Текст книги "Десять правил обольщения"

– И часто вы бываете отрезаны от города? – спросил Ник.

– Это нередко случается. Отчасти привлекательность и очарование Таунсенд-Парка таится в его уединенности, отрезанности от внешнего мира. Есть вещи гораздо хуже, чем быть затопленными или занесенными снегом. – Когда Ник уклончиво хмыкнул, она добавила: – Конечно, мы ведь не городские жители. Простите, что вам приходится терпеть такие неудобства.

Ник пристально смотрел на нее некоторое время, и Изабель с трудом сдержала порыв поднять руку и проверить состояние своей прически. Вместо этого она заставила себя встретиться с ним взглядом и остаться столь же спокойной, каким казался он. Напряженное молчание повисло между ними, и она машинально отметила его мокрые волосы, каплю дождя, стекавшую по носу. Неужели он выходил наружу?

Эта мысль едва успела сформироваться, как Ник внезапно шагнул по направлению к ней. Когда он заговорил, слова полились тихо и плавно, мгновенно взвинтив ей нервы.

– Вам что-то было нужно от нас?

Зачем она пришла?

Чтобы помешать ему раскрыть их секреты. И все разрушить.

Ну вот. Это уж точно неподходящий ответ.

На краткий миг ее словно парализовало. Изабель застыла, крепко сжимая бутылку, которую держала в руках. Наконец вспышка веселья, полыхнувшая в его голубых глазах, вернула ей дар речи.

– Я принесла вам выпить, – объявила Изабель, пожалуй, чересчур громко, подняв пыльную бутылку вверх. Заметив озадаченные взгляды мужчин, она поспешно продолжила, сознавая, что слова слетают с ее губ слишком торопливо. – Понятия не имею, что это такое… У нас целый ящик его внизу… в подвале… Там есть и другие… Но это кажется наиболее подходящим в данный момент. – Она умолкла, затем начала снова: – Ну, не для меня… я, конечно, не пью… но понимаю, что мужчины… как вы… ну, может быть, вам оно понравится. – Тут она остановилась, заметив их изумленно поднятые брови, полную неподвижность под ливнем ее несвязных слов. «Замолкни, Изабель!»

Она плотно сжала губы в тонкую строгую линию и протянула бутылку Нику – своего рода предложение мира. Он взял бутылку, устремив на девушку холодный взгляд бездонных голубых глаз.

– Благодарю вас.

Эти слова, произнесенные тихим низким голосом, пронзили ее до самого сердца, расплавив что-то внутри. Щеки окрасились густым румянцем, непрошеным и без всякой причины. Она отвела от него взгляд и посмотрела на Рока – более массивного, более темного, но почему-то казавшегося более безопасным – и медленно глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

– Не за что.

Ник принялся отдирать восковую печать с горлышка бутылки, и Изабель не могла отвести глаз от его рук. Она видела, как осторожно действуют его уверенные пальцы – те самые пальцы, которые ласкали ее сегодня днем. Они были загорелыми под солнцем, с хорошо ухоженными ногтями, но при этом сильными и умелыми. Ничего общего с излишне женственными руками богатых мужчин из аристократических семей, которых ей доводилось встречать в прошлом.

Его руки и в самом деле были изумительно красивы.

Она задумалась о мужских руках! Когда Изабель, спохватившись, отвела взгляд и посмотрела ему в глаза, она заметила в них проблеск понимания, как будто он читал ее мысли. Как будто знал, что она любовалась его руками.

До чего же неловко!

В первый момент она даже подумывала сбежать из комнаты – и нестись без оглядки. Однако когда Рок повернул голову в ее сторону, она сразу же вспомнила о причине, побудившей ее побеспокоить мужчин.

Она должна остаться и развлекать их. Чтобы помешать Року поделиться секретами Минерва-Хауса, а Нику – секретами хозяйки дома.

Если бы за ней не наблюдали так пристально, она бы топнула ногой. От мужчин и в самом деле одни только неприятности.

Замаскировав свое недовольство сердечной, как она понадеялась, улыбкой, Изабель сказала:

– Конечно, вам нужны стаканы.

Ник коротко кивнул и направился к серванту в дальнем конце библиотеки. Там он присел на корточки и достал три хрустальных бокала.

Изабель не смогла скрыть удивления.

– Быстро же вы освоились здесь. И кажется, уже успели ознакомиться с содержанием наших шкафов.

Ник смущенно улыбнулся, обнаружив ямочку на одной щеке, и напомнил Изабель шаловливого очаровательного ребенка, каким он, должно быть, когда-то был.

Она нашла, что эта мысль ей понравилась.

– Только беглый осмотр, уверяю вас. Рок следил за мной все это время. Он может поручиться, что я вел себя вполне пристойно.

Изабель посмотрела на Рока, который с шутливой серьезностью возгласил:

– Лорд Николас всегда ведет себя как истинный джентльмен. Какое же сомнение?

Изабель не смогла сдержать улыбки, когда, снова взглянув на Ника, сказала:

– Боюсь, что мне трудно в это поверить.

Слова вылетели, прежде чем она успела хорошенько подумать, и Изабель сразу же испугалась, что Рок мог усмотреть за ними некий тайный смысл. Не то чтобы подобная догадка была ошибочной. Она перевела широко раскрытые глаза на Рока, не зная, что дальше делать. Когда турок рассмеялся, громко и раскатисто, она с облегчением перевела дух, только сейчас заметив, что сдерживала дыхание.

– Жаль, что у нас не нашлось ничего лучшего, чем это, – сказала она, стремясь сменить тему, и указала на пыльную бутылку в руках Ника. – Боюсь, у нас не слишком много поводов для застолья.

Ник налил на два пальца янтарной жидкости в каждый из бокалов, а затем пересек комнату, чтобы передать бокалы Року и Изабель.

– Нет, благодарю вас, – сказала она, отступая ближе к заваленному бумагами столу в дальнем углу библиотеки. И добавила, повертев рукой в воздухе: – Хотя интересно бы знать, что это такое.

Ник отпил глоток, затем привалился спиной к низкому книжному шкафу, наблюдая из-под густых ресниц за Изабель.

– Это коньяк.

Она резко подняла голову, оторвав взгляд от стола.

– В самом деле?

– Да. И превосходный коньяк, надо сказать.

Изабель взглянула на Рока за подтверждением. Когда турок согласно кивнул, она развела руками.

– Должна признаться, я удивлена. Невозможно себе представить, что мой отец способен был оставить ящик превосходного коньяка где-то в подвале. Он нашел бы ему более удачное применение. – Она снова посмотрела на стол. – Я просто потрясена тем объемом работы, которую вам удалось проделать только за один день.

Ник двинулся к ней с бокалом в руке.

– Я готов с радостью снова приступить к работе с наступлением нового дня. – Он помолчал, пристально глядя на нее, прежде чем решился заговорить о ее отце. – Как вы думаете, каким образом ящик французского коньяка мог попасть к вашему отцу?

Изабель посмотрела на хрустальный бокал в его руке, на янтарную жидкость под его сильными пальцами. Она припомнила ту поездку, из которой отец привез этот ящик домой. Это был последний раз, когда они виделись. Тот самый раз, когда он соблазнял ее поездкой в Лондон, обещанием сезона. Когда она подумала, что он изменился в лучшую сторону, пока не раскрыла его план выдать ее замуж за того, кто предложит самую высокую цену.

Тогда она бросилась к матери, умоляя помочь. Встать на ее защиту. И мать, отчаявшись вернуть потерянную любовь мужа, отказалась помочь. Назвала дочь эгоистичной.

Граф тем не менее покинул их в течение недели, очевидно рассудив, что непокорная дочь-бесприданница не слишком много стоит на ярмарке невест.

Больше он не возвращался.

И мать никогда не простила Изабель.

Ну вот. Она определенно не может сказать лорду Николасу правду.

Изабель не подняла глаз, стараясь сохранить голос спокойным:

– Я очень давно научилась, милорд, не спрашивать отца о его делах. Думаю, коньяк попал к нам тем же путем, что и все остальное в этом доме, – путем неправедным.

– А может, и нет. – Она расслышала сочувствие в его тоне.

– Ну что ж, теперь мы никогда этого не узнаем, разве не так?

Изабель протянула руку и отложила в сторону одну страницу из бумаг, которые рассматривала. Взгляд ее не видя скользил по написанным им строчкам, пока не наткнулся на твердые плавные линии слова «оргазм» и остановился.

О чем это он пишет?

Она наклонила голову, чтобы лучше рассмотреть текст, но тут Ник прервал ее, явно забавляясь:

– Леди Изабель?

Она подняла глаза с улыбкой на лице, не обращая внимания на жаркий румянец, разлившийся по ее щекам, и встретила его самодовольный насмешливый взгляд. Невыносимый мужчина точно знал, что она читала.

Он определенно порочный человек.

Ну что ж. Она не позволит ему одержать верх.

– Прошу вас, не стойте из-за меня. Давайте все сядем. – Она махнула рукой в сторону стульев, где Рок прежде сидел с книгой, и сказала: – Вы нашли что-нибудь интересное почитать в такую ужасную ночь?

На этот раз пришла очередь турка смутиться. Он быстро подошел к месту, где оставил книгу, и схватил ее, прежде чем Изабель могла ее увидеть.

– В сущности, нашел.

– Да? И что это за книга? – спросила Изабель с интересом.

Приглушенный смешок Ника привлек ее внимание, но когда она взглянула на него, он поднес бокал к губам и, пожав плечами, сказал:

– Понятия не имею, что он читает.

Изабель снова посмотрела на Рока, и тот бросил на друга взгляд, который можно было охарактеризовать исключительно как свирепый.

Вопрос, заданный как способ отвлечь разговор от ее отца, теперь приобретал определенную важность. Неужели турок покраснел?

– Рок?

– «Замок Отранто».

Изабель не удалось подавить смешок при этих словах – она никак не смогла удержаться. Этот готический роман пользовался особой любовью у девочек. Запутанная история об обреченном лорде, вынужденном браке и возвращении принца определенно не относилась к тому сорту книг, которые можно было представить себе в руках этого гиганта.

Услышав ее смех, Ник холодно сказал:

– Я бы не стал принимать это на свой счет, Рок. Леди Изабель почти наверняка осудит любого, кто читает подобную готическую чушь.

– Нет! – воскликнула Изабель. – Я никого не осуждаю, вовсе нет!

– Все в порядке, – сказал Рок, видя ее стремление убедить его. – Книга неплохая. Это, бесспорно, захватывающая история.

Ник рассмеялся, и Изабель, бросив на него укоризненный взгляд, кинулась улаживать недоразумение.

– Должна признаться, я всегда сначала заглядываю в конец книги.

Брови Рока взметнулись вверх.

– Для чего?

– Хочу знать, что меня ждет, – ответила она, пожав плечами.

Ник рассмеялся, и она обернулась, чтобы заглянуть в его смеющиеся глаза. Неужели он над ней насмехается? Стоит ли выяснять?

Изабель очень хотелось продолжить разговор, но она сдержалась и переключила внимание на своего второго и более симпатичного гостя. Подойдя к ближайшему книжному шкафу, она принялась перебирать книги, изо всех сил стараясь игнорировать лорда Николаса.

– Здесь где-то должна быть еще «Таинственная мать». Позвольте, я найду ее для вас.

– Леди Изабель, – сказал Рок, едва сдерживая смех, – благодарю за ваше любезное предложение, но сегодня мне не понадобится другая книга. Меня вполне устраивает эта.

Изабель обернулась на его спокойный голос.

– Ну что ж. – Она смущенно оправила юбки. – Раз вы решили взять ее, я рада вам ее одолжить.

Рок вежливо склонил голову:

– Благодарю вас. Но теперь мне, пожалуй, лучше удалиться и почитать дальше об обреченном лорде Отранто и его несчастном сыне.

Изабель растерянно заморгала, когда он направился к двери. Он собирался оставить ее наедине с Ником! Это было ужасно. Она в жизни больше не будет высмеивать готические романы. Никогда. Только бы Рок остался.

Но очевидно, боги не слишком пеклись о доброй славе готических романов.

Изабель предприняла отчаянную попытку удержать Рока в комнате.

– Но может быть, вам удобнее читать здесь? Тут хорошее освещение. И мы могли бы обсудить… отдельные моменты текста.

– По крайней мере заключительную часть, Рок, – с ехидцей заметил Ник. Изабель захотелось запустить ему в голову книгой. Поувесистее. Библией Гутенберга, например.

– Заманчивое предложение, миледи, – сказал Рок с улыбкой. – Может быть, завтра?

Не имело смысла дальше настаивать, иначе она рисковала показаться негостеприимной по отношению к Нику и привлечь внимание к возникшей между ними напряженности.

– Ну хорошо. Завтра. – Вот и все, что сумела она пробормотать, наблюдая, как Рок покидает комнату.

Когда хлопнула дверь, атмосфера в комнате мгновенно сгустилась, и Изабель внезапно осознала, что они с Ником остались наедине. Дыхание ее участилось, и она обернулась к нему, с тревогой ожидая, что произойдет.

Ник поднял бокал, от которого она отказалась прежде, и двинулся к ней, напомнив Изабель огромного кота на охоте. Она встретилась с ним взглядом, восхитившись в очередной раз изумительной голубизной глаз.

– Мне тоже нужно идти. Я и так уже достаточно долго отрываю вас от работы.

Ник остановился, обдумывая ее слова.

– Ничего страшного. У меня и в мыслях не было изгонять вас из вашей собственной библиотеки. Почему бы нам не присесть? Давайте поговорим.

Изабель не заметила, как он оттеснил ее к одному из кресел в углу, пока не наткнулась на сиденье сзади.

– Я неплохой собеседник, Изабель. Во всяком случае, так говорят.

Было нелегко сосредоточиться на его словах, когда он находился так близко.

Изабель села, взяв из его рук предложенный бокал.

– Прекрасно. – Он последовал ее примеру, развалившись в кресле напротив нее. – А теперь поведайте мне свои секреты.

Глава 9

Урок номер три

«Чтобы очаровать своего лорда, не бойтесь рассыпать перед ним жемчужины вашей прелести – пикантные изюминки, присущие только вам одной.

Если он пытается выведать ваши сокровенные мысли, уверенно открывайте ему только малую и привлекательную часть своих помыслов, ничего излишне интеллектуального – мы ведь не хотим, чтобы он считал вас синим чулком! Сообщайте лишь небольшие, любопытные штрихи к вашему неповторимому портрету. Ваш любимый цвет. Ваше увлечение вышиванием в ущерб занятиям живописью. Как звали вашего первого пони.

Постигайте искусство быть откровенной, но только не навязчивой и подавляющей».

«Жемчуга и мантильи»

Июнь 1823 года

Изабель застыла при этих словах, не зная, как ему ответить.

– Мои… мои что?

– Ваши секреты, леди Изабель, – повторил Ник низким вкрадчивым голосом. – Если внутреннее чутье меня не обманывает, их у вас предостаточно.

– Что за абсурдная мысль! – воскликнула она. – Да ведь моя жизнь – поистине открытая книга.

Он долго наблюдал за ней из-под тяжелых век, словно знал все ее секреты. Неужели Рок предал ее доверие? Доверие всех женщин в этом доме, оказавшихся в беде?

Это было бы совсем не по-джентльменски, но кто сказал, что этот великан – джентльмен? Скорее всего его приятель в этот же день, только чуть раньше, действовал отнюдь не в соответствии с рыцарским кодексом чести.

Изабель тряхнула головой. Она не хотела вспоминать о том, что произошло днем. Только не сейчас, не в этой уютной библиотеке.

Наедине с этим нахалом.

Ник приподнял одну бровь и откинулся назад в кресле, положив ногу на ногу, – развалился, словно он здесь хозяин, самонадеянный невежа. Изабель демонстративно оправила юбки, отодвинувшись подальше от его сапог. Он наблюдал за ней с усмешкой на губах. Его сапоги ни на дюйм не приблизились к ее юбкам, и они оба это знали.

И все же ему следовало бы вести себя поучтивее.

– Прошу прощения, миледи, но вынужден признаться, что я вам не верю.

– Что вы хотите этим сказать? – надменно спросила она голосом, достойным самой королевы, широко раскрыв глаза. – Вы называете меня лгуньей?

– Но вы утаиваете правду.

– Ах так! Из всех… – Не имело значения, что он был прав. Что она скрывала от него массу серьезных секретов. Джентльмену не пристало подвергать сомнению правдивость слов леди. – Должна ли я напомнить вам, что как мой гость здесь, в Таунсенд-Парке, вы обязаны оказывать мне хоть немного уважения?

– Следует ли напомнить вам, миледи, что как хозяйка дома вы должны проявить ко мне хоть каплю великодушия?

Изабель подалась вперед, забыв об учтивости.

– Да что вы говорите?

– Полагаю, вам лучше рассказать мне правду о вашей ситуации. Я все равно достаточно скоро все узнаю.

– Я… – Изабель осеклась. О какой ситуации он говорит?

– Я знаю, что у вас финансовые затруднения, Изабель.

– Леди Изабель! – Он пропустил это мимо ушей. – И я не понимаю, какое вам вообще до этого дело, лорд Николас.

– Сент-Джон. Или Ник. Очень немногие называют меня «лорд Николас». – Она промолчала. – И меня это непосредственно касается, Изабель. В конце концов, это вы пригласили меня сюда оценить вашу коллекцию мраморных скульптур.

– Я… – Следует действовать осторожно. – Я освободила вас от этой обязанности.

– Да, но, как видно, природа распорядилась иначе. – Он помолчал. – Какая сумма вам нужна?

Вот как! Этот мужчина просто невыносим. Джентльмены не плюхаются небрежно в кресло напротив леди и не расспрашивают об их финансовом положении. Разговор принимал нежелательный оборот.

Изабель представить себе не могла, почему лондонские женщины тем не менее стремятся заполучить в мужья этого лорда. Она определенно не имела такого желания.

Это значительно все упрощало.

– Лорд Николас…

– Каждый раз, как вы назовете меня «лорд Николас», я буду задавать вам щекотливый вопрос.

– Невозможно представить себе более щекотливый вопрос, чем этот.

– Напротив, Изабель, имеется много щекотливых тем, которые я был бы счастлив обсудить с вами.

«Например?»

Похоже, он читал ее мысли. В его проницательных голубых глазах блеснуло понимание, лишая ее отваги. В этот момент Изабель хотелось только одного – получить список этих запретных тем. Она почувствовала, как щеки ее запылали жарким румянцем. Чтобы скрыть это, она отхлебнула глоток коньяка, и огненная жидкость обожгла ей горло. Она кашлянула один раз, потом второй, отчаянно стараясь сохранить достойный вид, сгладить неловкость, не привлекая к себе внимания. Когда Ник не отвел взгляда, Изабель покраснела еще сильнее.

Она не должна позволить ему одержать верх.

– В эту игру можно играть вдвоем, милорд. На каждый ваш щекотливый вопрос, уверяю вас, я сумею придумать свой.

– Не сомневаюсь… Но отважитесь ли вы задать его?

Это было испытание. Они оба понимали это.

– Где вы… – Она остановилась.

Наступило продолжительное молчание. Ник ждал, чтобы она наконец сформулировала свой вопрос. Изабель уставилась на бокал в своей руке, отчетливо ощущая тяжесть хрусталя, наблюдая за движением янтарной жидкости, омывающей его стенки. Она никак не могла заставить себя договорить до конца.

– Где я?..

Изабель покачала головой, не поднимая глаз. Она заметила капельку на самом ободке бокала и в волнении тронула ее пальцем, наблюдая, как жидкость исчезает, растекшись по коже. Вот бы исчезнуть из этой комнаты, скрыться от этого разговора, так далеко выходящего за пределы ее жизненного опыта.

Голос его прозвучал низко и певуче:

– Вы меня разочаровываете. Я надеялся встретить в вас достойного противника, но, видимо, вы совсем не способны к состязанию.

При этих слегка насмешливых словах взгляд ее резко взметнулся вверх. Изабель заметила ямку, намечающуюся на его щеке, и решила раз и навсегда положить конец его подшучиваниям.

– Где вы получили свой шрам?

Едва эти слова сорвались у нее с языка, как она сразу же пожалела об этом. О чем она только думала?

Ник широко улыбнулся и отхлебнул глоток из бокала.

– Умница. Я не сомневался, что вы отважитесь. Знаете, никогда прежде ни одна женщина не задавала мне этот вопрос.

Ей мгновенно захотелось освободить его от необходимости отвечать.

– Я уверена, что они едва замечали…

Он насмешливо приподнял бровь, и это сразу же прервало поток ее слов.

– Не разрушайте мое вновь обретенное мнение о вас, Изабель. Я получил эту отметину в Турции.

Она тряхнула головой, словно стараясь прояснить мысли.

– Я… я не хотела…

– Конечно, хотели. – Он поднял бокал приветственным жестом. – Теперь, когда мы это уладили, сколько денег вам нужно?

На языке ее уже вертелся дополнительный вопрос.

Он предоставил ей возможность…

– Я точно не знаю. Больше, чем мы расходуем.

Ник не стал притворяться, что недопонял. Он задумчиво покачивал бокал в руке, на мгновение словно забыв о янтарной жидкости.

– Вы хотите сказать, что поместье не может себя обеспечить?

Изабель снова отпила глоток и откинулась назад, тесно прижавшись к мягкой спинке кресла.

– Несколько месяцев может. Нам удается поддерживать количество скота и обеспечивать посевы, но ничего не остается. Ни на школу для Джеймса, ни на новую одежду…

– Вам хотелось бы приобрести новую одежду?

– Нет. – Она покачала головой. – Я говорю об одежде для Джеймса… для… – Она осеклась. «Для девочек». Она взглянула ему в глаза. – Было больно?

– Бывало и хуже.

– Хуже, чем четырехдюймовая рана на щеке?

Он медленно покачал головой:

– Теперь моя очередь. Кстати, мне бы хотелось, чтобы вы приобрели новую одежду. Я бы предпочел видеть вас в цветных, ярких нарядах. Думаю, они подошли бы вам больше, чем траурные платья. Хотелось бы увидеть вас в красном. Или темно-розовом.

То ли от коньяка, то ли от его сочувственного тона Изабель внезапно бросило в жар. Она ждала его слов, гадая, что он скажет дальше, желая продолжать разговор, несмотря на страх, что он может коснуться запретных тем.

– Почему вы не вышли замуж?

А вот такого вопроса она не ожидала.

– Я… – Она неуверенно замолкла. – Какое это имеет значение?

Уголки его губ изогнулись в лукавой, понимающей усмешке:

– Ах, вижу, мы нащупали интересную тему.

– Уверяю вас, милорд, меня этот вопрос совершенно не интересует.

– Нет? Зато очень интересует меня. – Ник поднялся и пересек комнату, чтобы пополнить свой бокал. Изабель следила за ним широко открытыми глазами, и когда он вернулся назад с бутылкой и предложил ей еще коньяка, она не отказалась. – Брак разом решил бы все ваши проблемы, Изабель. Почему вы не вышли замуж?

Меньше всего ей хотелось обсуждать финансовые дела поместья.

– Я не считала это возможным. Так как это случилось?

Он снова уселся и взглянул ей в лицо.

– Оказался не в то время не в том месте. Я не верю, что вы никогда не задумывались о замужестве. Попытайтесь снова.

– Все мужчины, проявлявшие ко мне интерес, были приятелями моего отца. Если бы вы хорошо знали его, то не посчитали бы брак с одним из его знакомых приемлемым выходом для меня. – Она снова отхлебнула глоток. На этот раз жидкость показалась ей не такой обжигающей, даже приятной. – Я не верю, что вы просто оказались не в то время не в том месте. Попытайтесь снова.

Улыбка озарила лицо Ника, когда он узнал свои собственные слова.

– Чувствительный удар, миледи. – Он откинулся на спинку кресла. – Я расскажу, но тогда и вам придется быть со мной откровенной. Вы уверены, что готовы пойти на это?

«Нет». Но в данный момент она готова была обещать все, что угодно, лишь бы услышать его историю.

– Конечно.

Он с сомнением приподнял бровь, но тем не менее заговорил:

– По причине дьявольского невезения и неправедного суда я, когда был на Востоке, оказался в турецкой тюрьме. – Она коротко ахнула, а он продолжил: – Я пробыл там двадцать два дня, прежде чем Рок отыскал меня и вызволил оттуда. Думаю, просто поразительно, что мне удалось отделаться всего лишь единственным видимым шрамом.

«Какой ужас! Как ему повезло, что Року удалось его найти. А что, если бы его не спасли? Что, если бы ему пришлось сидеть месяц? Год? Какие еще, более ужасные шрамы могли бы быть тогда на его теле? А может, уже есть?»

Ник наклонился вперед, протянув к ней руку. Изабель вздрогнула, когда он кончиком пальца коснулся ее лба между бровями, разглаживая морщинку, которой она не заметила.

– Кажется, воображение унесло вас далеко отсюда.

Она покачала головой, отпрянув от его теплого прикосновения.

– Чепуха. Просто я рада, что вам удалось вырваться из тюрьмы. Как ужасно, должно быть, там было. Хорошо, что у вас есть Рок.

– Не надо все романтизировать, Изабель, – сказал он. – Уверяю вас, я заслужил этот шрам. Но не стоит об этом. Я бы хотел послушать вас. Теперь ваша очередь.

Она удивленно заморгала. «Что он хочет знать?»

– О замужестве.

Здесь необходимо было соблюдать осторожность. Она покачала головой:

– Вы правы, брак мог бы разрешить некоторые из моих проблем… Но я думаю, что он создал бы и немало новых.

Ник коротко рассмеялся и, когда она взглянула на него с удивлением, сказал:

– Прошу прощения. Я просто никогда не встречал женщины, которая так относилась бы к браку.

Изабель сразу же поняла, что он вспомнил «Жемчуга и мантильи».

– Да уж. Не думаю, что встречали.

– И вам не хочется обрести семейное счастье?

– Если бы оно было возможно, я бы не отказалась. – Изабель насмешливо фыркнула, глядя довольно долго в свой бокал, а затем допила его залпом. Теперь ей легче было говорить правду. – Но семейное счастье никогда не казалось мне чем-то реальным.

– Нет?

Она подняла глаза и встретила его испытующий взгляд.

– Ни в малейшей степени. Вы не знали моего отца?

– Не знал.

– Вам крупно повезло. – На мгновение ей показалось, что он собирается сказать что-то в ответ на ее горькие слова. Когда он промолчал, она продолжила: – Он не слишком много времени проводил здесь. Моя мать была отчаянно влюблена в него по какой-то причине… хотя я никогда не могла понять почему. Он был довольно красив, полагаю. Веселый, обаятельный, душа любой компании. Каждый день превращал в праздник. Но когда мы нуждались в нем, его никогда не было рядом.

Можно было еще больше сказать – намного больше, – но Изабель оборвала себя. Лорд Николас Сент-Джон, каким бы прекрасным собеседником ни был, представлял опасность для нее – для всех них, – и ей следовало держать его на расстоянии.

– Достаточно сказать, что идея такого брака, как у моих родителей, никогда не прельщала меня.

Он медленно кивнул, словно понял.

– Не все браки такие, как у них.

– Возможно, – спокойно согласилась Изабель, заглянув в свой пустой бокал. – Полагаю, у вас любящая прекрасная семья. Вероятно, вы плод любви счастливой пары.

Ник коротко рассмеялся при этих словах, и это не ускользнуло от пытливого внимания Изабель.

– Вряд ли можно найти слова, более далекие от истины. – Он не стал углубляться в подробности, вместо этого переменив тему: – И поэтому вы продаете коллекцию.

Боль потери вспыхнула с новой силой. Когда Изабель заговорила, ей не удалось скрыть нотки сожаления в голосе:

– Да.

– Но вам не хочется ее продавать.

Лгать не было никакого смысла.

– Очень не хочется.

– Тогда зачем делать это? Наверняка в завещании вашего отца назначен опекун, который сможет помочь.

– Наш опекун, если его можно так назвать, пока ничем не обнаружил себя. Как обычно, отец предоставил мне заботиться о пище на нашем столе и о крыше над головой. – Она умолкла, затем широко улыбнулась. – В буквальном смысле.

Он улыбнулся ее шутке, и в этот момент разделенного веселья что-то изменилось в его глазах.

– И как же зовут этого нечестивца, вашего опекуна?

– Оливер, лорд Денсмор, – сказала Изабель.

Брови Ника удивленно взлетели вверх.

– Денсмор ваш опекун?

Тон его голоса очень ей не понравился.

– Вы его знаете?

– Знаю.

– И что он собой представляет?

– Он… – Изабель пристально наблюдала, как Ник подыскивает подходящее определение. – Ну, он довольно забавный.

– Забавный. – Изабель повторила это слово, словно пробуя на вкус, и решила, что оно ей не нравится.

– Да. Как вы сказали о вашем отце? У него каждый день праздник?

Изабель кивнула.

– Боюсь, что это не тот человек, которому я доверил бы защиту своей семьи.

«Конечно, не тот».

Изабель давно знала правду, но где-то в глубине души все же надеялась, что в этом последнем своем деянии отец поведет себя как настоящий отец. Если и не ее, то хотя бы Джеймса.

Услышав, что сказал Ник, она почувствовала, как страшная тяжесть сдавила ей грудь. Внезапно у нее перехватило дыхание – так невыносимо было думать, что еще один безответственный и вместе с тем влиятельный человек получил власть над ней… над Джеймсом… над девушками. Ее охватила паника, безудержная и все возрастающая.

Необходимо вывезти девушек отсюда. Немедленно. Прежде чем их поймают.

Прежде чем их обнаружат.

Прежде чем все, что она так бережно создавала, разрушит безответственный мужчина, такой же, как ее отец.

Она попыталась глубоко вздохнуть, но спазм в горле не пропускал воздух.

– Изабель!

Звук ее имени донесся словно издалека, пока она, закрыв глаза, пыталась заставить себя вздохнуть. Ник поспешно подскочил к ней. Его сильная ладонь, коснувшись ее спины, пробежалась вдоль косточек корсета.

– Эти вещи настоящие орудия пытки, – проворчал он, пальцем приподняв ей подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. – Посмотрите на меня, Изабель. Дышите.

Твердая сдержанность в его голосе успокоила ее, и она сделала как он сказал: несколько раз неуверенно, судорожно вздохнула под воздействием его настойчивых глаз и теплых поглаживаний ладонью по спине.

Придя в себя, Изабель прижалась спиной к подлокотнику кресла, отчаянно пытаясь уйти от его тревожащих прикосновений. Он отпустил ее, но не отошел, присев на корточки рядом. Она отвела взгляд, чувствуя себя виноватой, смущенной собственным поведением. Взгляд ее устремился к двери в дальнем конце комнаты, и она начала обдумывать тысячи причин, которые можно изобрести, чтобы сбежать.

– Вы не покинете этой комнаты.

Вот еще. Она может уйти, если захочет. Это ее комната, в конце концов. И нечего ему разыгрывать из себя этакого льва-повелителя. Она вцепилась в ручки кресла, так что побелели костяшки пальцев.

– Вам не о чем беспокоиться.

Глаза его сверкнули. Он опустился на колено, взяв ее руки в свои.

– Вы изнемогаете под тяжестью своих секретов, Изабель. Рано или поздно вам придется поделиться ими.

Она задумчиво смотрела на мужчину перед собой. Похоже, он надежный. И сильный. И богатый. И вдруг ее осенило, что он действительно ее единственная надежда.

Если бы только она не чувствовала себя такой виноватой при этом.

– Почему бы не начать с вашего отца? – Она отшатнулась, физически сопротивляясь идее откровенничать о человеке, толкнувшем ее на этот путь. Ник крепче сжал ее ладони. – Почему не высказать то, о чем вы постоянно думаете?

Изабель затаила дыхание при этих словах, таких ласковых, таких убедительных.

Что, если она ему кое-что расскажет?

Что, если поделится некоторыми из своих секретов?

Они оба замерли, скованные ощущением присутствия могущественной, неподвластной им силы. Молчание угнетало Изабель, давило на нее физически. Оба они были без перчаток – свободный быт усадьбы это позволял.

Он осторожно погладил ее руки, пробежавшись широкими, на удивление загрубелыми пальцами по ладоням. Она наблюдала за его действиями, гадая, откуда у него мозоли. Как получилось, что у одного из самых популярных лондонских лордов руки мастерового? Она была в такой растерянности, ощущая прикосновение его теплых пальцев к своим, что почти согласилась исполнить его просьбу.