Текст книги "Лудингирра"

Глава двадцать вторая

Последнее время Лудингирра измотал себя работой и занятиями до такого состояния, когда ночью было не заснуть, а днем усталость так приобнимет, что он умудрялся дремать прямо во время обучения на виду у всех под монотонный голос Раусера. И однажды провел во сне весь урок целиком. В честь этого знаменательного события кто-то из учеников решил пошутить и усадил напротив ничего не подозревающего Лудингирры в кресло мумию с табличкой: «Я слишком долго спал». Так они и сидели друг напротив друга в одинаковых позах. Один – во сне, другой – в вечном сне, пока тот, что храпел не проснулся.

Лудингирра продрал глаза, вздрогнул, убрал пособие в ящик, посылая проклятия остроумцам, и вспомнил, что сегодня должен наведаться к одному хворающему господину. Этим господином был старый рыболов; болел он уже давно. Боль эта мучала и старика, и целителя. И если первому было трудно двигаться, то у второго болели амбиции: все возможные мази уже были перепробованы, а хворающий так и не поднимался с ложа. Целитель уже был готов смириться с тем, что все труды его – напрасная суета и тем сильнее было изумление, когда на пороге его встретил хозяин самолично! После долгих хвалебных слов в адрес Лудингирры, старик перешел к вопросу о вознаграждении.

Что можно было взять у старого рыболова? Полугодовой запас вяленой рыбы? Конечно можно его продать или обменять на что-нибудь полезное, если, кончено, Азибо не съест все за один вечер. Но обмен – дело хлопотное. И Лудингирра с ответом медлил.

Тогда рыбак позвал своего сына и сказал:

– Это мой младший сын. В уплату за исцеление он станет твоим рабом. – и после приступа кашля продолжил: – Отныне ты принадлежишь этому уважаемому господину и если ты откажешься исполнять его волю, он вправе лишить тебя жизни.

– Да, отец. – молвил новоявленный раб.

Такого поворота событий Лудингирра никак не ожидал. Разумеется, он знал, лечение – удовольствие не из дешёвых, но, чтобы отдать за него в уплату собственного сына, пусть не единственного, но все-таки… И Лудингирра оказался перед выбором: либо отказаться от платы вообще – а почему-то именно так и хотелось поступить в первый же момент, либо взять предложенное. Разум выбрал второе.

Приобретение раба пробудило дремавшую гордыню. А она, в свою очередь, закрыла бывшему знатному купцу глаза и подняла его в заоблачную высь. И с этой заоблачной высоты ему было наплевать на довольно странное обстоятельство: старик небедный и мог бы предложить что-то иное, в крайнем случае, отсрочить уплату, а предпочел отдать сына на неопределённый срок.

Раб достался Лудингирре среднего роста, среднего телосложения и неопределенного возраста. Взор его был с оттенком вины и злобы, а лицо – с обидой. Уши разного размера топорщились как плошки, а между ними светился плоский затылок. Губы его все время дрожали и издавали невнятные звуки. Он покорно плелся за своим хозяином на почтительном расстоянии и на свой дом даже не оглянулся.

«Странный тип… А не полоумный ли он?» – мелькнуло у Лудингирры и, дабы убедиться, что эта мысль по ошибке заскочила ему в голову, спросил:

– Ты знаешь свое имя?

Раб что-то буркнул невнятное и сразу напрягся всем телом.

– Как, говоришь, твое имя?

– Ахтой… – более внятно произнес раб.

– Значит… Ахтой… да… – Лудингирра намеренно тянул время, обдумывая, чтобы еще этакого разузнать. – А скажи мне Ахтой, ты помнишь, что ты ел сегодня утром?

Раб посмотрел на своего хозяина так, словно ждал от него оплеухи.

– Вяленную рыбу давали мне…

– Так… рыбу, значит любишь… Хорошо. А твой отец часто тебя наказывал?

Раб вдруг остановился.

– Откуда ты знаешь?

Лудингирра и сам изумился своей нечаянной прозорливости, но вида не подал, а вместо этого вылепил на лице маску задумчивости и промолчал.

– Ну… Не так уж и часто… – оправдался Ахтой и его глаза забегали из стороны в сторону, будто искали подходящего момента улизнуть. – Сегодня обошлось…

– Ладно. Что было, то было. – сказал Лудингирра. Он не дал себе портить настроение дальнейшими расспросами, да и просто хотелось похвастаться новым приобретением. А потому счел благоразумным представить этого раба своему Учителю. Раусер отреагировал довольно странно:

– Что ж, это твой выбор.

Странно повели себя и Азибо с тетушкой Мези, после того, как им представили нового обитателя: оба застыли в полной тишине. И чтоб как-то разбавить обстановку, Лудингирра заметил:

– Тетушка Мези, ты же сама говорила, что на базар ходить становится труднее. Вот тебе и помощь. А?

– Посмотрим! – буркнула она и добавила: – Чего стоишь? Бери кувшин, за водой идти надо!

– Постой! – сказал Азибо. – Рисовать слова умеешь?

Ахтой отрицательно покачал головой.

– А счету обучен?

Ахтой второй раз не удосужился совершить какой-либо жест – и без того было понятно, что он неграмотный.

– Ладно, ступай!

Когда Мези и Ахтой покинули кухню, Лудингирра подсел к Ненасытной Утробе и поинтересовался:

– Ну, брат, что скажешь? У нас новый раб! Можно поручать ему какую-нибудь работу. – Ты чего, не рад?

– Рад… – вымучил Азибо с постной миной на лице. – А ты не спрашивал его каким ремеслом он владеет?

– Нет, не спрашивал. – беззаботно ответил Лудингирра. – А зачем? Работа всем найдется!

Неуемный оптимизм Лудингирры не находил поддержки у Азибо.

– Раб, знающий свое ремесло и стоит немало… – сказал он. – А этого отдали считай за просто так.

– Что ты этим хочешь сказать? – Лудингирра был уязвлен столь низкой оценкой его целительских трудов.

– Твой старик… не так уж и сильно хворал…

– И что?

– И то! Недавно Мерит спасла одну знатную госпожу и ее дитя во время родов. Так вот ей за это предлагали взять рабыню, которая и собой хороша, и грамоте обучена и ткачеству. Понимаешь? Одну рабыню за две спасенные жизни! А этот… твой… чему обучен? За такого на базаре и медяка не дадут.

– А что Мерит?

– А что – Мерит?! Мерит взяла золотое ожерелье! А если бы взяла рабыню у нас…

– А ты откуда про ожерелье знаешь? – резко оборвал Лудингирра.

Азибо опешил:

– Ну… я сам ей тогда помогал!

Лудингирра поменялся в лице:

– Клянешься, что именно так все и было? – спросил он серьезно.

– Что за вопрос, брат? – недоумевал Азибо, не понимая с чего это надо приносить клятву по таким пустякам. – Так видели мои глаза!

В разгар беседы возвратился Ахтой, причем без воды и начал рыться в посуде.

– Ты чего потерял? – спросил Азибо.

– Я за кувшином.

– Так ты взял уже…

– Так он разбился…

– От чего это он разбился?

– От того, что упал на землю.

Азибо такая дерзость пришлась не по вкусу.

– А ну иди сюда, ты, бестолочь! – сказал он и врезал ему подзатыльник. – У тебя что, руки с головою не в ладу?

Лицо Ахтоя сразу приняло виноватое выражение.

– Я случайно… Мне кувшин скользкий достался… – оправдывался он.

– Вот тебе другой кувшин, – сказал Азибо, – если и он вдруг окажется скользким, твоя спина познакомится с плетью!

Ахтой поспешил удалиться. Ненасытная Утроба на месте не усидел – принялся помешивать похлебку, вдыхая аромат баранины с приправами и между делом рассуждал:

– Мне кажется, работа вообще не его ремесло. Не будет от него никакой пользы! Ни тебе никому иному… Расходы одни. Вот увидишь!

От этих слов Лудингирра тускнел и лишь тогда печаль оставила его, когда Ахтой с кувшином воды объявился на пороге. За ним вошла кухарка:

– И зачем тебе этот бестолковый? – ворчала она. – Кувшин вот уронил, не добрый знак… не добрый.

– Да все будет хорошо, тетушка Мези!

– Мои глаза видят иное. А ты чего стоишь? Ставь воду сюда… донес все же… не пролил!

– Теперь снимай котелок с похлебкой! Уже готово! – добавил Азибо. – Наливай! Да смотри, чтобы поровну всем вышло!

Ахтой поставил кувшин с водой на край стола и полез за котелком. Взял котелок, задел кувшин. И кувшин вдребезги и похлебка на полу.

На кухне застыла зловещая тишина. Азибо сглотнул, глядя на свой несостоявшийся ужин, тетушка Мези вздохнула, а Лудингирра привстал со скамьи, ибо нутром почуял: сейчас случится смертоубийство.

– Ну… – тихо заметил он. – Зато поровну всем вышло!

– Да… да ты что, а?! Ты что наделал, бестолочь дурная?! Ты вообще с руками родился? – орал на весь окрест Ненасытная Утроба. – Как ты мог?! – Азибо закончил фразу звонким подзатыльником. От удара Ахтой поскользнулся на черепке и едва не опрокинул стол. За что и получил очередную оплеуху теперь уже от тетушки Мези.

– Растяпа!

– Между прочим, Раусер говорил о пользе голодания! – попытался оправдать ситуацию Лудингирра. – И если хотите знать…

– Брат! – заскрипел зубами Азибо. – Я не хочу знать, я хочу есть!

Лудингирра и без этих слов понял: лучше сейчас просто уйти под любым благовидным предлогом.

– Пойдем, Ахтой, я покажу тебе где ты будешь ночевать. – сказал он и срочно ретировался из кухни.

******

Этой ночью начинающий целитель вынашивал в голове замысел насчет своего раба, которому дал прозвище Подзатыльник. Если рассуждать толково, то сын рыбака должен уметь ловить рыбу. Почему бы не предоставить ему такую возможность? Часть улова можно оставить себе, а часть обменивать на базаре. И успокоившись этой мыслью Лудингирра крепко заснул. А утром по дороге на учебу поделился своими ночными размышлениями с Азибо. Ненасытная Утроба после обильного завтрака был весьма благосклонен и не только выслушал Лудингирру, но и пообещал к вечеру раздобыть лодку и сеть.

Лодка оказалась так себе… Видимо, крепко ей досталось от судьбы. Зато сеть была новой и поистине исполинских размеров.

– Она же в лодку не поместится!

– Поместится! Чем больше сеть – тем больше рыбы! – пояснил Азибо. И вот втроем Лудингирра Азибо и Подзатыльник отправились на промысел. Заехали в тростниковое болото и Лудингирра приказал:

– Ну, чего сидишь? Ставь сеть!

Подзатыльник недоумевающе поглядел на снасть, словно видел ее впервые.

– А… – издал он неопределенный звук.

– Ты что, оглох?! – пнул Азибо.

– Кто, я? – будто очнувшись, спросил Подзатыльник. – А… да… сейчас… Только вот мне надо… это, как его…

– Став сеть, бестолочь! – рявкнул Лудингирра.

Подзатыльник скомкал сеть, и стал медленно подниматься на дрожащих ногах от чего вся лодка заходила ходуном. Азибо уцепился за борта и заорал:

– Э-э-э! Осторожно!

Чего хотел сотворить Подзатыльник не понял никто. В том числе и он сам. Видимо, хотел распутать сеть в воде: поднял ее над головой, чтоб забросить подальше, но потерял равновесие и полетел за сетью вслед. Да и Азибо с Лудингиррой едва не последовали его примеру.

Самое обидное: Подзатыльник вынырнул, а сеть – нет.

– Дай я его убью! – орал Азибо, замахиваясь веслом.

– Да погоди, брат! – успокаивал Лудингирра. – Пусть сначала сеть достанет!

– Я не могу… там темно.

– Чего?

– Там света нет! – бормотал Подзатыльник.

От этих слов Азибо рассвирепел еще сильней.

– Уйди, брат! – орал он Лудингирре. – Я ему сейчас веслом по шее – будет ему свет в загробном царстве!

– Внемли, бестолочь! – Лудингирра едва сдерживал Ненасытную Утробу. – Или ты ныряешь сам или мы тебе поможем! Ну?

Подзатыльник понял, что лучше сделать еще одну попытку и добровольно пошел на дно…

Где-то квакали лягушки. Тихо шелестел тростник. По поверхности болота расползались пузыри.

– Если он мне сейчас сеть не выловит, я из него мумию сделаю. Заживо! – скрипнул зубами Азибо.

Видимо эти слова невероятным образом подействовали. Подзатыльник вынырнул весь перепуганный насмерть и стал закидывать на борт снасть.

– Там… там кто-то плавает на глубине! – сообщил он с квадратными глазами.

– Рыба там плавает, бестолочь! Рыба, которую ты должен был поймать! – крикнул Лудингирра. – Ладно! Греби к берегу и там все распутывай!

На берегу, чтоб понапрасну не терять время, Азибо с Лудингиррой решили отобедать. Точнее, решил Азибо, а Лудингирра его поддержал. Расположились подальше от берега под сенью тростника. И пока голодный Подзатыльник возился с неводом, двое приятелей принялись ловко уминать ячменные лепешки с сыром. А со стороны болота донеслось гулкое урчание.

– О, слышал? – заметил Лудингирра. – Это, наверное, у Подзатыльника в животе. Может дать ему поесть, а?

– Поесть надо заработать! – ворчал Азибо, набивая рот сыром и хлебом. – Я бы на твоем месте вообще эту бестолочь не кормил – не за что!

Невольно он глянул в сторону болота и сразу перестал жевать. К беспечному Подзатыльнику, который на тот момент окончательно запутался в сетях, тихо подползал крокодил.

Первой мыслью, что мелькнула в голове Лудингирры было крикнуть Подзатыльнику, мол, крокодил за спиной. Но по своему целительскому опыту он уже знал, что у таких людей как Подзатыльник душевное здоровье крепким не бывает, а если и бывает, то недолго. И потому его воображение подбросило два варианта: спасаясь от крокодила, Подзатыльник либо нырнет в болото и более не вынырнет, либо, с перепуга запнется, стукнется головой об камень и насмерть…

И пока Лудингирра гадал какой вариант предпочтительнее, а Азибо стоял вообще без единой мысли, крокодил, смекнул, что добыча уже поймана и остается лишь утащить ее на дно, чтобы она более не трепыхалась, а после спокойно закатить трапезу. Он схватил зубами сеть и стал пятиться в болото.

Подзатыльник беспомощно влачился в неводе по песку и чем ближе к воде, тем активнее он пытался освободиться и тем сильнее запутывался.

– Э! А-а! – робко позвал он на помощь. – Помогите! Прошу! Мне нехорошо!

– А когда тебе хорошо было, бестолочь? – поинтересовался Лудингирра, и ухватился вместе с Азибо за сеть.

Осознав, что какие-то враги посягают на законную добычу, крокодил удвоил усилия. Лудингирра и Азибо стали проигрывать рептилии.

– У тебя нож есть? – спросил Лудингирра, когда снасть впилась ему в ладони.

Азибо нахмурился:

– Есть! А ты это что… а? Сеть мне порезать хочешь?! Она же новая совсем! Не позволю!

– А-а-а! Он зубами меня царапает! – подал голос Подзатыльник и едва не расплакался. – Помогите! Дайте нож!

– Не дам! – рычал Азибо.

– Да я не сеть, я крокодила хотел… – пояснял Лудингирра, упираясь ногами в песок.

– Тем более не дам! – упорствовал Азибо. – Еще не хватало, чтоб ты об эту шкуру добрый нож мне поломал!

Затрещали волокна невода и этот звук для Азибо как лезвием по ушам.

– Ну хоть ты, разожми ему пасть! Не видишь? Он же сеть рвет! – крикнул он Лудингирре.

– Чем разжать?

– Руками!

– Ты что, брат, притомился?! – завопил Лудингирра. – Вернись в себя! У меня руки-то не лишние!

– Ты знаешь сколько я заплатил за нее?! – оправдывался Азибо.

А тем временем Подзатыльник своими пустыми барахтаньями мешал всем и Лудингирре, и Азибо и крокодилу. У Лудингирры даже в какой-то момент возникло желание отпустить Подзатыльника с миром, но как представил, свирепый лик Ненасытной Утробы – Подзатыльник чай уйдет на дно вместе со снастью – уперся ногой в песок еще сильней.

– Далась тебе эта сеть! У меня уже кожа на ладонях лопается! Давай возьмем Подзатыльника за руки – может легче будет! Или… вон, видишь, камень лежит, возьми его и тресни ему по голове…

– Кому? Подзатыльнику?

– Крокодилу!

Пока Азибо возился с тяжеленым камнем, крокодил смог отыграть у Лудингирры некоторое расстояние до воды и затащил Подзатыльника в болото наполовину.

– А-ах! – крякнул Азибо обрушивая на крокодила камень.

– Кажется все! – констатировал Лудингирра. – Давай, вытаскивай свою сеть!

Азибо пнул рептилию, убедился, что она не шевелится и разомкнул ей пасть.

– Пшел вон, бестолочь! – рявкнул он, выпуская Подзатыльника на волю.

– Ну чего ты рычишь? – успокаивал Лудингирра. – Рыбалка-то удалась! Видишь, какую добычу поймали! Она стоит дороже рыбешек! Давай подумаем, как будем шкуру с него снимать – целиком мы его не довезем.

Ненасытная Утроба согласился и уселся рядом с Лудингиррой на песок. А Подзатыльник с обиженной миной на лице пристроился подальше, возле тростника.

– Скажи, Азибо, ты когда-нибудь делал мумии крокодилов?

– Ну, допустим, не делал…

– Значит ты не знаешь, как правильно снимать с него шкуру?

– Мерит знает…

– Ладно. Без нее обойдемся.

Он взял тростинку и стал чертить на песке схематическое изображение крокодила.

– Вот смотри! – пояснял он. – Я предлагаю перевернуть его пузом вверх и сделать разрез вот тут и протянуть его до самого хвоста. А? Что скажешь?

– Там… это, крокодил того… – робко встрял Подзатыльник.

– А тебе, бестолочь, слово не давали! – отрезал Азибо и в задумчивости склонился над схемой. – Ну… в общем это разумно. А лапы?

Лудингирра начертил еще пару линий.

– Тогда вот так… дополнительные разрезы здесь и вот здесь будут. А?

Подзатыльник все не унимался:

– Там… это…

– Еще один звук из твоей утробы, и я лично брошу тебя в болото с камнем на шее! – предупредил Лудингирра. – Не умеешь работать – не мешай другим! Ну, так как? Что скажешь, брат?

У Азибо не было на этот счет своего мнения, а потому он с суровым лицом командующего армией взирал на схему разделки шкуры, будто на план захвата города и охотно кивал головой.

– В целом… Да, думаю, пойдет…

– Здесь у него шкура тоньше. – заключил Лудингирра. – Так мы и нож не затупим и шкуру сохраним. Двойная выгода! А?

Азибо аж просиял.

– Давай, брат, перекусим, и начнем. – сказал он благодушно. – А то на пустой желудок работать лень, а возни тут порядочно будет…

– Там… крокодил… – вякнул Подзатыльник. – Он уплыл…

– Что? – хором крикнули Азибо и Лудингирра.

– Он уплыл… – чуть слышно повторил несчастный.

Когда рыболовы обратили свой взор на добычу, она уже вильнув на прощание хвостом, погружалась в пучину болота.

Лудингирра кинулся вдогонку.

– Э-э-х! – вырвалось у него.

– Так чего же ты молчал?! – закипел Азибо. – Нет, ну ты погляди на него! Чего молчал, спрашиваю?!

– Да я хотел… – оправдывался Подзатыльник.

– Брат! – обратился Азибо к приятелю. – Можно я его убью, а? – и не дождавшись ответа, схватил весло и зарычал. – А ну, ты, бестолочь, иди сюда!

Подзатыльник испуганно вжался в тростники.

– Иди! Кому говорю? Сегодня я тебя все-таки убью! Иди, говорю, сюда! Ну! А то хуже будет!

– Погоди, Азибо. Погоди… пусть хоть довезет нас обратно… Все польза от него… – сказал устало Лудингирра.

– Повезло тебе, бестолочь, что ты не мой раб. Я бы тебя давно прибил.

Подзатыльник вытолкнул лодку с берега в болото и когда все уселись, стал грести в сторону канала.

Надо заметить, что грести он старался исправно, старался как мог, но то ли весло было кривое, то ли лодка попалась с дурным характером, словом, получались замысловатые виляния из стороны в сторону. И от этого Азибо стало тошнить.

– А-а-а! Как же мне плохо! – стонал он, сидя на корме. – Долго там еще до канала, а?

– Потерпи, брат! – успокаивал Лудингирра. – Скоро войдем в протоку.

Скоро! Лудингирра, конечно же лукавил. Он и сам был рад поскорее закончить эти бестолковые шатания по воде.

– Убери его! Убери эту дрянь! Возьми сам весло! – заскулил Ненасытная Утроба и тут же принялся разговаривать с болотом.

– А что, господину Азибо не нравится, как я гребу? – спросил Подзатыльник, будто только что проснувшись.

Лудингирра посмотрел на своего раба, затем на позеленевшего приятеля которого ритмично выворачивало наизнанку и процедил:

– Шевелись, шевелись давай!

– К берегу греби, животное! – ревел Азибо в полуобморочном состоянии в перерывах между приступами, жадно глотая воздух. – О, боги всемогущие! А-а-а! Когда ж это все кончится?

– Давай быстрей, ну! – торопил Лудингирра.

– К берегу… – Азибо снова впал в приступ тошноты. – А… о-о! Брат, скажи этой бестолочи – к берегу грести надо!

Когда, лодка уткнулась носом в песок, Азибо был чуть живой.

– Будь оно все проклято… – стонал он. – Ты, бестолочь, а ну поди сюда.

Подзатыльник покорно подошел. Азибо выхватил у него весло и из последних сил хрястнул ему по голове. Ко всеобщему изумлению Подзатыльнику – хоть бы что, а весло – в щепки. Азибо тупо уставился на обломок рукояти и произнес:

– Ты посмотри! Вот бестолочь! Мало того, что сеть мне испортил, так еще и весло поломал!

Азибо после череды приступов совсем обессилил и Лудингирра с Подзатыльником подхватили его под руки.

– Так легче?

– А-а-а! Не спрашивай… – простонал Утроба.

И почему-то именно в этот момент Лудингирре пришло на ум, что сегодня надо сделать важное дело:

– Раусер велел убрать в храме! – заявил он.

– А? Не, брат, я уже не в состоянии…

– Тогда пусть Подзатыльник этим займется!

К Азибо тут же вернулись силы:

– Брат, не надо! – взмолился он. – Наперед вижу: дурное дело выйдет из твоей затеи, дурное…

– Да перестань, ты! – отмахнулся Лудингирра. – Это же не рыбу ловить. Я дам ему раствор и тряпок – пусть хоть так поработает!

– Брат… не… не… Оххх… – Азибо снова прихватила тошнота.

– Ничего, – похлопал его по спине Лудингирра. – Ничего… вот увидишь… все будет как надо! Сам же меня потом благодарить будешь!