Текст книги "Сириус. Книга 1. Предопределение"

– О, ребята! – восхитился он. – Давайте вместе выпьем! Только не желаю видеть за этим столом Воронцова! Сергей Александрович, может, вы соизволите уйти?

Все насторожились, и даже вечно голодный Славка перестал жевать. Сергей побелел, привстал со скамьи и зловеще прошептал:

– Ты, гнида, вали отсюда, пока снова сердце не отказало! Здесь нежеланный гость не я, а ты. Сегодня ты жрешь и пьешь на деньги наших родителей, и я думаю, что ты не хочешь, чтобы я вышвырнул тебя отсюда!

Директор мгновенно протрезвел, растерянно захлопал глазами, обвел всех присутствующих в столовой взглядом и, не увидев в их глазах поддержки, погрозил пальцем и молча вышел.

– Серега, молодец! Так его, деспота! – начал бубнить Вадим. – Закончилось их иго!

– Да! – радостно поддержал его Славка. Сергей кивнул головой и задумался.

Последние месяцы выпускного класса были для него очень эмоциональным периодом и теперь все закончилось. Словно десять лет он карабкался на неприступную гору и вот добрался до вершины, но все, к чему стремился, оказалось мифом. Оказывается, что, кроме этой вершины, придется покорять и другие, каждая из которых будет не ниже. И только когда он это осознал, почувствовал, как сильно его волнует то, что он больше никогда не увидит своих одноклассников. Не все они были его друзьями, но всегда составляли часть его жизни, а с кем его сведет жизнь в дальнейшем, он не знал. Эта мысль даже принесла с собой чувство страха. Страха от полученной свободы, о которой даже не подозревал, которая весь прежний мир может вывернуть наизнанку. А еще тяготил выбор дальнейшей профессии. В идеале профессия должна позволить наиболее полно реализоваться и раскрыть свои таланты. Отец говорил, что человек редко получает удовлетворение от своей работы, однако Сергей не хотел проводить рабочее время, непрерывно поглядывая на часы, ведь тогда он уподобится тем, кто лишь наблюдает за тем, как уходит их жизнь. Все это не давало покоя, и было еще чтото, что он, возможно, упустил или пропустил. Поэтому окончание школы не принесло желаемого облегчения, только чувство мрачной неудовлетворенности.

Застолье проходило в обычном ритме и часа через два все захмелели. Борис из параллельного класса сидел на сцене, включал какую-то музыку и откровенно дремал. В центре зала родители плясали за детей, которым было неловко в их присутствии, а кучка пьяненьких учителей во главе с директором веселилась, словно они были в гостях на чужой свадьбе.

Так больше продолжаться не могло, и ребята, посовещавшись, двинулись всем классом в соседнюю деревню на танцы. Из-за запрета проведения танцевальных вечеров в их поселке специально для выпускников туда прибыл вокально-инструментальный ансамбль из районного центра. Их ждали, и музыку они играли качественную. В память ребят надолго врезалась эта теплая июньская ночь с пением соловьев, с густым туманом и плотным комариным писком. Ансамбль играл прямо под открытым небом, что придало ночи какой-то романтизм. Вино пили прямо из бутылок.

Сергей с друзьями вспомнили, что это один в один было похоже на ушедшие в прошлое танцплощадки, которые почти каждое лето были открыты в каждом населенном пункте. Они еще малолетними подростками пробирались к ним, их, конечно, не пускали, и они со стороны наблюдали, как веселятся в мире взрослых, куда путь им еще был закрыт.

Через некоторое время друзья кинулись танцевать, но Сергей их не поддержал и задумчиво стоял в стороне.

– Что задумался, Воронцов, – голос Риты вывел его из оцепенения. – Или без своей Олечки совсем скис?

Она подошла незаметно и почти напугала его. В ее словах он уловил издевательские нотки, но спокойно ответил:

– А ты, я гляжу, сегодня без сопровождения своей незаменимой подружки. Как так, Ритуль?

– Она сегодня меня на твоего дружка променяла, а я вот решила напиться! Поддержишь мое желание?

Только сейчас он заметил, что она пошатывается и держит в руках почти целую бутылку коньяка.

– Ты что, Ритка! Тебе же по статусу не положено употреблять спиртные напитки! Ты наш идейный вдохновитель и пример!

– Была и все! А сейчас мне так хочется!

– Вот выдумала! – крикнул он, схватил ее за руку и попытался отобрать бутылку.

Ее глаза полыхнули гневом, и она неожиданно сильно ударила его локтем в подбородок, да так, что у него громко лязгнули зубы и искры полетели из глаз.

– Я тебе что, Раудис? – истерично выпалила она, но запнулась, когда увидела струйку крови, появившуюся на его губе, и моментально сменив интонацию, почти нежно добавила: – Сережка, извини! Что на меня нашло!

Не дав ему произнести ни слова, она решительно утащила его в сторону от освещенной прожекторами импровизированной танцплощадки, и они оказались в полумраке на видавшей виды скамейке за клубом. Сергей даже не успел понять, как это произошло, а Рита уже вытерла кровь с его губы белоснежным платком и сделала несколько больших глотков прямо из бутылки. Он в изумлении открыл рот, достал из кармана шоколадную конфету, освободил ее от обертки и протянул Рите. Она оттолкнула его руку и сделала еще несколько глотков, удивив его этим еще больше.

– Ну ты, девочка, даешь! – восхитился он и требовательно забрал у нее бутылку.

Она истерично засмеялась и в неожиданном порыве страсти прижалась к нему.

– Воронцов, ты можешь хоть на один вечер быть только моим? – страстно прошептала она ему на ухо, обдавая горячим дыханием.

У него безумно подпрыгнуло сердце, и ее желание инстинктивно передалось ему, разлилось огненным жаром по организму. Он, словно испытывая адскую жажду, резким движением опрокинул в себя большую часть содержимого бутылки. Очередная степень опьянения нахлынуло неожиданно. Бесстыдные мысли о том, что он может вот так запросто воспользоваться девушкой, о которой многие могли только мечтать, начали безумно и навязчиво стучать в виски.

Он решительно откинул эти мысли, сильнее прижал ее к себе и прошептал на ухо:

– Ритулька, можешь рассчитывать на меня! Сегодня тебя никто не обидит, в том числе и я! Я тебе обещаю!

Она вымученно улыбнулась и прошептала:

– Я тебя поняла. Спасибо за правду.

Как допили бутылку, он помнил смутно, но к танцующим одноклассникам они не вернулись. По дороге домой Рите стало плохо – сказалось количество выпитого коньяка. Она хотела немедленно протрезветь и пьянела еще сильнее. Несколько раз ее начинало тошнить, и было так плохо, что она падала и лежала на дороге не в силах подняться. Сергей с трудом привел ее в чувство, заставил принудительно очистить организм и окунуться в прохладную воду озера. Он почти на руках донес ее до дверей квартиры, открыл ее ключом входную дверь и бесшумно провел в комнату. Им повезло, что ее родители после праздничного вечера крепко спали и ничего не слышали. Он аккуратно снял с нее верхнюю намокшую одежду, уложил на кровать, бережно снял туфли и накрыл одеялом.

От неожиданно накатившего душевного чувства он крепко прижался лицом к ее шее, вдохнул дурманящий аромат ее кожи, но сразу взял себя в руки, поднял голову, несколько раз ударил себя по щекам и, тщательно разглядев каждую черточку ее лица, разочарованно прошептал:

– Риточка, ты прелесть, но Олечка лучше. Извини.

– Я знаю, – неожиданно для него произнесла она и открыла глаза.

Их взгляды встретились, и невольная слеза потекла из ее глаза. Ему стало жутко неуютно, а чувство стыда прилило к лицу.

– Спасибо тебе за ночь. Лучшей ночи для меня не будет, а ты уходи. Пожалуйста, уходи.

– Извини, – пробормотал Сергей, осторожно выскользнул из ее комнаты и тихо прикрыл за собой дверь.

На улице уже рассвело, если так можно было сказать. Просто после белой ночи взошло солнце. Свежий утренний ветерок обдувал его лицо, но ощущение неловкости не покидало ни на минуту. Он винил себя за то, что произошло, но ничего изменить не мог. Всей душой он чувствовал, что поступил правильно. Подняв руки вверх и подставив лицо лучам восходящего солнца, он закричал. Звонкое эхо вторило его голосу и скакало из дома в дом, будоража собак, которые подняли неистовый лай, а приступ безмятежного счастья хлынул в его сознание.

16

Школа осталась позади.

Наступил следующий этап в жизни Сергея.

В Ленинградский политехнический институт имени М.И. Калинина он не поступил, но по этому поводу особо и не расстраивался. Институт готовил специалистов высшей квалификации для предприятий народного хозяйства и конкурс в него был большой. Специальности электромеханического факультета пришлись ему по душе, и экзамены он сдал на хорошие оценки, но, как и предчувствовал, характеристика, выданная школой, и проблема с комсомолом сделали свое дело.

Секретарь приемной комиссии, молодая симпатичная женщина, смущенно произнесла:

– Извините, что так получилось, но сами понимаете, что ваши…

– Ничего страшного, не переживайте, – прервал ее Сергей. – Я забираю документы!

– Подождите, пожалуйста, немного в коридоре.

– Без проблем! А можно газетку взять?

– Конечно!

Он взял очередной выпуск «Комсомольской правды», вышел в коридор и устроился в углу переполненного абитуриентами зала. Развернул газету, и ему в глаза бросился очерк Василия Пескова «Таежный тупик». Его заинтересовала история семьи Лыковых – людей из староверской общины, живших в диком лесу с дикими зверями, в трехстах пятидесяти километрах от ближайшего поселка. Современный мир, о котором ничего не знали, они считали греховным и к контакту с ним не стремились. Сергей был так впечатлен прочитанным, что даже не заметил, как в руках у него оказался пакет с его документами, а он уже подходил к станции метро «Политехническая».

Недолго думая, он купил в киоске «Союзпечать» справочник технических училищ и, полистав, выбрал первое попавшееся ему на глаза и расположенное неподалеку от дома. Профиль технического училища его устраивал. Он всегда хотел хорошо разбираться в технических устройствах, поэтому выбрал профессию автослесаря. Но судьба и здесь сыграла с ним очередную шутку.

Учебный год, как это повелось в стране, всегда начинался с битвы за урожай. Все от мала до велика участвовали в уборке урожая. Оплата труда производилась деньгами для возмещения стоимости путевок и льготного питания, а также продукцией прямиком с полей, поэтому в столовых учебных заведений всегда были в наличии дешевые пирожки и круглый год свежий компот. Ребята, не успев как следует познакомиться друг с другом, почти на всю осень были отправлены на сельхозработы. Была отправлена и группа, в которую зачислили Сергея. Уже в конце октября, когда все работы закончились, оказалось, что от группы ничего не осталось. Кто-то уехал, кто-то перешел в другое училище. Сергей и парень, которого звали Игорь, были поражены произошедшим. Они остались только вдвоем, и их группу администрации училища пришлось расформировать. Переходить в другое училище было поздно, и им предложили перевестись в группу токарей. Токарей в стране катастрофически не хватало, поэтому даже при наличии в группе номер семь всего семи человек ее не тронули, а оставили, как уникальную единицу в красной книге училища. Игорь от такого предложения отказался и забрал документы, долго и страшно ругался. Сергей, подумав, тоже не захотел быть седьмым членом седьмой группы, увидев в этом недоброе предзнаменование. Он уже собирался забрать документы из училища и пойти работать, как неожиданно встретил Юрку Тимофеева из параллельного класса. Тот жил в соседнем поселке, в том же, в котором жила бабушка Оли, и тоже поступил в это училище, собираясь стать монтажником радиоэлектронной аппаратуры и приборов. Ребят связывала давняя любовь к музыке, но совсем близко они знакомы не были. Юрка искренне обрадовался, увидев знакомое лицо, и переманил в свою группу Сергея, которому на тот момент было уже безразлично, какую профессию приобретать.

С первых учебных дней им опять не повезло. Их мастер производственного обучения Маркова Анастасия Петровна заболела и их временно прикрепили к мастеру злополучной группы токарей. Он был заядлый любитель спиртных напитков и постоянно повторял, что от знаний никогда никто не умирал, но рисковать не стоит. Пил он запойно, но хитро. Осторожно похмеляясь с утра, он только к вечеру напивался до беспамятства. Целый день он ходил с умным выражением лица, так что никто из администрации училища не мог ничего заподозрить. Ну а если кто-то что-то и видел, то молчал, потому что найти ему замену было практически невозможно из-за мизерной заработной платы. Он отпускал ребят с занятий, если это требовалось, за то, что они бегали ему за водкой в ближайший магазин. Сергей воспользовался этой возможностью всего один раз и то скрипя зубами от злости. В тот раз было сильное желание сходить в кинотеатр на утренний сеанс фильма «В зоне особого внимания». Валерка «хиппарь» ради этого случая прогулял и подбил на это мероприятие и его. В училище, где учился Сергей, внутренние правила категорически запрещали пропуски занятий. Завод, к которому они относились, платил дополнительную стипендию, а за один пропущенный учебный день можно было запросто ее лишиться. По тем временам стипендия была огромная, достигала семидесяти рублей.

Оля была далеко и писала очень редко, так как первый год обучения в университете, в который она поступила, давался нелегко, но она с оптимизмом относилась к трудностям. Встретиться, к их горькому сожалению, им не удалось. Из-за ее вступительных экзаменов и времени, потраченного на подготовительные курсы, к бабушке на каникулы она не приехала. Сергей подозревал, что это дело рук ее родителей, но изменить ситуацию было не в его силах. Ему и ей оставалось только ждать благоприятного момента. Оля нежными и философскими письмами поддерживала его, а его любовь к ней становилась все крепче и крепче. Он где-то прочитал, что если к человеку не пришла любовь, то он страстно желает, чтобы это случилось. Даже в том случае, если жизнь того человека заполнена до предела, и он гордится самим собой, он все равно испытывает чувство одиночества.

Сергей страдал от ощущения того, что в данный момент он единственный одинок из всех живущих в этом мире людей. Ему безумно не хватало общения и близости со своей Оленькой – ведь так хотелось быть рядом, играть значимую роль в ее жизни. Он день за днем перечитывал строчки ее писем.

«Разлука – это не самое страшное, что может произойти с нами. Наша любовь победит все испытания. Она дарит нам отвагу начать новую жизнь и осуществить новые планы. Страх перед любовными страданиями – ничто, по сравнению с осознанием того, что ты никогда не любил, не рисковал, а значит, не жил. Самое главное – это то, Сережка, что нас двое, что мы вместе, несмотря на разделяющее нас расстояние, что мы – это мы и никто другой!»

С самого раннего утра десятого ноября неожиданно по всем телевизионным и радиовещательным каналам зазвучала симфоническая музыка, был отменен концерт, посвященный Дню милиции. Все это говорило о том, что случилось нечто чрезвычайное. Страна замерла в испуганном ожидании. Только спустя сутки сообщили, что на семьдесят шестом году жизни умер Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев. Центральный Комитет партии обратился к народу. В стране ввели четырехдневный траур, в день похорон отменили занятия. В момент погребения прозвучал артиллерийский салют, по всей стране на пять минут остановились заводы, звучали гудки и сирены.

«Ушел из жизни верный продолжатель великого дела Ленина, пламенный патриот…» – звучало в эфире. Слова были рассчитаны на всенародное горе. Миллионам людей в стране Брежнев казался вечным. Восемнадцать лет его правления все считали самым стабильным периодом жизни России в двадцатом столетии. Многим казалось, что теперь обязательно должна начаться война. Сергей и его друзья считали, что никакого горя нет, а народ, по их мнению, немножко побоялся и стойко перенес смерть своего вождя.

Брежнев за всю историю Советского Союза был самым титулованным человеком. При жизни он был маршалом Советского Союза, лауреатом Ленинской премии, имел пять золотых звезд, одна из которых – Герой Социалистического Труда, орден «Победы», восемь орденов Ленина и бессчетное количество отечественных и иностранных орденов с медалями. Это золотое и бриллиантовое сияние выглядело попросту неприлично, но он был человеком честолюбивым, а его соратники – льстивыми и угодливыми людьми. Как только они не называли его при жизни: и «пламенным борцом за мир», и «выдающимся политическим и государственным деятелем». Отец Сергея запросто именовал его «кавалером всех орденов и блестящих предметов».

Двенадцатого ноября Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран шестидесятивосьмилетний Юрий Андропов. На политический олимп взошла самая загадочная фигура за всю историю послереволюционного периода. Андропова практически никто не знал, но с его именем простой народ связывал большие надежды. О бывшем председателе КГБ полушепотом говорили: «Он знает все!» С его приходом началась схватка нового со старым – с коррупцией, со взяточничеством, прогульщиками и тунеядцами.

Но это было там, на недосягаемом верху, а здесь, в реальной жизни, Сергей с одногруппниками, согласно методике обучения, чередовал учебную неделю с неделей практической, которую они проводили на заводе, выполняя настоящую работу: паяя печатные схемы и занимаясь вязкой жгутов из электрических проводов. Работа была интересная, но монотонная. За нее им доплачивали небольшие деньги, и ребята были рады заработать, приобщаясь к производственному труду. Особенно запомнилась первая зарплата.

– А, студенты! – радостно встретила их бригада радиомонтажников. – Надо обмыть!

Они радостно согласились и, конечно, обмыли. Пили в рабочее время, прямо в цехе, заботливо передавая друг другу стакан с водкой и бутерброды. Их важно поздравили мастер и начальник цеха. Естественно, что спиртного не хватило, и ребята побежали в магазин, потом еще и еще. Вот только купить цветов маме, как подобалось сделать с первой зарплаты, было не на что, да еще потом их долго мучило похмелье, но Сергей все равно гордился тем, что теперь причастен к рабочему классу. Ведь в его жизни произошло большое событие – он стал рабочим, вступил в трудовой коллектив. Отныне он наследник и продолжатель славных революционных традиций.

Ближе к Новому году Юрка Тимофеев предложил Сергею организовать дискоклуб и тот, соскучившись по реальной творческой работе, согласился.

Несколько лет назад на эстраду западного мира ворвался очередной стиль – «диско». Какие только обидные определения не давались диско-музыке музыкальными критиками на первых порах. Ее не хотели принимать всерьез. Но неожиданно молодежь почувствовала к «диско» интерес. И закружилась, завертелась индустрия феерического веселья. Пластинки, концерты, фильмы посыпались, как из рога изобилия. Направо и налево стали продавать диско-сумки, диско-одежду и организовывать дискотеки.

Сергей, Юрка и примкнувший к ним Валерка «хиппарь» быстро сообразили, что эпоха вокально-инструментальных ансамблей уходит, а на смену им пришла качественная студийная музыка. Они пришли с предложением в Дом культуры, в котором Сергей не появлялся уже более полугода. Валентина Васильевна была безмерно счастлива их новой затее.

В последнее время представители районного отдела культуры плотно насели на нее с указаниями по организации культурного досуга населения. Ей было предписано немедленно организовать танцевальные вечера. В связи с кончиной Брежнева пролетариат и творческую интеллигенцию начали одолевать мрачные мысли, от которых их требовалось отвлечь. А за прошедшие месяцы в поселок приезжали всего две молодежные рок-группы, но на их концерты население не шло, а кто и приходил, то откровенно плевался от качества исполнения. Поэтому она была рада предложению друзей, но с одним условием, что они составят программу репертуара и она утвердит его в отделе культуры.

Друзей долго уговаривать не пришлось.

В декабре программа, сочиненная Сергеем, как штатным литератором, была утверждена вышестоящими органами, и диско-клуб «Час пик» был официально зарегистрирован, начал проводить ежесубботние дискотеки. Народ сразу потянулся на диковинные дискотеки. Необычность в оформлении сцены и качественная разноплановая музыка поражали воображение присутствующих. Юрка притащил из дома несколько световых установок, которые органично вписались в интерьер зала и завораживали публику бегущими огнями. Дискотека набирала популярность и переманила, как и в случае с предыдущей группой, большую часть молодых людей из других поселков.

– Ты счастливчик! – говорила Сергею Валентина Васильевна. – К чему ни прикоснешься – все получается.

– Стараемся! – рапортовал он.

Уже через месяц они стали получать пусть небольшую, но официальную зарплату, выделенную как штатным работникам Дома культуры.

Валерке к новогоднему празднику родители подарили кроссовки «Адидас», которыми он грезил несколько месяцев. Друзья поздравили его с приобретением, словно он приобрел космический круиз на лайнер до Луны, и еле-еле сдерживали чувство зависти.

– Кто сегодня носит «Адидас» – завтра Родину продаст! – Юрка не смог удержать язвительный тон, но Валерка не обратил на него абсолютно никакого внимания и радостно сообщил:

– Дядька говорил, что наши десантники в Афгане носят кроссовки вместо обычной и неподходящей армейской обуви.

– Понятно, – угрюмо ответил Юрка, но Валерка не унимался.

– А я вам подарочки приготовил! – загадочно прошептал он, вытаскивая из кармана куртки два небольших свертка и протягивая их друзьям.

Ребята развернули свертки и ахнули. У них в руках оказались настоящие кубики Рубика – механические головоломки, изобретенные и запатентованные венгерским скульптором и преподавателем архитектуры Эрне Рубиком. Они получили необычайную популярность. Кубик был лидером продаж во всем мире. Головоломка представляла собой пластмассовый куб, составленный из двадцати семи кубиков меньшего диаметра, способных вращаться вокруг невидимых снаружи осей. Задача игрока заключалась в том, чтобы, поворачивая грани кубика, вернуть его в такое состояние, когда каждая грань будет состоять из квадратов одного цвета.

– Ничего себе! – удивился Сергей. – Где достал-то? – Бабуся из Эстонии привезла. Я давно ей заказывал. Только сейчас сподобилась!

– Спасибо, – расчувствовался Юрка. – За мной тоже подарок.

– Какой?

– Завтра с утра ко мне приезжайте и узнаете.

– Все, заметано!

Еще засветло друзья были у дома Юрки. Жил он с родителями в небольшом собственном доме. Участок у дома был завален снегом, который выпал этой ночью. После их свиста он выскочил из дома и сразу ошарашил ребят неожиданным предложением:

– Кто хочет научиться водить автомобиль?

Ребята переглянулись и недоуменно пожали плечами. Сергей знал, что у Юркиного отца есть «Москвич-412», но чтобы он разрешил к нему притронуться, даже и подумать было страшно.

– Не бойтесь! Родителей сегодня дома не будет! И машинка в полном нашем распоряжении. Нам только нужно будет очистить участок от снега.

– Да ты что, с ума сошел! – завопил Валерка. – Тут снега немерено наметено!

– А кататься хочешь?

Валерка уныло опустил голову и утвердительно качнул головой. Сергей улыбнулся и сказал:

– Ну, ты, Юрок, жук! Ладно, давай лопаты!

Через час энергичной работы они вычистили всю территорию перед домом, и довольный Юрка, открыв гараж, завел машину. Когда она прогрелась, он лихо вырулил на дорогу и резко затормозил так, что ее аж занесло.

– Кто первый? – пафосно спросил он, открывая водительскую дверь и явно гордясь собой.

– Только не я! – завопил Валерка. – Я, кроме велосипеда, ни на чем больше и не ездил.

– Тогда я, – сказал Сергей и важно водрузился на водительское сиденье. – Сразу предупреждаю, что водить не умею. Без объяснений даже не смогу тронуться с места.

– Нажимай на левую педаль, – засмеялся Юрка. – Это сцепление. Потом плавно нажимай правую – это газ, и так же плавно отпускай левую, предварительно включив передачу!

Он показал, как переключаются передачи, вопросительно посмотрел на Сергея. Тот нажал педаль сцепления, включил передачу и попробовал тронуться. Автомобиль заглох, несколько раз дернувшись. Но Сергей упрямо завел ее снова и спросил:

– Средняя педаль – тормоз?

– Да. Я уверен, что ты это преодолеешь! Не ожидай слишком многого с самого начала. Вспомни, что ты же не сразу научился ездить на велосипеде!

Только с третьей попытки у него получилось сдвинуть с места автомобиль, и он, слегка дергаясь, покатился по скользкой дороге, виляя задом из стороны в сторону. Успех окрылил Сергея и, улыбаясь, он смотрел на дорогу.

– Экстрим! Сильно не гони, а то дорога скользкая! – предупредил Юрка, и Сергей скинул газ.

– Круто, – только и смог сказать он. – Давай, Валерка, твоя очередь.

– Я что, на дурака похож! Зимой стремно учиться! – Многие отступают, потому что заранее предвидят неудачу, а мне кажется, наоборот, зимой научишься, а летом без проблем гонять будешь! – сказал Юрка.

– Спасибо за теплые слова, но сегодня я пас! – обиделся Валерка. – А во-вторых, на чем я гонять буду? Моим предкам и жизни не хватит накопить на нее!

– Зря, – сказал Сергей, заправски притормозил, неуклюже развернул автомобиль на дороге и покатил в обратную сторону.

Ему стало приятно от того, что он так лихо и самостоятельно вел машину. Жаль, что его не видела Олечка и остальные друзья. Вот была бы потеха. От чувства гордости он даже заерзал на сиденье и чуть не совершил оплошность, слишком резко вписался в поворот на улицу, ведущую к Юркиному дому. Автомобиль благополучно проскочил мимо глубокой канавы и плавно уткнулся носом в сугроб, глубоко завязнув колесами в рыхлом снегу.

– Ну, ты, блин, каскадер! – истерично запричитал Валерка.

– Да уж, – констатировал Юрка и вышел из машины.

За ним последовали друзья. Сергей виновато посмотрел на Юрку, но тот, убедившись в том, что машина цела, засмеялся. Через полчаса упорной работы лопатами они вытолкали автомобиль из сугроба и благополучно поставили в гараж.

– День прожили не зря, – сказал Юрка. – Пошли пить чай.

Ребята зашли в дом, разделись и прошли в его комнату. Юрка сразу огорошил:

– Слушайте, у меня есть новинка!

Ребята напряглись, а он поколдовал с проигрывателем, и комнату наполнила чарующая мелодия.

– Новый альбом «Спейс»? – заорал Валерка.

– Нет! Это наш «Зодиак» со вторым альбомом под названием «Музыка во Вселенной»!

– Обалдеть! – воскликнул Сергей, внимательно вслушиваясь в чарующие звуки электронной музыки.

Юрка весьма довольный собой нагрел чайник и приготовил три кружки с чаем. Ребята, увлеченные музыкой, с удовольствием пили горячий напиток и отдыхали.