Текст книги "Все еще мертв. Фальшивые намерения"

Глава 21. Лицо в окне

К тому времени, как они добрались до отеля «Гленарох», знаменитого своими полями для гольфа, обед стал для них более насущной проблемой, чем общество майора. Но кузена Генри они нашли как раз в столовой, он сидел за столом с каким-то незнакомцем. В фигуре этого последнего не было ничего мрачного или зловещего, напротив, его розовые щеки, довольный прищур глаз и явное удовольствие от тех земных благ, которые посылал ему Господь, свидетельствовали о том, что перед нами вполне милый и приятный человек. Во время обеда две компании могли только любезно раскланяться друг с другом, но после кофе они сошлись вместе, и незнакомца представили как мистера Гилкриста.

– Майор услышал, что я остановился здесь, – объяснил он. – Последние годы я веду все семейные дела Риверов. Вот он и подумал, что если вам надо пообщаться друг с другом, мое присутствие не помешает. Я прав, майор? Вы не представляете, мистер Бридон, скольких недоразумений и ошибок можно было бы избежать, если бы все деловые разговоры велись в присутствии адвоката.

– Мне непонятно, майор, – произнес Бридон, – почему вы считаете, будто я хочу с вами поговорить? Я действительно хочу, но только потому, что вы так внезапно уехали из Лэнгбро. Если причина в том, что вы не желали встречаться со мной без юридического консультанта…

– Нет, дело не в этом, – перебил майор. У него был вид человека, который слишком долго убегал от своих проблем и теперь решил встретить их лицом к лицу. – Я приехал сюда, потому что поместье стало действовать мне на нервы. Знаю, вы скажете, это трусость. Вероятно, однако когда постоянно ждешь, что вот-вот что-нибудь случится, это кому угодно истреплет нервы. Могила стала последней каплей. К тому же вы все время меня подозревали.

– Подозревал? С чего вы взяли?

– А плащ? Не теряли его ни в каком поезде! Вы его сами подкинули? Не знаю, для чего, но вы нас проверяли: только дурак бы этого не понял.

Анджела кашлянула и поднялась:

– Думаю, вам лучше продолжить без меня. Адвокат еще ладно, но разоблачать человека в присутствии его жены – вещь недопустимая. Плохо для семейной дисциплины.

– Чепуха, – отрезал майор. – Вы останетесь. Мы все должны с этим разобраться, раз и навсегда. Итак, мистер Бридон, что вас беспокоит?

– Множество вещей. Но я задам вам лишь один вопрос, а мистер Гилкрист пусть решит, следует вам отвечать или нет. В тот вечер, две недели назад, по какой дороге вы уехали из Дорна?

– По Пенстивенской, конечно. Кому взбредет в голову двигаться через Блэруинни? Это несколько дополнительных миль.

– Разумеется. Значит, в ту ночь вы не проезжали мимо того места, где потом нашли тело вашего кузена?

– К чему вы клоните? С какой стати мне понадобилось бы ехать из Дорна в Пенстивен через Блэруинни?

– Давайте говорить прямо. В Дорне вам отдали письмо, чтобы вы отправили его по почте, – письмо, в котором лежал чек для оплаты страховки вашего кузена. Пенстивенская почта была закрыта. А на следующее утро чек оказался в офисе «Бесподобной» в Перте. Значит, кто-то доставил его туда лично, вы или кто-нибудь другой. Вот я и спрашиваю: это были вы?

Майор Ривер покосился на мистера Гилкриста. Тот стряхнул пепел с сигары и кивнул.

– Да, – ответил майор, уставившись на дно своей чашки. – В ту ночь я поехал из Пенстивена в Перт через Блэруинни. Что дальше?

– Могу я узнать, в каком часу это было?

– Я обязан отвечать на вопрос, мистер Гилкрист?

– Никто вас не принуждает, майор, но на вашем месте я рассказал бы мистеру Бридону все, что он хочет знать. Если дело дойдет до суда, вам все равно придется отвечать.

– Хорошо, тогда слушайте. Мне действительно передали письмо, и я обещал отвезти его на почту. Все забыли, что было воскресенье и почтамт закрылся раньше времени. Понятно, в доме больной, везде снуют сиделки и врачи, на воскресенье совсем не похоже. В Пенстивене я сообразил, в чем дело, и увез письмо домой, к чему спешить? Но мне не спалось. Не знаю, как вы, мистер Бридон, а я люблю выполнять свои обещания. Дональд хотел, чтобы его чек оказался в Компании в понедельник утром. Единственное, что можно было сделать – отвезти его в Перт. Там находится их филиал. Глупо было отправляться туда ночью. Но я не мог заснуть, ходил взад-вперед по комнате. Короче, в пять часов утра я был уже в машине и мчался в Перт.

– По дороге вы не видели ничего необычного?

– Нет.

– Я так и думал, иначе вы повернули бы обратно. Ну, а на обратном пути вы что-нибудь заметили, майор?

Генри снова замолчал, изучая кофейную гущу в своей чашке, потом буркнул:

– Да, черт возьми, заметил! Или мне померещилось. Смотреть на то, что у тебя прямо перед носом, и на то, что в зеркальце, не одно и то же.

– Вы имеете в виду зеркальце заднего обзора?

– Да. Что мы знаем о таких вещах? Камеры иногда дают сбой. Может, то же бывает и с зеркалами? В общем, там мелькнула картинка: бедняга Колин, приваленный к куче камней. Только на одно мгновение. Затем дорога повернула, и все исчезло. А я… вряд ли вы поймете, что я тогда почувствовал.

– Вы поехали дальше?

– Да, врать не стану. Даже поддал газу. Разумеется, если бы я хоть на секунду поверил, что это действительно Колин, живой или мертвый, то сразу бы нажал на тормоз. Так бы и всякий поступил. Но… не знаю, мистер Бридон, приходилось ли вам слышать, что в нашей семье близкая родня получает знамение о гибели наследника? Вот я и подумал, что картинка в зеркальце – только образ, а не отражение. Господи, если бы они хоть сказали, что он может вернуться домой! Я был уверен, что Колин на Мадейре.

Бридон отметил, насколько скупо майор передает этот драматичный эпизод. Воображение рисовало ему белое от луны шоссе, мчавшийся автомобиль и темную фигуру у камней, на мгновение проплывшую в зеркале, чтобы сразу пропасть за поворотом. Дональд Ривер, полумертвый в своей постели, его неприкаянный наследник, уехавший в южные моря, но оказавшийся вдруг здесь, возле родного дома, и мрачной тенью распростертый у обочины шоссе… Трудно было винить майора за то, что он прибавил скорость. Но тот сам себя винил. Кто знает, если бы не его минутный приступ малодушия, возможно, он мог бы спасти жизнь Колина…

– Да, я понимаю, – после паузы отозвался Бридон. – И вы никому об этом не сказали?

Неожиданно вмешался адвокат:

– Послушайте, мистер Бридон, это весьма щекотливый вопрос. Он предполагает, что майор фактически признает себя виновным в том, что, по меньшей мере, видел мертвое тело Колина Ривера и не сообщил о нем в полицию. Но я прошу обратить ваше внимание, мистер Бридон, на некоторые обстоятельства. Во-первых, мой клиент не был уверен в том, что, собственно, он видел, и не знал, нужно ли расценивать это явление как естественное или сверхъестественное. Во-вторых, последующие события с исчезновением и появлением трупа давали ему все основания думать, что оно было сверхъестественным. И наконец ему совсем не хотелось выставлять себя на посмешище, публично признав себя участником истории, которую все считали вымыслом. Я не утверждаю, что майор был прав, но мы должны правильно оценивать его поступки.

Бридон сидел, глубоко задумавшись и чертя концом трубки по столу. Он признавал, что аргументы адвоката разумны. Вот только можно ли заключить, что все участие майора в деле свелось только к отражению в зеркальце заднего обзора, о котором он никому не рассказал? И что его упоминание о Чертовой впадине, где они нашли столько следов, чистое совпадение? А откуда он знал, где искать плащ? Да и его скоропалительный отъезд, был ли он вызван суеверным страхом или Генри Ривер чувствовал вину? Все эти вопросы оставались без ответов. Пока Бридон мог исходить лишь из того, что майор говорил правду.

– Жаль, что вы не сказали этого раньше, – произнес он, подняв голову. – Разумеется, у вас может быть собственное мнение, но я не верю во все эти видения и знамения, которые здесь, похоже, встречаются на каждом шагу. Надеюсь, вы понимаете, мистер Гилкрист, как важна для меня данная информация. Майор, вы, случайно, не заметили время, когда выехали из Перта? Или, наоборот, когда вернулись домой?

– Нет. Но я точно помню, когда выехал из Лэнгбро. Это было в половине пятого. Вы скажете, только болван может кататься в такое время, но когда мне не спится, я частенько сажусь за руль. А в ту ночь мне не спалось, я буквально глаз не сомкнул. Так вот, я стартовал в половине пятого и не особенно торопился. На дороге было пусто, и я ехал в свое удовольствие. До Перта добрался примерно за сорок пять минут. Прибавьте столько же обратно – сколько получается? Около шести?

– Да, – кивнул Бридон. – Это поможет нам связать кое-какие концы. По пути вам попадались какие-то машины?

– Полдюжины грузовиков. Легковые? Нет, легковушек не помню. Впрочем, зимой ночь длинная, так что у этих мерзавцев было время устроить свои делишки.

– Да, майор, но давайте на минутку предположим, что тело действительно положили у дороги, например, в половине пятого, а затем снова убрали после половины седьмого. Допустим, в обоих случаях злоумышленники приехали и уехали одним и тем же путем. Мы знаем, что, забрав тело, они направились не в Пенстивен, иначе их заметил бы сторож. А если бы они двинулись в Перт, то вы наверняка встретились бы с ними во время их первой поездки. Все указывает на то, что преступники никуда не ездили, а находились недалеко от дома.

– Я говорил с самого начала – это люди из поместья! Видите, теперь вы сами так считаете.

– Мистер Гилкрист, кажется, в ту ночь вы остались в Дорне? И в понедельник утром отправились посмотреть на тело?

– Да. Вечером было уже поздно возвращаться в Эдинбург.

– Вы не помните, мистер Хемертон отпирал гараж на следующее утро, или тот был открыт?

– Безусловно, отпирал. Я видел, как он взял ключ из шкафчика дворецкого.

– Значит, вряд ли кто-нибудь мог незаметно воспользоваться его автомобилем или машиной доктора? Это сильно сужает круг подозреваемых.

– На фермах есть тележки, – торжественно напомнил майор. – И еще автомобиль садовника. Правда, не знаю, где они его держат.

– Мистер Гилкрест, вы крепко спали в эту ночь, пока вас не разбудил Хемертон? Не слышали чего-нибудь необычного?

– Был момент, когда я проснулся ночью и лежал минут десять в темноте. Не знаю, во сколько это было. Да, я слышал какой-то шум, будто кто-то споткнулся о стойку для зонтиков в коридоре. Когда в доме больной, возникает суматоха: люди бегают взад-вперед, греют воду и все такое. Я не придал этому значения.

– Спасибо. Честно говоря, я рассчитывал на большее. Впрочем, сам факт, что вы, майор, подтвердили рассказ Макуильяма, кое-чего стоит. В последнее время мне стало уже казаться, что это пустой номер. С вами можно будет связаться по телефону завтра? А с вами, мистер Гилкрист? Я хочу навести кое-какие справки, если появятся новости, я немедленно вам сообщу.

– Выходные я проведу здесь, – произнес майор. – И мистер Гилкрист тоже. Если вы уезжаете, мы еще успеем сыграть девять лунок. Я вас провожу.

– Что скажешь о майоре? – спросил Бридон жену, когда они находились уже возле дома. – Только не говори, что он очень милый. Знаю я твою манеру.

– Я и не собиралась. Но мрачным типом его тоже не назовешь, если ты об этом.

– Меня больше интересует, лжет он или нет.

– Сомневаюсь. По-моему, он слишком глуп, чтобы так тонко разбираться в психологии.

– Ты о чем?

– О том, почему он сбежал от того, что увидел в зеркальце, и почему делает это до сих пор.

– Боится призраков?

– Да, именно поэтому он нажал на газ. Так бы поступили многие. С его тупыми идеями о большевизме майор вполне мог вообразить, будто вокруг него плетут какой-то жуткий заговор. Но это не главное, суть не в том, что он говорит, а в том, о чем умалчивает. В глубине души майор прекрасно понимает, что у дороги лежал Колин. И теперь его мучает мысль, что он мог бы спасти его, если бы остановил машину. Вот почему ему так не хочется, чтобы это действительно был Колин. И вот почему он почти убедил себя в том, что видел призрак. По той же причине майор рвется что-то выяснить, проверить, разыскать: надеется найти что-нибудь такое, что может снять с него вину. Ему важно доказать, что во вторник Колин был уже мертв, иначе придется признать, что в понедельник тот был жив и нуждался в его помощи. Нет, я уверена, что майор не лжет.

– Кажется, ты перечитала всего Фрейда.

– Дело не во Фрейде, а в здравом смысле. Между прочим, я не думаю, что майор хотел помешать Хемертонам получить деньги за страховку. Тогда он мог бы просто сказать, что видел Колина мертвым у дороги в понедельник утром.

– А заодно объяснить, почему уехал, оставив труп? И потом, ты не учитываешь вероятность, что майор сам мог быть замешан в данном деле.

– Неужели ты в это веришь? В таком случае зачем ему было говорить, будто он видел что-то в зеркальце? В конце концов, это была чистая случайность. Нет, майор слишком глуп, чтобы кого-то изображать, тем более, изображать глупца.

– Осталось выяснить, откуда ты знаешь, что он глуп.

– От миссис Уочоуп. Майлз, похоже, тот старый джентльмен с лицом как у Мантеньи хочет тебе что-то сказать. Ты его знаешь?

– Да, это никто иной, как мистер Макуильям. И вид у него такой мрачный, словно он хочет мне что-то сообщить. Завари мне чаю, пожалуйста, а я пойду с ним поболтаю.

Глава 22. Читатель узнает подробности

Макуильям двинулся ему навстречу с суровым и неприступным видом, словно берег какую-то страшную тайну, которую у него не могли бы вырвать даже самыми жестокими пытками.

– Я принес вам письмо, – объявил он. – Простите, оно немного запачкалось, но его бросили к моей двери. Как видите, марки на конверте нет, поэтому я решил доставить его лично.

– Очень любезно с вашей стороны. Надеюсь, вы недолго ждали меня?

– Нет. Я подумал, что лучше сам вручу его вам и подожду, не будет ли ответа.

Позднее Бридон узнал от персонала отеля, что егерь просидел в холле полтора часа, не проявляя ни малейших признаков нетерпения.

– Ладно, не стоит вас больше задерживать. Постойте… ведь это почерк старого помещика, не так ли?

– Я не настолько хорошо знаю его руку, но похоже.

– Вы нашли письмо сегодня утром? Наверное, он обронил его по дороге на вокзал.

– Да, мистер Ривер проезжал мимо моего домика. Видимо, когда он открыл дверь машины, чтобы спросить у Джейми про его ногу, письмо случайно выскользнуло у него из кармана. А потом мой малыш Джейми его нашел и принес мне.

Бридон смотрел ему в лицо, с трудом удерживаясь, чтобы не подмигнуть. Макуильям, разумеется, прекрасно знал, что письмо было только уловкой, с помощью которой старый джентльмен попытался ускользнуть из-под бдительной опеки своей дочери и зятя. Но ни одна черточка его лица не выдавала этой мысли: будучи прекрасно вышколенным слугой, он делал вид, будто пребывает в неведении об отношениях своих хозяев. Таким людям не предлагают чаевые. Бридон поблагодарил его еще раз и отпустил.

– Не притворяйся, что не хочешь открыть его, – усмехнулась Анджела, когда муж пил чай, прислонив письмо к сахарнице. – Уверена, тебе оно так же интересно, как и мне, но ты, как всегда, сначала прочитаешь мне какую-нибудь маленькую лекцию. Давай, выкладывай ее поскорее и покончим с этим.

– У тебя совсем нет спортивного азарта, – заметил он. – Когда получаешь такое важное письмо – а оно, безусловно, важно, иначе старик не стал бы бросать его посреди дороги, – надо сделать паузу и заключить с кем-нибудь пари насчет того, что в нем написано. Может, это ключ к разгадке всего дела. Правда, я не представляю, как это возможно, но… Правда, письмо может решить лишь часть загадки, причем ту, какую я решил уже сам. А это будет крайне досадно. Терпеть не могу разгадывать головоломку по частям, когда одно объяснение не связано с другим, если ты понимаешь, о чем я. Это все равно, что промахнуться штопором по пробке и потом вытаскивать ее по кусочкам.

– Да, подобное испытание тебе не по силам!

– Не ерничай. Сейчас мы просто выясним, как был проделан фокус с исчезновением несчастного Колина. Если так, то это не слишком интересно, потому что я уже об этом догадался. А ты, видимо, нет, так что можешь взять письмо и прочитать его вслух. Этот джем такой жидкий, а хлеб такой сыпучий, что у меня заняты обе руки. Только читай по порядку, не заглядывая вперед.

Анджела с безразличным видом взяла письмо.

– Написано чернилами, – сообщила она, – и довольно многословно. Очевидно, старый джентльмен писал его всю ночь. Почерк слегка неровный. Итак…

Уважаемый мистер Бридон! Я долго колебался, прежде чем обратиться к вам, и до сих не уверен, что поступаю правильно. Но я надеюсь на ваше доброе отношение ко мне и моим мышам – нет, я неправильно прочитала – и моим домашним, насколько это возможно в данной ситуации. Дело в том, что мне доверены чужие секреты, но моя совесть требует разгласить их. Это очень трудно, мистер Бридон, и я надеюсь, что вы отнесетесь ко мне снисходительно, если мое письмо покажется вам слишком сбивчивым и невнятным. Я не уверен даже в том, что оно до вас дойдет. Постараюсь отправить его как можно незаметнее. Буду очень признателен, если сообщите мне о его получении, напечатав свой ответ на машинке и бросив его в почтовый ящик в Лондоне. Мой адрес: Кроссуэй, Девайзес.

– Милые люди эти Хемертоны, – пробормотал Майлз. – Странно, что они оставили старику ручку и чернила. Впрочем, это было еще до того, как они решили сбежать. Вот почему адрес на конверте написан карандашом. Читайте, миссис Бридон, увертюра звучит многообещающе!

– Надеюсь, он скоро перейдет к делу, а то я ужасно волнуюсь.

Мистер Бридон, я не все рассказал вам во время нашей встречи. Давайте вернемся к воскресенью двенадцатого февраля или к утру понедельника. Вы догадываетесь, что я скверно провел эту ночь – метался в полубреду. Удивительно, как человеческие чувства умеют схватывать и хранить множество впечатлений, которые разум отказывается воспринимать. Я проснулся в темноте после недолгого сна и понял, что мне стало лучше. Из соседней комнаты, где находилась сиделка, в приоткрытую щель лился свет. Я услышал в коридоре звук, который показался мне странным: какой-то шорох и одновременно поскрипывание, словно катилось плохо смазанное колесо. Вроде кто-то споткнулся об инвалидное кресло, стоявшее за моей дверью – меня часто перевозили из комнаты в комнату. Я подумал, что еще рано для утренних визитов, свет в коридоре не горел.

После этого я немного поспал, примерно полчаса. Вскоре услышал, как отперли входную дверь, снаружи послышались шаги и приглушенные голоса, в тот момент я не понимал, что происходит, но, очевидно, это был Макуильям, прибежавший с новостью о Колине. Тихо вошла сиделка, чтобы посмотреть, сплю я или нет. Она держала что-то в руках и сказала, что эта вещь принадлежит мне: кто-то обронил ее за дверью в коридоре. Сиделка положила ее рядом с кроватью и начала разжигать камин, а я взглянул на то, что она принесла. Мистер Бридон, это был мой пенал с позолоченным карандашом, который я отдал сыну в ночь его отъезда и видел, как он положил его в карман.

Я лежал и смотрел на свой пенал, гадая, что это может означать. Находись я в добром здравии, мне ничего не стоило бы сложить одно с другим и сделать вывод, что Колин вернулся из круиза и находится дома. Но в моем болезненном состоянии, между явью и сном, все предстало передо мной совсем в ином свете. В нашей семьей существует поверье, что перед смертью наследника его близким и родным посылаются знамения. Я подумал, что Колин мертв, и он посылает мне знак в виде этой маленькой вещицы, которую я ему недавно подарил. Сейчас я так уже не думаю, хотя по-прежнему никто не знает, как и откуда она попала к моей двери. Но я до сих пор уверен, что это было предзнаменование, чтобы подготовить меня к ужасной новости и, вероятно, удержать от неправильного шага.

Сиделка ушла. Закрывая дверь, она старалась сделать это как можно тише и поэтому оставила ее немного приоткрытой. В коридоре снова раздались шаги, отворилась соседняя дверь, и я понял, что это моя дочь. Очевидно, она стояла у своей спальни и разговаривала с мужем. Лежа в кровати, я иногда разбирал отдельные слова, как бывает, когда люди стараются говорить тихо, но порой невольно повышают голос. Я услышал, что доктор остался у дороги, и могут возникнуть проблемы со страховыми выплатами. Потом Мэри сказала, что они должны что-то сделать с тем, чего они не называли, но что, как я догадался, было телом Колина. Под конец я расслышал несколько слов насчет ледника, однако в тот момент не понял, что они означают.

Вскоре в комнату вошла дочь и спросила, как я себя чувствую. Первое, что я сказал, было: «Значит, бедный Колин умер? Что вы с ним сделали?» Мэри испугалась и начала мне лгать, разумеется, только потому, что не хотела причинять мне боль: у одра больного всегда много лжи. Но меня это не успокоило. Я пригрозил, что если она не расскажет мне всю правду, я пошлю за доктором и попрошу его заглянуть в ледник, а потом сказать, что он там нашел. Этого она и Хемертон не выдержали, да простит мне Бог, если я слишком сильно на них надавил. Вы, конечно, догадываетесь, что они мне ответили. Все, чего они хотели, это спрятать тело на пару дней, чтобы избежать проблем со страховой компанией. Деньги принадлежат нам по праву, объяснили они, мы честно выплачивали взносы, но если сейчас объявить о смерти Колина, будет сложно доказать, что я ничего не знал, выписывая последний чек. Добавили, что я могу сообщить обо всем полиции, но тогда они оба попадут в тюрьму.

Теперь я считаю, что совершил ошибку, но тогда дал согласие молчать, чтобы успокоить их. Я хотел подождать и посмотреть, как будет действовать Компания. И когда вы приехали, мистер Бридон, мне не хватило духу рассказать вам все, что я знал. Последняя неделя выдалась очень трудной, а вы вели себя достойно. Но у меня не было человека, которому я мог бы доверять и на чье мнение мог бы положиться…

Ну вот, а мне казалось, мы так мило ворковали вчера в саду.

– Читай дальше, мы подходим к сути дела.

– Он уже заканчивает.

Надеюсь, что с Божьей помощью найду способ передать вам это письмо. Вы можете делать с ним все, что сочтете нужным. Я лишь прошу избавить мою семью от публичного позора. Напомните обо мне вашей очаровательной жене…

– Что, что? Ну-ка, покажи письмо.

– Ладно, последнюю фразу я придумала. Но он наверняка хотел ее написать, просто ему не дали закончить. Слушай, Майлз, по-моему, это весьма солидный кусок пробки!

– Кажется, мне придется отменить эту метафору. Прежде всего, когда вытаскиваешь пробку по частям, последний фрагмент остается и падает в бутылку. Но я не уверен, что вся эта тайна не выйдет наружу еще раньше, чем мы закончим дело. Кстати, если ты выковыриваешь из горлышка раскрошившуюся пробку, один кусок не тянет за собой другой. А эта информация вполне может потянуть за собой другую. Лучше назовем это луковицей, ты снимаешь один слой за другим, но так и не можешь добраться до сути дела. Итак, значит, они положили его в ледник? Любопытно.

– Самое удобное место. Ты говорил, он находится в лесу рядом с дорогой на Блэруинни?

– Да, но ледник был удобен и по другой причине. Потому что тело…

– Подожди, однажды мы уже затрагивали эту тему. Может, хватит?

– Я только указываю на факты. Если они спрятали труп в ледник, то потом могли снова выставить его практически в том же виде. Впрочем, об этом лучше спросить доктора. Плюс вся эта ночная суматоха в доме: мистер Ривер слышал шум, мистер Гилкрист слышал шум. Причем это было до того, как Макуильям нашел тело. Похоже, тут речь идет о том, как оно попало на дорогу. В остальном откровения мистера Ривера не дают нам ничего нового.

– Майлз, ты чудовище! Хочешь сказать, ты заранее знал, что тело спрятал Хемертон?

– Конечно. Черт возьми, ты же не считаешь, что Макуильям соврал? Сомневаюсь, что он вообще умеет лгать. А теперь подумай, тело лежало у дороги в половине седьмого, а к семи уже исчезло. Вряд ли за эти полчаса случайно прошел мимо какой-то человек, заинтересованный в том, чтобы спрятать труп. Зато весьма вероятно, что тело увез тот, кто уже слышал рассказ Макуильяма. Сам Макуильям, Парвис и Гилкрист постоянно находились вместе, они подтверждают действия друг друга. И я не представляю, зачем Макуильяму понадобилось бы сначала спрятать тело, а потом объявить, что он его обнаружил. Остается один человек – Хемертон. Он был заинтересован в том, чтобы спрятать труп. Хемертон заметил, что мотор у Парвиса остыл и тот не сможет запустить его еще пару минут. Как правильно сказала миссис Уочоуп, Хемертон – игрок, и он сделал свою ставку. Поехал по дороге в Пенстивен, описал петлю на Блэруинни-роуд и погрузил тело Колина в машину, спрятав его под ковром. Отличная, кстати, мысль, позвать полицию на поиски трупа, а самому возить его в багажнике. Хемертон подождал, пока шум немного стихнет, а затем вместе с женушкой вытащили ее брата и затолкали в ледник.

– Ловкая работа. Странно, что полиция не нашла следы его машины. Разворачиваясь, он должен был оставить отметины на обочине дороги.

– Так оно и было. Вот почему, расставшись с полицейскими, он снова развернулся и отправился домой по Пенстивенскому шоссе. Свежие следы стерли старые.

– А через два дня поджег стог, чтобы отвлечь внимание, и вернул труп обратно?

– Да. Поджог был гарантией того, что Макуильям пройдет по дороге в то же время и в том же месте. И вся округа сразу заговорит о ясновидении. К тому же Мэри Хемертон знала, что в детстве ее брат страдал пироманией. Пожар как бы намекал на то, что перед смертью Колин снова принялся за старое. Тронулся умом – вот как это должно было выглядеть. Именно так все и решили, включая нас. Все было продумано до мелочей.

– Вероятно. Майлз, что ты делаешь с этими фонариками? Хочешь опять устроить конкурс на выносливость?

– Так, пришла в голову одна идея, – ответил Бридон, вынув использованные батарейки и заменив их двумя другими, которые он извлек из коробки со своим фонариком.

– Но в чем разница, если они обе новые?

– Может, и новые, но кто знает? С виду не отличишь от старых. Я просто подумал, не могли ли мы их перепутать, проводя первый эксперимент? Будем считать, что это моя причуда. Так, на чем мы остановились? Ах, да, теперь нам ясно, как тело оказалось у дороги в среду утром. Но мы по-прежнему не знаем, как оно попало туда в понедельник.

– То есть можно больше не беспокоиться о том, что Колин делал между понедельником и средой, – произнесла Анджела. – Осталось выяснить, что происходило между пятницей и понедельником.

– Значит, ты не считаешь, что нам нужно значительно расширить этот промежуток?

– В смысле?

– О, прости, я же ничего об этом не сказал. Просто Колин Ривер никогда не был за границей.