Текст книги "Как проиграть в любви"

Глава двадцать седьмая
Райан

Он нравится мне больше, чем бесит, а это кое-что значит, правда?

Уинни

Не знай я его как следует, подумала бы, что Даллас Колтер гладит меня по волосам. Было бы неплохо, учитывая, что я только что была не хуже порнозвезды. **откинула волосы назад**

Я все еще стояла перед ним на коленях, не зная, что делать дальше. Потом поднялась и встала между его ног, и вдруг, к моему удивлению, его руки обхватили меня за талию. К еще большему удивлению, он поднялся, подхватил меня под бедра, так что мои ноги сами собой обвились вокруг его торса, и понес в другую часть комнаты.

– Куда мы?

В спальню – он принес меня в спальню, положил в центр кровати и, нависнув надо мной, стянул с меня трусики. Одна из его ног свесилась с кровати, другая была согнута в колене, а лицо опустилось прямо к низу моего живота. Даллас Колтер, ласкающий меня языком внизу, – это прекрасное зрелище. Но мне было этого мало. Удивительно, как сильно мне захотелось ласкать его тоже, ведь я редко делала это в других отношениях, потому что никогда не считала, что хороша в этом. Но сегодня! Мне захотелось взять в рот у Далласа с той секунды, как я взобралась на него. И что за красавчик этот парень, если вообще можно так выразиться. Сейчас было видно, что он уставший, но все еще возбужденный. Красавчик, как я и сказала.

Даллас тем временем продолжал свои ласки, усиливал темп все больше, двигая по кругу большими пальцами, что добавляло остроты моим ощущениям. Его локти вжимали мои колени в кровать. Просто жара.

– Черт, как же ты горяча, – простонал он, не отрываясь от меня, – как чертовски сексуальна.

Одной рукой он водил по моему телу, мягко сжимал мне грудь. Невыносимо хотелось, чтобы он вошел в меня. Мне так сильно хотелось почувствовать его внутри, что я приподнялась на локтях, чтобы посмотреть, готов ли он снова, и, если да, я готова была умолять его войти в меня – любая уважающая себя девушка так бы и поступила. Хотелось, чтобы он немедленно в меня вошел. Я заслужила это после месяца, что провела рядом с Далласом! Мои рассеянные мысли вдруг сконцентрировались в одном слове… Презервативы. Презервативы лежат в тумбочке – вопил мне мозг.

Я купила их, когда думала, что должна быть готова к визиту Диего, но за ненадобностью совершенно новая коробка так и осталась нераспакованной и собирала пыль в верхнем ящике. Да… спасибо, Боже.

Даллас елозил бедрами по покрывалу, как будто не может больше сдерживаться. О, эти мощные бедра являли собой эталон античной красоты. Я полюбовалась им несколько секунд, после чего тронула за плечо. Он поднял голову. Расфокусированный взгляд. Блестящие губы. Взлохмаченные волосы.

– Я хочу тебя очень сильно, – сказала я ему прямо, не тратя время на скромность. – Пожалуйста.

К чему было это «пожалуйста»? Боже, Райан, ты же не думаешь, что он бы тебе отказал? Он уже готов, уже понятно, что ты ему очень нравишься.

Так вот что значит иметь друга с привилегиями?

– У меня с собой нет защиты, – прошептал он, не отрывая пальцев от меня.

Хороший мальчик. Умный.

– У меня есть, – вздернула я подбородок. – В верхнем ящике.

Даллас поколебался долю секунды, затем протянул руку к выдвижному ящику, пошарил там и вытащил маленькую коробочку с тремя презиками, которые я купила на заправке несколько недель назад. Заодно заправилась и купила лотерейный билет. Он разорвал коробку и вытащил одну упаковку. Я как завороженная наблюдала за тем, как он натягивает презерватив. Боже, он такой сексуальный! Произведение искусства, честное слово.

Он потянулся ко мне, но я толкнула его и опрокинула на спину. Мой. По крайней мере, на эту ночь.

– Я хочу быть сверху.

Он кивнул и раскинул руки в ожидании.

– Да, мэм.

Так вежливо. Так по-техасски.

Я оседлала его так же, как в гостиной, но в этот раз мы оба были совершенно голыми и точно определились со своими намерениями: у нас будет секс. Я начала это. Я хочу этого. Он держал меня за талию, глядя мне в лицо. Готова ли я? Готова ли я к тому, чтобы он оказался внутри меня? Изменит ли это что-нибудь? Будет ли он обращаться со мной по-другому, когда на следующей неделе я войду в аудиторию, или все останется как прежде? Еще не поздно передумать, Райан.

Я не хочу менять решение. Я хочу секса, и я хочу секса с ним. Я начала медленно двигаться вверх и вниз, тереться об него, заводясь еще больше сама и разжигая желание в нем. Пусть раньше у меня и не было много секса, но природа и инстинкты подсказывали мне, что делать, лучше, чем мой собственный прошлый опыт, и, охнув, я насела на него. Было больнее, чем я предполагала, так что мне пришлось помедлить, прежде чем опуститься ниже. Даллас замер, держа руками мои бедра и подняв брови. У него было такое лицо, которое я бы назвала маской вожделения. Раскрасневшаяся кожа, приоткрытые губы, безумные глаза. Он хорошо умеет себя контролировать, но глаза не лгут – в этот момент его тело, выносливое и привычное к адреналину, было на пике возбуждения. Я видела, что ему трудно сдерживаться. Он глубоко дышал, и мне казалось, что он вот-вот начнет считать вслух – как человек, который считает овец, чтобы уснуть, но в данном случае для того, чтобы перевести внимание на что-то другое и не начать фрикции.

Как странно, что можно хорошо узнать человека, проводя с ним время легко, без давления, без форсирования событий, как часто бывает у людей, когда они вступают в отношения. Просто стараться узнать, что у вас общего, в чем вы совместимы. Даллас и я просто…

Есть. Я словно парю над ним, положив ему руки на плечи. Затем наклоняюсь так, чтобы положить их на подушки с обеих сторон от его головы. Он полностью во мне. Я двигаюсь медленно, чтобы привыкнуть к этому. Откидываюсь назад. Нет, так слишком глубоко. Двигаю бедрами, двигаюсь вперед и назад, глядя ему в лицо, потому что не могу иначе. Его губы все еще раскрыты, и я целую их. Наши языки, влажные и нетерпеливые, сплетаются. Пошлые поцелуи во время секса – теперь моя новая любимая вещь, и Даллас целуется так классно, глубоко погружая в меня и толкая язык.

Одной рукой он держит меня за ягодицу, другой – за затылок, притягивая меня ближе к себе, так, чтобы наши лбы соприкасались. Мы целовались и продолжали двигаться, и от этих безумных поцелуев я становилась еще более влажной, если это вообще возможно. Разве может поцелуй во время секса возбудить кого-то еще сильнее, если возбуждение и так достигло максимума? Какие темные у него глаза! Какой серьезный взгляд! Набухшие от прилившей крови губы. Ладонь Далласа движется от моей задницы к груди и обратно. Наконец он позволяет себе тоже двигать бедрами, чувствуя, что я привыкла к нему. Мы входим в ритм. Синхронизируемся. Туда и обратно, туда и обратно… Как хорошо. И так влажно. Он вспотел, лоб покрылся испариной.

– Ты стараешься не кончать? – спросила я, заметив, что выражение его лица стало откровенно напряженным.

Он кивнул:

– Пытаюсь.

– Хорошо.

Потому что ты уже кончал, и было бы нечестно, если бы только одному из нас дважды досталось все удовольствие…

– Ты такая узкая, – пробормотал он. – Клянусь, я будто умер и попал в рай.

«И теперь ты не сможешь меня отпустить, не так ли?» – подумала я, наклоняясь, чтобы поцеловать его снова. Его ненасытные руки все еще ласкали мою грудь и все тело. Узкая. Влажная. Райская. Я прикусила нижнюю губу, мне хотелось сказать что-нибудь пошлое, зная, что это еще больше его заведет, но у меня в этом не было опыта. Я хотела вознаградить его за терпение и чем-нибудь удивить, какой-нибудь сексуальной фразочкой. Я снова села прямо, медленно двигаясь на нем. Он перевел глаза на мою грудь. Руки последовали за взглядом. Я откинула волосы назад.

– Нравится? – выдохнула я, накрыв его ладони своими.

Он сглотнул:

– Да.

– Я лучшая фейковая девушка, которая у тебя была?

Он кивнул:

– Да.

– Мне так нравится чувствовать тебя внутри себя.

Даллас приоткрыл рот. Кивнул.

– Хочешь кончить, да?

Снова кивок.

Я неистово двигаю бедрами, воображая себя крутой порнозвездой, которая любит своего мужчину так, чтобы он никогда и не подумал о другой женщине. Чтобы, закрывая глаза, он видел мое лицо. Чтобы, просыпаясь, первое, о чем он думал, была я. Чтобы меня он искал, заходя в бар… Если бы захотел пойти в бар…

– Ты такой большой, – сказала я, подогревая его еще больше. – Тебе нравится то, какая я узкая?

– Да.

Он едва может говорить. Это и есть сила, подумала я. Это и есть сила женской природы. То, что женщины держат в негласной тайне, – у меня это тоже есть. И это сладкое чувство лучше сильнейшего афродизиака. Внутри себя я ощутила предвестники будущего оргазма, который обещал быть очень ярким.

Я снова наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо:

– Я сейчас кончу.

– Кончи ради меня, детка.

Он начал двигаться сильнее и быстрее, хотя это было и не нужно, я бы кончила, несмотря ни на что. Но он продолжал.

Я прижалась губами к его горячей, пульсирующей коже на шее.

Он двигался до тех пор, пока я больше не могла сдерживаться и не закричала:

– О боже… о Даллас… черт…

– Давай, детка.

Он называл меня деткой во второй раз, и я наслаждалась этим. Я знала, что утром карета снова станет тыквой, но в этот момент мне было запредельно хорошо.

Завтра, когда мы проснемся, мы вернемся в реальность, и до чего же неприглядна она будет.

Глава двадцать восьмая
Даллас

Хорошо было бы завести отношения, но я один неплохо справляюсь, если вы понимаете, о чем я…

Кайл, повар

Я не в своей постели. Здесь темно, хоть глаз выколи. Я пошарил рукой по кровати, наткнулся на теплое тело, провел по нему ладонью. Затем посмотрел на запястье, чтобы проверить время, и, вздрогнув от ослепительно яркого света экрана часов, выяснил, что всего лишь три часа ночи. Слишком рано, чтобы вставать и приступать к утренней рутине или идти на пробежку. Нужно сходить в туалет.

Я встал с кровати, стараясь не издавать ни звука, на ощупь добрался до двери, ведущей в гостиную, и прошел через кухню в ванную, которая, вообще-то, могла бы быть и поближе к спальне. Кто, блин, продумывал план этой квартиры?

Как ни странно, когда я вернулся в постель, я не лег на самый край матраса, чтобы быть от Райан так далеко, как только возможно, чтобы не соприкасаться с ней и снова заснуть, – так я делал раньше с девушками, с которыми знакомился на одну ночь, чтобы переспать. Больше того, я не только не лег от нее подальше, но, напротив, подполз к ней вплотную, чтобы… посмотреть на нее. А что такого? Не думаю, что вел себя как конченый шизик. Я смотрел, как она спит, всего несколько мгновений. Ее рука лежала под подбородком, лунный свет, падающий через окно, и привыкшее к темноте зрение позволяли мне хорошо ее разглядеть. Я протянул руку, чтобы погладить ее по волосам. Кончиками пальцев, скользящими по ее лицу, по спинке носа, почувствовал гладкость ее кожи, словно это было стекло или песок, струящийся сквозь пальцы. Она такая красивая, что мое сердце забилось быстрее.

Райан пошевелилась, ее рука во сне протянулась ко мне и легла на мое бедро. Она несколько раз погладила меня, а потом повернулась лицом к противоположной стене. Вот блин. Отстой. И что теперь? Спи, Даллас. Спи. Не могу. Тебе нужно спать – у тебя был чертовски длинный день. Но… В воспоминании всплывали разные образы. Ее глаза, смотрящие на меня, когда она целовала меня. Звуки, которые она издавала при этом. Тот момент, когда я сказал, что сейчас кончу, а она не отстранилась и вместо того, чтобы помочь мне рукой, наоборот, лишь увеличила темп, двигаясь быстрее. Ее губы, касающиеся меня так нежно. Движения вниз и вверх. Бывает ли более сексуальное зрелище? Если бывает, то я ничего подобного не видел.

Я снова посмотрел на часы и застонал, увидев, что прошло только двадцать минут. Я лег на спину и, согнув руку, прикрыл ею глаза. Пытаясь найти удобное положение на подушке, я немного придвинулся к ней. И потом – почему бы и нет? – лег вплотную к ее спине. Мы лежали как пара ложек, идеально подходящих друг другу. Как приятно. Уютно. Ее волосы щекотали мне нос. Я уткнулся ей в шею, вдыхая тонкий, манящий запах, прижавшись губами к пульсирующей точке на ее коже. Райан пошевелилась. Закинула, потягиваясь, руки за голову. Я использовал эту возможность, чтобы обнять ее за талию и снова прижаться носом к ее шее. Она же быстро уснула снова. Такая мягкая. И теплая. И милая. Сна у меня не было ни в одном глазу, и я ничего не мог поделать с тем, что был более бодрым в этот ранний час, чем хотелось бы, но, с другой стороны, было приятно просто… обнимать ее. Никогда раньше не делал этого ни с кем. Райан выгнулась в пояснице, ее круглый зад прижался к моему паху.

Она надела нижнее белье и топик, но не стала натягивать обратно пижаму, хотя и жаловалась на холод, когда мы окончательно решили, что пора спать. Ее штаны так и лежали на полу в гостиной. Мой халат остался там же. Я вообще не заморачивался с одеждой. В том числе с трусами. Не потому, что думал, что у нас снова будет секс, а потому, что мне было слишком лень, да и вообще меня не особо колышет, что на мне надето в постели. Райан застонала, снова пошевелилась – похоже, не так уж крепко она спит. Когда она вытянула руку и коснулась меня, я убедился в том, что она просыпается. Я обхватил ладонью ее грудь и поиграл с соском, пока тот не затвердел. Не прекращая ласк, поцеловал в шею.

– М-м-м, – снова простонала она.

Вот оно… Моя рука скользнула от ее груди к животу и ниже, в трусики.

– Ты проснулась? – прошептал я, покусывая ей ухо.

– Мгм. – Она раздвинула ноги, и мой средний палец медленно вошел в нее, в то время как пахом я вжимался в ее мягкую попку. – Да.

– Тебе нравится?

– Да.

Райан закинула на меня ногу, так что разведенные бедра предоставляли мне отличный доступ. Внутри она была такая влажная, что мне бы хотелось немедленной близости с ней. Она отвела мою руку, и я немного отодвинулся, давая ей возможность перевернуться на спину. Опустив руки вниз, она взялась за край топика, стянула его через голову и бросила куда-то в темноту. Пока она снимала с себя трусики, я наклонился над ней, взяв в рот ее сосок. Когда нам больше ничего не мешало, мой палец вернулся обратно. Почему прелюдия намного приятнее, когда вы оба в полудреме? И почему нет ничего лучше, чем старый добрый секс в мягкой, уютной кровати посреди ночи? Райан стала шарить рукой по матрасу, наконец нашла в темноте мой пах и стала медленно, сонно двигать по нему ладонью вверх-вниз, пока я ласкал ее грудь и играл с ее телом.

– Я хочу, чтобы ты был у меня внутри, – прошептала она, и эти слова вдохнули в меня новую жизнь, хотя я и так был твердым, как скала.

Я схватил коробку с презиками с прикроватного столика, там оставалось еще две штуки. Зубами разорвал упаковку. Райан лежала и смотрела, гладя меня рукой по спине, пока я надевал презерватив. Я вздрогнул, когда ее ногти впились мне в кожу. Наклонился над ней, чтобы поцеловать. Замер между ее раздвинутыми ногами. Она двинулась бедрами мне навстречу, целуя меня в ответ. Опершись на руки, я вошел в нее, и мы оба застонали. Я начал неторопливо ласкать ее, и наш поцелуй тоже стал медленным. Каким-то, что ли… очень личным. Как будто мы целовались уже раз сто. Как будто мы заботимся друг о друге, как будто мы настоящая пара. У меня замерло сердце.

Я оторвался от ее губ, уткнувшись лицом ей в шею, одной рукой гладя ее по волосам. Я еле сдерживался, чтобы не сказать ей, что она прекрасна, что она лучшее, что случалось со мной в жизни, потому что это было бы ложью, ведь не могло же это быть правдой. Просто ты сонный, чувак. Молчи и не выставляй себя идиотом.

Но, боже, как она хороша, и не только потому, что она такая узкая, влажная и ее волосы так нереально пахнут. Ее кожа на ощупь как шелк, ее грудь – самое восхитительное, что я когда-либо держал в своих ладонях. Просто ты в эйфории, чел, держи рот на замке. Но… Но…

– Ты чертовски хороша, детка. – Я поцеловал ее в шею.

Руки Райан переместились с середины моей спины ниже, и теперь она ласкала мои бедра. Сонно приподнявшись, она поцеловала меня между ключиц. А я все погружался и выныривал из ее опьяняющей, узкой киски. Хотел бы я видеть ее лицо. Мне, конечно, кое-что все-таки было видно, потому как света от луны хватало, чтобы различать ее силуэт, но этого было мало. Я хотел бы видеть выражение ее глаз или то, как раскрывается ее рот, когда я вхожу в нее.

Я все еще прижимался лицом к ее шее, когда она кончила, ее громкие стоны заставили меня лениво улыбнуться. Надеюсь, соседи все слышат. Надеюсь, они услышат, что будет дальше. Теперь, когда у нее был оргазм, я мог сосредоточиться на своем удовольствии. От ритмичных движений спинка кровати билась о стену. Бам… Бам… Бам. Я просунул руку под ее задницу и потянул к себе, входя еще глубже. Бам. Бам… Надеюсь, соседи это слышат. Надеюсь, завтра они увидят, как я выхожу из дверей ее квартиры. Кончил я мощнее, чем в прошлый раз, и ярче, чем когда она ласкала меня языком. Кончил умышленно громко. Выкинув презерватив в мусорку, я вернулся в кровать с намерением повторить все сначала.

Глава двадцать девятая
Райан

Начать встречаться – звучит, конечно, заманчиво. Как и путешествие на «Титанике». Но вы же знаете, чем оно закончилось?

Даллас Колтер

Он все еще здесь.

На прикроватной тумбочке зажужжал телефон, и, прежде чем ответить, я оглянулась через плечо на Далласа, который лежа на спине растянулся на моем матрасе, заняв все свободное пространство и прикрыв бедра простыней. За прошедшую ночь мы занимались сексом три раза – четыре, смотря как считать.

Я взглянула на Далласа, потом – на свой телефон. Мама. Вот же засада. Не могу же я принять звонок от матери, лежа голой в одной кровати с парнем:

1. …с которым не встречаюсь.

2. …у которого явно избегающий тип привязанности.

3. …который порвал со мной от имени моего бывшего.

Мою маму бы удар хватил. Какой бы секс– и бодипозитивной она ни была, как бы ни придерживалась ценностей феминизма, она бы точно не была счастлива узнать, что я настолько отбитая, что всю ночь напролет занималась сексом с парнем, который выглядит как братья Хемсворты и которому я нужна только для того, чтобы оказать ему услугу. Ну уж нет. Я нажала «ОТКЛОНИТЬ» и послала ей сообщение: «Перезвоню тебе после душа».

Принять душ? О да, это то, что мне сейчас необходимо. «Детка». «Крошка». К третьему нашему сексу я потеряла счет тому, сколько раз Даллас назвал меня деткой или крошкой. Эти ласковые обращения слетали с его губ так же часто и были такими же сладкими, как мое имя у него на языке. Девушке ничего не стоит привыкнуть к парню вроде Далласа, парню, который называет ее крошкой и притом доставляет ей столько удовольствия. Боже мой, Даллас просто волшебный, великолепный.

Мой взгляд тут же опустился к нижней части его торса, которую скрывала от меня простыня, но я и так знала, чтó там скрывается – самое крутое и аппетитное тело на планете. И это говорит девушка, которая никогда не помышляла о славе великой куртизанки. Его тело превратило меня в настоящую дикую кошечку. Муррр.

Внезапно простыня, скрывающая его тело, зашуршала и под ней четко вырисовался довольно высокий бугорок. Я с трудом перевела глаза с этого чуда природы на лицо Далласа.

Он посмотрел на меня с улыбкой:

– У нас тут намечается вечеринка. Не желаешь присоединиться?

Я тихо засмеялась:

– Нет, у меня все болит.

Я правда уже больше не могла, хотя мне и нравилось чувствовать его внутри себя. Не меньше, чем созерцать его тело.

– Тогда я, наверное, пойду в туалет и заскочу в душ. – Он зевнул, потянулся и выпутался из простыни. – Если ты не против.

Я кивнула:

– Конечно.

Когда он поднялся, я не смогла отвести взгляда от задней стороны его тела. Он был похож на ожившую греческую статую. Каждая его мышца сокращалась, когда он двигался, мощный и упругий. Я пожалела о том, что отказалась снова заняться сексом, и уже хотела было позвать его обратно в постель, но передумала, не желая показаться попрошайкой. Но будет ли у меня еще один шанс провести с ним ночь? Что, если предложить ему пересмотреть наше первоначальное соглашение и стать, что называется, друзьями с привилегиями? Эта идея казалась мне заманчивой, но опасной. Если он откажется, я умру от стыда… Поэтому я просто посмотрела ему вслед.

Когда он зашел в ванную, я решила перезвонить маме, предварительно натянув на себя треники и толстовку, а волосы кое-как завязав в дулю на макушке.

– Привет, мам. – Я зевнула. – Ты рано встала.

– Как и ты, – просопела она. – Как прошла ночь?

Почему она спрашивает, да еще в таком тоне?

– Да, знаешь, не очень. Накануне я очень устала, вчера мы с Уинни и еще парой знакомых ходили на футбол.

– Я знаю, что вы ходили на футбол. И когда ты собиралась рассказать отцу и мне о том, что встречаешься с кем-то? Почему мы должны узнавать об этом от бабушки с дедушкой? Твоя бабушка просто вне себя. Как и все в их доме престарелых.

Я вышла из спальни в гостиную и плюхнулась на синий стул рядом с раздвижной стеклянной дверью, ведущей во внутренний дворик.

– О чем ты говоришь? Ни с кем я не встречаюсь. Я бы сообщила тебе об этом.

– Неужели? Хочешь сказать, что не встречаешься с Далласом Колтером? Райан, твой отец чуть не получил инсульт от этой новости.

– Я не встречаюсь с Далласом Колтером, мам. Я уже рассказывала тебе о нем. Это тот самый парень, которому Диего заплатил, чтобы порвать со мной.

– Почему ты врешь?! Это во всех чертовых новостях!

Я так и застыла на месте, пока мой мозг обрабатывал всю ту информацию, которую мама прокричала мне в трубку. Дом престарелых бабушки и дедушки, папа, это во всех новостях…

– В смысле во всех новостях?

– Первое, что твой отец делает по утрам, – включает SportsCenter, чтобы узнать счет в той или иной игре. И как ты думаешь, чье лицо, увеличенное на весь экран, он сегодня увидел? Кто, как ты думаешь, целовался на парковке с самым ожидаемым новым игроком НФЛ? Его дочь. Когда он зашел в спальню, мне показалось, что у него сердечный приступ!

У меня закружилась голова. Так все-таки это был фотограф – тот тип, которого я засекла вчера на парковке! Так я и знала. Я тогда еще сказала Далласу… О боже! Он знал. Он знал, что тот парень фотографировал нас и, получается, еще снимал видео.

– Видел?

– Что именно? – Он покрутил головой по сторонам, будто никого не замечая.

– Того парня. – Я помедлила, капли струились по моему лицу, попадали в глаза. – Мне показалось, что он фотографировал.

– В такой-то дождь?

Я кивнула. Какая разница папарацци, есть дождь или нет?

– Еще до этого…

Он взял меня за руку и потянул к машине.

– Почему мы все еще тут торчим? Поехали.

Он отвлек меня.

– Райан, ты там? – Мамин голос прервал мои воспоминания.

Если бы у моего телефона был провод, я бы сейчас нервно накручивала его на палец.

– Раз у папы чуть не случился сердечный приступ, то все прямо совсем плохо?

– Могу сказать тебе только то, что телефон у нас разрывается все утро. Звонят и звонят! Это просто смешно. Кто этот мальчик?

Она опять назвала его мальчиком, хотя это вообще не про него.

– Я не встречаюсь с ним. Мы просто… друзья.

– Как тебя угораздило подружиться с парнем, который бросил тебя по просьбе своего приятеля?

Ага. Значит, она помнит, что я упоминала Далласа! Какой хитрюгой может быть моя мама, когда захочет.

– Все сложно, – сказала я ей.

Ну не могла же я взять и вывалить на нее всю эту историю с подставными свиданиями ради футбольной карьеры Далласа – историю, которая вдруг показалась мне неимоверно глупой и отвратительной. Невероятно, что поначалу мне казалось, что я справлюсь.

Мама тяжело вздохнула:

– Не понимаю я ваше поколение.

– Тебе и необязательно все понимать. Это действительно касается только Далласа и меня.

– Теперь это касается только тебя, Далласа и всех любителей спорта по всей стране.

– Мам, я только что проснулась. Можно я выпью кофе и перезвоню тебе?

– Ты же написала мне, что пойдешь в душ. Выходит, не только что проснулась.

Черт возьми. Ненавижу, когда она ведет себя, как чокнутый частный детектив, собирающий детали моей тайны в единую картинку. Вот только это не тайна, а моя личная жизнь! И я до сих пор понятия не имею, о чем она говорит. В смысле я понимаю, о чем она. Но я еще не видела этого собственными глазами. Но как только Даллас выйдет из душа, я все выясню.