Текст книги "Как проиграть в любви"

Глава сороковая
Даллас

Роскошная грудь, хороший характер, бритые ноги – вот они, три главных женских достоинства.

Дюк Колтер

Вся эта ситуация – просто катастрофа, и, кажется, я ничего не могу с ней поделать. Я звонил, писал и снова звонил Райан столько раз, что это уже за гранью приличного. Я сделал все – за исключением появления в ее квартире. Но у меня связаны руки.

У СМИ сегодня шикарный день. Они прокрутили эту сенсацию в нескольких новостных выпусках: золотой мальчик, надежда американского футбола изменяет своей девушке через пару дней после публичного поцелуя с ней. Полнейший. Звездец. Катастрофа.

Даже моя мама звонила и плакала в трубку по поводу всей этой истории. Рассказывала мне, какая это стыдоба и как она даже в продуктовый магазин не может сходить без того, чтобы ее не остановил какой-нибудь козел с очень важным личным мнением. Не дословно, но по смыслу близко. Мама никогда не звонила, чтобы сделать мне выговор. Она знает, как это бывает, знает, как действуют СМИ. Но фотография была слишком вопиющей, даже для нее. Райан не хочет со мной говорить. Значит, Райан мне не доверяет. Как я уже и сказал, вся эта ситуация – полный звездец.

Интересно, работает ли она сегодня в закусочной? У нее уже давно не было смен. Кажется, с тех пор как мы с ней начали встречаться, она брала отгулы или менялась с кем-то сменами чаще, чем обычно. И это еще один пункт, из-за которого я чувствую себя дерьмово. Я отсиживался в своей комнате, предполагая засаду за дверями дома. Ей это не понравится, но я должен поговорить с ней и все объяснить. Я встал и натянул толстовку, висевшую на спинке стула.

Спустился по лестнице вниз и, зашнуровывая кроссы, крикнул братьям:

– Поеду к Райан на работу. Кто со мной?

– Я поеду, – материализовался Дрейк.

Конечно, куда же без него.

– Подождите меня! – Дрю, едва не кувыркнувшись, сбежал по ступенькам и сунул ноги в первые попавшиеся ботинки, вообще не подходившие к его прикиду – спортивным штанам и толстовке.

– Полегче, мужик. – Дрейк хлопнул его по плечу. – Поезд еще не уехал.

Я закатил глаза:

– Наверное, это была плохая идея. Мне лучше поехать одному.

– Не будь идиотом, – заржал Дрейк. – Ты стопудово облажаешься, если поедешь один.

Конечно, я облажаюсь. В любом случае. Но я все равно должен попытаться поговорить с Райан. Дух соревнования во мне требовал всего или ничего: поделиться моей версией истории или проиграть.

Мы с братьями залезли в мою машину, все трое – на переднее сиденье.

– Тебе обязательно быть таким придурком? – спросил я Дрейка, когда он положил мне руку на колено, как будто мы влюбленные голубки.

– А как же.

Я хлопнул его по руке и сосредоточился на дороге, стараясь не думать о его дебильном поведении, а также о том, что раньше не был у Райан на работе. Я так вцепился в руль, как будто мы ехали сквозь буран и от меня требовалась предельная концентрация. Костяшки пальцев побелели, под ложечкой сосало.

– Че ты так нервничаешь, брат? – спросил Дрейк, засовывая в рот жевательную пластинку.

– Че я нервничаю? Да потому, придурок ты эдакий, что не хочу, чтобы она послала меня на хрен, прежде чем я успею открыть рот. А скорее всего, она так и сделает, хотя я ни в чем не виноват.

– Так мы за этим и едем. Мы ей объясним, что произошло.

– Вы же не знаете, что случилось, – возразил я. – Вы были в доме.

– Ну да… Но когда ты вошел, ты был суперзлой. А это что-нибудь да значит.

– Только, умоляю, не пытайся помочь мне, пока мы будем в закусочной, лады? Я сам все скажу.

Что-то подсказывало мне, что Дрейк мог только усугубить ситуацию. Люблю его, но вести переговоры не его конек. До конца нашей поездки мы молчали, близнецы настороженно поглядывали на меня каждые несколько секунд, оценивая мое эмоциональное состояние.

– Я в порядке, – заверил я их, въезжая на парковку. – Все в порядке.

Но ни хрена все было не в порядке. Когда Райан увидела нас троих, входящих через парадную дверь «РОСКО + МИМИ», вид у нее был такой, как будто она собирается сбежать через задний вход. Тарелки, которые она несла, едва не посыпались на пол. Пока она с ними возилась, я сел за один из столиков, а Дрейк и Дрю, мои напарники, которые, что бы ни случилось, со мной до конца, – за соседний.

Райан подошла ко мне:

– Что ты здесь делаешь?

– Я пришел поговорить с тобой.

Она пристально посмотрела на меня:

– Здесь нельзя сидеть.

– В смысле?

– Ты не можешь просто сидеть здесь и ничего не заказывать.

Я поднял брови:

– Это реальное правило или ты только что придумала его, чтобы избавиться от меня?

Райан тоже вскинула брови:

– Это реальное правило.

Ну и прекрасно. Я взял меню:

– Картошку фри, пожалуйста.

Она прищурилась:

– Хорошо. Что-нибудь еще?

Дрейк повернулся к нам лицом и поднял руку:

– Я буду бургер с картошкой фри, а он – сэндвич с курицей, все навынос.

Взгляд, которым она одарила моего брата, мог бы убить человека на месте или по крайней мере вырубить на пару минут.

– Отлично! – Она вытащила из кармашка маленького милого фартука, повязанного вокруг ее талии, блокнот для записей и накорябала на листке наш заказ. Потом пошла в сторону кухни и с хлопком положила его перед поваром, который выглядывал через маленькое окно выдачи заказов.

Чувак помахал мне лопаточкой для готовки, и я услышал, как Райан сердито ему прошипела:

– Прекрати. Он нам больше не нравится.

– Не нравится? – удивленно переспросил повар.

Он определенно нашего возраста и, наверное, тоже студент.

– Нет.

– Ох.

Он виновато улыбнулся мне, прежде чем приняться за наш заказ. К счастью для меня, в закусочной в это время было только двое других посетителей – пожилая пара возраста моих бабушки и дедушки, и драматический спектакль, который вот-вот должен был начаться, был им совершенно по барабану.

Скрестив руки, Райан вернулась к моему столику. Черт, она выглядела просто очаровательно в этом фартучке, с волосами, стянутыми в хвостик. Вся такая деловая.

– Как только ваш заказ будет готов, вам придется уйти.

А еще резкая. И очень серьезная.

– Хорошо, – кивнул я. – Значит, у меня по крайней мере есть десять минут, чтобы рассказать тебе свою версию событий, лады? – Я выждал паузу. – Пожалуйста, Райан.

– Пожалуйста, Райан, – услышал я за спиной.

Я повернулся к братьям:

– Дрейк, что я сказал тебе по поводу разговоров?

– Ты просил меня не разговаривать.

– Тогда почему ты сейчас разговариваешь?

– Пытаюсь тебе помочь.

Я свирепо посмотрел на него:

– Можешь подождать в пикапе.

Дрю ткнул его в плечо:

– Мужик, ты же видишь, он не шутит. Кончай давай!

Еще раз предупреждающе на них посмотрев, я повернулся к Райан.

– Осталось восемь минут, – объявила она, и я готов был прикончить моего братца за трату драгоценного времени.

Дорога каждая секунда. С моего языка готова была сорваться банальнейшая фраза «это не то, что ты думаешь», но я подготовил речь получше, несколько раз прокрутив ее в голове, пока сюда ехал.

– Райан, – начал я, – люди на многое готовы ради пятнадцати минут славы, и это именно то, что происходит на той фотографии.

Она нетерпеливо переступала с ноги на ногу, глядя куда угодно, только не мне в глаза: то на какого-то чувака, возможно менеджера, то на повара, готовящего мне картошку.

– После тренировки я поехал прямо домой. Оба близнеца уже были дома, но, когда я подошел к двери, Тиффани сидела на крыльце. Ждала меня, наверное.

– Угу. – Она все еще стояла, скрестив руки на груди. – Может, не будем упоминать ее имя?

Справедливо.

– Ну, в общем, сидела она там и ждала меня, о чем я и не догадывался. Я подумал, что, может, она у нас в гостях со своими подружками, а сама вышла на пару минут, чтобы, ну не знаю, покурить или типа того. Честно говоря, она выглядела как полная идиотка, без пальто или хоть чего-нибудь теплого.

– О, конечно, даже не сомневаюсь, что ты беспокоился о том, как бы ей не замерзнуть! – Райан закатила глаза, и я не виню ее за эти слова, хоть и прозвучали они очень глупо.

На дискуссию времени не было, часики тикали, и я продолжил:

– Она встала и подошла ко мне. Когда я спросил, чего она хочет, могу поклясться на Библии, она…

Но не мог же я сказать Райан, что соседка намеревалась прыгнуть в мою постель! Это бы ее окончательно добило, особенно учитывая то, что она даже не хотела слышать имени Тиффани. Использование слова «переспать» также было исключено.

– Она… что?

– Сделала мне непристойное предложение. Я сказал ей, чтобы катилась к черту, потому что у меня есть девушка.

– И что она на это ответила?

– Она прижалась ко мне – и это то, что видно на фотографии. Но там не видно, что в следующий момент я оттолкнул ее и ворвался в дом. Позвал близнецов. Они были на кухне, готовили ужин. Они видели, в каком я был бешенстве.

– Мы его еле успокоили, – влез со своим незатыкаемым фонтаном красноречия Дрейк. – Ну он и лютовал.

– Прости, но журналисты торчали возле вашего дома целую неделю. И ты был не в курсе, что кто-то может тебя снимать? Перестань. Ты сделал это специально.

Я знал, что это будет нелегко, но надеялся, что она по крайней мере выслушает меня и поймет мою логику. Но, выходит, Райан уже была во власти собственных теорий заговора, которые подпитывались ее чересчур богатым воображением и тем временем, которое она провела наедине со своими мыслями, отказываясь говорить со мной.

– Клянусь, я понятия не имел, что за нами кто-то следит. Райан, это был ее план, как ты не понимаешь? – воскликнул я умоляющим голосом. Ну что мне еще сделать, чтобы она мне поверила? Встать перед ней на колени? – Я не знаю, с кем она договорилась, но все это было подставой.

– А ты сам разве не понимаешь? – ответила она. – Все думают, что ты изменил мне. И это во всех новостях снова. И мои родители снова названивают мне. Пересуды за моей спиной сменились с «О боже, это с ней он встречается?» на «О боже, вы слышали? Он ей изменяет, зацени!» И все вокруг считают, что я недостаточно хороша, чтобы быть твоей девушкой.

– В этом и проблема. Все думают, что знают меня, потому что видят меня по телику и смотрят мои интервью. Все думают, что держат руку на пульсе и могут иметь мнение о моей жизни. Я не встречаюсь с кем хочу, я не поехал в колледж, в который хотел, я не знаю, смогу ли играть за команду, в которую хочу попасть. – Не в силах сдержать волнение, я встал из-за стола. – Разве ты не понимаешь? Ты в моей жизни – то единственное, что я выбрал сам. И ты ответила взаимностью. И одно маленькое дурацкое недоразумение может все сломать.

Я слишком много трудился и слишком долго был несчастен, чтобы она бросила меня из-за этой ерунды. Долбаная Тиффани!

– Я перееду из этого проклятого дома, если нужно.

Райан усмехнулась:

– Не смеши меня. Зачем тебе переезжать?

– Чтобы не жить рядом с этой лживой, вероломной сукой.

Я готов на что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от этой женщины, из-за который заварилась вся эта каша.

– Грубо.

Я посмотрел на нее:

– Так ты зла на нее или нет?

– Да. На вас обоих. И я зла на саму ситуацию, потому что не знаю, как справиться с ней, Даллас. У меня нет такой многолетней практики, как у тебя, так что прости меня за то, что я просто вне себя от гнева! – Она всплеснула руками и убежала на кухню.

Через мгновение она появилась с контейнерами в руках.

– Вот, – сказала она, поставив их передо мной и уперев руки в бока. – А теперь тебе лучше уйти.

– Но…

Мы же не заплатили. Она не принесла нам счет. И она не простила меня. Не выслушала мои извинения.

– Уходи, – повторила она.

За ее спиной стоял повар, держа лопатку наготове. Это что, знак? Предупреждение?

Остынь, приятель. Я уже ухожу.

Я вышел из-за стола, засунув руки в карманы, чтобы избежать искушения прикоснуться к ней. Она даже не хочет слышать моего голоса, не говоря уже о том, чтобы обняться со мной. Дрейк и Дрю тоже встали. Это был тот редкий случай, когда даже у них не нашлось слов.

Райан кивнула на стол:

– Не забудь ваш заказ.

– Да, не забудь наш заказ, – прошептал Дрю, нарушив тишину.

Дрейк наклонился, чтобы взять контейнеры, и сунул их под мышку. Свободной рукой он сжал мое плечо:

– Пойдем, брат.

– Райан! – Она вздернула подбородок, стоило мне произнести ее имя. – Как бы то ни было, прости меня.

– Как бы то ни было, – откликнулась она с бесстрастным выражением лица, – я верю, что ты веришь, что говоришь правду.

Черт! Кто-то из братьев подтолкнул меня сзади:

– Идем.

Когда мы выходили за дверь, я дважды оглянулся. Райан уже занялась своими делами и не смотрела мне вслед.

Глава сорок первая
Райан

Может, он и не очень благотворно действует на мою душу, но определенно полезен для женского здоровья.

Уинни

– И что потом?

Мы с Уинни вместе заворачивали в салфетки столовые приборы. Она приехала сразу же, как только я написала ей, что Даллас с близнецами устроили на меня облаву. У нее был выходной, но она все равно решила мне помочь, так что я могла рассказать ей все с глазу на глаз.

– Он сказал, что она просто сидела там и ждала его, когда он приехал домой, и он еще подумал, что это странно, что она без куртки.

Уинни кивнула:

– Снаружи сорок градусов[13]13
  Сорок градусов по Фаренгейту – это около четырех градусов по Цельсию выше нуля.


[Закрыть]. Кто в такую холодрыгу не носит куртку?

– Ты. Ты не носишь куртку.

– Ой, ну да, иногда она не подходит к моему прикиду. – Она взяла салфетку, расстелила ее на столе, потом сложила в треугольник и, поместив в центр вилку, нож и ложку, скатала в рулон. – И что потом?

– Потом я, кажется, закатила глаза? Или, может быть, сказала что-то вроде: «Даже не сомневаюсь, что ты беспокоился о том, как бы ей не замерзнуть». Точно не помню.

– Так она его поцеловала?

– Не думаю.

Я помедлила, стараясь в точности вспомнить его слова.

– Он сказал что-то о том, что она сделала ему непристойное предложение. Как думаешь, что это значит?

Уинни на секунду оторвалась от своего занятия:

– Ну… может, предложила заняться с ним сексом? Некоторые постоянно так делают.

– Он сказал ей, что у него есть девушка.

– Ой, да таким все равно! – Уинни опять принялась складывать салфетки. – Я знаю нескольких девушек, которые регулярно дают вышибалам в клубе в центре города ради того, чтобы попасть туда на вечеринки. Их не пускают, потому что они несовершеннолетние. – Она скорчила гримасу. – Фу, нет такого клуба на этой планете, куда бы мне настолько хотелось попасть.

Она захихикала.

– Согласна. И я бы не стала предлагать непристойные вещи тому, у кого есть девушка. Какая все-таки жесть.

Вот именно, черт возьми.

– Ты же ее видела! – Моя лучшая подруга, как никто другой, горой за меня. – Она постоянно трется там со своими подруженциями, и вовсе не потому, что эти трое ребят такие уж приветливые. Близнецы, по чесноку, вообще так себе.

Она состроила еще одну гримасу. Она, конечно, преувеличивает, но по большому счету права: близнецы и в подметки не годятся Далласу. Он больше похож на старшего из Колтеров, Дюка.

– Что будешь делать? – мягко спросила Уинни, отодвигая в сторону все лишнее и принимая серьезный вид.

– А что тут можно сделать?

– Ты ему доверяешь?

Доверяю ли? Думаю, да. Но доверяю ли я другим людям? Тиффани уж точно заработала себе место в черном списке. Лживая и двуличная, какой она мне и показалась с самого начала.

– Не знаю.

Уинни кивнула.

– Но тебе не кажется, что можно было бы дать ему второй шанс? Вы же только начали встречаться. Всего неделя прошла, как вы перешли на новый уровень отношений. – Она прикусила нижнюю губу. – Разве это справедливо?

Нет, несправедливо. Но судьба есть судьба, и она жестоко над нами пошутила.

* * *

ВХОДЯЩИЙ ЗВОНОК ОТ: Неизвестный номер.

Обычно я никогда не отвечаю на звонки с неизвестных номеров, но по какой-то причине в этот раз чувствовала себя до того смелой и безрассудной, что могла бы подискутировать даже с работником кол-центра.

– Алло?

– Могу я поговорить с Райан?

Из трубки донесся женский голос, мягкий и приятный.

– А кто ее спрашивает?

Пауза.

– Меня зовут Поузи Кеттнер.

Поузи. Где я слышала это имя раньше? Где я могла его слышать? Мой мозг подвис, перебирая в каталоге памяти файлы с именами и лицами, но так и не нашел никакой Поузи Кеттнер.

– По какому вы вопросу? – спросила я официально.

– Я насчет Далласа Колтера. Можно сказать, член семьи.

Вот черт. Поузи! Поузи Кеттнер. В моем мозгу наконец что-то щелкнуло – это же девушка Дюка Колтера. Воспитательница детского сада, о которой я столько слышала. Черт, черт, черт! Зачем Поузи Кеттнер может мне звонить?

– Ох, – выдохнула я, вытянувшись в струнку. – Это Райан.

– Райан, очень рада тебя слышать.

Судя по голосу, она улыбалась. И если то, что я знаю о ней, верно, то так, скорее всего, и было.

– Жаль, что мы не знакомы лично, понимаю, как все заняты, особенно учебой.

Я понятия не имела, что на это ответить.

– Но я звоню не поэтому. Я ценю твое время, поэтому перейду сразу к делу.

Родственная душа. Да, скорее к делу, а то ожидание сейчас меня доконает.

– Я звоню потому, что немного имею представление о той ситуации, в которой ты сейчас находишься. И, мне кажется, ты можешь чувствовать себя одиноко. Поэтому я хотела бы поделиться с тобой опытом моих отношений с Дюком, братом Далласа. Возможно, это поможет тебе лучше понять Колтеров в целом и прольет некоторый свет на то, с чем им приходится иметь дело ежедневно.

Я кивнула и, спохватившись, что она этого не видит, ответила:

– Хорошо.

Она говорила так, как и должна разговаривать воспитательница в детском саду, – спокойно и мягко. Терпеливо.

– Не то чтобы я встречаюсь с Дюком ужасно долго – пока что около года. Но в начале наших отношений у нас были проблемы, из-за которых я сомневалась и в нем, и в себе.

Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не стала ее перебивать.

– Как, должно быть, ты уже знаешь, фанаты и фанатки постоянно вторгаются в личное пространство. Некоторые из них безобидны, а некоторые агрессивны и настойчивы. К сожалению, они бывают всех видов, и с этим ничего нельзя поделать.

Ловя каждое ее слово, я тихонько хмыкнула, просто чтобы она знала, что я все еще ее слушаю.

– В общем, летом, после окончания колледжа, я переехала к нему в Техас, чтобы мы могли попробовать встречаться в межсезонье. В Иллинойсе я просто не смогла бы работать, поэтому стала жить с ним сразу, как только мы начали встречаться. Обычно так не делается, но нам пришлось. Вам с Далласом очень повезло, что вы живете рядом.

Даллас. От его имени у меня засосало под ложечкой, а сердце стало биться быстрее.

– Я слышала о том, что случилось, – призналась Поузи смущенно. – И я знаю, что это не мое дело, но я люблю Дюка и его братьев, и иногда сложно оставаться в стороне и бездействовать.

– Я понимаю.

Я бы сделала то же самое для Уинни.

– Впервые, когда я пошла на игру Дюка, я приехала туда с женой одного из его товарищей по команде, потому что он хотел, чтобы я подождала его в комнате для членов семьи и потом мы поехали домой вместе. – Она медленно и осторожно подбирала слова. – И все шло хорошо. Как обычно. Пока мы не вышли на улицу. Там его поджидала какая-то женщина. Увидев его, она скинула с себя рубашку и осталась в одном бикини.

– Но… – растерялась я. – Разве ты не была с ним рядом?

– В том-то и дело. Ей это было не важно. Она хотела добиться его внимания и, может быть, даже не заметила, что я стою рядом с открытым ртом.

Но как можно так жить?

– Мне хотелось думать, что люди относятся к игрокам с бóльшим уважением, но оказалось, что это не так. Такое поведение в порядке вещей. Постоянное вмешательство в личную жизнь и личное пространство. Звучит ужасно, но это правда. А ведь парни просто хотят играть в футбол. Они не могут контролировать то, что происходит за пределами поля.

Звучит тоже не очень заманчиво.

– Когда любишь кого-то так же, как я люблю Дюка, находишь выход.

– Я не люблю Далласа, – пробормотала я.

– Пока нет, – отозвалась Поузи.

– Мы знакомы всего несколько недель. Еще слишком рано.

– Возможно. Но ты никогда не узнаешь, насколько сильными могут быть твои чувства, если не позволишь себе попробовать их испытать.

– Я позволила себе попробовать…

– Даллас не имеет никакого отношения к той девушке, с которой появился в новостях. Он опустошен из-за этой ситуации.

– Опустошен? – хмыкнула я. – Взбешен – возможно. Но опустошен?

Я посмеялась про себя, прекрасно зная, что Даллас не из тех, кто будет сидеть дома и плакать в подушку. Уж скорее его агент сейчас поджаривает ему задницу за то, что он зафейлил весь свой грандиозный план одной неосторожной ошибкой.

– Просто хочу попросить тебя иметь это в виду. Не будь слишком строга. И знай, что в этом мире есть такие люди, как та блондинка, которые не будут счастливы до тех пор, пока кто-то другой не станет несчастен. – Она помедлила. – Ты сильная женщина. Вот почему его тянет к тебе, а тебя к нему. Вы можете защитить друг друга. Ему нужна та, кто прикроет ему спину, а он сделает то же самое для нее. Таково кредо Колтеров.

Кредо Колтеров.

– Спасибо, что позвонила. Это были тяжелые дни, – призналась я человеку, которого никогда не встречала. Также нельзя было не признать, что она очень милая и с ней легко говорить. Очень жаль, вокруг творится такая неразбериха.

– Я знаю. И если кто и может тебе по-настоящему посочувствовать, так это я. Я не пытаюсь склонить тебя на ту или иную сторону. Поступай так, как лучше для тебя. Я всего лишь хотела показать тебе иную перспективу.

– Спасибо.