Текст книги "Лудингирра"

Глава двадцать четвертая

Азибо работал всю ночь напролет – выносил из храма ящики со свитками на причал. А там ученики грузили их уже на корабль Раусера. Еще до рассвета погрузка вещей была завершена. Последний сундук Азибо лично отнес на палубу, потом долго крутился возле корабля одолеваемый чувством, будто забыл что-то важное. Вернулся в храм, и в сотый раз пробежался взглядом по открытым ящикам, по разбитому в суете огромному кувшину для омовений, поднял перевернутое кресло, опустился в него и уставился на песок, что с ветром проникал внутрь через распахнутую настежь дверь.

Он сидел, и даже глазом не моргнул, когда в храм влетел взъерошенный Лудингирра.

– Опоздал, да? Занятия уже начались?

– Занятий не будет… – с грустью молвил Азибо. – Ни сегодня, ни завтра… никогда.

Лудингирра обомлел:

– То есть как не будет?!

– Сефу идет сюда… с войском.

– И что?

– Он тут камня на камне не оставит… Все ученики уезжают за Уадж Ур. Снаряжают корабль.

– А остальные? – Лудингирра именно так обозначил самого себя.

– Раусер остается… – мрачно заметил Азибо.

– Где он?

– Не знаю…

– А ты здесь что? – Лудингирра и сам не понял свой вопрос. – Пойдем! Пойдем вместе к нему…

Азибо горько ухмыльнулся:

– Куда?

– Пойдем, я хочу знать, что тут происходит!

Лудингирра был в состоянии нервного возбуждения, и потому бежал на пристань, не чуя под собой земли. Решимости в нем было хоть отбавляй. В его планах значилось разузнать, во-первых, почему ему никто ничего не сказал, во-вторых, чего хочет этот Сефу, и с какой такой стати все ученики спешно покидают Кемет и в-третьих, если все так серьезно, почему Раусер ничего не делает для защиты. Мысленно Лудингирра уже был готов к войне и уже сочинял план обороны храма.

Азибо сидел неподвижно и вдруг заметил на полу, под опустевшим столом что-то блестящее. Оказалось – золотая шкатулка! Та самая в которой Раусер хранил «чудодейственный порошок от всех болезней». Как ее могли забыть? Это же чистое золото! Ненасытная Утроба схватил ее протер краем туники и ринулся на причал следом за Лудингиррой. А тот уже взлетел на палубу и закричал как умалишенный:

– Стойте! Куда собрались? А как же Учитель?! Неужели вы оставите его?!

Ученики замерли, опустив глаза и это еще больше заводило Лудингирру. Он метался от одного к другому, заглядывал в лица и возмущался:

– Табит! Почему ты молчишь? Неби, Амун! Что происходит? Страх овладел вашими сердцами?!

Все переглядывались, и никто не решился ему возразить.

– Как же так? – злоба и обреченность были в глазах Лудингирры. – Вы… вы все предаете своего Учителя… Я думал, вы достойные люди!

– Это достойные люди, Лудингирра. – спокойно ответил Раусер, поднимаясь из трюма на палубу. – Они уходят, чтобы нести знания другим. Тебе придется сделать тоже самое…

– Мне?! – возмутился Лудингирра. – Я не…

– Да, тебе тоже. – подтвердил Раусер.

Вмешался Кнеф:

– Любишь ты, брат, спорить с учителем!

– Еще не нагулялся по базару нагишом? – ввернул Септах.

Все рассмеялись, а Лудингирра смутился, покраснел и молвил:

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Брат! Когда-нибудь и ты научишься видеть свое грядущее. – выразил надежду Кнеф. – Правда, учитель?

– Почему бы и нет… – ответил Раусер.

– Мне… что… тоже надо… с ними?

– Ты же сам этого не хочешь!

– Нет, не хочу… – согласился Лудингирра и вдруг оживился: – А помните, ваш разговор в храме про то, чья очередь мне кости ломать… это вы все нарочно подстроили, да?

– Ну, мы решили немного разозлить тебя. – ответил Септах.

– Я так и знал!

– Ну да. В боевом ремесле иначе никак!

Лудингирра грустно улыбнулся:

– Да… наверно, иначе никак.

– Торопитесь, надо успеть покинуть Кемет до прихода Сефу! – сказал Раусер.

Неизвестно по какой причине все, как по приказу, обратили внимание на одинокую тучную фигуру, что бежала из последних сил в сторону корабля.

– Стойте… Стойте! – издали замахал руками Азибо и тяжело дыша взобрался на помост. – Вот, забыли! Шкатулку! Она же золотая… пригодится там…

– Ты все же передумал, Азибо? – спросил Неби. – Давай к нам!

Азибо выдохнул, посмотрел по сторонам, опустил глаза и произнес:

– Нет… я… я остаюсь.

– Но почему?

– Места на корабле всем хватит!

– И еды тоже! – поддержал Септах.

На это Азибо попятился и с грустью молвил:

– Нет, вы там без меня… я… я не поеду.

Раусер подошел и прямо в лицо спросил:

– Ты понимаешь, что ждет тебя здесь?

Азибо отвернулся и сошел на причал.

– Что ж! Это твой выбор! – вздохнул Учитель.

Канаты закинули на борт и корабль отошел от пристани. Раусер смотрел ему вслед и ушел лишь тогда, когда лица учеников были уже неразличимы на фоне восходящего солнца. На пирсе остались Лудингирра и Азибо.

– Почему ты не поехал вместе со всеми? Тебя же звали!

– Звали! Да кому я там нужен?

– А здесь?

– Здесь… – вздохнул он. – Здесь у меня есть хозяин… самый лучший! Ему без меня не обойтись! Пойдем, тетушка Мези уже наверняка что-нибудь вкусное приготовила.

– Нет, я – потом. – Лудингирра мыслями уже был в гробнице богов. Надо было обезопасить Мерит. Если бы можно было отправить ее в какое-нибудь другое царство! Хотя, если честно, она и сама кого хочешь может отправить в другое царство… к примеру, в загробное.

В гробнице богов Лудингирру никто не встретил. С масляной лампой в руке он метался по залам в полном одиночестве. Вдоль стен в три ряда тянулись полки. На одних стояли закрытые сосуды, другие были заставлены черепами людей и животных. Попадались и высушенные тела морских существ. Сколько же здесь помещений, немудрено и заблудиться! Так, кажется, я пришел оттуда… или нет… «Проклятье!» – сетовал Лудингирра, разглядывая неведомые знаки, высеченные на стенах. – «И как это боги могли оказаться столь недальновидными? Почему не сделали надписи хотя бы на кемитском? Не мешало бы встретить того, кто знал бы этот язык…»

Вспыхнул яркий свет и Лудингирра на мгновение ослеп.

– И где ты собрался меня спрятать? – полюбопытствовала Мерит.

– Кто? Я? – растерялся он. – Да я просто пришел…

– И почему ты вдруг решил, что мне надо от кого-то прятаться?

– Ты что же… читаешь мое сердце?

– Ты усомнился во мне!

– Значит все это время ты знала, о чем я думаю! Знала и ничего мне не говорила?! И эта история с ожерельем…

– Ты усомнился во мне тогда, сомневаешься и сейчас! – повторила она и подошла к нему. – Неужели ты и вправду мог подумать, что я стану делить ложе ради куска желтого металла?

– А что я мог еще подумать?! – возмутился Лудингирра. – Знаешь, мне надоело! Эти твои проделки… Да! Я не рожден на Земле богов! Да, я не такой, как они! И у меня нет тех великих знаний! Я самый обычный человек. Но я не желаю быть посмешищем ни для кого. А если тебе вновь захочется поглумиться – придется поискать другую жертву.

Излив все наболевшее, Лудингирра выдохнул и почувствовал душевное умиротворение, будто кто-то обнял его сердце мягкими теплыми ладонями. Мерит чуть коснулась его лица и прошептала:

– Порой, даже боги питают слабость к самым обычным людям.

Лудингирра не смог удержаться и прижал ее к себе изо всех сил. И сколько длились их объятья не знали оба.

– Теперь – уходи… уходи же… – говорила она, гладя его по волосам в порыве страсти. – Тебе надо уходить! Скоро здесь будет Сефу! Это очень опасный человек…

– Нет, я не хочу оставлять тебя…

– Уходи… от сердца прошу… За меня не тревожься… я знаю свое грядущее. Уходи… Слышишь? Так надо…

Лудингирра сам не зная почему покорился ей. Он был настолько взволнован, что даже не спросил дорогу назад. Нашел по наитию. Оказавшись у выхода, остановился…

И куда теперь идти? В храм Жизни? Там теперь нет жизни – только пустота. В дом к Раусеру? Смотреть на потухшее лицо Азибо и слушать ворчание тетушки Мези?

А Ненасытная Утроба действительно сидел у очага с унылым лицом и что удивительно – ему совсем не хотелось есть. Он слушал бессвязную речь тетушки Мези и не мог понять, что с ней происходит.

– Ты не помнишь, ходила я сегодня на базар или нет? Не могу вспомнить, куда я медяки подевала… Ты не видал?

– Я… – отозвался как во сне Азибо, – Я не знаю.

– Почему ты не ешь? Похлебка ведь совсем остынет…

Азибо удивленно посмотрел на чисто вымытый котелок и ответил:

– Так ты же ее не варила!

– Как же не варила? Что ты такое говоришь?

– Не варила и все… Забыла видимо…

– Не может такого быть!

Вдруг тетушка Мези оцепенела и посмотрела куда-то поверх его головы. Лицо ее осунулось, словно от прикосновения смерти.

– Кто это там?

– Где?

Азибо вдруг показалось, что Мези начала видеть сквозь стену и ему стало жутковато.

– Там… кто-то идет… – едва слышно молвила она.

– Кто там может быть? – успокаивал Азибо, в то время как у него самого поджилки начали трястись. – Известное дело: либо наш хозяин, либо Лудингирра. Сейчас посмотрю…

Азибо вышел на порог и увидел военных. Целую армию. Они растянулись в походном строю по направлению к храму Жизни.

– Сколько же их тут! – подивился он. – Тетушка Мези, они же все идут к нашему хозяину! Надо что-то делать!

– Ступай в дом! Нечего тебе глазеть – беду навлечешь! – сказала кухарка и затащив Азибо внутрь, заперла дверь на засов.

А Лудингирра после встречи с Мерит, обустроившись на теплом песке, подле храма уютно дремал. Что виделось ему во сне он и сам не ведал, только с его лица не сходила улыбка.

– Эй! – услышал он, и чья-то нога влетела ему под ребра. – Ты кто?

Лудингирра открыл глаза и увидел перед собой военных. Солдаты как солдаты – ничего особенного. Но среди них был один очень крепкий тип. Он стоял в лётном одеянии черного цвета, с закатанными по локти рукавами. Ноги были обуты в закрытые массивные сапоги на шнурках. Этот смуглый малый, заложив большие пальцы рук за поясной ремень, с презрением взирал на Лудингирру и веяло от него злобой и самоуверенностью.

– Я тебя спрашиваю! – повторил он.

Лудингирра еще не успел сообразить кто и что от него хочет. Но судя по тому, как ловко его подняли и заломили ему руки, разговор обещал быть не самым дружественным.

– Что вам надо? – возмутился он и тут же получил сильнейший удар в область сердца.

– Мне нужен Раусер он живет где-то здесь. – пояснил малый. – Надеюсь, ты отведешь меня к нему?

– Я… не знаю где… он сейчас. – корчился от боли Лудингирра.

– А голову на плечах сохранить хочешь?

– Ра… Раусер… он может быть в гробнице богов… наверно, там.

– Так… и чего же ты ждешь?

Лудингирра поплелся в сторону гробницы.

– Тебя ходить не учили?

Пришлось ускорить шаг. Первым влетел в гробницу ударом сапога в спину Лудингирра. Главарь военных вошел, не торопясь:

– Раусер! Я знаю, что ты здесь… Я пришел говорить с тобой!

– Уходи, Сефу! – железным голосом ответила ему Мерит. В руках она держала посох с навершием в виде нападающей кобры, глаза которой горели красным светом.

Сефу изобразил на своем лице нечто напоминающее оскал.

– Мерит! Ты все так же хороша, как и прежде… вот только служишь ты не тому. Где же твой господин? Неужто прячется от меня?

– Вижу, годы не изменили тебя! – ответил Раусер, войдя в зал. – Зачем ты здесь?

– Ты живешь вдали от дворцов и верно не знаешь, что происходит в нашем мире… Так я тебе скажу: царь умер, Раусер. Так неожиданно все случилось… Знаю, Семерхет был другом твоего отца и тебе это неприятно слышать.

– Ты говоришь не то, что лежит у тебя на сердце. – заметил Раусер.

Сефу помрачнел, подошел поближе и сказал:

– Хорошо. Давай говорить с открытым сердцем… наедине. – он дал знак рукой – военные удалились. Лудингирре и Мерит ничего не оставалось, как последовать их примеру. – Вся знать меня поддерживает, Раусер, и армия тоже… Встань рядом со мной… Я хочу владеть Кеметом. И я это получу. Ты хочешь жить в достатке – и будет так. Меня станут почитать как великого царя, а тебя – как бога. Мне нужна сила Черного солнца. Знаю, этот камень здесь и еще не погас…

– Ты убил Хекат!

– Месть за твоего отца – дело справедливое! – лицо начальника царской охраны стало каменным, а взгляд неподвижным, как у крокодила.

– Ложь. – едва слышно сказал Раусер. Он глядел на Сефу, будто читал в его глазах все мысли.

– Я слишком долго был в изгнании, Раусер! – терпение Сефу было на исходе, и он едва сдерживал себя. – Царь велел, чтоб я служил Хекат до ее последнего дня. И вот этот день настал – я исполнил его волю и кто, если не я достоин короны? Меня к этому готовили… Твои же собратья готовили. Скажи, что это не так!

– Ты жесток к людям, Сефу.

– Мир жесток и у нас нет выбора.

– Ты не получишь силу Черного солнца. Уходи!

Бывший начальник стражи тяжело вздохнул:

– Твой народ погиб! Ты думаешь вечно скрываться в этой гробнице? Но и ты смертен! – и помолчав, прибавил: – Если не хочешь стать богом – им стану я. Я буду решать кому и сколько жить. Тебе – до рассвета, если, не передумаешь…

Сефу постоял у входа, напоследок бросил грозный взгляд чтоб добавить своим речам убедительности и ушел. А воздух еще долго оставался густо пропитанным лютой злобой настолько, что трудно было вздохнуть.

Первым прервала молчание Мерит:

– Он вернется?

– Вернется… – выдохнул Раусер. – Не сомневайся…

– Может стоит бежать? – вмешался Лудингирра.

– Оставить ему Черное солнце и бежать?… Интересно, куда? – Раусера очень раздражали никчемные советы.

– В Эреду. Да, именно в Эреду!

– У вас в Эреду уже живет один из наших… И я с ним встречаться не желаю.

– Ну и что? – отмахнулся Лудингирра. – Мы все вместе пойдем к нашему царю Утухенгалю, и я все ему расскажу. Он примет тебя на службу…

– И все будет как раньше, так? – Раусер улыбнулся наивности. – Нет, не будет… Ваш царь Утухенгаль – это и есть один из наших.

– Боги всемогущие! – только и смог воскликнуть Лудингирра. – Вот почему его все считают пророком! Оказывается, он тоже…

– Его звали Гунтардт. Он был другом моего отца с малых лет. Они и в Кемет вместе приехали… Мой отец работал лекарем, а он был…

– Кем?

– У вас бы это называлось… Главный надсмотрщик по распределению воды. Он здесь каналы строил. Однажды я подслушал разговор дяди Гуно и моего отца. С тех пор я избегаю этого человека.

******

В царском дворце на закате дня, когда зной растворился в вечерней прохладе, на террасе среди пальм за чашкой вина сидели двое друзей в белоснежных одеждах. Вид из дворца на пустыню был угнетающе скучным, таким же, как и настроение Гунтардта.

– А тебе не кажется, что зря мы дикарей учим? – мрачно начал будущий Утухенгаль. – Помнишь, ты говорил: человек должен до всего дойти сам. Наука в руках дикаря – опасная штука.

– Нет, Гуно. – ответил Раяндари. – Я тогда ошибался, а ты сейчас… У каждого человека должен быть шанс подняться на ступень выше. Ты видел малышей? Они рисуют слова на папирусе и приходят от этого в полный восторг. Их отцы были безграмотными. Ты построишь им каналы, и они будут собирать большой урожай, будут жить в достатке, следовательно, получат возможность развиваться… И кто знает, может и они в свою очередь, передадут знания другим?

– Да, я построю здесь каналы. Можешь не сомневаться. Но для кого я это сделаю? Для аборигенов? Для этих дикарей? Нет! Я это сделаю для нас. Здесь будет наша новая земля, если сила Черного солнца выйдет из-под контроля. А это может случиться в любой момент. И мы оба это знаем. Только в отличии от тебя я не питаю иллюзий насчет местных. Они нас почитают… Пока… потому что мы сильны. Но что они скажут если наша земля исчезнет?… Кем эти дикари будут считать нас: тебя, меня и остальных? Великими Учителями или презренными изгоями?

Раяндари промолчал.

– Если чему-то и надо учить туземцев так это только покорности и смирению… – продолжил свою мысль Гунтардт. – Чтобы они наши знания не смогли повернуть против нас. Ты посмотри на них повнимательней: тьма лежит у них на сердце. Слушают твои слова, а в помыслах уже хватают твой медальон… А бывает и посерьезней… Не так давно я лично отобрал у одного дикаря «бронзовый камешек». Понимаешь, о чем я? Да, они это называют «бронзовыми камешками». Забавно, не так ли? Он просто стащил у нас, а потом принес обратно, чтоб нам же и продать! Дикарей удел известен – они станут нашими рабами. И я тебе так скажу: если хоть один волос упадет с головы нашего человека по вине дикаря…

– Их царь этого не допустит.

– Кстати, насчет царя… – переключился Гунтардт. – На днях я у этого дуралея видел посох. Твой. Именной. Не мог бы ты пояснить, как он у него оказался?

– Почему ты спрашиваешь? Ты ведь прекрасно знаешь, если Семерхет ходит с моим посохом, значит я ему его и подарил.

– Ты подарил оружие дикарю?

Тут Раяндари позволил себе выйти из равновесия.

– Ты спрашиваешь с меня за какой-то посох, в то время, как другие дикари – как ты их называешь – учатся управлять нашими боевыми колесницами? Тебе что, голову напекло?

– Другие дикари? Это Сефу что ли?

– И не только!..

Оба приятеля незаметно для себя перешли на враждебный тон. И от этого Раяндари чувствовал себя прескверно, чего нельзя было сказать о Гунтардте.

– Да, Сефу это дикарь. Но это наш дикарь. – он ткнул в себя указательным пальцем, после чего прошептал: – Мы его обучаем и приручаем, дабы он остальных туземцев держал за жабры мертвой хваткой! Сефу будет править ими, а мы будем править Сефу. И все – ты слышишь – все будут довольны!

– Уж не потому ли ты вступаешься за Сефу, что в нем видишь самого себя?

Гунтардт помолчал, посмотрел внимательно сквозь приятеля и изрек:

– Ты водишь дружбу с туземцами… – на лице Гуно появился оскал. – Приятно чувствовать себя богом среди дикарей? Ну, хочешь, я расскажу Семерхету истинную цель твоего пребывания здесь? То-то он удивится, когда узнает, что странные болезни и немыслимые уродства – это не кара небес, а дело рук человеческих! Вот этих самых рук…

Случайный разговор двух друзей, который обернулся ссорой… Но заглядывая в себя, Раяндари понимал, что случайностей не бывает. Невозможно долго скрывать свою истинную сущность, она все равно вылезет наружу. Это лишь вопрос времени. И тем не менее он крепко пожалел, что сравнил своего друга с Сефу.

– Ладно, не будем ссориться! Давай лучше выпьем вина. Ты потому такой сердитый, что тебе просто хочется домой…

Гунтардт расстегнул давящий ворот одежды, пригубил вина и вздохнув, произнес:

– Твоя правда…

– Трудно поверить, – поддержал Раяндари, глядя на пески, – что и здесь в прежние времена была цветущая долина.

– Трудно. – согласился Гунтардт. – Если бы не наши эксперименты мне бы не пришлось тут пыль подымать… Через три месяца у нас запустят новую установку. Видимо, наши ученые не угомонятся, пока все не сожгут дотла. Им наплевать что своя земля, что чужая… Да… Сейчас бы снова глотнуть свежего воздуха и с разбега в озеро с головой! – вздохнул он. – Помнишь, наше озеро? А здесь – песок. Один вездесущий всепоглощающий песок.

Раяндари собрав весь свой оптимизм в кулак, объявил:

– Это не страшно! Нам с тобой осталось здесь еще два сезона, а потом домой…

Гунтардт испытующе посмотрел на своего друга и спросил:

– А ты сам веришь в то, что мы с тобой вернемся? Что нам будет, куда вернуться?

И тут Раяндари замолк – оптимизм закончился.

– Вот то-то и оно… – заключил Гунтардт. Он еще постоял немного поглядел на ночную пустыню, которую ненавидел всем сердцем и ушел в опочивальню.

******

Лудингирра настолько явно представил себе все, о чем говорил Раусер, что в какой-то момент перестал понимать где он находится.

– Получается, – рассудил Лудингирра, – Утухенгаль знал наверняка что будет Великое наводнение?

– Именно. Это наводнение – результат деятельности наших ученых. Они не смогли сдержать силу Черного солнца. – ответил Раусер. – Наш народ погиб и вашему досталось. А дядя Гунтардт… просто заранее решил подготовить себе теплое местечко.

– То есть он решил спасти нас, чтобы потом его избрали царем Калама? – закончил мысль Лудингирра.

– Он оказался очень благоразумным малым. Понял: здесь и без него есть кому занять престол, а потому заранее бежал в Эреду и обустроился там. Пойдем я покажу тебе то, что называют пламенем Черного солнца.

Мерит, Раусер и Лудингирра стали спускаться сначала по лестнице, а потом зашли в крошечную комнату. Мерит захлопнула дверь, и эта комната стремительно поехала под землю.

Лудингирра побледнел и прижался к стенке.

– Не доводилось еще бывать в царствии мертвых? – подбодрила она.

– Зачем этот камень Сефу? – это было единственное, что пришло на ум Лудингирре, дабы отвлечься от страха погружения в недра гробницы.

– Видишь ли, – тон Раусера стал ровным и спокойным как стоячее болото и это успокаивало. – Все колесницы и небесные, и сухопутные без силы Черного солнца – просто куски металла. Сефу это знает и от своей затеи не отступит.