Текст книги "Кавказцы или Подвиги и жизнь замечательных лиц, действовавших на Кавказе. Книга II, том 3"

Подпоручик – ныне майор – Иоаким Степанович Худобашев происходит из дворян Ставропольской губернии, в службу вступил, 21-го сентября 1829 года, унтер-офицером в Навагинский пехотный полк; 20-го апреля 1830 года произведен в подпрапорщики, а 22-го марта 1834 года, быв 22-х лет от роду, в прапорщики. В конце этого года он сделал первую свою кампанию, под начальством генерал-лейтенанта Малиновскаго за Кубань, к реке Ассу, для рассеения скопища шапсугов, и 1-го января 1835 года был в первой перестрелке с горцами; в марте и апреле этаго года он участвовал в экспедиции к реке Шапсу, для снабжения Абина продовольствием, при устройстве плотин чрез Тлахофижския и Аушецкия болота, равно через реки Большой и Малый Кунипс – в июне; а потом, в июля по ноябрь, под начальством Вельяминова, находился за Кубанью для продолжения устройства укреплений линии от Ольгинскаго тет-де-пона до Геленджика, и, за отличие в бывших при том сражениях, пожалован орденом Св. Станислава 3-й степени. В 1836 и 1837 годах он находился опять за Кубанью, при продолжении действий к усмирению непокорных нам народов и для продолжения укреплений по восточному берегу Чернаго моря, под начальством также Вельяминова, и был в неоднократных схватках и перестрелках, происходивших при этом, и, за оказанное отличие, награжден орденом Св. Анны

3-й степени с бантом, а, 11-го декабря, произведен в подпоручики. В этом же году, в ознаменование пребывания в Бозе почивающаго Государя в Закавказском Крае, он награжден, в числе прочих штаб и обер-офицеров, годовым жалованьем. В 1838 году, под начальством генерал-лейтенанта Раевскаго, Худобашев участвовал в движении чрез земли натухайцев, от Новороссийска в Анапу и обратно; в 1839 году, под начальством того же генерала, в десанте на восточном берегу Чернаго моря, при постройке укреплений и в жарких делах, при этом происходивших. При взятии форта Вельяминовскаго укрепления он получил три раны: а) в правую щеку, с повреждением правой скуловой кости; б) ружейною пулею в левое предплечье поперечнаго перста, ниже локтеваго сгиба, с повреждением мышц, сгибающих пальцы, и в) пулею в левое бедро выше колена на три вершка. За отличие, при этом оказанное, он произведен, 9-го мая, в поручики и, «за оказанное мужество и храбрость», награжден орденом Св. Владимира

4-й степени с бантом. 16-го апреля этого года, в воздаяние отлично усердной службы и особенных трудов, с примерною твердостию и постоянством переносимых в войне с горцами, в числе прочих штаб и обер-офицеров, ему убавлен один год к выслуге на орден Св. Георгия. Выкуплен он из плена 28-го декабря того же года, и определен в прежний полк. 5-го июня 1843 года Худобашев назначен исправляющим должность пристава калаусо-джембулуковскаго народа, 25-го апреля 1847 года – для особых поручений к временно-командовавшему войсками на Кавказской линии и Черномории, с состоянием по армии; 29-го июля 1849 года произведен, в сравнении с сверстниками, в штабс-капитаны, со старшинством с 18-го февраля; 20-го мая 1852 года, за отличие по службе, – в капитаны; 14-го мая 1855 года, за отличие против горцев, – в майоры; наконец, 5-го июля этого года, назначен полициймейстером в город Ейск, с оставлением по армии.

Генерал-лейтенант Роберт Карлович Фрейтаг[61]61
  Долгом считаем сказать, что подробности о частной жизни Роберта Карловича заимствованы из его некролога, помещеннаго в Русском Инвалиде 1833 г. № № 73–76, который очень богат этого рода сведениями, но, к сожалению, имеят много неверностей в показаниях о служебной деетельности славнаго генерала при исчислении перемещений, производств, наград и т. п.


[Закрыть]

Генерал-лейтенант Роберт Карлович Фрейтаг

Роберт Карлович Фрейтаг родился в 1802 году, в местечке Зербене, в Лифляндии. Отец его, супер-интендант Вольмарскаго округа, родом из Саксонии[62]62
  В Формулярном списке Р. К. Фрейтаг показан из лифлявдских дворян.


[Закрыть], известен был многими трудами по части Богословия. Почтенному пастору, к сожалению, не суждено было самому вырастить славнаго сына: он скончался в 1804 году.

Вдова переселилась в Старую Руссу, где жили ее родственники, и здесь, под ее надзором, рос маленький Роберт до семи лет, когда, в 1809 году, он был определен в 1-й Кадетский корпус.

Резвый от природы Фрейтаг в корпусе был душею всех кадетских затей и шалостей, но в то же время и одним из самых исправных и отличных учеников: необыкновенная способность быстро схватывать и понимать предметы давала ему к тому полную возможность.

Слишком 11 лет Роберт Карлович пробыл в корпусе, в котором в то же время воспитывался брат его Мориц, и совершенно обрусел. 30-го января 1821 года оба брата оставили кадетскую скамью, поступив на службу прапорщиками в 3-ю гренадерскую артиллерийскую бригаду. Чрез два месяца, 30-го марта, Роберта Карловича прикомандировали к свите Его Императорскаго Величества по квартирмейстерской части, что ныне Генеральный штаб, с назначением в бывшую 1-ю армию; а 9-го февраля следующаго года он переведен в Свиту.

В это время волнения в Южной Европе заставляли ожидать, что Русские двинется поддерживать права законных государей.

Наше воинство, справедливо гордившееся тогда еще недавним спасением Европы и беспримерными подвигами от Москвы до Парижа, с жадностию ожидало повеления обожаемаго Монарха идти по знакомому пути. Фрейтаг, счастливый успешным окончанием требуемаго при переводе в свиту (ныне Генеральный штаб) экзамена, также горячо мечтал о походе в Италию.

«Я так горд и столько в себе уверен, – писал двадцатилетний прапорщик к своей матери, – что по окончании похода надеюсь быть Князем Италийским. Смейтесь, смейтесь сколько вам угодно; а я буду продолжать свое, или Князь Италийский, или пуля в лоб; одно из двух – не хочу середины! Бабушка перестанет говорить: «Роберт шалун!» Скажет: «Роберт великий человек». Война рождает героев, почему же мне не быть новорожденным!» Недолго мечты о кампании лелеели пылкаго Фрейтага. С грустью рассказывал он своей старушке-матери, что все надежды его на княжеский титул рушились, что буря, собиравшаяся на политическом горизонте, рассеелась, и он, вместе с своим братом, вошел в обычную колею служебных занятий.

Первые три года оба брата были почти неразлучны; начальство их постоянно занимало съемками. Так в 1822 году Роберту Карловичу была поручена маршрутная съемка от города Брянска до Орла, а в следующем году – Литовско-Виленской губернии. «Не привыкнув к подобным занятиям, – писал Фрейтаг, после первой из этих командировок, – я, по ветренности своей, не исполнил поручения, как следует: выговор был моим уделом, выговор, полученный от генерала Гартинга, был чувствителен для Роберта. Роберт дал себе слово быть исправным и, конечно, сдержит свое слово на целую жизнь!»

6-го апреля 1824 года Роберт Карлович произведен в подпоручики в ту же Свиту, и, вслед за тем, должен был расстаться со своим братом, переведенным в пехоту. Разлука эта сильно подействовала на обоих братьев, которые с детства взаимно питали самую нежную привязанность. Кроме двух братьев у Карла Фрейтага был еще третий сын, младший из всей семьи, с самаго детства воспитывавшийся в Дерпте, у одного из друзей почтеннаго пастора. Желание видеть этого немецкаго брата, как его звали старшие, и жажда познаний, заставила Роберта Карловича в 1825 году просить начальство о назначении себя в Дерпт для слушания астрономических лекций[63]63
  При Дерптском университете, для обучении офицеров генеральнаго штаба, была открыта кафедра профессором Струве.


[Закрыть], Это не состоялось. Между тем он был, 17-го ноября 1826 года, перемещен в 3-й пехотный корпус.

3-го апреля следующаго года Роберт Карлович произведен в поручики, в ту же Свиту, и чрез неделю, 10-го апреля, назначен состоять при 1-м пехотном корпусе; 25-го января

1829 года, «за особенное усердие к службе и деетельность», удостоился Высочайшаго благоволения, а 6-го апреля

1830 года произведен в штабс-капитаны в Генеральный штаб.

На следующую зиму исполнилось пламенное желание Фрейтага: он принял участие в военных действиях, выступив 9-го декабря в поход против польских мятежников. Следуя с

1-м пехотным корпусом, он, 25-го января 1831 года, перешел границу Царства Польскаго при местечке Тыкочине. Назначенный к передовым войскам, Фрейтаг не знал отдыха ни день, ни ночь. Едва авангард приходил на бивуак, как он, на свежем коне, с двумя или тремя казаками, осматривал пути к неприятелю, расставлял и поверял передовую цепь и караулы. Его неутомимая деетельность, верный взгляд на местность, уменье ею пользоваться и угадывать намерения противника, обратили на него особенное внимание командира

1-го пехотнаго корпуса, графа Палена.

Все встречи Фрейтага с неприятелем были для него случаями к отличиям и вскоре приобрели Роберту Карловичу общее доверие. Отчетливо и с полным хладнокровием исполнял он возлагаемыя на него поручения. «Храбрый капитан!» – говорили солдаты, указывая на Фрейтага.

5-го и 6-го февраля он участвовал в преследовании неприятеля от Калушина до корчмы Янувек; 7-го находился в деле при корчме Вавр, где под ним убиты две лошади; 13-го – в генеральном сражении под Гроховым, и «в воздаяние ревностной службы и мужества», оказанных в эти четыре дня, 16-го июня того же года, он Всемилостивейше пожалован орденом Св. Анны 3-й степени с бантом.

14-го апреля Фрейтаг находился в сражении под Минском, где снова под ним были убиты две лошади, а 1-го мая в деле при селении Ендржееве, и «за отличное кужество и храбрость», оказанныя в этих делах, Всемилостивейше награжден, 17-го сентября, орденом Св. Владимира 4-й степени с бантом.

14-го мая, под Остроленкою, под ним опять убиты две лошади, и за отличие, оказанное в этом сражении, он произведен в капитаны. Наконец Фрейтаг участвовал в штурме Варшавы, и «за отличное мужество и храбрость», оказанныя в нем, удостоился получить, 19-го мая 1832 года, орден Св. Анны

2– й степени и, наравне со всеми, серебряную медаль. Кроме того, он Всемилостивейше награжден, в 1831 году, «за отлично-усердную и ревностную службу», золотою табакеркою, и в 1832 году, за всю кампанию, получил Польский знак военнаго достоинства 4-й степени.

По окончании кампании, армия знала Фрейтага за одного из отличнейших офицеров.

«Варшава наша, и все кончено!» – писал он к матери. – «Бог даст, я скоро к вам приеду. Роберт ваш здоров, был счастлив, в продолжение всей кампании ни разу не ранен. Вся потеря моя состоит в шести убитых и двух раненых лошадях. Товарищи зовут меня храбрым, начальники внимательны, Царь наградил и совесть довольна исполнением долга! Я служил с честию, награжден хорошо! Довольны ли вы мною?»

После взятия Варшавы, командующим 1-м пехотным корпусом был назначен, вместо графа Палена, генерал-лейтенант Головин. Во время общаго представления офицеров, Фрейтага, по болезни, не было. «Где Фрейтаг? – спросил генерал Головин, и, узнав о его болезни, отозвался, – я так много хорошаго слышал о нем и жалею, что знакомство мое с ним должно отложить». При первой встрече с Фрейтагом, генерал Головин сказал ему: «Весьма рад, что имею удовольствие с вами познакомиться; в продолжение нынешней кампании вы сделали себе прекрасную репутацию: я был далеко от вас, но ваше имя доходило до меня».

23-го апреля 1832 года, по Высочайшему повелению, капитан Фрейтаг был назначен на топографическую съемку Царства Польскаго, производившуюся под начальством генерала Рихтера.

По прибытии в Варшаву, он был представлен генерал-фельдмаршалу (Паскевичу). «Очень рад вас видеть, – сказал князь Варшавский, – вы славно служили последнюю кампанию: я слышал, что под вами убили шесть лошадей». – «Это был только случай, Ваша Светлость». – «Случай, который бывает только с теми, кто его ищет, – сказал главнокомандовавший, – я желаю, чтобы вы всегда служили с таким же счастием: пусть бьют ваших лошадей, лишь бы не трогали вас!»

В следующем году, 2-го июня, Фрейтаг был назначен дивизионным квартирмейстером 6-й пехотной дивизии, оставаясь по-прежнему на той же съемке.

В 1833 году Роберт Карлович хотел оставить службу; но новое назначение, вскоре им полученное, устранило к тому повод. Произведенный 6-го декабря этого года в подполковники, он по предписанию генерал-квартирмейстера действующей армии, 17-го января следующаго года, со съемки Царства Польскаго командирован для исправления должности старшаго адъютанта главнаго штаба действующей армии, по части Генеральнаго штаба, в которой и утвержден Высочайшим приказом 4-го февраля 1834 года.

Я не могу оставить службы, – писал Фрейтаг, – я влюблен в службу, привязан к ней и воспитанием, и привычками; чувствую, что рожден солдатом».

Следующие четыре года, с 1834 по 1838 год, Фрейтаг провел в Варшаве и был Всемилостивейше награжден, 9-го августа 1834 года, «за отлично-усердную службу», орденом Св. Станислава 3-й степени (что ныне 2-я), а 23-го января 1836 года, «за отлично-усердную и ревностную службу» – 3,000 руб. асс.

30-го ноября 1837 года, генерал от инфантерии Головин был назначен командиром Отдельнаго Кавказскаго Корпуса. Он поспешил пригласить к себе на службу подполковника Фрейтага. Роберт Карлович вполне оценил лестное внимание бывшаго своего корпуснаго командира и, 11-го января, определен на Кавказ, при чем ему Всемилостивейше пожаловано на подъем 2,400 р. асс.

В этом назначении, каждый из знавших Фрейтага видел верный залог дальнейших его успехов по службе; за всем тем весть о близкой разлуке опечалила небольшой кружок Русских в Варшаве, котораго он был душею.

Предчувствие сбылось: военныя способности Фрейтага развились и созрели на Кавказе, где, в продолжение десятилетней, постоянной боевой службы, Роберт Карлович успел ознаменовать себя как воин и как начальник.

С прибытием на Кавказ, 17-го июня, подполковник Фрейтаг, назначенный, 8-го июня, старшим адъютантом в Штаб Отдельнаго Кавказскаго Корпуса по части Генеральнаго штаба, по распоряжению генерала Головина, был, 24-го июля, командирован для устройства Лезгинской кордонной линии и, вместе с тем, назначен временным ее начальником, где и находился по 25-е декабря того же года.

Со стороны Кахетии, на пространстве 240 верст, в это время были расположены три баталиона пехоты, один пеший полк грузинской милиции, состоявший из 500 миллиционеров, с 12-ю полевыми и 2-мя крепостными орудиями. Фрейтаг деетельно занялся исполнением возложеннаго на него поручения. По его представлению было определено милиционерам постоянное жалованье, котораго до того они не имели, и служба их получила более определенный порядок. Корпусный командир был доволен своим выбором, и 12-го февраля 1839 года, Фрейтаг, «за отлично-усердную службу», награжден орденом Св. Анны 2-й степени, украшенным Императорскою короною.

Но лучшею похвалою мер, принятых Робертом Карловичем при устройстве Лезгинской линии, служит то, что кахетинцы, узнав о данном Фрейтагу приказании возвратиться в Тифлис, отправили от себя к генералу Головину депутацию с просьбою оставить его на линии.

Служба на Кавказе совершенно согласовалась с наклонностями Фрейтага; постоянная деетельность и близость опасности радовали его; но за всем тем в одном из своих писем он сказал: «Мне 36 лет, и потому я не останусь здесь долго», и часто в шутку про себя говаривал, что тот, кто в 35 лет подполковник, может надееться в 80 быть комендантом какой-нибудь второклассной крепости.

В 1839 году генерал Головин предпринял лично экспедицию в южный Дагестан и призвал Фрейтага принять участие в походе. На первом переходе от сборнаго пункта в сел. Хазры, 29-го мая, Роберт Карлович находился в деле при селении Цукуль и при взятии приступом главных пунктов Аджи-ахурской позиции.

Чрез день, 31-го числа, когда войска наши шли окончательно овладеть этою позициею, Фрейтагу с двумя баталионами пехоты было поручено прорвать неприятельский центр.

С песнями и плясунами впереди, отряд его бросился в штыки. Фрейтага, непривычнаго лазить по горам, егеря несли почти на руках. Штурмом взяты были завалы, устроенные на крутых горах, и ни град пуль, ни каменья, бросаемые сверху, ничто не остановило геройской храбрости солдат. Преследуя стремительно неприятеля, войска наши овладели, 5-го июня, сел. Ахты, и приступили к устройству укрепления на правом берегу Самура. Наградою Роберту Карловичу за этот поход было производство, 25-го июня 1839 года, в полковники.

Крепость Герзель-Аул (1864). Гравюра Уильяма Флойда

11-го марта 1810 года он переведен из Генеральнаго штаба в Куринский егерский полк, с утверждением командиром этого полка, впоследстии носившаго имя генерал-адъютанта князя Воронцова, а ныне называющагося Куринским пехотным, и обязаннаго своею громкою славою Фрейтагу, умевшему поселить во всех чинах полка необыкновенный дух, братство, презрение к опасностям и готовность на всякое славное и опасное дело.

Фрейтаг принял полк очень скоро и за это получил благодарность корпуснаго командира, объявленную в приказе по корпусу от 3-го декабря 1810 года. В течение лета 1840 года ему было поручено остаться в Грозной и охранять линию, во время отсутствия войск Чеченскаго отряда, двинувшагося, 17-го июня, из Герзель-аула к кр. Внезапной для приведения в покорность Салатавскаго общества.

Славно исполнял эту обязанность полк с новым своим командиром. Фрейтаг быстро переносился из одного пункта в другой, внезапно расстраивал предприятия неприязненных и неугомонных своих соседей. Плоха была пожива чеченцам у такого соседа: не угонишь табуна, не подвергаясь опасности поплатиться за то жизнью. Издали чуял Фрейтаг чеченца, ухо его всегда сторожило врага, штык и пуля встречали неприятеля повсюду.

Поступив с частию своего полка в состав отряда генерал-лейтенанта Галафеева, Фрейтаг участвовал, 30-го июня, в движении этого отряда, вверх по левому берегу реки Сунжи, в перестрелке на водопое при Алхан-Юрте, и в уничтожении этой деревни, равно Больших и Малых Кулар и Закан-Юрта; 1-го июля при истреблении деревни Галой-Юрта, взятии с боя и уничтожении деревень Большия и Малыя Самашки и в окончательном разорении деревни Казак-Кичу; а 2-го в обратном движении в крепость Грозную и в перестрелке при Алхан-Юрте. На другой день, он снова выступил из Грозной для отражения партии, находившейся в Амир-Хан-Кичу, а с 6-го по 15-е июля участвовал в движении в Малую Чечню и уничтожении деревни Большой Чечень; 7-го – Дуду-Юрта и посевов до Аргунскаго ущелья, при занятии завалов, устроенных в Гойтинском лесу, уничтожении деревень Ахшпатай-Гойта, Чун-Гарой и Урус-Мартана; 10-го – при истреблении деревень Чурык-Рошни, Хаши-Рошни и Гехи с их садами и значительными посевами, и 11-го – в поражении огромных чеченских скопищ в Гехинском лесу и во взятии, после упорнаго кровопролитнаго боя, укрепленной завалами неприятельской позиции на реке Валерике.

«После дела 11-го июля, – писал Фрейтаг к своей матери, – много храбрых мы не досчитались. Меня Бог хранил! Доволен я куринцами, – кажется и куринцы довольны мною!» За отличие, оказанное в этот день, Фрейтаг, 24-го февраля 1841 года, Всемилостивейше пожалован участком земли по чину (1,500 дес.).

Потом Фрейтаг находился при отражении партий горцев, сделавших нападения: 10-го сентября – на деревню Хачи-Хинскую и 22-го – захватившей скот у Сарачан-Юрта и Сунженских деревень.

С 27-го сентября по 18-е октября он участвовал в движении в Большую Чечню, при чем находился: 29-го сентября при занятии с боя деревни Герменчик и устроении тут укрепленнаго вагенбурга; 3-го октября при окончательном взятии этой деревни, в которой защищалось скопище Ахверды-Магома и совершенном ее истреблении; 4-го – при взятии и совершенном истреблении деревни Шали; 5-го – на фуражировке, произведенной целым отрядом к стороне Автуру; 7-го – при истреблении Шалинских хуторов; 10-го – при движении чрез лес, занятый неприятелем к Сала-Юрту, уничтожении этой деревни, равно Асабай-хутора, деревни Автур и Асабай-хутора и в обратном движении в укрепленный вагенбург, устроенный у Герменчика, при сильном натиске со стороны неприятеля, и 10-го октября на фуражировке, произведенной целым отрядом, под начальством генерал-адъютанта Граббе; 27-го октября в движении вверх по правому берегу Гойты и в переходе чрез Гойтинские леса к Урус-Мартану; 29-го – к дер. Гехи; 30-го – в занятии и истреблении Ачхоя, Умахан-Юрта и Пхан-Кичу; 2-го ноября в движении к Казак-Кичу и при истреблении аула Цонтери и Малых Самашек;

3-го – в движении к Закан-Юрту; 11-го– в сильной перестрелке при следовании к Мискар-Юрту; 13-го – при истреблении дер. Гельдигена; 14-го – в сильной перестрелке при движении к Маюртупу; 15-го – при истреблении вверенною ему колонною деревни Начи-Юрта и Инда-Юрта и в движении всего отряда к Аку-Юрту; 17-го – в уничтожении деревни Бата-Юрта и в дальнейшем движении чрез Качкалыковский хребет к сел. Ойсунгуру.

Куринцы вскоре полюбили такого деетельнаго командира, который при том весело делил с ними все нужды, все лишения. Вслед за Фрейтагом, куринцы смело бросались на шашки отважных горцев; с ним не боялся солдат смерти!..

Славно стали стрелять куринцы; лучшие стрелки были любимцы полковаго командира, способствовавшаго всеми мерами развитию в них этого необходимаго искусства Во время отдыха от похода и экспедиций, куринцы, вместо забавы, с дальняго расстояния стреляли в цель, укрепленную на шесте. Фрейтаг постоянно присутствовал при этой военной потехе, и за пулю, попавшую в цель, давал стрелку рубль серебром из своего кошелька. Однажды один из лучших стрелков не хотел пускать своей пули, и на вопрос Фрейтага: «Почему не стреляешь?» куринец отвечал: «Не хочу даром брать денег у вашего высокоблагородия. Я промахов не даю!»

В 1841 году, Фрейтаг, с своими храбрыми куринцами, участвовал в экспедициях, произведенных под начальством командовавшаго войсками на Кавказской линии, генерал-адъютанта Граббе, сначала в Салатау, в течение мая месяца, совокупно с Дагестанским отрядом, и по разбитии скопищ Шамиля у Хубарских высот в земле ауховцев; 22-го, 24-го и 25-го июня, в движении отряда вверх по Аргунскому ущелью для обозрения местности близ аула Чахкери, где впоследствии заложено укрепление Воздвиженское.

27-го июня, при обратном движении отряда в Грозную, куринцы, как обыкновенно, составляли арриергард и боковыя цепи отряда. Близ селения Алды, чеченцы начали сильно напирать, егеря отступали славно. Движение отряда производилось по местности пересеченной, изрытой оврагами, завалами и закрытой лесом. Правая боковая цепь, теснимая преимущественно чеченцами у Ханкалинскаго ущелья, отклонясь от должнаго направления, смешалась. Фрейтаг подскакал к цепи; но в это время пуля чеченца, пущенная почти навесно, ударила его в шею. Роберт Карлович, не обращая внимания на полученную рану, оставался в цепи, и только, приведя ее в должный порядок, отъехал за вторую линию. Перевязав здесь наскоро рану, он снова явился к своим куринцам и, никому не давая заметить страданий, которые терпел от раны, продолжал в течение 4-х часов распоряжаться отступлением, и только выведя куринцев на чистое место, сдал командование, с тем, чтобы позволить вырезать пулю.

Рана эта была непонятно счастлива: пуля вынута из позвоночной кости, на 12-й день после получения раны, Высочайшим приказом, в 22-й день июля, за отличие, оказанное в этих делах, Фрейтагу объявлено Высочайшее благоволение.

Рядовой Куринского полка.

Худ. Т. Горшельт

16-го октября, едва оправившись от раны, Роберт Карлович, с порученным ему отрядом, уже снова выступил из Грозной на соединение с генерал-адъютантом Граббе к Урус-Мартану. При переходе, 17-го числа, чрез Гойтинский лес он имел весьма жаркое дело с чеченцами, но 18-го присоединился к главному отряду и составил его арриергард, при движении к разоренной деревне Алде.

При проходе арриергарда через лес, 18-го октября, ось у одной из повозок обоза сломилась. Несколько человек куринцев суетились около опрокинутой телеги.

Фрейтаг, с небольшим своим штабом, оставался сзади арриергарда, который продолжал следовать вперед и был уже на значительном расстоянии от того места, где сломалась телега. Вдруг с обеих сторон узкаго дефиле показались чеченцы, в числе до сотни человек, и, обнажив шашки, понеслись на Фрейтага, остановившагося с горстью людей. Фрейтаг спокойно удержал коня; 12 куринцев окружили своего командира, который им скомандовал: «ружье к но-ге!» и в этом спокойном положении ожидал нападения. Чеченцы остановились, полагая, что горсть солдат начнет стрелять и тем произведет у себя беспорядок, или же повернет тыл, и тогда в несколько минут будет вся изсечена. Солдаты, ободренные хладнокровием Фрейтага, стояли неподвижно. С нетерпением ожидали они прибытия из арриергарда орудия, за которым Фрейтаг послал офицера, но не смел оглянуться назад, боясь спустить глаза со своих и чеченцев. Наконец послышался стук подъезжавшей сзади пушки, вслед за тем команда: «раздайся направо и налево!» После двух картечных выстрелов, сделанных из орудия, чеченцев уже не было: на месте лежало семнадцать трупов.

Этот случай представлен на рисунке, приложенном к нашему жизнеописанию, как вполне хорошо изображающий характер генерала, его знание духа русскаго солдата и свойств народа, с которым он так славно боролся.

Достигнув реки Гойты, где главный отряд генерал-адъютанта Граббе расположился лагерем, Фрейтаг участвовал в частых фуражировках и истреблении жизненных запасов неприятеля; 23-го октября в разорении Гойтинских и Алдинских хуторов, причем находился в рукопашном бою и сильнейшей перестрелке с толпами Ахверды-Магомы, командуя двумя баталионами своего полка, составлявшими особую колонну. 2-й баталион, бывший в том же деле, действовал на фланге. Дело было жаркое, чеченцы понесли значительный урон. Куринцы 2-го баталиона находились впереди и имели около 30 раненых. После дела, возвращаясь в лагерь, Фрейтаг встретил носилки, на которых лежал раненый карабинер, прикрытый шинелью. «Куда ты ранен?» – спросил его Фрейтаг, – хорошо ли дрались куринцы?» – «Я ранен в обе ноги, – отвечал карабинер, – а хорошо ли мы дрались, вам расскажут товарищи! – и прибавил, – жаль, что вашего высокоблагородия с нами не было, – мы бы меньше потеряли и больше дела сделали!»

С 26-го по 29-е октября, во время движения главнаго отряда к реке Аргуну на деревни Шали, Гелдиген, Автур, Маюртуп и Аку-Юрт и при истреблении жилищ горцев и их запасов, скрытых в лесах, Фрейтаг находился в постоянных перестрелках и частных схватках с неприятелем. 30-го октября в движении к деревне Бата-Юрту, командуя одною из трех колонн отряда, туда шедшаго, он выдержал самый упорный бой с неприятелем, нападавшим на него до самаго Ойсунгура, пока не соединились все три колонны отряда.

«За отличное мужество и храбрость», оказанныя в экспедиции этого года, в Большей и Малой Чечне, 23-го октября 1842 года, он Всемилостивейше пожалован кавалером ордена Св. Владимира 3-й степени. В 1842 году Фрейтагу снова было поручено защищать Линию и Кумыкскую плоскость на протяжении 400 верст.

Действия ввереннаго ему отряда заключались в беспрерывных набегах, ночных нечаянных нападениях и рекогносцировках. Несколько сожженных хуторов, сотни штук рогатаго скота, отбитаго у неприятеля, были последствием этих экспедиций. Из дел, происходивших при этом, заметим: ночной набег, 18-го января, из Амир-Аджи-Юрта к сел. Гартлии, разорение его, а 19-го – отступление с боем в Умахан-Юрт; бой во время набега из Грозной к Алхан-Юрту – 5-го марта; отражение горцев при их нападении на табун близ местечка АджиЮрта – 13-го мая; дело на реке Карасу – 17-го июня; перестрелка с неприятелем близ Закан-Юрта во время рекогносцировки окрестностей Ойсунгура—18-го и 19-го июня отражение горцев при нападении их на скот близ крепости Грозной—26-го июня, и дело с неприятелем во время новой рекогносцировки окрестности Ойсунгура – 29-го июня.

Крепость Грозная 1818 г.

Но самые замечательнейшия действия отряда были в августе месяце, при закладке и возведении Куринскаго укрепления, при реке Ойсунгуре. Горцы, в намерении воспрепятствовать постройке этого укрепления, тревожили беспрестанными нападениями наши войска, но всегда были отражаемы с большим уроном; в особенности жаркия дела происходили: 12-го – бой близ Энгель-Юрта и 23-го – перестрелка при занятии высот, окружающих Ойсунгур.

С сентября по декабрь Фрейтаг имел также несколько дел с горцами, по обыкновению, постоянно успешно.

3-го декабря 1842 г., за беспорочную выслугу в офицерских чинах 25-ти лет, он Высочайше награжден орденом Св. Георгия 4-й степени, а 22-го декабря, «за отличие в делах против горцев», произведен в генерал-майоры, с назначением командиром 2-й бригады 20-й пехотной дивизии и начальником левого фланга Кавказской линии, в командование которого вступил 15-го января следующаго года.

В 1843 году отряд генерала Фрейтага, в продолжение девяти месяцев, с апреля по декабрь, занимался исключительно постройкою Куринскаго укрепления, предпринимая только небольшия экспедиции, или для рассеения неприятельских шаек, намеревавшихся сделать вторжение на линию, или для нечаянных нападений, чтобы держать чеченцев в постоянном страхе.

Важнейшими подвигами Фрейтага в этом году были движение его к Миатлам, освобождение Низоваго укрепления, а в декабре участие в делах при очищении севернаго Дагестана от скопищ Шамиля.

Еще в августе месяце положение дел наших, в Дагестане начало принимать неблагоприятный оборот. Измена Койсубулинскаго общества передала во власть Шамиля важнейшие укрепленные пункты Гимри, Унцукуль и Гергебиль и доставила возмутителю возможность явиться с значительным скопищем в шамхальския владения и Мехтулинское ханство, где он нашел себе много сообщников. В то же время, желая развлечь силы наши, он поручил наибам нагорной Чечни, Салатавскому и Акушинскому кадию тревожить набегами Сулакскую линию, Кумыкскую плоскость и пространство вдоль берегов Каспийскаго моря.

Между тем как войска наши в Аварии, предводимыя Пассеком, лишенныя всякаго сообщения с Темир-Хан-Шурою, находились в затруднительном положении; отважнейший из наибов Чечни, Шуаиб-Мулла делал беспрестанные набеги на Кумыкскую плоскость, а 2-го и 3-го августа производил сильную канонаду по Куринскому укреплению, не оставляя в покое собранных там войск в продолжение сентября. Наконец 26-го этого месяца он прорвался чрез Сулакскую линию и обложил с 5000 скопищем селение Султан-Янги-Юрт, но был отражен с уроном.

Не взирая на прибытие, в октябре, командующаго войсками на Кавказской линии, генерал-лейтенанта Гурко в Темир-Хан-Шуру с небольшим отрядом войск, положение дел в Дагестане было крайне опасно по причине всеобщаго восстания жителей Мехтулинскаго и шамхалинского владений. Вследствие этого войска в Темир-Хан-Шуре с 17-го ноября по 1-е декабря находились в блокаде. В то же время акушинский кадий с восьмитысячным скопищем обложил Низовое укрепление, а салатавский наиб Ших-Мандир-Аджи готовился овладеть Миатлинским, в котором существовала единственная паромная переправа чрез Сулак, для ближайшаго сообщения с войсками Кавказской линии.