Текст книги "Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников"

Ум и душу, и плотское смешение прием, Богородице, от Твоих ложесн Пречистых Бог Слово поистинне Человек явися.

Канон воскресной полунощницы, глас 7-й

Не раз я слышала, как просто объяснял Батюшка принцип и смысл человеческого богоподобия:

Вот идет утка с утятами. На кого они похожи? На кур? На гусей? Нет! Но на свою родительницу. Так и мы в молитве называем Бога своим Отцом, говорим: «Отче наш». Значит, мы дети, мы сыны Отца Небесного. А если мы дети, так и должны быть похожими на своего Родителя.

Именно от своей родительницы Пелагии Максимовны Байбородиной (схимонахини Сергии) Батюшка унаследовал многие добродетели.

Пелагия Максимовна воспитала сына в высоком благочестии, научила его главному: любить Бога и хранить свою совесть. Через всю жизнь пронес он понимание того, что церковность и целомудрие – основные характеристики личности православного человека. Все, кто знал схимонахиню Сергию, отмечали высоту ее духа и глубину веры.

Мы часто ездили в Сергиев Посад и являлись в Лавру обычно под вечер. Батюшка в эти часы уже не принимал, поэтому мы шли прямо к матушке Сергии на улицу Штатно-Северную, где она занимала полдома: комнату с кухней и прихожей. В другой половине дома проживала женщина по имени Клавдия, вдова погибшего на войне офицера, которая и опекала матушку.

По натуре мать Сергия была очень живой. Гостей встречала радушно и непременно старалась угостить, накормить. Угощала просто: в основном жареной картошкой, а к ней что-нибудь из скромных запасов в холодильнике.

Мы не обсуждали своих проблем с матушкой, но очень ценили общение с нею. Она умела понять состояние человека и нас, опечаленных, угнетенных какими-либо сложностями жизни, как-то незаметно для нас самих утешала, нередко укладывала отдохнуть. Просыпались мы совсем в другом настроении: бодрые и радостные. Видимо, пока мы спали, она молилась за нас, помогая этим и нам, и своему сыну. Она во всем была ему верной помощницей и другом. Кстати сказать, и на могилке матушки всегда чувствуется это утешение.

Схимонахиня Сергия (Байбородина)

Нередко мать Сергия просила своих гостей почитать ей Жития святых по-славянски, так как Четьи-Минеи на церковнославянском языке воспринимаются значительно глубже. За простотой ее облика и манер таились ясный ум, духовная просвещенность и вкус к слову.

Особенно любила она житие преподобной Пелагии Антиохийской, хотя ее небесной покровительницей была другая Пелагия – дева Тарсийская, в день памяти которой мать Сергия родилась, и до пострига ее звали Пелагией. Но ее больше впечатляла история Пелагии из Антиохии, которую извлек из пропасти греха епископ Нонн и после крестил. Особенно ей нравилось то обстоятельство, когда на отказ епископа Нонна крестить эту неотразимо прекрасную Маргариту (имя Пелагии до Крещения), «директрису блудных плясуний», она припала к его ногам со слезами и говорила: «Ты дашь ответ Богу о душе моей, если не крестишь меня. От рук твоих да взыщет тогда Бог душу мою, а за тобою запишет лукавые мои дела. Если отвергнешь меня некрещеной, то будешь виною продолжения моей блудной и нечистой жизни. Если не сделаешь меня ныне невестой Христовой и не приведешь к Богу твоему, то не будешь иметь доли с Ним и святыми Его».

Матушка восхищалась ее дерзновением и любовью к Богу, всякий раз при чтении этих строк она хлопала себя ладонями по коленям и восхищенно говорила: «Надо же!» Точно такой жест был характерен и для ее сына.

Она и животных выручала из беды. Однажды пришла матушка после службы домой – как раз был праздник Крещения Господня, – а у нее в сарайчике козочка не может окотиться. Козленочка уже видно было, но что-то мешало ему освободиться. Матушка принесла крещенскую воду, окропила ею козу и повелительно сказала, обращаясь к козленку: «А ну выходи!» И новорожденный тотчас же явился на свет Божий.

Мать Сергия была великой труженицей. И в доме, и в огороде – везде у нее был безупречный порядок, несмотря на ее преклонный возраст.

Речь матушки была неспешной, с мягкими певучими интонациями. Такой говор я слышала в Новосибирске, когда была там в длительной командировке в 1977 году. Вообще – во всяком случае в те годы – мне показалось, что люди там живут в каком-то другом ритме, гораздо более размеренном, чем, скажем, в Перми и уж тем более в Москве. На остановках, если долго не было автобуса, никто не ходил кругами, не раздражался. Разговаривают тоже спокойно и неспешно. Может, потому и матушка была такой, все-таки там ее корни.

Во время столыпинской реформы многие, в том числе ее родители, как и родители ее будущего мужа Александра, перебрались из Центральной России в Сибирь в поисках лучшей жизни. Все они были простыми крестьянами. Детей в крестьянских семьях к труду приучали с малых лет, и в связи с этим мать Сергия вспоминала: у родителей была лошадь по кличке Саврас, и вот маленькую пятилетнюю Пелагию усаживали на нее, вручали вожжи, и она боронила. В какой-то момент девочка не удержалась и упала на пашню.

Ее отец Максим Дмитриевич, увидев это, стал увещевать коня:

– Саврасушка, ты хороший, ты не виноват, подожди, пока я подойду. – Конь уловил мирный дух своего хозяина, понял, что его не накажут, замер на месте, только ушами прядал, и таким образом сохранил жизнь и здоровье маленькой Пелагии.

Родители архимандрита Наума

Благочестивые бабушка и дедушка воспитывали Пелагию в православной вере. Дед часто рассказывал о пришествии антихриста, о том, что в последние времена будут «девицы – бесстыдные лица». А бабушка, бывало, посадит ее на колени и учит:

– Это, внученька, стыдно, это – грех.

Однажды мать Сергия мне рассказала, что, когда у нее рождались дети, она молилась, чтобы Господь их забрал Себе. Так тяжело она переживала послереволюционные новшества, противные христианскому миропониманию.

– Посмотрела я, как девицы юбчонки пообреза ли, красные косынки понацепили, и говорю: «Нет, Господи, я не смогу воспитать дитя, лучше сейчас забери младенца, чтобы он не погиб для Царствия Небесного».

И Господь забрал у нее всех шестерых детей. А когда родился седьмой – Коля, она взяла его на руки и сказала:

– Господи, а этого оставь.

Много рассказывала матушка о своем сыне. Мальчик рано остался без отца, поэтому единственным его другом была мать, у них были очень теплые отношения. Матушка Сергия говорила, что Коля всегда ее «со взгляда понимал». Такой же проницательной была и она – «со взгляда» могла понять состояние человека.

Коля Байбородин

Коля пошел сразу во второй класс. Учительница удивилась:

– Как же во второй класс без азбуки?

– А я уже грамотный, – ответил Коля, и его взяли.

Сначала просто слушателем, а потом стали спрашивать и оценки ставить.

– А с третьего класса, – вспоминала матушка, – он стал похвальные грамоты приносить, и его фамилия появилась на доске почета.

Когда она узнала, что у кого-то из соседей в тайнике скрыты божественные книги, то попросила из милости дать их почитать ее сыну. А время было такое, что даже за хранение духовной литературы могли арестовать. Но соседи доверяли Пелагии Максимовне и книги брать разрешили. Они были на славянском языке, и поначалу мальчик мало что мог разобрать, но со временем научился понимать древние тексты и стал читать книгу за книгой.

Батюшка и сам рассказывал об этом в проповедях, не называя себя:

Николай Байбородин с мамой

– Один человек вспоминал: когда он был юношей, лет 60–70 назад, не знал он еще Евангелия. В то суровое время таких книг и нельзя было иметь, считались врагами народа, кто крест носил, иконы имел. Его мама попросила у соседа книгу, положила в ведро, прикрыла и так принесла домой. Это оказалась книга святителя Кирилла, патриарха Иерусалимского. Да только открыл он ее, а там все по-славянски, цифр не было, ничего не мог понять. И стал разбираться. Некоторые славянские буквы похожи на русские. На месте, где обозначают номер страницы, стоят тоже славянские буквы, значит, ими обозначаются цифры. За несколько дней он разобрался, составил себе как бы азбуку, стал читать. Потом смог понять, как рассчитывать Пасху, и определил, когда будет Пасха в тот год. То есть у кого есть желание, трудолюбие, пусть не страшится, два-три дня достаточно, чтобы понять славянский язык.

На славянском языке говорили предки наши, в нем все чисто, свято. Даже, как говорят ученые люди, логопеды, если ребенок заикается, то пусть поет, читает по-славянски, и у него будет улучшение.

Николай Байбородин

Николай Байбородин с мамой

Об этом же говорил и Н.В. Гоголь. Он удивлялся, как много тратят люди времени и сил на изучение иностранных языков. При этом на изучение родного, церковнославянского, не хотят потратить и двух недель, которых было бы вполне для этого достаточно.

Сейчас много спорят о якобы «назревшей реформе» церковнославянского языка. Только о чем тут спорить, ведь церковный язык был специально создан для молитвы. Между прочим, создан святыми. Возьмите хотя бы строку из тропаря канона Великой Субботы: «Престо, дерзость учеников, Аримафей же изрядствует Иосиф». Целые библейские тексты и глубочайший смысл вместила одна-единственная фраза. И сравните, насколько теряет перевод: «Исчезла смелость учеников, Иосиф же Ари– мафейский проявил смелость». Как изысканна эта фраза в славянском варианте, чего стоит глагол «изрядствует», то есть «проявляет мужество, смелость, отвагу»! Не знаю, как это будет звучать на иностранных языках, но даже на «великом и могучем» столь же лаконично и выразительно сказать о подвиге праведного Иосифа не получится.

Монах Лазарь (Афанасьев) написал:

 
Он самый молитвенный в мире,
Он волею Божьей возник,
Язык нашей дивной Псалтири
И святоотеческих книг.
 

Точнее не скажешь. Так просто и так проникновенно беседовать с Богом (а молитва – это и есть беседа человека с Богом) можно, наверное, только на славянском языке. Так почему же надо своими руками уничтожать наше сокровище – святыню, благоговейно сохраненную и переданную нам в наследство?

Некоторые говорят: «Зачем на славянском языке богослужение совершать? Люди не понимают». Да введи русский язык, все равно в храм не будут ходить, потому что не язык им мешает, а нужно безбожие ввести.

Сержант Байбородин с мамой

Немало рассказывала матушка о своих переживаниях о сыне в его армейские годы. Помнила до мельчайших подробностей день, когда, плача, провожала поезд, увозивший ее ненаглядного Колю. Она просила его писать каждый день, и он выполнил просьбу матери: каждый день утешал весточкой о себе. Однажды пришло официальное извещение, за письмом надо было идти на почту. Она побежала туда, заливаясь слезами, думая, что пришла похоронка. Но ошиблась. Ей вручили письмо из воинской части, в котором командование благодарило «родителей сержанта Байбородина за отличную боевую и политическую подготовку сына». За восемь лет службы Николая она получила несколько таких писем.

А годы были тревожные. Батюшка сам потом рассказывал:

– Идешь на задание в ночь, того и гляди на мину наскочишь.

Вспоминала матушка и владыку Иоасафа. Говорила, что владыка полюбил их семью и часто навещал их. Вспоминала также, что, когда он служил, храм всегда был полон народу.

Владыка Иоасаф постригал ее в монашество и, скорее всего, сразу в схиму. Об этом событии в жизни Пелагии Максимовны знал только узкий круг лиц. Одевалась она в простую одежду, не монашескую.

Любила матушка Сергия Царицу Небесную, и Божия Матерь ответствовала ей Своей Божественной материнской любовью. Рассказывала однажды, как во время какой-то вечерней службы (представить можно чинную лаврскую службу, отверстые царские врата) нахлынули вдруг туристы и ее грубо оттолкнули, на что схимонахиня Сергия вслух возмутилась:

– Матерь Божия, что же это такое!

И вдруг видит – перед ней Благолепная Жена, Которая говорит, указывая на царские врата:

– Тише! Тише! Ты посмотри!..

Матушка увидела исходящее от Престола сияние, и этот свет умилил ее душу.

В любви к Богу и Его Пречистой Матери воспитывала Пелагия Максимовна и своего сына. Именно из уст Батюшки услышала я когда-то короткую и ясную молитву: «Богородице, Матерь Света, приведи меня к Свету». Бог есть Свет, и нет в Нем никакой тьмы (1 Ин. 1, 5).

Не сомневаюсь, что Сама Божия Матерь была Руководительницей и Собеседницей Своего верного раба монаха Наума. Батюшка говорил о том, что в России возродится духовная жизнь, снова разрешат строить монастыри и храмы, – все это казалось совершенно невозможным в 70-е годы прошлого века. Очевидно, Сама Царица Небесная открывала ему будущее.

Умирая[18]18
  Схимонахиня Сергия умерла 10 июня 1982 г.


[Закрыть], мать Сергия просила сына:

– Похорони меня с детками.

Батюшка был в недоумении, ведь все его умершие во младенчестве братья и сестры похоронены в Сибири. Там на кладбище целый ряд их могилок. «Неужели придется везти ее в Новосибирск?» – размышлял любящий сын. Но когда она умерла, то на кладбище в Сергиевом Посаде ей определили такой участок, где вокруг похоронено много детей. Батюшка был рад, что получилось именно так, как она хотела.

Еще Старец говорил, что над умирающим надо читать Евангелие и Псалтирь, потому что идет великая и страшная борьба за душу человека. Бесы делают все, чтобы успеть еще захватить ее и отправить в преисподнюю. Даже матушку – схимонахиню! – перед смертью искушал враг:

– Возьми нож и зарежь себя!

Она твердо отвечала:

– Я – христианка и этого не сделаю. Уйди от меня!

Когда она отходила в мир иной, Батюшка говорил:

– Какое великое таинство – смерть! Каждого из нас оно ждет, и как мало мы об этом думаем, хотя в Библии прямо сказано: Помни последняя твоя и вовеки не согрешишь (Сир. 7, 39).

Двумя месяцами раньше в Ростове-на-Дону умер духовный отец Батюшки архиепископ Иоасаф, а теперь он потерял еще и мать.

Пятую заповедь – о почитании родителей – отец Наум исполнил в совершенстве. Любовь к своей матери он пронес через всю жизнь. Ее смерть он переживал не только как любящий сын, но и как человек, потерявший бесценного друга, умевшего все понять, разделить все невзгоды и печали, подставить плечо в любых трудных обстоятельствах.

Батюшка на могиле схимонахини Сергии

Иеромонаха Наума связывало глубокое взаимопонимание с архимандритом Тихоном (Агриковым). Они были духовно близки, архимандрит Тихон был научным руководителем диссертации отца Наума.

Отец Тихон преподавал в духовной академии и был известным и уважаемым духовником. Когда он проводил общую исповедь в Трапезном храме Троице-Сергиевой Лавры, весь храм обычно плакал. Попасть к нему на исповедь можно было, лишь отстояв длинную очередь, а перед праздниками он нередко исповедовал с десяти вечера до четырех утра.

Разумеется, партийные идеологи обратили на него внимание. Священнослужителей, пользующихся авторитетом у народа, всегда брали на заметку. Вот почему этот замечательный и мужественный пастырь претерпел столько скорбей и гонений.

В 1967 году кто-то из идейных «кураторов» придумал сценарий изощренной травли архимандрита Тихона: к нему стали подсылать молодых женщин, а некоторые из них были даже облачены в монашеские одежды. Их метко прозвали «ряжеными». «Артистки» толпой бегали за отцом Тихоном и на глазах у всех набрасывались на батюшку, некоторые даже кричали, что он якобы ее муж и у них ребенок, а бессовестный папаша скрывается в монастыре… Ну и все в таком духе. Все это для того, чтобы скомпрометировать монаха в глазах прихожан. Милиция «ряженых» «не замечала».

Чтобы защитить отца Тихона от провокаций, братия Лавры и его духовные чада выстраивались с двух сторон в шеренги и, держась за руки, создавали коридор, чтобы батюшка мог пройти из храма в братский корпус или академию.

Однажды одна из «страдалиц» по имени Наталья взобралась на крышу проходной, рассчитывая спрыгнуть на отца Тихона сверху, когда он пойдет на службу. Выходка не удалась: не рассчитав траекторию полета, она упала на каменные плиты и сломала себе позвоночник и обе ноги. Но даже это ее не остановило: она продолжала преследовать батюшку на костылях. Наверное, подобные подлости хорошо оплачивались. Другое объяснение тем бабьим игрищам трудно подобрать.

Какой только клеветой не изводили этого монаха. В конце концов его вынудили покинуть Лавру. Пришлось ему скрываться и жить в уединении: то в горах Кавказа, то в Сухуми, то в Закарпатье. Лишь самые верные ему люди знали: батюшка молится в затворе. Но точных координат его убежища не знал никто.

Об отце Тихоне вновь заговорили только когда он умер. За девять лет до кончины он принял великую схиму с именем Пантелеимон.

15 ноября 2000 года, прямо во время вечерней службы в Благовещенском храме бывшего села Тайнинское, вошедшего ныне в состав города Мытищи, почил один из великих старцев нашего времени схиархимандрит Пантелеимон (Агриков). Его последними словами был возглас: «Слава Тебе, показавшему нам свет!»

Архимандрит Тихон (Агриков)

Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы.

2 Тим. 3, 12

Не один отец Тихон (Агриков) претерпевал поношения и уничижения. Тяжким испытаниям и гонениям подвергались и другие монахи: схиигумен Салафиил (Мигачев), архимандрит Пимен (Хмелевский).

И наш Батюшка пережил многое. Сейчас, конечно, мы знаем несколько больше о жизни лаврской братии в те богоборческие годы. Знаем, что отца Наума жестоко избивали, – делали все, чтобы вытеснить его из Лавры. Но он все «претерпел до конца»[19]19
  Претерпевший же до конца спасется (Мф. 24, 13).


[Закрыть]. А вот человека, который выполнял столь гнусные задания соответствующих органов, вскоре повысили в должности, и он покинул Лавру. Умер он в 1975 году, не прожив и пятидесяти лет, а ведь был сверстником Батюшки.

Были у нашего духовного отца и другие тяжкие испытания. Потому и почки у него плохо работали, и зубы были вставные. И «ряженые» годами его преследовали по известному сценарию. Батюшка факты преследования тщательно скрывал, никому не рассказывал о том, что ему пришлось пережить. Когда-то одна его духовная дочь напомнила ему об этом, но он возмутился и запретил ей говорить на подобные темы.

Был даже период, когда Старцу запрещали принимать посетителей. А мы приезжали, кто-то и издалека, с неразрешимыми проблемами, и Господь нам помогал попасть к своему духовному отцу. На проходной часто дежурил доброжелательный старичок Василий Петрович и пропускал нас вопреки запретам.

Когда благочинным обители назначили архимандрита Матфея (Мормыля), то дали ему наказ: к отцу Науму никого не пускать.

Однажды отец Матфей заглянул в приемную и, увидев нас, спросил:

– Рабы Божии, вы к кому?

Мы, естественно, очи долу и молчим. Он повторил вопрос. Мы «еще громче» молчим. Не дождавшись ответа, он еще немного постоял да и вышел с видом человека, исполнившего свой долг. Он все понял и поступил по совести.

Следом заглянул другой монах – такой крупный, властный. Похоже, он искал свободное помещение, чтобы принять кого-то из своих посетителей. Посмотрел он на нас, оценил обстановку и насмешливо сказал:

– Этот Наум потерял ум, – с тем и вышел.

Я спросила у сидевших рядом:

– Кто это?

– Иеромонах Анастасий, – ответили мне.

Где же сейчас тот самоуверенный монах Анастасий, сказавший о своем брате «потерял ум»? Известно, что он как раз и «потерял ум», закончив свой жизненный путь в психиатрической больнице. Точно по Священному Писанию: От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься (Мф. 12, 37).

Впрочем, неприязнь отдельных личностей к отцу Науму проявлялась и позже. Однажды на имя патриарха Пимена (Извекова)[20]20
  1910–1990.


[Закрыть] поступила официальная бумага с предложением отчислить игумена Наума из числа монастырской братии. Однако патриарх наложил лаконичную резолюцию: «Не согласен. Пимен». Святейший Пимен благоволил к отцу Науму и когда служил в Лавре, то всегда приглашал сослужить архимандритов Кирилла и Наума.

Архимандрит Матфей (Морылъ)

Неоднократно я слышала недоумения по поводу того, почему столь же жестко не притесняли отца Кирилла (Павлова), ведь и он был духовным светочем того времени. Очевидно, его не решались трогать, потому что знали: архимандрит Кирилл – это тот самый сержант Иван Павлов, легендарный защитник Сталинграда. Дом Павлова в Волгограде по сей день является памятником доблести и мужества наших воинов.

Для чего же потом придумали, что это был совсем другой Павлов, и не Иваном его звали, а Яковом? Так разве могли допустить идеологи атеизма, чтобы народ узнал, как герой Сталинграда отказался вступить в партию, а потом еще и монахом стал! Вот ему и подобрали двойника. А подлинному защитнику легендарного дома Павлова запретили об этом говорить. Нелегким, видимо, был путь в монастырь сержанта Ивана Павлова.

Святейший Патриарх Пимен (Извеков)

Архимандрит Кирилл (Павлов)

Сержант Иван Павлов

Впрочем, отец Кирилл и сам, по смирению, скрывал, что он «тот самый Павлов». Когда его спрашивали: «Вы Иван Павлов, защитник Сталинграда?» – он отвечал: «Я монах Кирилл».

* * *

Часто люди задаются вопросом, для чего Господь посылает скорби. Скорби – удел всех земнородных: праведным скорби посылаются для большей святости, а нам, грешным, – за грехи. Путь скорбей – это путь Христов. А если у нас нет скорбей, то это верный признак, что мы идем неправильным путем.

Царь Давид в своей богодухновенной Псалтири говорит о трех категориях людей.

Многи скорби праведным — это о тех, кто трудится ради Бога. И тут же Псалмопевец спешит утешить: И от всех их (скорбей) избавит я (их, праведников) Господъ (Пс. 33, 20).

Дом Павлова в Сталинграде

В другом псалме читаем: Многи раны грешному (Пс. 31, 10) – то есть скорби даны и праведным, и грешным, но грешникам – ни слова в утешение. В какой-то мере утешить их может то обстоятельство, что дважды за один и тот же грех Господь не наказывает. Если человек понес наказание в этой жизни и принял его безропотно, то есть надежда, что Господь уже простил ему этот грех.

Третья категория – те, о которых говорится в Псалтири: В трудех человеческих не суть и с человеки не приимут ран (Пс. 72, 5). Это значит, что дом этих людей – полная чаша; они пройдут по жизни как по лепесткам роз, у них будет высокое качество жизни, они в полной мере утешатся своим властолюбием, богатством, другими благами, их страсти будут удовлетворены. Но по сути это самая тревожная категория – Господь даже не удостоил таких людей понести скорби, словно их, таких благополучных и, как сейчас говорят, успешных, для Него не существует. Праведным – скорби, грешным – раны, а для «счастливцев» не нашлось даже печали. Трепетно и подумать об их участи в пакибытии. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Тем, которые в сей жизни не удостоились страдать с людьми от бедствий, в будущем веке блюдется наказание с демонами за все худые их дела, которыми они превзошли всех людей».

* * *

При всех сложностях это было время нашей юности и духовного становления, а юность людям свойственно вспоминать с нежностью.

Память хранит разную Лавру: начала 1970-х, 80-е, 90-е годы. Вспоминается, как в праздник Воздвижения Животворящего Креста Господня в Успенском соборе открывались царские врата. Из алтаря с пением праздничного тропаря нескончаемой вереницей шли и шли иеромонахи, совершая крестный ход внутри храма. Сколько их было – не сосчитать. Добавьте к этому вдохновенное пение хора, регентом которого был архимандрит Матфей (Мормыль). Проникновенные проповеди касались глубин души. На исповедь выстраивались огромные очереди.

На территории монастыря можно было встретить согбенного архимандрита Серафима (Шинкарева), седого как лунь. Его старческий лик источал только мир и любовь. Он почил в 1979 году.

Можно перечислять и перечислять имена великих светочей, которые освещали своими молитвами не только Россию, но весь мир. Кто не собирает со Мною, тот расточает (Мф. 12, 30), – говорил Христос Спаситель. И они, не жалея себя, собирали духовные богатства для возрождения нашего Отечества. Это они подготовили почву для открытия монастырей, храмов, духовных школ. И мы должны быть вечно благодарны им за самоотверженное служение.

Дай же, Господи, и нашему, и последующим поколениям не расточать, но собирать и приумножать!