Текст книги "Сириус. Книга 1. Предопределение"

Ледяной ноябрьский воздух ворвался в комнату и освежил раскрасневшееся лицо. Сигаретный дым расслабляющим бальзамом потек в легкие. Стало легко. За окном спал притихший поселок, и казалось, что никогда не будет плохих времен. Да и откуда дурным ожиданиям было взяться в шестнадцать лет, когда вокруг столько хороших и любящих людей. Он прикрыл глаза и, совсем не чувствуя холода, широко расправил руки, представив себя летящей в пространстве звездой. Звездой, летящей навстречу своему двойнику, тому, о которой он ежедневно помнил и которую безумно желал. Ему казалось, что он – недавно образовавшаяся сверхновая, которая, вспыхнув, должна совершить в этой жизни что-то необычное, о чем будут слагать легенды. Так думала его любимая и, конечно, теперь так думал и он.

12

Группа стремительно набирала популярность. Удачно подобранный репертуар, чередующиеся рок– и танцевальные мелодии завоевали симпатию у молодежи. Конкуренцию они создали нешуточную и уже ближе к концу года их выступления переманили большую часть подростков из других поселков. На их выступления приходила не только молодежь, но и люди среднего возраста, поэтому ребята неутомимо репетировали и разучивали разноплановые песни. Они решили, что им не хватает для полного комплекта женского вокала, и Сергей, недолго думая, предложил кандидатуру своей любимой Олечки. Ребята пожали плечами, но согласились. Он хотел сообщить радостную весть, но не успел. Она опередила его.

Объявленная ею сенсационная новость грянула, словно гром среди ясного неба. Его любимая Олечка уезжала и уезжала навсегда. Ее отец наконец-то получил новое назначение, и они, как и планировали, готовились к переезду. Родители специально подгадали и устроили отъезд в канун Нового года, чтобы у дочери было время адаптироваться к новым условиям проживания на предстоящих зимних каникулах.

Ее мать сильно переживала, что они снова меняют школу, да еще в год выпускных экзаменов, но так уж распорядилась судьба. Да и отношения с этим парнем грозили зайти очень далеко. Произойти могло всякое, но о худшем в виде беременности она старалась не думать. Из обрывочных рассказов дочери мать делала вывод, что этот парень был порядочным и, безусловно, тоже любил ее, но она не хотела заострять внимание на этом факте. Судьба дочери ей была небезразлична, и она прочила Оле олимпийскую судьбу. Она твердо была убеждена, что ее нынешнее чувство влюбленности не что иное, как блажь, которая мигом пройдет. Пройдет, как только будет удален на некоторое время предмет вожделения. Они быстро забудут друг друга, разделенные большим расстоянием.

В голову, конечно, лезли мысли о том, как бы она отреагировала, если бы ее разлучили с Антанасом тогда, в далекие шестидесятые. Это ставило ее в тупик, но она оправдывала себя тем, что они тогда были старше, чем ее дочь. Поэтому она должна деликатно направить ее чувства в нужное русло. Хотя ей не давала покоя извечная история Ромео и Джульетты. Как могли отреагировать на предстоящую разлуку современные подростки, она не знала, но любимый Антанас убедил ее в том, что ничего страшного не произойдет и все со временем решится. В его словах была логика военного, но она успокоилась, ободренная еще тем фактом, что Оля сама желала переезда, мечтая попасть в новую спортивную школу с новыми возможностями.

Оля с Сергеем встретились в последний вечер перед самым ее отъездом. Она увлекла его в лес и, пробивая тропу в сугробах, они почти по пояс в снежном месиве добрались до своего талисмана – векового дуба. Оля обняла дерево и, едва сдерживая слезы, страстно произнесла:

– Давай поклянемся, что никогда не забудем друг друга, а когда в следующий раз встретимся, то обязательно придем сюда, к нему. К нашему дубу.

– Давай! – обреченно выдавил Сергей и постарался успокоить предательскую дрожь в ногах.

Она выпустила дерево из своих объятий, крепко сжала руки Сергея и произнесла:

– Клянусь любить тебя вечно, клянусь не забывать тебя ни при каких обстоятельствах, клянусь писать тебе письма! И даже если судьба временно разлучит нас, мы не будем унывать и расстраиваться, а будем ждать встречи друг с другом! Клянусь!

Он трепетно взял ее на руки, прижал к груди и, слегка покачивая из стороны в сторону, совершил два круга вокруг дерева, несколько раз повторил клятву. Внезапно остановившись, он прислонился к стволу, ощутив его внутреннее вековое тепло. Ему показалось, что несколько поколений влюбленных тоже прикасались к нему, передавая частицу своей энергии этому древесному исполину. То же сейчас делали и они. От этого осознания он вздрогнул, как от прикосновения к чему-то особенному или мистическому, но не выпустил ее из рук. Она сильнее прижалась к нему, уткнулась лицом в его шею и стала нежно шептать, обжигая его кожу горячим дыханием:

– В твои глаза смотрю я, и мне кажется, что я о тебе ничего не знаю, но твои глаза говорят только правду. Этот мимолетный период разлуки пробежит быстро, а все, о чем ты говорил, я обязательно буду помнить. Я буду помнить твои глаза и то, как ты сказал мне в первый раз, что любишь меня. Нам нужно временно переждать разлуку, и настанет день, когда мы воссоединимся. Я обещаю тебе, что тебе со мной, любимый мой, ненаглядный мой Сереженька, будет хорошо. Я счастьем и любовью жизнь твою наполню. Ведь только о прекрасных минутах всегда мы будем помнить?

Она затихла, а Сергей судорожно сглотнув, не мог вымолвить ни слова. Она, почувствовав его возбужденное состояние, продолжила выдыхать ему в шею:

– Ты же веришь, что главное в отношениях не физическая близость? Единение душ и совместных помыслов – вот суть настоящей любви. Ты веришь мне?

– Да, Олечка! Я никогда не пытался…

Она оторвала голову от его плеча, взглянула в его глаза и приложила палец к его губам.

– Не все нужно говорить, Сережка. Сейчас я слушаю твое сердце. Да ты же устал! Опусти меня на землю!

Он повиновался и размял затекшие руки.

– Ты не забывай меня, – еще раз повторила она. – Пиши обязательно, а я буду приезжать к бабушке на каникулы. Она уже такая старенькая и болеет постоянно.

– Конечно, Оленька, конечно!

– Ты теперь у меня звезда!

– Да ладно тебе.

– Нет, Сереженька, ты не понял, что «Сириус» для меня это ты!

– Почему?

– Я верю, что тебя ждет удивительная жизнь. Ты обязательно совершишь что-то, что прославит тебя, и тогда ты засияешь, как звезда, которая должна затмить солнце.

– Без тебя не засияю. Жизнь без тебя – сплошной мрак!

– Естественно! – серьезно сказала она. – Я же никому тебя не отдам. Я теперь твоя батарейка!

Они неожиданно рассмеялись, и громкое эхо разнеслось по лесу, вспугнув двух пташек прямо над их головой. Они суматошно вспорхнули и согласно качнули ветку дерева, которая обрушила вниз небольшую порцию искристого снега. В падении снег увлек за собой целую лавину, которая обрушилась на влюбленных, проникая за шиворот и облепив лица снежной маской. Они даже не почувствовали этого, слившись в жадном поцелуе, который не хотелось прерывать. А снег моментально растаял от жара горячих тел и побежал прохладными ручейками по их лицам.

Только утром он окончательно осознал, что она уехала. Опустела душа и безмолвием наполнилась реальность. Он понял, что раньше не ценил то, что теперь казалось бесценным, но стало недосягаемым. У него не было ее адреса, но он внутренне был готов терпеливо ждать ее письма.

В школе ничего не ладилось. Нужно было усиленно готовиться к написанию итоговых контрольных работ. Сергей знал, что они обязательно будут, но последнюю неделю вместо того, чтобы слушать учителей, тупо рисовал каллиграфические названия своих любимых музыкальных групп в тетради и упорно думал об Оле. Каждый день давался тяжело – на Сергея наваливалась депрессия. Иногда случались дни, когда он мучился тем, что называл «плавающим беспокойством». Чередующиеся состояния, когда сначала его ничто не тревожило, а через некоторое время уже тревожило все. Он знал, что если на такой день сознательно настроиться, то он обязательно случится и тогда все будет валиться из рук. В это время в животе образовывается неприятная пустота, а в голове стоит невообразимая шумовая канонада. Хочется крикнуть страшные слова: «Для чего нужно жить?» Бывало, что после неудачного дня в школе он приползал домой, забирался в постель и спал несколько часов подряд, а когда просыпался, то умирал от страшной головной боли. Сергей понимал, что его начал одолевать стресс и нужно обязательно что-то предпринять.

Вскоре он пришел к выводу, что по поводу проблемы лучше в истерике не биться, а отложить ее до утра. Если что-то шло наперекосяк, он включал любимую музыку или немедленно отправлялся к друзьям. И то и другое действовало на организм лучше любого целебного бальзама. Он понял, что главное в жизни – не копить в себе дурные эмоции, не давать им овладеть собой. Если он был на что-то сердит, то старался не доводить свою злобу до такого состояния, когда внутри начинал извергаться настоящий вулкан. Любой вулкан на то он и вулкан, что мог взорваться в самое неподходящее время.

Ему удалось взять себя в руки, изгнать депрессию и к концу четверти он одолел контрольные, получил положительные оценки. Его другу Вальке не повезло – итоговое сочинение он завалил, получив заслуженную «двойку», потому что наделал уйму грамматических и стилистических ошибок. Он был разъярен, и его вулкан проснулся.

– Какой чепухой мне приходится заниматься? – кричал он Ирине Владимировне, огласившей оценки. – По окончании школы я буду работать водителем, так зачем мне нужны эти классики, эти стихи, которые я ненавижу! Я же не буду цитировать Пушкина, сидя за рулем автомобиля.

Ирина Владимировна печально смотрела на нерадивых учеников и была сильно расстроена подведенными итогами. Из двадцати трех учеников ее класса пятеро получили наихудшие оценки. Ей было стыдно за их знания, в таком результате она винила только себя. Радовало лишь, что были и сильные ученики. Как всегда, отличился Воронцов, раскрыв тему сочинения неординарным способом. Она еще раз обвела примолкший класс пронзительным взглядом, откинула со лба завитушки волос и обратилась к Вальке.

– Совершенно верно, что часть знаний, которые ты получаешь в школе, тебе, возможно, никогда не понадобятся. Но запомни, что бесполезных знаний не бывает. Даже науки, которые, как ты полагаешь, никогда тебе не понадобятся, могут поддержать тебя в обычном разговоре. Чем больше ты освоил наук, тем красивее будет твоя речь и с тобой собеседнику будет приятней общаться. Ты же не будешь немым водителем, а на работе тебе придется общаться и с твоими непосредственными руководителями, и с сослуживцами, и просто с попутчиками.

Все засмеялись, представив, как Валька немеет. Тот сразу насупился, а Ирина Владимировна продолжила как ни в чем не бывало, уже обращаясь ко всем ученикам:

– Ребята, не забывайте, что ваши занятия в вашей будущей жизни могут измениться. Измениться самым непредсказуемым образом, и предмет, который доводил вас до отчаяния и даже кого-то до слез, может оказаться основным вашим занятием. Поверьте мне, такое частенько бывает в повседневной жизни.

Тут неожиданно подхватил тему доселе дремавший двоечник Витька Козлов.

– Валька, не переживай, ведь двойка не будет высечена на твоем надгробии, так же, как и на моем! – закричал он, издевательски скалясь.

Валька услышал ответное хихиканье одноклассников, и ему стало неловко. От нахлынувшего чувства стыда ему казалось, что он карлик и макушка головы едва торчит из-за стола, а стул превратился в раскаленную плиту. Он не мог понять, как одна-единственная фраза способна отравить целый день, и поэтому никак не мог дождаться звонка на перемену, выразительно зыркая в сторону Козлова.

Учительница поняла его состояние и поэтому сказала:

– Двойка не означает, что вы неудачники. Она говорит лишь о том, что пока вы не понимаете предмета и вам есть над чем поработать. Одно поражение не означает полного краха.

Сергей в очередной раз подумал, как им повезло, что у них такой классный учитель и, к сожалению, учителя, подобные Ирине Владимировне, встречаются редко. Он верил, что хороший учитель может привить тебе любовь к предмету, а плохой способен уничтожить то, что никогда даже и не давал. В этом состоянии Сергей дождался окончания урока и, когда прозвенел звонок, вышел в коридор. К нему быстро подошла Люда Неволина и, взяв его за руку, сказала:

– Сергей, у нас в субботу будет в школе танцевальный вечер! Ты придешь?

– Конечно, нет!

– Почему?

– На школьные вечера я не хожу. Сколько можно об этом говорить!

– Ну что вы за люди! Ты и твои друзья! Вы же играете на танцах, а с нами никогда не хотите вечер провести, словно мы, ваши одноклассницы, прокаженные.

– Это совсем не так, Люся. Это вы приходите к нам на танцы, а я для тебя даже песенку спою.

– Дурак! А на ваши пьяные танцульки ходить никогда не будем! – в сердцах крикнула она и сильно дернула его за рукав пиджака.

Сергей засмеялся и этим окончательно обидел Люду. Проходившая мимо Рита подхватила подругу под руку и жестко сказала:

– Что ты с ним связываешься! Он любит только прибалтийских девушек, а на остальных ему наплевать!

Она презрительно фыркнула, и подруги удалились. Сергей недоуменно пожал плечами и твердо решил, что на урок начальной военной подготовки не пойдет. Он демонстративно направился в гардероб, облачился в верхнюю одежду и вышел на улицу.

Ноги сами принесли его к Валерке «хиппарю» домой. Тот был дома и обрадовался приходу друга. Вид у него был загадочный, а взгляд намекал на тайну, которую ему еле-еле удавалось скрывать. И пока Сергей раздевался, он без конца суетился вокруг него.

– Ну говори, не томи! – не выдержал Сергей. Валерка словно ждал предложения.

– Представляешь, что я приобрел? Новый альбом группы «Пинк Флойд» «Стена» называется!

– Неужели?

– Вот тебе и неужели!

Он забежал в комнату и включил кассетный магнитофон, который на зависть ребятам приобрел совсем недавно. Какофония звуков, визитная карточка группы, заполнила комнату. Такой музыки, да еще с такой звуковой гаммой Сергей не слушал уже давно. Он был искренне поражен. Валерка был счастлив, что произвел впечатление на друга. С его лица не уходила лучистая улыбка. Он бы с превеликим удовольствием распахнул окно, и вытащил магнитофон на подоконник, как это было летом, чтобы все на улице услышали эту музыку, но за окном стоял декабрь, и Валерка печально перевел взгляд с окна на Сергея.

– Ну, удружил, – не унимался Сергей. – Завтра будем переписывать!

– Почему не сегодня?

– Да я свой бобинник Вадиму отдал.

– Серый, чуешь, какая композиция пошла. Ее можно в наш репертуар включить!

– Сложновато, но, думаю, что аккорды подобрать можно. Стоит попробовать. Давай покурим, что ли?

– Да без проблем. Пока родителей нет, можно и покурить.

Ребята закурили и еще долго болтали и слушали музыку, которая вносила в их души неслыханную радость.

13

Учебная четверть закончилась, как считал Сергей, успешно. Впереди маячили зимние каникулы и празднование Нового года, что, естественно, безумно радовало и волновало кровь. Только отсутствие Олечки омрачало настроение, но он успокаивал себя тем, что уже не за горами лето, и они обязательно увидятся.

Наступление Нового года еще с детства у него ассоциировалось с пахучим запахом мандаринов, елочным ароматом, салатом «Оливье» и множеством музыкальных телевизионных программ.

Погода на удивление выдалась морозная, мороз изо дня в день крепчал. Снега было предостаточно, чтобы полностью ощутить зимнее настроение. Избыток кислорода делал дыхание необычайно легким.

Школьные каникулы вообще считаются самыми лучшими днями в учебном году. В это время можно было наслаждаться бесконечными лыжными прогулками и катанием на коньках. Сергей был уверен, что никогда не забудет, как в младших классах он с друзьями играл в замечательную игру хоккей. На бывшем пожарном водоеме в дальней части совхозного гаража они устраивали ледовую площадку. Ребята всего поселка разбивались на команды и самозабвенно придавались игре. Чтобы не заставлять другие команды ждать слишком долго, соревновались до трех забитых шайб. Проигравшую команду заменяла следующая на очереди, согласно справедливой жеребьевке, и так далее. Было весело и увлекательно, почти как в профессиональном хоккее. Домой они тогда приходили усталые, насквозь мокрые от пота и растаявшего снега, но удовлетворенные успехами. Теперь все изменилось. Сверстники Сергея и он сам выросли, а новое поколение ребят в хоккей играло редко.

Этот Новый год Сергей встречал в компании друзей. Они организовали празднование у Вальки Яскевича. Его мать сделала им несколько салатов, а спиртное и холодные закуски они купили сами. Праздничное мероприятие начали задолго до полуночи из-за дефицита времени. К часу ночи им нужно было обязательно быть в клубе.

Как только в полночь пробили куранты, ребята дружно чокнулись, выпили по бокалу шампанского и вывалились на маленький балкон всей компанией. В руках у хозяина дома, словно у волшебника, появились взрывпакеты, которые он моментально раздал друзьям.

– Ну, ты будто Эмиль Кио! – восхитился Славка. – Мужики, давайте организуем салют в честь нового восемьдесят второго года двадцатого столетия! – закричал Валька и чиркнул спичкой.

Все последовали его примеру и шесть шипящих искрящихся следа буквально один за другим прочертили кривую траекторию по ночному морозному небу. После этого почти сразу одновременно грянули сильные хлопки, развалив туго стянутые изолентой пакеты на мелкие куски, а содержимое заполыхало снопом разноцветных искр. Выглядело это эффектно.

– Что это было? – удивился Вадим.

Валька с гордым видом и откровенно ежась от холода проскользнул в квартиру, а за ним потянулись остальные.

– Это Серега придумал, – сказал он. – Раскрошил бенгальские огни и добавил в нашу смесь из Ильича.

Все засмеялись, вспомнив давнишний эпизод из их жизни.

В прошлом году Валька ухитрился стащить из школьной Ленинской комнаты бюст вождя, отлитый из сплава магния с алюминием. Как он это дело провернул, никто из друзей не знал. Зато шуму эта история наделала изрядно. Историчка бегала по школе вся пунцовая и на каждом уроке плела что-то про идеологическую диверсию, совершенную против их такой расчудесной советской школы. Был даже вызван участковый милиционер, но выяснить он ничего не смог, как ни старался. Только Валька, как обычно в таких случаях, не на шутку испугался такому повороту дела, искренне веря, что «железная леди» не успокоится на этом, и рассказал все друзьям. Он просил их подстраховать его в тот момент, когда будет подкидывать Ильича обратно. Все одновременно покрутили пальцем у виска, решив, что возвращаться на место преступления ему ну никак нельзя по одной простой причине, что можно банально спалиться. Не придумав ничего лучшего, они взяли и распилили голову Ильича на мелкие куски, разделив их поровну между собой. Сергей долго смеялся от того, что ему досталась верхняя часть лысой головы, и убедил себя в том, что это не случайно и теперь частица ума великого Ленина обязательно достанется ему. Ребята были довольны тем, что у них теперь было достаточно металла для изготовления взрывпакетов, которые они частенько использовали, чтобы натурально пугать летом городских дачников в местном лесу. Для изготовления этих незамысловатых взрывпакетов не требовалось особого ума. Часть магниевых опилок, соскобленных с куска металла напильником, мешалась с гранулами обычного калия перманганата, купленного в аптеке. Тщательно перемешанная смесь заворачивалась в плотную бумагу и туго стягивалась изолентой. Позже в пакете делалось отверстие и заполнялось серой от хозяйственных спичек. В качестве запала служили те же спички. Их количеством регулировали время горения запала.

– Серега, ты всегда что-нибудь выдумаешь новое! – возбужденно прокричал Валерка «хиппарь» и суетливо разлил вино по стаканам. – Давайте выпьем за Новый год! Может, в нем нам повезет больше, чем другим, а самое главное, не произойдет всенародно ожидаемый конец света!

Его поддержали, засмеялись и дружно чокнулись. Последнее время ходило огромное количество слухов и предсказаний. Все твердили, что десятого марта восемьдесят второго года все планеты окажутся по одну сторону от Солнца и произойдет своеобразный «парад планет» – момент наибольшего сближения всех планет, который вызовет небывалое возмущение на Солнце, убийственное для Земли, потому что произойдет множество различных бедствий, в том числе сильнейшие землетрясения.

Сергей с друзьями частенько говорили на эту тему и, разумеется, в конец света не верили, а воспринимали эти слухи с большой долей иронии.

Из динамиков магнитофона лилась танцевальная мелодия шведской группы «AББA»

– От «Абба» чувствую себя слабо! – томно провозгласил Валерка.

– От «Бони М» не сплю, не ем! – подыграл ему Вадим. – Сева, Сева Новгородцев, город Лондон, Би-Би-Си! Ты все его цитируешь?

– Да уж! Мужик шикарно ведет программу! – ответил Валерка, разочарованно крутя пустую бутылку шампанского.

Он, большой любитель шипучих вин, не мог утешиться, что она закончилась. Виновато достав вторую, он молящим взглядом посмотрел на друзей.

– Валер, опять эту дрянь хочешь налить? – возмутился Славка. – Бабский напиток!

Валерка состроил плаксивую гримасу и не сводил умоляющего взгляда с лиц друзей.

– Ладно, разливай, – сжалился над ним Валька. Валерка моментально повеселел, тряхнул бутылкой и с громким хлопком ее вскрыл. Пробка с громким треском ударилась о побеленный потолок, пролетев буквально в миллиметре от люстры, обдала ребят, сидящих за столом, белым облаком меловой пыли и приземлилась прямо в тарелку Вадима.

– Вот блин, – констатировал тот, взял пробку в руки и продолжил: – Это сколько же пробкового дерева вырубается ради этой штучки?

– Не дерева, – поправил его Сергей. – А делается она из коры пробкового дуба, урожай которого собирается раз в девять лет, а потом кора нарастает снова.

– А я думал, из целикового дерева!

– Нет!

– И откуда ты, Серега, все знаешь? – в очередной раз за этот вечер восхитился Славка, явно завидуя другу. – Тебе только в передаче «Что? Где? Когда?» выступать!

Друзья снова засмеялись, выпили, закусили и стали наперебой обсуждать музыкальный репертуар своей группы. Только однажды Валерка, словно невзначай, прервал разговор, мечтательно протянув:

– Жалко, девчонок нет.

– А нам и без них хорошо! Правда, ребята? – ответил за всех Славка.

– Да, – закивали друзья.

– Серега, я думаю, если бы Ольга была здесь, то ты бы так не говорил, а уже вился вокруг ее, – съязвил Валерка, обращаясь к Сергею.

– А ты не думай, – равнодушно ответил тот, и Валерка разочарованно свернул волнующую его тему.

Славка сбегал в прихожую и вернулся с загадочной улыбкой на лице. В руке у него были зажаты лотерейные билеты.

– Совсем забыл. Это же вам подарки, – выдохнул он. – Денежно-вещевая! Я слышал, как отец говорил, что у них на работе мужик «Волгу» выиграл!

– Чушь! – заорал Валерка. – Ты что, денег пожалел? В лотерейку за тридцать копеек дырку от бублика выиграешь! Вот ДОСААФ за пятьдесят – это клево!

– Вот сам и покупай! – обиделся Славка и билета ему не дал.

Где-то около часа ночи Сергей вернул всех в реальность, и они, изрядно захмелевшие, засобирались, дружно толпясь и толкаясь в тесном коридоре.

Славка бережно водрузил себе на голову пеструю и модную шапку-ушанку из собаки.

– Шапка из Дружка? – издевательски спросил Валерка.

– Конечно, из Дружка, – невозмутимо ответил Славка. – Сотку стоит!

– Целое состояние на голове!

Сергей заулыбался. Он знал, что Валерка завидует, а эта шапка была писком моды, и о такой мечтал не только он. Валька неожиданно для всех вытащил из кладовки старый дедовский баян с порванными лемехами и водрузил его себе на грудь, ловко продел руки в широкие кожаные лямки. Играть он не умел, да и баян издавал только слабые свистящие звуки, но счастливые ребята с громкими песнями вырулили из подъезда на улицу и двинулись в сторону Дома культуры. Улицы уже были наполнены народом, который удивленно и с улыбками на лице провожал их взглядом. Морозный воздух освежил их сознание и дал небывалую энергию, от которой они еще больше опьянели.

В эту новогоднюю ночь на сцене Сергей вытворял невообразимые кульбиты. Он был наслышан по иностранным радиоголосам о выступлении солистов некоторых рок-групп, которые для привлечения внимания публики разбивали об акустические колонки свои электрогитары. Это заинтриговало его и поселило хулиганскую мысль о чем-то подобном на их сцене и прямо в новогоднюю ночь. Он заранее выпилил копию гитары из фанеры, раскрасил ее и оставил на сцене, прислонив к стене. Мелькание мигающих фонарей и полумрак в зале делали подмену реалистичной. И когда дошла очередь до рок-композиции, ребята начали прыгать и скакать по сцене, подражая Сергею, словно сумасшедшие. В финале этого номера он незаметно поменял свою гитару на муляж и стал колотить им по полу сцены, с громким треском превратив его в кучу деревянных обломков, которые обильно осыпали танцующих поблизости. Его выходка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Все онемели в буквальном смысле этого слова, пораженные увиденным. В их головах, привыкших к размеренным и спокойным концертам советской эстрады, такое зрелище никак не укладывалось. Даже Валентина Васильевна, строго надзирающая за дисциплиной в зале, была заворожена действиями Сергея, а он преспокойно подхватил невредимую гитару, и ребята продолжили танцевальную программу. Публика от восторга заревела, а Валентина Васильевна покачала головой и погрозила ребятам пальцем. За обрушившимся на зал каскадом музыкальных ритмов ее, конечно, никто не увидел и не услышал, но она облегченно вздохнула. Гитара, за которую она несла материальную ответственность, была цела и невредима.

Эту ночь запомнили надолго. Сергей заразил своих друзей лихой игривостью, и те, каждый самостоятельно, постарались раскрепоститься и неистово бесились на сцене. Больше всего присутствующим в зале понравились исполненные Сергеем песни на немецком языке из репертуара групп «Пудис» и «Крайс», а песня «Грузинский чай» вызвала настоящий фурор. Сергей был доволен и с удовольствием практиковался в полюбившемся ему немецком языке. Уже ближе к утру изрядно уставшие, они заменили свое выступление магнитофонными записями с танцевальными мелодиями и уединились в подсобную комнату. Там они, полностью удовлетворенные концертной программой, продолжили праздник.

Неожиданно на небольшом столике, стоявшем в комнате, появился коньяк. И уже сквозь хмельное марево Сергей различил, что в комнате тесно от заполонивших ее гостей. Многие стремились попасть в эту недоступную комнатку на задворках сцены. Она считалась каким-то заветным и недосягаемым для простых смертных местом. Раньше Сергей тоже мечтал попасть в число людей, которые могут посетить ее, но теперь он был здесь полноправным хозяином и добродушно принимал всех гостей, которые в эту ночь менялись с завидным постоянством. Он еще помнил, как неожиданно появились какие-то девчонки, что чокался с Валентиной Васильевной, играл на акустической гитаре и пел песни о войне в Афганистане, чем вызвал слезы у представительниц слабого пола. Его и ребят постоянно похлопывали по плечам и восхищались сегодняшним выступлением и его безупречным немецким. Подвыпившая директор клуба провозгласила их заезжими, почти иностранными по манере поведения, звездами и обещала закрепить успех группы.

В дальнейшей памяти Сергея случился провал, и что произошло далее, он помнил смутно. Очнулся он от ощущения невыносимой тошноты. Казалось, что он бесконечно падает с горы, которая к тому же норовит придавить его тело своей мощью. Наощупь, словно лунатик, он с трудом добрался до туалета, где его несколько минут подряд выворачивало. Когда организм успокоился, он с таким же трудом пробрался в ванную комнату и, отвинтив кран, долго держал голову под струей холодной воды. Облегчения не наступило и, небрежно обтершись махровым полотенцем, он вернулся в комнату.

Он сообразил, что в очередной раз, хотелось ему или нет, часть случившегося накануне из памяти выпала – спасибо алкоголю. Впрочем, Сергей был уверен, что не мог натворить ничего такого, о чем теперь мог бы пожалеть – если принцип есть, он будет соблюдаться и в бессознательном состоянии. Сосредоточившись, он сообразил, что находится в Валькиной квартире. Сам Валька лежал с открытым ртом, да еще в обнимку с существом женского пола. Смешило то, что они даже не соизволили раздеться и небрежно валялись на кровати прямо в одежде и уличной обуви.

– Вот, блин, бабник! – сделал вывод Сергей, вздохнув с явным облегчением.

Память медленно возвращалась, восстанавливая ход событий. На что подбивал его Валерка, он помнил. Проблема нехватки внимания со стороны женского пола не давала тому покоя. К утру, спустившись по ступенькам со сцены, они разбрелись по залу, и Валерку в зале как ни искал Сергей потом не нашел. Кто-то шептал ему на ухо, что тот с кем-то и куда-то ушел. Уже утром ноги самостоятельно вывели его обратно к Валькиному дому.

Сергей усмехнулся, в душе потешаясь над самим собой, беспомощным, и почти старческой походкой прошлепал в комнату, где находился праздничный стол, жадно припал пересохшими губами к трехлитровой банке с остатками компота из черноплодной рябины, выдул половину.

Похмельная жажда – это состояние знакомо каждому. Ведь алкоголь сильно обезвоживает организм.

Устало вздохнув, он опустился на диван и моментально заснул.