Текст книги "Эксклюзивное интервью"

Глава 44

Министр юстиции стоял у окна, уперев руки в бока. Барри очень хотелось бы знать, о чем он сейчас думает. Поверил или нет? Во время ее монолога он несколько раз прерывал журналистку, задавал уточняющие вопросы. Но когда она закончила, встал и, не проронив ни слова, начал расхаживать по кабинету. И невозможно было понять, поверил он ей или нет.

Грэй в некотором роде самоустранился и в данный момент смотрел по телевизору обзор новостей. Затаив дыхание, он выслушал короткое заявление президента на пресс-конференции в больнице, но когда доктор еще раз подтвердил, что первая леди скоро полностью выздоровеет, не смог скрыть глубокого облегчения.

На самом деле Барри чувствовала то же самое, но она не была бы женщиной, если бы не ощутила в этот момент легкой ревности.

Незаметно для всех Дэйли заснул. Барри в душе тихо радовалась, что он наконец-то отдохнет, ибо выглядел бывший журналист совершенно измотанным.

– Никак не могу взять в толк, – прервал вдруг молчание министр юстиции, – почему миссис Меррит сама не свистнула и не спустила на него всех собак?

Не раздумывая ни секунды, Барри ответила:

– Страх. Она его очень боялась, Билл. В тот день, когда мы с ней встретились за чашечкой кофе, она буквально места себе не находила от страха. Сомневаюсь, что ее тогдашнее состояние было обусловлено только депрессией. Думаю, она как раз стала подозревать, что дни ее сочтены и он попробует что-то в этом роде. Назначив мне встречу, она подала первый сигнал.

Йенси взглянул на Грэя.

– А как же Джордж Аллан?

– Он марионетка в руках Дэвида. Да он бы и не мог быть ничем иным, потому что Дэвид купил его с потрохами. Миссис Аллан нам все подтвердила.

– Точно, Билл, – кивнула Барри. – Ты можешь взять ее в качестве свидетеля обвинения.

– Обвинения? – усмехнувшись, повторил он. – У меня нет обвинения. Слова и только слова двух беглецов, обвиняемых в похищении человека.

– Но ведь ты же нам веришь, – удивилась Барри. – Иначе не привез бы нас первым делом сюда. – Она тоже подошла к окну. – Очень трудно поверить, что глава исполнительной власти способен на убийство? Посмотри вон туда. – В лучах утреннего солнца им открылся фрагмент памятника Вашингтону. – Памятники президентам. Кто-то из них был негодяем, кто-то – хорошим и честным человеком. Высокие, низкие, воины, государственные деятели. Но общий знаменатель, если не считать должности, которую они занимали, у них таков – все они были люди. История превознесла их, сделала их выше всех на свете, кое в чем они даже сравнялись с полубогами, но полубогами они не стали. А остались людьми, смертными, подверженными слабостям характера. Они смеялись, плакали, сходили с ума, страдали запорами. У них не было иммунитета от гордыни, боли, сердечных приступов и… – она посмотрела на Грэя, – и ревности. Дэвид Меррит знал, что его жена ему изменяет. Она родила ребенка от другого. Он не мог этого стерпеть и предпринял кое-какие меры. Он однажды уже делал это!

Высказанная мысль потрясла ее так сильно, что она вдруг замолчала. Эти слова непроизвольно выскочили откуда-то из глубин ее памяти. Она прекрасно помнила, что кто-то уже произносил их вслух.

– Что? – Йенси непонимающе уставился на нее.

– Ничего.

Но тут уже встрепенулся Грэй:

– Ты сказала, что…

– Подожди! – Она сжала голову руками. Неожиданное откровение стало для девушки таким жутким ударом, что силы вдруг оставили ее. Она буквально упала на колени, а потом тихонько сползла на пол.

– Барри! – Грэй оттолкнул Йенси в сторону, опустился рядом с ней, взял ее за плечи и с тревогой заглянул ей в глаза. – Барри, что произошло? – Его голос доносился откуда-то издалека и был едва различим среди шума в ее голове.

«Он однажды уже делал это!»

Где она могла слышать эти слова? Или она их где-то прочитала? Почему они вдруг всплыли в ее памяти? Почему показались ей жизненно важными?

И тут с ослепительной ясностью она вдруг вспомнила, где она об этом читала, теперь она знала ответы на все вопросы. У нее даже шея зачесалась от нетерпения.

– Барри, что с тобой? – Билл Йенси стоял рядом с Грэем, у него был очень озабоченный вид.

– Ну скажи же хоть что-нибудь, черт бы тебя побрал! – воскликнул Грэй.

– Что случилось? – Дэйли проснулся и теперь почесывал свой всклокоченный затылок. – В чем дело? Что с ней?

Дэйли! Вот кого надо благодарить. Тысячу раз он говорил ей, что хороший репортер должен копать глубоко, что всегда есть второй слой, до которого следует обязательно докопаться, никогда нельзя сбрасывать со счетов никаких фактов, не важно, сколь малозначительными и бесполезными кажутся они в первый момент.

Самые лучшие улики – те, что превращают простое дело в сенсацию, обыкновенные сплетни – в факты, которые переворачивают весь мир, – эти улики обычно обнаруживаются в самых неожиданных местах, там, где даже в голову не пришло бы их искать.

Ведь ЭТО так и стояло у нее перед глазами. Все время, все это время, будь оно трижды неладно! Среди бесчисленных бумажек и вырезок, которые она взяла со своего стола на телестудии, пытаясь найти ниточку. К сожалению, она не копала глубоко.

Похоже, она опять здорово разволновалась.

А вдруг она ошибается? Может, это очередной путь в тупик, но журналистский инстинкт подсказывал обратное. В любом случае надо поискать в этом направлении.

Оттолкнув мужчин в сторону, она неожиданно вскочила на ноги.

– Мне надо идти.

– Идти куда?

– Я… Я лучше не буду говорить. До тех пор пока точно все не разузнаю.

– Хочешь отправиться в путь, но не знаешь куда?

– Нет, конечно, я знаю, куда мне идти, – нетерпеливо отозвалась она. – Но я не знаю, что там найду Может быть, ничего, а может быть, очень многое. Но мне надо идти.

Билл Йенси попытался образумить девушку:

– Барри, я не могу выпустить тебя отсюда…

– Пожалуйста, Билл! Пошли кого-нибудь вместе со мной. Кого угодно, хоть главного судью Соединенных Штатов! Пусть на меня наденут наручники, мне плевать. Но, пожалуйста, разреши мне сделать дело. Возможно, все сразу же прояснится.

– Что может проясниться?

– То, что я не могу рассказать.

– Почему не можешь?

– Чтобы снова выглядеть полной идиоткой, если все окажется совсем не так, как я думаю?! Последовало продолжительное молчание.

– Отпусти ее, – наконец произнес Грэй. Барри удивленно обернулась и прочитала в его взгляде очень многое, в том числе и абсолютную веру в ее правоту.

Она вдруг поняла, что любит Грэя. Черт возьми! Очень сильно любит!

– Отпусти ее, – повторил он, не отводя глаз. – Она знает, что делает.

– Когда вы появились тут с этим рекомендательным письмом от министра юстиции, у меня было такое впечатление, что меня выпотрошили и набили перьями.

И.о. начальника тюрьмы Фут Грэм собственной персоной видом своим столь же обезоруживал, как и его имя. Он мог служить иллюстрацией стереотипной внешности, нещадно эксплуатируемой в фильмах на тюремную тематику. Обходительный, худой как тростиночка, Грэм носил очки в металлической оправе и вовсе не был столь чувствителен, чтобы удивляться засаленной форме медсестры на журналистке. У Барри просто не было времени переодеться.

Девушка поблагодарила начальника тюрьмы за то, что принял ее сразу, без записи.

– Я уезжала из Вашингтона в такой спешке, что у меня не было времени вас предупредить.

Лед тронулся. Билл Йенси согласился на ее поездку в штат Миссисипи, даже предоставил в распоряжение мисс Трэвис частный самолет. В аэропорту Джексона ее уже ожидала машина с эскортом, чтобы отвезти в тюрьму в Перле. Фут Грэм так и трепетал перед своей гостьей: надо же – такие связи! Он выказал полную готовность помогать Барри во всем, что в его силах.

– По всей видимости, ваше интервью с Чарлин Уолтере должно состояться немедленно? – поинтересовался он.

– Извините, мистер Грэм, но это конфиденциальный разговор.

– Ясно, – он согласно кивнул головой, – но если вы и министр юстиции Йенси заявляете, что речь идет о государственной безопасности, то кому же мне поручить это дело?

Он пропустил ее вперед, охранница открыла им дверь.

– Она вас ждет, – прокомментировала женщина. – Бесится, как шершень, которого выкурили из гнезда.

Заключенная пила из банки лимонад «Доктор Пеппер», отстраненно глядя перед собой, когда мистер Грэм и Барри Трэвис приблизились к ней. Чарлин Уолтере оказалась худенькой женщиной с костлявой впалой грудью и непропорционально длинными конечностями. Ее седые растрепанные волосы образовывали вокруг ее маленькой головы что-то вроде нимба. Бегающие черные глаза и резкие, отрывистые движения напомнили Барри воробья.

Смерив Барри уничтожающим взглядом, она недовольно хмыкнула:

– Что-то слишком долго приходится вас ждать. Барри протянула руку:

– Очень рада познакомиться с вами, миссис Уолтере.

Безумная Чарлин пожала ей руку, а затем снисходительно обратилась к начальнику:

– Нам нужно обсудить личные проблемы. Вы не возражаете?

Она, само собой, таким образом задевала его самолюбие, но Фут Грэм улыбнулся:

– Конечно, нет. Я удаляюсь.

И присоединился к охраннице, которая расположилась в некотором отдалении. Барри с Чарлин уселись за маленький стол друг напротив друга.

– Сожалею, что отнимаю у вас драгоценное время отдыха. Извините, пожалуйста.

– Сигареты есть?

Барри открыла сумку и достала оттуда все ту же пачку сигарет, которую несколько недель назад предлагала Ванессе Меррит. Чарлин неспешно взяла одну сигарету, зажала между своими тонкими губами. Барри поднесла зажигалку и спросила, не возражает ли Чарлин против записи интервью.

– Оставьте сигареты, и все возражения снимаются.

В ответ Барри улыбнулась и, проверив магнитофон, приступила к делу:

– Вы несколько раз оставляли интригующие сообщения на мое имя на телестудии.

– И вы решили, что у меня не все дома.

– Видите ли, я…

– В противном случае вы бы давно со мной связались.

Чарлин, похоже, походила на тех танцевальных партнеров, которые не прощают ни одного неверного шага.

Барри поменяла тактику:

– Вы абсолютно правы, миссис Уолтере. Я правда так подумала. Если честно, я и сейчас еще не вполне разуверилась.

Наклонившись вперед, Чарлин озорно ей подмигнула:

– Я добилась того, что они тоже считают меня немного не в себе. Я имею в виду сумасшедшей. Когда я попала сюда, я расколола Иисуса, от его дешевых чудес люди просто сходили с ума. И вообще крыша у людей может поехать от любой мелочи. Ты еще не раз удивишься…

Чарлин Уолтере и впрямь была умалишенной. У Барри больше не осталось сомнений.

– Когда вы первый раз позвонили мне, – продолжила Барри, – вы оставили послание: «Однажды он уже делал это». Кого вы имели в виду?

– Ну а ты как сама думаешь, чудачка? Президента, конечно. Дэвида Малькомба Меррита. – Она поскребла по столу обломанным желтым ногтем. – Он убил этого мальчонку, этого Роберта Растона, это так же верно, как и то, что я сижу здесь.

– Почему вы так думаете?

– Ты что, совсем тупая, что ли? Ты меня слушаешь? Я же тебе говорю, однажды он уже делал это. Он убил другого ребенка. Много лет назад.

Именно за этой информацией Барри и приехала в штат Миссисипи.

– Боюсь, вам придется немного уточнить, что вы имеете в виду.

Чарлин выпустила изо рта клубы дыма.

– Дэвид Меррит работал на сенатора Армбрюстера. Такой красавчик был, женщин менял как перчатки. Одна из них и залетела. Звали ее Бекки Старджис. Она родила мальчика, когда Меррит был в Вашингтоне, а когда он вернулся, предъявила ему ребенка. У него и в мыслях не было становиться мужем и отцом, но Бекки, она-то настроилась на то, чтобы выйти за него замуж! И стала она его донимать. И вот однажды ночью, когда ее малышу было всего восемь недель от роду, Дэвид зашел к ней в дом. Она тогда жила в передвижном жилище. Меррит стал настаивать увезти ее отсюда вместе с домом куда-нибудь подальше, они здорово разругались. Ребенок заплакал, и Меррит задушил его. Может, он и не собирался убивать ребенка. Может быть, просто хотел, чтобы тот перестал плакать. Но после того, как он его убил, я полагаю, ему нужно было избавиться от свидетелей. Дэвид и принялся избивать Бекки Старджис до тех пор, поката не испустила дух.

Шумно высморкавшись, Чарлин стала гнуть и крутить сигарету, как какую-то резиновую игрушку.

Придав ей наконец нужную форму, она продолжила:

– Таким преступлениям против женщин нет прощения. Кто бы его ни совершил. И даже не будь я заключенной, он все равно не получил бы моего голоса! Именно из-за этого преступления.

Услышанное казалось слишком невероятным, чтобы осмыслить сразу все целиком. Барри даже не стала вникать в подробности, а просто сидела и думала, как интересно порой складываются обстоятельства.

История всей страны может круто измениться по воле этой маленькой, потешной, похожей на птичку семидесятисемилетней старушки, отбывающей пожизненное заключение за вооруженное ограбление и убийство.

Но кто этому поверит? Сама-то она верит этому?

Вероятность того, что все эти события действительно произошли, была ничтожно мала. Чарлин могла придумать все это просто ради того, чтобы немного скрасить свое времяпрепровождение. Смерть Роберта Растона Меррита разожгла в ней интерес, серия репортажей Барри об СВДС заставила ее воображение заработать с новой силой. Она нашла себе благодарного слушателя – такого человека, который готов притащиться к ней прямо в штат Миссисипи только для того, чтобы поговорить. Не исключено, что подобного рода сочинительство было ее любимым развлечением все годы заключения.

А может статься, Чарлин ничего и не придумала. Как бы там ни было, Барри решила продолжать, не теряя бдительности. А что, если это репортаж столетия?!

Не довести его до конца – значит принести в жертву собственной глупости не только свое, но и будущее всей нации.

– Все это звучит очень…

– ..Не правдоподобно – закончила Чарлин фразу вместо Барри. – А я и не собираюсь вас убеждать. Спросите лучше старика Армбрюстера.

– Сенатора?

На иссохшем лице Чарлин появилась гримаса отвращения.

– Это самый бесчестный политик из тех, кто когда-либо ступал по земле.

– Он знает про Бекки Старджис?

– Знает? Черт возьми, девочка, а кто, по-твоему, замял это дело?! – воскликнула Чарлин. – Меррит явился к нему той же ночью. И сенатор обо всем позаботился.

– Сенатор Армбрюстер – очень влиятельный человек, но даже он не смог бы сделать так, чтобы бесследно исчезли два трупа, – попыталась возразить Барри. – Полицейское расследование проводилось?

– Ну, если это можно так назвать, – отозвалась Чарлин, стряхивая с сигареты пепел прямо на стол. – Все официальные лица штата и города у Армбрюстера в кармане. Позвонил кому надо, и все дела. Бекки и ее малыш ни хрена не значат для этих добрых ребят, когда речь заходит о суде.

Барри недоверчиво покачала головой.

– Вряд ли Армбрюстер замешан в этом деле. Иначе, зная, на что способен его будущий зять, он не позволил бы Ванессе выйти замуж за Дэвида Меррита.

– Девочка, ты что, с луны свалилась? Как он мог препятствовать ее замужеству с Мерритом, когда он спал и видел ее первой леди! – Она смачно сплюнула на пол. – Сукины дети! Все они. Думают, что им все позволено и все сойдет с рук. Значит, простые смертные, такие как мы с мужем, должны отвечать за свои преступления, а люди типа Меррита и Армбрюстера – нет?!

– Видимо, вы правы, – кивнула Барри. – Если все, что вы мне рассказали, – правда, то интересно, когда же это произошло? Двадцать лет назад? Если Армбрюстер успешно замял двойное убийство, то наверняка замел и все следы. И нет никакого способа доказать, что этот случай когда-либо имел место.

Чарлин, со всей силы хлопнув ладонями по столу, до смерти напугала Барри и заставила ее вскочить.

– Ты – самая глупая девка, которой Господь Бог когда-либо даровал жизнь! Думаешь, я буду тратить свои деньги на звонки тебе туда, в Вашингтон, округ Колумбия, и совать свою костлявую шею в петлю, не имея ни каких доказательств?!

Глава 45

Это самое лучшее из того, что ты заслуживаешь. – Билл Йенси склонился над столом, опираясь руками на его гладкую поверхность. – Приведи доказательства, что президент задушил ребенка и пытался убить Ванессу, и – гарантированный иммунитет от правосудия у тебя в кармане.

Спенсер Мартин продолжал молчать. В течение всего допроса он держался очень стойко, смотрел прямо перед собой: неподвижный, как статуя, он словно бы самоустранился.

В кабинете царил жуткий беспорядок – упаковки от еды, пустые чашки из-под кофе. Казалось, от напряжения прошедших суток он вот-вот раскалится добела. Несмотря на протесты Дэйли, его доставили в отель в сопровождении двух агентов ФБР. Им было приказано охранять его и снабжать всем необходимым впредь до следующего распоряжения. Уильям Йенси и Грэй Бондюрант провели в этом кабинете целый день, с нетерпением ожидая вестей от Барри.

Наконец она позвонила им из тюрьмы в штате Миссисипи и прокрутила свой разговор с Чарлин Уолтере. Йенси тотчас заметил:

– Нет смысла двигаться дальше, не имея поддержки с той стороны баррикад, а Спенсер Мартин наверняка в курсе.

Он приказал привести Спенса для дачи показаний. Тот явился беспрекословно, но сотрудничать наотрез отказывался.

Грэй, который выступал против предоставления Спенсу неприкосновенности, не был удивлен его упорным молчанием. Он предупреждал министра юстиции, что тот добьется большего, допросив кочан капусты, и оказался прав.

– Я вам говорил, что это совершенно бесполезное занятие. Потому-то Спенс и отказывается от вашего предложения вызвать его адвоката. Он и без адвоката ничего не скажет. Можете замучить его до смерти, но он ни единым словом не выдаст Дэвида Меррита.

Но Йенси еще не был готов признать свое поражение:

– Мистер Мартин, некоторые из ваших бывших подчиненных дают показания против вас, для того чтобы самим избежать наказания. Вы замешаны в стольких серьезных преступлениях, что этого хватит на много лет федеральной тюрьмы.

Никакой реакции.

– Ховард Фрипп. Это имя для вас, как удар колокола, не правда ли, мистер Мартин? И неудивительно: вы подозреваетесь в его убийстве.

Спенсер даже не вздрогнул.

– Да он не собирается вам ничего рассказывать, – вмешался Грэй. – Он даже не скажет, что я стрелял в него и запер в подвале. В противном случае ему придется объяснять, что он собирался там делать. Мы только зря теряем время.

Йенси почесал подбородок.

– Прекрасно, мистер Мартин. Мое предложение останется в силе еще ровно тридцать секунд. Если вы его не примете, расследованием ваших злодеяний займется конгресс. Ничего подобного в американской истории прежде не было.

Спенсер Мартин встал.

– Если я, по-вашему, преступник, можете меня арестовать. И нечего на меня давить, Билл. Это не делает чести ни вам, ни мне.

Йенси что-то буркнул себе под нос.

Высокомерно усмехнувшись, Спенс направился к двери.

– Йенси, вы не возражаете, если я поговорю с ним с глазу на глаз? – раздался голос Грэя.

Естественно, эта идея Йенси не понравилась, но он дал разрешение. Грэй вышел вместе со Спенсом в коридор.

Как только дверь за ними закрылась, безразличие Спенса как рукой сняло. Он схватил Грэя за горло и со звериной злобой хватил головой о стену.

– Как бы мне хотелось убить тебя за то, что ты засунул меня в этот сраный подвал!

Грэй сбросил его руки и оттолкнул Мартина.

– Очень сомневаюсь. Потому что тебе невыгодно меня убивать. По крайней мере до сих пор было невыгодно.

Интерес на мгновение зажегся в глазах Спенса, но тотчас сменился характерной циничной ухмылкой.

– Да кто ты такой, честный коп? Грэй пропустил замечание мимо ушей.

– Поступай как знаешь, но хорошо бы тебе прислушаться к предложению Йенси.

– Ты что, действительно считаешь, что ему или кому-то там еще под силу справиться с администрацией Меррита? – Спенс усмехнулся. – Не смеши, Грэй. А если вы и попытаетесь, то в результате выставите сами себя на посмешище. Ты встал не на ту сторону, дружище. Мы все делали с оглядкой. Дэвид непрошибаем, и ты знаешь об этом.

– Будет свергнута его администрация или нет, лично тебя, Спенс, это уже не будет касаться. Ты даже не узнаешь, чем дело кончится, ибо к тому времени будешь мертв. – При этих словах самодовольная ухмылка Спенса несколько потускнела. – Доходит, Спенс? Ты был в курсе планов Дэвида относительно Ванессы, а возможно, и относительно ребенка. Так что пока ты жив, он все-таки уязвим. Стоит ему осознать сей факт, как с тобой будет покончено. Дэвид подыщет очередного Рэя Гаррета… Помнишь такого? Тот симпатичный молодой морской пехотинец, которому было при казано убрать меня, когда я стал обузой для Овального кабинета? Очень жаль, что из-за своей самоуверенности ты не видишь, в какой рискованной позиции оказался. Предложение Йенси обеспечит тебе хоть какую-то защиту.

– Пошел ты к черту!

– Отлично, Спенс. Похоже, ругательства – это единственный вид защиты, который у тебя остался. – Грэй открыл дверь кабинета и бросил через плечо:

– Берегись удара в спину, дружище.

Барри вернулась в Вашингтон в полдень на следующий день.

За время ее отсутствия многое изменилось. На передней полосе «Вашингтон пост» сообщалось, что доктор Джордж Аллан совершил попытку самоубийства. Сейчас он пребывает в коме, его жена находится рядом с ним.

– Интересно, как им удалось скрывать этот факт в течение двух дней? – спросила Барри.

– Из уважения к его семье, – пояснил Грэй. – В любом случае это инициатива Нили.

Сейчас они были гостями федерального правительства в одном из многочисленных офисов. За дверью толпились высокие военные чины Соединенных Штатов, в соседней комнате Билл Йенси говорил с кем-то по телефону. Время от времени слышался его бодрый голос, видимо, дискуссия проходила очень оживленно.

– Бедняжка Аманда! Представляю себе ее ужас, когда она нашла его!

– Она проснулась от пистолетного выстрела, сразу же ринулась в его кабинет. Опоздай она хоть на несколько секунд, он скончался бы прямо за столом.

– Я думаю, что он пошел на это ради жены. В таком случае он заслуживает уважения.

– И тем не менее это ужасный удар для нее и детей, – заключил Грэй. – О чем только думал этот сукин сын?

– Наверное, он чувствовал всю безнадежность ситуации и не видел другого выхода.

– Ради Бога! Чему-чему, а уж этому-то всегда есть альтернатива, – раздраженно отозвался Бондюрант. – Йенси наверняка бы предложил ему сделку и сделал его государственным свидетелем.

– Если Джордж выкарабкается, – сказала Барри – Билл, по всей видимости, так и сделает.

Она заметила, как окаменело лицо Грэя, и только тут вспомнила, что, он потерял обоих родителей почти в том же возрасте, что и дети Аллана. Грэй сейчас выглядел очень уставшим, осунувшимся, небритым и был страшно раздражительным. Они оба совсем измотались. Вся эта чехарда длилась уже двое суток. И никакого отдыха пока что не предвиделось – Хорошо хоть удалось увезти Дэйли и дать ему спокойно отдохнуть.

Старик жил в отеле в сравнительно комфортных условиях. Она зашла его проведать, и он со злостью пожаловался, что его не отпускают домой. И в то же время Уолш наслаждался возможностью смотреть кабельное телевидение, услугами работников отеля и компанией двух молодых сотрудников ФБР, которым было предписано его охранять. Они оказались благодарными слушателями бесконечных историй о том времени, когда Дэйли еще работал репортером.

Барри взглянула на экземпляр «Вашингтон пост», лежащий на журнальном столике, и вспомнила еще об одной заметке с первой полосы.

– Я думаю, что Спенс обиделся бы, узнав, что ему уделили так мало места в статье?

– Он скорее был бы польщен, – отозвался Грэй. – Мартин культивировал загадочность своей персоны: чем меньше о нем говорили, тем больше ему это нравилось.

– Не могу поверить! – Барри в очередной раз углубилась в чтение статьи.

– Я пытался его предупредить, но он не стал даже слушать. Его отставка была только вопросом времени. Единственное, что меня удивляет, так это то, сколь быстро Дэвид нанес удар.

– Ты в самом деле считаешь, что именно Меррит устроил это нападение?

– Да какое к черту нападение? – Грей устало взглянул на нее. – Спенса выбросили из окна его собственной квартиры два парня, у которых на лбу было написано, что они федеральные агенты. Сам виноват. Это каким же лопухом надо быть, чтобы окружить себя таким мусором? Спенс всегда был вооружен, кроме пистолета в кобуре, носил нож, привязанный к лодыжке. И кто бы там ни совершил это нападение, он знал об этом. Они совершенно точно знали, как его разоружить.

После всей той информации в Миссисипи Барри уже не питала иллюзий относительно Меррита. Он вполне способен без жалости уничтожить человека, которому больше всего доверял. Вздрогнув от внезапного озарения, она подняла брови.

– А ведь мы тоже входим в список его последующих жертв, как ты считаешь?

– Несомненно.

– Тогда интересно знать, что он думает вот об этом?

Она указала на третью статью на первой странице газеты. В ней сообщалось, что Ванесса Меррит в своем интервью выразила огромную благодарность своим друзьям Барри Трэвис и Грэю Бондюранту за то, что они увезли ее из Табор-Хауса. Им пришлось действовать нелегально, так как в больнице придерживались полного запрета на любые посещения. По недоразумению Барри и Грэя обвинили в похищении с целью получения выкупа. Это полный абсурд, заявила Ванесса, лежа на больничной койке. Трэвис и Бондюрант доставили ее непосредственно к отцу, который уже ждал их с вертолетом. Какое же это похищение с целью выкупа?!

– Не сомневаюсь, что сочинил это Клет, и Дэвид наверняка не в восторге, – заключил Грэй. – Ему было бы куда удобнее, если бы нас пристрелили при попытке к бегству, но теперь у него нет другого выхода, кроме как принять описание событий в том виде, в котором их изложила жена. Ни кто даже не усомнится в правдивости Ванессы и Клета.

– Была бы я простым парнем из Техаса, я бы не поверила ни единому их доброму слову. Особенно после инцидента в Шинлине.

Грэй пожал плечами:

– Можешь считать, что нас реабилитировали. Похоже, так оно и было, особенно после того как министр юстиции вышел из своего кабинета и сообщил им последние новости:

– Тебя хочет видеть сенатор Армбрюстер.

– Меня?! – воскликнула Барри.

– Это еще зачем? – подозрительно нахмурился Грэй.

– Хочет дать эксклюзивное интервью. Говорит, что Барри его заслужила и с него причитается.

– Эксклюзивное интервью о чем? – спросила Барри. – Что бы это могло быть?

– Не суетись, – осадил ее Грэй. – Ты все равно туда не пойдешь.

– Это почему же? Я не могу упускать эксклюзивное интервью!

– У тебя и так уже этих интервью завались!

– Но это вовсе не означает, что я не должна брать еще одно.

Грэй тотчас обратился к Йенси:

– С тех пор как Барри вернулась, ты только и делаешь, что болтаешь по телефону, в то время как мы сидим здесь, засунув палец в задницу. Почему мы бездействуем? С таким материалом на руках ты мог бы давно покончить с этим делом. Шуруй в Овальный кабинет, надень на этого ублюдка наручники, не забудь зачитать ему его права, и все дела!

– Все не так просто. Между прочим, речь идет о президенте Соединенных Штатов.

– Я знаю, о ком идет речь, – выкрикнул Грэй. – И это обыкновенный убийца.

– Успокойся! – крикнул в ответ Йенси. А затем уже спокойнее добавил:

– Мы все понимаем твое желание отомстить за миссис Меррит и ее ребенка. Если президент виновен во всех преступлениях, в которых его обвиняют, а все идет именно к этому, – уточнил он, заметив, что Грэй хочет его прервать, – мы должны действовать очень осторожно. Достаточно только раз ошибиться, и все опять сойдет ему с рук. Мы пока еще не получили результатов лабораторных исследований, я не вижу вреда в том, что Барри поговорит с Армбрюстером.

– А я скажу тебе, в чем вред, – зло отозвался Грэй. – Он такой же преступник, как и Дэвид. Ты же слышал, что сказала эта Уолтере. Список обвинений, которые можно выдвинуть против Клета, длиннее моей руки. Барри попадет в западню и там погибнет.

Министр покачал головой.

– Армбрюстер говорил, что сегодня днем миссис Меррит из больницы выписывается. Она тоже будет присутствовать при разговоре, так что вряд ли у него на уме что-либо дурное. – Йенси обернулся к Барри. – Думаю, ты хоть сейчас готова в бой?

– Абсолютно.

– Когда и где? – резко спросил Грэй.

– У сенатора дома. В восемь.