Текст книги "Хой! Опасный путь через туман"

Политика по расчету

– Дело в том, что ЛДПР правильно просчитала свою целевую аудиторию и наносила по ней точечные удары. В партии прекрасно понимали: основные слушатели «Сектора Газа» – простые парни с рабочих окраин, и их много. И они нужны как электорат. Поэтому «жириновцы» привлекали «Сектор», и мы работали на их мероприятиях. Более того, за организацию большого концерта-митинга в парке «Таганский» я получил удостоверение помощника депутата Государственной думы на целый сезон. Тогда эта ксива позволяла открывать многие двери. В общем, отношения с партией были не сильно длинными, но они имели место быть.

Страх и ненависть в Зернограде

– Что касается большого тура «Голосуй, или проиграешь!» в поддержку Ельцина в 1996 году, то это прошло мимо «Сектора Газа». Группу не позвали. Видимо, ельцинской тусовке мы имиджево не сильно подходили. Там же в основном «цензурные» артисты участвовали. Зато «Сектор» как раз летом того же года ездил в тур по Ростовской области. Мы страшно страдали от того, что люди, избалованные бесплатными ельцинскими концертами, не хотели покупать билеты на «Сектор Газа»! То есть народ понимал: пусть не этих ребят, но десяток других можно будет посмотреть на городских площадях абсолютно бесплатно. И вот этот наш тур. Его курировала агонизирующая в предсмертных судорогах ростовская филармония, которая совершенно не понимала, что же делать. Не понимали и мы. Зато произошло несколько реально смешных случаев. Тур был намечен на десять городов, но мы отыграли всего в двух и прервали его. Первый концерт состоялся в городе Зернограде. Нас привезли на стадион, который располагался посередине небольшого микрорайона из пятиэтажек, а позади него – огромный частный сектор. Скоро начало концерта. Мы смотрим – а на трибунах почти нет людей. Зато полная крыша народа на пятиэтажке за стадионом, то есть группа расположена к этому строению спиной. Смотреть на затылки музыкантов? Зато бесплатно! Тогда администратор из филармонии возьми да и брякни в микрофон: «Дорогие зрители! Из-за того, что вас на стадионе так мало, группа работать отказывается!» И тут в нас полетели камни: те люди, которые были на стадионе, естественно, разозлились. Мы быстро попрыгали в автобус – и дали деру. За нами погнались, реально бежали. Это было похоже на погони из фильма «Золотой теленок». Этого идиота администратора хотелось просто разорвать.

Когда в башке такой кумар…

– Зато следующий концерт был гораздо забавнее – шахтерский город Красный Сулин. Не помню, почему, но директор филармонии, женщина, уговаривает меня ехать в машине с ней, а не с группой в автобусе. И я поехал. А надо было отказаться, потому что машина сломалась на полдороге на трассе «Москва – Ростов-Дон». Я вышел на обочину, стал голосовать. Остановился совершенно уникальный драндулет – переделанная «Копейка», у которой половина стекла была из фанеры. И когда я подошел к стадиону, услышал: «Привет ребята, добрый день!» – группа уже начала. А я кассу не снял, не проконтролировал процесс, с администрацией стадиона не поговорил… Какого хрена они начали играть?! Народу полно, вроде все хорошо. А концерт тот по просьбе филармонии помог организовать такой, знаешь, местный «папа». Такие типажи встречались тогда в разных городах. Это не совсем бандит, а некая смесь дона Корлеоне и Карабаса. И вот он мне говорит: «Вы знаете, тут такая история происходит у нас… Тут вот дырка в заборе есть… А мой кассир сидит где положено – сами видите. Но все через дырку пролезли, касса, брат, почти пуста». И вот он мне эти деньги в целлофановом пакетике отдает, а там и правда почти ничего нет. И я с ужасом понимаю, что мы совершенно не отбиваем нашу экономику. Но встает вопрос: а почему вообще группа вышла на сцену? Оказалось, что Юрка заскучал, вышел из гримерки посмотреть, есть ли народ. Смотрит, а там полный стадион. И говорит остальным: «Ну вот и все! Чего еще ждать? Привалов где-то застрял, ну и что? Давайте бахать!» Ну и начался этот бесплатный концерт… А после него этот «папа» и его приспешники закатили нам праздничный ужин в каком-то загородном кафе. Там они нас накурили травой – и меня пробило на «стрем». Стало мерещиться, что даже этот жалкий пакетик с деньгами они у нас отберут. А вокруг еще такие рожи сидят… мягко говоря, не сильно приветливые… Я с одной стороны обнимаю Юрку, а с другой – Вадика Глухова. И шепчу им: «Чуваки, у меня все наши деньги. Следите в оба…» И все – по «травному делу» все «загнались», стали думать только о том, как нас вскоре обворуют, ну никакого веселья! Потом эти полумафиози вызвались доставить нас в Ростов, но у них не было каких-то документов на машину, мы разъезжали полночи по этому городку, они искали по разным квартирам техпаспорт, ПТС, за рулем попеременно сидели обкуренные и пьяные люди, мы сами «в слюни» – ужас. Но в итоге все сложилось хорошо. Расстались мы, как родные.

Работай на кассу!

– В какой-то момент я понял, что ходить на работу в офис бессмысленно, вся движуха осуществлялась посредством телефонов, вот и решил уйти. Причем с Gala я не ссорился, ушел мирно, делить нам было нечего. В общем, из компании уволился, а с «Сектором» остался. Единственное, грянул дефолт, без поддержки фирмы поначалу было не так просто. Кризис 1998 года, конечно, повлиял и на группу – сорвалось множество выступлений за фиксированный гонорар и началась работа на кассу. На музыкальном рынке появились новые условия игры, какие-то другие схемы работы. Но постепенно все перестроились и продолжили в прежнем режиме.

Последняя встреча с Хоем

– Обстоятельства моей последней встречи с Юрой были довольно драматичными. Его пригласили на концерт «Звуковая дорожка» «Московского комсомольца». Хой должен был выступать один, без группы, под «плюс». Требуемый формат предоставления трека – это тогда был мини-диск, самый качественный на тот момент вариант, никаких флешек еще не было. Моей задачей было переписать запись с компакт-диска на мини-диск. Я поехал к знакомым ребятам на одну из радиостанций, чтобы это сделать. Приехал, сел пить кофе, пока они мне все это перегоняли. А потом просто забрал диск, не проверив, как записалось, все ли нормально. Поехал домой, потом ко мне пришел Юра, и вместе мы покатили на тот концерт в «Лужники». Андрей Дельцов был уже там, причем у него имелся второй диск с этой же записью. Помню, он спросил: «Какой ставим – твой или мой?» Я и говорю: «Давай мой, какая разница?» Юра вышел на сцену, начал петь «Демобилизацию». И вдруг на середине песни все останавливается… 7000 зрителей, полный зал – а тут такой косяк. Что делать – непонятно. Мы извинились, объяснили, что технический сбой, и Юра начал петь заново. Но песня снова встает на том же самом месте… Диск оказался бракованным. Ведущий «Звуковой дорожки» Артур Гаспарян начал нервничать: «Мало того что он у тебя в чем пришел, в том и на сцену вышел, так еще и выступить нормально не может?!» Ну я начал оправдываться, мол, техника подвела, бывает. Я тогда совершенно не думал, что в этом моменте заложен какой-то мистический смысл… Но позже… Понимаешь, ведь это был последний в жизни выход Юры на сцену! В общем, я ушел из «Лужи» совершенно разбитый. Швырнул этот диск об ступени, расколотил его. Я понял, как сильно Юру подвел. Он тоже был злой, подавленный – еще бы! Какое-то время мы не общались. И вдруг он сам позвонил мне домой: «Леха, привет…» Я сразу же начал извиняться: «Юра, прости меня, пожалуйста, я тебя так подставил, мне так неудобно…» А он совершенно бодрым голосом говорит: «Херня, не ошибается тот, кто не работает. Смотри, чего предлагаю: я сейчас в Воронеже, собираюсь ехать к тебе, и мы поедем с тобой, найдем какую-нибудь деревенскую свадьбу, договоримся о съемках клипа на песню «Свадьба». Я ответил, что клево, поеду с удовольствием, сказал, что жду его в Москве. В общем, мы так хорошо поговорили, у меня и настроение поднялось наконец-то. Для меня было самым важным, что он на меня не сердится. А через два дня мне позвонил плачущий Костя Ляхов и сказал, что Юры не стало… И то, что он все простил – это для меня просто спасение. Не знаю, как бы я жил, если б Юра ушел с обидой на меня.

Юра Хой на Красной площади

– 9 мая 1999 года Юра выступал на Красной площади в Москве с песнями «Туман» и «Пора домой». Это стало, пожалуй, пиковой, наивысшей точкой в истории группы с позиции всенародного признания. Еще каких-то десять лет назад воронежский панк Юра Хой с серьгой в ухе даже помыслить о таком не смел. По сути это было сольное выступление Юры. Гитаристов изображали я и Костя Ляхов. Из-за двух песен не было смысла приглашать весь коллектив из Воронежа, да и пел Юра под фонограмму. Не потому что не умел, просто это нормальная практика для больших сборных концертов – так выступали все. Это было просто здорово. Огромная толпа самого разного народа – молодые мамы, солдаты, старики, люди среднего возраста, подростки – все без исключения подпевали Хою. Люди, которые занимались организацией концерта, посчитали не только возможным, но и обязательным позвать его на этот праздник. Тут поучаствовал Руслан Мирошник – это музыкальный деятель еще из советской системы, но в 1991 году он проявил себя на баррикадах. И был замечен новым демократическим правительством. Пожалуй, это был самый разудалый и лишенный официоза концерт ко Дню Победы. Надо понимать, что у «Сектора Газа» после выхода «Газовой атаки» и «Наркологического университета миллионов» уже появились «гражданские песни и антивоенная патетика». Само это утверждение спорно, но некоторые из них проходили как «гражданские» в умах чиновников и слушателей. И главное тут не чье-то верное или неверное понимание, а то, что Юра Хой стоял и пел на главной площади страны. В сети сохранился видеоролик с того выступления. Правда, только песня «Пора домой», «Тумана» нет. Кстати, это был завершающий номер. Юра заканчивал петь уже под салют. Это было нечто. Когда ты стоишь на сцене, пусть даже бутафорским гитаристом, смотришь на салют, на всю эту красоту, на радостные лица, на площадь, запруженную людьми – ощущения просто не передать. И никогда не забыть. Мне просто повезло иметь к этому отношение и находиться тогда рядом с Юрой в такой знаковый для него момент. А съемка сохранилась благодаря Марте Могилевской и ее компании «ИМАРТ-Видео». Я приезжал потом к ней домой, забирал этот материал уже в смонтированном виде, и сегодня он доступен всем благодаря Интернету.

«Сектор Газа»: взгляд директора и друга

– Я отношу «Сектор Газа» к явлениям общенациональным. Юра настоящий народный артист. И все, что он делал – это был здорово упакованный им срез русской жизни во всех ее проявлениях: комедия, трагедия, фарс, лубок – и так далее. Этот простой воронежский парень оказался настолько масштабной личностью, настолько по-своему видел жизнь, что остается только руками разводить. Бог поцеловал Юру в самое темечко. Он был крайне удачлив. Несмотря на ранний трагический уход, его жизнь сложилась счастливо. Сами подумайте – Высоцкий, Цой, Юра, – ну кто еще может звучать, быть любимым народом через столько лет после ухода? Их же по пальцам пересчитать. Его песни живут, их поют, слушают. Внутренний мир Хоя был удивительно гармоничным – доброта, мудрость, простота, любовь к людям – вот чем он был наполнен. Многие пользовались его наивностью – обманывали, хитрили. Но я никогда не видел, чтобы он был агрессивен по отношению к кому-то. Он как-то сказал: «Я в пятьдесят лет тоже буду эти песни петь? Да вряд ли». Хой размышлял о том, каким будет в старости, это его заботило. Думал о том, какие метаморфозы начнут происходить в группе с течением времени. А вообще Юра был большим ребенком. Удалось бы ему сохранить эту детскую непосредственность навсегда? Сейчас уже не скажешь. Но мне его сильно не хватает.

Быть дочерью Хоя – это работа

Роман Богословский. Благодаря тому, что в середине девяностых у народа постепенно появляются видеокамеры, к 1998—99 году любительские записи концертов «Сектора» начинают расходиться по стране на видеокассетах. Это добавляет популярности группе и узнаваемости Юре Хою. Благодаря тем энтузиастам сегодняшний YouTube наводняют записи самых разных концертных выступлений группы. В довершение во второй половине девяностых складываются некие правила в отношениях артистов с телевидением и радио. Эта система далека от совершенства, но все же она начинает существовать. Если группа приезжает с концертом в какой-то город, перед концертом Юра идет на телеканал или радиостанцию, или и туда, и туда, для проведения интервью. В перерывах между беседой ведущий включает песни «Сектора Газа». Обычно это что-то «безобидное» – «Туман», «Пора домой», «Твой звонок». Эта схема работает в шоу-бизнесе и сейчас, с той лишь разницей, что песни групп и исполнителей включают по радио или ТВ не только тогда, когда они приезжают в город с концертами. Но с «Сектором» в основном все обстояло именно так. Конечно, клип «Туман» крутили и вне предстоящих выступлений, только было это достаточно редко и чаще всего в ночное время.

Одно из самых интересных интервью Юры того времени прозвучало на радио «Юность» в передаче «Ветер восьмидесятых». Благодаря работе журналиста оно получилось достаточно глубоким и содержательным. Вообще, в отношении бесед в эфире Юра был человеком ведомым: если интервьюер хорошо прорабатывал тему и задавал продуманные вопросы – Хой раскрывался. Если же интервью проводилось формально, отвечал односложно. Ирина, расскажи, ты смотришь интервью отца, его выступления?

Ирина Клинских. Я начала смотреть интервью и концерты папы году в 2009-м. Раньше как-то об этом не задумывалась и, как уже говорила, воспринимала его просто родителем. Одно интервью меня зацепило особенно. В нем он говорит о ранней смерти Виктора Цоя и выражает опасения, что, если такое произойдет с ним самим, его творчество могут растащить по частям, начнут присваивать себе. К сожалению, в первые годы после его ухода так и получилось. Именно это сподвигло меня заняться фестивалями, встать во главе движения, чтобы собрать его наследие обратно. В силу возраста я упустила этот момент, не сразу сориентировалась, но сейчас все на своих местах. Но вернемся к вопросу. Вообще, в папиных интервью меня поражает то, как и что он говорит. Его постоянно обвиняли в использовании нецензурной лексики в песнях, но в беседах с журналистами он интеллигентен, сдержан, культурен. Концертные видео смотрю, когда мне плохо, тяжело. Они заряжают меня энергией, повышают настроение. Особенно люблю выступления, где папа исполняет песню «Утопленник». Вот этот дух раннего «Сектора Газа» – он какой-то особенный.

Роман Богословский. Концертов в 1998 году по-прежнему не так много, однако их несколько больше, чем в предыдущем – около пятидесяти. В апреле «Сектор Газа» должен был выступить в Нью-Йорке для русской эмиграции, но поездка сорвалась по вине принимающей стороны. Зато по России и ближнему зарубежью группа поездила вполне плодотворно. Выступление в Нарве было записано на видео полностью, плюс Юра дал интервью одному из местных телеканалов. После шоу на стадионе «Спартак» в Москве состоялся эфир в программе «Башня». В парке «Таганский» на элдэпээровском концерте группа выступает вместе с «Монгол Шууданом» и «Бахыт-Компотом». В Доме офицеров Российской армии Хабаровска «Сектор» дает два концерта подряд. В декабре по многочисленным просьбам фанатов дирекция включает в график выступление в Новокузнецке.

Относительно концертов в последние годы жизни группы наметился очередной парадокс. На сцене «Сектор» стал выглядеть сдержанно, Юра окончательно переоделся в строгого парня, почти полностью перестали звучать песни с нецензурной лексикой. При этом фанатское движение и не думало меняться: как скакали, так и скачут, как орали, так и орут, как устраивали потасовки, так и устраивают. В 1998 году в Нижнем Новгороде группа играла аж три раза – два концерта летом и один осенью. Вопреки логике с каждым выступлением публики приходило все больше, пропорционально этому росло и количество милиции. Фанатов «Сектора», прежде чем пустить в зал КЦ «Россия», тщательно досматривали. Однако перед входом в него образовалась давка, грозящая перейти в мордобой. Кто-то выбил стекло, начиналась полная анархия. При этом милиция вмешиваться не спешила, хотя и было ее в два раза больше, чем на концертах других исполнителей.

Ирина Клинских. Да, фанаты у папы своеобразные. И сразу после его смерти, и сейчас встречаются самые разные люди. Одни вполне нормальные, другие норовят вмешаться в частную жизнь. И это печально. Многие приходили, пытались зайти в квартиру. Причем я не говорю, что все они какие-то плохие люди, вовсе нет, просто если всех желающих пускать в дом – что из этого выйдет? Сейчас такого стало меньше, но все равно иногда это происходит. А вообще радует, что у фэнов появилось больше понимания, за что им огромное спасибо. Поклонники «Сектора» – народ особенный, в основе своей это хорошие, понимающие люди. И если встреча планируется заранее, я стараюсь общаться, отвечать на вопросы. Если есть у меня время и видно, что люди адекватные – почему нет? Но всегда говорю им так: приходите на наши концерты, вы же фанаты «Сектора»? Вот и ждем вас на выступлениях, которые целиком построены на воспоминаниях о папе.

Наверное, моя миссия заключается не только в том, чтобы быть дочерью Хоя, а в том еще, чтобы с его поддержкой и позволением свыше делать сейчас то, что бы делал он сам. Фестивали, фильмы, книги и множество других проектов, которые мы с ребятами несем в массы – все это для папиных слушателей, для поклонников, для тех, кто помнит о нем. Вместе мы храним эту память.

Дефолт накрывает Россию

Роман Богословский. Для того чтобы поддержать интерес к группе, на Gala решают издать еще один сборник хитов. И по странному недоразумению называют его «Баллады». Вот список песен, включенных в альбом: 1) «Твой звонок», 2) «Туман», 3) «30 лет», 4) Life, 5) «Взял вину на себя», 6) «Ночь перед Рождеством», 7) «Укус вампира», 8) «Пора домой» 9) «Утопленник», 10) «Злая ночь», 11) «Бомж», 12) «Лирика». Песен, которые реально попадают под определение «рок-баллада», здесь всего две – № 1 и № 12. С натяжкой к «медлякам» можно притянуть композицию Life. Все остальные выдержаны в среднем или быстром темпе. И чем руководствовалась Gala, когда окрестила сборник балладами, остается только гадать. Но стоит сказать, что именно этот набор песен слушают «обычные граждане» – те, кто далек от «угара», кто никогда не посещал концертов «Сектора» и чей музыкальный набор включает в себя «золотую середину», не переходящую в крайности – это «Любэ», народные хиты «ДДТ», пара песен группы «Кино». На другом фланге Александр Розенбаум, где-то рядом Юрий Лоза и лирика Григория Лепса. Так называемые «жизненные» песни «Сектора Газа» народ вполне укладывает в эту стопку. Может, просто стоило назвать сборник «Песни для ваших родителей»? Было бы оригинально и более правдоподобно.

В августе 1998 года группа дала всего один концерт. Сейчас трудно сказать с полной достоверностью, связано это с тяжелыми событиями в стране или нет, но 17 августа 1998 года в России был объявлен технический дефолт и провозглашен плавающий курс доллара – в стране начался масштабный экономический кризис, затронувший все сферы экономики. Мнение директора группы Алексея Привалова на этот счет мы уже выслушали, но для полноты картины я обратился к шоумену, теле– и радиоведущему Алексею Остудину, который в тот период находился в самой гуще развлекательной и медиа-индустрии – работал директором информационного вещания и спецпроектов радиостанции «Хит-FM», был постоянным журналистом культовой музыкальной передачи «Акулы пера» и ведущим больших концертов:

– Главная проблема в 1998 году была даже не в том, что работа срывалась. Все те мероприятия, что были запланированы лично у меня – состоялись. Непонятка состояла вот в чем – никто не понимал, по какому курсу платить артистам, поставщикам техники, арендаторам? Курс начал скакать – каждый день плюс-минус десять рублей! Все стали бояться продешевить. Я имею в виду тех, кто был согласен брать оплату рублями. Но какого-то глобального и катастрофического воздействия тот кризис, на мой взгляд, не произвел. Да и цены были другими. Условно говоря, певец, который стоил тогда 10 000 – 15 000 долларов за концерт – это была «звезда» уровня Киркорова. А средняя цена артиста плюс-минус 3000–5000 долларов. Сейчас, когда гонорары некоторых исполнителей доходят до 100 000 евро, это была бы уже другая проблема. Что помню точно – кризис сильно подкосил бизнес студии «Союз». Она стала резко загибаться. Хотя до 1998 года была ее гигантский концерн, который стопроцентно доминировал на рынке аудиопродукции, имел свои магазины. А тут – покупательская способность у населения снизилась, и рекорд-бизнес серьезно пострадал. Что касается Gala Records – могу предположить, что здесь ребята чувствовали себя лучше: ведь эта компания тогда уже была представителем EMI в России. И, как я понимаю, имела некие бюджеты от них.

Как бы там ни было, уже осенью Юра сокращает концертный состав группы до трех человек. Такого рода оптимизации не всегда связаны только с заработками – и в случае «Сектора» причин могло быть несколько. Во-первых, чем меньше людей, тем легче перемещаться между городами. Во-вторых, Юра все выше поднимал планку звучания группы. И, заменив барабанщика со вторым гитаристом секвенсором и драм-машиной, он максимально приблизил концертный звук группы к альбомному.

Осенью 1998 года барабанщик Александр Якушев и гитарист Василий Черных покидают «Сектор Газа». С этого момента и до последнего дня существования «Газа» состав будет таким: Юра Хой, Вадим Глухов – гитара, Игорь Аникеев – клавиши и всевозможные компьютерные устройства. Ранее я касался этого момента: когда «Сектор» покинули Фатеева, Лобанов, Тупикин и группа «переоделась» в более повседневную одежду, она уже стала смотреться чуть иначе – прежняя концепция ушла, а новая не появилась. Оставшись втроем, «Сектор», на мой взгляд, стал выглядеть на сцене как-то неловко, что ли. Когда пересматриваешь концертные записи того периода, есть ощущение, что это уже не «Сектор Газа», а сольный проект Юры Хоя. Он всегда на переднем плане, Вадим Глухов ведет себя на сцене безэмоционально, сдержанно, а Игоря Аникеева и вовсе почти не видно на заднем плане. И, конечно, когда на концерте рок-группы на сцене нет барабанов – это сильно «съедает» эффект от выступления. Но что бы мы ни думали, это произошло. И это исторический факт.

Осенью 1998 года Юра Хой постепенно начинает вкладывать силы в подготовку нового альбома, которому суждено будет стать последним в истории «Сектора Газа». Работа над этим материалом окажется самой долгой и въедливой за всю историю группы. Но об этом в свое время.