Текст книги "Как проиграть в любви"

Глава тридцать восьмая
Даллас

Я нормальный мужик. Чего не могу сказать о некоторых…

Кайл

Вот уж на что я не рассчитывал, входя в раздевалку после окончания тренировки, так это на то, что Диего устроит мне там засаду, хотя стоило бы предположить, ведь это его любимое место, чтобы загнать меня в угол. Здесь началась эта дебильная история, и здесь она закончится.

– Ты все еще общаешься с Райан?

Общаюсь? Ну-ну.

– Это твой вежливый способ узнать, почему меня сфотографировали целующимся с ней на парковке стадиона?

Наполовину одетый в спортивную экипировку, он неподвижно стоял с бутсами в руках.

– Да, считай, что это мой вежливый способ узнать, почему тебя сфотографировали целующимся с моей бывшей девушкой на парковке после нашей игры.

Я пожал плечами:

– Камера показала все как есть.

Он перекатился с пяток на носки:

– Перестань вести себя так, будто не понимаешь, к чему я клоню. Разве ты не знаешь о братском кодексе?

Я помедлил. Затем, так же не торопясь, снял с плечей каркас и положил его на скамейку перед своим шкафчиком.

– А ты, чувак, перестань вести себя так, будто тебе есть до нее дело. Если бы она стала встречаться с кем-то другим, для тебя это имело бы значение?

– Я не об этом.

– Тогда о чем?

Я встал, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Мои волосы были пропитаны потом, лицо раскраснелось от прилива адреналина во время тренировки.

– О братском кодексе.

– Твой якобы братский кодекс – полная лажа, и сейчас я расскажу тебе почему. – Не двигаясь с места, я продолжил: – Готов? Первое, ты ее бросил. Второе, – отогнул я палец, – у тебя не хватило смелости сделать это самому. Третье, вы даже не прикасались друг к другу. Мне продолжать? Потому что есть еще и четвертое.

– Валяй.

– Четвертое, ваши отношения длились целых два месяца, и о них ровным счетом нечего сказать. Ты хоть раз вздрочнул, представляя ее голой?

У меня-то такое было. Пока Диего стоял и тупо смотрел на меня, я сделал себе мысленную пометку написать Райан после того, как разберусь с этим придурком, и назначить ей свидание. Пора бы уже. Диего явно присмирел от моих аргументов, его плечи опустились, вид у него был понурый.

– У меня чувство, что ты провернул это все за моей спиной.

– Чувак, ничего не могу поделать, мы сошлись с ней. Нас притянуло друг к другу, кстати, благодаря тому, что я выполнил твою просьбу. Райан просто офигенная! Конечно, мне хотелось проводить с ней как можно больше времени.

Это было неизбежно. Судьба, как сказала бы Поузи.

– Ты должен был спросить меня.

От этих слов я прямо взвился:

– Что, прости? Ты хотел, чтобы я попросил у тебя разрешения встречаться с девушкой, у которой есть свобода воли вообще-то? Она могла бы отказаться, когда в тот вечер я предложил подкинуть ее домой, но все же села в мою машину.

Надо было спросить у него разрешения – ну ничего себе.

– Я не то имел в виду. Просто мог бы предупредить.

Хорошо. Признаю, что, возможно, это было бы правильно. Учитывая, что он мой товарищ по команде и все такое и я знаком с ним дольше, чем с Райан. Намного дольше. Мы с Диего прошли на игровом поле через огонь и воду. Но, честно говоря, с Райан мы тоже прошли через многое. А именно через медные трубы в противостоянии СМИ.

– Ты прав.

Он поднял брови:

– Ты серьезно?

Я закатил глаза:

– Конечно, серьезно. Ты прав. Я действительно мог бы предупредить тебя, чтобы тебе не пришлось узнавать об этом из новостей, как всем остальным.

Это было очень близко к настоящему извинению, и, получив то, что хотел, Диего отступил на пару шагов назад.

– Спасибо, раз так.

Я кивнул, думая, что вопрос закрыт, что Диего теперь оставит меня в покое, чтобы я смог переодеться, принять душ и свалить отсюда домой. Я умирал с голоду. Мне хотелось есть, а не слушать его нытье.

– Просто интересно, почему ты захотел с ней встречаться. Это… как-то бессмысленно. Мне так трудно было уговорить тебя порвать с ней за меня.

– Чувак, ты сказал, что заплатишь мне, чтобы я ее бросил. Кстати, вообще-то ты мне так и не заплатил, так что…

Я повернулся к нему спиной, чтобы снять с себя насквозь пропитанную потом футболку.

– А когда именно вы начали встречаться?

Положив руки на резинку своих бриджей, я медленно повернулся к нему лицом:

– К чему ты клонишь?

Конечно, он недостаточно умен, чтобы сложить кусочки пазла воедино. И конечно, не мог слышать о нашем соглашении с Райан – я не говорил об этом никому, кроме своих братьев. Кроме них, об этом знали еще только два человека – Райан и я. Если только… она не рассказала об этом кому-то еще. У нас нет общих друзей… В мозгу закрутились колесики. Нет. Ты делаешь поспешные выводы. Диего тупой как пробка. Он ничего не знает. А ты просто параноик.

– Просто хочу знать, почему ты вообще предложил ей встречаться.

– На самом деле я и не предлагал ей встречаться. – Я продолжил раздеваться. – Оказалось, что у нас есть общий предмет, там мы и познакомились получше. Удобно.

– О. Я не знал об этом.

– Слушай, чувак, если я как-то задел твои чувства, мне жаль, – с трудом выдавил я из себя, если не сказать выблевал, настолько мне уже опротивела эта ситуация. Искренности в моих словах не было ни на йоту, ни хрена мне было не жаль. – Я не планировал в нее влюбляться.

– Ты влюбился в Райан?

– Думаю, да.

Я взял полотенце с верхней полки шкафчика и накинул себе на шею.

– Мы закончили? Нестерпимо, знаешь ли, хочется ополоснуться.

– Да, закончили.

Я посмотрел ему в лицо:

– Все норм?

Диего кивнул:

– Да, норм.

Но все было не норм. Вообще ни разу не норм. Когда я приехал домой, на крыльце, болтая ногами, сидела Тиффани. Завидев меня, она встала. Поднимаясь по ступенькам, я скептически окинул ее взглядом и, перекинув рюкзак с одного плеча на другое, спросил:

– Тебе что-то нужно?

Почему, черт возьми, она сидит здесь на холоде, практически без одежды, в одних черных легинсах и укороченном худи – душа нараспашку, блин, и весь живот виден. На ней еще были белые кроссовки на толстой подошве, как модно сейчас у всех девчонок.

Тиффани выбешивает меня по нескольким причинам:

1. Она всегда заявляется, когда я ее не жду и не хочу видеть.

2. Она вроде как тусуется с Дрейком, но по какой-то причине всегда находит повод завести разговор со мной – весьма нежелательный для меня, надо сказать, разговор, как будто использует моего брата, чтобы подобраться поближе ко мне.

3. В ее поведении есть неочевидные для меня мотивы, из-за чего я не могу ей доверять.

Мне бы хотелось, чтобы Дрейк перестал пускать ее и ее друзей в наш дом. Теперь, когда у меня есть девушка, мне меньше всего нужно, чтобы вокруг сновали всякие прилипалы и, чего доброго, доставали еще и ее. Вообще, Райан ничего не говорила насчет Тиффани, но какая женщина была бы рада постоянному присутствию девицы, только и ждущей удобного случая запрыгнуть ко мне в постель?

– Нет. – У Тиффани был совершенно безмятежный вид, несмотря на завывающий ледяной ветер.

Понятия не имею, как она выдерживала это в такой короткой кофте.

– Тогда почему ты здесь сидишь?

Она пожала плечами и посмотрела на двор. Я проследил за ее взглядом – впервые за неделю на улице не было папарацци, пытающихся подловить меня. И тогда… Тиффани сделала то, чего не позволяла себе раньше: подошла ближе, положив руку мне на грудь, приподнялась на цыпочки и прильнула ко мне.

– Прости, здесь так холодно.

– Тогда какого хрена ты тут?

Я точно знал, что братья дома; Дрю в раздевалке сказал мне, что поедет домой готовить ужин.

– Я должна тебе кое в чем признаться, – сказала она, выдохнув облачко пара.

– И в чем же?

Давай уже быстрее. А то у меня сейчас яйца отвалятся от холода. Я недавно принял душ, и волосы все еще не высохли.

– Я хочу признаться в том… – она была очень близко, – что мечтаю с тобой переспать.

Че? Черт, она же шутит, да? Теперь обе руки Тиффани лежали на моей груди, и она настолько тесно прижималась ко мне, насколько это вообще возможно на крыльце дома в конце осени. Я отпрянул, отодвинув ее от себя за плечи.

– Тебе пора, – сказал я жестко. – Тебе здесь не рады.

Она распахнула рот:

– Ты злишься?

– Да кто, твою мать, говорит парню, что мечтает с ним переспать? Ты в своем уме? У меня есть девушка. Или ты единственная в стране не видела новости?

Тиффани ухмыльнулась:

– Ты правда думаешь, что это имеет значение, есть у тебя девушка или нет?

– Я не буду ей изменять.

Мой отец изменял моей матери, и я не стану таким же, как он. Мысль о том, что, будучи в отношениях, я позволю какой-то цыпочке прыгнуть в мою постель, просто разорвала мне мозг.

– Ой, да ладно! Все изменяют.

Я сжал челюсти:

– А ну пошла вон с моего порога.

Тиффани широко распахнула глаза, видимо не понимая, что происходит, не веря в то, что я на нее наорал, а может, в то, что прогнал ее со своей территории. В любом случае она явно была шокирована. Больше я не собирался тратить силы на разговор с ней. Поэтому, втиснувшись в дверной проем, с размаху захлопнул за собой дверь и громко позвал братьев:

– Дрю? Дрейк?

Я как раз закинул рюкзак под лестницу, когда братья вместе вышли из кухни, Дрю – с тряпкой в руке.

– Этим соседским девушкам сюда отныне вход заказан, ясно выразился?

Дрейк шагнул вперед:

– Что случилось?

– Тиффани только что предложила переспать, зная, что у меня есть девушка.

Дрю обошел его сбоку:

– Погоди, у тебя есть девушка?

– Погоди, Тиффани предложила тебе что?

Они ни фига не догоняют.

– Если кто-нибудь и будет со мной в постели, так это Райан, а не какая-нибудь девчонка легкого поведения, живущая по соседству. Понятно?

Я прошел мимо них на кухню, злясь за то, что они угорают над ситуацией.

– Чувак, ты куда? Нельзя вот так сбросить бомбу и ничего не объяснить! – Дрейк потащился за мной на кухню, едва не наступая мне на пятки.

– Вы хоть знаете, как я задолбался за эту неделю? – Я провел ладонью по лбу, еле сдерживаясь, чтобы не зарычать.

– Вообще-то нет. Ты нам давно ни хрена не рассказывал.

Это была неправда, но ладно, проехали.

– Я виделся с Райан, мы будем встречаться с ней по-настоящему, что должно осчастливить Эли, он же так мечтает, чтобы я выглядел более милым и ручным. И вот я приезжаю домой, и кто, вы думаете, ждет меня на крыльце? Твоя маленькая подружка Тиффани, которая, черт возьми, не могла не видеть фоток, на которых мы с Райан целуемся у стадиона после нашей последней игры.

Сам не знаю, насколько понятно прозвучало то, что я выпалил на одном дыхании, но близнецы кивнули.

– Да, мы видели, но не хотели спрашивать тебя об этом.

– Говорит само за себя, да?

Они снова кивнули.

– В общем. Гребаная Тиффани торчала у нашей двери, когда я пришел домой. Вы знали об этом?

Они отрицательно покачали своими абсолютно одинаковыми головами.

– По-моему, она пыталась поцеловать меня. Кто вообще так делает?

– М-м-м… – протянул Дрейк. – Мне многие цыпочки предлагали.

Мы с Дрю посмотрели на него.

– Серьезно?

– Ага.

Дрейк оперся на столешницу, скрестив руки:

– У меня есть пара приятелей, которые работают вышибалами. Так вот, девушки постоянно вызываются, лишь бы попасть в клуб.

Я слыхал об этом, но лично ко мне никто раньше не подкатывал с такими предложениями. Думал, это городская легенда.

– Наверное, я выгляжу недостаточно доступным, – проворчал я.

– Хех! – Дрейк хлопнул меня по спине. – Теперь, когда у тебя есть девушка, выглядишь.

Дрю заржал. Но мне было не до смеха. Еще больше не до смеха мне стало три часа спустя, когда Дрейк с мрачной рожей втиснулся ко мне в комнату.

– Че у тебя за вид такой?

– Видел «Болтуна»?

– Какого еще, блин, болтуна?

Это что, чье-то тупое прозвище?

– Это такое приложение, куда студенты постят всякие слухи и сплетни кампуса.

Звучит глупо. И на кой им это надо?

– Слышал о нем, но никогда не видел. – Я выключил телик. – А что такое?

Дрейк подошел ближе, держа в вытянутой руке свой телефон экраном ко мне:

– Только не убивай гонца.

Я сощурился, пока глаза привыкали к яркому свету экрана. Моему мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы обработать изображение, которое оказалось перед моим лицом, поэтому сначала я увидел только какие-то детали: белая укороченная кофта, черные легинсы, знакомые длинные светлые волосы. Женская задница. Мой дом. Мое крыльцо. Моего лица не было видно – его закрывала голова Тиффани. На фотографии ничего такого не происходило, но у постороннего наблюдателя эта сцена вызвала бы вопросики, большие вопросики.

– Что. За. Хрень? – пробормотал я, выхватив у брата телефон. – Что за хрень? Что это за хрень, Дрейк?

– Чувак, – только и мог он пролепетать.

– Вот сука, – шептал я, – она подставила меня.

Мой брат кивнул:

– Похоже на то.

– Вот же сука, – повторил я и посмотрел на Дрейка. – Райан меня убьет.

Глава тридцать девятая
Райан

 
Розы красные,
фиалки синие,
и я давлю на газ,
тела твоего
представляя линии…
 

Даллас Колтер

Новости принесла Уинни, которая получает их от Новенького, а он как председатель студенческого содружества в курсе всех сплетен кампуса.

– Райан, ты знаешь, что я люблю тебя… – начала она, без предупреждения появившись на пороге моей квартиры, чего отродясь не бывало.

Выражение ее лица было понятно без слов: что-то не так.

– Что случилось? – Я жестом пригласила ее войти. – С твоими родителями все в порядке?

– Это совсем другое, – отмахнулась она и хрустнула пальцами.

Вид у нее был ужасно обеспокоенный.

– Уинни, что произошло?

Я взяла ее за руку и повела на кухню, где вытащила из шкафчика два винных бокала и поставила на столешницу. Нам определенно понадобится выпить.

– Я думала, ты сегодня работаешь.

Как лучшая подруга, я должна знать, когда она выходит на смену и когда свободна, чтобы мы могли спланировать совместное время.

– Должна была работать.

Я посмотрела на нее пару секунд, потом вытащила из холодильника бутылку вина, открыла ее и наполнила наши бокалы.

– Уинни, ты пугаешь меня. – Я облокотилась на столешницу и заглянула ей в глаза.

Она сделала глубокий вдох.

– Прости меня.

– Простить за что?

Уинни разблокировала свой телефон и, положив на стол, подвинула ко мне. Затем схватила бокал вина и выпила его одним залпом. Я взяла телефон в руки и поднесла ближе к глазам. На экране была фотография. Два человека, блондинка и какой-то парень, стояли на крыльце и, похоже, целовались, но из-за ракурса сказать наверняка было сложно.

Я положила телефон на стол:

– Не понимаю.

Она кивнула на телефон:

– Присмотрись.

И налила себе еще один бокал вина. Если бы я не была в замешательстве, я бы, пожалуй, посмеялась над ней, над тем, как она нервничает и суетится, притом что я никак не могла взять в толк, из-за чего. Дом. Люди. Крыльцо.

Дом. Люди. Крыльцо. Светлые волосы. И это крыльцо… Я увеличила фотографию, проведя двумя пальцами по экрану:

– Уинни, кто это?

– Нажми на ссылку и прочти описание.

Но я не хотела. Я почувствовала, как у меня внутри разверзлась пропасть, в которую тяжелым камнем скатилось мое сердце, потому что в этот момент все детали ребуса встали на свои места.

– Это… Даллас?

И та соседка? Которая постоянно крутится вокруг и делает грубые комментарии? Та самая третья лишняя? Но оказалось, что не такая уж она и лишняя. Она ждала своего часа, чтобы попытать счастья с Далласом, и вот дождалась. Но почему именно сейчас?

– Почему? – прошептала я.

Уинни взяла меня за руку, когда я отложила телефон. Нужно было перестать пялиться.

– Потому что она из тех девушек, которым все равно, и теперь, когда он во всех новостях, она хочет свои пятнадцать минут славы.

Но в статье же не упоминается ее имя, разве нет? Заголовок гласил: ЛЮБОВНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК ДАЛЛАСА КОЛТЕРА: БУДУЩИЙ ИГРОК НФЛ ЗАСТУКАН С ЗАГАДОЧНОЙ БЛОНДИНКОЙ.

Загадочная блондинка? Ха.

– Ее зовут Тиффани, и она живет по соседству.

Уинни, охнув, прикрыла рот рукой:

– О нет…

– Да. – Я помолчала, сдерживая слезы. – Интересно, и как долго это у них длится?

– Райан, может, это не то, чем кажется.

Я помотала головой:

– Я тебя умоляю. Так все говорят, когда попались. Люди с камерами преследовали его всю неделю… Он должен был понимать, что кто-то может его сфотографировать.

Вдруг мне пришла в голову другая мысль:

– А может, он так пытается порвать со мной? – Я смотрела на Уинни, забыв про свой бокал. – Выходит, вчера, когда он говорил, что хочет попробовать, он просто вешал мне на уши лапшу.

– Он бы так не поступил, – категорично отрезала она, принимая его сторону.

Я засмеялась, но это был не веселый смех, а горький и злой.

– Ты не знаешь его. Откуда тебе знать, что бы он сделал, а что нет? – На сей раз я взяла бокал и, так же как Уинни, выпила бóльшую часть его содержимого одним залпом. – Он парень.

– Он парень, – повторила Уинни. – Может, не будем мыслить стереотипами?

– Почему ты его защищаешь?

Уинни открыла и закрыла рот:

– Я… я его не защищаю! Просто хочу сказать, что ты не знаешь наверняка, изменяет он тебе или нет. Как и не знаешь, что это его способ порвать с тобой. Думаю, сейчас у тебя шок, и, может быть, когда ты позвонишь ему, чтобы поговорить, ты…

Я снова сардонически засмеялась:

– О нет. Нет, нет, нет и еще раз нет. Я не стану ему звонить. Ты сошла с ума? Исключено.

Я повторяла «нет» снова и снова, размахивая руками, как авиатехник на взлетной полосе, не желая и слышать об этом.

Уинни выставила ладони перед собой:

– Знаю-знаю. Поняла. – Она помолчала, тщательно подбирая слова. – Я знаю, что ты расстроена, и я не могу даже представить, как ты злишься и как тебе больно, но, может, ты все-таки не будешь спешить с выводами?

Она сейчас серьезно?

– Если бы это был Новенький, ты бы уже потащила меня к общежитию, чтобы мы вместе спалили его дотла без всякого предварительного следствия и презумпции невиновности.

Она пожала плечами, легкая улыбка заиграла на ее губах:

– Это уж точно. Но мы же говорим о тебе. Это не твой стиль. Из нас двоих ты самая здравомыслящая.

Самая здравомыслящая. Ответственная. Именно поэтому Даллас и выбрал меня. Я не пропускаю занятия, редко тусуюсь и никогда не делаю глупостей, о которых потом буду жалеть. Какая досада. Этот самоконтроль не принес мне никакой пользы, но зато привел к тому, что парень сперва воспользовался мною, а потом выставил круглой дурой в глазах всего кампуса. Я чувствовала себя… униженной. Ненужной. Жалкой.

– Я думала, он хочет улучшить свою репутацию, а не разрушить ее, – пробормотала я себе под нос.

Уинни услышала эти слова:

– Что значит – улучшить свою репутацию? А что с ней не так?

– Его агент хотел, чтобы он выглядел более дружелюбным и общительным, чтобы люди видели его с кем-то… не таким, как эта блондинка. – Я показала на телефон. – Это же полная противоположность тому, чего Эли хотел от Далласа.

– Кто такой этот Эли?

Господи, я же не проболталась?

– Эли – его агент.

Уинни покачала головой:

– То, что ты встречаешься с человеком, у которого есть личный агент, просто сносит мне крышу.

Да, и мне тоже, если не считать того, что…

– Похоже, уже не встречаюсь. Два парня за один месяц? Ух ты, да я просто победительница по жизни.

– Перестань, – пожурила меня Уинни. – Бросай эти мысли. Ты не могла этого предвидеть, и к тому же, как я и сказала, это может быть не тем, чем кажется.

– Прости, Уинни, хотела бы я согласиться с тобой, но вместо тысячи слов есть фотографии, и они говорят сами за себя.

Она наклонила голову:

– Ты что, никогда не видела таблоиды? Знаменитости потому так всегда и бесятся, что какой-нибудь очередной засранец-фотограф их подставил. Может, здесь такая же история.

Я настойчиво помотала головой:

– Не такая же.

– Ты не можешь знать наверняка, пока не поговоришь с ним.

Я не буду с ним разговаривать. У него был шанс, и он его упустил. Теперь, когда из-за него папарацци ходят за мной по пятам и все в кампусе только и делают, что разглядывают меня и шепчутся за моей спиной, я стану всеобщим посмешищем.

– Будь выше этого, Райан.

Не понимаю, почему она так настаивает на том, чтобы я его выслушала. Неужели потому, что в глубине души она такая же, как остальные охотницы за славой, и не хочет терять возможность получать немного тепла от его лучей?

– Пожалуй, мне нужно побыть одной.

Не хочу видеть эту фотографию, не хочу об этом слышать.

Мне было страшно проверять свой телефон, в котором у меня, наверное, уже миллион сообщений, которые я не хочу читать. Мне предстояла ужасная ночь.

Уинни: «Как дела? От тебя уже несколько часов ни слуху ни духу…»

Я: «Залегла на дно».

Я: «Ты все-таки пошла на работу?»

Уинни: «Ага, там спокойно отнеслись к тому, что я задержалась. Бен нормально все воспринял…»

Я: «Бен? БЕН и НОРМАЛЬНО в одном предложении – мне это снится?»

Уинни: «Ну прикинь. Очевидно, он видел фотку и в курсе всей драмы, так что был готов, что отпрошусь».

Я: «Очевидно, он видел фотку…»

Уинни: «Прости, я не должна была это писать».

Я: «Не извиняйся, это факт».

Уинни: «Твои родители не звонили?»

Я: «Звонили несколько раз, но я не стала брать трубку, иначе мне пришлось бы выслушать мамину лекцию о том, к чему приводят свидания с футболистами».

Уинни: «Откуда ей знать, каково это – встречаться с футболистом?»

Я: «Хз, думаю, она читает много любовных романов…»

Уинни: «Вопрос на миллион долларов: Даллас писал тебе?»

Я: «Писал. Звонил. Набирал по видеосвязи. Снова писал, звонил…»

Уинни: «По крайней мере, он пытался».

Я: «Конечно, пытался: его застукали за поцелуем на крыльце собственного дома».

Уинни: «Мы не знаем, что там происходило».

Я: «Уинни, я люблю тебя, но иногда ты видишь все в розовых очках…»

Уинни: «Райан, я люблю тебя, но иногда ты должна больше верить в людей».

Я: «Когда это я говорила, что не верю в людей?!»

Уинни: «Ты автоматически предполагаешь самое худшее!»

Я: «Улики довольно убедительны, Уинни…»

Уинни: «Как я и сказала, сперва выслушай его. Дай ему возможность все объяснить».

Я: «Я пока не готова его выслушивать».

Уинни: «Хорошо. Если что, ты знаешь, что я рядом».

Уинни: «А еще мне нужно идти. Бен сегодня был ничего так, но не настолько».

Я: «Хорошо. Спишемся позже».

Уинни: «Обязательно. Держи меня в курсе…»