде.

– Просматривая видеоинтервью Юры последних лет, конечно, заметно, что его что-то тяготит, что он в некотором смятении, что ли… Вот ты несколько раз упомянул о проблемах, которые навалились на него. И многие из них мы уже обсудили. Но вот вопрос о здоровье – он пока открыт. Сергей, в последнее время ты находился с Юрой часто. Скажи, он испытывал какие-то проблемы со здоровьем, как часто употреблял спиртное, вообще как ощущал себя? Может, косвенно жаловался на что-то?

– Юра вообще жаловаться ни на что не любил и, наверное, от наших встреч каким-то образом дополнительно заряжался положительной энергетикой. Он всегда был весел, и если мы заезжали, к примеру, в кафе, то пили разливное пиво. Конечно, в конце 1999 года его здоровье сильно подорвали проблемы с печенью, что внесло определенные коррективы и в образ жизни, и в питание. Сам понимаешь, гастроли и правильное питание – понятия несовместимые. В долгих поездках невозможно тщательно следить за этим, что, безусловно, оказывало пагубное влияние на здоровье.

– Да, их «гастрольная гастрономия» первой половины девяностых была действительно разнообразной в самом плохом смысле слова. То бараньи ножки на бандитских сходках, то дешевые супы в гостиницах – и все это шлифовалось водочкой и пивком. В итоге подтвержденный диагноз – гепатит. Приятного мало…

– Именно. Но Юра был не из пугливых мужиков. Он не из тех, кто обычно до последнего тянет с обследованием.

– Тогда давай поговорим, имело ли все это хотя бы материальную компенсацию. Расскажи о заработках Юры, о тиражах альбомов, о хитах, именно то, что знаешь ты. Вообще – «Сектор» в цифрах и фактах, вот что хотелось бы узнать. И как заработки Хоя отличались от того, что получали музыканты?

– Песни «СГ» стали попадать в хит-парады с самого начала творчества. Уже в 1991 году, по версии одного из журналов, «Сектор Газа» занимал первую строчку по популярности в Москве. Естественно, подобные хит-парады печатались и в региональной прессе. В родном для группы Воронеже и во всех других хит-листах «Сектор Газа» был на вершине. Как таковые гонорары у группы начались уже после того, как вышел Закон об авторском праве, а первую серьезную сумму в размере 50 тысяч долларов Юра получил в 1996 году за альбом «Газовая атака». Может показаться, что это много, но если сравнивать с гонорарами других групп и исполнителей, которые на тот момент были в топе, это небольшие деньги. У некоторых ценник за альбом доходил до 250 тысяч долларов. И именно такой гонорар заслуживал Юра. А ему выплачивали крайне мало. И он особо не интересовался этими моментами, хотя многие коллеги по цеху советовали уйти с Gala, к примеру, на «Союз», где он автоматом увеличил бы свой заработок. К огромному сожалению, этого так и не произошло. «Сектор» остался на Gala до конца – и очень многое было сделано ими неграмотно, неправильно. Юру ведь недаром называли «кассетным королем». Все прекрасно знали, что по продажам дисков и кассет «Сектор Газа» уделывал других артистов в десятки раз, а получал незаслуженно мало. Теперь по гонорарам музыкантов. Они не имели выплат с альбомов. Потому как Юра их делал вдвоем с гитаристом Игорем Жирновым начиная с 1991 года. Он забивал аранжировки на первых порах вместе с клавишником Алексеем Ушаковым, потом освоил это дело сам. Жирнов писал гитары – и затем все это сводилось. Естественно, те музыканты, которые записывались в студии, свои деньги получали по факту записи, а альбом продавал уже Юра, и претензий к нему не могло быть никаких. Все прекрасно понимали, что «СГ», особенно последнего периода, это целиком и полностью Хой. Конечно, были и недовольные, считающие себя чуть ли не частью группы, но как показало время, все эти «достойные» продолжатели без Хоя ровным счетом ничего сделать не смогли. Все само встало на нужные места.

– Сергей, хотелось бы поточнее узнать, что за люди занимались делами Юры в поздний период. Константин Ляхов и Алексей Привалов. Кто и чем конкретно занимался? Было ли с ними у Юры взаимопонимание? В чем они помогали, а в чем-то, может, и мешали Юриной деятельности?

– Константин и Алексей занимались концертами. Привалов взял группу официально в 1996 году. Он был назначен студией Gala. Костя пришел в группу раньше, после ухода Сергея Савина, и сразу активно начал делать концерты. У Привалова же впоследствии немного сместились приоритеты: он ушел из штата Gala, но тем не менее, в связке с Ляховым, продолжал сотрудничество с группой, катая «Сектор» по разным городам России. Привалов ведь был еще директором группы «Монгол Шуудан» в то время. Так уж водится, что отношения между концертным директором и артистом обычно сложные. За видимой дружбой всегда скрываются нюансы. Алексея Привалова Юра уважал и, зная его хорошо, тоже могу охарактеризовать только с положительной стороны. В любом случае в творческий процесс директора не вмешивались. Юра в своем творчестве был свободен и независим всегда. Насколько мне известно лично от Юры, в 2000 году он хотел многое радикально поменять в концертной жизни группы. Определенные моменты в работе с Константином его устраивать перестали. Перед поездкой в Воронеж на съемку клипа «Ночь страха» Юра попросил меня купить пейджер, чтобы указать его номер на альбоме «Восставший из ада». И я его купил. 4 июля в 12:00… Причем, подойдя к магазину, я впал в какой-то непонятный ступор. Полчаса стоял и тупил – ощущения были очень странные. Позже стало ясно, почему так случилось…

– Да, когда-то это случается со всеми, жаль, что не всегда поздно, бывает и рано… Сергей, еще немного уточню у тебя про концерты. В тот период, когда ты тесно общался с Юрой, приходилось ли «Сектору» выступать на корпоративах у состоятельных граждан? Тогда этот понторезный движ – «а смотри, кто у меня на свадьбе играл» – уже широко котировался в определенных кругах. И еще. При написании книги у меня было много разного общения. И один гражданин сказал, что Юра якобы выступал в тюрьмах, как это делал Михаил Круг. Проясни, пожалуйста.

– Насколько известно мне, группа перед состоятельными гражданами не выступала. В то время вообще не практиковались корпоративы как таковые. Все-таки это пусть и конец, но все же 90-х. Были приглашения от ЛДПР принять участие в их праздниках, но корпоративом и это было назвать сложно. На одном из таких концертов я тоже присутствовал. В сентябре 1998 года в «Таганском парке» Москвы был небольшой фестиваль «Прощай, лето», где перед «Сектором» выступали Ира Ежова и группа «Монгол Шуудан». Конечно, когда уже под самый вечер вышел «Сектор Газа», народ пришел в полный восторг. Что касается тюрем, никаких «чесов» по ним не было. Насколько я знаю, группа на зоне ни разу не играла.

– Давай чуть подробнее поговорим об отношениях Юры с ЛДПР, а то ходит много разных слухов. Сам Хой в своих интервью говорил об этом с долей иронии. Можешь рассказать, с чего именно начались эти отношения, как развивались, как закончились? И главное – зачем все же это было нужно Юре? И был ли он лично знаком с Жириновским, часто ли они общались?

– ЛДПР – это партия, которая позиционировала себя в 90-х как партия молодежи. Естественно, они знали о популярности группы и, конечно же, проявили дальновидность, приглашая «СГ» выступить на своем празднике. Мне доподлинно не известно, что говорил сам Жириновский о группе, но, к примеру, на фестиваль «Прощай, лето» в Москве он приезжал и открывал его лично. Конечно, такая любовь партии к группе добавляла политических очков ЛДПР – в тусовках ходили разговоры: «Голосуем за “Жирика”, он же “Сектор Газа” любит, как и мы!» Сам Юра, конечно, относился к этому с долей юмора, он не был приверженцем ни одной из партий, не лез в политику. Пригласили сыграть – сыграл. О чем и сам многократно рассказывал в своих интервью. Он в этом не видел проблемы, так как никогда и нигде не призывал поддерживать ту или иную партию. Все по-честному, без заигрываний. Личных же отношений у Жириновского и Юры не было.

– Обычная, в общем, история. Деньги платят – и хорошо. Сергей, давай сосредоточимся на отношениях Юры и Сергея Кузнецова из Gala. С одной стороны, они уважали, в какой-то степени понимали друг друга. Но с другой – вся история Юры с этим лейблом какая-то проблемная, неровная, нервная, что ли. Поясни, почему так. Как так вышло, что они и нашли общий язык, и в то же время его не нашли?