Текст книги "Внеклассное чтение. 2021"

– Ясно не овчарка, – раздался вдруг от ворот незнакомый мужской голос. Мальчишки обернулись и увидели, как во двор входил коренастый бородатый человек в чёрном рабочем пиджаке, с вещевым мешком за плечами. – Вижу, чистокровная лайка. Охотничья собака. Ваша?

– Наша.

– Вот славно, а я без собаки остаюсь, охотнику без доброй псины в тайгу ни ногой, – бородач уверенно шагал к ребятам, и Тузик на него даже не гавкнул, наоборот, подскочил и на ноги ему, обутые в самошитые кожаные сапоги передними лапами, раз! Встал. Ребятам не понравилось такое подлизывание. Они хмуро смотрели на действие лайки. Бородач всё понял.

– Свой свояка видит издалека. Я тайгой пахну, зверем. Вот он ко мне и ластится, – бородач дружелюбно улыбался, извилистые морщинки под глазами видны отчётливо, и глаза без лукавства, добром светятся. – Но вы не печальтесь, ребята. Я за него вам маральи панты отдам. Знаю, очень нуждается один из вас в пантах. Кто, сейчас погадаю. Скорее всего, этот белобрысый да востроглазый, с моей сестрой схож!

– Дядя Стёпа! – бросился к бородачу Толя, – вы дядя Стёпа?!

– Он самый, вот прослышал о вашей беде, панты добыл, приготовил для питья. Полета вёрст отмахал, – дядя Стёпа нежно привлёк племянника к себе. Он припал ему на грудь, дядя огладил стриженую голову шершавой рукой, почти так же, как это делала мама. Толику так стало приятно и томно, что он готов был пустить слезу радости: – Я о лайке к слову сказал, хотя не откажусь от такого пса. Идём же в дом, Валя-то где?

– Тут я, – вышла на крыльцо Валя с подойником.

– Ну вот, слава Богу, застал дома. Вижу, не управлялась с коровой. Иди, да к маме поедем. Я, дочка, панты ей привёз. Первое лекарство от укуса клеща. Как она?

– Температура высокая.

– Признаёт, кто перед ней?

– Признаёт.

– Вот это радостно! Через две недели плясать у меня будет. Ну, иди же ко мне, племянница, иди, деточка, обниму тебя по-стариковски. Видел-то тебя до войны, недосуг всё повидаться. Вот такой крошкой, меньше Толика карапузи-ла, а теперь уж в невесты выходишь, – и он принялся с такой же нежностью обнимать и оглаживать девушку, как только что её брата.

– Дядя Стёпа, – не выдержал Толик, – если вам правда нужна лайка, так она не моя, она у нас на двоих. Дан её нашёл, он – первый хозяин.

– Вот как!

– Толик, о чём ты говоришь! Мне жаль расставаться с Тузиком. Но твоя мама больная, разве я упрусь!

– Я про обмен пошутил, ребята. Панты сестре без всякой платы добыл. Просто славный пёс. Чистокровка, смотрю. Вы-то сами, куда собрались?

– Они по ягоду, Толик на мамино лекарство зарабатывает. Бабушка Даниэля, соседка, торгует.

– Вон как! Какой молодец, Толик! Но нынче отбой. К маме гуртом поедем. Я сам осмотрю хворую и первую дозу назначу. Дело знакомое и верное.

– Как славно-то! – воскликнула Валя.

Тузик всё это время сидел возле бородача. И чудно! На восклицание Вали радостно гавкнул, словно подтверждая слова своего будущего хозяина. А ребята, слегка набычившись, стояли и сопели, хотя у Толика радостно трепыхнулось сердце от встречи с мамой.

Лидия Огурцова

Терминатор в юбке

– Девочек бить нельзя! – крикнула Алина, прячась за парту от летящей в неё школьной сумки.

– Ты не девочка! – Руслан снова прицелился, теперь уже пеналом.

– А кто? – изумилась Алина, высунувшись наполовину из своего укрытия.

– Ты – терминатор в юбке!

Пенал больно стукнул девочку по плечу и шлёпнулся в проход между партами, предварительно разбросав своё содержимое: жевательную резинку и несколько разноцветных шариковых ручек.

Алина встала, поправила растрепавшиеся волосы и одёрнула юбку.

– А ты знаешь, кто такой терминатор? – наступая на Руслана, запальчиво произнесла она. – Это неубиваемый робот! Вот!

И не оглядываясь, она гордо прошествовала в коридор. Ей было обидно, но плакать нельзя, потому что никто её всё равно не пожалеет, а даже наоборот – посмеются. Так уж сложилось, что подруг у Али в классе не было, а мальчики её в свою компанию не принимали, порой и поколачивали. Вот и оставалась она в классе одна-оди-нёшенька.

Перемена подходила к концу. А ещё нужно было оторвать прилипшего к стене лизуна.

Про Лизуна Алина узнала из фильма «Охотники за привидениями». Герой этой картины, привидение по имени Лизун, мог тянуться, растекаться и принимать любую форму.

Сначала лизуна в школу принесла Вика. Затем игрушка появилась у близняшек Сони и Насти, а уж потом и все в классе стали с ним играть.

Сколько Аля ни канючила, мама ни за что не хотела покупать ей эту игрушку. И Алина собралась сделать её самостоятельно.

Но всё получилось намного лучше. Лизуна Алине подарила Кристина, соседка по подъезду. Алина принесла его в школу, чтобы поиграть на перемене, а вредина Руслан вытащил его из сумки и швырнул в коридор. Лизун прилип к стене между окнами и стал похож на жидкую медузу.

С Русланом Гориным Алю посадили за одну парту недавно, и мира между ними не было. То он тетрадку по математике спрячет, то жвачкой замок в сумке залепит.

Если Алю обидеть, она спуску никому не даст. В детском саду с подругой Машей дралась. Вечером просила маму:

– Ты мне ногти на правой руке не стриги, я буду от Машки защищаться.

За драку ей часто попадало.

Сегодня она опять с мальчишками поссорилась. А потом Руслан зашвырнул лизуна в коридор. Аля в ответ ударила его книгой, Руслан её – пеналом…

Вообще-то, Горин – «звезда» третьего «Б». В Руслана все девчонки по очереди влюбляются. Он хоть ростом и невелик, ниже Алины, а мальчишки его слушаются. И учительница Ольга Сергеевна Руслана в пример ставит. Он и вежливый, поздороваться не забудет, и расторопный – проворно дверь откроет.

Аля вышла из класса в коридор и начала отдирать лизуна, отчего руки сделались розовыми и липкими.

– Посмотри на себя, – попеняла перед уроком Алю учительница. – Кофточка испачкана, волосы растрепались…

– А это что? – Ольга Сергеевна увидела розовое пятно на стене.

Алина стояла, склонив голову и пряча от учительницы перепачканные руки в карманах.

– Ты ведь девочка, Алина! А ведёшь себя как… маленькая разбойница!

Аля не поднимала глаз, чтобы не расплакаться.

– Она меня книгой ударила! – пожаловался Руслан. – Вот этой! – Он показал учительнице развалившийся учебник по математике.

Але было стыдно. Дети смотрели на её испорченную причёску, перепачканную кофту – и смеялись. Она не стала оправдываться и никого не выдала.

К вечеру Руслан собрал ватагу мальчишек и пошёл к родителям Алины.

Аля открыла дверь и сразу догадалась: жаловаться пришёл.

– Мама, – позвала она, – к тебе мальчики зашли поговорить.

Руслан выступил вперёд.

– Ваша Алина дала мне сдачи, и мне было очень больно, – он обернулся к товарищам. – А вы подтверждайте! Подтверждайте!

Те утвердительно закивали головами. Подтверждаем, мол.

– Дала сдачи? – удивилась Алина мама. – Получается, ты первый её ударил?

Руслан растерялся.

– Это не я, мы вместе её били…

Он вдруг понял, что говорит совсем не то, что хотел, и нахмурился.

– Я только пеналом её стукнул… – Он покраснел и бросился вниз по лестнице вон из подъезда.

На следующий день Алина решила не разговаривать с Русланом. Как он её назвал? Терминатор в юбке? Вот и прекрасно! Она сильная и независимая, и у неё есть мечта: она станет актрисой. Самой настоящей, как те, что в кино снимаются. Руслан увидит её в каком-нибудь красивом фильме и пожалеет, что обзывал и портфелем в неё швырял.

На уроке по русскому языку писали самостоятельную работу. Задание было лёгким: вспомнить продолжение пословиц. Алина читать любила и пословиц знала много. Она быстро справилась с заданием и посмотрела на соседа.

Руслан старательно выводил: «Что посеешь, то и…пожрёшь». Алина засмеялась. Руслан почесал затылок, исправил букву «р» на «м». Получилось: «Что посеешь, то и… пожмёшь».

Алина вздохнула. Как можно быть таким глупым?

Руслан заглянул к ней в тетрадь и зачеркнул теперь уже букву «м», написал правильно: «Что посеешь, то и пожнёшь».

Давно бы так!

Следующим был урок физкультуры. На школьной площадке мальчики играли в волейбол, девочки соревновались по прыжкам в длину. Пётр Сергеевич, учитель физкультуры, подзадоривал мальчишек:

– Давай! Не спи! Бей! Жёстче!

Руслан подпрыгнул, сделал мячом подачу. Крепкий, как орех, камешек скользнул из-под кроссовок, нога подвернулась, и мальчик неожиданно завалился набок.

Алина видела, как учитель ставит Руслана на ноги, как тот размазывает по лицу грязь, слёзы, трёт рукой кровоточащее колено…

Сердце Али готово было выскочить из груди от жалости.

– Ребята, кто отведёт Руслана в медпункт?

Пётр Сергеевич обвёл глазами подбежавших третьеклашек. Мальчишки, друзья Руслана, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, хотели играть дальше. Девочки округлившимися глазами смотрели на перепачканного, с окровавленным коленом Руслана.

Алина подняла руку.

– Можно я?

– Веди, Жукова.

В кабинете врача они сидели рядом на медицинской кушетке. Аля участливо заглядывала Руслану в глаза.

– Ты не бойся, – подбадривала она его, – сейчас будет немного больно. Но это ничего. Так нужно. Сначала перекисью рану промоют, потом зелёнкой смажут. Знаешь, как часто я коленки разбивала! Сто раз, а может, и больше! А если медсестра укол сделает – это тоже ничего. Ты ведь потерпишь? Я не уйду, с тобой останусь.

Лицо Руслана было перепачканным, но спокойным. Он внимательно разглядывал девочку, будто бы видел её впервые. Длинная, худющая, с растрёпанными волосами и жалостливым взглядом. Нет, она не «терминатор в юбке» и не «маленькая разбойница». Она – Алина Жукова, самая лучшая девчонка в классе. Она его друг, с которым надёжно в горе и в радости. И, кажется, он в неё влюбился.

Маришкино Рождество

День у Маришки не задался.

Проснулась от холода: окно нараспашку, дверь в комнату приоткрыта. Мамка и Жабник куда-то подевались.

Бр-р-р…

Маришка поёжилась, вылезла из-под одеяла и закрыла окно.

Мамин друг Жабник в их доме появился недавно. Маришка так его назвала из-за бородавки на носу. Жабник не обижался, он вообще был безвредный: спит себе на диване, никому не мешает, бывает, что и конфеты с работы Маришке приносит.

Отца девочка не помнила. Соседка по общежитию, тётя Зоя, говорила: смирный был. Как-то вечером ушёл и не вернулся. Маришке тогда и года не было. С той поры мамка пить начала и, как сказал тёти Зоин муж, «кавалеров водить».

Жабчик был не кавалер. Его крёстная Лена месяц назад к ним поселила.

«Деньги у него украли, приезжий он. Пусть пока у вас поживёт. Заработает – рассчитается».

А что? Не жалко. Места в комнате много. Мамка сутки через трое на дежурстве в больнице, и Маришка теперь не одна – с Жабчиком.

«Есть хочется».

Маришка оглядела комнату.

Слева кровать, где они с мамкой спят. Справа – Жабников диван: пружины скрипят, задняя ножка у дивана качается, под неё мамка досточку подложила. Между диваном и кроватью окно – большое, прикрытое бордовыми шторами с золотыми завитушками. Ни у кого таких штор нет! У двери – стол, два стула и холодильник. На столе – как после нашествия инопланетян: перевёрнутая тарелка с чипсами, одинокое сморщенное яблоко и хребет объеденной рыбы. Селёдки, наверное.

Про инопланетян Маришке рассказал сын тёти Зои Стасик. Он был на год старше, ходил в первый класс, постоянно что-то жевал и весь день мог смотреть мультики с дерущимися пришельцами.

Ближе к двери комнату перегораживал шкаф, возле него – ёлка. Её Жабчик перед самым Новым годом принёс. Игрушки на ёлку лежали на антресолях. Мамка достала их и залюбовалась:

– От бабушки остались. Настоящие игрушки, стеклянные. Будешь ёлку украшать – не разбей.

Маришка старательно вдевала нитку в металлическое ушко игрушки и цепляла её на ель. Ни одной не разбила!

Жить в общежитии Маришке нравилось. Вечером общий коридор заполнялся ребятнёй. Малыши на велосипедах катаются, девчонки в куклы играют. Комнат на их этаже – двенадцать. И в каждой живёт семья с ребёнком, а то и с двумя.

Маришка выглянула за дверь. Тихо в коридоре. Пусто. Куда все подевались? И вдруг вспомнила: Рождество! У школьников каникулы. Соседи по родственникам и друзьям разъехались.

Запрыгала, побежала в конец коридора. Никого!

Была у Маришки тайная беда – мамкина проблема. Сколько раз просила:

– Не пей, мамочка!

– Не буду, доченька! – отвечала мать.

И правда, не пила неделю или две, а потом опять срывалась.

Недавно Маришка открыла для себя Бога. Доброго и волшебного. Стоило ей мысленно попросить: «Боженька, помоги!» И всё налаживалось.

Бывало, мамка с работы сердитая придёт – и давай Маришку воспитывать: «Ты почему платье замарала?» или «Где колготки порвала?» Маришка Боженьку попросит – и мамкина злость куда-то денется.

Ещё у Маришки была секретная любовь – дворовая собака Жулька.

Кто ей эту кличку придумал, Маришка не знала. Конечно, жульничать она любила. Летом Руслан зазевался, так Жулька у него мороженое – цап! – и в кусты. А там – двое щенят. Один рыженький, толстенький, а другой худой, с чёрными ушами. Уж как их Жулька от людей прятала, а всё равно нашли. Если бы Руслан не ревел, как сирена пожарной машины, то щенков никто бы не тронул. Подумаешь, мороженое! Щеночков дворничиха после того случая отвезла знакомым в деревню. Жулька неделю по дворам бегала, кутят искала. Вернулась худая, голодная, с грустными глазами. Ох, и жалко её было!

Маришка возвратилась в комнату, дёрнула дверку холодильника. На нижней полке лежал пакет с пирожками. Вот и завтрак. Теперь одеться теплее и – во двор.

Жулька стояла у лестницы, не решаясь войти в приоткрытую дверь.

– Жулька, Жуленька! – погладила Маришка собаку.

Жулька радостно зевнула и застучала по полу хвостом.

– Собачка моя, – девочка отломила половинку пирожка, сунула в пасть собаки и побежала по ступенькам вниз.

– Гулять, Жулька, гулять!

Во дворе у качелей копошился Стасик.

Стасик был друг. Он защищал её от соседских мальчишек.

– Маришка-мартышка! – дразнились те.

Стасик поднимал первую попавшуюся палку, замахивался на дразнильщиков – и те сразу убегали в соседний двор.

На улице похолодало. Руки у Маришки замёрзли. Рукавиц у неё отродясь не было. Вся Маришкина одежда – подарки соседей: ношеные курточки, колготки, ботинки. В общежитии её жалели, подкармливали, одёжки приносили.

Стасик что-то протянул.

– В песочнице нашёл. Смотри, какие красивые!

Рукавички! Красные, с вышитыми белыми снежинками.

Маришка отрицательно качнула головой.

– Не возьму! Их кто-то потерял.

– Тебе нужнее! «Что упало – то пропало»! – философски изрёк мальчик.

– Всё равно не возьму!

– Ну, и упрямая ты!

Стасик бросил рукавицы на землю. Жулька понюхала и отвернулась. Не вкусно.

– Ладно… – согласилась Маришка, поднимая и натягивая на побелевшие пальцы нежданный подарок. – Когда растеряха найдётся – отдам.

– Айда в соседний дом колядовать!

– Я колядок не знаю.

– А я знаю! «Коляда, Коляда! Открывайте ворота!», – скороговоркой проговорил Стасик.

– И всё?

– Там ещё что-то про сундук, но я забыл.

Маришка задумалась. Как там мамка пела?

– Добрый вечер, щедрый вечер! Добрым людям на здоровье! – мелодично вывела она.

– Ну, вот! А говоришь: «не знаю»! – передразнил её Стас.

Сначала Маришка стеснялась колядовать, пряталась за спину друга, потом осмелела и уверенно запела:

– Добрый вечер, щедрый вечер! Добрым людям на здоровье!

Всё, что наколядовали, поместилось в два пакета. Дорогу припорошило снегом, Стасик и Маришка медленно шли друг за дружкой. Не поскользнуться бы!

Стасик нёс мандарины, Маришка – кулёк с конфетами.

– Не донесу, разорвётся! – мальчик поставил большой бумажный пакет на землю.

Жулька ткнулась в него носом. Маришка присела рядом.

Пакет мандаринами наполнил им усатый дяденька, достававший из багажника своей машины огромный ящик фруктов.

– Повезло нам, Жулечка! Вот мамка обрадуется!

– Я за санками сбегаю, а ты посторожи. Давай конфеты отнесу.

Маришка сунула Стасику в руки кулёк со сладостями.

– Маришка-мартышка! – послышалось из-за угла. Двое мальчишек с ухмылкой перебрасывались снежками.

«Сейчас всё отберут!» – пронеслось в голове у девочки.

Жулька залаяла, отгоняя обидчиков. Маришка подхватила пакет и побежала, не разбирая дороги.

Что-то хрустнуло, нога проехала по металлической крышке люка, девочка покачнулась, пакет с мандаринами бухнулся на землю, а Маришка провалилась в чёрный колодец. Сверху звякнуло – крышка люка встала на своё место.

В небольшую щель Маришка видела серое небо и падающий снег. Колено саднило. Девочке стало страшно.

«Самой не выбраться…»

– Жулька! – дрожащим голосом позвала она.

Собака сунула нос в дырку между крышкой и стенкой колодца и заскулила.

– Жуленька… Умница…

Девочка подбадривала собаку, пытавшуюся отодвинуть тяжёлую крышку.

– Боженька, помоги ей! – зашептала Маришка, чувствуя, как по пылающим щекам текут слёзы.

Вверху стало тихо. Ни собаки, ни мальчишек. Снежинки плавно опускались на дно колодца…

«Как холодно! – Маришка прижала к лицу замёрзшие ладошки. – Перчатки куда-то засунула, а их ведь вернуть надо», – подумала она.

– Боженька… почему же я… почему же у меня… – мысли путались, слёзы мешали девочке думать.

Сверху посыпался снег, много снега. Послышались голоса, крышка люка отодвинулась, и в него сунулась лающая собачья морда.

– Доченька! – отталкивая Жульку от люка, крикнула мама.

– Маришка, ты как? – заглянул в дыру Стасик.

– Ну, и напугала ты нас! – обнял девочку спустившийся к ней Жабчик.

Дома устроили настоящий праздник. На столе чего только не было: и запечённая курица, и тёти Зоин холодец, и праздничный торт.

Рождество ведь!

Маришка, помытая, укутанная в пуховый платок, сидела на диване и пила чай с мёдом. Рядом, обняв её, сидели мама и Жабчик.

– Я уже санки достал, – рассказывал Стасик, расположившийся с тётей Зоей по другую сторону стола, – тут Жулька прибежала, за штанину меня хвать – и потащила. Я ничего понять не могу. «Отцепись!» – кричу ей. Она – ни в какую! Штанину отпустит и лает на меня. Будто зовёт куда-то. Как с цепи сорвалась! Мамка твоя беспокоиться начала: «Может, с Маришкой что случилось?» Ну, мы и побежали. По дороге Жабчика встретили. Я привёл их туда, где тебя оставил, а там – никого! Глядим – мандарины рассыпаны. Жулька нос в дырку люка тычет и лает, лает… Так мы тебя и нашли.

Жулька лежала на коврике у двери и грызла косточку. Заслужила!

– Маринушка, – шепнул ей на ухо Жабчик, – мы с твоей мамой пожениться решили. Ты не возражаешь?

Девочка качнула головой. Она не возражает! Маришка была счастлива. Ей было хорошо и спокойно, как и должно быть маленькой девочке в своей семье на Рождество.

Дина Ораз

Жемчужные слёзы

Жила-была улыбчивая принцесса. Она никогда не плакала, не расстраивалась, не тосковала. Её мать королева обещала, что тот, кто вызовет в ней тоску и слёзы, может жениться на ней. Много рыцарей, принцев, королей пытались, но никому не удалось.

Однажды пришёл во дворец художник. Он предложил нарисовать красивый портрет королевы и принцессы.

Обрадовалась королева и дала согласие на рисование портрета принцессы. Художник спросил у королевы. Может ли он взглянуть на портреты предков принцессы. Королева не была в восторге от его просьбы. Но всё-таки согласилась после того, как художник объяснил, почему это так важно для него. Он не хотел написать похожий портрет на её родственников. А хотел, чтобы портрет принцессы был особенным и неповторимым. Королева разрешила открыть один из залов замка, который всегда запирался на ключ. Принцесса, королева и художник вошли в зал. Они переходили от одного портрета самого первого короля к следующему. Династия королей и королев была целой галереей красивых полотен. Королева рассказывала художнику о предках принцессы. Художник внимательно слушал королеву, но всё время смотрел на прекрасную принцессу. Королева подумала, что художник присматривается, как же ему нарисовать принцессу. И тут они подошли к последнему портрету в галерее.

– Чей это портрет? – спросил художник королеву.

– Это портрет моего супруга.

– Расскажите, пожалуйста, о нём, – попросил художник королеву.

И королева начала рассказывать, каким он был добрым, справедливым, красивым, уважаемым правителем. Как он радовался появлению на свет принцессы, и как к нему пришла болезнь от тоски по родному брату, который внезапно умер от неизвестной никому болезни.

Принцесса, услышав рассказ королевы, заплакала и не могла остановить свои слёзы. Они катились с её глаз прекрасными бусинками, которые превращались в жемчужины. Слуги стали собирать жемчужины. А королева смотрела то на художника, то на принцессу. Художник подошёл к принцессе и обнял её. Он сказал ей: «Поплачь, пусть выйдут слёзы, которые ты скопила за эти годы». Теперь можно. Королева подошла к ним и попросила художника выпустить из объятий её дочь. Художник отошёл в сторону. Королева обняла принцессу. Они долго стояли, обнявшись, и плакали. Так принцесса наплакала десять больших корзин жемчуга.

С тех пор жемчуг дарят тем, кто слишком много пережил и держал свои слёзы, скрытыми от других.

А художник женился на принцессе и нарисовал её самый прекрасный портрет с теми самыми прекрасными капельками жемчуга на её платье.