Текст книги "Происхождение марксистской психологии"

П.О. Эфрусси высоко оценивает прозвучавшие на съезде доклады и выступления Челпанова и сотрудников его института. Название брошюры – «Успехи психологии в России» – это оценка результатов деятельности прежде всего челпановской школы, за годы войн и революций, как подчеркивает автор, сумевшей не только выжить, но и прийти к съезду с новыми и интересными результатами. Тем показательнее на этом фоне последующие суждения П.О. Эфрусси о развернувшейся на съезде борьбе: «При таком несомненном росте психологии в России в обоих направлениях – теоретическом и прикладном – можно, казалось бы, со спокойной уверенностью ждать дальнейшего ее расцвета, т.е. усовершенствования методики, углубления проблем и расширения области практического использования ее результатов. Однако на съезде, главным образом в пленарных заседаниях, неожиданно с большой остротой выступала другая тенденция, направленная в сторону отрицания правомерности психологии в том виде, как она развивалась до сих пор. Наиболее острым вопросом, от разрешения которого зависит судьба психологии в России, оказался, как это ни странно, вопрос о методах психологии. Выяснению спорных вопросов служили следующие четыре доклада: Г.И. Челпанова «О предпосылках современной эмпирической психологии», В.М. Бехтерева «Субъективное или объективное изучение личности», К.Н. Корнилова «Психология и марксизм» и П.П. Блонского «Психология как наука о поведении» [141, с. 19-20].

О последнем докладе Эфрусси писала, что хотя он и не был, «по болезни докладчика, прочитан им на съезде, но содержание его стало известно членам съезда и цитировалось на нем по двум недавно опубликованным Блонским трудам: «Очерк научной психологии» и «Реформа науки», где тема доклада развита весьма подробно» [141, с. 20]. Трудно сказать, в какой мере статья П.П. Блонского, опубликованная позже [16], соответствует тексту доклада, с которым он хотел выступить на съезде.

П.О. Эфрусси весьма критически отзывается об аргументах и идеях К.Н. Корнилова, его упреках в адрес эмпирической психологии Г.И. Челпанова. Так, в связи с обсуждением психофизической проблемы П.О. Эфрусси пишет: «Стремление спешно объединить и связать в одно целое глубочайшую проблему взаимоотношения психического и физического мира с частными вопросами психологической терминологии и методики лишило авторов необходимой для научной работы объективности и привело к ряду крайне досадных ошибок и противоречий» [141, с. 22]. Не менее резко П.О. Эфрусси высказывается относительно того, как психологи-марксисты разрешали еще одну важную проблему: «Отстаивать объективный метод в психологии – значит ломиться в открытые двери, отказываться от неизбежного субъективного метода – значит отказываться от психологии» [141, с. 23].

Автор без каких-либо комментариев и оценок (которые, как мы понимаем, были излишни не только в силу их очевидности, но и по цензурным соображениям) констатирует, что П.П. Блонский и К.Н. Корнилов «кладут в основу психологии одно и то же философское мировоззрение и, что всего важнее, оба считают свою точку зрения не только научной, но и «единственно научной» и обязательной для каждого психолога» [141, с. 33].

Как и Г.И. Челпанов, П.О. Эфрусси объединяла Блонского, Корнилова и Бехтерева в одну группу из-за их редукционистского, как мы сказали бы сейчас, подхода к психике и психологии. Если при таком подходе можно говорить о психологии, то только как о какой– то странной, «сумеречной» психологии: «Как при ослабленном свете стираются различия в окраске предметов или как при рассматривании любого окрашенного предмета сквозь небольшое отверстие экрана получается полная редукция цветовых восприятий к одному виду так называемых плоскостных цветов, так можно создать и особую сумеречную психологию, в которой все многообразие душевных переживаний будет сведено к единому типу рефлекса. Такая полная редукция душевных явлений была бы, быть может, в известном смысле целесообразна, если бы понятие рефлекса представлялось определенным и ясным» [141, с. 34-35].

В заключительной части своей работы П.О. Эфрусси, в общем соглашаясь с мыслью о необходимости дальнейшего развития психологии, подчеркивает, что «при перестройке всего здания психологии нельзя разрушать ее фундамента. Необходимо считаться и с законами развития науки, и с психологией научного творчества. Реформа психологии, начинающая с разрушения всего ее костяка, с отрицания сразу и предмета ее, и рабочих гипотез, и испытанных методов, попытка строить новую психологию на пустопорожнем месте объективной психологии человека была бы равносильна ее самоупразднению» [141, с. 37]. Вряд ли мы ошибемся, предположив, что П.О. Эфрусси здесь лишь из-за цензурных ограничений не упоминает о марксизме как о главном претенденте на роль фундамента «новой психологии».

Для получения еще более полного и «объемного» изображения интересующих нас событий есть смысл обратиться к работе А.Б. Залкинда, написанной с других идейных позиций [39]. О судьбе А.Б. Залкинда можно узнать из недавно появившихся публикаций [40], [139], [140], а также из его посмертной статьи по поводу своих «педологических извращений» и некролога, опубликованных в [38]. Точка зрения Залкинда для нас значима тем, что в ней выражается мнение непосредственного свидетеля и активного участника описываемых событий. Симпатии Залкинда были, безусловно, на стороне Корнилова и других реформаторов науки, ведь Залкинд сам принадлежал к их числу. И он сделал все возможное при изложении перипетий борьбы, чтобы придать научную и философскую значимость атаке психологов-марксистов на позиции Челпанова.

В начале заметки о работе первого психоневрологического съезда А.Б. Залкинд едко комментирует доклад Челпанова и в то же время высоко оценивает доклад Бехтерева. Затем автор переходит к изложению и оценке прозвучавших на съезде марксистских идей в области психологии. Процитируем это место полностью: «С боевым докладом «Марксизм и психология» [так в тексте. – С.Б.], явившемся, по мнению автора, попыткой марксистской атаки на метафизическую психологию, выступил на съезде К.Н. Корнилов. Заявив, что психология не может существовать без общеидеологических, т.е. философских предпосылок, Корнилов требует от всякого действительно ответственного ученого-психолога определенного философского кредо. Таким единственно научным общефилософским источником докладчик признает марксистскую концепцию диалектического материализма, материалистического монизма, охватывающую не только социологию, но и биологию и всю космологию. Всякий психолог, если он не кустарь, а ученый работник и если он не играет в стратегические прятки, должен твердо и отчетливо признать марксизм своим основным и общим вероисповеданием. Марксизм обязует: быть неумолимым панматериалистом, монистом и активистом (тут уже не «вещи в себе» и не до «делового параллелизма» Челпанова) в понимании мира и жизни. В частности, для психолога обязательно признание приоритета социального, т.е. классового сознания личности над индивидуальным его сознанием (так что аполитичной и психология не может оставаться, как бы этого не хотели «нейтралисты»-соглашатели). Выступавшие по докладу Корнилова не внесли ничего интересного. Челпанов молчал» [39, с. 72].

Это достаточно вольное изложение А.Б. Залкиндом основных идей Корнилова хорошо передает не столько содержание, сколько уровень и общую атмосферу борьбы на съезде. Отсюда нетрудно понять причины молчания Челпанова. Но для нас, пожалуй, наибольший интерес представляет заключительная часть заметки Залкинда, где автор, подводя итоги марксистской дискуссии на съезде, пишет: «Доклад Корнилова на съезде и все прочие выступления по вопросу об идеологической ревизии психологии приходится рассматривать как первичный, зародышевый этап марксистского штурма на последнюю твердыню мистицизма и метафизики. Конечно, нет оснований думать, что бой кончится скоро. Должного вооружения еще и у марксистов в этом вопросе нет. Занятый в боевой свой период социально-экономическими и политическими проблемами, лишь во второй стадии подойдя к общефилософским вопросам, марксизм только сейчас и только, конечно, в пролетарской России, преломляющей его в сегодняшнюю практику, может удосужиться заняться такой частной отраслью, как психология. Материала пока мало, единомыслия среди марксистов пока еще нет. Марксистская психология (если можно так выразиться) лишь начинает робко формироваться – важно, чтобы наши большие общемарксистские теоретики помогли этому сложному процессу» [39, с. 73].

Заканчивает заметку А.Б. Залкинд на оптимистической ноте, утверждая, что штурм и натиск марксизма «на последний оплот «научной» мистики медленно, быть может, не вполне организованно, но неуклонно и безостановочно развертывается» [39, с. 73].

Что можно сказать о нарисованной А.Б. Залкиндом картине марксистской борьбы на съезде? Как видим, во многом она противоречит оценкам, содержащимся в традиционной советской психологической историографии. Фактически (т.е. с точки зрения приведенных фактов) заметка Залкинда, как это ни парадоксально, содержит в себе намного более резкую критику марксистских идей Корнилова, чем работа П.О. Эфрусси.

В самом деле, хотя у Залкинда говорится о борьбе, о столкновении взглядов Челпанова и Корнилова, ни о какой победе одного и поражении другого нет ни слова.

Напротив, Залкинд указывает на слабость и неразработанность вопроса о марксистской психологии, объясняя это не только недоработками самих психологов: оказывается, «общемарксистские» (очевидно, имеются в виду партийные, большевистские) теоретики еще не начали (!) помогать процессу робкого (!) формирования марксистской, «если можно так выразиться» (!), психологии. Показательна и оценка Залкиндом перспектив этой борьбы: «нет оснований думать, что бой кончится скоро».

Сравнительный анализ результатов, полученных нами при изучении историографии вопроса и материалов, посвященных первому съезду, дает обильную пищу для размышлений. В целом можно сделать вывод, что та картина победоносной борьбы психологов– марксистов, которая имеется в нашей историографии, мало в чем совпадает с информацией о первом съезде, содержащейся в работах П.О. Эфрусси и А.Б. Залкинда и в газетах «Правда» и «Известия». Получается, что у историков не было фактических оснований говорить о победе К.Н. Корнилова и поражении Г.И. Челпанова, но тем не менее они говорили это. Почему?

В отечественной историографии можно обнаружить по крайней мере два критерия, свидетельствующие об успехе Корнилова. Однако при ближайшем рассмотрении и сопоставлении с историческими фактами оба они оказываются и логически, и эмпирически несостоятельными.

Первый критерий представляет собой первый логический круг: вначале постулируется, что взгляды Корнилова в споре с Челпановым были марксистскими (по крайней мере, в принципе, как программа, идея, лозунг), т.е. правильными, новыми, прогрессивными, научными и т.д., а взгляды Челпанова, наоборот, идеалистическими и потому антимарксистскими, устаревшими и реакционными; после этого утверждается, а затем иллюстрируется соответствующим образом подобранными фактами и цитатами, что именно поэтому Корнилов одержал победу. Исследование, таким образом, заканчивается, не успев начаться, потому, что все ясно с самого начала: Челпанов не мог не потерпеть поражение.

Второй критерий, позволяющий говорить о победе Корнилова, это … увольнение Челпанова и назначение на его место Корнилова! Так мы сталкиваемся со вторым логическим кругом: Корнилов сменил Челпанова, так как одержал победу в теоретическом споре, а победил он потому, что спор завершился его назначением на пост директора!

Таким образом, в работах советских авторов факт смены руководства не реконструируется и не исследуется в своей исторической конкретности и детальности.

Взятый в самом общем виде, он используется лишь для наглядного подтверждения априорно («сверху») заданной схемы, исходно содержащей в себе все необходимые выводы и оценки. Можно только посочувствовать нашим историкам психологии, вынужденным до недавнего времени укладывать упрямые факты (порой вопреки их смыслу и значению) в прокрустово ложе принципиальной схемы борьбы между материализмом и идеализмом с неизбежной победой первого над вторым.

И дело не только в том, что эта схема является по своему происхождению марксистской, философской, идеологизированной, внешней, насильно навязанной и т.д. Она уже давно вросла в ткань нашей психологии, стала ее органической частью. Дело даже не в том, что это – схема. Ведь в любом случае исследователь подходит к изучаемому явлению, вооруженный более или менее абстрактными аксиомами, гипотезами и принципами. Главное заключается, с нашей точки зрения, в том, что эта схема боится фактов, не выдерживает проверки фактами и начинает распадаться прямо на глазах под воздействием фактов. С формулировкой и обоснованием задачи по преодолению традиционных для отечественной историографии принципов оценки можно ознакомиться в работе А.А. Никольской [76].

Итак, почему же был уволен Г.И. Челпанов? Предпринятое нами изучение этого вопроса показывает, что если между теоретической борьбой и «оргвыводами» из нее существует какая-либо связь, то это связь вовсе не прямая, а обратная: Челпанов был уволен потому, что он не проиграл спор с Корниловым.

Дело здесь заключается еще и в том, чтобы знать, что тогда понималось под марксизмом и что значило в то время быть и называться марксистом. Для того чтобы понять, почему Корнилова можно было считать стопроцентным марксистом, а Челпанова – идеалистом, метафизиком и антимарксистом, нам требуется выйти за пределы философии, психологии и науки вообще. Следует исходить из того, что внедрение марксизма в психологию являлось лишь частью глобального процесса формирования новой государственной идеологии и проникновения ее под флагом марксизма во все сферы общества, в том числе и в науку. Руководила этим процессом партия большевиков, исходя из задач, поставленных в своих программных документах.

В частности, в программе ВКП(б), принятой в 1919 году, среди необходимых мероприятий в области народного просвещения намечались следующие: «Подготовление новых кадров работников просвещения, проникнутых идеями коммунизма … Привлечение к преподавательской деятельности в высшей школе всех, могущих там учить; устранение всех и всяческих преград между свежими научными силами и кафедрой» [65, с. 82]. Более конкретно и откровенно задачи партии в области высшей школы раскрываются в книге Н.И. Бухарина и Е.А. Преображенского «Азбука коммунизма …», написанной в том же 1919 году: «В настоящий момент можно уже с полной определенностью утверждать, что наши университеты с их теперешней профессурой представляют из себя отжившие институты. Они продолжают доучивать молодежь, проходившую буржуазные средние школы в старом духе. Пока эти университеты можно реформировать, обновив профессорский состав людьми, которые, быть может, не удовлетворяют цензу «докторов буржуазного общества», но с успехом могут провести полную революцию в преподавании общественных наук и лишить буржуазную науку своего последнего убежища» [24, с. 177-178].

Это означает, что независимо от фактического исхода дискуссии и даже независимо от самого факта дискуссии Корнилов, «проникнутый идеями коммунизма» (и в этом смысле – подлинный марксист), априорно, «по определению» оказывался (точнее, объявлялся) победителем в споре с Челпановым – представителем «буржуазной науки» – со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вопрос об увольнении Челпанова настоятельно требует своего дальнейшего всестороннего изучения. Тщательный текстологический анализ уже известных работ и привлечение новых архивных данных позволит глубоко разобраться в том, почему и как был уволен Челпанов, какую роль в этом сыграл Корнилов, каковы были личные и деловые взаимоотношения Корнилова и Челпанова, в чем состояла связь внутреннего (теоретического, предметно-логического) и внешнего (социального) аспектов дискуссии, какова была реакция научного сообщества и партийно– государственного, идеологического аппарата на борьбу между Корниловым и Челпановым и т.д. Или, может быть, Корнилову удалось сокрушить своего противника в ходе «полемики в печати»? Об этом пойдет речь в следующих главах нашей работы.

В целом, как мы убедились, проблема заключается не только в наличии нужных фактов, не только в доступности необходимых первоисточников. Надеемся, нам удалось наглядно продемонстрировать на конкретном примере, насколько важно для исследователя истории науки подходить к фактам, руководствуясь чисто научными (не боящимися проверки) принципами, методами, гипотезами и теориями и не чувствуя при этом как над собой, так и в себе давления со стороны какой бы то ни было непоколебимой в своих претензиях на абсолютную истинность догмы.

Литература к главе 3

1. Адоратский В.В. Программа по основным вопросам марксизма: Пособие для студентов и для кружков повышенного типа.. 2-е изд, доп. М., 1922. 152 с.

2. Ананьев Б.Г. Тридцать лет советской психологии // Советская педагогика. 1947. № 11. С. 41-55.

3. Артемов В.А. Психология в СССР за 25 лет // Советская педагогика. 1942. № 10. С. 24-30.

4. Арямов И. Второй всесоюзный съезд по психоневрологии в Ленинграде // На путях к новой школе. 1924. № 2. С. 99-102.

5. Басов М. К итогам Всероссийского Съезда по педологии, экспериментальной педагогике и психоневрологии 3-10 января 1924 г. в Ленинграде // Просвещенец. Л, 1924. № 2. С. 43-50.

6. Басов М.Я. Избранные психологические произведения. М., 1975. 432 с.

7. Бехтерев В.М. Психика и жизнь. СПб., 1902. 138 с.

8. Бехтерев В.М. Общие основания рефлексологии. Пг., 1918. 163 с.

9. Бехтерев В.М. Субъективное или объективное изучение личности?: Автореф. доклада // Известия ВЦИК Советов. 1923. 16 января. № 10 (1747). С. 4.

10. Бехтерев В.М. Психология, рефлексология и марксизм. Л., 1925. 80 с.

11. Бехтерев В.М., Дубровский А.В. Диалектический материализм и рефлексология // Под знаменем марксизма. 1926. № 7-8. С. 69-94.

12. Бехтерев В.М. Объективная психология. М., 1991. 480 с.

13. Блонский П.П. Рецензия на кн.: Деборин А.М. Введение в философию диалектического материализма. Пг., 1916 // Мысль и слово. Философский ежегодник, издаваемый под редакцией Г.Г. Шпета. М., 1917. С. 413-415.

14. Блонский П.П. Очерк научной психологии. М., 1921. 94 с.

15. Блонский П.П. Предисловие редактора // Джем– сон Л. Очерк психологии / Пер. с англ. Л. Дунаевского / Под ред. и с предисл. проф. П.П. Блонского. М., 1924. С. VII-XII.

16. Блонский П.П. Психология как наука о поведении // Психология и марксизм: Сб. статей / Под ред. К.Н. Корнилова. Л., 1925. С. 225-229.

17. Блонский П.П. Психология как наука о поведении // Избранные психологические произведения. М., 1964. С. 133-139.

18. Богданчиков С.А. История проблемы «психология и марксизм» (Дискуссия между К.Н. Корниловым и Г.И. Челпановым в отечественной психологии 20-х годов): Дис. … канд. психол. наук. М., 1993.

19. Богданчиков С.А. Почему был уволен Г.И. Челпанов? (Историография одного факта) // Вопросы психологии. 1996. № 1. С. 85-96.

20. Болтунов А.П. Всероссийский съезд по педологии, экспериментальной педагогике и психоневрологии (2-й съезд по психоневрологии) в Петрограде с 3-го по 10-е января 1924 г. // Педагогическая мысль. 1924. № 1. С. 100-101.

21. Будилова Е.А. Философские проблемы в советской психологии. М., 1972. 336 с.

22. Бухарин Н.И. Теория исторического материализма: Популярный учебник марксистской социологии. С приложением статьи «К постановке проблем теории исторического материализма». М.Пг., б/г.

23. Бухарин Н.И. Енчмениада (К вопросу об идеологическом вырождении) // Академик Н.И. Бухарин. Методология и планирование науки и техники. Избранные труды. М., 1989. С. 191-224.

24. Бухарин Н.И., Преображенский Е.А. Азбука коммунизма: популярное объяснение программы российской Коммунистической партии. Харьков, 1925. 320 с.

25. Быховский Б. Материализм и диалектика в творчестве В.И. Ленина // Под знаменем марксизма. 1924. № 2. С. 240-255.

26. Всероссийский научный съезд по психоневрологии // Известия ВЦИК Советов. 1923. 11 января. С. 4; 12 января. С. 4; 13 января. С. 4; 16 января. С. 4; 17 января. С. 4.

27. Выготский Л.С. Психологическая наука // Общественные науки СССР. 1917-1927: Сб. статей / Под ред. В.П. Волгина, Г.О. Гордона, И.К. Луппола. М., 1928. С. 25-46.

28. Выготский Л.С. Генетические корни мышления и речи // Естествознание и марксизм. 1929. № 1. С. 106-134.

29. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса // Выготский Л.С. Собр. соч.: В 6 т. М., 1982. Т. 1. С. 291-436.

30. Гульбе Д. Дарвинизм и теория мутаций с точки зрения диалектического материализма // Под знаменем марксизма. 1924. № 8-9. С. 157-166.

31. Даян Г. Второй психоневрологический съезд (некоторые итоги) // Красная новь. 1924. № 2 (19). С. 155-166; № 3. (20). С. 223-238.

32. Деборин А.М. Введение в философию диалектического материализма (с предисловием Г.В. Плеханова). М., 1922. 376 с.

33. Дубровский А.В. Материя и дух (Впечатления о Всесоюзном съезде по рефлексологии, психологии, педологии, экспериментальной педагогике и психоневрологии) // Просвещенец. Л., 1924. № 3-4. С. 23-27.

34. Егоршин В. К вопросу о политике марксизма в области естествознания // Под знаменем марксизма. 1926. № 7-8. С. 123-134.

35. Ждан А.Н. Преподавание психологии в Московском университете (к 80-летию Психологического института и 50-летию кафедры психологии в Московском университете) // Вопросы психологии. 1993. № 4. С. 80-93.

36. Ждан А.Н. Георгий Иванович Челпанов // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 1994. № 2. С. 67-73.

37. Ждан А.Н. История психологии: от античности к современности: Учебник для студентов психологических факультетов университетов. 2-е изд., перераб. М., 1997. 442 с.

38. За коммунистическое просвещение. 1936. 18 июля.

39. Залкинд А.Б. «Марксизм и психология» на I Всероссийском психоневрологическом съезде // Залкинд А.Б. Очерки культуры революционного времени. М., 1924. С. 70-73.

40. Залкинд Арон Борисович // Российская педагогическая энциклопедия: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 320-321.

41. Залманзон А. В защиту объективного направления в психологии // Вестник Коммунистической Академии. 1926. № 18. С. 189-202.

42. Зинченко В.П., Моргунов Е.Б. Человек развивающийся. Очерки российской психологии. М., 1994. 304 с.

43. Из переписки Г.И. Челпанова и А.М. Щербины [публикация Р.Л. Золотницкой] // Психологический журнал. 1991. Т. 12. № 5. С. 86-92.

44. Изгоев А.С. Социализм, культура и большевизм // Из глубины: Сб. статей о русской революции. М., 1991. С. 167-195.

45. Корнилов К.Н. Новый метод экспериментального исследования воли // Труды Второго Съезда по экспериментальной педагогике. Пг., 1914.

46. Корнилов К.Н. Учение о реакциях человека с психологической точки зрения («Реактология»). М., б/г (1921). 228 с.

47. Корнилов К.Н. Психология и марксизм: Автореф. доклада // Известия. 1923. 16 января. № 10 (1747). С. 4.

48. Корнилов К.Н. Современная психология и марксизм // Под знаменем марксизма. 1923. № 1. С. 41-50.

49. Корнилов К.Н. Диалектический метод в психологии // Под знаменем марксизма. 1924. № 1. С. 107-113.

50. Корнилов К.Н. Психология и рефлексология // Под знаменем марксизма. 1923. № 4-5. С. 86-98.

51. Корнилов К.Н. Психология и «теория новой биологии» // Под знаменем марксизма. 1923. № 4-5. С. 98-114.

52. Корнилов К.Н. Современная психология и марксизм: Сб. ст. Л., 1924. 76 с.

53. Корнилов К.Н. Психология и марксизм // Психология и марксизм: Сб. статей / Под ред. К.Н. Корнилова. Л., 1925. С. 9-24.

54. Корнилов К.Н. Психология и марксизм проф. Челпанова // Психология и марксизм: Сб. ст. / Под ред. К.Н. Корнилова. Л., 1925. С. 231-242.

55. Корнилов К.Н. Наивный и диалектический материализм в их отношении к науке о поведении человека // Корнилов К.Н. Современная психология и марксизм. 2-е изд., доп. Л., 1925. С. 91-106.

56. Корнилов К.Н. Современная психология и марксизм: Сб. статей. 2-е изд., доп. Л., 1925. 107 с.

57. Корнилов К.Н. Основные течения в современной психологии // Корнилов К.Н. Современная психология и марксизм. 2-е изд., доп. Л., 1925. С. 61-75.

58. Корнилов К.Н. Путь современной психологии // Корнилов К.Н. Современная психология и марксизм: Сб. статей. 2-е изд., доп. Л., 1925. С. 76-90.

59. Корнилов К.Н. Механистический материализм в современной психологии (Ответ В. Струминскому) // Под знаменем марксизма. 1926. № 4-5. С. 185-212.

60. Корнилов К.Н. Наивно-материалистические тенденции в современной психологии: Тезисы доклада // Фонд Г.И. Челпанова в отделе рукописей Российской Государственной библиотеки. Ф. 326. П. 41. Ед. хр. 29. б/д.

61. Корнилов К.Н. Учебник психологии, изложенной с точки зрения диалектического материализма. Л., 1926. 164 с.

62. Корнилов К.Н. Современное состояние психологии в СССР // Под знаменем марксизма. 1927. № 10-11. С. 195-217.

63. Корнилов К.Н. Воззрения современных механистов на закон сохранения энергии и психику // Психология. 1929. Т. 2. Вып. 1. С. 3-15.

64. Корнилов К.Н. Психология: Учебник для высших пед. учеб. заведений. М., 1934.

65. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898-1986). 9-е изд. Т. 2. 1917-1922. М., 1983. 606 с.

66. Ланге Н.Н. Психология. Основные проблемы и принципы // Итоги науки в теории и практике / Под ред. проф. М.М. Ковалевского, проф. Н.Н. Ланге, Николая Морозова и проф. В.М. Шимкевича. М., 1914 (1922). Т. VIII. 312 с.

67. Левитин К.Е. Личностью не рождаются. М., 1990.

68. Леонтьев А.Н. Психология // Московский университет за пятьдесят лет Советской власти. М., 1967. С. 512-520.

69. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. 2-е изд. М., 1977. 304 с.

70. Леонтьев А.Н. Проблемы развития психики. 4-е изд. М., 1981. 584 с.

71. Луппол И.К. Рецензия // Под знаменем марксизма. 1924. № 8-9. С. 301-303.

72. Луппол И.К. Диалектика диалектики, или казус, приключившийся с философией марксизма в СССР в лето от Октябрьской революции восьмое // Воинствующий материалист. Кн. 4. М., 1925. С. 39-47.

73. Лурия А.Р., Леонтьев А.Н. Психология // БСЭ. М., 1940. Т. 47. Ст. 511-548.

74. Мальцева А. К биографическому изучению и к характеристике работ ленинградских психологов, погибших в 1941-1943 гг. // Проблемы психологии / Под ред. Б.Г. Ананьева. Л., 1948. С. 217-220.

75. Никольская А.А. Институт психологии в Московском университете // Вестник МГУ. Серия 14. Психология. 1982. № 3. С. 66-76.

76. Никольская А.А. Задачи разработки истории психологии в России // Вопросы психологии. 1989. № 6. С. 14-22.

77. Никольская А.А. Основные этапы развития научной деятельности Психологического института // Вопросы психологии. 1994. № 2. С. 5-21.

78. Окунь М. О духе марксизма и о букве его // Вестник Коммунистической Академии. 1928. № 26 (2). С. 113-124.

79. Окунь М. Механистические комментарии к диалектической критике // Под знаменем марксизма. 1928. № 7-8. С. 48-63.

80. Орлова Л.М. Борьба К.Н. Корнилова за марксизм в психологии (к 100-летию со дня рождения) // Вопросы психологии. 1979. № 1. С. 62-73.

81. Первый Всероссийский съезд по психоневрологии // Правда. 1923. 11 января. С. 4; 12 января. С. 3; 14 января. С. 3; 16 января. С. 3; 18 января. С. 4.

82. Петровский А.В. История советской психологии. Формирование основ психологической науки. М., 1967. 367 с.

83. Петровский А.В. Вопросы истории и теории психологии. Избранные труды. М., 1984. 272 с.

84. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. История психологии: Учебное пособие для высшей школы. М., 1994. 448 с.

85. Петровский А.В., Ярошевский М.Г. История и теория психологии: В 2 т. Ростов-на-Дону, 1996.

86. Португалов Ю.В. Как исследовать детскую психику? (Обзор рефлексологических течений в отношении их к психологии вообще и к детской психологии в частности) // Детская психология и антропология: Сборник статей / Под ред. Ю.В. Португалова. Вып. 1. Самара, 1925. С. 1-126.

87. Проблемы современной психологии: Сб. статей / Под ред. К.Н. Корнилова. Л., 1926. 252 с.

88. Психологическая наука в России XX столетия: проблемы теории и истории / Под ред. А.В. Брушлинского. М., 1997. 576 с.

89. Радзиховский Л.А. Г.И. Челпанов – организатор Психологического института // Вопросы психологии. 1982. № 5. С. 47-60.

90. Рубинштейн С.Л. Основы психологии. М., 1935. 496 с.

91. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1940. 496 с.

92. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. 2-е изд. М., 1946. 704 с.

93. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии: В 2 т. М., 1989. Т. 1. 488 с.

94. Рыбников Н.А. Историография советской психологии (к 25-летию советской психологии) // Советская педагогика. 1943. № 1. С. 39-43.

95. Смирнов А.А. Советская психология за 40 лет // Вопросы психологии. 1957. № 5. С. 9-56.

96. Смирнов А.А. 50 лет Института психологии // Советская педагогика. 1963. № 6. С. 129-141.

97. Смирнов А.А. К 50-летию советской психологии // Вопросы психологии. 1967. № 5. С. 13-37.

98. Смирнов А.А. Пути развития советской психологии // XVIII Международный психологический конгресс. М., 1969. С. 95-124.

99. Смирнов А.А. Развитие и современное состояние психологической науки в СССР. М., 1975. 352 с.

100. Смирнов А.А. Избранные психологические труды: В 2 т. М., 1987. Т. 1. С. 63-144.

101. Соколова Е.Е. Тринадцать диалогов о психологии: Хрестоматия с комментарием по курсу «Введение в психологию». М., 1995. 653 с.

102. Степанов И., Тимирязев А. и др. Механистическое естествознание и диалектический материализм: Дискуссия о книжке Степанова «Современное естествознание и исторический материализм» в Совете НИТа 8 февраля 1925 г. Вологда, 1925. 83 с.

103. Степанов И. Диалектический материализм и деборинская школа. М.-Л., 1928.

104. Струминский В.Я. Психология. Опыт систематического изложения основных вопросов научной психологии с точки зрения диалектического материализма. Вып. 1. Введение к изучению психологии. Оренбург, 1923. 412 с.

105. Струминский В.Я. Марксизм в современной психологии // Под знаменем марксизма. 1926. № 3. С. 207-233; № 4-5. С. 140-184.

106. Теплов Б.М. Советская психологическая наука за 30 лет. Стенограмма публичной лекции, прочитанной 13 октября 1947 года в Доме Союзов в Москве. М., 1947. 32 с.

107. Теплов Б.М. Борьба К.Н. Корнилова в 1923-1925 гг. за перестройку психологии на основе марксизма // Вопросы психологии личности. М., 1960. С. 8-20.