Текст книги "Хой! Опасный путь через туман"

– Тут дело не в Кузнецове или еще ком-то. На его месте мог быть любой человек, и ровным счетом политика компании была бы той же самой. На мой взгляд, вектор Gala – это экономия на гонорарах артистов. Когда в других компаниях платили серьезные деньги музыкантам, студия Gala с выбранного пути сворачивать не собиралась. Отсюда и огромный отток музыкантов на другие лейблы. Возможно, это как-то и можно было бы объяснить, если б компания раскрутила группу «с нуля» и забирала бы львиную долю денег с продаж себе. Но «Сектор Газа» пришел уже состоявшимся проектом, который знали практически все. Раскрутки не требовалось. Можно было просто напечатать тиражи, и они гарантированно продавались да еще и требовали допечаток. Допустим, если мы возьмем «Коллекцию», которую выпустили в 1997 году к десятилетию группы. Оформление обложек было сделано с ошибками, а внутренние развороты кассет и дисков себя повторяли, хотя было заявлено про неопубликованные ранее фотографии. Все в совокупности работало на такую вот неоднозначную репутацию лейбла.

– Когда лично ты стал понимать, что закат группы неизбежен, что дела идут все хуже? И здесь же – как считаешь, если бы Юра остался жить – долго ли еще просуществовал бы «Сектор Газа»?

– Наверное, где-то в 1998 году начали приходить тревожные мысли: что-то идет не так. Дело даже не в творческом кризисе, а во всей ситуации вокруг проекта и участников группы. Что бы и кто ни говорил, а музыканты в большинстве случаев играли за прайс и особо не интересовались направлением движения группы. Все зависело от Юры, он все тащил не себе, но стало подводить здоровье. А вкупе с этим колоссальные нагрузки в турах усугубляли ситуацию. С одной стороны, было много планов, с другой – незримой тенью витало беспокойство. Альбом «Восставший из ада» только наталкивал на тяжелые мысли еще больше. Я ведь его услышал еще весной 2000 года, так как присутствовал на записи. Конечно, при жизни Юры этот альбом не довлел так сильно, как это произошло после его ухода. Но тем не менее… Вообще, у Юры были хорошие планы сделать следующий альбом позитивным и в панковском ключе. Мне кажется, он сам понимал, что эмоциональная тяжесть новой пластинки придется по силам не каждому. Я уверен, если б Юра остался жив, жив был бы и «Сектор Газа». Он не мыслил себя вне сцены, вне музыки, а значит, пел бы дальше. Но увы, все сложилось именно так, как сложилось. Даже спустя 20 лет каждому поклоннику группы не хватает его новых песен, его выступлений, его жизни рядом со всеми нами…

– Сергей, в 2001 году ты создал группу «Сектор Газовой Атаки». То, что слышал из твоего творчества я, на мой взгляд, не сильно напоминает «Сектор Газа», но я слышал не всё. И всё же из названия следует, что ты преемник Юры. Я прав? Поясни этот момент.

– Моя группа была создана как самостоятельный проект. Изначально она должна была называться «Сергей Ким и Татьяна Фатеева», а название первого альбома – «В секторе газовой атаки». Лейбл вынес это название в шапку – и таким образом создал это схожее название. Именно из-за схожести названия я с 2001 года по 2017 год ни разу не спел ни одной песни «Сектора Газа» на своих концертах. Но несмотря на то, что моя группа самостоятельная, создана она под влиянием творчества Юры и в память о нем. Это также своего рода спасение от невосполнимой утраты. Я с головой ушел в сочинение песен – иначе было просто невозможно… А в последние годы я стараюсь уйти как можно дальше от «СГ» в плане стилистики, тяготею ближе к классическому панк-року с элементами металла. Безусловно, нужно было сменить название группы после первого же альбома, но не сориентировался, не ожидал, что будет продолжение и растянется оно на 20 лет. Однако схожее название лишь на первый взгляд может показаться помощью в продвижении своего творчества, на самом деле это во многом сложнее. Люди встречают группу по названию, и нужно еще пробиться через это, чтобы донести свои песни до широкого круга слушателей. Первый студийный кавер на «Сектор» от моей группы вышел в декабре 2020 года в рамках трибьюта. Таким образом, я все 17 лет вообще старался держаться подальше от концертов, где поются песни Юры. И только при условии, что фестиваль согласован с семьей Хоя и в нем участвует Ирина, я исполняю что-то из «СГ». Иные расклады – петь сольно песни Юры никогда не рассматривал и не собираюсь.

Основы стёбной наркологии

Роман Богословский. Любопытно, что к альбому «Наркологический университет миллионов» у официальных лиц появились претензии лишь спустя восемь лет после его выхода. В 2005 году ФСКН по Краснодарскому, а позже и Хабаровскому краю предъявила претензии к руководству сети магазинов, торгующих музыкальной продукцией. Основой разногласий стало наличие на прилавках альбома группы «Сектор Газа» «Наркологический университет миллионов». Наркополицейские усмотрели в песнях этого диска «пропаганду наркотических средств и психотропных веществ». Как обычно и бывает, пошумели, покричали – и все замяли, изъяв из продажи партию дисков и кассет. Нам важно другое – сама суть претензии имеет под собой некоторые основания, хотя тему явно раздули искусственно.

Новый альбом Юра сотоварищи записывали с февраля по март, а выпустили его в мае 1997 года. Большинство песен Хой написал зимой 1996 года. И так уж сложилось, что некоторые из них имели под собой тематическую основу в виде наркотиков. Это не было сделано специально и действительно является случайным стечением творческих обстоятельств. Но надо понимать, что весь альбом, кроме песен «Пора домой» и «Вальпургиева ночь», представляет из себя одну большую хохму и чистой воды развлечение. Но мы же помним, что в нашей стране всегда все запредельно серьезно, и, к примеру, рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда» отменяют за то, что она-де оскорбляет чувства верующих, а в выступлениях группы «Ария» видят «сатанизм». Вот такую же «пропаганду наркотиков» обнаружили и в этом альбоме. Покажите мне хотя бы одного человека, который скажет: «Я сел на наркоту после того, как прослушал альбом “Наркологический университет миллионов” группы “Сектор Газа”» – и ужин в ресторане за мой счет…

Интересно, что в нескольких песнях альбома методологически Юра использовал наработки «Сказки» – написание русского текста на зарубежную композицию. «Самые лучшие тачки» – это кавер-версия на песню «Juvy» группы Delinquent Habits. Оригинал композиции «Свин» принадлежит команде H-Blocks и называется «Step Back», «Хорошо в деревне летом» – это Lordz of Brooklyn и их боевик «White Trash». Все это вполне симптоматично: альтернативный рэп и хип-хоп захватывают Юру все больше, оттуда он и пытается извлечь музыкальную истину. Но один кавер выбивается из этого ряда – «Любовь раскумаренная». Оригинал этой песни исполнял романтичный турок Ахмет Кая и был в девяностые крайне популярен. Баллада называется «Kum Gibi». Естественно, в Юрином варианте всю средиземноморскую романтику как тяпкой снесло. Одна только фраза «когда в башке такой кумар» выводит песню на уровень классического «газовского» стебалова. Кстати, эта песня завершает так называемую «восточную трилогию»: «Караван» («Ядрена вошь», 1990), «Мумия» («Нажми на газ», 1993) и «Любовь раскумаренная» из «Университета».

Как часто бывает, все мы стали заложниками магии названия диска. По этой причине слушателям и фээскаэновцам кажется, что весь альбом – это сплошная наркомания. А на самом деле наркотики, причем только «травка», упоминаются здесь лишь в четырех песнях из тринадцати. И совсем «в лоб» из них бьет только одна – «Марш наркоманов». Юра скрестил советскую песенку «На зарядку становись!» с классическим латиноамериканским маршем. Получилось смешно, но только не для сотрудников ФСКН, как вы уже поняли.

Вполне логично, что песня «Звездная болезнь» не вышла на альбомах ранее. Когда Юра ее сочинил, а было это в самом начале существования группы, он не вкладывал в нее смысл, который сам собой вложился позже. Пожив в Москве, пообщавшись со «звездами», поездив по гастролям, Юра сполна соприкоснулся с этим недугом, рано или поздно поражающим почти всех селебрити. Хой вспоминал, как однажды летел в самолете вместе с Филиппом Киркоровым и его облепили фанаты, мешая отдыхать, тогда как сам Юра сидел совершенно спокойно, его никто не доставал и не трогал – и он был этим доволен. В общем, к 1997 году Хой созрел, чтобы вставить этот ернический номер в альбом.

«Вальпургиева ночь» – композиция из корпуса «серьезно-мистических» песен «Сектора». Она была написана для альбома «Колхозный панк», но не вошла в него. Точнее – на некоторых аудиокассетах дописана была, а на официальной продукции – нет. В 1996 году попала в сборник «Избранное 1» и уже потом в номерной альбом. Текст этой песни тем примечателен, что Юра в сжатом виде выплеснул на слушателя все свои познания о колдовстве и ведьмах, которые почерпнул в глотаемых им, как пельмени со сметаной, мистических книгах. Действительно, много в ней всего запредельного – и анафема, и папаша-Люцифер, и Апокалипсис, и изнасилование похороненной дочери, и ведьмина метла, и шабаш. А главное слышно, что Юра крайне серьезно относится к этой теме. Как человек, впитавший в себя все тайны русского народного чернокнижия, помноженного на художественную литературу о потусторонних мирах и нечистой силе, Хой верил в приметы, знаки, не единожды бывал у «бабок-шептуний». Отсюда в его мистических песнях столько житейской достоверности. Они будто сотканы из тумана, что окутывает старые кладбища по ночам. В них нет ничего сложного, но есть какой-то особый дух, живой запредельный импульс.

Несомненно, песню «Пора домой» нужно отметить особенно. И основной парадокс этой композиции – абсолютная неочевидность того, что она настолько сильно захватит сердца населения всего СНГ. Юра писал ее как дань армейской лирике, которую любили его старшие братья, да и сам он человек служивый, и гитара у него в части была. Композиция абсолютно простая, в ней более чем привычная для российского уха гармония и мелодия, да и текст вполне в духе сборников армейских и дембельских песен, вроде «Платья белого» Виктора Петлюры и того же «Афганистана». Это, в общем, вполне популярные, известные песни, но они так и остались «нишевыми» и исполняются в основном в подвыпивших компаниях, где присутствуют недавние дембеля, либо люди, в самом широком смысле ориентированные на военно-армейскую романтику. Ну а наиболее триумфальное время для разгула армейской и дембельской лирики – это День ВДВ и День пограничника. «Пора домой» по сути и должна была остаться плюс-минус в этой нише – что само по себе большая удача: ведь если песня принимается армейским сообществом, она остается востребованной в этой среде на целые десятилетия.

Но в этом случае все сложилось по-другому (композиция сразу же выскользнула из дембельского контекста), хотя занимает почетное место и в нем – и стала общенародным хитом, вызывающим бурю эмоций и шквал оваций абсолютно в любой праздничной ситуации – встреча выпускников, свадьба, юбилей, торжество по случаю освобождения из мест лишения свободы и т. д. Как всегда в подобных случаях, это случилось не специально, вне какого-то расчета, а лишь по коллективной воле самого народа, просчитать и изучить которую невозможно, то есть по любви. Отчасти эта песня сопоставима с военно-патриотическими хитами группы «Любэ», с которыми произошла та же метаморфоза: оставаясь любимыми в армейской среде, в то же время они стали признанными общенародными шлягерами.

Известный факт: репертуар кавер-групп – это зеркало, которое отражает то, что люди в своей массе хотят слышать. И чем больше каверщики «угождают» заказчикам, тем более они востребованы. Песня «Пора домой» навечно прописалась в хит-листах большинства кавер-бэндов наряду с «Туманом» и «30 лет». Исполняют ее преимущественно в конце праздничных мероприятий – «под завязку» или «на бис», срывая неизменные овации и всяческое одобрение. Воистину – кто научится прогнозировать тайные мотивы народной любви, тот станет в России царем и Богом. Но любовь на то и любовь, что дышит, где хочет, и прорастает там, где ее никто не сажал. Стоит добавить, что, кроме всего прочего, песня «Пора домой» – это самый настоящий антивоенный гимн. И к этой теме я еще вернусь.

Вопреки традициям записывать альбомы в Воронеже «Наркологический университет миллионов» писали в студии Gala Records – Юра стремился поднять планку по части качества звука, в чем и был всегда последователен. Хой в этот раз не только написал тексты, спел все песни и сделал аранжировки, но и сыграл на акустической гитаре. Все остальные партии по традиции записывал Егор Жирнов, сведением занимался Андрей Дельцов, Игорь Аникеев прописывал клавишные партии. В шести из 13 песен был задействован бас-гитарист Эльбрус «Mr. Bruce» Черкезов, который работал в то время сессионным басистом на Gala. Эльбрус играл сначала в группе Bad Balance, а потом совместно с певцом Михеем придумал концепт проекта «Михей и Джуманджи». Пресса того времени обратила внимание на звучание альбома, особенно на звукорежиссуру и сведение. Интересно, что в тот период Юра решил отказаться от своего псевдонима и подписался на обложке как Клинских. Решение было вызвано окончательным отходом от имиджа разудалого панка. Однако вскоре он вернет все как было и снова станет Хоем. Ирина, знаю, что с этим альбомом у тебя особые отношения. Расскажи о них.

Ирина Клинских. Точно! К этому альбому у меня особая любовь. Для прослушивания в машине – это мой фаворит. На нем сильно отразилась папина любовь к рэпу, хип-хопу. Поэтому для меня той, одиннадцатилетней, он слушался стильно, неожиданно, на драйве и движе. Я влюбилась в песню «Самые лучшие тачки». Помню, учила слова, постоянно напевала ее, что происходит и до сих пор. Вообще, эта работа как бы лежит в отдельной папке, в стороне от других – я так это чувствую. Альбом легкий, под него кайфуешь, отдыхаешь. Есть папины песни, которые заставляют думать. А здесь – нет. Все на легком драйве. «Свин» классная песня. «Любовь раскумаренная» – восточная тема, красивая. «Пора домой» – тут излишне что-то говорить. А вот песню «Звездная болезнь» я бы иногда включала как напоминалочку некоторым зазнавшимся «звездам», хейтерам, каверщикам. Не стоит забывать, что есть такой недуг, как звездная болезнь. И он крайне опасен. Еще отмечу «Вальпургиеву ночь» – ни одни вечерние посиделки в детстве без нее не обходились.

Роман Богословский. Кстати, Андрей Дельцов мне рассказал, что у него есть эксклюзивная дорожка «Вальпургиевой ночи», запись с одного из концертов. Но он считает, что время публикации этого трека пока не пришло. Что ж, подождем.

«Коллекция» и обновленный «Сектор Газа»

Роман Богословский. Презентация альбома состоялась в кинотеатре «Орион», а вообще в 1997 году «Сектор Газа» отыграл всего 37 концертов, 15 из которых пришлись на Москву. Для группы это был юбилейный год, ей исполнилось десять лет, но как рассказал мне в интервью Сергей Кимцов, отпраздновать это по-настоящему, большим концертом, не получилось из-за недоработок дирекции. Зато Gala компенсировала это другим способом, перевыпустив все альбомы группы на компакт-дисках и аудиокассетах под общим названием «Коллекция». Реклама переиздания сопровождалась вот таким текстом: «Удар ниже пояса! “Гала рекордз” представляет: “Сектор Газа”, “Коллекция” – все одиннадцать альбомов, плюс цифровой ремастеринг 1997 года, плюс стеб-хаус-ремикс на каждом альбоме – на халяву! Плюс неопубликованные фотографии! Торопитесь, берите штурмом музыкальные магазины города!» Я и сам помню, как альбомы «Сектора» в классическом оформлении постепенно вытеснились с прилавков дисками и кассетами «Коллекции». Напрягало в этом лишь одно – все обложки выглядели совершенно одинаково, в черно-белом минималистичном стиле. И различались лишь по названиям альбомов.

Вместе с «Коллекцией» был выпущен юмористический рисованный комикс «Похождения Юры Хоя в царстве зла» из 40 страниц, нарисованный художником почти всех обложек «Сектора» Дмитрием Самборским. Сюжет комикса таков: Юра Хой должен собрать коллекцию всех своих альбомов, иначе Кащей бессмертный и Змей Горыныч доставят ему немало проблем. На пути к цели персонаж преодолевает всякие препятствия в виде встречающейся по дороге нечисти – упырей, вурдалаков, колхозников, торговцев наркотиками. Но все, конечно, закончилось хорошо. Хой всех победил и задание выполнил – остался при своем творчестве.

Отдельное переиздание постигло и альбом под названием «Сектор Газа», который был записан в 1993 году, а вышел на CD и кассетах в 1995 году. Сказалось увлечение Юры ремиксами на собственные песни, в итоге все старые хиты группы были изданы в актуальном для 1997 года новомодном звучании. Вообще, Хой по-особенному трепетно относился к песням этого альбома, потому они не оставляли его в покое. Мы же помним, что это материал двух магнитоальбомов 1989 года, то есть как бы первый альбом группы, то, с чего все начиналось. Основную работу сделал воронежский DJ Крот (Алексей Брянцев), которого я еще упомяну. Остальное завершил Егор Жирнов – наложил гитару в студии Gala.

И в окончании главы немного о «концертных проблемах». Симптоматичный случай произошел в связи с выступлением «Сектора» в Йошкар-Оле. Нешуточный бунт подняли возмущенные родители – мол, не нужен нам тут никакой «Сектор Газа», он развращает наших детей! Ком покатился, и по пути с горы на него налипли «официальные лица» и чиновники разного уровня влияния. По легенде, решить вопрос помог тогдашний президент Республики Марий Эл Вячеслав Кислицын, который сам неровно дышал к «Газу» и лично посетил выступление.

Монолог на привале

Роман Богословский. А теперь отмотаем нашу историю чуть назад. Весной 1996 года у «Сектора Газа» появился директор – Алексей Привалов. Если Константин Ляхов был приглашен на работу лично Юрой и условно именовался концертным директором, то Привалова назначила компания Gala. И особых различий в деятельности двух директоров не было – в России, как водится, все занимаются всем независимо от названия должности. Два менеджера подружились и совершенно не мешали друг другу, скорее наоборот. Они просто поделили страну, и каждый организовывал свои концерты. В случае, когда одному из них требовалась помощь, второй отзывался: если у Привалова намечалась большая занятость по другим направлениям и проектам, на концерты с группой ездил Ляхов – и наоборот. Когда я связался с Алексеем и рассказал ему, что мы с Ириной пишем книгу о Юре, он с радостью согласился поведать мне свою историю от первого лица.

От Стаса Намина – в «Сектор Газа»

– В компанию Gala Records я пришел в качестве директора концертного отдела в начале 1996 года и не с пустыми руками – привел с собой группу «Монгол Шуудан», у которой уже был готовый хит – песня «Москва» на стихи Сергея Есенина, ее оставалось только перезаписать и широко издать. Тогда я был их директором, продюсером и менеджером в одном лице, занимался буквально всем. До этого работал в «Центре Стаса Намина» в проекте «Горький Парк» – это летняя фестивальная площадка 1995 года, где я занимался формированием концертной программы. Придя в Gala с суперхитом «Москва», я получил в компании рабочее место. В так называемом «концертном отделе» я был фактически один. А поскольку артист на полном контракте компании, включавшем выпуск альбомов, рекламу, концертную деятельность, был только один, вышло, что взяли меня для работы именно с ним. Им оказался Юра Хой и его «Сектор Газа».

Лишь бы не сарай!

– Лично я познакомился с Юрой на встрече, которую устроил Сергей Кузнецов, тогда содиректор Gala. Он меня ему представил, сказал, что этот человек теперь будет заниматься его концертами. Мне Хой сразу понравился. Первое впечатление: нет пафоса, нет «звездности», говорит дружелюбным тоном – в общем, хороший простой парень с отличным чувством юмора. Я задал ему несколько вопросов по существу. Раз уж мне вменялось заниматься концертами, нужно было узнать у него о бытовых условиях, к которым он привык на гастролях. И я говорю: «Юра, какие требования у тебя по гостиничным номерам?» Он ответил в своем духе: «Да пофиг! Лишь бы не сарай!» И вот тут я понял, что мы сработаемся, и еще как.

Закатайте мне «Газ»

– Группу «Сектор Газа» я, конечно, уже знал. Есть такая история. Будучи старшеклассником, в 1989 году, как подросток, увлекающийся рок-музыкой, я коллекционировал редкие записи советского рок-андеграунда и часто захаживал в студию «Колокол» при «Московской рок-лаборатории», где работали замечательные ребята, которые записывали всем желающим на принесенные кассеты свежие альбомы. Это были малоизвестные группы, распространявшие свои магнитоальбомы по стране через «народную звукозапись» – «Дети обруба», «Бомж», «Цемент», «Спецбригада», арт-группа «Мухоморы» и другие. И вот я пришел, и, по-моему, Алексей Никитин, первый бас-гитарист группы «Ва-банкъ», который тогда в «Колоколе» работал, говорит: «Леша, обрати внимание, у нас появилась новая группа из Воронежа. Очень смешная, классные тексты! Называется “Сектор Газа”. Закатать тебе?» Я согласился записать одну сторону, так сказать – на пробу. Вот так у меня появилась их первая запись. Тогда мне показалось, что группа все-таки немножко выпадает из моих вкусовых пристрастий. Это было прикольно, но несколько попсово, что ли… То есть не андеграунд в прямом смысле. Как показало время, я оказался прав в своих ощущениях – через несколько лет «Газ» стал мощнейшим явлением на отечественной поп-сцене, при этом обладая всеми атрибутами рок-команды. Уже позже я изредка стал видеть их по телевизору. Но мне даже в голову прийти не могло, что я когда-нибудь пересекусь с «Сектором» настолько тесно.

«Сектор» атакует «Горбушку»

– Мы стали работать с Юрой незадолго до презентации альбома «Газовая атака» в «Горбушке». И это был некий рубеж для группы, время перемен. На диске присутствовали песни, которые носили не ернический, а уже серьезный характер – «Туман», «Life». Песня «Туман» вообще удачно легла в контекст полыхающих горячих точек чеченской войны – народ воспринял ее как антивоенную во многом благодаря видеоклипу. Это позволило продвигать «Туман» гораздо дальше, чем предыдущие записи, то была уже серьезная лирика. Юра остро чувствовал время, всегда попадал в точку, так случилось и в этот раз. Теперь о презентации. Почему «Горбушка»? Понятно, что такие площадки, как Театр эстрады или ГЦКЗ «Россия» делали концерты исполнителей совершенно другого рода. И хотя понятия «официоз» уже не было, некий шлейф от него еще оставался. В общем, ДК им. Горбунова – это было самое правильное место для такой развеселой хулиганской группы. Как и положено, перед концертом Gala организовала пресс-конференцию. Помню, после саунд-чека в зале установили трибуну, за которой я тоже сидел вместе с Юрой. На вопросы журналистов отвечали все вместе – Хой ведь человек не сильно общительный. Вообще в те годы формат прямого общения с музыкантами был крайне популярен. Во многом благодаря передачам типа «Акулы пера». Зрителям хотелось получить «опыт внесценической жизни» артиста. Что касается самого выступления – получился отличный большой концерт. Звучали и новые песни, и проверенные хиты. Зал был забит до отказа. Там присутствовало все, за что мы так любим «Сектор Газа»: угар, веселье, драйв.

Как Юра Макса Покровского не узнал

– Директор группы в России, особенно в те годы, это внешний агент, который «и швец, и жнец, и на дуде игрец». Так у меня было в «Монгол Шуудане». В «Секторе» чуть проще, потому что за спиной стояла достаточно серьезная структура в виде Gala. То есть мои идеи помогал осуществлять большой отдел маркетинга, который работал по западным стандартам. Мы могли «выловить» любые ж/д– или авиабилеты в силу работы с тогда уже существующими профессиональными транспортными агентствами. А по поводу сложностей работы вот что важно знать: при всем раздолбайском имидже, стебных песнях и хулиганских выходках музыканты в «Секторе Газа» были более чем организованные. Ребята никуда не опаздывали, уважали общее дело и друг друга. Если и случались курьезы, то не по злому умыслу. Вот пример. Приехали мы как-то с Хоем на телеканал «Российские университеты». И на нем Гриша Шестаков, который являлся еще и руководителем всеми любимой «Программы “А”», придумал проект – один известный музыкант берет интервью у другого известного музыканта. Это был 1996 год, передача называлась «Муззон». И вот Юра был на нее приглашен, а я пришел на Шаболовку, 37, вместе с ним. Ведущим оказался лидер группы «Ногу свело!» Макс Покровский, который тогда уже был серьезной «звездой». Прямо на входе, у милицейского поста, Юра понимает, что забыл паспорт. А мы опаздываем… эфир-то прямой! Прибежал начальник режима, в общем, мы кое-как попали внутрь. Юра входит в студию, садится на стул. А он же плохо знал «новых героев», как-то не интересовался. И, ясное дело, Покровского он не признал. И вот они ведут дружеский диалог. Вдруг где-то в середине программы Хой обращается к Максу: «Прости, я забыл, как тебя зовут?» Покровский сразу напрягся, стал недовольным. Как это?! Его не знают?! А Юре вообще по барабану было.

Хой погружается в высокое искусство

– В силу Юриного образа жизни ему не хватало времени на музеи и театры, хотя он ко всему этому тяготел. Но иногда мы все же выбирались вместе на какие-то выставки, концерты. Я живу относительно недалеко от ЦДХ, а там в то время была еще и концертная площадка, на ней играли достаточно сложные группы типа «Нюанса» – арт-рок, авангард, все в этом духе. Так что мы с Юрой ходили и на выставки, и на концерты. На изобразительное искусство он реагировал так же, как вообще на все. Он не пытался изобразить какое-то восхищение и если чего-то не понимал или ему не нравилось увиденное, реакции были вполне конкретны и естественны: да – да, нет – нет. В общем, вникал он во многие вещи, но принимал далеко не все. Самое интересное, даже в тот период он продолжал активно интересоваться российским андеграундным панком. У меня дома была целая коллекция кассет редких, фактически неизвестных групп – я уже говорил об этом ранее. И, приходя ко мне в гости, Юра частенько говорил: «Поставь-ка мне что-нибудь новенькое из этих ребят. Или, наоборот, старенькое. Мне просто интересно, о чем они поют». Он напитывался образами, для него это было важно.

Ни свой ни чужой, кассетный герой

– Девяностые годы в плане телевидения и радио были достаточно свободными. Тогда соревновались именно творческие продукты. И если ты приносил хорошую песню малоизвестного или совсем неизвестного исполнителя, ее могли взять просто потому, что она потенциально интересна. Это сейчас мотивация для постановки в эфир того или иного исполнителя должна быть настолько железобетонная, что ее у многих просто нет. «Сектор Газа» – тогда уже группа с именем – со скандальным, неоднозначным, но знали ее все. Естественно, телевизионщики «Газ» знали, но относились все по-разному. Те, кто еще сохранил советскую генетическую память, не хотели ставить Юру в эфир по простой причине – как бы не прилетело от начальства, да и вообще зачем оно надо. Люди более свободные, но при этом эстеты, считали, что это совковая группа – именно в отрицательной коннотации. Возможно, если б все шло на каком-то западном понимании процесса, они бы охотнее брали «Сектор» в эфир. Например, Миша Козырев, который работал сначала на радио «Максимум», а позже на «Нашем радио», на дух не переносил «Сектор Газа» и «Гражданскую оборону». О постановке песен этих групп в эфир не могло быть и речи. Он считал, что это просто верх пошлости. Хотя справедливости ради надо сказать, что когда Юры не стало, «Наше радио» все же взяло в ротацию одну песню «Сектора» – «Тачки». Вообще, большой нужды в телевидении и радио у «Сектора Газа» по большому счету не было. Юра, как настоящий «кассетный герой», которого знали и слушали по всей стране без единого медиаресурса, кроме радио «Сарафан-FM», и так собирал полные залы в любой точке. А уж в последние годы мы стали нужны им гораздо больше, чем они нам. Пришли времена, когда не замечать такое явление, как «Сектор Газа» – это значило делать плохо свою журналистскую работу. К сожалению, самый большой всплеск интереса к песням «Сектора» и к самому Юре наступил уже после его смерти. Вспомните Пушкина: «Они любить умеют только мертвых…»

Мучение дружбой

– Были ситуации, когда мы встречали каких-то московских музыкантов на тусовках. И Юра робко так протягивал руку со словами: «Я Юра. “Сектор Газа”, может, вы знаете». После этого люди восклицали: «Да, конечно! Это же круто! Ты Юра Хой!» А вот с концертами все иначе – уезжать было нужно в темпе. Толпа могла кинуться, чтобы «мучить дружбой». Поэтому мы всегда удирали, как «Битлз» в ранние годы – быстро и по возможности незаметно.

Набить морду «левому» «Сектору»

– А вот случай, который произошел на второй день после того знаменитого рижского концерта без Хоя. Мы с Дельцовым поехали по магазинам – поезд только вечером, времени свободного много. Возвращаемся, а в номере у Саши Якушева сидит какой-то здоровый детина и выпивает с «Газом». Я спрашиваю: «А это кто такой?» И получаю ответ, что этот чувак подумал – в Ригу прилетел «левый» «Сектор Газа». Какие-то подонки и самозванцы, которые используют название его любимой группы… Он приехал, разыскал, прорвался в гостиницу, чтобы набить нахалам рожи. И Якушев говорит: «А у меня с собой кассета была, и я ему показал – вот посмотри, мы на фотографии, вот они мы! С нами просто история такая приключилась – не смог Юра приехать». И детина так обрадовался, что остался выпивать. Вот такая была история с фэном, который жаждал справедливости и горел мщением, но в итоге стал всем нам другом.

Аппаратура на всю жизнь

– Денег Юре хватало, я не помню, чтобы он в чем-то нуждался. И как любой увлеченный человек, он никогда не зарубался на внешние атрибуты. У него было все, что ему необходимо. Был Folkswagen, который он обожал, была домашняя мини-студия. Вообще он много вкладывал в аппаратуру. Хой как-то хвалился мне, что купил много-много разного аппарата для прослушивания и записи музыки. Он еще сказал: «Купил на всю жизнь!» Я недоуменно спросил: «Юра, как на всю жизнь? Все же развивается, улучшается». Но он почему-то решил, что вот он купил и теперь до конца дней своих будет записывать свои и слушать чужие песни только на этом оборудовании. К сожалению, так оно и вышло…