Текст книги "Хой! Опасный путь через туман"

Дочь родил – в Германию укатил

Роман Богословский. Новый, 1995 год стал для «Сектора Газа» значимым, переломным, полным событий. Основными из них оказались поездки в дальние края: тур по городам Германии, крупный европейский фестиваль Rock Summer в Таллине плюс несколько концертов в Израиле. И много чего еще, но пока…

А пока из гастролей и записей мы переместимся в пространство семьи Клинских, ведь 13 января 1995 года у Галины и Юры родилась вторая дочка – Лиля. И мы с ее старшей сестрой Ириной передаем ей слово:

– Папа покинул этот мир, когда мне было всего пять лет, поэтому воспоминаний мало, но они есть. Я помню, как мы всей семьей ждали, когда отец приедет с гастролей, могли не спать всю ночь. Он никогда не приезжал с пустыми руками, всегда привозил наикрутейшие подарки, которых в то время не было ни у кого. Самый ценный из них – это белый кот с разноцветными глазами. Звали его Буслай. Он прожил с нами около 17 лет. Папа запомнился мне добрым и любящим. Воспоминания о нем вызывают лишь теплые и нежные чувства. И я очень горжусь, что у меня такой отец. В моем окружении все его любят, уважают творчество. Мне часто говорят: «Я вырос (ла) на песнях твоего отца!» В эти моменты я ощущаю внутри некую силу, энергию. Песни его люблю и слушаю. Мы поем их под гитару в компании. Мои любимые – «Бомж», «Пасха», «Черный вурдалак», «Ядрена вошь», «Свадьба» и многие другие. Раньше я думала, что пойду по стопам отца, и хотела быть на него похожей – слушала тяжелую музыку, закончила музыкальную школу, пела в хоре, даже пробовала играть в группе. Но выбрала другой путь: сделала упор на учебу, получила два образования. Потом устроилась на работу в нефтяную компанию, затем – в банк. Так как я скорее рациональный человек, чем творческий, и много работаю, у меня не хватает времени на музыкальные проекты. Я рада, что Ира активно развивает папино дело. Хорошо, если люди будут помнить о нем. Возможно, в будущем я присоединюсь к сестре, но пока получаю удовольствие от того, что делаю сейчас.

Когда я беседовал с Алексеем Ушаковым об истории группы, если вопрос вдруг касался семьи, он говорил: «Дочек своих Юра сильно любил». Понятно, что все время гастроли, дела, занятость. Но отцовская любовь достанет и на дне океана.

Летом 1995 года состоялся первый выезд «Сектора Газа» за границу – в Германию. Это был месячный тур, в который входило довольно много городов – Бремен, Лион, Висбаден, Круфт, Падеборн, Вийльбург и другие. Группу пригласила промоутерская компания, которая специализировалась на концертах российских артистов в Германии. Их штаб-квартира находилась во Франкфурте, там и разместили русских гостей.

Это был частный дом с подвалом-гостиницей недалеко от города. А рядом с ним – летний домик. Поблизости небольшой садик, прудик, мангал – все культурно и педантично. Музыкантов поселили в эту подвальную гостиницу, а тех, кто не вместился – в садовый дом. Все удобства, включая кухню, были доступны.

Работать приходилось «на кассу». Одно дело, когда принимающая сторона платит тебе фиксированную сумму, и совсем другое, когда сколько народу придет, столько и заработает организатор, а тебе выплатит оговоренный процент. Целевая аудитория – эмигранты из СССР и России. Однако заходили на огонек и «залетные» немцы, но число их было ничтожно – музыка из России традиционно мало интересна европейцам. Да и концертные площадки находились в основном в специализированных русских клубах.

Жизнь группы в Германии была строго регламентирована. В означенное время к дому приезжал небольшой автобус, музыканты вместе с аппаратурой и инструментами в него загружались и ехали к месту выступления. Клубы в небольших городах были рассчитаны примерно на 400 человек. Если приходило 200 – это считалось прекрасным результатом. А было и такое – на сцене пять человек и в зале пять… Отсутствие афиш и вообще какой-либо рекламы давало о себе знать. А вот почему информация не распространялась – это вопрос к организаторам. В городах покрупнее играли на дискотеках – вот туда набивалось и по 800 человек, стояла хорошая аппаратура, дым, свет.

После концерта, уже ночью, приезжал тот же автобус и увозил группу на место проживания. Ехать приходилось порой довольно далеко, 200 километров и более. Спать ложились в четыре утра, а на следующий день все повторялось снова. С таким распорядком ни о каких кутежах, как на родине, не могло быть и речи. И еще: ведь это Германия! Семь часов вечера – и уже все закрыто, ставни на окнах опущены, на улицах ни души. Не дай бог какие-то громкие звуки, смех, крики – сразу приедет полиция. Магазины тоже на замке. Если уж слишком хотелось пивка в вечернее или ночное время, нужно было ехать на автозаправку. Несколько выходных группе все же дали. Это время музыканты проводили, как обычные туристы – магазины, прогулки по центру города, пару раз даже на шашлыки выезжали.

Германия Юре не сильно понравилась. Живая плоть от плоти Русской земли, в России он чувствовал себя гораздо увереннее. Да и воронежское «Жигулевское» пиво нравилось ему гораздо больше, чем любое немецкое. И липецкое пенное Хой наверняка любил – области-то соседние. Имеется и свидетель одного из концертов в Липецке, который помогал в его организации. Это Эдуард Беспяткин, в то время вокалист и автор текстов группы «Такси». Вот так он вспоминает общение с Юрой:

– Вообще, мы с Хоем дважды виделись. Первый раз я встретил его в коридоре компании Gala Records в Москве. Сам подошел к нему познакомиться, рассказал, что музыкой занимаюсь, что кассету на Gala привез, что «Сектор» люблю. Он обрадовался земляку, стал рассказывать, что компания все под себя гребет, жадничает. Вместо нормальных денег они дали Юре какой-то, кажется, «фольксваген» и небольшую сумму. Я уже не помню, за какой альбом. В общем, он был расстроен. И сказал мне: «На хер тебе весь этот шоу-бизнес? В нем одни мрази». А вторая встреча – это уже Липецк. То был концерт в клубе «Титаник». Помню, в ночь после выступления хозяйка кабака прирезала своего мужа-армянина, за что потом села – середина 90-х, чего ты хочешь. Мы тогда дали «Газу» барабаны, свои они почему-то не привезли. А после концерта хорошенько посидели все вместе. Хой, кстати, не пил. А вот я надрался вусмерть и стал звать «Сектор» играть вместе в футбол. Жаль, что они отказались. На прощание Юра хлопнул меня по плечу, сказав: «Эдик, водка – это хорошо. Все остальное – дрянь».

Юра Хой покоряет Rock Summer

Роман Богословский. Не успели музыканты «Газа» отойти от поездки в Германию, буквально через две недели их ждало новое путешествие – на сей раз в Таллин. Я уже писал об особой любви к «Сектору» в Прибалтике, но на сей раз она вышла на глобальный уровень: в Gala пришло приглашение для «Газа» на крупный европейский фестиваль Rock Summer. Борец за свободу Эстонии, организовавший первый фест в 1988 году на волне гласности, сам бывший музыкант, Юри Макаров, проводил шоу уже шестой год подряд. Вполне допускаю, что «Сектор» в Эстонии воспринимали как антикоммунистическую группу, и это явно шло им на пользу. Естественно, ничего анти– или прокоммунистического и даже просто политического Хой всерьез никогда не декларировал. Ну а то, что некоторые его стёб интерпретировали на свой лад – на вкус и цвет все флаги разные. Главное, что группу пригласили. И никому из зрителей не было дела до того, какие мысли ютились в головах организаторов.

И «Газ» прибыл на Rock Summer VII. Фестиваль проходил с 13 по 16 июля на двух сценах и собрал более 100 тысяч зрителей. В этот раз на фесте выступило около 30 артистов и групп из Голландии, Новой Зеландии, США, Эстонии, Финляндии и др. Из России на концерт пригласили Владимира Кузьмина, «Сектор Газа», некогда популярный техно-трансовый коллектив «Русский размер» и The Eyes in Acid – ныне почти забытую техно-группу из Питера.

Каких-то суперкультовых исполнителей из Европы и Америки на этой фееричной тусовке не было, но вполне успешные и знаменитые каждый в своей нише артисты в списке значились. Среди них американцы Hazmat, англичане M People и Simple Minds, финны 69 eyes, швейцарцы Lovebugs. Формат концерта предполагал, что группы играют попеременно на двух сценах: выступление на первой, затем перерыв и сет следующей группы на второй.

«Сектор» выступал на второй сцене, пока на первой готовились к выступлению хедлайнеры фестиваля группа M People. И когда «Газ» играть закончил, зрители не отпускали Юру со сцены еще минут сорок – орали, скандировали и всячески «рубились». У организаторов шок – M People не могут начать концерт, потому что публика не уходит от второй сцены и абсолютно не желает отпускать Юру Хоя.

Впечатления от фестиваля у Юры и остальных остались вполне положительными – европейский подход к делу разительно отличался от российского. Две огромные сцены, качественный звук и свет – все это воодушевляло. Тогда «Сектор» познакомился со многими зарубежными музыкантами: они общались, обменивались мнениями, делились опытом.

«Сектор Газа» в Секторе Газа

Роман Богословский. Время в Таллине пролетело быстро. Нужно было возвращаться в родные края. Тем летом «Газ» отыграл еще несколько концертов в Украине, затем их перенесло на другой конец страны – в Артем и Владивосток, а потом ждало возвращение в родные края – Воронеж, Липецк, Тверь, Самара, Тула, Серпухов.

А ближе к концу года снова заграница. Да еще какая! Солнечный в любое время года Израиль. Юра поехал туда, где находится та самая территория – Сектор Газа – в каком-то смысле это самые родные места для группы после Воронежа! Принимающую сторону представлял литератор, продюсер, поэт-песенник Александр Елин, который уехал на Землю обетованную на пмж еще в 1990 году. Специально для нашей книги Александр Михайлович рассказал о том, как «Сектор» покорял Святую землю:

– Все началось с того, что мы с моим другом Леней привезли в Израиль с гастролями группу «Крематорий». Концерты прошли удачно, заполняемость была хорошая. И тут все вокруг нас стали говорить: «Привезите “Сектор Газа”!» И мы решились. Нашли телефоны, позвонили. Ребята обрадовались, что их зовут в Израиль.

Тем временем мы придумали идею: нужно делать концерты «Газа» не в маленьких клубах и дворцах культуры, а в спортзалах, чтобы люди могли свободно прыгать при отсутствии сидячих мест, кресел. Ну а если кому-то приспичит присесть, в спортзалах всегда есть длинные скамьи справа и слева. Это удобный формат для такого коллектива, как «Сектор», да еще и по аренде дешевле, чем другие залы.

К сожалению, билетов мы продали мало. Просить-то все просили, а вот когда до дела дошло, многие постеснялись идти на концерт группы, которая поет матом. Типа: «Это что, значит, я не интеллигентный, раз пойду?» Да, все «Сектор» слушали, но вот идти на шоу побоялись – то, что можно под одеялом, нельзя на всеобщем обозрении. Но дело не только в этом – мы сами тогда не очень понимали, как делать маркетинг, рекламу. А концерт был прекрасен. И пусть то, что мы заработали на «Крематории», потеряли на «Секторе Газа», зато получили удовольствие.

Чем еще мне запомнился приезд Хоя? Я ведь человек пытливый. И решил кое-что у него выяснить. Оказалось, что мы оба большие любители настольного тенниса. И вот, когда мы в него играли, беседовали о рок-музыке, о рок-н-ролле. И меня поразило то, что он сказал: «У нас в России все группы обычно снимают с западных команд звук, стиль. Если это метал, играют как Iron Maiden или Judas Priest. Если панк, “рубят” как The Clash и Sex Pistols. А я взял за основу концепцию. И это – негритянский американский рэп. Нужно переделывать городские легенды и сказки своей страны, а играть при этом дворовую музыку. У них во дворах одна музыка, у нас – другая. И вот если обращать внимание не на звук и образ, а именно на подход – это будет круто».

Надо сказать, у Юры это получилось прекрасно. Что еще удивило: в быту, в употреблении алкогольных напитков, оказалось, что Хой – тихий, вежливый, интеллигентный человек. Никаких фанаберий с его стороны я не помню. Вообще, весь «Сектор» – это были нормальные работящие ребята, которые думали о том, как правильно выстроить концерт, как понравиться публике.

Воспоминания Александра Елина вполне укладываются в неумолимую логику рок-н-ролла: если ты не сгорел в самом начале пути, отдав свою жизнь на растерзание злому року, если тебе удалось выжить, не сорвавшись в смертельное пике, ты будешь меняться, искать что-то новое, расти в своем деле. Вот и ребята из «Сектора Газа» стали аккуратными в быту и пьющими строго в меру. И Юра, и коллектив уже чувствовали себя по-другому: настало время переосмысления для всех.

Многие близкие друзья тогда заметили, что Хой во многом изменился. Он иначе общался, по-иному себя вел, стал еще более сдержанным в одежде. Старая кожа разбитного панк-хулигана стала ему окончательно мала. «В этот день скажу юности “Привет!”, в этот день я в зрелость возьму билет», – написал Юра годом ранее, как раз к своему тридцатилетию. И не просто написал. Этой песней он как бы прокладывал для себя новый неизведанный путь. Предыдущие годы основательно измотали коллектив. И пришло время для поиска новых троп и дорог. И как всегда бывает на перекрестке, в неведомое путешествие отправляются не все. Каждый имеет право на выбор собственного пути. Юра это прекрасно понимал, поэтому никого и ничего не держал. Да, расставания не всегда бывают приятными, но если назрело – надо отпускать. И ситуации, и мысли, и людей.

Как Савин Хоя на Варум променял

Роман Богословский. За те четыре года, что Сергей Савин находился на посту директора группы «Сектор Газа», он успел многое сделать. И зачастую это было вопреки всякой логике и здравому смыслу. Проект неоднозначный, проблем с ним много, покой Сергею Николаевичу только снился. То разборки, то бандиты, то поломанные кресла во дворцах культуры, то срывы концертов, то кто-то из музыкантов загремит в милицию. Плюс наметившееся падение концертной активности группы, а это значит – финансовые потери. Савин стал от всего этого уставать, ему тоже требовались перемены. И они постепенно наступали. И, конечно, волновали Юру Хоя, вызывая неприятные догадки. В кабинете директора стало появляться все больше афиш других артистов – Анжелика Варум, группа «Ленинград», Кай Метов, Александр Айвазов… Юра вдруг понял, что «Сектор Газа» перестал быть для Савина основным проектом. Естественно, это его напрягало. И момент взрыва настал. Хой пришел к директору с разговором.

Суть этой беседы ушла в фанатскую среду в абсолютно неверном варианте: мол, Юра пришел к Савину с такой вот «предъявой»: «Ты, Сережа, раскручиваешь каких-то Варум на мои деньги». И это, естественно, ложь. Юра прекрасно понимал, что каждый получает свою часть дохода и делает с ней что хочет. С такой нелепой и дурно сформулированной претензией Хой к Сергею никогда бы не пошел. Его волновал другой момент – ведь деньги, которые заработал Сергей Савин на «Секторе», можно было в «Сектор» же и вкладывать, а не тратить их на других артистов. И это была не стрела с ядовитым наконечником, а простой вопрос – почему бы не вложить средства в дальнейшее развитие группы? Ведь несмотря на всенародную любовь, беспрецедентную раскупаемость кассет и дисков, у коллектива по-прежнему не было хороших видеоклипов, ротаций песен на радио, участия в телеконцертах.

Со своей точки зрения Юра прекрасно видел, куда можно было вложить деньги. Но Савин думал иначе, и это его право. Юрина музыка стала для него прекрасным трамплином. А вот куда с него прыгать – это он хотел и имел право решать сам. В общем, тот их разговор и вспыхнувшая в ходе него ссора стали последним аккордом. Савин и Хой расстались. Что касается Анжелики Варум, я попытался выяснить у нее, помнит ли она что-то о той ситуации, может ли ее прокомментировать, но «никто, никто не услышит, но никто, никто не узнает» – Анжелике Юрьевне, увы, нечего оказалось мне рассказать.

Ядрена вошь и Зловещий мертвец выходят в радиоэфир

Роман Богословский. Новый директор у группы появился довольно быстро. С Константином Ляховым Юру связывали приятельские отношения. Он, что называется, уже несколько лет «крутился» вокруг группы, энное количество раз Хой останавливался у него на ночевки. Ляхов не имел к музыке никакого отношения. Но ситуацию с тем, что у «Газа» больше не было директора, воспринял, как возможность для себя. Он съездил в пару поездок, попробовал организовать несколько концертов, примерно понял, что требуется для этой работы. И тогда сказал: «Юра, давай я попробую». Хой упорствовать не стал: «Давай, почему бы и нет». На том и порешили.

Но были в жизни Юры не только приобретения, серьезные потери тоже случились. Те лихие времена увели к новым жизненным горизонтам еще одного старого друга Хоя и важнейшего для группы человека – клавишника Алексея Ушакова. Вот что он мне поведал:

– Конечно, уже хотелось стабильности. В Воронеже мои друзья вовсю работали над запуском радиостанций, отчасти этим занимался и я, но наступили времена, когда понадобилось ежедневное присутствие на работе. Нужно было осваивать и развивать FM-вещание в Воронеже. И я оказался перед выбором. Юра к нам приходил, он видел, что идет подготовка, начинается серьезный проект. Мы с ним сели, нормально поговорили. Юрка четко сказал: «Леша, давай определяйся – либо у меня, либо на радио». Ну я и определился, выбрал радио. Хой это воспринял спокойно, по-дружески.

Кстати, про Аникеева сам меня спросил: «Может, Игорька попробуем?» Игорь – это наш старый друг из тусовки, да плюс он уже принимал участие в записях. Мы с Игорем встретились, перегрузили все, что требовалось, из моего в его инструмент, и он стал основным клавишником в группе. Но я время от времени все равно играл, если Аникеев не мог. Мы сохранили с Юрой хорошие отношения, встречались, он постоянно заходил к нам на радио, рассказывал про гастроли, подсел на Интернет, все чего-то искал там.

Что касается Савина, то он решил двигаться в другую сторону. Уже перед уходом Сергей пару раз просил меня: «Леша, ты все равно в Москве, съезди с Анжеликой Варум в качестве клавишника, отыграй пару концертов». И я несколько раз ездил – деньги не лишние. Но оставаться в Москве в качестве музыканта – с Варум, «Сектором» или с кем-то другим в мыслях уже не было. Я понимал, что все это временно и нестабильно.

Но перед тем, как уйти, Ушаков спас группу от неустойки и большого позора. Речь идет о концерте в Риге, где Алексею пришлось держать серьезный удар – последний в должности клавишника «Сектора». История уже стала канонической, но пройти мимо нее я не могу – ведь это событие стало для группы не только приключением и нервотрепкой, но еще испытанием на прочность. Дело в том, что выступать «Газу» пришлось без своего лидера Юры Хоя.

За день до вылета Юра попросил музыкантов взять с собой его сумку с вещами и паспортом. А сам уехал по делам, рассчитывая встретиться с остальными уже в аэропорту. Проблема была в том, что он не кого-то конкретного попросил, а всех сразу. Понятно, что каждый подумал, что Юрину сумку взял кто-то другой… Встречаются в аэропорту. Хой: «Где моя сумка?» Все: «Юра, какая сумка?» Хой: «Ну я же просил сумку мою взять».

Абсолютный конфуз при полном отсутствии виноватых. Решили, что Юра догонит остальных на следующий день, иного выхода все равно не было. Группа прилетает в Ригу, селится в гостиницу, и вдруг кто-то вспоминает, что виза-то коллективная! То есть не сможет Хой даже с билетом, паспортом и своей злополучной сумкой один прилететь. Ситуация осложнялась тем, что денег с собой ни у кого почти не было, все рассчитывали на концерт. И еще тем, что прибалтийская публика просто обожала «Сектор Газа» и тогда уже знала, как выглядит Юра Хой. То есть положение было реально безвыходным.

Решили устроить совещание в гостинице, но сначала еще раз попытались дозвониться до Хоя, хотя в этом уже не было смысла – он бы при любом раскладе приехать не успел. Поразмыслив еще, решили пойти и выложить все организаторам: мол, петь у нас некому. Те уже знали, что Хоя нет, но были настроены на концерт, реализованный каким угодно способом – все билеты проданы, толпа ломится, полный и безоговорочный sold out, а тут такое! Фронтмена нет, да еще и заменить его некем!

«Делайте, что хотите, пойте, как хотите!» – услышал «Сектор» без Хоя в ответ. Как выступать?! Слов-то никто не знает, да и петь мало кто умеет. Одно дело держать бэк-вокал, и совсем другое петь основную партию целый концерт. Нужно хотя бы порепетировать, а времени нет – нужно ехать на радиоинтервью и потом сразу в кинотеатр «Палладиум» на концерт.

Но ведь радиослушатели «СВХ-Плюс» тоже Хоя ждут! Думали, думали и придумали, как выкрутиться из ситуации. Чтобы скрыть отсутствие Юры на интервью, Дельцову и Ушакову дали клички – одного назвали Ядрена вошь, а второго – Зловещий мертвец. Поди разбери, кто из них Хой – видеотрансляций радиоэфиров тогда, слава богу, еще не было. Два этих типа начинают общаться с ведущим в духе: «Все клево, сегодня будет отпадный концерт, приходите все!» Но диджей все же вывел их на открытый лед: «А Юра-то где? Где Хой?» Парни понимают – нужно что-то делать. И решают стебаться: «А Юра в Воронеже сажает картошку и всем шлет огромный привет!» Эфир закончился, а проблема осталась, надо было принимать решение. Причем срочно.

С недавнего времени, чтобы усилить общее звучание, с группой начинает ездить второй гитарист, давний знакомый Хоя – так же, как и Глухов, участник «левого» «Сектора» – того, который понравился Юре, помните? Звали его Василий Черных. И вот все стоят и смотрят на Васю, не моргая. Он тут же все понимает, поднимает руки в позу «сдаюсь» и начинает причитать: «Не, не, не, не, вы чего? Я не буду, я не могу. А что если Юра потом мне предъявит?» Переговоры затягиваются, но вдруг неожиданно выходят на решение – петь всем вместе! И не так страшно, и Юра не сможет выгнать из группы сразу всех… И вроде ситуация стала налаживаться, но тут ошарашил организатор: «Но всю сумму мы вам не оплатим, Юры же нет. Отдадим только две трети». Нужно было решать – нарываться на неустойку, а то и снова сидеть в заложниках, или все же как-то выступать. На том и порешили – играть и петь всем вместе. Но перед самым выходом на сцену Черных снова включил стеснительного: «Я впереди стоять не буду! Это ж надо что-то говорить, а я телеги толкать не умею… Я встану, где обычно… Давай, Алексей, пой-ка сам». Ушаков понимает, что отступать некуда, выставляет клавиши вперед. Раскладывает где только можно листы с текстами. Начало концерта. Работники сцены включают дым-машину… и огромный вентилятор, который тут же сдувает все слова песен на пол. Да еще секвенсор не загружает звуки! У Алексея паника… Остальные стоят сзади и хихикают. А на Ушакова уже бьет прожектор, вот он – фронтмен «Сектора Газа» во всей красе! А он вместо того чтобы колбаситься и показывать публике «козу», ползает по сцене, собирает тексты песен, а потом бьет кулаком по клавишам, чтобы они, наконец, заработали. Лихое начало концерта, не правда ли? А публика орет: «Юра! Юра! Юра!»

Когда все листы были собраны, Ушаков начинает общение с залом: «Ребята! Тут такое дело, таможенники не пропускают Юру! У него нашли папиросы, думают, что он наркоман, сейчас он разберется и приедет…» А дальше совсем красиво. Ушаков в зал: «Таможенники козлы?» Зал общим ревом: «Козлы-ы-ы!» Андрей Дельцов хохотал просто впокат. Остальные – тоже. Постепенно ситуация начала разрешаться – юмор и единение с залом помогли. Алексей начал с анекдотов, прибауток, а потом песня за песней все пошло, как надо. К середине концерта публика забыла, что Юра парится где-то на таможне, и просто орала любимые песни вместе с музыкантами.

Группа вернулась, и Юра начал спрашивать всех о своей доле гонорара. И когда ему сказали, что его части денег не существует – обиделся и расстроился. Для него ведь вина лежала на всех – они не взяли его сумку, подставили. Когда все обсудили более детально, мир был восстановлен – и крупной ссоры не произошло. Что интересно, индивидуальная виза в паспорте Хоя все же стояла…

Как говорится, все случается, бывает, ну а музыка играет. Тем временем поезд под названием «Сектор Газа» двинулся дальше – кого-то высадив, а кого-то загрузив в вагон. Концертный состав на ближайшие несколько лет стал таким: Юра Хой, Игорь Аникеев – клавиши, Александр Якушев – барабаны, Вадим Глухов и Василий Черных – гитара. За звук на концертах и в студии по-прежнему отвечал Андрей Дельцов. Бывший бас-гитарист «Газа» Сергей Тупикин предпринимал попытку возвращения, говорил об этом с Юрой. Но сыграть на прежнем уровне уже не мог. Что-то важное ушло из души и сердца басиста безвозвратно…