Текст книги "Сириус. Книга 1. Предопределение"

Так они и провели в тишине остаток ночи, каждый один на один со своими мрачными мыслями, и только когда предутренний свет начал обелять мрачный небосвод, их сморил сон. Рита мирно посапывала, так и не убрав голову с его ног, а он не посмел ее тревожить и дремал, свесив голову себе на грудь.

Они оба пришли к выводу, что произошедшие события и связывающая их тайна категорично отсекает их от безмятежной прежней жизни. Для них уже отзвенела весельем весна, и беззаботная юность осталась далеко позади.

19

– Сережа, что произошло? Ты можешь нам с отцом рассказать или нет?

Мать развела руками и устало опустилась на стул, вполне понимая, что ответа на свой вопрос может и не получить, – упрямый характер сына она знала. Отец сидел невдалеке и виновато бросал взгляды на жену, стараясь не смотреть в сторону сына, чувствуя жгучую вину перед ними за то, что всегда отстранялся от семейных проблем. В последнее время он старался меньше пить, но это у него получалось плохо.

На столе лежала злополучная повестка из районного отдела внутренних дел, которую принес почтальон. Он вручил ее матери под роспись. Мать смотрела на сына многозначительно. Сергея вызывал следователь по уголовным делам. Рита заранее предупредила его о том, что один из напавших на нее насильников, Олег, написал заявление о том, что Сергей причинил ему физическое увечье. Подтверждением служило врачебное заключение о переломе руки. Пострадавший оказался сыном главного инженера завода керамической плитки, там, где работали и мать Сергея, и отчим Риты. Родители Олега настояли на том, чтобы он незамедлительно подал заявление в милицию, хотя Васька Грунь был категорически против, но его никто не слушал, а он жутко боялся огласки своего поступка. Олег перестал с ним общаться и под контролем отца был насильно препровожден в милицию.

Рита подробно объяснила Сергею, как себя вести и что говорить. Следователем, которому было поручено вести это дело, был дядя Риты, который безумно любил свою племянницу, так как своих детей у него не было, и обещал помочь ей или хотя бы сделать все, что было в его силах.

– Что ты молчишь, как истукан? – продолжила мать после минутного молчания.

– Мам, ничего страшного не произошло. Не переживай. Просто была драка на дискотеке, а сейчас вызывают всех свидетелей.

– Ты уверен?

– Конечно!

– А у меня другая информация! О том, что это ты избил сына нашего Игоря Николаевича!

Слово «нашего» сильно резануло слух Сергея. Эти благоговейные нотки по отношению к своему начальнику в словах матери взбесили его.

– Значит, так нужно было сделать! – грубо отрезал он, стараясь закончить неприятный ему разговор и понимая, что делает матери больно.

– Как ты с матерью разговариваешь! – осек его отец. – Какое ты имеешь право повышать на нее голос!

– Пап, мам, ну все будет хорошо! Что вы переживаете! Скоро вашего сына призовут на службу, и отдохнете от меня года два!

– Он еще ехидничает, – запричитала мать. – Хорошо, если в армию, а если в тюрьму! Я тебе всегда твердила, чтобы ты говорил одну правду, а ты всегда юлишь и стараешься соврать. Ведь даже поговорка говорит о том, что «лучше горькая правда, чем красивая ложь».

– Да нет, мама, просто все в жизни меняется. Иногда меняется так быстро, что только когда соврешь, до этой самой правды и дойдешь. Потому я и человек, что вру.

– Да ты что, сынок! Разве мы тебя этому учили?

– Нет, мама, но жизнь оказалась страшнее и беспощаднее, чем я представлял до этого времени. И если я этому козлу сломал руку, значит, так и нужно было поступить в тот момент!

Сергей схватил со стола повестку и, сопровождаемый печальными взглядами родителей, быстро выбежал на улицу.

– Что делать будем, Саша? – тихо спросила она.

– Я думаю, он прав. Скоро ему на службу, а там, глядишь, все устаканится.

– Это, по-твоему, устаканится? Он до этого еще в тюрьму угодить может!

– Все нормально будет, Зина. Если и присудят, то условный срок. Он у нас рецидивист, что ли!

– Молодец, успокоил, любимый муженек! Лучше бы с сыном по-мужски поговорил! А?

– Да ладно тебе, поговорю. Что ты смотришь на меня? Сказал, поговорю.

– Сведете вы меня в могилу, а еще Ирку поднимать надо!

– Подымем.

– Ты подымешь! Что они видели в своей жизни, кроме твоего пьянства! А что видела я? Живем, как звери! Пожрать, поспать, поработать, словно и не живем вовсе!

– Зин, ну что ты. Обещаю тебе, что со спиртным завяжу. Если у Сереги все нормально будет, то ни капли в рот. Обещаю!

Она устало качнула головой и прикрыла глаза, стараясь хоть на минутку отгородиться от бесконечных проблем невидимым барьером. Это у нее не получалось. Нескончаемый поток мыслей рождался в голове. Они были похожи на льдины в весенний ледоход, когда увлекаемые стремительным потоком воды, наползали друг на друга, трещали, ломались и мешали, создавая хаос и беспорядок. Она внезапно почувствовала, что смертельно устала. Ей стало безмерно жалко себя. Жалко так, что на прикрытых глазах появились скупые слезы.

Ее муж глубоко вздохнул, внутренне осознавая ее правоту. Ее слова задели кое-какие струны его еще не зачерствевшей души, и он осознал, насколько никчемна его жизнь. Его мысли, очнувшись от болезненного дурмана, на мгновение стали свободными. Он почувствовал эту свободу и вернулся в прошлое. Вернулся в свое военное детство, послевоенную юность, в день встречи со своей единственной и неповторимой женщиной. Вспомнил и обещания, которые он горячо и убедительно нашептывал ей на ухо. От этой безумной работы мозга холодные капельки пота облепили его организм. Ему стало неуютно. Он твердо решил, что с сегодняшнего дня он постарается стать другим человеком.

Он изменится.

Следователь Иван Васильевич Пырьев, как человек дела, ничего от Сергея не скрывал. Было понятно, что Рита подробно ввела его в курс дела, естественно, опустив подробности насилия. Он уже предпринял попытку образумить заявителя, но тот пуще огня боялся своих родителей и заявление забирать отказывался. Следователь, сочувствуя Сергею, пообещал, что ради своей племянницы он что-нибудь придумает. Его оптимистичный взгляд на эти события немного ободрил Сергея. Иван Васильевич знал, что если он даст ход делу, то судебная машина в одночасье перемелет и сожрет этого парня, как перемалывает и сжирает тысячи других судеб. Не давать ему хода он не имеет права, потому что такова его работа, и он рискует своей карьерой. Он, конечно, может попридержать его некоторое время, а потом будет видно, куда вывезет кривая.

После встречи со следователем Сергей совсем приуныл. Он понял, что колесо судьбы закрутилось не в его пользу. Все оказалось настолько серьезно, что хотелось завыть волком. Его душевное состояние невозможно было описать и передать словами. Вдобавок ко всему Оля на его письма долго не отвечала. Конечно, Сергей твердо решил, что посвящать ее в свои проблемы он не будет. Зачем ей нужна его головная боль.

Бесцельно бродя по улицам поселка, он словно оглох и ослеп и пришел в себя только от того, что его резко дернули за рукав куртки.

– Серый, ты что это, друзей не хочешь узнавать? Сергей непонимающим взглядом окинул человека, который его остановил. Тот развеселился:

– Ну ты даешь! У тебя вид блаженного!

– Здорово, Игорь! Извини, – виновато ответил Сергей.

– Я сегодня расслабляюсь. Давай гульнем! – По-моему, эта опасная затея!

Сергей специально сделал ударение на последнем слове. Он помнил последние приключения Игоря после его очередного загула. Тогда без электричества осталась целая деревня. Хорошо еще, никто не поднял шум из-за того инцидента. Что их ожидало сегодня, никто представить не мог, но Сергей сказал:

– Я согласен! Лариска обижаться не будет?

– Издеваешься? Конечно, будет! Сегодня гуляем без баб, а про деньги не беспокойся. Я же гегемон, не то что вы, студенты!

Они быстро купили вина в магазине и направились прямиком к Юрке Николаеву в их любимый криминальный район поселка. Тот их встретил с превеликим удовольствием. Расположились они, как всегда, на чердаке и повели задушевную беседу из тех, что рождаются только в ходе застолья. Ребята с удивлением выслушали историю Сергея, который умолчал об эпизоде с Ритой, и посочувствовали ему. Ни один из них не хотел быть на его месте, но они решили, что все должно разрешиться и ему нечего тревожиться. Сергей ухмыльнулся в ответ на их слова, понимая, что тревожиться как раз и стоит, но присутствие друзей облегчило его душевное состояние. Действие алкоголя его слегка умиротворило, и он расслабился. Вскоре оказалось, что спиртное внезапно закончилось. Захмелевшие друзья после долгих споров выяснили, что уже десятый час вечера и магазин закрыт. Они не знали, что делать, пока шатающийся Юрка многозначительно не подмигнул, произнося:

– А я знаю, где мы дозаправимся!

– Где? – в два голоса прокричали Сергей с Игорем.

– У Юльки Баевой! Ну, та, что моложе года на два. У нее сегодня день рождения. Сам слышал, как пацаны трещали о том, что она немерено винища закупала.

– Пошли! – немногословно провозгласил Игорь. – Подождите, – вставил Юрка. – Сейчас только кирзовые сапоги надену!

– Зачем? – искренне выражая удивление, спросил изумленный Сергей.

– Как зачем? Ну, ты, брат, даешь! Для внушительности! Исключительно для внушительности!

Он забежал домой и вскоре вернулся в сапогах, которые сверкали чистотой. Их голенища были похожи на гармошку. Друзья посмеялись и решительно двинулись к центру поселка, в очередной раз пугая своим грозным видом случайных прохожих.

В доме, где жила Юлька, гремела музыка. В подъезде было темно. На третий этаж пришлось добираться на ощупь. После звонка в квартиру дверь долго не открывалась. Наконец музыка затихла, и им открыл нагловатый и изрядно выпивший долговязый парень.

– Что нужно? – выпалил он.

– Выпить! – простодушно изрек Юрка и развел руками.

– Да пошел ты! – отрезал парень и захлопнул дверь перед самым носом Юрки.

Друзьям поначалу показалось, что грубиян смачно припечатал ему кончик носа. Он явно не заметил их, стоящих в стороне и скрытых подъездным мраком. Юрка как ни в чем не бывало снова, но уже настойчиво, позвонил в дверь, из-за которой раздался нестройный хор пьяных голосов:

– Пошел вон, козел драный!

Этого им делать не следовало. Юрка рассвирепел и нанес ногой в хваленом сапоге чудовищный удар в дверь. Чудо советского производства – дверь из прессованных опилок – не выдержала и с громким треском рухнула внутрь квартиры. Юрка, словно в бою, кинул себя следом за ней и исчез в полумраке квартиры. За ним осторожно последовали друзья. Сергей краем уха уловил истеричный крик старухи за дверью соседней квартиры:

– Сейчас в милицию позвоню, хулиганы!

Он отвлекся всего на миг, а ребята уже исчезли в комнате. Поспешив за ними, он остановился в дверном проеме, как вкопанный, и был поражен увиденной картиной.

Юрка двигался по праздничному столу, а под его ногами с громким хрустом лопалась фарфоровая посуда. С блаженной улыбкой на лице он методично справа налево наносил ногами удары по лицам сидящих за столом гостей, уже почти невменяемых от большого количества выпитого спиртного. Игорь с энтузиазмом молотил кого-то в дальнем углу. Явно находящиеся в ступоре гости долго не могли понять, что происходит, но от полученных ударов они вскакивали и с громкими причитаниями кидались к выходу из комнаты. Сергей, освободив дверной проем, провожал убегавших гулкими подзатыльниками.

Подъезд наполнился топотом.

Друзья быстро прочесали квартиру. На кухне было пусто. В ванной комнате находился парень. Его безудержно рвало в видавшую виды ванну, которая почти на четверть была наполнена тошнотворной массой. От тяжелого духа Сергея замутило. Он брезгливо толкнул ногой наклонившегося над ванной парня и захлопнул дверь.

Юрка с Игорем ворвались в следующую комнату, где пьяная хозяйка лежала на кровати с каким-то низкорослым уродцем. Игорь, откинув одеяло, приподнял того над кроватью, схватив руками за волосы и приспущенные трусы. Девушка, бешено вращая глазными яблоками, старалась протрезветь и судорожно натягивала на себя грязную простыню.

– Выпить есть? – грозно прокричал Юрка.

– Нет. Все закончилось, – страшно заикаясь, пробормотала она.

– Понятно, – зловеще прошипел Игорь и с наслаждением бросил низкорослого уродца на полуголое тело хозяйки. – Живите, уроды малолетние!

Они поняли, что разжиться алкоголем здесь не удалось, и двинулись к выходу. Навстречу им неслась толпа гостей, которых они недавно били.

– Менты, менты! – истерично кричали они.

Друзья выскочили на лестничную площадку, а гости начали поднимать выбитую входную дверь, стараясь приладить ее на прежнее место, что у них никак не получалось.

Внизу у подъезда сквозь мутные от многолетней грязи стекла окна лестничной площадки Сергей увидел проблесковые маячки милицейской машины. Переглянувшись, ребята не сговариваясь кинулись наверх, сопровождаемые криками осмелевших от приезда милиции соседей. По металлической лестнице, которая находилась на пятом этаже они, издавая немыслимый грохот, поднялись на крышу. Только на крыше они успокоились, начали осторожничать и уже бесшумно, проскользнув по мягкой кровле, спустились таким же путем через последний подъезд дома. Вскоре попрощавшись друг с другом, они разошлись по домам, чтобы на крайний случай обеспечить себе алиби.

Сергей сам не мог понять, как оказался у Ритиного дома. Она открыла и искренне удивилась. Без лишних расспросов увлекла его в свою комнату.

– Что случилось, Сережа?

– Не знаю, что тебе и сказать, – откровенно сказал Сергей. – Сам не понимаю, по какой причине я у тебя оказался. Ноги сами, не спрашивая, принесли к твоему дому.

Он прислонился к книжному шкафу и замолчал, неожиданно почувствовав себя неловко в ее присутствии. Она тоже молчала и искренне наслаждалась его присутствием. Она даже и не мечтала побыть еще раз с ним наедине, а это неожиданно произошло. Она была уверена, что их жизни далеки друг от друга. Он был предназначен для другой, более достойной девушки. Никогда и никто свыше не мог помочь ей сблизиться с ним. Да и она не желала доставлять ему лишние хлопоты. Последние события и страшные своей сутью откровения, сделанные ею в тот день, поставили между ними огромный и непреодолимый барьер. От этого было тошно на душе, но, увы, так было предначертано свыше.

Чтобы прервать затянувшуюся паузу, Сергей, словно невзначай, рассказал ей о минувших событиях. Она улыбнулась и прямолинейно сказала:

– Тебе просто нужно мое подтверждение, что ты этот вечер был у меня!

Хмельное состояние мгновенно улетучилось. Он виновато взглянул на нее. Ему стало совестно, что он и вправду решил воспользоваться ею, сам того не осознавая. Но что-то особенное в ее сильном характере влекло к ней. Что-то, что не сломало ее перед ужасными невзгодами жизни и ее непоколебимое отношение к происходящим событиям.

– Извини меня, Рита. Я, пожалуй, пойду, – только и смог он вымолвить.

Она громко рассмеялась и страстно схватила его за руку.

– А если я тебя не пущу? – Сергей обреченно пожал плечами, а она нежно отпустила его руку и тихо продолжила. – Сереженька, ты не подумай ничего плохого обо мне. Я шучу, а тебе некоторое время нужно побыть у меня. Я же будущий работник милиции и больше тебя знаю, что нужно делать. Снимай куртку, будем чай пить с разными вкусными сладостями.

Через некоторое время они с наслаждением пили ароматный грузинский чай и непринужденно вели беседу о всяких пустяках, словно давние закадычные друзья. В этот момент им обоим было хорошо, и насущные проблемы перестали для них существовать. Только один раз Сергею стало не по себе. Он вспомнил Олю, но твердо убедил себя, что ничего предосудительного не совершил, а Рита не давала для таких мыслей повода. За это он был ей благодарен.

Домой он вернулся глубокой ночью.

Мать не спала, бессонно ожидая его прихода. Она даже не стала повышать голос, как обычно, а только обреченно спросила:

– Как дела, сынок? Почему так поздно? Я же тебя целый день жду!

Сергей обрадовался тому, что он уже протрезвел. Именно сейчас ему не хотелось стоять перед матерью в нетрезвом состоянии. Ему стало безумно жалко ее. Хотелось обнять и приласкать ее, но он не смог. Он мысленно поблагодарил Риту за ее горячий чай и ответил:

– Все хорошо, мам. Пока не все ясно, но я думаю, что все будет хорошо. Ты уж извини меня. Я люблю вас, а что касается моего характера, то он исправится. Я обещаю.

Мать промолчала, глубоко вздохнув, а Сергей устало направился в свою комнату. Ему жутко хотелось спать.

Как только он задремал, сразу приснился несусветный кошмар.

Они с Олей катались на лыжах на замерзшем озере. Внезапно началось бурное весеннее половодье. Он не успел вмешаться, как она уже покатилась с горы. При выезде на озеро она провалилась под талый лед и стала звать его на помощь. Он весь онемел и долго не мог скинуть лыжи со своих ног, не сообразив, что можно скатиться ей на помощь не снимая их. Пока он возился с креплениями, она исчезла подо льдом, а он с ужасом осознал, что больше никогда не увидит свою любимую Олечку.

Кошмар мгновенно прекратился, когда мать, зашедшая в его комнату, заботливо приоткрыла окно, впустив поток свежего весеннего воздуха. Только тогда Сергей безмятежно заснул.

20

По решению семейного совета Сергей на две недели уехал к тетке в Ленинград, где вплотную занялся написанием дипломной работы. Близились аттестационные экзамены в училище.

Тетка Варвара, родная сестра матери, была рада его приезду. Недавно она похоронила своего мужа и осталась совсем одна. Они оба пережили ужас блокады, поэтому у них было неважное здоровье, и они не могли иметь детей. Это сильно усложняло их совместную жизнь, но они никогда не жаловались на судьбу и были рады любым детям. Сергей всегда оставался желанным гостем в их небольшой квартирке. Теперь, когда осталась одна, она заботилась о племяннике еще больше, чем в былые времена. Сергея ее опека тяготила, но он старался не показывать недовольство. Решив сделать ей приятное, он соглашался на все ее предложения, и за эти дни они посетили множество музеев и культурных мероприятий. Она считала себя работником культуры, потому что проработала почти всю свою жизнь поваром в столовой при театре.

Только в пятницу, на исходе второй недели, позвонила мать и сообщила, что во время драки, произошедшей на танцах, погиб сын их главного инженера Олег, а Сергея опять вызывают в милицию. Она предупредила его о том, что повестку она со знакомыми заботливо переслала обратно в милицию. Он заберет ее в субботу у дежурного по отделению, и ему не нужно будет терять время для заезда домой. Сергей понял желание матери, чтобы он лишний раз не встречался с друзьями, поразился ее навязчивому желанию оградить его от них, разозлился, но все равно сделал так, как она просила.

На утреннем автобусе он выехал из Ленинграда и вскоре был у районного отделения милиции. Дежурный долго не мог понять, что от него хотят, но потом сообразил и, сделав нарочито суровый вид, выдал повестку.

Иван Васильевич сидел за столом и пристально наблюдал за Сергеем. Следователем он был уже почти тридцать лет. За время службы он не имел ни одного взыскания со стороны высшего руководства. Дела вел добросовестно и настойчиво, с присущей ему профессиональной хваткой, без излишней жестокости к подозреваемым гражданам. И потому у него сложилась хорошая репутация.

Сергей всем своим нутром ощущал, что затянувшееся молчание для него не означает ничего хорошего.

– Какие у нас на сегодняшний день есть хорошие новости для нас? – неожиданно начал следователь. – Да никакие! Знаешь, Сергей, я постарался все процессы притормозить, но случилось непоправимое… – он замолчал под влиянием внезапно отяжелевшего взгляда Сергея, но быстро продолжил: – Заявитель по твоему делу погиб.

– Да, я знаю! – выдохнул Сергей, стараясь унять предательскую дрожь в своих руках.

– В связи с чрезвычайными обстоятельствами вновь открывшегося дела будет проверяться вся информация, касающаяся погибших на танцах в деревне Село. Поэтому в данной ситуации тебе трудно было бы чем-то помочь, но только ради Риты. Только ради нее.

– Что? – выдохнул Сергей.

– Военком у нас мужик хороший, здоровье у тебя отменное. Уже сегодня получишь повестку и вперед на службу для блага Отечества!

– Но у меня же отсрочка! Я еще не закончил училище!

– Забудь! Или на нары захотелось?

– Нет.

– Понимаешь, Сергей, ты все сделал правильно. За это я тебя уважаю, но система не щадит. Она бьет по закону и не различает нюансов. Запомни эту истину. Сейчас все против тебя и поэтому тебе на определенное время нужно быстрее исчезнуть. Понял?

– Да.

– Ну, тогда я тебя не задерживаю. Можешь быть свободен, а к концу недели уже будешь в воинской части.

Сергей тяжело поднялся со стула, вышел из кабинета следователя и тихо прошептал:

– До свидания.

В ответ, уже сквозь щель закрывающейся двери, он расслышал произнесенные вполголоса слова:

– Лучше прощай.

Эти слова ударили больнее всего, отчего противно похолодело в груди. Появилось ощущение, будто на него опустилось невидимое проклятие. Стало жутко обидно за свою неудачно сложившуюся жизнь. К армейской службе он морально был не готов. Имея законную отсрочку от службы, он твердо был уверен, что это лето проведет дома. В его планы входила поездка к Оле, а у нее на студенческих каникулах – поездка сюда, к нему. Они об этих днях мечтали и этими днями грезили, но теперь все рушилось. Словно мираж, их будущая встреча исчезала прямо на глазах. Он вдруг отчетливо осознал, что игры закончились, и теперь начинается новая, суровая жизнь. Он приободрился и уверенно вышел на улицу.

Его пылающее огнем лицо остудил прохладный апрельский ветер. Весна была в самом разгаре. Снег почти весь растаял. Птицы весело щебетали, наполняя день суетливым гвалтом. Он через силу улыбнулся, подставив лицо солнечным лучам, и решил в последний раз посетить свое родное училище, которое сегодня встретило его неприветливо. Заведующая учебной частью никак не хотела поверить, что его призывают на службу, а о просмотре дипломной работы даже разговор вести не желала. Сергей плюнул на ее безразличие и больше не пытался ничего доказывать. Порадовало только то, что ему выдали стипендию почти за два месяца.

Когда он вернулся домой, то столкнулся в своей комнате лицом к лицу с матерью. Внезапно постаревшая, она суетливо перебирала в шкафу его вещи. Только сейчас он увидел на ее лице печать чудовищной усталости, которая непосильным грузом легла на ее плечи.

– Что случилось, мам? – тихо спросил он.

Она выразительно перевела взгляд на стол, на котором белел очередной листок бумаги. Сергей не думал, что слова следователя сбудутся так буквально и так быстро. От неожиданности он вспотел и обреченно побрел к столу, взял в руки зеленоватого цвета повестку.

«На основании закона СССР «О всеобщей воинской обязанности» Вы призваны на действительную военную службу и зачислены в команду № К…

Приказываю Вам…»

Типографские строчки задрожали в его глазах. Он непроизвольно громко вздохнул и безвольно опустил руку с повесткой. Почему-то в памяти возникла надпись, пропечатанная в верхнем правом углу повестки: «Форма № 29». Почему она, Сергей понять не мог.

– Сережа, сегодня же суббота, а тебе в понедельник утром нужно быть на сборном пункте. Как же так? Я думаю, тебе не обязательно туда приходить, а повестку выкинем! У тебя же законная отсрочка! А?

– Ты что, мама! – Сергей быстро пришел в себя. – Разве так поступать можно? Меня ребята презирать будут. Косят от армии или изнеженные детки богатеев, или трусы. У нас так не принято, и есть закон, а его нарушать не будем!

– Так что же делать? Нужно отвальную организовывать, а уже середина дня! Кого пригласить, даже не могу сообразить. Отец, как назло, ушел подхалтурить.

– Мам, не переживай. Сегодня уже поздно, а к завтрашнему дню как раз успеем подготовиться и всех пригласить. А это тебе!

– Что это? – мать испуганно протянула руку к конверту.

– Это стипендия за два месяца! Здесь сто рублей. Вам они будут нужнее!

– Спасибо, сынок!

– Не за что! Побегу друзей оповещу!

– Ладно, – печально сказала мать, недоверчиво разглядывая конверт.

Он выскочил на улицу и в дверях чуть не столкнулся лбом с сестрой.

– Как дела, братишка? Давненько не виделись, – весело спросила она.

– Плохо, Иришка!

– Что так?

– Да вот в Красную армию призывают!

– Да ну?

– Вот тебе и «да ну»! Извини, мне некогда. Побежал я!

– Пока-пока!

Сергей сразу навестил Валерку «хиппаря». Тот был ошеломлен известием о том, что его друга призвали на службу, долго сокрушался и причитал. Когда он успокоился, они вместе отправились оповещать друзей. Валька быстро набросал план действий, но осуществить его им не удалось. Их повстречал ликующий Игорь.

– Мужики, понимаете, у меня дочь родилась!

– Молодец! Настоящий ювелир! – воскликнул Сергей. – Поздравляю!

– Спасибо! А вы по какому поводу кучкуетесь?

– Как по какому поводу! – возмутился Валерка. – Серегу в армию забирают.

– Вот тебе и раз! Значит, отвальная?

– Да, но только завтра.

– Мужики, у нас все изумительно складывается, – интригующе констатировал Игорь. – Сегодня обмываем ножки моей дочке, а завтра похмеляемся у Сереги. Ну как?

– Клево! Ты просто гигант мысли, – изрек Валька. Вадим почесал голову и сказал:

– А это будет о-хо-хо!

Обрадованный Игорь быстренько взял инициативу в свои руки, и они все дружно отправились в деревню к его бабке. По дороге он мечтательно говорил:

– Бабка море самогону наварила. На неделю хватит! Валерка, слушая это, ликовал и никак не мог дождаться, когда они, наконец, дойдут до заветного дома.

В доме было безумно жарко.

– Проходите, сынки, – радостно запричитала бабка Игоря. – Дед заболел. Пришлось избу прогреть.

Ребята разделись, прошли в просторную комнату с высокими потолками. Игорь суетливо стал накрывать на стол, и тот вскоре был заставлен простецкими закусками. Самым главным блюдом Сергей посчитал тушеную курицу. Она была приготовлена в чугунке в настоящей русской печи, которая сохранилась еще с довоенного времени. Когда все нетерпеливо расселись за столом, Игорь произнес тост:

– За мою ненаглядную Машутку!

– За кого? – опешил Вадим.

– За дочку! Машей ее назвали! Вадим, ты чего тормозишь, еще же даже не выпили!

– А разве сейчас этим именем девчонок называют? По-моему, лучше звучит Юлька или Викуся.

– Болван ты. Машутка – самое настоящее русское имя. Вот увидите, через несколько лет это имя будет одно из самых любимых и популярных.

– Игорь, верим. Только успокойся!

– Ребята, хватит спорить! – прервал их Сергей. – Присоединяюсь к тосту Игорька. Давайте выпьем за пополнение нашей компании!

Все вскочили, звонко чокнулись и выпили. Быстро сели и жадно закусили. Игорь со счастливой улыбкой сидел в центре стола.

– Значит, ты теперь и служить не будешь? – не унимался Вадим.

– Почему? Буду! Для того, чтобы получить освобождение от службы, нужен второй ребенок.

– А ты сразу второго! – захихикал Валька.

– Ты что, дурачина! – закричал Славка Назаров. – С одним бы справиться, а они даже не женаты!

– Ребенка запишем на меня! – обиделся Игорь. – А как только Лариску из больницы выпишут, мы сразу в ЗАГС.

Ребята одобряюще закивали и еще выпили. Только когда организм расслабился, Сергей решил задать друзьям волнующий его вопрос.

– Ребята, что случилось в прошлую субботу?

– Ты что, с луны свалился? – удивился Славка.

– Его же не было две недели! – опередил Сергея Игорь. – Если честно, то там идеальный вестерн произошел. Короче, в Селе, как всегда, были танцы в старом деревянном клубе, что на краю деревни. Ты же знаешь, что селяне враждуют с мужиками из Калуки? Так вот, что они сделали калукчанам, никто не знает, но именно в ту субботу те решили отомстить. Причем отомстили весьма кровожадно. Когда все были в клубе, а народу, как всегда, было много, они подперли двери и подожгли строение. Внутри началась паника. Выбираться наружу решили через окна, но у окон их встречали. Эти сволочи кидали в людей заточенные электроды. Жуть. Жители подняли тревогу и организовали погоню за бандитами, но у тех все было спланировано. Они покинули место расправы на предварительно спрятанных лошадях, как индейцы Гойко Митича. Погоня за ними не удалась, потому что мост через речку загорелся. Его тоже запалили отступающие вражьи силы. Вот такие дела, а самое главное, твоего Олежку замочили.

– А что менты?

– Менты, сам знаешь, едут на ишаках. Успеешь до эстонской границы добежать. Они в кино бравые парни, а в жизни только пьяных потрясти.

– Да, дела! Что-то я сегодня на дискотеку идти не хочу.

Все грохнули от смеха. Потом снова выпили и покурили. В комнате неожиданно появился дед Игоря.

– Что, внучки, пьете без старшего поколения? – начал он кряхтя и присел на заботливо принесенный бабкой табурет.

– Дед, я думал, что ты болеешь!

– Да уж! Наливай старому чарочку, а то заснуть никак не могу!

Бабка досадливо махнула рукой и вышла из комнаты, а он выпил, не морщась, и закусил соленым огурцом.

– Я слышу, что вы, молодежь, все хулиганите. Злые вы какие-то стали и все без причины. Вот в наше время все было по-другому. Мы тоже в молодости, когда родители жили еще в Псковской губернии, ходили деревня на деревню. Встретимся в чистом поле, друг другу физиономии поколотим и расходимся с миром.

– Дед, а как ты оказался под Тамбовом? – спросил Игорь.

– Нас сослали!

– Значит, ты враг народа?

– Сам ты враг, – обиделся дед. – Главное в этом деле не кем тебя посчитали, а кем ты был на самом деле. Мы были просто работящими людьми, и во время войны я не отсиживался, а воевал в партизанском отряде!

– За это тебя и посадили? А говорил, что по доносу, и государству этому поклоняешься, – не унимался Игорь.

Было видно, что он любил подразнить своего деда, который не принимал его слова всерьез.

– Сам я считаю, что был невиновен! Если честно сказать, времена тогда тяжелые были. Поди, разберись, кто прав, кто виноват. Многое творилось в спешке людьми без совести, а государство здесь ни при чем. Родина она и в тюрьме Родина, а от каждого из вас зависит, какой она будет завтра. В любой неожиданной ситуации, в которой вы можете оказаться, самое важное – это не потерять своего человеческого достоинства. Запомните мои слова.

Ребята затихли, а дед подмигнул, громко крякнул и сказал:

– Давайте выпьем за невинных людей, сгинувших в политической мясорубке, и дай бог, чтобы такого больше не повторилось.

Все выпили, а дед, кряхтя, поднялся и не спеша вышел из комнаты.

Жуткая жара в доме сделала свое дело. Опьянели быстро. Напившегося до беспамятства Валерку тащили чуть ли не волоком. Он упирался, по дороге мертвой хваткой вцепился в забор какого-то дома. Ребята сквозь мутный дурман алкоголя долго совещались, курили, опять совещались о том, как доставить его домой. Стемнело. Валька во дворе соседнего дома позаимствовал четырехколесную тележку, а Вадик, прилагая недюжинную силу, оторвал Валерку от забора. Словно мешок с мусором, тот был погружен на транспортное средство и лежал не шевелясь, крепко сжимая в руках деревянные штакетины забора. С безумным гиканьем и хохотом они прокатили его по поселку, ухитрившись несколько раз уронить в липкую дорожную грязь.