Текст книги "Как проиграть в любви"

Эпилог
Райан

Шесть месяцев спустя

– Папа, пожалуйста, успокойся. Тебе нужно взять себя в руки.

Мой папа ведет себя как девочка-подросток на концерте бойз-бенда, смеется над всем, что слетает с губ Далласа или близнецов, хлопает их по спине, как будто они его товарищи по команде, и соглашается со всеми глупостями, которые они говорят. Это уже чересчур.

– Как я могу успокоиться? Моя дочь переезжает к своему парню, который, так уж случилось, участвует в драфте НФЛ и который, так уж случилось, приходится родным братом Дюку Колтеру. Тут уж не до спокойствия, Райан.

Он держит в руках одну из последних коробок с моими туалетными принадлежностями, когда Даллас входит в дверь тоже с коробкой моих вещей. Похоже, он подслушал моего отца. Ставя коробку у подножия лестницы, чтобы мы могли отнести ее в ванную, когда будем подниматься наверх, и вытирая руки о джинсы, он спрашивает:

– Почему не до спокойствия, Райан?

Я закатываю глаза:

– Мой папа все ждет, что Дюк вот-вот материализуется и вальсирующим шагом войдет в дверь. Стоит этому случиться, как папа наложит в штаны от счастья.

– Райан! – Папины глаза вылезают из орбит. Он в шоке от моего заявления, взгляд мечется между нами. – Я бы не наложил в штаны.

Я улыбаюсь ему:

– Это метафора, пап. Мы знаем, что ты бы не обделался.

Моя мама не смогла приехать на эти выходные; у нее в графике в последнюю минуту появилась срочная встреча с двумя клиентами, переживающими развод, которым требовалась ее консультация. Но она уже составила себе впечатление о Далласе, когда мы пару раз приезжали вместе ко мне домой, и потом еще раз, когда мы вместе ездили на короткие весенние каникулы к бабушке и дедушке во Флориду. К тому же ей в принципе не близок физический труд. Мама не относится к типу матерей-наседок: она узнала все, что ей нужно было знать о Далласе, и рада, что папа взял бразды правления в свои руки, поскольку в основном требовалось таскать тяжести из моей квартиры в дом парней.

На самом деле Далласу осталось жить в этом доме не так уж и много. Приближается футбольный драфт, и, если он попадет в команду (а он, конечно, попадет), ему придется переехать в город, где базируется клуб, пока я буду оканчивать свой выпускной курс. Никогда бы не подумала, что стану жить с парнем во время учебы в колледже. Поправка: с парнем и его братьями-близнецами. Как вообще я сюда попала?

Ах да, Даллас порвал со мной от имени Диего. Диего… Если уж говорить о нем, то мы с ним в расчете – я наконец-то смогла спросить его в лицо, почему он сам не расстался со мной, хотя на тот момент это уже не имело никакого значения.

К тому времени мы с Далласом встречались уже два месяца, и в какой-то момент я должна была столкнуться с Диего, учитывая, что ребята вместе играют в футбол и вращаются в одних кругах. Правда, я не ожидала, что это произойдет на вечеринке в доме Колтеров; до этого он либо просто не приходил, либо находил предлоги, чтобы не приходить.

Я стояла, прислонившись к дверному косяку у входа в кухню, и наблюдала, как ребята смотрят игру «Техас Стирс». Атмосфера в доме была наэлектризована, потому что играл Дюк и его команда надирала противникам задницы. Дюк был занят тем, за что получал свои колоссальные деньги, – за несколько лет он заработал сто миллионов долларов. Взрыв мозга, в общем. Я отвлеклась.

Я стояла, прислонившись к дверному косяку, когда Диего и еще двое парней вошли, занеся в дом немало снега: мы как раз были в эпицентре старой доброй снежной бури. Я сжимала в ладонях чашку с горячим чаем, согревая руки. Чтобы скрыть удивление, я поднесла чашку к губам.

Когда мы встретились глазами, мне пришлось приложить усилия, чтобы не отвести взгляд. В целом он выглядел так же, как раньше. Ну, может, еще более придурковато, если это вообще возможно. Определенно, он не так хорош собой, как я когда-то думала. Ладно, возможно, раньше он выглядел по-другому. Ха! Сам факт, что у него не хватило духу бросить меня, делал его гораздо менее привлекательным в моих глазах. Слабаки меня не цепляют. Грубо, но факт.

Я опустила кружку и кивнула в знак приветствия. Он ответил тем же. Когда он направился через комнату в мою сторону, все взгляды устремились на него. На нас. Я оттолкнулась от стены и вошла в кухню, не желая, чтобы у нас были зрители. Выходя, я заметила, как Дрю перегнулся через подлокотник дивана, чтобы посмотреть нам вслед, маленький любопытный засранец.

Обычно это Дрейк сует нос в чужие дела.

– Как дела? – спросил Диего, направляясь прямиком к холодильнику за пивом. Протянул одно мне, но у меня чай, спасибо.

– Да как… – пожала я плечами. – Как обычно.

Вот только он не был в курсе, что значит «как обычно», потому что не пытался узнать меня получше, пока мы встречались. Не знал, какая еда мне нравится или что зимним днем я предпочитаю чай холодному пиву.

Диего прошаркал к стойке и прислонился к ней спиной, все еще одетый в пальто. Вид у него был замерзший. Должно быть, шел сюда пешком.

– Ясно. Как обычно. – Он отхлебнул пива и вытер рот. – Итак… Даллас Колтер, да?

Даллас Колтер, да? Это что, его фирменный способ спрашивать, что происходит, и добывать информацию?

– Ага, – кивнула я. – Даллас Колтер.

Пора сорвать пластырь одним движением и перейти к делу.

– Мне интересно… – Я понизила голос, чтобы мой вопрос не прозвучал так, будто я нападаю на него или загоняю в угол. – Почему ты не захотел порвать со мной лично?

Та-дам. По-моему, вышло дипломатично. **похлопала себя по спине**

Краем глаза я видела, что Дрю все еще таращился на меня (Диего был вне поля его зрения), вероятно сообщая о моих невербальных действиях Далласу и Дрейку и всем остальным заинтересованным лицам.

– Я не хотел ранить твои чувства.

Это был простой ответ на вопрос, но в нем не было ни малейшего смысла.

– А ты не думал, что заплатить кому-то пятьдесят баксов за то, чтобы он от твоего имени объяснился со мной… что это может еще больше меня ранить? Сперва я решила, что это розыгрыш.

Он переминался с ноги на ногу, стоя с банкой пива в руках и теребя металлический язычок.

– Я не думал об этом с такой точки зрения.

Очевидно, он не думал ни о ком, кроме себя. Расставаться с кем-то никогда не бывает легко, но невозможно и продолжать встречаться с тем, кто тебе не нравится. Это было неизбежно. Черт, я сама была на грани того, чтобы порвать с ним, но я бы сделала это лично, и это было бы неловко, было бы отстойно, потому что именно так и происходят расставания. Если бы это было легко, пары не тянули бы с разрывом, пытаясь спасти мертвые отношения.

– Ну… Сейчас это уже не важно, но я все равно хотела услышать это от тебя.

– Ага. – Диего переложил пиво из одной руки в другую и засунул замерзшую ладонь в карман пальто. – Ты теперь с Далласом. Не понимаю, почему тебе не все равно.

Я усмехнулась:

– Кстати, мы должны поблагодарить тебя за это.

– Не за что, – фыркнул Диего. – Теперь я могу идти?

Может ли он идти?

– Никто не заставлял тебя приходить за мной сюда.

– Мне нужно было взять пиво.

Закатив глаза, я побрела из кухни к дивану и втиснулась между своим парнем и его братом, изо всех сил стараясь до конца вечера не замечать своего бывшего.

– Куда отнести эту коробку с надписью «всякое»?

Я подхожу, приподнимаю крышку, чтобы взглянуть на содержимое.

Бюстгальтеры, нижнее белье и носки.

– В спальню.

На то, чтобы разложить вещи, не потребуется много времени. Мой отец приехал в кампус на грузовике, который одолжил у приятеля, и увез с собой домой диван, журнальный столик и матрас, пообещав, что они будут храниться в гараже, пока я не решу, что с ними делать. Продать их или, может быть, приберечь для новой квартиры?

Проходит совсем немного времени, прежде чем я обнимаю своего папу, целую его в щеку и говорю, чтобы он был осторожен за рулем.

– Я так и сделаю, лютик.

Лютик? Это что-то новенькое.

– И, Даллас, позаботься о моей маленькой девочке.

Когда Даллас подходит, чтобы обнять моего папу, я не могу не заметить, каким маленьким выглядит мой отец по сравнению с ним, как он прекрасно умещается под мышкой у моего парня. Ух.

– Будет сделано, сэр.

Сэр? Я хихикаю над уважительным обращением Далласа к моему отцу, это забавно и удивительно, но с другой стороны… Не удивительно? Он ведь и должен относиться к моему отцу с уважением, но услышать, как он называет моего папу сэром, было неожиданно – и чертовски восхитительно. Мы провожаем папу на улицу, мебель привязана и выглядывает из кузова грузовика. Обнимаю его еще раз. Еще раз говорю ему, чтобы он был осторожен за рулем.

Я машу ему, когда он отъезжает, стою на обочине, пока он не скроется из виду. Не знаю, увидимся ли мы снова до праздников.

– Наконец-то мы одни, – игриво шепчет Даллас мне в ухо, что заставляет меня вздрогнуть – не потому, что это сексуально, а потому, что щекотно.

– Одни?

Он шутит? Одни, с близнецами под боком?

Дрю и Дрейк оба дома, в последнее время они до того полюбили тусоваться вчетвером, что Далласу пришлось установить замок на дверь своей спальни. Дверь нашей спальни. Нашей. Звучит странно, когда произносишь вслух… Странно, но хорошо. Испытания только сблизили нас, и с тех пор между нами не было никаких проблем. Я почти не встречалась с соседками, только мельком видела, как они снуют туда-сюда. Они даже выбрали новый маршрут, вместо того чтобы проходить перед домом, что меня вполне устраивает.

Даллас тоже доволен, потому что вид Тиффани выводит его из себя даже больше, чем лайнмен, что-то вякающий про его маму на поле во время игры. Он терпеть не может Тиффани и с трудом выносит Шеннон, ставшую «фавориткой семестра» Дрейка из-за того, что она живет по соседству. Он держит ее на расстоянии вытянутой руки, навязывая несколько правил, которым по его настоянию она должна следовать:

1. Не оставаться на ночь.

2. Уходить домой до десяти.

3. Не тусоваться в гостиной.

Я бы ни за что на свете не стала мириться с таким дерьмом, но я не Шеннон, так что…

– Поднимешься наверх? Я хочу тебе кое-что показать! – кричит мне Даллас, высунув голову из спальни, и хмуро смотрит на Дрю, когда тот показывается на лестнице у меня за спиной.

– Что? – спрашивает у него брат.

– Это не тебе, тупица, – я разговариваю со своей девушкой.

– Что такое? – спрашиваю я с улыбкой, уже почти поднявшись на второй этаж.

– Это кое-что секретное.

Я закатываю глаза:

– Это кое-что находится у тебя в штанах?

Даллас хмурится:

– Как ты догадалась?

Он притягивает меня к себе и прижимает к стене рядом с дверью спальни.

– Как я догадалась? Ты такой предсказуемый.

Он не может оторвать от меня своих глаз, рук, губ.

– Снимите себе комнату! – вопит Дрю, прижимая ладони рупором ко рту.

– У нас есть комната.

– Ну так и идите туда!

Даллас смеется, берет меня за руки и тянет в нашу спальню. Пинком захлопывает за собой дверь. Запирает ее. Я плюхаюсь на середину кровати, волосы рассыпаются вокруг моей головы. Вместо того чтобы присоединиться, он стоит в изножье кровати, глядя на меня сверху вниз.

– Только посмотрите, какая она милая.

– Милая? – морщу я нос.

Он придвигается ближе, упираясь коленями в матрас, руки тянутся ко мне.

– Да, милая.

Он приподнимает край моей майки, чтобы поцеловать мне живот.

– Сексуальная.

Поцелуй.

– Красивая.

Я краснею. Все еще краснею после стольких месяцев.

– Моя соседка по комнате.

Я поднимаю руки над головой, потягиваясь, чем Даллас пользуется в полной мере.

– Теперь, когда я захочу тебя, мне достаточно будет перекатиться на твою сторону кровати и спросить разрешения.

Я киваю. Его руки скользят под мою майку и нащупывают застежку на лифчике. Она спереди, так что он быстро справляется с задачей, довольно вздыхая, когда ему удается расстегнуть ее с первой попытки.

– Возможно, в таком случае мне захочется сперва полизать тебя.

– Да кто я такой, чтобы отказывать тебе в этом?

На самом деле он ни в чем мне не отказывает, если не считать того, что он всякий раз отказывается покупать оливки, когда я добавляю их в список покупок. Даллас ненавидит оливки. Сколько бы я ни умоляла, он не соглашается есть их даже в пицце. Что-то кроме этого? Не, все остальное идеально. Иначе я бы не переехала к нему. Кончиком указательного пальца он водит вокруг моего соска, пока тот не твердеет.

– Я говорил тебе сегодня, как сильно я тебя люблю?

Говорил.

– Дважды.

Мы говорим это каждый день, по несколько раз, с тех пор как признались друг другу в чувствах. Любовь. Даллас никогда не думал, что найдет ее, а когда Тиффани выкинула тот трюк, решил, что потерял навсегда. Дурачок. Ему было бы непросто потерять меня сейчас.

– Я так сильно люблю тебя, малыш.

Бонусный эпилог
Дрейк

У моего брата полная лажа с девчонками. Нет, не у Далласа, и уж точно не у Дюка. Я о Дрю. Я качаю головой, наблюдая, как он болтает с одной из университетских гребчих в кафетерии для спортсменов, как прислоняется, скрестив руки и лодыжки, к столу, за которым она стоит. Прямо кусок в горло не идет, честное слово. Эта сцена из реальной жизни лучше любых киношных драм, а я еще и сижу в первом ряду.

По какой-то причине мой брат-близнец решил, что сейчас самое время для того, чтобы начать с кем-то встречаться. Самое время искать любовь. Что творится? Мои братья падают как подкошенные! Сначала Дюк приковал себя к Поузи, затем Далласу пришлось его копировать. Не то чтобы я его виню – Райан Уинтерс, блин, круче всех.

Очевидно, многое изменилось с тех пор, как Даллас завел себе девушку. Я больше не могу устраивать ночные вечеринки с соседскими девчонками, особенно после того, как Тиффани взяла и все испортила, в том числе и мне, – теперь никакой сексодружбы с Шеннон и брюнеткой. Да, с ними обеими.

Я с сочувствием наблюдаю, как Дрю пытается пошутить, но девушка явно не находит шутку смешной. Он начинает рассказывать ее снова.

– Не делай этого, – бормочу я сквозь зубы. – Не повторяй шутку.

Он повторяет шутку. Что за кринжатина! Не, слушайте, я люблю своего брата. Он мой гребаный близнец и мое зеркальное отражение, но на этом сходство заканчивается. Он добрый и умный, а я… задира и принимаю глупые решения. Ему приходится играть в футбол, потому что мы все играем в футбол, а я люблю эту игру так сильно, что она уже течет в моих венах. Течет по… Погодите. Течет, как кровь, по моим венам? Заменила кровь в моих венах? Как это правильно сказать-то? Черт, не знаю. Не силен в метафорах.

Я жую хлеб, разрываясь между желанием подойти и спасти Дрю от того, что наверняка обернется трагическим разочарованием, и оставить все как есть. В конце концов, путь к совершенству – это практика, а он старается изо всех сил, и это главное.

Почему эта рыбонька не клюет на приманку? Мой близнец чертовски очарователен! Настоящий мистер Хороший Парень. Принц! Но у нее раздраженный вид. Дрю, благослови его господь, не улавливает ее невербальных знаков, что не удивляет меня, но, несомненно, чертовски раздражает ее.

– Дай парню шанс, – бормочу я себе под нос.

Он, может, и неловок, когда дело касается женщин, но по крайней мере он старается. И почему девушки не ценят ранимость? Господи Иисусе. Кажется, я уже не доем свой ланч, на вкус он стал как бумага… Да что не так с этими телками? Они скорее предпочтут встречаться с каким-нибудь козлом, чем с приятным челом, который, может, и немного неловок при подкате.

Конечно, никто из козлов и не пытается поболтать с ними в кафетерии, во время их самого большого приема пищи за день, но не суть. Сделайте малому поблажку. Я могу называть его малым, потому что он на три минуты младше меня. Да, для близнецов это важно.

Вздохнув, я беру свой поднос. Аппетит испорчен.