Текст книги "Недалеко от Земли"

– А остальные? – спросил Клеменс.

– Остальные сидят по каютам. Лейтенанты вымениваются впечатлениями, мулат раскрыл ноутбук, крепыш залег в койку и наставился в потолок, а физик промахивает листком Бородина перед носом очкарика и что-то ему вкручивает.

– Занимательно, – Кобыш потер лоб и глянул на соратников, – что же все-таки Андрей ему написал?

– Учитывая то, что особо раскрываться Бородину ни к чему, – Хромов переступил с ноги на ногу и притулился к стенке, – по-моему, он нарисовал несколько формул, имеющих отношение к Сфере.

– Зачем? – повторил Тернер вопрос Вивьен и в недоумении пожал плечами.

– Как вариант ответа – чтобы посмотреть на реакцию.

– И что он смог увидеть?

– Спроси об этом самого Бородина. Я надеюсь, он не стал бы делать того, что могло бы ему повредить.

В каюте опять повисла тишина, нарушаемая лишь едва слышным гудением кондиционера.

Что же всё-таки замыслил Андрей, думал Кобыш, ведь для чего-то это ему понадобилось? И Ли с компанией он не мог не поставить в известность, они теперь тоже в одной упряжке, как и мы. Что за игру они затеяли? Наверное, они все рассчитали. Они ребята башковитые… Ли так стремился поговорить со мной и вдруг потерял всякий интерес. Да и Вивьен нас сегодня не навещала, хотя последнее время у нее это вошло в привычку. Что происходит? Ответ прямо-таки напрашивается. Сам собой. Они теперь знают всё о нас, наших способностях и наших планах. Откуда? И о каких, собственно, планах? Кроме решения уйти в глухую оборону и ничего не говорить инспекторам, у нас и мыслей-то других не было. Стоп! Значит, они читают наши мысли как открытую книгу! А я-то сетовал, что среди нас нет телепатов. Зато они есть в группе Ли. Интересно, а что еще они могут? Влиять на сознание? Направлять любого человека в нужную им сторону? Пожалуй, где-то так. Вот в чем разгадка поведения Бородина. Дела-а-а… Стало быть, мы со Славой поменялись местами, теперь у меня есть настоятельная необходимость с ними пообщаться.

Размышления Кобыша прервал Хромов.

– А зачем это вы, ребята, модуль нарисовали? – спросил он, указывая глазами на листок, лежащий на столе. – Появились какие-то идеи?

– Да вот, – рассеянно сказал Тернер, – перекидывали, где бы получше выместить наше видеонаблюдение. Интересно ведь, чем они там заниматься будут…

– У нас есть следящая аппаратура?

– Дорин сделает.

– Ага, – Хромов поморщился. – Что-то я сегодня торможу… Кстати, а сам-то ты что? Не можешь посмотреть?

– Видишь ли, – лицо Тернера приобрело виноватое выражение, – я не уверен, что смогу задержаться у Сферы, а нам надо знать наверняка. От этого будут зависеть наши дальнейшие действия.

– Так, может, я, а? – от пришедшей в голову мысли Хромов приободрился. – Может, я попробую? На Марсе я уже был…

– Где Марс, а где Сфера! – раздельно выговаривая слова, произнес Кобыш. – Не спеши в герои. Брюс прав, не стоит лишний раз рисковать понапрасну. Слишком далеко. Случись что, помочь не сможем. Кроме того, мы не знаем, к какой именно точке Сферы они отправятся. Ты себе представляешь поверхность шара радиусом в двести девять астрономических единиц? Представил? Как ты будешь их искать? Нет, ребята, не готовы мы еще к таким экспериментам.

– Но я абсолютно уверен… – Хромов не договорил, смешавшись под ставшим вдруг твердым взглядом командира.

– Даже не думай, – проворчал тот, прислоняясь затылком к прохладной стене, – бери пример с Тернера.

Некоторое время они лениво перекидывались словами, рассматривая различные варианты добывания информации о действиях инспекционной группы и, как правило, отвергая их, но втайне надеясь, что вот-вот натолкнутся на какое-нибудь нетривиальное решение. Тщетно. Все их усилия пропадали втуне. Хромов с Клеменсом уже перебрались на койку Кобыша и даже разместились там с определенным комфортом, слегка потеснив Тернера и избавившись от подушки, сам же полковник всё в той же расслабленной позе продолжал сидеть у стола, машинально разрисовывая схему модуля вензелями и геометрическими фигурами. Сколько это продолжалось, никто из них сказать бы не смог, потому что никому и в голову не приходило посмотреть на часы.

Наконец командир испытателей хмуро заявил:

– Ну, хватит, парни, ничего умнее банальной видеокамеры мы всё равно не придумаем. Давайте-ка лучше переключимся на что-нибудь другое. Брюс, напарник мой драгоценный, как там дела у самого активного из приезжих?

Тернер нехотя подобрал вытянутые ноги, приподнялся из полулежачего положения и, поведя головой из стороны в сторону, с непонятным раздражением сказал:

– Этот тип занялся реконструкцией модуля. Высвистел в ангар еще четверых парней из обслуги, они сейчас разупаковывают привезенные тюки и накатывают по полу их содержимое. Это какие-то решетчатые треугольные выкройки с довольно широким основанием… Похожи на несущие фермы… Начали зарабатывать их ви-модификатором… Одну взяли, приложили сбоку к модулю… Мрачный воткнулся в чертеж… – Брюс запнулся, некоторое время слепо смотрел в пространство, замерев и, кажется, даже задержав дыхание, а потом сразу выпалил. – Братцы, да они же делают из модуля истребитель! Выкройки – это части пилонов, к которым привешиваются ракеты.

– Вот засранец! – томную вялость Кобыша как ветром сдуло, в глазах заплясали искорки просветления, а уголки губ недовольно опустились книзу. – А ведь мы могли бы и раньше догадаться. Значит, будут стрелять по Сфере. Ну-ка изобрази для наглядности, – он подвинул листок с рисунком Тернеру.

– Эй-эй-эй! – Хромов всем своим видом являл скорбное недоумение. – Может, объясните для начала, о чем это вы? Как из тюков получаются пилоны?

– А ты не знаешь? – Кобыш, казалось, не на шутку озадачился. – За десять дней на Базе ты не удосужился узнать, как она собиралась?

– И что тут удивительного? – Хромов обиженно пожал плечами. – Свободного времени было не так уж много, и я его проводил у астрономов…

– Я тоже как-то не интересовался этим вопросом, – поддержал его Клеменс, – поэтому, если можно, в двух словах.

– Та-а-ак, – полковник нахмурился, и по выражению его лица стало ясно, что он сделал для себя какие-то выводы, – не ожидал. Ага. Ну что ж… Виктор, кликни-ка остальных, проведем маленький ликбез. Может, еще кому-то неизвестно о возможностях современных технологий. Только быстро, пока у нас еще есть время.

Хромов молча поднялся с койки и так же молча вышел. Через пару минут он появился в сопровождении Дорина и Седых, которые с самым заинтригованным видом втиснулись в командирскую каюту. Сразу стало тесновато.

– О, какая компания! – Женя переступил через вытянутую ногу Клеменса и задом прислонился к стенке, полусогнувшись и уперев руки в колени. – Случилось что?

– Случилось, – сказал Кобыш, – но сначала прошу ответить на маленький вопрос: кто еще не знаком с новыми технологиями сборки космических аппаратов?

– Не секрет, – буркнул Дорин, а Седых в унисон ему с любопытством осведомился: – А зачем?

– Да вот, – Дмитрий указал глазами на трудившегося над рисунком Тернера, – возникла необходимость. Так что очень коротко для тех, кто не в курсе. Два года назад, после утверждения проекта Базы, первым делом, натурально, появилась проблема доставки грузов на орбиту. Тащить готовые конструкции с Земли слишком хлопотно, тяжело и дорого, производить сборку здесь – долго и требует большого количества людей, как правило, не знакомых с условиями работы в вакууме. Тогда наши головастики и придумали абсолютное ноу-хау. На Земле делаются выкройки всех деталей и узлов корпуса из легких, тонких материалов. Как ты думаешь, Витя, какова толщина этой переборки? – он постучал по стенке каюты костяшками согнутых пальцев.

– Ну-у-у, – протянул Хромов, – наверное, миллиметра три.

– Ошибаешься, майор, – Кобыш с сожалением развел руками, – десятая доля миллиметра, а может, и того меньше, я и сам точно не знаю. Зато я знаю другое – это обычная фольга из высокоуглеродистой стали, изменившая свои качества. Внизу она раскраивается, сворачивается в рулоны и легко забрасывается сюда, а тут ей придают необходимую пространственную форму и меняют свойства, преобразуя в прочный, практически не подлежащий разрушению материал. Делают это с помощью узконаправленного поля ви-модификатора с заранее заданными характеристиками. Между прочим, в таком вот трансформированном состоянии он выдерживает прямое попадание ядерной ракеты мощностью в пятнадцать килотонн, не говоря уже о крупных метеоритах высоких энергий.

– Сбылась мечта алхимиков, – пробормотал Клеменс, – значит, дожили до превращения свинца в золото…

– Дожили, – подтвердил Кобыш, – именно поэтому использование таких технологий пока ограничено только рамками Проекта и находится под строжайшим контролем. Во избежание искуса у людей, не обремененных нормами морали. Но не будем отвлекаться. Далее детали соединяют между собой, предварительно обработав края молекулярным клеем, и проходятся по стыкам тонким лучом всё того же ви-модификатора. Клей заполняет пространство, не занятое молекулами, то есть употребляется как присадка, ну, считайте, что это – почти что сварка, только с виду гораздо проще и быстрее. Материал становится единым целым. Можете поинтересоваться – нигде на Базе вы не обнаружите швов.

– Меняется само информационное наполнение материала, – добавил Дорин, демонстрируя глубокое знание предмета и напоминая присутствующим, что он несостоявшийся физик, – только к чему сейчас эта лекция?

– А к тому, Раф, – сказал Кобыш и посмотрел на Хромова, – что некоторые из нашей команды не совсем представляют себе суть происходящего в данный момент действа, творимого над модулем «папки».

– Да, – встрепенулся Тернер, закончивший дорисовывать схематичную картинку Дмитрия, – испоганили машину…

– Ты растешь, Брюс, – полковник забрал из-под руки Тернера листок и ободряюще похлопал его по плечу, – скоро будешь ругаться по-русски как волжский докер, – он мельком глянул на изображение и протянул его остальным. – Вот как выглядит теперь аппарат, который мы испытывали.

– Однако! – Женя Седых завершил изучение рисунка раньше других и испытующе прищурился на Кобыша. – Будут стрелять?

– Всенепременно, – тихо заверил его Дмитрий.

– Уже катят тележки с ракетами, – сообщил в пространство Тернер, ни к кому конкретно не адресуясь, – две ракеты класса «космос-поверхность».

– Выходит, они притащились не только нас проверять, – Седых задумчиво потеребил себя за мочку правого уха, – но и провести полевые испытания Сферы на вшивость. А там, глядишь, и в них прорежутся способности. И что тогда? Как думаешь, командир?

– Не знаю, – Дмитрий нахмурился и пожал плечами. – До этого еще дожить надо.

– Может рвануть?

– У меня очень сильное ощущение, что ничего шумного не будет, – изрек Дорин, тоже отрываясь от созерцания листка. – Я вам даже больше скажу: просто ничего не будет.

– Есть основание для таких выводов? – быстро спросил Кобыш.

– Оснований нет, есть ощущения. Я выразился предельно точно.

– А-а-а-а… внутренний голос подсказывает, что можно сидеть на дереве и ничего не бояться?

– Примерно так.

– Что ж… По сути, нам ничего другого и не остается.

– Как бы нам узнать о результатах? – вновь подал голос Седых. – Неизвестность – она хуже всего.

– Именно этим мы и занимались до вашего прихода, – ответил Кобыш. – Именно поэтому вас и позвали. Раф, нам нужна видеокамера на борту модуля и средство отображения информации здесь.

– Всего-то? – рассеянно проговорил Дорин, по-прежнему пытаясь поймать какую-то явно ускользающую от него мысль. – А других вариантов нет?

– Есть! – торжествующе заявил Тернер и одарил товарищей лучезарной улыбкой от уха до уха. – Есть вариант! Как это я раньше не вообразил?! – он постучал себя кулаком по лбу. – Отсутствие практики поворачивается тупостью. Нам не нужна видеокамера, командир, мы приключимся к компьютеру центра управления.

– Он защищен, – осторожно заметил Кобыш, но было видно, что мысль ему понравилась.

– Обижаешь, Дима, – Дорин уже пришел к согласию с самим собой. – Брюс – хакер, я – физик, пусть и недоучившийся, но имеющий представление, что к чему. Вдвоем мы эту преграду как-нибудь одолеем.

– Не как-нибудь, – Тернер развернул плечи и гордо вскинул голову, – а с блеском! Не зря ведь я побеждал в конкурсах!

– Потому, потому что мы – пилоты, – почти безмолвно пропел Седых, но, тем не менее, был услышан.

– Вот именно! – сказал Дорин. – База – наш родимый дом.

– Ау, стратеги! – окликнул их Хромов, бесцеремонно встревая в разговор. – А если они не выйдут на связь? Ну, мало ли… Как группа Ли, например?

– Нет, – жестко произнес Кобыш. – Это вряд ли. Редфорд, наверняка, останется на Базе, чтобы контролировать операцию, а его ударные силы без команды и шагу не ступят. Так что их контакт будет постоянным и стопроцентным.

– Тогда – ой! – подвел черту Дорин, и на пластике стола перед Тернером возникло завораживающее дизайном чудо технической мысли – ноутбук, используемый исключительно спецслужбами и не выпускаемый серийно по той же причине. На крышке его нежно отсвечивала высокомерная надпись «Супер».

Брюс откинул дисплей, нажал кнопку «Пуск» и сходу зашелестел клавиатурой, потом привалился плечом к спинке стула и восхищенно поцокал языком.

– Годится! – только и сказал он, но глаза его при этом ликующе заблестели. – Теперь давай линию.

– Как? – спросил Раф. – Подскажи.

– Стоп! – Седых щелкнул пальцами. – У вас, ребята, и впрямь мозги набекрень! Зачем все эти технические навороты? Подскажите мне, темному, откуда, по-вашему, Редфорд станет наблюдать за своими отмороженными соколами и где устроит командный пункт?

– В директорском кабинете. Где же еще? – Кобыш недоуменно посмотрел на Женю. – Вряд ли он выберет центр управления. Там операторы, они его будут стеснять. А у Штейнберга в самый раз. У него же прямой доступ к аппаратуре диспетчерской. Сам Бог велел! А в чем дело?

– Не догадываешься, командир? Я же могу демонстрировать вам панораму всего генрихового гнезда хоть до второго пришествия!

– Ну, конечно! – Кобыш хлопнул себя рукой по лбу. – А я-то никак не мог сообразить, что же мы упустили. Вот что значит свежий взгляд на проблему! Молодец Женя!

– Да ладно! – скромно потупился Седых. – Не переживайте сильно, ребята. Обычная упертость мысли, свойственная детям машинной цивилизации. А у меня восточный взгляд на вещи и он основан исключительно на уверенности в собственных силах, не предполагающих внешней помощи…

– Не надо пользоваться моментом, – прервал его Дорин. – Ты лучше картинку давай.

Русский капитан жестом бывалого фокусника произвел несколько пассов, и перед замершими пилотами на месте дверного проема образовалось отчетливое изображение штейнбергова кабинета. Иллюзия была настолько полной, будто они находились внутри и могли легко коснуться развалившегося в кресле Редфорда или самого шефа, сгорбившегося за директорским столом. Еще они успели захватить самый конец разговора.

– Вот так, – проговорил Седых, убирая окно в мир высокого начальства. – Кино окончено. Вторая серия через три часа.

– Будем ждать, – вздохнул Кобыш и вытянул ноги. – Если появятся еще идеи, прошу не стесняться.

Минуты две стояла полная тишина, потом разговоры между испытателями вяло возобновились, перескакивая с одной детали на другую, но твердо придерживаясь основной темы.

– Интересно, – глядя в потолок, размышлял Хромов, – а приборы наведения они тоже привезли с собой? И как они их собираются монтировать?

– А зачем им наведение? – отвечал ему Клеменс. – Развернут модуль носом к Сфере и пальнут. По такой цели и сослепу не промахнешься.

– Как по-твоему, командир, – Седых теперь сидел рядом с Кобышем, – Мрачный и сослуживцы Джека пойдут к Сфере одни или прихватят с собой физика для страховки?

– Они пойдут полной обоймой, – голос Дмитрия выражал непоколебимую уверенность, потому что есть опыт группы Ли. И он, если не ошибаюсь, принес самые плодотворные результаты.

– Откуда это известно?

– Интуиция подсказывает, – желчно усмехнулся полковник. – Иначе здесь не появилась бы инспекционная группа. Так быстро и в таком составе.

– Слушайте, – Дорину, видимо, надоело подпирать стену, – может, разойдемся пока по каютам. Тесно же и дискомфорт полный. А к началу редфордовского штурма опять соберемся. А?

– Да, – сказал Кобыш, – Раф абсолютно прав. Давайте-ка, действительно, по домам. Надоесть друг другу мы всегда успеем. Как только у конкурентов будет все готово, Женя нам свистнет.

* * *

Когда Хоскинс удалился, едва выдавив из себя пару фраз, Джерри Слоун неторопливо осмотрел свое новое обиталище, распаковал и разложил вещи, попробовал на упругость матрац верхней кровати (он всегда любил второй ярус) и, наконец, присел к столу, аккуратно водрузив на него объемистый пакет из желтого пластика. «Послал же Бог соседа, – подумал он. – И поговорить-то толком не с кем. Тони, конечно, лучший специалист Комитета по нештатным ситуациям, и выбор этот оправдан на двести процентов, но делить с ним каюту не очень приятно. Может, кому-то и понравился бы такой напарник, а мне нет. Я – существо общительное и люблю компанию, из этого же слова не вытянешь. Не человек – призрак, вечно остывающий след только что бывшего здесь, но мгновенно испарившегося партнера. Впрочем, на мое счастье, времени для разговоров просто так почти не будет».

Джерри вздохнул, отстегнул клапан пакета и извлек наружу свой персональный компьютер, более похожий на обычную тонкую папку для бумаг. Огладив пальцами серебристую поверхность, он откинул крышку и вывел на дисплей полученную аналитиками Комитета информацию об изменении психодинамических характеристик испытателей. Еще раз медленно перечитал уже хорошо знакомые ему блоки сведений. Помотал головой, словно отгоняя наваждение. «Ну и что? – Джерри недоуменно скривился. – Такие показатели ровным счетом ни о чем не говорят. В смысле, не говорят о том, что на астронавтов было оказано направленное воздействие. Кем-то и с какой-то целью… С таким же успехом можно считать, что все изменения вызваны экстремальными для человеческой психики условиями внепространственного перехода. А внешняя моторика… что ж, за время сотрудничества с НАСА я еще и не такого навидался. Надо будет, конечно, проверить их на полиграфе. По тридцати двум параметрам… Все-таки приказ есть приказ. А что? Даже интересно, как поведет себя их организм при тестировании. После таких-то совершенно нечеловеческих способов передвижения. Сначала задавать стандартные вопросы… расслабляющие, так сказать… о доме, о детстве, о родителях… в общем, о знакомых вещах, вызывающих положительные реакции… А потом вставить пару неожиданных вопросов, касающихся их недавних упражнений в космосе… Больше не надо, потому что будут ждать подвоха, будут готовиться дать правильный ответ… А они парни тренированные… даже слишком тренированные… Такая методика, конечно, не панацея, но может сработать, и что-нибудь да всплывет на поверхность. Больше, пожалуй, ничего и не придумаешь, кроме обычного наблюдения за объектом в его привычных условиях и нечувствительных попыток выудить информацию при обычных разговорах на отвлеченные темы. Лучше бы такие беседы проводить индивидуально, но это вряд ли получится. Они будут стараться держаться вместе, подстраховывая друг друга, а в группе работать сложнее. К тому же, если допустить, что воздействие все-таки было… ну, вдруг… чем черт не шутит… тогда все мои старания вообще приведут к нулевому результату… Не хотелось бы. Поэтому оставим сомнения и приступим к созидательной деятельности. Где у меня тут тестовые таблицы? – Джерри начал просматривать файлы. – Сейчас я их несколько видоизменю и приспособлю для успешного завершения миссии. Миссия должна быть завершена успешно! Профи я или нет? Кстати, скоро у них тут обеденное время. Неплохой вариант для завязывания отношений…»

6

Прошло три часа по бортовому времени, и полковник Редфорд вновь оказался в кабинете Штейнберга. За это время он успел поприсутствовать на модернизации модуля, поделившись с Хоскинсом некоторыми своими мыслями, переговорить с Мартином и Эшем о предстоящей экспедиции к Сфере, проверить готовность к выполнению задания Тейлора и Лемана, обсудить со Слоуном тонкости грядущих психологических этюдов, а также привести в соответствие со своим мнение русского наблюдателя Докучаева. Проделанной работой он остался вполне доволен, если об этом вообще можно было говорить в подобной ситуации. Теперь же, снова оказавшись в уютном гостевом кресле директорской резиденции, он позволил себе маленькую вольность – опять закурил сигару.

– Извини за назойливость, Генрих, – негромко произнес он, хотя в его голосе невозможно было уловить и тени раскаяния, – но разреши спросить: ты все сделал, как мы договаривались?

– Кевин, Кевин! – укоризненно посмотрел на приятеля Штейнберг. – Это была не договоренность, а приказ. Приказы я привык выполнять, поэтому можешь не беспокоиться. В Центре управления сейчас только четыре человека – руководитель полетов, два оператора, оба американцы, прости, но это минимальное количество, и твой русский коллега Павел Докучаев. Здесь только мы с тобой. И больше ни одна живая душа на Базе не увидит сегодняшнего эксперимента. Запись производится только в двух экземплярах – для тебя и Берна. Второй экземпляр предусмотрен инструкцией, тут я ничего поделать не могу, не заставляй меня переступать через служебные обязанности. Внутренние системы оповещения отключены. Своих людей я попросил молчать, а твои – в твоем подчинении. Так что режим секретности соблюден полностью. Вот так.

– Спасибо, Генрих. Я был уверен, что ты меня поймешь, – Редфорд приподнял уголки губ. – Слишком велики ставки в этой игре, а выиграть надо во что бы то ни стало, – он склонил голову набок, потом посмотрел на часы. – Давай-ка подключимся к диспетчерской и объявим, что уже пора.

Штейнберг уселся на директорское место, вздохнул и нажал клавишу селектора. На большом стенном экране появилось спокойное лицо Ли. «Слишком спокойное, – отметил про себя шеф Базы. – Никаких эмоций. Я бы на его месте немножко нервничал, ведь наступает момент истины. Либо после этой проверки мы продолжаем нормально работать, либо, не дай Бог, подтверждаются самые худшие опасения Кевина, и тогда ситуация оборачивается большим сумасшедшим домом, – он насупился. – Правда, есть третий вариант. Все-таки есть. И он заключается в том, что Сфера – это естественное образование. Тоже расклад не из приятных».

– Вячеслав, – сказал Штейнберг вслух, – десятиминутная готовность. Доложите обстановку и вообще давайте полную видеоинформацию.

– Есть, – ответил Ли. – Начинаю отсчет, – и, не глядя, пробежался пальцами по клавишам своего пульта.

Экран разделился на четыре фрагмента. Два верхних показывали весь объем Центра управления и рубку модуля с четверкой готовящихся к полету астронавтов. Два нижних – соответственно модульный отсек и вид на Базу, казалось, неподвижно застывшую на фоне недалекой Земли.

– Четвертый фрагмент дают кормовые камеры носителя, – пояснил Ли, адресуясь к Редфорду. – Камеры на носителе и модуле установлены так, чтобы мы здесь могли видеть круговую панораму с места проявления ПП, если, конечно, в этом возникнет необходимость, – и лаконично добавил. – Служба управления к старту готова.

Полковник взглянул на Штейнберга и, когда тот еле заметно кивнул, вновь сосредоточился на экране.

– Пилоты, – голос его прозвучал неожиданно сухо, – повторите задание.

– Есть, сэр! – Тейлор отвлекся от манипуляций с панелью бортового компьютера и посмотрел прямо на Редфорда.

– Есть, сэр! – как эхо откликнулся Леман, в то время как Эш глянул на полковника поверх очков, а Мартин, дружелюбно улыбнувшись, сделал ручкой.

– Выйти на рубеж в двести восемь и пять девяток, – продолжил Тейлор, – возобновить связь и ждать дальнейших указаний.

– Хорошо, – голос Редфорда был по-прежнему сух, – продолжайте подготовку к старту.

– К старту готовы, сэр! – отрапортовал Тейлор.

– У вас еще есть время.

– К старту готовы, сэр! – повторил Тейлор. – Данные уже введены в компьютер.

– Диспетчерская? – полковник перевел взгляд на Ли.

Слава пожал плечами, не видя необходимости в повторении сказанного, но все-таки произнес:

– Можем выпускать.

Вместо ответа Редфорд махнул рукой.

– Модуль, пошел! – Ли склонился над пультом.

– Есть, сэр! – в который раз сказал Тейлор и положил руку на джойстик.

Створки внешнего люка мягко поехали в стороны, и каплевидный силуэт модуля, обезображенный двумя боковыми пилонами с подвешенными к ним хищного вида ракетами, завис над палубой отсека. Потом сработал корректировочный двигатель, выплюнув мгновенно расцветший и тут же погасший бутон оранжево-синего пламени, и маленький кораблик заскользил, все ускоряясь, в открытое пространство, к месту стыковки с носителем. Фрагмент экрана с видом Базы сменился изображением тускло отблескивающего на фоне далеких звезд главного корпуса ПП, оплетенного ажурной паутиной вспомогательных ферм. Редфорд, как человек, никогда не имевший прямого отношения к космосу и не видевший вблизи подобных операций, с напряженным интересом следил за всеми этими эволюциями. Между тем модуль приблизился к носителю и отработал последовательный ряд действий, приведших к его воссоединению с основной конструкцией.

– Стыковка завершена, – уведомил Ли.

– Ну, так давайте… – нетерпеливо сказал полковник, – прыгайте…

– Готовность ноль, – буднично произнес Слава, глядя на напряженные лица Тейлора и Лемана. – Старт разрешаю.

Тейлор лихо козырнул и нажал пусковую кнопку. ПП дрогнул и исчез. На экране остались только спокойно мерцавшие звезды. И сразу же погас фрагмент с изображением рубки модуля.

Редфорд нервно кашлянул.

– Во время прокола пространства, – покосился на него Слава, – связь отключается. Это явление, никак не зависящее от нас. Сейчас она восстановится, потому что ПП уже на месте.

И действительно, едва он успел закончить фразу, как изображение фрагмента появилось вновь. Ли насмешливо прищурился, взирая на отражающие всю гамму эмоций лица астронавтов. Для него эта картинка уже не являлась чем-то необычным, сам побывал в такой же ситуации.

– Что, ребята, ощущения непривычные, да?

– Бог свидетель, насколько вы правы, сэр! – непослушными губами выговорил оправившийся первым Леман. – Как будто меня прожевали и выплюнули.

Тейлор пробормотал что-то еле слышное и маловразумительное. Он все еще пребывал в прострации, вероятно, его рефлексов хватило только на то, чтобы нажать клавишу включения связи.

Что же до Мартина и Эша, то они сидели молча и неподвижно, наклонившись друг к другу и как будто прислушиваясь к тому, что происходит у них внутри.

Немую сцену прервал Редфорд, который, как человек военный, да еще имеющий отношение к разведке, жаждал немедленного действия.

– Сынки, хватит прохлаждаться. Переживать будете, вернувшись на Базу. А сейчас доложите обстановку.

Тейлор встрепенулся, обвел глазами приборную панель, глянул на экран обзора и скороговоркой произнес:

– Вышли на рубеж в двести восемь и пять девяток. Готовы к дальнейшим действиям.

– Что видите? – недовольно спросил полковник.

– Посторонних объектов не наблюдаю, – заявил Тейлор. – Даю изображение.

Левый нижний фрагмент сменился, и вместо модульного отсека возникла панорама звездного неба. Взгляд Редфорда скользнул вправо, потом снова вернулся к появившейся картинке.

– Не чувствую особых отличий, – сказал он. Его недовольство еще больше усилилось.

– А что ты хотел? – усмехнулся Штейнберг. – Узреть неприступную твердыню? Нечто материальное? Нет, дружище, перед нами один и тот же участок неба, только с ничтожной разницей в двести восемь астрономических единиц.

– Да, – буркнул полковник, – головой я понимаю, но не могу отделаться от чувства, что всё это где-то здесь, за стенкой.

Он нервно заворочался в кресле, пыхнул сигарой, до сего момента сиротливо пребывавшей в его руке, и сосредоточился на Тейлоре, тихо ждавшем дальнейших распоряжений.

– Бобби, сынок, давай-ка, начинай двигаться. Прямо по курсу. Малым ходом.

– Есть, сэр! – Тейлор положил правую руку на джойстик, а левой вдавил клавишу включения ходового двигателя. Послышался отдаленный рокот, и лица пилотов разом застыли, лишь глаза их внимательно следили за показаниями приборов и за обзорным экраном.

Установилась ничем не нарушаемая тишина. Тянулись долгие, томительные минуты, и, казалось, ничего не происходит, лишь изредка поскрипывал креслом Редфорд, покашливал за директорским столом Штейнберг, да Ли еле слышно перебрасывался фразами со своими операторами. Мартин с Эшем на задних сиденьях модуля и вовсе замерли в неподвижности.

В какой-то момент этого вязкого, растянутого до невозможности времени Слава вдруг резко скомандовал:

– Стоп! Отсечка тяги!

Тейлор рефлекторно вырубил двигатель, но тут же сконфуженно посмотрел на полковника и растерянно спросил:

– В чем дело, сэр?

– ПП не движется уже в течение пятнадцати секунд, – сказал Слава.

– А по нашим приборам, все в порядке, – недоуменно проговорил пилот.

– Отставить! – Редфорд быстро наклонился вперед и люто глянул на Ли. – Диспетчер! – он упорно продолжал называть Славу именно так, то ли из высокомерной вредности, то ли в попытках вывести того из себя, чтобы проверить реакцию. – Запомните раз и навсегда! Сейчас командую только я, а вы все выполняете мои команды! Это моя операция! Не сметь вмешиваться!

– Как скажете, – несмотря на внешнюю невозмутимость, Славу выдали его глаза. Что-то в них промелькнуло такое… Сожаление? Ирония? Тщательно скрываемое превосходство? Осуждение? Полковник не сумел определить, даже обладая навыками профессионального разведчика. – Только имейте в виду, что космический корабль – не парусная яхта, запас хода на обычной тяге у него ограничен…

– Включить двигатель! – рявкнул Редфорд. – На полную мощность!

Ли молча пожал плечами, а Тейлор снова нажал на клавишу пуска. Опять потянулись бесконечно длинные минуты. На исходе четвертой из них полковник коротко спросил:

– Диспетчер, что у вас?

– По-прежнему, – так же коротко ответил Слава. – ПП не сдвинулся с места.

– А у вас, лейтенант?

– Приборы показывают движение с ускорением, сэр!

В этот момент зашевелился Мартин. Он что-то тихо сказал Эшу, а затем обратился к Редфорду:

– Играйте отбой, полковник. Боб зациклился на ходовых показателях и слишком послушно выполняет ваши указания. Я же хочу напомнить, что передо мной дисплей корабельного компьютера, и он показывает, что после достижения отметки в двести девять единиц корабль не сдвинулся ни на йоту. Так что не тратьте попусту топливо, оно нам еще пригодится.