Текст книги "Царская рать"

– Тебе положить? – спросил Крис.

– Нет, Крис, – сказала сияющая чистотой Ирина.

Она была в джинсовой рубашке с погончиками и таких же шортах. Крис вспомнил их вчерашний вид. Поход по с виду безобидному лесу оказался на грани гибели.

Всякое бывает…

– Э-эх… а вчера говорила, «мой голубчик»… – поддразнил Тим.

– Это была психическая атака, – сказала она, слегка покраснев.

– Брось, Тим, – сказал Крис с набитым ртом. – Женщина всегда права.

Но ирония теряет силу от еды.

– Понял, товарищ механик? – показала язык Ирина, благодарно взглянув на Криса. – И молчи в тряпочку.

– Ага, – сказал Тим, уплетая яичницу.

Лучшей он ещё никогда не ел.

– Как в ресторане, – прошамкал он.

Белый тур стоял на берегу возле чёрной гладкой горы трактора. В голубом небе парил коршун. Начинался новый чудесный день.

«Не боится», – подумал Крис про тура. – «Или нездешний».

– Хочешь ещё? – спросила Ирина.

– Ага, – кивнул Тим.

– Вот жена будет, а? – подмигнул он Крису. – Кому достанется.

– Видит око, да зуб неймёт, – сказала Ирина.

– Как в болоте, – подтвердил Тим. – А что это было, Ир? Крокодил, что ль?

– Не знаю… – сказала она тихо.

Её чашка была почти допита. И было непохоже, что она собирается есть свою превосходную яичницу. Крис взглянул на Ирину, а потом на Тима.

– Расскажите что-нибудь, а, ребят? – сказал Тим.

«Хорошие ребята», – подумал Крис, смотря куда-то вдаль.

Синий край далёкого леса манил его своей недоступностью.

– Чего тебе? – сказала Ирина, оторвав взгляд от распростёртого над лугами и дремучими лесами голубого шёлка небес.

Пахло речкой жарким летом.

Впереди был ещё долгий день.

* * *

Вчера после обеда Ирина основательно проработала на ЭВМ Тимову болезнь. Она не выходила из докторской до ужина в семь часов. Очередной дневной приступ она устранила просто сном. А приступы должны были пройти завтра, на третий день. Были интересные детали побочного воздействия яда на психосоматическом уровне. Она внесла пару наблюдений в общую копилку Кладезя.

Придя на кухню ровно в семь, Ирина принялась готовить творожники и ждать Криса. Читать в боевой обстановке запрещалось, поэтому она просто смотрела в небеса и вспоминала далёкое прошлое.

Например, поход всем классом в Зоологический музей… Или школьный концерт на октябрьские праздники. В конце концерта был самодеятельный спектакль. Все девочки в 6-ом «Б» были влюблены в Роге Никула. Это было его секретное имя. Она помнила тот вечер, как будто это было вчера.

Крис задержался в рубке, исследуя вопрос о базах Федерации на молодых планетах. Он откопал интересные сведения, и пару раз наткнулся на блокировку.

Они сели ужинать около восьми, в углу на старом месте в кухне жилого этажа. Творожники были уже давно готовы. Тим спал внизу в лазарете. Без него было немного грустновато. Крис молчаливо жевал творожники со сметаной и смотрел в окно на огромное золотисто-оранжевое солнце низко над лесом. В воздухе веяло прохладой. А днём было 26 градусов жары.

– А вообще, тебе не надоело во Флоте, Ир? – спросил он, задумавшись.

Она посмотрела на него чуть искоса.

– Нет… – сказала она, вздохнув.

Она думала о чём-то своём.

Тоненько зазвенел «малиновый» звон. Над экраном обзора и на потолке замигали малиновые огни. У Ирины вдоль спины пополз противный холодок и как будто зашевелились волосы на голове.

Крис остановился с открытым ртом.

На обзоре и в комнате ничего не изменилось. Всё так же заходило за синеватый лес вечернее солнце, и всё так же стояла перед Крисом его белая кружка с золотым вензелем. А белоснежный тур на обзоре поднял голову, и с гладких витых рогов стекало красноватое жидкое золото заходящего солнца.

«И чего он не уходит», – промелькнуло у Криса.

Вползающий в душу ужас сменился ослепительной яростью.

Ирина чуть беспомощно посмотрела на него, потерев пальцем веснушку возле носа. Она была без очков и в толстом джемпере с воротом под подбородок.

Она не могла к этому привыкнуть.

Сенсоры обнаружили карликов.

По сигналу «малиновой» тревоги надо было просто ждать. Техника Флота была для них как древнеримские легионы против полчищ Буонапарта. Взаимная уязвимость четыре к одному. Но карлики почти никогда не нападали сами. Никто не знал, почему.

Кроме наставников.

Нижний угол обзора за Ириной без предупреждения мигнул и сменился кругом с разноцветными схемами. Схемы мелькали, не останавливаясь.

– Пошла писать… – пробурчал Крис.

Ирина слегка откинулась на жестковатую тёмно-бордовую спинку, почти не шевеля чуть припухлыми губами и упираясь руками в кожаную подушку скамьи.

Она молилась.

В сигнальном круге на пару секунд образовалась серая пустота, и возникла надпись: «опознание не удалось». Тоненький «малиновый» звон прекратился так же внезапно, как и начался. И в комнате, и снаружи стояла полная тишина, не считая еле слышного шелеста ветра в высокой прибрежной траве у склонившегося к воде корявого дерева. Белый тур рядом с ним пропал.

– Кошмарики, – сказала веснушчатая молодая женщина, слегка поёжившись, как от холода.

Но она была в толстом рубчатом джемпере и рейтузах.

Чистое голубое небо вверху как-то похолодело. Солнце уже скрылось за ближайшим лесом. До него было всего метров шестьдесят.

* * *

– Эйринна, – сказал Торстен, встав и не уходя.

У него было такое чувство, будто он забыл что-то очень важное. Поэтому не хотелось уходить… Хотя наверху его ждал доктор Уэрр.

– Что?

– А что ты хотела сказать, когда спросила «все-все»?

– Когда это?

– Там, в столовой.

– Думаешь, я помню?

– Ну, про то, как меня зовут.

– Что все тебя зовут Торстен? – спросила она с некоторой долей иронии.

– Ага, – чуть покраснел он, взглянув на цифры внизу экрана.

Они летели уже почти два часа.

– Ну, просто все тебя так зовут или нет.

– А почему ты спросила?

– Хотела узнать, как тебя зовёт твоя девушка, – сказала она как ни в чём не бывало.

– Нет у меня никакой девушки, – пробормотал Торстен.

– Ну тогда мама, – сказала Эйринна, с любопытством посмотрев на него. – А Кира? – прибавила она из интереса.

Точнее, один час сорок шесть минут.

– Кира тоже, – сказал он.

– Что тоже?

– Зовёт меня Торстеном.

Ему уже надоела эта тема. Но то чувство не прошло. Подходя к серой дверце лифта, он оглянулся на девушку в тонком чёрном трико.

Она сидела, повернув к нему кресло.

– А… – сказала она, качнув головой. – Ну иди, тебя там наверно ждут…

– Слушай, а ваш доктор не злой? – спросила она, когда Торстен уже подошёл к лифту.

Дверца сразу открылась.

Ей было немного страшновато… Хоть в прошлый раз доктор и был очень вежлив. Ей опять вспомнилось, что говорили об Имперском Флоте.

– Да ну тебя, – сказал Торстен и вошёл на спружинивший пятачок лифта с полосками зелёной резины. – Сама увидишь. Дверца задвинулась с лёгким шелестом. Девушка из чуждого мира снова осталась одна. В туманной дали перед ней синел чуть неровный горизонт.

– Вы думаете, чем он там занимается? – спросил Уэрр.

– Чем? – спросила Кира, по-детски раскрыв синие глаза.

Она и сама знала, но ей было интересно, что он скажет.

– Лясы точит, барышня, – сказал Уэрр.

Лицо девушки на секунду затуманилось, и она молча стала смотреть на обзор во всю стену перед собой. Слои серо-лилового тумана словно разбивались о стекло. Справа, коротко прозвенев, сдвинулась овальная дверь лифта и из неё появился Торстен.

– Идите сюда, голубчик, – добродушно приветствовал его доктор Уэрр, повернувшись на своём кресле. – Давненько мы вас не видели. Ну, как там наша новая знакомая? Ещё не насолила вам?

В его голосе был неподдельный интерес.

– А мне-то что, – сказал Торстен и уселся на своё место справа от Киры.

Она проводила его взглядом.

– Я постараюсь побыстрее, – сказал Уэрр возле открытого лифта. – Ты пока за главного, Торстен. – Принимай бразды правления.

– Ладно, – ответил тот и развернулся лицом к картине лиловато-седых облаков на обзоре, взяв в руки штурвал.

Она занимала всю стену всего в метре перед ним. Трактор опять шёл немного вверх. Голос, цифровой пароль, нарукавник и отпечатки пальцев Торстена стали на время командирскими.

– Можно? – сказал Уэрр, увидев на секунду расширившиеся большие голубые глаза.

Эйринна повернула голову от бьющегося в стекло экрана белесого тумана, опустив ноги в чёрных носках с серого пульта на бледно-вишнёвый ковёр.

– Мне надо с вами поговорить, Эйринна, – сказал он.

Домината молчала. Она сидела и жалела о своей прошлой жизни, до этой Богом проклятой Станции. До Мейнара она принадлежала барону из земли Вай. А теперь её ждало неизвестно что… может быть, жалкая зависимость от охранников, а потом местной лагерной шишки ради лишней миски такого вот супа, в вечном холоде и грязи.

«Только ещё хуже», – подумала она с содроганием про суп.

– Ну, как себя вёл наш Торстен? – спросил доктор Уэрр. – Не обижал вас?

В глазах у него были весёлые огоньки.

– Не-ет… – протянула Эйринна.

Она всё ещё вспоминала свою прежнюю беззаботную жизнь, пока барону не пришлось отдать её вербовщикам за круглую сумму в пятьсот двадцать ромбо.

Тогда ей было двадцать пять лет.

– Вот видите. А если бы это был норрман?

– Прикажете, и не обидит, – сказала она. – У нас тоже есть неплохие ребята.

– Волчья свора, – сказал доктор.

– Да? – обиженно сказала Эйринна и отвернулась, надув губы.

Она живо вспомнила Снидура, Хельмара и других, и ей показалось, что вот сейчас она может уйти отсюда и снова войти в тот кафетерий на пятом ярусе, и ребята будут шутить и дурачиться.

Но всё это было в прошлом.

Навсегда…

– Не обижайтесь, барышня, – мягко сказал Уэрр. – Ведь волки, в сущности, не такие уж злые создания… просто им хочется кушать.

– А что со мной будет, доктор? – спросила она, подняв чуть влажные глаза.

«Отлично», – подумал он.

– Пока ничего, – сказал он. – А потом посмотрим. Если будете хорошо себя вести, выдадим вас замуж.

«Прямо», – подумала она. – «За какого-нибудь слюнявого старикашку, что ли».

Но это было уже неплохо, учитывая её вчерашнее положение. И сегодняшнее… Она далеко не склонна была верить тому, что он скажет.

– А теперь расскажите мне о себе, – сказал Уэрр, удобно расположившись в своём кресле.

Он был уверен, что нападения уже не будет до самой встречи. А во-вторых, он полностью полагался на Торстена. И, в-третьих, тогда уже это вряд ли будет иметь большое значение.

Через пять минут доктор Уэрр вдруг стал серьёзен, как никогда.

Ему были уже ясны «опыты особого допуска» и истории с «переводом». На пункте не было женщин старше тридцати лет.

И тем более всё остальное.

– Не смущайтесь, моя милая, – мягко сказал Уэрр, пожав руку чуть запнувшейся доминате. – Вы ведь ни в чём не виноваты.

Она сидела наискосок к нему, опустив руки на колени.

– Хорошо, – покорно сказала она.

А вот то, что его интересовало в первую очередь, она почти не знала. Хотя кое-что и прояснялось. Он умел расспрашивать собеседника.

Тем более женщину.

Во-первых, частота контактных ощущений…

Во-вторых, степень неосведомлённости рядового состава…

В-третьих, симуляторы…

В-четвёртых, деятельность Мейнара…

Он всё же испытывал приятное чувство удовлетворения, знакомое тем, кто любит своё дело. Володя Розенберг в Центре будет доволен. Если только случится чудо…

И они выберутся отсюда.

«Может быть, ещё удастся нащупать точку на Ильменне», – подумал он. – «Шансы шансами…»

– А как вас зовут, доктор? – спросила чуть порозовевшая домината.

Она и теперь не могла без содрогания вспомнить, что было дальше. Мейнара она называла просто «мин херр». Как и положено. Он не любил нарушения порядка.

Даже в таких делах.

– Просто доктор, – сказал Уэрр.

Он смотрел на неё, откинувшись в кресле и сложив руки у подбородка.

– Да? – сказала Эйринна, поглядев на него.

Он был печален, как дождливый осенний день. Ярко-рыжая шевелюра краснела, как плакучая рябина под пасмурным небом.

«Ну чего ты», – пожалела она его про себя.

– А что бы с вами могло случиться потом? – спросил он, задумчиво потирая рукой кулак. – Как вы думаете, а?

– Наверно, устранили бы, – сказала она, пожав плечами. – Вы думаете, я дура, что ли?

– Да, конечно, – сказал в задумчивости Уэрр. – То есть, нет, наоборот… К счастью, она не знала.

«Это значительно страшнее, чем вы думаете, барышня», – подумал он с грустью.

– А вот почему вас сразу не забрали там, на поле, а, сударыня? – спросил он.

– Не знаю… – сказала Эйринна. – Я думала, они быстро за мной придут, – смущённо призналась она.

– А они не пришли… – задумчиво проговорил Уэрр. – Ну а что же вы собирались делать дальше, а?

На него смотрели большие голубые глаза.

– Понимаете, доктор… – начала она, облизав губы кончиком языка.

Сначала она думала, что приедут на мото-«жуке» Снидур и Хельмар, убьют Мейнара и уйдут на его машине в лесистые горы Тугара. Они были на утренней вахте в башне Кора. Не то, что бы она полностью верила в это. Но это было лучше, чем просто ожидать смерти.

И того, что будет перед ней.

Когда ничего такого не случилось, и уже пора было возвращаться, она взяла лазер и нажала на спуск, а потом выбралась наружу. Она боялась отойти далеко из-за зверей. А последняя надежда таяла, как снег. Когда её совсем не осталось, послышался треск ломаемых ветвей и странное ровное урчанье. Она не могла себя заставить спрятаться от зверя в машине с кровавой макушкой головы на сиденье.

Через минуту она поняла, что треск не от ветвей, а от деревьев. Их верхушки шатались и тряслись, а потом над ними показался гладкий чёрный горб. Сжав в руке лёгкий серебристый лазер, домината прощалась со своей двадцативосьмилетней жизнью. Но зачем и почему такая махина, она не знала.

А потом…

– Кхм, – сказал доктор Уэрр.

Ему никогда ещё не приходилось выступать в роли сказочного спасителя. Конечно, это была всего лишь домината… но очень уж похожая на принцессу из злого королевства.

А впрочем, если посмотреть шире…

– А кого вы больше боялись? – спросил он. – Зверей или солдат патруля?

– Не знаю… – сказала она.

– Да… – сказал он, потеребив ярко-красный бакенбард. – А как вы поняли, что это не ваши?

– По вашему разговору, – запнувшись, сказала она. – Только…

– Не знали, радоваться или нет?

Она кивнула.

Она сидела вся в чёрном трико, вытянув ноги в носках под пульт. На обзоре было широкое облачное небо с краем скалистой земли внизу.

«Красива», – подумал Уэрр.

– А сейчас вы не боитесь? – спросил он.

Она помотала головой.

«Врёшь ты, моя милая» – подумал рыжий как красное солнце доктор.

Вездеход загудел сильнее, и стакан в гнезде перед крайним креслом у серой кожаной стенки тонко задребезжал. Всю ширь небес покрывали бесконечные синеватые облака.

– Доктор, можно, я буду ваша? – сказала Эйринна, чуть поёжившись.

«Ещё не легче», – подумал он.

Он и ожидал чего-нибудь в этом роде.

– У нас это не принято, моя дорогая, – сказал он, нахмурившись.

Но она уже не боялась его.

И ещё…

– Почему? – искренне удивилась она. – Я же ведь крепостная.

– А… так значит, вы просто хотели устроиться? – бархатным голосом промолвил Уэрр.

– Нет… а вы меня не пошлёте в Гулаг? – спросила она, раскрыв голубые глаза, как бабочка лёгкие крылья.

– Не пошлю, – серьёзно сказал Уэрр. – А теперь мне пора к себе, сударыня.

Он начал отстёгиваться от кресла. Вездеход гудел низко и густо, как исполинский шмель. Это гуденье почти не замечалось.

Оно было как фон.

– С вами будет Торстен, – сказал доктор в белой гимнастёрке. – Я назначаю его вашим учителем и начальником. А вы должны во всём его слушаться, хорошо?.. Только пожалуйста, не будьте с ним излишне… ээ-э… фамильярны, договорились? – попросил доктор Уэрр. – Не забудьте, что я вам говорил о хорошем поведении. Пусть это будет вам тренировкой.

– Да, и не рассказывайте ничего о работе базы моим подчинённым, ладно? Это приказ, – добавил он мягко.

Долговязый ярко-рыжий доктор ушёл.

Эйринна откинула голову и закрыла глаза. Она начинала привыкать к роли спасённой принцессы. И ещё, он ей нравился.

Он был очень добрый.

– Занесла вас сюда нелёгкая, Кира, – сказал Уэрр после долгого молчания.

– А что? – спросила Кира.

Уэрр что-то хмуро набирал на светло-зелёных клавишах, похожих на большие ангелемские жемчужины. Кира почувствовала, как у него испортилось настроение.

– А что? – повторила она.

– Бывают тайны гадкие и тайны прекрасные, Кира.

– А мы уже проходили клонирование, – сказала девушка.

Уэрр покосился на неё. Она была свежая, как утренняя заря. У неё на лбу была красная косынка, из-под которой торчали позади русые волосы.

«Розовопёрстая Эос», – подумал он.

– Дело не в этом, Кира, – мягко сказал он. – Просто тут особый режим. Вы ведь знаете, сколько врагов у Рати.

«Не только в этом», – подумал он.

– Просто я хочу с ней дружить, – сказала Кира. – Это ведь она вам рассказала?

«Ты права, девочка», – подумал Уэрр.

– Да, – почему-то с горечью сказал он.

«Нужно поддерживать Пламя…»

– Вы слыхали об искусственном осеменении? – спросил он с профессорской ноткой в голосе.

– Да, – кивнула Кира.

«Что, съел?» – подумала она.

– Понимаете, в этих опытах у них используются самые красивые и умные доминаты. Это соответствует их цели. Как и в человеческом обществе, мужское начало определяет качество потомства по обеим координатам. Ну вот… а поскольку направление секретное, все доминаты после тридцати лет списываются в подопытное стадо, для параллельного изучения спонтанной стороны процесса. Ну а некоторые… самые хорошие и симпатичные – отбираются для «опытов особого допуска». Как наша Эйринна. Это тоже соответствует их цели. Только уже иной… скорее функционального порядка…

Он искоса взглянул на неё, проверяя произведённое на девушку впечатление.

– То, чем у нас занимается Охранка, – заключил он.

Он не сказал самого главного, с точки зрения Тайного Отделения. О карликах… в ТО конечно догадывались о существовании двух других программ сверхоружия, но только о Плутусе были достоверные сведения.

Что он есть.

– А в Империи – Святая Инквизиция, – добавил он, помолчав.

– Чем? – спросила Кира.

– Некое зрелище под научным соусом, а потом – сатанинский ритуал для избранных, вот и всё, Кирочка.

Девушка в домашнем тренировочном костюме замерла с широко раскрытыми глазами. Она смотрела куда-то вбок, мимо Уэрра.

Сквозь груды сизых облаков.

«Хм… теперь несдобровать», – подумал Уэрр.

На мгновенье ему представились беспощадные битвы будущего. Сметающие целые народы, как вода смывает пыль. И очищение мира.

– Только не проситесь о переводе, Кира, – слегка ворчливо предупредил он. – Вы знаете, что вас с Крисом уже перевели?

– Куда? – удивилась Кира, вернувшись в обычный реальный мир.

Мир, где готовят творожники и за вечерним чаем разговаривают о красной свастике на мачте древнеэллинских кораблей.

– К мэтру Соколову, в дальнюю разведку НУ.

– Зачем? – упавшим голосом спросила она.

– Открываю вам служебную тайну, – сказал Уэрр, проведя рукой по своим чуть взлохмаченным волосам. – К Маку и Питу. По личному ходатайству мэтра.

«Как мальчишка», – подумала она с грустью и вдруг поняла, что он сказал.

Неожиданная радость и грусть слились в одну лёгкую шипучую смесь, как прозрачный бокал с золотым левантийским вином.

– Тебе хочется окунуться, Эйри? – спросила Кира.

– Ага, – кивнула Эйринна.

– Я ещё в такой воде не купалась, – сказала Кира, прислушиваясь.

Издалека слышался невнятный гул.

Эйринна подняла голову. Над синим горным озером поднимался лёгкий туман. Оно было спокойно, как стеклянное. Она ещё не видела такой красоты.

– Слышишь? – сказала она.

– Идёт сель, ребята, – сказал глухой голос Уэрра в наушнике.

«Разряды, что ли», – подумал Торстен на гладкой чёрной поверхности.

Он был как муравей на гигантском чёрном яйце.

С высоты четвёртого этажа сквозь ель на берегу мелькнула маленькая белая рука. Угрюмые ели обступали озеро тёмной стеной. Их верхушки были чуть ниже Торстена. Он стоял и смотрел на сине-зелёные складки гор позади. А впереди синело волшебное озеро.

Как в сказке.

«Душераздирающее зрелище», – пробормотал про себя Торстен.

Задняя часть трактора стояла среди елей, а передняя заходила в воду. Было четыре часа вечера. Вода была самой удобной пищей для преобразователя. Одновременно нуждались в накачке системы охлаждения двигателей. Торстена Уэрр послал проверить кормовой лазер, а Киру с Эйринной – собрать образцы съедобной флоры. В случае атаки девушки были ему всё равно не нужны.

При наличии Торстена.

– А что ты там делала дома? – спросила Кира, продолжив начатый разговор.

– Смотрела телевизор, – сказала Эйринна.

– Ничего не выйдет, док, – прогремел Торстен у неё в ухе. – Вмятина на краю оружейного люка. Наверно, покривилась штанга держателя. Часа четыре займёт.

– Мочи моей нет, – сказала Кира под замшелой сосной. – Ну что ты так громко орёшь? Сделай потише, пожалуйста.

– Ладно, – сказал глуше Торстен.

– Тогда уходи, – сказал глухо Уэрр.

Я здесь спрыгну, – сказал Торстен.

Он был в сапогах-скороходах.

– Как хочешь, – сказал Уэрр.

«Тем лучше», – подумал он. – «В крайнем случае, остальные продержатся до Криса».

До Криса оставалось часов пять лёту в таком же режиме.

– Телевизор? А что там показывают?

– А, чепуху разную, – отмахнулась Эйринна. – А грибы собирать, Кира?

– Конечно, – сказала Кира. – Свежих грибочков нажарим.

Она осмотрелась.

Вокруг молчал вздыбленный лес среди огромных замшелых валунов. Сапог утопал в высоком мягком мху, усыпанном свежими еловыми шишками.

«Беличий рай», – подумала Кира. – «И бурундучий.»

Она словно попала в сказку.

Изо мха поднимались гигантские чёрные гусеницы могучего вездехода. За ними была темень леса. Из-под чёрной плиты трака торчали ветви раздавленной в щепы ели. Они были неподвижны. На одной, чуть покачиваясь, чистил лапку мохнатый тёмный зверёк.

– Пойдём, Кира, – позвала Эйринна, оглянувшись под тёмной великанской елью.

«Как Цирцея», – подумала Кира.

Эйринна наклонилась, придерживая свой лазер. Во мху возле корня торчал грибок с коричневой шляпкой. Над ним покачивалась лесная ягодка. Кира шагнула вперёд по мягкому ковру из мха. Где-то печально гукала птица. Сказка была про Ивана-царевича и Серого волка.

Слегка затрещав ветками, Торстен приземлился на спружинивший мох недалеко от истекающего смолой шелушистого тёмного ствола ели. Смола была красноватого цвета. Девушки оглянулись. Но Эйринна стояла ближе. Она нагнулась за красной лесникой над корнем той же ели. «У бледных девушек зелёные глаза…» – вспомнил он.

– Скажи пожалуйста, – насмешливо промолвила она.

– Ну, как насчёт грибов и ягод? – спросил Торстен. – Много насобирали?

– Посторожи, тогда наберём, – сказала Кира.

Она стояла в пяти шагах от Эйринны, покачивая синеватый бленгер у себя на поясе. В густом лесу редко ухали какие-то птицы.

– Пожалуйста, – сказал Торстен. – Можно, док?

– Начальствуй, – глухо сказал голос Уэрра. – И не очень ублажай.

– Ой, доктор! – обрадовалась Кира.

Ей уже надоело стоять тут и сторожить.

– Есть, док, – сказал Торстен, посмотрев через плечо на чернеющую сквозь еловые лапы чуть влажную махину трактора.

Он стоял как громадная глыба, немного покосившись на скале под днищем. Сероватый обломок от рассыпавшейся острой скалы валялся неподалёку от Торстена.

Подойдя к небольшому замшелому валуну, Кира нагнулась за гладкой светло-зелёной шишечкой во мху. Поодаль лежала ещё одна, почти скрывшись от взора. Они были толстые как жёлуди величиной с куриное яйцо, и тоже со шляпками. Кира не удержалась и подобрала ещё одну, чуть подальше.

«Подарю папе с мамой», – подумала она.

Она всегда привозила им что-нибудь интересное.

– Не возись с шишками, Кира, – глухо сказал Уэрр у неё в ухе.

– Хорошо, доктор, – сказала она.

А грибов было полно. Они прятались в зарослях возле елей. Впереди у большого валуна был целый выводок белых с коричневыми шляпками.

«А вот и она», – подумала Иира, увидев на еловой ветке у земли красивую рыжую белку с торчащими впереди зубами.

Эта белка щёлкала изумрудные орешки на острове Буян.

Эйринна подошла к валуну и стала собирать выводок, нагнувшись как жница на ржаном поле. Торстен на миг засмотрелся.

– Торстен, не отвлекайся, – сказала Кира сбоку.

Она набрала уже больше половины защитного вещмешка, пристёгнутого к поясу. Он был из толстого холста с магнитной застежкой.

– Торстен, не выходите из предела видимости, – глухо сказал Уэрр.

– Есть, док, – сказал Торстен. – Как слышно?

– Средняя коррекция, – сказал Уэрр. – А у вас как?

– Полная, – проговорил Торстен.

– Угу, – сказал Уэрр и замолчал.

Девушки были около замшелого валуна в человеческий рост. Из высокого мха россыпью выглядывали крепкие коричневые шляпки.

– Слышали? – сказал Торстен у еловой лапы в шести метрах от них. – Нe удаляйтесь больше, чем на двадцать шагов.

– От кого? – мелодично промолвила Эйринна.

– От Ланселота, – сказала Кира, и обе прыснули со смеху.

Они переговаривались голосом с дублирующей соносвязью.

– Товарищ Князева, – глухо сделал замечание Уэрр. – Вы подаёте плохой пример.

– Слушаюсь, доктор, – смирно сказала Кира. – Я больше не буду.

– От трактора, – невозмутимо ответил Торстен, щёлкнув пальцем по своему свольверу.

– Пожалуй, вам лучше вернуться, Торстен, – глухо прозвучал голос доктора минут через семь. – Сель идёт в ущелье справа от нас. До него шестьдесят метров.

– Понял, док.

– У нас пятнадцать минут. Будьте здесь через пять.

– Доктор, можно мы напоследок к берегу сбегаем? – сказала Кира.

– Спросите у Торстена. – сказал Уэрр.

– Угу, – сказал Торстен и повернулся лицом к Эйринне, ковыряя носком муравейник с большими чёрными муравьями.

Девушка в болотном костюме подходила к нему с лазером в опущенной руке по густому моховому ковру, усеянному рыжими шишками.

Вода горного озера слегка лизала белую песчаную полосу у могучих корней елей. Она была голубая даже у самого берега.

«Как будто с синькой», – подумала Кира. – «Почему так…»

– Стой, – поражённо сказал Уэрр.

Торстен услышал какой-то далёкий рёв. Но он слышался и без наушника, в левом ухе. Эйринна взвизгнула и бросилась в лес под ёлки. Кира растерялась, опустив в изумлении руки. За полукружием выступающей кромки мохнатых елей у синего озера на гладкую речную гальку выбежал рыжеватый ревущий циклоп, словно из кино её детства.

Которое она смотрела в шестом классе в Москве, на зимних каникулах.

Тяжело прошлёпав по мокрой гальке, он повернул громадную голову, и она увидела, что это обычный великан ростом с мельницу, довольно страшной наружности. Не останавливаясь, великан зашлёпал вдоль берега, подымая тучи прохладных брызг. Кира застыла с открытым ртом, чувствуя, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Её охватило странное оцепенение.

Великан топал к ним по стеклянной синей воде, делая огромные шаги. Он видел их, но не обращал никакого внимания. За три секунды он покрыл половину расстояния, издав лишь странный хрюкающий звук. Вода стекала с чудовищных волосатых ног, а чёрные глазки на широком как лепёшка бугристом лице были почти человеческими.

Торстен машинально приподнял с бедра свольвер и сделал выстрел. В рыжеватой груди великана что-то разорвалось, как будто она была начинена порохом, и он с размаху рухнул в озеро наискось от берега, подняв синюю волну с тучей брызг. Вода сомкнулась над ним.

Это был свольвер «А».

Только у берега остались торчать из воды икры толщиной с бочку и волосатые ступни. Они шевелились. Кира как будто заживо попала в мультфильм. Из-под воды пошли большие пузыри. Она потемнела, окрашиваясь в бурый цвет над утонувшим великаном. Кира не говоря ни слова посмотрела на Торстена круглыми глазами. Ей было немного жаль это несуразное исполинское существо.

– Убил? – спросила Эйринна каким-то другим тоном.

Как будто она знала Торстена с детства.

Она стояла под тёмно-зелёными еловыми лапами, прижавшись спиной к шершавому смолистому стволу и опустив лазер в правой руке.

– Да, – сказала Кира, обретя дар речи и машинально стирая со щитка долетевшие брызги.

– Жаль, – глухо прозвучал голос Уэрра.

– Почему? – спросила Эйринна. – Вы бы хотели, чтоб он нас съел?

– Он спасался от селя, – сказал доктор. – Очень интересный экземпляр…

– Ну как? – сказал подошедший Торстен. – Испугались?

Все трое уже стояли под той же елью с толстым смолистым стволом. Разлапистые ветви нависали на высоте человеческого роста. В глубине леса послышался тихий вой.

– Пойдёмте, а? – сказала Эйринна, оглядываясь на темень за сумрачными елями.

На правах последнего, Торстен поехал в люк на выпуклом чёрном боку на ступеньке гибкой наружной лестницы, повернувшись вполоборота к лесу. Зелёные резиновые рубчики на серебристой ступеньке чуть пружинили под ногами.

– Где это ты так вывалялся? – удивлённо спросила Кира, когда закрылся толстый тяжёлый люк напротив арочного коридора вглубь корабля.

Там было почти темно.

Над квадратной тамбурной площадкой автоматически зажглись белые плафоны. Эйринна повернулась, оглядывая Торстена с ног до головы. Он был действительно немного грязноват.

– Смола, что ли? – в недоумении проговорил он.

– Торстен, сполоснись немного, – сказал Уэрр в наушнике. – А вы, милые барышни, идите прямо сюда.

Входные датчики показывали «ноль вторжения».

– Что, взяли? – сказала Кира, отстёгивая свой набитый вещмешок..

В кругу своих друзей она славилась необыкновенной удачливостью в грибном деле. У Эйринны мешок был слегка пустой.

– Ну пока, – сказала Кира, и они покинули недовольного Торстена, оставив на полу своё оружие.

Торстен вошёл в нижнюю рубку, и увидел двух девушек слева от Уэрра на капитанском месте. Они сидели, наполовину повернув к нему свои кресла. Эйринна была в чёрном трико, а Кира – в белых шортах и водолазке. На обзоре меж круглыми боками лесистых зелёных гор шёл тёмно-серый грязевой поток. Он был виден сбоку и сверху, как будто на подлёте в одноместной «стрекозе».

– Что вы на это скажете, товарищ? – спросил Уэрр. – Сто сорок метров.

На обзоре внизу была уже вся информация.

– Присаживайся, – кивнул он, о чём-то раздумывая.

– Кира, – сказала Эйринна, вдруг почувствовав слабость.

– Введи-ка задачу на остановку, Торстен, – мягким баритоном сказал Уэрр.

– Лазером? – невозмутимо спросил Торстен.

– Да, – кивнул Уэрр. – Думаю, нам лучше починить здесь…

– Ой, мамочки! – всплеснула руками Кира.

Эйринна закрыла глаза и чуть сползла с сиденья, свесив голову набок. Её правая рука повисла, как плеть, касаясь пальцами пола.

– В чём дело? – коротко спросил Уэрр, едва заметно побледнев.

От врагов можно было ожидать всего.

– Обморок, – сказала Кира, пощупав пульс.

– Ровный? – спросил он.

– Да.

– Ну ничего, пройдёт, – мягко проговорил Уэрр. – Просто устала. Да ещё эта магнитная буря и перепад высоты… У бедняжки сегодня был трудный день. – Вы можете отнести её в каюту, Торстен? – Ей просто надо поспать.