Текст книги "Внеклассное чтение. 2021"

Светлана Дотц

Друг детства

Петька – друг моего детства. Мы жили в соседних двухэтажках и учились в одном классе. Все десять лет. Много всяких событий было в нашей общей школьной жизни. Приятных и не очень, и даже совсем неприятных. Но теперь, встречаясь пару раз в году, мы вспоминаем обо всём с одинаковым чувством любви и лёгкого сожаления.

Единственное происшествие, из-за которого Петька сохранил на меня зуб, случилось в далёком и незабываемом третьем классе.

В тот день наша учительница Людмила Фёдоровна вывела у него в дневнике красную жирную «пару». Случилось это на уроке русского языка. Людмила Фёдоровна все три года начальной школы была для нас тем самым ежом-наставником с огромными рукавицами, которые никогда не позволяли расслабляться.

Начертав в Петькином дневнике самую красивую двойку в мире, учительница сказала:

– Завтра родителей в школу.

Петька согласно кивнул и, забрав дневник, пошёл к своей парте.

Людмила Фёдоровна проводила его взглядом, немного подумала, а потом быстро написала что-то на листочке бумаги.

Теперь её взгляд остановился на мне:

– Света, отнесёшь записку Петиным родителям.

Конечно, кому же ещё можно было поручить такое ответственное дело, как не мне? На Петьку надежды было мало. Вернее, совсем не было. А я? Отличница, староста, соседка! Добросовестная «до последней капли крови». Так говорил Петька.

После уроков мой сосед помахал мне кулаком и быстренько исчез. Я спрятала записку в свой дневник и тоже пошла домой. Там, не раздеваясь и даже не перекусив, оставила портфель и торжественно отправилась к соседнему дому с запиской в руке.

Петька тем временем принял все необходимые меры, чтобы как-нибудь избежать грозящего наказания, то есть, спрятал в стиральной машине свой дневник и дяди Федин ремень. Дядя Федя, Петькин отец, был очень строгим.

Я подошла к двери и собралась постучать. Но Петька появился на пороге раньше, чем я успела это сделать, и зашипел:

– Чё пришла? Иди отсюда.

Он тихонько выталкивал меня из подъезда, приговаривая:

– Иди, иди домой.

Но как же я могла уйти? Ведь мне дали поручение. Поэтому я молча сопротивлялась.

В конце концов дядя Федя услышал нашу возню.

– Кто пришёл? – спросил он из комнаты.

– Никто, – сказал Петька. – Кошка просится.

– Мяу! – сказала я как можно противнее. – Мяя-ууу.

Дядя Федя с очень удивлённым лицом появился в дверном проёме.

– Кошка? Света?

– Здравствуйте, – я протянула ему записку и с чувством исполненного долга степенно зашагала прочь.

– Так, – послышалось за спиной, и дверь Петькиной квартиры закрылась.

Конечно, ему попало. Конечно, много дней мы не разговаривали. Конечно, я была «предателем» и «ябедой». Но именно это событие мы с Петром Фёдоровичем обязательно и с большим удовольствием вспоминаем при каждой нашей встрече.

И смеёмся.

Татьяна Жихарева

Чита

Воспоминания о Чите, любимой плюшевой собаке, приносили смешанные чувства: любовь, привязанность, боль и обиду. А началась история дружбы маленькой девочки и Читы так…

Сколько лет на тот момент мне было, я уже и не скажу точно, скорее всего три-четыре года. Мы были в гостях у родственников. Тётя Маня, чтобы меня занять, дала какие-то игрушки. Я все пересмотрела и взяла в руки старую плюшевую собаку рыжего цвета с серым (когда-то белым) треугольником на лбу и таким же животиком. Лапы были, можно сказать, бесформенными: овальные подушечки, пришитые по бокам и внизу, кусочек плюша сзади – хвост, чёрные пластмассовые глазки и нос, а уши… О, это были уши спаниеля (но тогда в породах собак я не разбиралась)! Большие висячие уши! Этими ушками можно было закрыть глаза игрушке, свернуть трубочками и сделать из собаки зайца, а если подвернуть – это уже медведь. Такая себе собака-трансформер.

– Тётя Маня, как зовут собачку? – спросила я.

– Эту? Это… Это Чита, – назвала кличку, которая, скорее всего, пришла ей на ум.

– Но Чита – это же обезьяна.

– А она и так уже почти обезьяна! – засмеялась тётя Маня. – Старая и страшная.

– Она не страшная. Она красивая.

Больше меня забавлять не пришлось. Обо мне забыли, и я забыла обо всех, так как моё внимание было приковано только к плюшевой собачке.

Когда нужно было прощаться с хозяевами, я долго вы-целовывала Читу. Тётя Маня засмеялась и сказала:

– Да забирай её себе.

– Спасибо! – и я радостно прижала игрушку.

– Мама, но это же моя собака, – обижено сказал сын тёти Мани, а мой двоюродный брат, на то время уже подросток.

– Ванька, как тебе не стыдно? – удивлённо сказала тётя Маня. – Ты уже парубок! Зачем тебе игрушки?

Мой отец тут же хотел забрать у меня плюшевую собаку, аргументируя, что у нас дома их и так полно, но я подняла такой крик со слезами, что меня с Читой оставили в покое, и родители пообещали в следующий раз привезти игрушку и вернуть Ване.

Я умоляюще смотрела на тётю и брата, чтобы этого следующего раза не случилось.

– Да не надо её привозить! – замахала руками тётя Маня, а Ваня вышел из комнаты, чтобы скрыть слёзы.

Хотя тогда я была совсем маленькой, но до сих пор помню взгляд и глаза брата, полные слёз, обиды и бессилия: ведь стыд, что он взрослый, не дал ему тогда отстоять любимую игрушку.

Читу так и не вернули Ване. Я с ней просто не расставалась. Она сидела со мной за столом, в песочнице и ходила в магазин и в гости. Родителям, видно, было неловко перед знакомыми, что у дочери такая «зачуханная» любимая игрушка. Они покупали зайцев, мишек, собачек… Те получали свои клички, но так и оставались просто игрушками. Читу время от времени зашивали и стирали. Она немного светлела, но так и оставалась той же старой, но любимой Читой.

Для неё я варила невидимые каши и кормила из ложечки, завязывала на уши банты, одевала свои платья. И, конечно же, ложилась с ней спать. Раньше я не могла уснуть без любимой синей маленькой подушки в розах, которую мама сама вышила крестиком. Теперь же на этой подушке обязательно должна была спать и Чита.

Однажды я проснулась и не обняла свою плюшевую собаку. Её просто не было.

– Где моя Чита? – со слезами прибежала к родителям.

– Не знаю, – ответила мама, – куда ты её дела.

Я вернулась и перерыла всю постель, заглянула под кровать, но игрушки нигде не было. Теперь каждое утро начиналось с поисков Читы, но вечером я опять ложилась спать одна. Никакая из новых игрушек не занимала место на синей подушке.

Прошёл где-то месяц, но поиски не прекращались. Отец уже не выдержал и обратился к матери:

– Может, ты уже скажешь ей, что не стоит искать Читу…

– Где она? – я почуяла что-то неладное.

Мама замялась, но так и не ответила.

– Твоя Чита сгорела в печке, – сказал отец и вышел из комнаты, так как мой неожиданный крик и слёзы уже было не остановить.

Я долго «не дружила» с родителями, решившими избавиться от игрушки, из-за которой они чувствовали неловкость перед другими взрослыми. Меня ещё не один год не покидали чувства боли и обиды, наверное, такие же, как и моего брата Ванечку.

Ежи Ким

Кто украл крольчат

Старик заглянул в детскую – мама как раз укладывала сынишку в постель. Она укрыла мальчика одеялом, обернулась к деду и кивнула, мол, заходи. Старик вошёл, стараясь громко не стучать своей палкой. Примостил её у изголовья кровати, сел и потрогал мальчику лоб. Бедняга хворал уже две недели подряд: первые дни он метался в бреду, но теперь, к счастью, шёл на поправку. И родители, наконец, позволили старику навещать его перед сном и рассказывать забавные сказки, о чём мальчик неустанно просил.

Горячки не было, и дед одобрительно хмыкнул. Мама чуть помедлила, любуясь стариковской заботой, и вышла из комнаты – даже не скрипнула дверь.

– Деда, какую сказку ты сегодня расскажешь?

– Хочешь, про Братца Кролика расскажу?

– Конечно! А две сказки можно?

– Можно и две. Твоя мама сказала, тебе вроде получше сегодня. Только ты тихонько лежи и слушай внимательно. А будешь вертеться, то и сказки не выйдет – буду на тебя всё время ворчать.

Мальчик натянул одеяло до самого подбородка и выжидающе глянул на старика.

Песенка для маленьких крольчат

– Как не берёг Братец Кролик своих деток, а случилась беда, – начал старик. – Пришёл в голодную пору Братец Койот и украл всех крольчат.

– А откуда Братец Койот взялся? – спросил мальчик.

– Прибежал с пересохших равнин. В тот самый год, когда земля растрескалась, словно перепечённая хлебная лепёшка, а листья пожухли и осыпались на сухую траву. Собрались тогда Братец Кролик и Матушка Крольчиха в город на заработки. Детки у них были славные, послушные, но Братец Кролик всё же строго-настрого им наказал дома сидеть и носа на улицу не показывать.

– Держите ушки на макушке, ребятки! Как воротимся с мамкой, как будем стоять у дверей, я вам гладко спою эту песенку мою:

«Ай-ли-ли, ай-ли-ли!

Папка с мамкой пришли.

Эй, ребятки, выбегайте!

Папку, мамку обнимайте!»

Так спел Братец Кролик, подмигнул своим деткам и сказал напоследок:

– И помните, если голос хриплый, если голос сиплый, дверь не открывайте, в дом не пускайте!

А Братец Лис сидел под окном и подслушал ту песенку.

Лишь родители – за порог, детки давай в догонялки играть.

Вдруг – блим-блим! – стучится кто-то.

Крольчата вмиг по лавкам расселись и молчок, как будто нет их дома. Тогда Лис (кто ж ещё, как не он?) снова: блим-блим!

Старший из крольчат, тот, что посмелей, ухо к двери и пищит:

– Кто там?

Остальные сидят, песенку ждут. Тогда Братец Лис запел хриплым голосом, именно, что хриплым, по-другому он не умел:

– Ай-ли-ли, ай-ли-ли!

Папка с мамкой пришли.

Эй, ребятки, выбегайте!

Папку, мамку обнимайте!

Кролики со смеху на пол посыпались, как горох, так их Лис песенкой рассмешил. Скачут и кричат:

– Очень уж хрипло поёшь, Братец Лис! Уходи! Мы тебе не откроем!

Покрутился Лис, а делать нечего – ушёл ни с чем.

Увидал Братца Волка и наябедничал, что маленькие крольчата одни дома сидят и над ним потешаются. Облизнулся Волк и побежал рысцой к дому Братца Кролика. Прибежал, забарабанил в дверь – блап-блап! Кролики притихли, а старшенький пискнул:

– Кто там?

Ушки свои навострили, ждут песенку. Братец Волк запел сиплым голосом, а другого голоса у него и не было:

– Ай-ли-ли, ай-ли-ли!

Папка с мамкой пришли.

Эй, ребятки, выбегайте!

Папку, мамку обнимайте!

Крольчата так и покатились по полу, со смеху помирают. Отдышались и кричат:

– Очень уж сипло поёшь! Убирайся, Братец Волк! Мы тебя не пустим!

Волк поколотил ещё, да крепка дверь, порычал и ушёл восвояси. Пошёл он по лесу, а навстречу ему Братец Койот. Волк ему на крольчат нажаловался, как обидно они над ним позабавились. Прискакал Братец Койот к кроличьему дому. Блям-блям! – в дверь. А крольчата шумят, скачут вовсю, расхрабрились, хором кричат:

– Кто там?

Тут Братец Койот прочистил горло и запел им гладко, тонко:

– Ай-ли-ли, ай-ли-ли!

Папка с мамкой пришли.

Эй, ребятки, выбегайте!

Папку, мамку обнимайте!

Оробели крольчата, глазками хлопают. Старший поскрёб за ухом и говорит:

– Не сипло поёт, не хрипло поёт. Не иначе папка вернулся?

Все дружно давай кивать. Только самый младшенький не согласен:

– Голос гладкий, да не папкин!

– Тех, кто до горшка не дорос, спросить позабыли, – отвесили ему щелбан, а сами решили: – Выглянем в окошко!

Бросились к окну крольчата, глядь-поглядь – за забором уши длинные, торчком стоят.

– Гляньте, уши какие! Это папка вернулся! – и давай прыгать, веселиться.

А младшенький крольчонок снова против:

– Уши большие, да не папкины!

– Опять ты! – закричали братья-сёстры. – Сиди да помалкивай!

Запихнули его в кастрюлю и крышкой сверху – хлоп!

Крольчата подбежали к двери, отворили, а там Братец Койот. Койот спину выгнул, лапы растопырил и прыгнул на них. Всех похватал и сунул в большой мешок. А младшенького не заметил, потому как сидел тот в кастрюле тихо, как мышка. Выбежал Койот из дверей и мешок с собой уволок.

– А что Братец Кролик? Он спас своих деток? – спросил мальчик.

– Да ты не волнуйся, милый мой. Я всё тебе расскажу, – отвечал добрый дедушка.

КАк братец Койот остался без ужина

– Угодили крольчата в лапы Братца Койота. Ай-я-яй! В дом его сами пустили, хотя их папаша учил: не открывай чужим дверь. Вот Койот и утащил их к себе. Да только не заметил Койот, как на хвост ему самый маленький из крольчат упал. Такой он был малютка невесомый, ростом с кулачок. Прыгнул и уцепился за самый кончик хвоста Братца Койота. Притащил Койот мешок к холму, где своё логово обустроил. И пока запихивал добычу в нору, крольчонок у него с хвоста свалился, под куст закатился и лежит там ни жив ни мёртв.

Сел Койот нору караулить, достал ножи и давай точить – ширрах-ширрах! А крольчонок – кусточком, лесочком да подальше, а там бежать со всех ног.

Вот вернулись Братец Кролик и Матушка Крольчиха домой, а дверь нараспашку, внутри всё вверх дном; не смеётся никто, не скачет. Кинулись деток искать – нет их нигде. Сели на лавку и заплакали. Вдруг крошка-сынок бежит и кричит:

– Папка, мамка, скачите! Братьев, сестричек спасите! Злой Койот острый нож точит!

Поскакали они за сыночком. Выглянули из кустов, видят – Братец Койот сидит, на огонь дует. Кролик – Крольчихе на ушко:

– Ты, моя жёнушка, беги, с другого краю холм копай, наших деток выручай, а я Братца Койота как-нибудь отвлеку.

А крольчонку говорит:

– А ты, сынок, сиди здесь да поглядывай, как мамка наша справляется.

Матушка Крольчиха подобрала юбки и поскакала вокруг холма. Постучала тут и там, принюхалась, прислушалась, где земля осыпалась, где гулким эхом отдалась. Рукава засучила и давай копать аж пыль столбом. Койот уши навострил: чу, что за шум? Вдруг, глядь-поглядь, бежит вприпрыжку Братец Кролик, беспечный, весёленький, будто и не слышал, какая беда с его детками приключилась. Остановился Кролик, шляпу приподнял и спрашивает:

– Как поживаешь, Братец Койот?

– Живу – не тужу, Братец Кролик. Ты вроде куда шёл? Так иди своей дорогой, я не обижусь.

А Кролик встал, дальше не идёт.

– Я гляжу, ты и нож заточил и костёр запалил. Что у тебя на ужин сегодня, Братец Койот? Не курочка ли?

– Может, и курочка. Что за дело тебе до моей стряпни, Братец Кролик?

– Да поговаривают, Братец Койот, завёлся в наших краях вор. Украл он курочку у соседа.

– Нет, Братец Кролик, на ужин у меня не курочка.

– Поросёночек?

– Может, и поросёночек.

– Тот вор и поросёнка украл.

– Нет, Братец Кролик, на ужин у меня не поросёнок.

– Может, у тебя коровка на ужин, Братец Койот?

– Может, и коровка, Братец Кролик.

– А ведь тот вор и коровку украл у соседа. А ты знаешь закон, Братец Койот?

– Какой такой закон, Братец Кролик?

– Кто чужое возьмёт,

Того палка больно бьёт.

И так долго палкой бьют,

Пока шкуру не сдерут.

Стало тут не по себе Койоту, но он виду не подал: и смеётся, и болтает с Кроликом дальше. А Крольчиха рыла-рыла, наконец, дыру прорыла. Глядит Крольчиха через дыру, а в дыре – нора, а в норе детки её сидят – глазки от страха как блюдца, хвостики дрожат.

– Мамочка, спаси нас! – запищали и лапки к ней тянут.

Матушка Крольчиха – раз – и на свет одного вытащила. Увидал это крошка-сынок, что прятался в кустах, и папке своему еле слышно поёт:

– Один из шестёрки

Уже на пригорке!

Братец Кролик услыхал, конечно, слух у него – о-го-го! Только ухом не ведёт, знай дальше зубы Койоту заговаривает. Снова сыночек поёт тихонько – папке одному слыхать:

– Один из пяти

Тоже смог уйти!

И каждый раз, как Крольчиха вытащит его сестрёнку или братишку, поёт новую песенку:

– Один из четвёрки

Вылез из норки!

– Один из трёх

Спрятался в горох!

– Один из двух

Залез под лопух!

И как выудила последнего кролика Матушка Крольчиха, так крошка-сынок и пропел:

– В норке никого —

Все уж далеко!

Так пропел и припустил вслед за мамкой, братьями, сёстрами, а те уж, и правда, далеко ускакали. А Братец Койот и Братец Кролик сцепились языками, и никак Койоту от Кролика не отделаться. Да вдруг Кролик как ударит себя по коленкам, как захохочет весело, беззаботно:

– А хороша твоя шкура, Братец Койот! А как пушист твой хвост! Эх, только есть одно огорчение.

– Что за огорчение, Братец Кролик?

– Может, ты курочку не крал, может, поросёнка не крал и даже коровку не крал, – сказал Кролик, – но попомни мои слова, Братец Койот: скоро ты и шкуру, и хвост потеряешь.

– С чего это, Братец Кролик?

– А с того, Братец Койот! Кто чужих деток крадёт, тот и есть вор, и быть ему палками битым.

Кролик махнул шляпой и поскакал дальше. И Койот ничего ему не сказал.

– Деда, так потерял Братец Койот свою шкуру?

– Зачем ему терять шкуру, милок?

– Но ты сам говорил, что недолго ему осталось в шкуре ходить, – сказал мальчик. – Он же крольчат украл.

– Погоди-ка, дорогой мой, – улыбнулся старик. – Во-первых, не я так говорил, а Братец Кролик. Ну, и во-вторых, разве не на две сказки был уговор?

– Ну, деда, – засопел мальчик.

– Ладно, одну ещё расскажу, – рассмеялся старик. – Уж я вижу, как ты зеваешь, и глазки у тебя сонные-сонные. Того и гляди, скоро заснёшь.

Испытание огнём

Побежал Братец Кролик к старому Черепахе. Прибежал, колотит в дверь и кричит:

– Братец Черепаха, беда! Братец Койот моих деток украл!

А Братец Черепаха во всех смыслах достойный был господин, он слез с кресла, ударил в колокол и созвал суд. Все сбежались: что такое? что случилось? И Братец Медведь прибежал, и Братец Лис, и Братец Енот, и все другие. И Братец Койот пришёл, как не прийти.

Старый Черепаха встал важный, солидный, оглядел всех и сказал:

– Друзья мои, несчастье постигло наш край. Есть среди нас злодей, что деток ворует! Сегодня у Братца Кролика крольчат украл. Завтра ваших деток утащит!

Все переглянулись – кто же вор? Братец Лис ну отнекиваться, Братец Волк тоже, мол, ни при чём, Братец Койот, конечно же, тоже, – и все говорят, не мы крольчат забрали.

– Как же узнать, кто детей ворует, – спросили все у старого Черепахи.

А Братец Черепаха ткнул палкой в землю и сказал:

– Давайте копать глубокую яму.

– Я вырою! – крикнул Койот.

Как он с ямой управился, Черепаха поднял ветку с земли и сказал:

– Давайте бросим в яму сучья и ветки.

– Я брошу! – крикнул Койот.

Как в яме стало полно хворосту, Черепаха вынул спички и сказал:

– Давайте подожжём яму.

– Я подожгу! – крикнул Койот и спички схватил.

А как разгорелся большой костёр, жаркий костёр, Черепаха показал на огонь и сказал:

– Пускай каждый прыгнет через этот костёр. И скажу я вам без утайки: только у злодея не хватит силёнок его перепрыгнуть, свалится в самое пекло – тут и будет злодею конец!

Глянул Койот – яма так глубока, ведь он же копал, старался. Глянул – огонь так могуч, ведь он хворост кидал, старался. Старался, чтобы говорили вокруг, как хорош Братец Койот, он-то наверняка не крал маленьких кроликов.

Только никому не было до этого дела; все смотрели в огонь, и всем было страшно смотреть.

Но шагнул вперёд Братец Хорёк и сказал:

– Чего мне боятся? Я кроликов не обижал, – попятился, разбежался и перепрыгнул жаркую яму.

Вышел Братец Енот. Он сказал:

– Я крольчат пальцем не тронул, – и тоже прыгнул через огонь, и тоже перескочил.

Тут Братец Медведь говорит:

– Ух, и зачем я трижды в обед столовался! Ух, и тяжёл я сегодня! Но сердце моё спокойно, ведь не брал я крольчат.

Так сказал да с разбегу костёр перемахнул, низёхонько пролетел, что будь у Медведя хвост, то подпалил бы запросто.

И все ну прыгать один за другим. И все перепрыгнули яму живые, целёхонькие.

– Деда, а Братец Черепаха прыгал через огонь? – спросил мальчик.

– А зачем ему прыгать? Кто ж не знает, что черепахи не кушают кроликов? – отвечал старик.

– И вот подошёл черёд Братцу Койоту над ямой скакать. Отошёл он подальше, чтобы дать хороший разгон. А потом отошёл ещё немного, и ещё, и ещё. Так далеко отошёл, что уж впору бежать.

И побежал Койот во весь дух. Бежит, а огонь всё ближе и жарче. И чем жарче огонь, тем страшнее сгореть, ведь он есть злодей, он крольчат воровал! И так страшно сгореть, что лапы, как палки, не желают бежать, и хвост прилип к животу – не оторвёшь и вдвоём!

Упал Койот на краю; сил нет ни встать, ни удрать.

Все на Койота глядят. А Черепаха – он был дельный судья – говорит:

– Ты, Братец Койот, один допрыгнуть не смог. Скажи, ты детишек украл? Признавайся, ты и есть что ли вор?

Тут все как закричат, схватили Койота за уши, за лапы, за хвост, за бока и уж хотели в яму швырнуть. А Койот ну криком кричать, что да, он украл, но ведь не съел же маленьких кроликов.

– Ну, раз так, раз не съел, – сказали звери и надавали ему тумаков, подзатыльников и из лесу прогнали.

С тех пор скитаются койоты по горам и полям, а в леса носа не кажут.

Старик умолк, лишь в соседней комнате постукивали мамины спицы. Мальчик дремал. Да и старика тоже в сон потянуло.

– А завтра расскажешь мне сказку… – вдруг пролепетал мальчик сквозь дрёму.

Дед встрепенулся.

– Расскажу. Непременно. Уж куда мне деваться.

Но мальчик не слышал его – он сладко уснул. А старик так и сидел, ласково поглаживая мальчика по волосам, и всё говорил:

– Найду, что рассказать и чем позабавить. Сказок немало. И как Ястребок к Солнцу летал, и как Братец Барашек на своей чудесной скрипке пиликал, и как Старуха Сова распугала всех птиц, и, конечно же, как Братец Кролик снова перехитрил старого Лиса. Выберешь завтра любую.

А сейчас пускай тебе снятся волшебные сны. Доброй ночи, дружочек ты мой!