Текст книги "Внеклассное чтение. 2021"

Алексей Ладо

Почему зима такая длинная

Холодно…

Северные ветры – вёхры злые – выдувают из щелей между брёвен дома мох и паклю. В небе огромная чёрная рыба-туча мечет икру – снег. Снег падает и падает: уже засыпал тропинки, навалился сугробами на двери, тяжёлыми шапками укрыл лапы зелёных елей и изумрудных пихт.

Когда сквозь серое марево в небе появляется жёлтый, словно топлёное масло, ломоть солнца, всё вокруг искрится – хоть глаза закрывай. Горят ледяные крупинки розовым, синим, ярко-малиновым, фиолетовым блеском.

Тынвик глаз не закрывает… В такие минуты он, натянув меховые сапожки, варежки, связанные атьмой – бабушкой, накинув куртку, подбитую песцовыми шкурками, выскакивает во двор. Мороз щиплет щёки, ресницы тотчас белеют, а мех на капюшоне от горячего тынвикового дыхания превращается в колючие ледяные иголки.

В непогоду гулять нельзя – ветры защекотать могут до смерти, а чуть проглянет солнышко, пожалуйста. Да только не гулять вышел Тынвик. Он деловито, как взрослый, обходит дом, затыкает вытащенный ветром мох обратно в пазы отцовским ножом, вдавливает паклю, с наслаждением вдыхает особенно острый зимой запах пропитки: льняная лента вся в хвойной смоле, пожевать хочется.

Не взятые отцом в город собаки ластятся – большие, лохматые, снег и холод им нипочём, чёрные глаза маслятами выглядывают из шерсти – хитрые, весёлые. Лайки любят Тынвика, знают, что сейчас он нарежет на полоски жирную завяленную рыбу и разбросает вкуснятину по мискам… Потом Тынвик немного постоит на порожке, счищая ледышки с варежек, прислушиваясь, не звенят ли колокольчики на шеях отцовских хоров – олешек, и нырнёт в домашнее тепло. Печка топится жарко, рассыпает по полу огоньковые блики. Пахнет летними травами, вяленой рыбой, хлебом, редкими в стойбище семечками подсолнуха. Тынвик скидывает куртку, топает к низкому столу – пыршу, куда бабушка уже поставила сковородку со скворчащим мясом, кружку с обжигающим чаем, заваренным на сушёных малиновых листьях, на плошке – куски хлеба, щедро намазанные маслом – ешь, мужичок. Атьма – большая, грузная – сидит на лавке, укутав ноги в оленью шкуру, щёлкает семечки, смотрит на печной огонь, думает.

– Тынвик, к вечеру метель будет, да не метель – пурга… – говорит протяжно, как утица, растягивает гласные звуки. Бабушка всё знает, и о погоде – тоже. «Метель – ерунда, пурга – плохо, – огорчается Тынвик. – Метель – лишь ветерок со снегом, а в пургу сам морской хозяин Тлани-ла – сильный и злой ураган, какой только и есть на свете, сходит с небес, проверяет свои владения. В пургу в шаге от себя ничего не увидишь, кроме снежной пелены, и ничего не почувствуешь, кроме жгучих прикосновений мороза и дикого желания – спать. В пургу ездовых оленей ласковой просьбой с места не сдвинешь, разве что криком. Это значит, отец задержится, «перепургует», как говорится…» Да вот только бы не ринулся отец в путь на погибель, зная, как ждут его Тынвик-сын и старенькая мама.

К вечеру пурга, действительно, разыгралась. Тлани-ла задул в маленькие оконца, завыл во дворе, охапками зашвырял комьями снега так, что стены домика задрожали. В зимовнике не страшно! В чуме, конечно, было бы иначе, но чумы ушли в прошлое, как и многое другое.

– Атьма, ну почему зима у нас такая длинная? – посетовал Тынвик, забираясь на лежанку. – Потому что север, что ли?

Бабушка рассмеялась:

– Что ты, внучек! Она у нас ещё короткая. Хочешь тыл-гур?

Тынвик устроился рядом с нею, положил голову на шкуры. Приготовился слушать тылгур – историю, то есть, сказку…

«Давно это было. Мир тогда не знал времён года. Не было ни весны, ни лета, ни осени – одна зима только и царствовала. Так захотели боги, так и сделали для нашего северного края – вечную зиму. В одном стойбище жили три брата-красавца. Девушки по ним сохли. Братья были смелыми охотниками, удачливыми рыбаками, умными, когда нужно, и весельчаками – в свой черёд.

В тылгурах, Тынвик, не называют настоящих имён героев, но прозвища их хранятся в памяти людей. Младший – статный, как берёзка, светлый лицом, с бровями соболиными, с очами чёрными – шаловливый Наукун, стало быть, «озорник». Средний – крепкий, как дерево, волосы коричневые, карие глаза так и сверкают, говорун и насмешник, прозвали его Кысом, что означает «счастье». И акй, старший брат – рыжий, глазами светлый, как речка подо льдом, рассудительный, расторопный, старательный, потому Касказйком его окликали.

Раз пошли братья на охоту за лисами, да заблудились. У Наукуна лыжи сломались. Пока братья их чинили, налетел ветер, замёл все следы. Братья стали искать дорогу домой, долго шли по лесу, потом по побережью между скалами. Недалеко уже были от стойбища, как вдруг видят…

Кто-то поставил в еловом распадке капкан, а в том капкане бьётся, исходит плачем невиданное существо: голова медведя, лапы рысьи, тело как у тигра, а хвост куцый – заячий. Хотели братья подстрелить чудовище, настроили луки, да только взмолилось оно человеческим голосом:

– Не губите, добрые люди, сторицей отплачу, не пожалеете.

Переглянулись братья – и у них вместо сердец не камни – пожалели зверя и освободили из капкана. Тотчас он ударился о снежный наст, пятная белизну кровью, покатился по стланику, обернулся стариком с длинной седой бородою. Это оказался сам Лбнгун-месяц. Бывает, что и духи ловушек не замечают.

Обрадовался Лонгун освобождению, говорит:

– Жалко, нет у меня братьев, один живу я в небесной темноте, к стойбищам спускаюсь редко, но вас награжу щедро. И не отказывайтесь, – сказал старец, заметив, что смущённые братья машут рукавицами из рыбьей кожи, – счастье не каждому даётся по заслугам. Слушайте и запоминайте накрепко. Возвращайтесь в стойбище, живите, как прежде. Придёт пора – почувствуете зов. Тогда идите по одному на берег моря, дождитесь самую большую волну, и пусть она, ломая льды, хлынет на берег и замочит ваши унты. Странное будет происходить кругом, но не удивляйтесь, ждите терпеливо, тогда придёт счастье.

Так и поступили братья. Однажды накануне своей свадьбы, почувствовал зов младший брат – Наукун, побежал к морю, как будто тащил кто-то на верёвке, дождался мощной волны. Волна проломила льды, тронула сапожки языком: «Шшшшшш…» Небо вдруг посветлело, деревья выпустили почки, всюду появились проталинки. В укромных местах между скалами из снега показались нежные ростки с маленькими цветочками-звёздочками. Наукун бросился собирать цветы, пока не исчезли, для невесты. Совсем забыл он о предостережении Лонгуна-месяца, что нужно терпеть и ждать. Да и чего ждать? Жить нужно! Радостный, вернулся Наукун в стойбище. Была пышная свадьба, и невеста – чудо как хороша – с вплетёнными в чёрные волосы чудесными белыми цветами. Через некоторое время зов настиг среднего брата – Кыса. Он понёсся к морю, и было всё так, как говорил добрый Лонгун.

После того как волна лизнула унты, началось волшебство: на синем небе из-за белых облаков выглянуло редкое для северян солнце – яркое, жёлтое, слепящее. Сугробы исчезли, обнажился горячий песок. Кругом зазвенела мошкара, зароилась тучами над кустами распустившегося шиповника. Берёзы вместо крохотных листочков выпустили обильную узорчатую зелень, поднялись над скалами. На берегу, среди ракушек и водорослей, засновали пятнистые крабики, карабкаясь по обкатанным водой камешкам, кускам дерева.

Кыс почувствовал, что потеет в меховой куртке. Жарко! Как терпеть такое тепло?! Он скинул куртку, а за нею и рубаху, украшенную орнаментом, сапожки, штаны, остался в исподнем, разбежался и с радостным криком бросился в ласковые волны моря. Долго плавал Кыс, забыв о делах в снежном стойбище. Потом растянулся на горячем песке и слушал, как чайки, ныряя в воду, кричат и дерутся за рыбу.

Недалеко на пенном гребне юркнула толстая нерпа, дразнилась словно. Кыс схватил сеть, без которой не выходил из стойбища, ринулся за нерпой по берегу, бежал долго, проваливаясь в мокром песке, а тот вдруг превратился в сугробы. Вспомнил Кыс, что нужно терпеть тепло, а не мчаться по берегу сломя голову, остановился, но было уже поздно…Так и вернулся средний брат в стойбище – без одежды, зуб на зуб не попадал. Кыс закутался в шубу, сел греться у костра и рассказывать всем любопытным о жарком волшебном солнце.

Пришёл черёд старшего брата – Касказика. И он почувствовал зов, поспешил к морю. После набега волны небо оделось в оранжевую шубку облаков. Вместо снега с небес потекла вода – дождь. Росинки заискрились на красных гроздьях рябины. Ржавчиной и охрой окрасились большие листья тополей. В прозрачной реке, что впадала в море, запестрели разноцветные спины усталых от нереста рыб. Под ёлками и берёзами выросли грибы, засверкали масляными шляпками. Из чёрной жирной земли вздыбились огромные лопухи.

Касказик сел под один такой зонт-лопух, вытер капли с шеи и задумался. Причуды погоды рождали в голове разные мысли: где мечет икру красная рыба, если кругом лежат сугробы? Почему чайки не улетают в тёплые края? И где эти самые тёплые края, о которых так много говорится в легендах? С чего ягоды: морошка, клюква, брусника – зреют прямо под снегом? И другие мысли тоже… Почему девушка с чёрными косами и глазами-угольками шлёт улыбки не ему – Касказику? Что делать в этой жизни – длинной-длинной, как сон? Говорят, люди мудреют с годами, но разве морщинки на лице прибавляют ума? Долго сидел Касказик, погружённый не в красоту окружающего мира, а в свои мысли, очнулся и подумал, что, видимо, пропустил точку терпения. Что ж, так тому и быть – судьбу не обманешь. Старший брат отправился в стойбище – записать вопросы и найденные ответы.

Так три брата побывали у моря, они помнили о приключениях, но не сразу поняли, что мир стал меняться.

Пришла весна, которую тогда ещё никто и не называл весною.

Удивлённые люди смотрели, как плачут снега, обнажая чёрную землю, как пробиваются зелёные стойкие побеги будущей роскошной травы, омываются весёлыми ручейками, как всё вокруг растёт, тянется к свету. Заворожённые, люди слушали щебет прилетевших незнакомых птиц, писк первых комаров, тяжёлые плески рек, уносящих крошащиеся льдины в море. Нивхи смыли с лиц нерпичий жир, защищающий от холода, скинули рукавицы, распрямили плечи, почувствовав юность земли.

Недолгой была весна, впрочем, как и сама юность. Зима не вернулась…

Весну сменило лето – жаркое и прохладное одновременно. Всё, что росло, выросло, распустилось. Молодое, но взрослое. В такой теплыни люди отдыхали много: купались, плели венки из прекрасных цветов, вечерами под высоким небом с россыпью звёзд пели протяжные старинные песни, любили, дружили. Не заметили, как быстро прошла и молодость мира.

За летом – осень. Ядрёная, щедрая. Кругом в жёлто-охряном мареве рдели гроздья рябин, лопались на кедровом стланике шишки, полные орехов, реки кишели рыбой, идущей на нерест – толстой, глупой – хватай и бросай на берег. Люди поняли, что это особое время, когда многое нужно сделать. И они принялись за работу: собирали травы, коренья, сушили ягоды и грибы, строили дома, смолили лодки, много охотились, рыбачили, вялили и солили рыбку, заготавливали икру. Люди щедро делились богатствами осени с медведями, нерпами, выдрами, оленями… Зрелость, что ни говори, ответственность не только за себя, но и за всё вокруг».

– Люди не испугались зимы? – спросил Тынвик. – Ведь она вернулась.

– Может, испугались сначала, но смена времён года повторялась, и все привыкли, – улыбнулась атьма. – А ты говоришь, зима у нас длинная.

Тынвик глянул на стенной календарь, где весна, лето, осень и зима одинаково наделены тремя месяцами.

Ой, врёт календарь!

Весна на севере совсем короткая. Лето чуток длиннее, но в радостях отдыха не успеваешь им надышаться, оглянулся – уже прошло. И все радуются богатой осени, не забывая о том, что дальше – зима.

«Длинная всё же», – вздыхает Тынвик, устраиваясь удобнее на лежанке, слушая, как бушует пурга на улице. Он решает быть очень терпеливым, не как три брата. Может быть, тогда…

Тынвик просыпается от звука родного голоса, глаз не открывает – сон-сказка о добром Лонгуне-месяце и о трёх нетерпеливых братьях не хочет уходить.

Отец подхватывает Тынвика с лежанки, прижимает к себе, подкидывает к потолку, снова прижимает – большой, тёплый – щекочет сонного мальчишку холодными ещё усами. А во дворе звенят колокольчики на пока не выпряженных оленях.

Счастье…

Елена Лантратова

Занимательные и курьёзные истории про Вовку1. Загадочная этимология

На большой перемене Вовка стоял у окна и, грызя большое красное яблоко, ждал своего друга Лёшку. Две старшеклассницы остановились рядом и стали вести беседу:

– Ты знаешь, Таня, – сказала одна. – Этимология – это, оказывается, целая наука.

– Да, Верочка, и очень интересная, – поддакнула подруга.

– И, очевидно, серьёзная, – продолжила девочка-

Но прозвенел звонок, и старшеклассницы поспешили на урок. Вовка тоже направился в класс, так больше ничего и не узнав о загадочной этимологии.

«Что такое э-ти-мо-ло-гия?» – думал Вовка. Она захватила все его мысли. Он даже не слушал объяснения учителя.

– Владимир, – громко произнесла Вера Ивановна, остановившись у его парты. – Где ты летаешь? Вернись в класс.

Вовка очнулся и растерянно посмотрел на женщину.

– О чём я только что говорила? – задала вопрос учительница. – Повтори.

Мальчик понурил голову, сказать ему было нечего.

– Садись, – снисходительно произнесла Вера Ивановна, – и внимательно слушай. Это очень важная тема.

Парнишка изо всех сил пытался внимать математические выражения, но мысль о таинственной этимологии мешала. Она занозой сидела в его голове. Непоседа с трудом дождался конца занятий.

После уроков Вовка просто летел домой. Ему очень не терпелось узнать у мамы, что это за наука такая. Он влетел в квартиру и с порога заорал:

– Ма-ма! Ты дома?! Что такое э-ти-мо-ло-гия?!

Молодая женщина, выбежав на призыв сына, перепуганно прошептала:

– Что случилось?

– Что такое этимология?! – выпалил Вовка в ответ.

– Этимология, – облегчённо выдохнула мама, но, настороженно посмотрев на сына, поинтересовалась: – А тебе зачем?

– Хочу знать, – твёрдо произнёс тот.

– Этимология – один из самых интересных разделов науки о языке, – пустилась в объяснения мама. – С греческого она переводится как наука об истинном значении слова.

– Как это? – озадачился Вовка.

– Понимаешь, – продолжила она. – Мы так привыкли к словам. Читаем, пишем, разговариваем, поём, но мы не задумываемся о том, как появилось то или иное слово. Откуда оно пришло, какова его история и происхождение.

– Вот это да-а! – удивился парнишка. – Оказывается, и у слов есть история.

– Конечно, – заулыбалась женщина. – Вот, например, твои любимые блины. Ты любишь их и со сметаной, и с вареньем, и с различными начинками.

– Да, блины я очень люблю, – обрадовался Вовка. – Очень вкусное слово.

– Только как появилось это слово, ты не знаешь.

– Нет, не знаю, – признался мальчик.

– А сейчас ты удивишься. Оказывается, слова «блин» и «мельница» – это слова-родственники.

– Как мы! – весело воскликнул Вовка.

– Не совсем, – засмеялась мама. – Эти слова происходят от одного древнего слова «млинъ».

– Что за странное слово? – удивился он. – Я такого не слышал.

– Это слово, – пояснила мама, – означает «жёрнов, нечто круглое». Поэтому блин сначала и не был блином, а в старину был «млином». Потом, когда слово «млинъ» ушло из обихода, буква «м» пропала, а появилась буква «б».

– Да, действительно, интересная эта наука этимология, – восхищённо сказал Вовка и, призадумавшись, полюбопытствовал: – И у каждого, каждого, каждого… слова есть своя история?

– Да, – кивнула мама.

– Но как всё это можно запомнить? – удивился паренёк и почесал макушку.

– Для этого есть толковые, энциклопедические, специальные этимологические словари и другие умные книги. Конечно, запомнить всё невозможно, но когда речь человека богата, каждое слово употреблено и к месту, и по времени, то с таким собеседником приятно разговаривать.

– А как же узнать в каком месте, и в какое время говорить то или это слово? – ещё больше озадачился Вовка.

Мама улыбнулась:

– Вот для этого и нужно знать, что обозначает слово. Ещё развивать свою речь, поэтому нужно много читать…

Мальчик принёс огромный толковый словарь и стал листать:

– Портфель, – прочёл Вовка, – это слово образовалось от двух французских слов: «порте» – носить и «фель» – лист.

«Получается, что портфель назвали так потому, что в нём раньше носили листы бумаги. А теперь школьники носят тетради, книжки, дневники», – поразмыслив, сделал вывод он.

– И вообще, в него можно положить всё, что угодно! – обрадованно воскликнул мальчик.

Он так увлёкся чтением толкового словаря, что не стал гулять, и даже не заметил, когда пришёл с работы отец.

– Чем ты занимаешься? – поинтересовался тот, заглянув в комнату сына.

– Изучаю науку этимологию, – гордо сказал Вовка.

Папа очень удивился и спросил:

– И что ты узнал об этой науке?

– Оказывается, у каждого слова есть своё значение, своя история. Я даже не думал, что это так интересно и увлекательно.

Отец поморщил лоб, что-то припоминая, и неожиданно продекламировал:

– Всему название дано – и зверю, и предмету.

Вещей вокруг полным-полно, а безымянных нет…

И это так прекрасно —

В огромном море – море слов

Купаться ежечасно!

Сын изумлённо посмотрел на отца и вдруг звонко рассмеялся.

– Вот и я купаюсь в море слов! – задорно произнёс Вовка.

Мужчина, потрепав сына за вихры, улыбнулся и предостерёг:

– Только смотри не утони.

– Я постараюсь выплыть, – очень серьёзно сказал Вовка и погрузился в загадочную этимологию…

2. Че́таем и пе́саем

Вовка сидел на уроке русского языка и вместо того, чтобы внимательно слушать Марию Петровну, предавался мечтам. Вчера папа привёз ему из командировки восхитительный подарок, блестящий новенький гироскутер. Пока его соседка по парте Леночка аккуратно записывала все примеры, которые приводила учительница, Вовка восторженно мчался навстречу ветру.

– Хватит летать в облаках, – укоризненно прошептала девочка. – Вот схватишь двойку и о своём скутере забудешь надолго.

Вовка встрепенулся и попытался сосредоточиться. Мария Петровна что-то говорила о правописании слов и проверочных словах. Однако вскоре радужные мечты снова унесли его вдаль. А вот Марии Петровне было достаточно беглого взгляда, чтобы понять – слушают её далеко не все.

– Владимир, чем вы заняты? – приподняв очки и пристально глядя на нерадивого ученика своими голубыми глазами, негромко произнесла учительница.

Вовка сидел и блаженно улыбался. Он так увлёкся грёзами, что не сразу понял – Мария Петровна обращается именно к нему.

– Так, так, – покачала головой учительница. – Наверное, Владимир, вы усиленно пытаетесь вспомнить проверочное слово к слову прояснить.

– Я всё уяснил, – кивнул Вовка, следуя правилу, что если ты ничего не понял, то лучше со всем согласиться.

– И что же вы уяснили? – удивлённо спросила женщина.

– Всё, – твёрдо сказал мальчик.

– Вот и хорошо, в ближайшее время вам представится возможность похвастаться своими знаниями, – улыбнувшись, промолвила учительница и обратилась к классу: – Надеюсь, все помнят, завтра пишем изложение.

В этот миг прозвенел звонок, и Вовка облегчённо вздохнул.

– Урок окончен, – торжественно произнесла Мария Петровна. – До свидания, ребята!

Мальчик стал быстро собирать учебники и тетради. Через минуту он нёсся на всех парах домой. Влетев в свою комнату, Вовка швырнул рюкзак на стол и быстро облачился в спортивный костюм. Схватив гироскутер, он радостно помчался на улицу. До самого позднего вечера без устали мальчишка носился на своём транспортном средстве, и лишь оклик отца заставил его вспомнить о невыученных уроках и пойти домой.

– Домашнее задание выполнил? – строго спросил папа, когда Вовка появился на пороге, держа в объятиях своего двухколёсного друга.

– Да, – соврал Вовка. – Только правила повторю.

– Немедленно иди и помой руки, – вмешалась мама. – Будем ужинать.

Вовку дважды уговаривать не пришлось, он так проголодался, что в животе предательски заурчало.

– После вкусного обеда по закону Архимеда нужно отдохнуть, – пропел Вовка, насытившись.

– Не забудь «Архимед» правило повторить, – напомнил отец.

Поблагодарив маму за вкуснейший ужин, Вовка устало побрёл в свою комнату. Упав на кровать, он открыл учебник и вдруг вспомнил, что впопыхах забыл записать домашнее задание.

– Какие параграфы теперь повторять? – пожал плечами мальчик и, взглянув на часы, почесал затылок: – Звонить кому-нибудь из одноклассников уже поздно, многие десятый сон видят.

Махнув рукой, Вовка юркнул под одеяло.

– Ладно, как-нибудь напишу это изложение. Авось, пронесёт. А если что, Леночка подскажет, – прошептал он, засыпая…

На следующий день Вовка столкнулся с неожиданными обстоятельствами. Он просто не ожидал от Марии Петровны такого коварного вероломства. Объявив тему изложения, она попросила его соседку пересесть за парту, где обитал круглый отличник Петя Петров. И Вовка остался в гордом одиночестве.

Память у него была прекрасная, текст он запомнил дословно. Единственное, что тревожило мальчика – это правописание некоторых слов. Он попытался обратиться за помощью к однокласснице Юле, сидящей впереди, но Мария Петровна сразу сделала ему замечание. Вторая попытка, устремлённая к Юрке, который сидел сзади, увенчалась новым предупреждением. А на третий раз, когда Вовка послал призыв о помощи своему другу Кириллу, Мария Петровна громко произнесла:

– Владимир, если вы ещё раз обернётесь вокруг своей оси, я поставлю вам два.

Пришлось надеяться только на себя. Прозвенел звонок. Вовка ещё раз пробежал глазами текст и уверенно захлопнул тетрадь.

– Как успехи? – по-дружески поинтересовалась Леночка. – Ты всё успел написать?

– Всё хорошо, прекрасная маркиза, – весело пропел мальчик. – И хороши у нас дела!

– Точно?

– Точнее не бывает, – скороговоркой отчеканил он, поспешно собирая вещи, и на прощание махнул рукой: – Спешу. Меня ждут великие дела…

Однако когда раздали тетради с итоговыми отметками по изложению, Вовкина уверенность мгновенно улетучилась. Мальчик открыл свою тетрадь и ахнул. Там красовалась огромная жирная двойка за правописание. Быстро исследовав свою работу, Вовка сделал вывод: двойку ему поставили незаслуженно. Он решил восстановить справедливость. Состроив удивлённое лицо, мальчик громко произнёс:

– Мария Петровна, у меня ведь всего две ошибки, а за это двойку не ставят.

– Да, Владимир, две ошибки, но какие… – многозначительно молвила учительница. – Как проверять безударные гласные в корне слова мы на уроке повторяли, и примеры подробно разбирали. А вы что написали?

– Четать и песать, – понурив голову, промямлил Вовка.

– Да, Владимир, такого я от вас не ожидала. Оказывается, вы до сих пор всё «чётаете» и «пёсаете».

Раздался дружный смех, и Вовка сник.

– Чтобы избежать этих ошибок, какие проверочные слова нужно подобрать? – обратилась Мария Петровна к классу. – Кто знает?

Лес рук взметнулся ввысь.

– Вот видите, Владимир, ваши одноклассники это знают. А вы что скажете?

– Ну… – замялся мальчик, но собравшись с мыслями, произнёс: – Проверочные слова к слову «читать» – «перечитывать, «считывать», «чИтка», а к слову «писать» – «пишет», «напИссанный», «пИшем».

– Так может, вы и правило нам поведаете?

– Чтобы проверить безударный гласный в корне слова, необходимо подобрать такое проверочное однокоренное слово, в котором проверяемый безударный гласный станет ударным, – отчеканил он и мысленно себя похвалил, что не зря перед уроком заглянул в книгу.

– А если к проверяемому слову невозможно подобрать проверочное слово, – не унималась Мария Петровна. – Что тогда делать?

– Ну, – Вовка наморщил лоб и выпалил, – наверное, правильное написание придётся запомнить.

– Молодец! – радостно воскликнула учительница и тут же назидательно добавила: – Надеюсь, что теперь, Владимир, вы «чётать» и «пёсать» больше не будете.

– Да уж, – тяжело вздохнул Вовка, предвкушая наказание за двойку. – И на авось полагаться тоже больше не буду.