Текст книги "Хой! Опасный путь через туман"

Герой «Танк-рока»

Роман Богословский. В ближайшие два года музыка никуда не денется из жизни Юры. Правда, это будет не слишком приятный для слуха ритм кирзовых сапог, ударяющих маршем десятков ног по плацу. Воспоминания Юры об армии вполне стандартны, но последствия совершенно особенные – это несколько его песен, связанных со службой. Да, в армии трудно, но этот путь нужно было пройти без сожалений. Именно там, в танковых войсках, Юра получил мощный заряд, который потом расходовал всю оставшуюся жизнь. И родилась бы у него песня «Пора домой», которая стала всенародным хитом, если б он на себе не прочувствовал все тяготы армейского быта и радость от скорого возвращения домой – большой вопрос. Ира, что ты знаешь о папиной службе?

Ирина Клинских. Не так много. Папа ушел в армию в 18 лет на два года. Он служил в танковых войсках на Дальнем Востоке в городе Благовещенске, был механиком-водителем. Здесь реальность и мечты совпали: папа всегда хотел управлять именно танком! Точнее его «должность» звучала так – механик-водитель гусеничного бронетранспортера. К счастью, иногда у него было свободное время, а в части имелась гитара. Он играл на ней и написал за время службы несколько песен. Странно, но папа почему-то не привез ни одной фотографии с сослуживцами. Маме он потом рассказывал обо всех «прелестях» армейской жизни, в том числе про «дедовщину». Это, наверное, остается в армии неизменным на все времена. Хотя к папе, по его словам, никто особенно не докапывался, относились, в основном, с уважением. Мама вспоминала, что пришел он из армии совсем худеньким. Она когда его увидела, сразу жалеть начала.

Роман Богословский. Да уж. Было б легко, все бы служили… Идем дальше. В 1982 году, когда Юра Клинских уходил в армию, рок-музыка в СССР, естественно, уже была, но развивалась хаотично, рывками, без даже минимальной уверенности в завтрашнем дне. Однако в марте 1981 года в Питере был открыт «Ленинградский рок-клуб» – первая организация в стране, основной задачей которой стала легализация и систематизация непредсказуемого питерского рок-движения. Одна из первых панк-групп страны «Автоматические удовлетворители» к 1983 году выпустила два магнитоальбома, любимая Юрой группа «ДК» записала четыре. Уже третий год подряд в тусовке обсуждали эпохальный рок-концерт «Тбилиси-80». На первом фестивале «Ленинградского рок-клуба» заявляют о себе «Аквариум», «Пикник», «Странные игры». В тот же период статьи молодого рок-журналиста, тогдашнего гитариста группы «Звуки Му» Артемия Троицкого, советская печать не очень-то жалует, но они стабильно пишутся, ждут своего часа. Словом, вроде бы все идет по плану, но до золотых времен наши рокеры еще не допели.

Ко времени Юриной демобилизации ситуация меняется парадоксальным и причудливым образом. С одной стороны, вроде бы все хорошо – на Ленинградском телевидении начинает выходить программа «Музыкальный ринг», через год откроется «Московская рок-лаборатория», которая даст кров многим будущим звездам – «Черный обелиск», «Ва-банкъ», «Ногу свело», «НАИВ»… На втором фестивале «Ленинградского рок-клуба» дебютируют «Кино» и «Алиса», в Ленинград приедет режиссер Ричард Дентон, чтобы снять для BBC фильм о композиторе Сергее Курехине, СССР впервые посетит американка Джоанна Стингрей и познакомится с Борисом Гребенщиковым, что будет иметь самые благоприятные последствия для русского рока. То есть рок-музыка в стране развивается, расширяется во все стороны и уже довольно нагло запускает свои пальцы в клепаных перчатках во все сферы советской действительности. Но!

С другой стороны иной вид. В 1983 году советское правительство начинает закручивать гайки совсем уж крепко – рок-музыка подвергается еще большим гонениям и всяческой опале. Любая организация концертов без участия государства была объявлена незаконной частной деятельностью. Имелись у этого процесса сакральные жертвы. Вокалистку группы «Браво» Жанну Агузарову арестуют прямо на концерте. Ее без церемоний и раздумий увезут сначала в Бутырскую тюрьму, а затем поместят в Институт психиатрии им. Сербского. Алексей Романов из «Воскресенья» при странных обстоятельствах оговорит сам себя – сознается в том, что получал деньги за «левый» концерт, – и просидит полгода в Бутырке.

В нашем случае особенно важно отметить, что в 1984 году в Омске Егор Летов и Кузьма Рябинов создают группу «Гражданская оборона». Вскоре у команды появляются первые записи. Искренняя, бескомпромиссная, агрессивная и в то же время горько-ироничная музыка «Гражданки» постепенно, но уверенно расходится по стране. И конечно, попадает в Воронеж, где производит глубокое впечатление на Юру Клинских, а уважение к творчеству Летова навсегда поселяется в его сердце.

Интересно, что влияние Егора практически не сказалось на музыке «Сектора». Юра четко разграничивал свои музыкальные предпочтения и собственное творчество. Да, в его песнях многое можно распознать, но заимствовал он всегда для чего-то определенного – высмеять, выразить конкретную идею или мысль, перевернуть явление с ног на голову, поставить особый акцент. Но музыка «Обороны» для этого не подходила. Она нужна была Юре в качестве «топлива», стимула, да и просто слушать ее было по кайфу. Именно на первых записях «Гражданки» изумленный Юра впервые услышит панковский выкрик «Хой!», а чуть позже сделает его частью собственного образа. Ровесники по возрасту, целеустремленные неформалы-одиночки Егор Летов и Юрий Клинских пройдут по жизни разными дорогами. Но каждый в итоге совершит свою собственную революцию. О их единственной встрече мы еще поговорим.

В таком переходном состоянии застал Юра Клинских советский рок-мейнстрим и андеграунд, когда вернулся из армии. Новые смыслы и веяния выплеснулись на него стремительным водопадом. Он осознавал: то, что еще пару лет назад находилось в глубоком подполье, буквально на глазах превращается в рокочущую волну, которая набирает мощь и высоту так же быстро, как это было двадцать лет назад в Америке и Англии. И никакие структуры, официальные распоряжения партработников и запреты уже не смогут ее сдержать. Но столицы – столицами, Сибирь – Сибирью, а что же происходит в родном Воронеже?

Пирком да за свадебку

Роман Богословский. В своем хите «Эстрадная песня» Юра в нарочито ироничном ключе перечисляет советских фаворитов сцены – «Самоцветы», «Песняры», «Верасы»… Воронеж на пороге перестройки – это бесконечная карусель выступлений заезжих ВИА, полуроковых групп, эстрадных и народных исполнителей. В 1984 году городские Дома культуры, парки и зал филармонии штурмуют «Веселые голоса», «Красные маки», Жанна Бичевская, «Самоцветы». Но уже начинают появляться и коллективы более ориентированные на рок, «новую волну» и металл – «Динамик» Владимира Кузьмина, группа «Галактика», Сергей Сарычев, «Интеграл» Бари Алибасова, группа «Диалог», ныне забытый «Рок-спринт» и прочие «Савояры» – несть им числа. Юра за всем этим до поры наблюдает, размышляет, делает выводы, многие из которых вскоре лягут в основу создания группы «Сектор Газа». А пока он дозревает до собственного проекта и пишет песни «в стол», вся остальная жизнь никуда не девается. 20 июля 1985 года девушка Юры Галя Тарарева становится Галиной Клинских, а он сам – мужем, главой семьи. Ирина, расскажи, как это было? Как проходила свадьба, где?

Ирина Клинских. В 1984 году папа вернулся из армии. Мама дождалась его, встретила. Они общались, встречались, гуляли вечерами. И вскоре поняли, что хотят создать настоящую семью – со свадьбой, а потом и детьми, как положено. Свадьбу сыграли все в том же «Ильиче», где и познакомились. Это было грандиозно! Пригласили всех родственников, играла гармонь, звучали частушки. Папа позвал группу из Воронежа. Вся деревня гуляла два дня. После торжества мама переехала в его квартиру, где они стали жить большой семьей, все вместе, с моими бабушкой и дедушкой.

Роман Богословский. Ира, а как отца приняла семья мамы? Обычно против рокеров и прочих «волосатых хиппи» у старшего поколения масса предубеждений… Хотя Юра и не был тогда волосатым, но принадлежность к рок-культуре – это само по себе приговор в то время.

Ирина Клинских. Ничего подобного не было. Папу приняли сразу. Никаких споров, осуждений. Бабушка по маминой линии с самого начала и всю оставшуюся жизнь его любила. Уже после свадьбы всегда ждала и радовалась его приездам в Усмань, где они жили. А за что его было не любить? Да, папа был творческим человеком, но никогда не сидел сложа руки. Он начал работать еще до армии, а когда пришел, тоже сразу трудоустроился. Он понимал, что есть музыка, а есть семья, которую надо кормить. И не сидел, музы не ждал. Все делал параллельно.

Роман Богословский. А что у отца было с работой, если более конкретно? Существует много всяких легенд на этот счет. Достоверно известно, что он несколько лет проработал инспектором ГАИ. В остальном лишь слухи и догадки. Давай развеем их раз и навсегда. Как тебе такое предложение?

Ирина Клинских. Оно мне нравится. Ради такого случая я сделала полную выписку из папиной трудовой книжки. Давай по ней пробежимся:

1981 год, Воронежский завод полупроводниковых приборов, слесарь-ремонтник производства.

1984 год, УВД Воронежского облисполкома, инспектор ГАИ (работал в этой должности непрерывно три года).

1988 год, завод при Научно-исследовательском институте бытовой видеотехники, ученик оператора с ЧПУ, в том же году получил второй разряд оператора станков с ЧПУ.

1989 год, Воронежский филиал ВНИИСК (Научно-исследовательский институт синтетического каучука), складское хозяйство (грузчик).

1990 год, принят в кооператив «Гала» на должность «артист».

1993 год, принят в МП «Менеджмент» на должность «артист».

1996 год, принят в «С. Б. А. Рекордз» на должность «артист».

1998 год, принят в «С. Б. А. Мьюзик Паблишинг» на должность «артист».

2000 год, работа прекращена в связи со смертью Ю. Н. Клинских.

Роман Богословский. Вот теперь все понятно. И подобная ситуация – сегодня грузчик, завтра артист – наблюдалась в восьмидесятые повсеместно. Чаша сия не миновала многих, кто сегодня числятся в статусе легенд рока. Виктор Цой работал кочегаром в котельной, Майк Науменко – сторожем, Константин Кинчев – учеником фрезеровщика и чертежника, Петр Мамонов – лифтером, грузчиком, кочегаром. В плане работы и заработка – то были темные и мутные времена для самодеятельных рокеров. Однако и рассвет не заставил себя ждать.

На пороге рок-клуба

Роман Богословский. Чтобы пройти путем воронежского рок-движения восьмидесятых, которое впоследствии привело к созданию рок-клуба, нужно вернуться чуть назад и обратиться к одной из сильнейших в Черноземье групп того времени – «Фаэтон». Эти ребята играли довольно замысловатую музыку, что-то среднее между хард– и арт-роком, но и свадебной «заказухой» баловались – деньги-то нужны. Были и еще две фирменные группы – «E2-E4» и «Старый город». Пожалуй, эта троица не только задавала общий музыкальный тон в городе, но и аккумулировала вокруг себя зарождающееся длинноволосое сообщество, тусовку. Жаль только альбомов никто из них не оставил. Мне удалось найти лишь одну концертную запись «Старого города» 1987 года. Писаться тогда было негде. Студий, доступных для рокеров, не существовало.

Группа «Фаэтон» образовалась в 1980 году, изначально была студенческой и базировалась в воронежском политехе, где жили большие и давние традиции «студенческого рока». Команда так и называлась официально – рок-группа «Фаэтон», уже не ВИА. В ней играли два ключевых для будущего «Сектора Газа» человека – Андрей Дельцов и Алексей Ушаков.

– Группа «Фаэтон» хорошо зарабатывала. На свадьбах. Мы играли Pink Floyd и Deep Purple вперемешку с итальянской «Феличитой» и сочинениями Giorgio Moroder, – рассказывает Андрей Дельцов. – Но куда ж без «Мясоедовской» и «Цыганочки»! Как ни странно, с таким сумасшедшим репертуаром мы были востребованы – 350 рублей на четверых за два дня, и это не считая веселых свадебных приключений и самогона в подарок. Отмечу, месячный оклад молодого инженера тогда составлял 120–140 рублей. Еще в школах на выпускных играли. Да, хорошая работа была в группе «Фаэтон»! Это странное немузыкальное название, производное от факультета ФАЭМ воронежского политехнического института, придумал Виталий Борисов, в то время один из энтузиастов воронежского рока. Ничего социально значимого у команды не вышло, разве что за музыку к спектаклю воронежского Молодежного театра «Голый король» по Евгению Шварцу мне не стыдно. Тем не менее тот период жизни мне дорог – он многое дал. Поэтому, когда все «фаэтоновские» идеи переросли в создание профессиональной студии звукозаписи, а в Воронеже появились группы, которые в ней записывались, я Юре пригодился. С моим тогдашним опытом, знанием музыки, электроники и сведения звука.

Претензии со стороны официальных институтских лиц к «Фаэтону» были, но они стойко игнорировались музыкантами. Когда парни закончили институт, нужно было искать репетиционную базу на стороне. И таковая нашлась в ДК им. 50-летия Октября, или по-народному – в «Полтиннике». Кроме занятий собственным творчеством и подработкой на свадьбах, группа стала «базовым ансамблем» при ДК – выезжала на конкурсы патриотической песни, смотры, фестивали. При этом коллектив потихоньку обрастал аппаратурой. Именно эта база вскоре превратится в прославленную в песнях Юры Клинских студию Black Box, на которой будут записаны почти все альбомы группы «Сектор Газа».

В 1985 году к власти в СССР пришел молодой энергичный генсек Михаил Горбачев и объявил сначала «ускорение», а потом и «перестройку». Почувствовав первые ростки свободы, рок-движение в стране ширится, захватывая все новые территории. Во всю мощь заявляют о себе и сбиваются в стаи «металлисты», «панки», «аквариумисты», поклонники музыки в стиле «новой волны». Количество любительских групп увеличивается с каждым днем, рок-музыка становится основой жизни и образа мыслей для миллионов молодых и горячих голов. Вся эта «поганая молодежь» шаталась по улицам, затевала драки, постепенно превращаясь в огромную и неконтролируемую силу. Для того чтобы хоть как-то сдерживать бушующее море неформалов, по всей стране продолжают создаваться рок-клубы на манер Ленинградского. В 1985 году начинает работу «Московская рок-лаборатория», в 1986-м открывается «Свердловский рок-клуб». Вскоре дозреет до этой затеи и Воронеж: лучше поздно, чем никогда…

В это время Дельцов с Ушаковым понимают – нужно записываться, ведь без записей, альбомов группы как бы и не существует. И они начинают еще более пристально работать над созданием студии звукозаписи, а параллельно делают своими руками звуковую аппаратуру. Количество концертов в Воронеже увеличивалось с каждой неделей, на прокате аппарата можно было отлично заработать. Но это не главный бонус в то время. Основное – знакомства, связи. В том числе – с партийными функционерами. Молодые и наиболее активные комсомольцы и их старшие товарищи по партии тогда уже смекнули, что с музыкантами, тусовкой лучше дружить и договариваться – пришли другие времена. А рок-музыканты прекрасно понимали, что функционеры – их пропуск в официальную концертно-студийную жизнь, а значит, – прямой путь к зрителю и слушателю. Короче, они как никогда стали нужны друг другу. Само время заставляло их сотрудничать.

Ныне покойный Александр Кочерга, получивший за столь звучную фамилию прозвище «Ухват», как нельзя лучше подошел на роль буфера между рок-сообществом и официальными лицами. Ухват был человеком деятельным, напористым, деловым. С одной стороны, он хорошо разбирался в современной музыке, был в тусовке, с другой – близко общался с комсомольцами и прочими официальными лицами города. Первой картой колоды стал концерт, организованный в 1986 году. Никого из «звезд» рока привезти не удалось, и официально рок-клуб еще не был открыт, но это было уже вполне показательное выступление, которое состоялось в качестве пробы, чтобы продемонстрировать – мы готовы. Все прошло гладко и позитивно, при полном аншлаге, после этого партийные функционеры решили дать новоявленному объединению свою собственную площадку – ДК «ТЭЦ-1».

Рок-папа

Роман Богословский. А пока Юра все сильнее вливается в тусовку и прокручивает в голове варианты выступлений с собственной музыкой, в семье Клинских происходит важное событие: 3 августа 1986 года на свет появляется первый ребенок Юры и Галины – дочь Ирина. Ира, расскажи о своих первых, да и вообще о самых ярких воспоминаниях об отце.

Ирина Клинских. Как и любой ребенок, я помню родителей осознанно лет с шести-семи. Мама, папа – это моя семья. Сегодня дети другие. Мой сын знает, если мамы долго нет, она уехала на гастроли, это ее работа. Я же в детстве не понимала, что такое гастроли. Папы нет – значит, он на работе, а работа где-то далеко. Для меня он был прежде всего родителем, и никем другим. Одни из первых ярких воспоминаний – это второй или третий класс. Папа привез мне из заграницы куклу – Кена. Барби он подарил мне ранее, а теперь вручил еще и Кена. Сколько было радости – просто не передать! Это же космос! А вообще я, конечно, скучала. Ведь он часто уезжал надолго. Один раз его не было почти год. Концерты, фестивали, гастроли шли непрерывным потоком. Зато когда он приезжал – это был настоящий праздник. Я обожала моменты, когда мы ездили к бабушке в Усмань, гуляли, купались. Позже родилась моя младшая сестра, в Усмани родился двоюродный брат – мы часто бывали все вместе, одной большой семьей. В Поселок Ильича тоже ездили, не забывали вторую бабушку. У меня об этом столько воспоминаний! Это было душевно и радостно. Пожалуй, это и есть главные впечатления того периода – мы все вместе и мы любим друг друга.

Уже в подростковом возрасте я начала воспринимать папу по-другому. Он открылся для меня не только как родитель, но как известная и всеми уважаемая личность, как человек творческий. Когда он записывал свой последний альбом «Восставший из ада», советовался со мной, какой из вариантов песни «Ночь страха» включить в итоговую работу. Помню, папа подошел ко мне и говорит: «Ира, помоги мне выбрать вариант, какой, по-твоему, лучше?» Я настолько прониклась вторым вариантом, что выбрала его. Папа сказал: «Всё. Оставляем эту версию». И вообще мое формирование в плане музыкальных предпочтений началось с его многочисленных дисков. Он всю жизнь собирал коллекцию аудиоальбомов – по периметру комнаты размещались полки, которые папа делал на заказ. И все они были заставлены кассетами с фильмами – ужасы, мистика, приключения. И крутыми, лицензионными дисками с музыкой. В каких бы городах и странах он ни гастролировал, записи приобретал везде. Каждый раз по приезде папы домой коллекция масштабно пополнялась. И я, пока его не было, на нашем музыкальном центре слушала альбом за альбомом – рэп, металл, рок, всё на свете. Лично меня на тот момент зацепил стиль house. Помню, был такой диск с черно-белой обложкой – к сожалению, не запомнилось название группы, – это был мой любимый альбом в то время. И особенно мне нравилась одна песня, которую я слушала постоянно. А потом клала диск на стеллаж, вставляла в ту же ячейку, чтобы папа не заметил – у него все было аккуратно разложено, все по порядку. Вот тогда, среди этих дисков в его комнате, у меня сформировались свои взгляды на музыку.

Вот еще момент, который запомнился, оказался одним из самых ярких. У папы был концерт в «Юбилейном». Мы пошли на него втроем – дедушка, мама и я. Подходим к Дворцу спорта, а там столько народу! Вот именно тогда я поняла масштаб популярности папы, что он просто нереальный. Ну и правильно, откуда мне было знать это раньше? Ну, что-то слышала краем уха, но нужно же увидеть, понять. В общем, папа нас встретил, провел через черный ход в зал. Пока он нас вел, его увидели, заметили, узнали. Все кричали, визжали: «Юра! Юра!» На концерте было настоящее буйство, рубилово. Первым выступал «Сектор Газа», потом – Гарик Сукачев. Я прекрасно отношусь к нему, но мой детский ум тогда зафиксировал – на «Секторе» энергетики в зале было больше. Что я могла тогда понимать? Ничего. Я просто чувствовала.

Папу уважали все, и он отвечал людям тем же. Часто обычные мужики, что выпивали во дворе, подходили к нему, что-то рассказывали, он им что-то рассказывал – папа всегда запросто со всеми общался. Просили деньги – он не скупился. Он был простым и открытым человеком.

Роман Богословский. Ира, это даже хорошо, что мы, благодаря тебе, зашли в хронологию чуть дальше. Тем интереснее читателю будет узнать, как же все это начиналось. Я понимаю, история не терпит сослагательного наклонения, но всё же – как отнесся бы отец к тому, что ты сейчас вместе с писателем пишешь о нем книгу?

Ирина Клинских. Об этом мне трудно судить. Папа был человеком самодостаточным. В чем я точно уверена, это в его положительном мнении относительно гастролей, концертов, которыми я сейчас занимаюсь. Он был бы рад, что я продолжаю его дело, что оно живет. Папа предполагал: может закончить жизнь рано… И что его детище разнесут по кусочкам, как это и случилось сразу после его ухода. И вот это моя, можно сказать, миссия – сохранить его наследие, не дать ему угаснуть – конечно, это радовало бы его. Главное, чтобы память о нем жила. Я говорила с мамой на все эти темы. И она сказала: даже подумать бы не смог о том, что я, девушка, дочь, буду нести его слово в массы. Думаю, и хорошей книге о нем был бы рад.

Роман Богословский. Тебе было всего 14 лет, когда Юра ушел из жизни. Он не видел тебя уже полностью раскрывшимся человеком. Надеюсь, что видит сейчас. Ну а пока я возвращаю читателя в конец восьмидесятых, когда все только начиналось.