Текст книги "Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников"

Так что первейшей и святейшей своей обязанностью батюшка считал настоящую полноценную исповедь.

Как же надо исповедоваться, чтобы исповедь давала наибольшую духовную пользу, очищение? Обычно исповедуются схематично, по известному, более или менее подробно составленному списку грехов. Но одной схемы мало. К тому же все эти пособия для исповеди очищены от всего «неприличного» и «безнравственного». А ведь нужно не только назвать грех по имени (например: «Согрешил воровством, лукавством, блудом…»), а рассказать, как, когда и при каких обстоятельствах он происходил. Однако при исповеди блудных грехов подробности нужно называть не с услаждением или, лучше сказать, не для услаждения.

Строго испытываются не только дела, но и помышления и всякое слово.

Помню, вспомнила я какую-то мелочь из своей прошлой, нецерковной жизни и решила ее на всякий случай исповедать батюшке. В ответ услышала: «Надо исповедовать ВСЁ».

Батюшка в своей священнической практике руководствовался предписаниями Требника.

Согласно Требнику, священник задает исповеднику вопросы, чтобы помочь ему осознать свои грехи и раскаяться в содеянном. Прежде всего спрашивается, содержит ли он веру православную, не был ли еретиком и отступником, не посещал ли капища, зрелища их или проповеди их не слушал ли, книги их прочитывал ли, преступал ли обеты, Богу обещанные, не кощунствовал ли, не лжесвидетельствовал ли.

В полноте испытывается чистота телесная, чтобы не осталось на совести никакой неисповеданной плотской нечистоты. Касательно седьмой заповеди в Требнике имеются такие вопросы: не малакствуеши ли (не рукоблудничаешь ли?); не мужеложствовал ли; не со-блудил ли; с колицеми пался (т. е. со сколькими женщинами (мужчинами) вступал в блудные отношения). Поэтому батюшка, вслед за предписаниями Требника, задавал все эти вопросы.

Кроме исповеди, батюшка считал своим долгом вычитать исповеднице все положенные Церковью молитвы. Это прежде всего молитва сорокового дня. До сорокового дня после родов женщина, по закону, не должна входить в храм и прикасаться к святыне. В сороковой день по рождении ей должна быть прочитана молитва жене-родильнице по четыредесяти днех. По церковным правилам, женщина, над которой не прочитана такая молитва, не имеет права прикасаться ни к какой святыне, участвовать в таинствах, даже в храм ей не дозволяется входить, пока она не возьмет молитву. Батюшка сокрушался о том, что мало кому сейчас читают положенные молитвы, и множество женщин десятилетиями ходят в храм и причащаются, в то время как они не имеют права даже переступать порог церковный. Вычитывал также молитвы женщинам, сделавшим аборт, молитвы «жене, егда извержет младенца» и др.

Монашествующих же и людей, не обремененных семейными обязанностями, батюшка вел духовным путем покаяния. Говорил: покаяние слагается из очищения помыслов, непрестанной молитвы и терпения находящих скорбей. Советовал очищать покаянием душу каждый вечер, а лучше даже каждые три часа. Прошло три часа – вспомни, о чем греховном помыслил, что неугодного Богу сказал или сделал, и покайся перед Богом. Монастырским советовал каждый вечер подходить к священнику для краткой исповеди, на 2–3 минуты, называя все, что было греховного за прошедший день.

К батюшке приходило также множество людей, впавших в самые бедственные и трудные обстоятельства жизни, в тяжелые болезни, в непонятные духовные состояния и т. д. Всем этим людям, по батюшкиному принципу, нужна была генеральная исповедь, так как бедствия посылаются человеку, чтобы наставить его на путь покаяния, бедствия попускаются за грехи. Но батюшка не только подробно исповедовал всех этих страждущих, но и давал четкий совет: привозить на исповедь родителей, а также бабушек и дедушек, если они еще живы. Хороший врач к лечению не приступает, прежде чем не расспросит больного о его бабушках, дедушках, об их образе жизни, о его собственных занятиях, о склонностях и пр. Тем более важно знать духовному врачу о родословной (по крайней мере, о живых родных) своего больного и его жизни. Нераскаянные грехи ложатся скорбями и болезнями на потомков до третьего колена (Исх. 20, 5), вот почему так важно каяться мамам и папам, бабушкам и дедушкам. Так что батюшка, если Промысл Божий предавал в его руки душу человека, делал все, чтобы спаслась не только душа самого пришедшего, но и души его родителей и прародителей. Все батюшкины духовные чада прошли это таинство подробной исповеди и испытали на себе его благотворное действие.

Батюшка, в то время как ум его пребывал в непрестанной молитве и он сам всецело принадлежал одному только Богу, – в это время батюшка вынужден был постоянно выслушивать во множестве покаяние в блудных грехах. А ведь сам был девственником! И не только тело, но и ум всегда оберегал от всякой скверны. А тут – каждый день десятки исповедей, в большинстве своем самых неприглядных. Но это – мои рассуждения. А от самого батюшки я слышала такие слова:

– Старец Амвросий Оптинский в свое время принимал страшные исповеди, – говорил батюшка, – покаяние в плотских грехах принимал во множестве, так как народу к нему приезжало очень много. Был девственником и монахом, а ведь монаху даже слышать о таких вещах не подобает. Но старцу Амвросию приходилось слушать ради спасения душ. В книгах про старца этого, конечно, не написали, чтобы не будоражить умы читателей. А потом, когда старец умер и его гроб стоял в храме, на какой-то момент Бог попустил запах тления от его тела. Все этот запах чувствовали, но недолго, перед самым отпеванием и погребением запаха не стало. Это было попущение Божие за то, что старец Амвросий хоть и невольно, но выслушивал много нечистого. Вот, – заключал батюшка задумчиво, – видимо, и у меня так же будет…

Но Господь батюшку покрыл совершенной любовью и милостью за его жертвенное служение спасению людских душ: никакого запаха от батюшкиного тела не было.

* * *

В воспоминаниях духовных чад об Оптинском старце Нектарии есть такой эпизод, его описывает отец Василий Шустин. Ему, отцу Василию, и его супруге старец как-то дал выпить очень горький напиток, а вслед за ним – напиток сладкий, сказав при этом, что такая будет у них жизнь: сначала горестная, а потом счастливая. Подобный случай произошел и у меня. Однажды я пришла к батюшке, а он достал откуда-то бутылку, налил из нее очень темной жидкости прямо в свою чашечку из-под святой воды и приказал мне выпить. Я, по своему тщеславию, думаю: прямо из батюшкиной чашки, да из его рук, я, конечно, с большим удовольствием это выпью – наверно, что-то целительное. Но как только я пригубила этой таинственной жидкости – поняла, что в чашке страшная горечь. Напиток был настолько горьким, что меня передернуло в буквальном смысле. Никогда в жизни такой горечи я не вкушала, даже проглотить было невозможно. Но батюшка велел допить. В отличие от старца Нектария, батюшка при этом действии ничего предсказывать не стал (и, к сожалению, действия этого сладким напитком не завершил), но теперь уже, спустя много лет и видя, что со мной происходит по жизни, я понимаю, что это было некое таинственное действие, указывающее, какой именно будет моя дальнейшая жизнь.

Горькая чаша – вот что хотел мне батюшка сказать о моем жизненном пути, провидя, что именно мне назначено от Господа. Но горькая чаша из батюшкиных рук – это было не только предсказание, но еще и подкрепление сил на предстоящий подвиг терпения скорбей и горестей. Я в этом уверена.

Многие батюшкины духовные чада знают, что если батюшка дарит носовой платок – то это к слезам. Значит, Господу угодно послать этому человеку скорбь, и батюшка, как нежная и заботливая мать, не только предупреждает, но и дает силы перенести. У меня, к сожалению, помимо горькой чаши был еще и носовой платок, и тоже из батюшкиных рук. И действительно, вся последующая жизнь, и до сего времени, наполнена слезами и страданиями.

Такой же случай произошел и с моей подругой Ириной. Ей вообще носовой платок батюшкой был передан аж за 3000 километров. Ирина тогда была рясофорной послушницей в очень далеком от Сергиева Посада монастыре. И вот возвращается в монастырь из поездки в Сергиев Посад матушка, супруга монастырского священника, и сообщает Ирине, что батюшка специально для нее передал ей свой носовой платок. Платок был смятый, с батюшкиными слезами, смущенно сказала матушка, и она его, конечно, предварительно выстирала. А батюшка предвидел готовящееся для Ирины испытание свыше – и предупредил. Действительно, вскоре так сложились обстоятельства, что Ирина помимо своего желания вынуждена была покинуть любимый монастырь, и жизнь у нее началась скорбная и слезная.

От этой же Ирины я слышала следующее рассуждение:

– Если бы батюшка не отправил меня в свое время в монастырь, то я стала бы падшей женщиной. Я была в молодости очень бойкой, очень общительной и очень хорошенькой, и постоянно на меня мужчины обращали внимание. Да и сейчас, когда я уже немолодая и не совсем здоровая, бывает, мужчины сами подходят и знакомятся. А тогда, в молодости, я ни за что не устояла бы в целомудрии.

Батюшка очень многих девушек отправлял в монастыри. Среди его духовных чад известно предание, что много лет назад батюшке явилась Божия Матерь и приказала: «Отправляй девиц в монастыри». Батюшка и отправлял, уберегая от блуда, особенно в 1990-е годы, когда молодых девушек после строгостей советского периода подстерегало множество опасностей нравственного плана. От одной молоденькой послушницы я слышала признание, что если бы она не оказалась в монастыре, то гуляла бы по ночам, как все ее бывшие подруги.

Конечно, далеко не от всех молоденьких симпатичных девушек можно было ожидать ревностного добровольного желания поступить в монастырь, но «за послушание батюшке» очень многие оказались в обителях. Пожили, присмотрелись, вкусили благодати монастырской жизни. Сейчас большинство из них уже сознательные монахини. А ведь могло сложиться и по-другому, скорее всего, многие из нынешних монахинь впали бы в тяжкие смертные грехи, не возьми на себя батюшка ответственность за сотни и тысячи молодых душ. Одной знакомой инокине батюшка говорил, что если бы она вышла замуж, то наделала бы кучу абортов. И сама эта инокиня подтверждала: «Конечно, обязательно наделала бы, как все, так и я». Видимо, такое время было, разгул темных сил, охота за молодежью, и батюшка, понимая это, «прятал» молодежь в монастыри.

А потом батюшка стал всем давать образование. Массово. Кому – заочно, кому – очно. Всем благословлял поступать в институты, получать дипломы, даже монастырским, – тем самым, которым когда-то сам благословлял оставить все и уйти в монастырь (некоторым студенткам батюшка в свое время даже доучиться в вузах не благословлял: «Скорее в монастырь»).

Видимо, время наступило другое, и теперь нужно было позаботиться, чтобы вся эта «батюшкина молодежь» не оказалась безграмотной. В монастырях среди монастырских послушаний послушницы и инокини целыми группами выезжали в город на лекции и семинары, писали рефераты, дипломы, активно шел учебный процесс. Потом множество этих дипломных работ привозили батюшке – он всем интересовался, во всем принимал активное участие.

Многие дипломные работы были своего рода проповедью в светском обществе, потому что писать старались, конечно, так, чтобы показать секулярному миру: православие – это не удел темных ортодоксов, а живая пульсирующая субстанция. В некоторых монастырях молоденькие девочки изучали еще и богословие по программам семинарии.

Так батюшка создавал образованное монашество. Целомудрие в сочетании с образованностью – и духовной, и светской. Это то, что незнакомо миру, но батюшка это создал! Я знаю монастыри, где почти поголовно все инокини и монахини – батюшкины воспитанницы и выпускницы светских вузов.

Кто-то из ушедших в монастырь «по благословению», конечно, и не удержался в монастыре. Но по крайней мере воцерковился, утвердился на пути целомудрия, обучился духовной жизни, да к тому же еще светское образование получил! Такой в жизни не пропадет, потому что его взрастили и укрепили и в духовном, и в жизненном отношении. Сейчас все эти люди безгранично благодарны батюшке за то великое дело, которое он для них сделал.

Но особенно батюшка радел о духовном просвещении народа. По его благословению были организованы первые в Москве (да и во всей стране) богословские курсы для мирян. Это было двадцать лет назад, в 1998 году. 10 декабря, в день празднования иконы Божией Матери «Знамение», появились на свет Знаменские высшие богословские пятилетние (!) курсы. Почему пятилетние? Потому что чем дольше человек соприкасается с Откровением Божиим, тем более исцеляется и наполняется его душа. Студенты Знаменских курсов на себе испытали это, многие не хотят уходить после окончания обучения, прося организовать для них дополнительные факультативные 6-й и 7-й курс.

Первооткрывателями курсов были 2–3 человека, верные батюшкины духовные чада. Потом присоединились и другие преподаватели, и даже такие корифеи богословский академической науки, как Сидоров, Дунаев, Крупин. 1990-е годы, народ, в массе своей только что пришедший к вере и испытывающий острый голод в слове Божием, буквально валом валил на эти единственные в то время курсы. Бывало, что на первый курс приходило по 80–100 человек. И сам батюшка часто отправлял поучиться на курсах, чтобы наполнить, насытить душу. По его благословению преподавание было организовано по семинарским программам (кроме пастырских предметов). В этом году Знаменские курсы отмечают свое 20-летие. Потом уже стали открываться и другие курсы при храмах и монастырях, но тогда, двадцать лет назад, батюшка стал первооткрывателем.

Точно так же, как и в отношении открытия первых монастырей после советского периода. Свято-Троицкий Ново-Голутвин, Покровский Хотьков, Толгский и многие другие монастыри наполнялись насельницами, посланными и благословленными батюшкой.

Сейчас во всей стране существует около сорока «батюшкиных» монастырей.

* * *

Отдельно нужно сказать об издательской деятельности нашего батюшки.

Как только, с началом перестройки, появилась возможность издавать православные книги, началась деятельность батюшкиных духовных чад на этом послушании.

Надо сказать, что еще в советское время, тихо и незаметно, по батюшкиному благословению была распространяема книга об умной молитве «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу».

В конце 1980-х – начале 1990-х годов батюшкой было подготовлено и издано самое первое жизнеописание Матроны Московской, жизнеописание преподобной Рахили Бородинской, а также полный сборник с описанием чудотворных икон Пресвятой Богородицы. Затем издали «Лекции по догматическому богословию», «Закон Божий» Слободского, «Введение в православное богословие» Макария, митрополита Московского и Коломенского, «Человек – храм Божий». Все эти книги были очень ценны в самом начале 1990-х годов, когда еще не было почти никакой церковной литературы. И все последующие годы, вплоть до самой болезни батюшки, он неустанно трудился над изданием книг.

В общей сложности за все эти годы по батюшкиному благословению и под его непосредственным руководством было издано более сорока томов ценнейших книг! По 1000 и более страниц каждый! Батюшка создал своего рода многотомную энциклопедию, где собраны самые ценные сведения не только в религиозной области, но охватывающие абсолютно все области человеческого знания. Старец вынашивал идею создания такой универсальной энциклопедии еще со времен своей юности. Это и аскетика, и богословские науки, и философия, и история, и естественные науки и многое другое. Батюшка создал фонд для многих серьезных исследователей, да и просто для вдумчивого, глубокого читателя.

Сам батюшка очень любил науки, абсолютно все. Это удивительно, но его интересовало всё, батюшка был исследователем по природе. Если бы он не посвятил свою жизнь служению Богу и Церкви, то, несомненно, он стал бы очень значительным ученым. Он имел очень проницательный ум. Очень любил повторять, перефразируя Василия Великого (Беседа 22-я: К юношам о том, как получать пользу из языческих сочинений), что все мы должны уподобляться мудрой пчеле, которая летает повсюду в поисках хороших, благоухающих цветов и собирает с них душистый мед. Пчела облетает вредные, горькие цветы, а выбирает только медоносные. Так и мы должны собирать знания по крупицам неустанно во всех сферах человеческого бытия, но при этом выбирать только хорошее, полезное, истинное, а лживое, нечистое отметать.

Конечно, в большинстве случаев батюшка не сам писал свои книги. Этот процесс происходил весьма необычно. Батюшкой было благословлено несколько человек из его духовных чад, которые осуществляли батюшкины замыслы. Использовалось очень много литературы, не только религиозной, но и светской, и научной. Видимо, батюшка молился – и Господь посылал ему нужные книги: кто-то что-то батюшке привозил, за какими-то книгами батюшка сам целенаправленно посылал своих помощников в книжные магазины. Потом батюшка прорабатывал сам лично всю эту весьма обширную литературу, отмечал карандашом нужные места и потом уже отдавал своим помощникам с пояснением, в каком ключе надо осветить те или иные события. Особенно ценными являются труды по истории нашей страны, нашего народа – ведь в них истинно, а не лживо описываются исторические события, их причины и следствия. Удивительно, как из такого потока информации (ведь в литературе подаются исторические события совершенно по-разному, вплоть до противоположных взглядов на одни и те же вещи) батюшка мог выбрать только истину. Видимо, он, приступая к проработке книги, уже имел откровение, извещение от Бога и подчеркивал только те места, которые соответствовали полученному откровению. Но, конечно, и сопоставлять множество фактов, почерпнутых из литературы, и слагать их в одну целостную картину он мог в высшей степени искусно.

При этом проводил долгую беседу со своими помощниками, наговаривая, озвучивая очень много информации, которая должна была быть отражена в очередной книге. И так, используя записанные батюшкины мысли плюс множество книг с карандашными отметками, создавались сложнейшие компиляции. Потом батюшка готовый труд опять тщательно прочитывал. Цензура была очень строгая. Обычно исправлений батюшка не делал: или принимал труд как соответствующий его замыслу, или браковал полностью. Батюшка говорил: солдат должен чувствовать замысел Суворова.

Интересно, что когда батюшка брал в руки готовую распечатку, которая не вполне соответствовала его замыслу, он ее повертит-повертит в руках, да и положит на дальнюю полку. Сразу было ясно, что он уже «просканировал» распечатку духом (известны случаи, когда батюшка пересказывал содержание нераспечатанного письма, которое он держал в руках). И по выражению лица было видно, что батюшка расстроен: текст не соответствует истине. А вот когда замысел через труды помощников реализовался на все сто, тогда книга и шла в печать. Все эти многочисленные книги батюшкины духовные чада называли «батюшкиными книгами».

Вот только краткий перечень батюшкиных трудов.

«Человек – храм Божий». Это одна из самых первых батюшкиных книг. Эта книга переиздавалась большое количество раз самыми разными издательствами, интерес к этой книге велик в православном мире. Особенной популярностью пользуется статья «Пасхалия».

«Календарь» – православная Пасхалия, принципы церковного календаря. Тут собраны труды православных ученых по старому и новому стилям. Батюшка считал, что отступление от юлианского (старого) календаря – это измена православию, так как старый стиль – это не просто церковная традиция, но он имеет догматическое достоинство. Особенно это достоинство отражено в православной Пасхалии. «Седмица страданий в точности отражает седмицу творения, – повторял вслед за Иоанном Златоустом батюшка, – а Великий индиктион, положенный в основу юлианского календаря, – это шедевр мировой хронологии».

«Столп и утверждение истины» – что-то вроде пособия по основному богословию. Не только для учащихся духовных учебных заведений, но и для любого православного человека.

«Язык славян» – всё о Церкви и о церковной жизни: о церковной истории, о догматическом учении, об устройстве храма, о православном богослужении, о церковном пении, о таинствах, о молитве, о благодати, о монашестве и т. д. Прекрасное обширное пособие о церковной жизни!

«Совершенствование». Это высокое богословие! Мистическое богословие. Восхождение в совершенство, в обóжение, созерцание. Этот том посвящен святому Дионисию Ареопагиту и его творению «Корпус Ареопагитикум», а также толкованиям святого Максима Исповедника на Дионисия Ареопагита. В современной богословской науке принято Дионисия называть Псевдо-Дионисием, но у батюшки главное – не только проблема авторства, а полет созерцания, духовные высоты, содержащиеся в творениях св. Дионисия и его исследователей.

«Введение в философию» – полное изложение истории философии с добавлением разделов «Философия и богословие», «Философия в свете веры и науки».

Батюшка очень хорошо ориентировался в философии, любил ее, считал, что нельзя отметать эту науку как «историю заблуждений», удивлялся, когда люди с достаточным интеллектуальным потенциалом не интересовались философией. Но все время повторял, что философия должна быть «служанкой богословия».

Повторяю, у батюшки был очень пытливый ум, способный проникать в глубины вещей. Его интересовали все отрасли человеческого знания. Но все это он рассматривал и оценивал с высоты знания церковного, христианского. Он вообще глобально переосмысливал всю историю человеческого бытия и человеческого знания с позиций Божественной истины. Батюшка вскрыл до самых глубин и преподал нам это знание, чтобы мы не были безграмотными в этом мире, но, как и он, имели истинное знание и оценивали окружающие нас явления и события так, как видят их, наверно, Ангелы с небес, – во всем свете высочайшей истины. Батюшкины книги помогают отделить ложь от истины, выкристаллизовать истину из бурного и мутного потока информации.

Помню, батюшка говорил: вот Ленин просматривал в день около 500 страниц текста, Сталин – около 300 (или наоборот, сейчас за точность не ручаюсь). Но сам батюшка тоже прочитывал, просматривал, перерабатывал ежедневно огромные объемы печатного слова. И это при том, что в 5:30 утра он неизменно присутствовал на братском молебне (успев уже к этому времени прочитать 3–4 главы Евангелия!), потом до 12:00–13:00 принимал народ, а вечером непременно каждый день посещал вечернее богослужение!

Во многих томах повторяется статья под названием «Сокровенная жизнь и богопознание по “Добротолюбию”». Это батюшкина кандидатская диссертация, написанная им при окончании духовной академии. О внутреннем делании и Иисусовой молитве.

Далее следует группа томов, посвященных духовной жизни, молитве, умному деланию: «Аскетика» в трех томах, «Путь спасения», «Молитва». Здесь собраны воедино самые ценные святоотеческие наставления о правильной молитве Иисусовой, о страстях, о добродетелях, об очищении сердца, о вхождении в бесстрастие, о созерцании и т. д. – о пути преподобных. Беру на себя смелость утверждать, что батюшка и сам был преподобным. А как же иначе, ведь он имел дар прозорливости, который дается только чистым сердцем.

Считается, что святитель Игнатий (Брянчанинов) в свое время совершил великий труд: переложил святых отцов на понятный для его современников язык. По моему мнению, батюшка – это, если так можно выразиться, святитель Игнатий для нашего времени. Из обширнейшего святоотеческого наследия он выбрал и дал нам именно то, что нужно и понятно каждому для спасения. Чтобы в век, когда «оскуде преподобный», мы имели утешение и духовный ориентир.

«Любомудрие». Это сборник, куда вошли самые разные материалы: христианская и светская философия, религиозная философия мировых религий, эсхатология, история, богословие и многое другое. Как бы извлечение плодов истины из общечеловеческого знания. Суть сборника отражена в предисловии: «Над этой книгой составители потрудились подобно пчеле, которая собирает все самое лучшее, полезное, целительное, благоухающее. Так и здесь, собиратели с готовых лугов, то есть со Священного Писания, творений святых отцов и других писаний, старались выбрать душеполезное знание».

Кроме этих (и многих других) сложных, сделанных под батюшкиным руководством компиляций, по благословению старца были также переизданы:

«Жития святых на славянском языке» – четырехтомник. Батюшка советовал каждому прочитать все жития святых, за весь год. Но особенно любил Жития на славянском языке, говорил, что в славянском переводе сохранены очень важные нюансы, которых нет у Димитрия Ростовского.

«Жития русских святых» – двухтомник.

«Типикон» – репринтное переиздание.

«Настольная книга священнослужителя» С. Булгакова.

«Правила св. апостолов, св. Вселенских и Поместных Соборов и св. отцов с толкованиями». Батюшка очень ревновал о церковной традиции, о сохранении в неизменности и чистоте церковного учения, церковной жизни. Поэтому и благословлял издавать и изучать и Типикон, и каноны, и правила Церкви. Церковные каноны не должны приходить в забвение, считал батюшка, нужно каждому их знать и их придерживаться. Не только архиереям и священнослужителям, но каждому христианину. Знать, на какой срок в древности отлучали от Церкви за блуд, за аборты, и помнить, что если и не отлучают нас сейчас, то мы сами отлучаем себя своими грехами.

«Творения свт. Иоанна Златоуста» – 12 томов. Батюшка в последнее время многим давал послушание – прочитать все 12 томов Иоанна Златоуста. Говорил: «Какое там богатство!» Любил пересказывать эпизод из жития святителя, когда сам апостол Павел спускался с небес и диктовал на ухо Златоусту толкование на Священное Писание.

«Евангельская история» протоиерея Павла Матвеевского, дореволюционного автора. Это замечательное, подробное изложение евангельских событий. Батюшка высоко ценил этот труд. В это издание добавлены еще некоторые ценные статьи – плоды исследований самого батюшки, например о присутствии Иуды на Тайной Вечери, о благоразумном разбойнике, некоторые очень интересные древние церковные предания о Пресвятой Богородице, о Древе жизни и др.

«Псалтирь с толкованиями» – сборник лучших святоотеческих мессианских толкований на псалмы. Каждый стих Псалтири – это пророчество о Христе, вот что хотел сказать батюшка. Это очень полезное издание, помогающее проникнуть в тайну Псалтири, в тайну пророчеств, сообщает читателю дух созерцания, пронизано жизнью и светом и дышит духом Христовым.

Библия на славянском языке. Батюшка очень любил Священное Писание, но особенно ценил Библию на церковнославянском языке. Почему именно церковнославянскую? По той причине, что древние сакральные языки полнее передают тайну Божественного Откровения. Но не только. Главная причина предпочтения батюшкой славянского текста заключается в самом тексте. Перевод Ветхого Завета на славянский язык был выполнен с Септуагинты, а та, в свою очередь, – с древнейшего неповрежденного оригинального текста еврейских Писаний. Перевод же на русский язык сделан преимущественно с более позднего, поврежденного иудейскими мудрецами так называемого масоретского текста, где искажены пророчества о Христе и хронология мира. Батюшка очень часто повторял об этих искажениях в ветхозаветном тексте и советовал всем прочитать хотя бы один раз в жизни полностью Библию на славянском языке.

«Добротолюбие» на славянском языке. Старец его очень ценил. Говорил: «Тем, кто изучит “Добротолюбие” на славянском, можно никакой другой аскетической литературы не читать. В славянском тексте есть очень важные подробности, опущенные святителем Феофаном Затворником при переводе “Добротолюбия” на русский язык».

Наконец, нужно сказать о батюшкиных проповедях. Все проповеди старца, произнесенные им с 1981 по 2013 год, собраны отдельно в 13 томах. Послушание записывать проповеди было у Наташи Хотьковской. На каждую батюшкину службу она неизменно приезжала в Лавру с диктофоном. Потом расшифровывала аудиозапись. Так были собраны и изданы абсолютно все проповеди за указанные годы.

Одна знакомая монахиня очень страдала из-за постигших ее трудностей и к тому же не имела возможности достаточно часто бывать на исповеди у батюшки. Старец ей посоветовал: читай хотя бы по 2–3 страницы в день из наших книг. Я не знаю, воспользовалась ли этим советом та монахиня, но когда я узнала от нее и воспользовалась этим советом, – а у меня в то время тоже были большие скорби, – то я с удивлением заметила, что в душу вливается некий покой и свет после прочтения нескольких страниц из батюшкиных книг. Меня почему-то особенно утешало и умиротворяло чтение проповедей старца.

Все, кто хотя бы раз побывал в батюшкиной приемной, знают, что старец все эти многочисленные тома раздавал приходящим к нему. Собственно, и издавались книги именно с этой целью – раздать, распространить в народе, поделиться с каждым теми высшими и благодатными знаниями, которые батюшка имел сам. Многие помнят, что небольшая келья отца Наума была буквально завалена, заставлена стопками книг, которые раздавались щедрой рукой старца, и их регулярно к нему подвозили – по мере их уменьшения. А уменьшались они очень быстро, ибо почти никто не уходил из кельи старца без заботливо уложенных в сумочку двух-трех, а то и больше ценнейших книг.

* * *

Говоря о нашем батюшке, хочется упомянуть и о его маме, которую батюшка очень почитал, – схимонахине Сергии («Мама – это святыня», – говорил батюшка о мамах вообще). Она умерла в 1982 году, и я ее при жизни не застала, так как сама попала к батюшке только в 1994 году. От Александры, хранительницы могилки матушки Сергии, я слышала, что та однажды увидела во сне матушку стоящей на широкой дороге, заваленной круглыми хлебами. «Вот, – сказала матушка Александре, – хлебов-то уже полно, а он все шлет и шлет». Конечно, батюшка на каждой литургии вынимал частичку и молился за маму.

Я знала, что верные батюшкины чада постоянно посещают могилку матушки Сергии, но сама как-то не стремилась почтить ее память. Пока не произошел один случай.

Я уже в то время несколько лет находилась у батюшки на послушании, и вот однажды, как мне показалось, батюшка захотел меня отправить от себя. Я не знаю, действительно ли это было так, но я так чувствовала (может быть, и какие-то внешние признаки были) и от этого очень страдала. Для меня казалось совершенно невозможным оказаться вдруг не «при батюшке». Наконец, когда мои страдания (и вместе с тем внешние признаки такой «угрозы», исходившей от батюшки) достигли своей кульминации, я услышала неожиданно в душе указание в виде четкой фразы: «Проси помощи у матушки Сергии». Я, конечно, поняла, о какой матушке Сергии идет речь, хотя, повторяю, сама в то время с ней духовной связи не имела. Конечно же, сразу поехала к ней на могилку «просить». На следующий день прихожу к батюшке и вижу, что у него весьма недовольный вид, но «угрозы» отослать меня на другое послушание уже не исходят. Как я поняла, матушка Сергия из загробного мира повелела батюшке меня пока оставить в покое. Видимо, батюшкино намерение в отношении меня шло вразрез с решением матушки Сергии, но он, как верный сын, не посмел ее ослушаться. Такая духовная связь у них была! Ясно, что с этого знаменательного момента я стала весьма почитать схимонахиню Сергию.