Текст книги "Царская рать"

Кира на складном экране у Торстена вновь оглянулась.

– Как дела, Торстен? – сказала она.

– Нормально, – сказал он.

– Ты уже завтракал? – вставил Уэрр.

На экране была видна только его спина с большим рюкзаком.

Они шли «треугольником», Кира впереди, а Уэрр и Эйринна немного позади. Эйринна держала в руке Кирин чемоданчик коричневого цвета. Он был довольно лёгкий.

– Ой, я забыла тебе блинчики принести, – огорчённо сказала Кира.

– Не волнуйся, как-нибудь зайду отведать твоей стряпни, – сказал нечувствительный Торстен.

– Хм, – хмыкнула Эйринна.

Ей вдруг захотелось на него посмотреть. Сегодня она его ещё не видела. За два последних дня она к нему незаметно привыкла.

Кира брела по высокой до колена траве.

В этом месте до ближайшего леса было не меньше километра. Над головой были бескрайние небеса, словно синий шёлковый шатёр неизвестного рыцаря. Вдалеке паслось тёмно-рыжее стадо зубров. В вышине над ними точкой парила птица.

– Обратите внимание на гадов, Кира, – сказал Уэрр. – Этот пейзаж довольно обманчив. Вы ведь ещё не были в плейстоцене?

Кира не оглядываясь мотнула головой.

– Нет, – сказала она.

Но это был риторический вопрос.

Они прошли уже половину пути. Время медленно приближалось к одиннадцати. Солнце поднялось выше, и постепенно начинало припекать.

– Ой, кто это? – воскликнула Эйринна, увидев неподалёку в траве большой движущийся бугор розовато-серого цвета.

Он двигался сбоку от неё, постепенно сближаясь с ними.

– Ого, – сказал Уэрр, слегка полюбовавшись круглым бугром словно из жёсткой кожи.

Он был метра два в поперечнике. Впереди виднелся из травы край бурой головы. Трава доходила почти до пояса.

– Это травоядное… – сказал Уэрр. – Стрельните в него, барышня. Только не в панцирь, а в хвост.

Позади бугра поднялся короткий хвост, похожий на внушительную булаву с шипами. Эйринна недолго думая подняла бленгер и нажала на спуск. Хвост глухо стукнул о землю.

– Бежит… – сказала она немного растерянно.

По неопытности она задержала палец на кнопке, сделав короткую почти бесшумную очередь. Сбоку от тёмно-зелёного бленгера появился белый дымок.

– А вот и нет, – немного удивлённо произнес Уэрр, в очередной раз оглянувшись и вправо, и влево.

Он не очень доверял бдительности доминаты с большими голубыми глазами.

– Поздравляю вас, моя милая, – сказал он. – У вас хорошие способности.

Из травы появилась гладкая тёмная морда, как у бобра и всхлипнув, снова почти скрылась в ковыле и васильках. Розовато-серый бугор стоял.

«Бесподобно», – подумал Уэрр про себя.

Он услышал восклицание ещё до сигнала обнаружения цели у себя в ухе.

– Доктор, мы нашли вам брод, – сказал Крис. – Примерно по грудь.

Он тоже говорил по-среднегермански.

Рано утром Ирина просмотрела всю информацию с «Вероны» и рассказала Крису с Тимом об Эйринне. С пяти до семи часов она провела в полном одиночестве в рубке, наслаждаясь тишиной в нежном свете утреннего солнца. Тонко заливалась какая-то птичка. На пригорке с той стороны трактора стояла старая приземистая акация.

– … Вы полагаете, мы пройдём? – сказал Уэрр, с сомнением посмотрев вбок на Эйринну. – Им будет по шейку… Ну ладно, только обеспечьте безопасность. Ваш зонд в порядке?

– Да, – сказал Крис. – Нет, им по грудь, доктор.

– Всё ясно, – сказал рыжий доктор.

До реки оставалось пол-километра.

Вокруг Эйринны кружилась громадная зелёная муха, норовя сесть ей на руку или на шляпу. Она низко жужжала, заглушая шелест полевой травы. Наконец Эйринна сбила её кончиком своего лёгкого бленгера. Блестящее зелёное насекомое отлетело в сторону, как неспелый грецкий орех в кожуре.

Уэрр украдкой улыбнулся в красные как закат усы.

Эйринна была в том же комбинезоне болотного цвета, в котором она вышла вчера утром из подземелий базы.

О Мейнаре она почти уже забыла.

На том берегу, слегка скрытый за жёлтым песчаным обрывом над тихой рекой, высился чужой трактор. Трактор Криса. Как громадное чёрное яйцо, брошенное в песок у реки птицей Рух. «Наконец-то», – подумал Уэрр.

– Доктор, здесь водятся андерофаги, – запоздало вскрикнула Ирина у него в наушнике.

Она вспомнила клыкастого серого зверя на берегу.

– Спасибо, Ира, – сказал Уэрр. – Я так и думал.

У него немного зазвенело в ухе.

«Это же наша Нера», – вдруг подумала она.

Они были точно на широте Тамбова.

«А долгота?..» – пробормотала она про себя, быстро ткнув ногтем бледно-зелёную клавишу на пульте.

Долгота совпадала с точностью до одной десятой.

– Ты чего, Ир? – спросил Крис.

– Ты знаешь, где мы находимся? – сказала она, таинственно понизив голос.

Одна веснушка виднелась за краем большого чуть розоватого стекла.

– Где? – спросил Крис.

– В Тамбове.

– Брось ты, – сказал Крис.

– Сам посмотри, – пожала она плечами.

Крис посмотрел на указательный палец с розовым ногтем. Как роза «Армеа». На экране были координаты их трактора.

– Ну и что? – сказал Крис в недоумении.

Иногда он туго соображал. Вот в такие моменты, как сейчас. Рубку заливал звёздный свет с большого экрана над пультом.

– Вот балда, – недовольно сказала практикантка в рейтузах и джемпере.

Она положила руку на пульт. На экране размером с книжку про Винни-Пуха появились координаты Тамбова. Они были точно такие же.

– Подумаешь, – сказал Тим, заглянув на её экран с другой стороны.

Ему было весело.

– Подумаешь и ничего не скажешь, – отрезала Ирина, легонько шлёпнув его пальцем по губе.

Получился шлёпающий звук.

– Ротозей, – ехидно добавила она, смотря на него беззастенчивыми зелёными глазами.

– А ты драчунья, – ухмыльнулся Тим.

– Вот сейчас пошлю в лазарет, будешь знать, – строго сказала она. – Смотри у меня.

– Мда-а… – сказал Крис.

Широкая вероятность и правда шла на миллиарды. Впрочем, в сущности… Он посмотрел на тысячи мигающих в черноте звёзд.

«… Мир полон невероятных событий разного масштаба, потому что он так устроен», – вспомнил он задумчивые слова отца Евстигнея на уроке богословия.

А впереди – голова Пита, глядящего в потолок…

– Слушайте… – прошептала Ирина чуть хриплым голосом, словно наелась мороженого.

Она облизала губы кончиком языка.

Она вдруг вспомнила, как в четвёртом классе нашла с ребятами в лесу странную металлическую штучку серебристого цвета. Она до сих пор хранилась у неё дома, в шкатулке с разными вещичками.

– Ты чего? – спросил в замешательстве Крис.

Он ещё помнил случай с бревном.

Ирина молча смотрела на него, округлив зелёные глаза за большими. Круглыми стёклами. Остальные две веснушки были на месте. Около чуть побелевшего носа.

– Поделитесь, молодые люди, – сказал Уэрр у них в наушниках, деликатно кашлянув.

Он слышал их разговор так шёпот. И ещё он не знал Ирину… Он знал довольно много, в свои сорок четыре года.

Но не во всех областях.

– Я… я потом расскажу, – чуть растерянно сказала молодая научная сотрудница.

Она посмотрела на маленький пультовый экран, где было видно длинное лицо доктора, обрамлённое ярко-рыжей растительностью.

– Вот как… – задумчиво сказал доктор Уэрр. – Хорошо, Ира.

В его голосе было что-то особое.

Крис посмотрел на свой экран. Уэрр со своими спутницами заходил в воду. Одна из них была Кира, а другая – незнакомка в костюме болотного цвета, высоких чёрных сапогах и шляпе с широкими полями. «Как в кино», – подумал он.

Машина сама исполняла задание. Течение в обе стороны просматривалось вооружённым зондом на высоте тридцать метров.

– Ай, – вскрикнула Эйринна, наступив на корягу.

Ей показалось, что это крокодил или другое чудовище.

Она оступилась и окунулась в воду. Болотная шляпа снялась и плавно поплыла вниз по течению. Глубина здесь была ей по грудь.

– Не стоит, голубушка, – оглянулся доктор Уэрр, посмотрев на плывущую шляпу. – Там наверняка глубже, чем нужно. К тому же теперь за ней надо плыть.

– А-а… ну ладно, – чуть растерянно сказала Эйринна, проводив её взглядом.

Где-то в вышине в стороне от них висел прозрачный зонд с военным снаряжением. Она о нём не знала. В недалёкой заводи с белыми кувшинками плавала пара зелёноголовых уток. Ярко-жёлтые клювы были широкие, как у утконоса. Утки уже заметили медленно плывущую шляпу и следили, что она будет делать дальше. Селезень с красным хохолком широко раскрыл клюв, словно собирался сказать что-то необычайно важное.

– Надо полагать, теперь в ней будут высиживать яйца, – сказал Уэрр, щурясь на солнце в бездонных тёмно-голубых небесах над головой.

Его рука под водой лежала на рукоятке тяжёлого свольвера. Из воды торчал только чёрный кончик ствола. Зонд сносило куда-то в поля. Он слегка опускался.

«Группа в восемь голов среднего размера триста метров впереди слева, одиночка типа «а» размера «в» тридцать метров вверх по течению, скорость 0,1, одиночка среднего размера сто двадцать метров сзади, скорость пятнадцать», – тихо перечислял у него в ухе незнакомый женский голос прямой связи.

– Эйри, ты чемоданчик, не потеряла? – оглянулась Кира.

– Нет, – сказала Эйринна, едва не рассмеявшись на замечание доктора.

Чемоданчик она несла под водой.

«Если попадётся крокодил, суну ему в пасть», – думала она, держа его наготове.

Про бленгер в другой руке она позабыла. И к тому же лёгкое оружие не казалось ей слишком надёжным. По неопытности… У чёрного крейсера стояла по колено в траве фигурка человека. Она была в голубом комбинезоне и шлеме.

– Здравствуйте, доктор, – сказала она и шагнула вперёд.

Это была женщина.

Под опущенным прозрачным щитком голубого шлема были круглые зелёные глаза и две веснушки на белом лице.

В ней было что-то странное.

Она была очень похожа на Эйринну.

– Здравствуйте, Ира, – сказал доктор Уэрр мягким голосом.

* * *

– Пошёл ты со своей картошкой, – сказал недовольно Снидур.

– Не хочешь – не надо, – пожал плечами его белокурый товарищ.

Оба были в серо-зелёных гимнастёрках Внешней охраны.

– Я сегодня сон видел, – сказал медленно Снидур, отпив своё кофе в маленькой чашечке.

Оно было обжигающе горячее, прямо с печки. Он всегда утром пил чёрное кофе с ломтиком лимона. Прямо так, без завтрака.

– Валяй, – сказал Хельмар.

– Про Туронена, ты его не знаешь, – сказал Снидур. – Помнишь, я на той неделе в библиотеку ходил?

Белокурый широкоплечий парень со слегка квадратным подбородком чуть кивнул. Золотистые волосы завивались колечками.

– Он из «очкариков», твой тёзка, – сказал Снидур. – Как будто читал письмо от неё и чего-то говорил мне.

– А я что делал?

– А тебя не было.

– Хм, – сказал Хельмар.

Это было маловато. Он потыкал вилкой в жареную картошку «фри». Вообще-то, он возлагал больше надежд на ту молитву перед сном.

– А тебе что? – спросил Снидур.

Домината за дальним столиком сделала ему глазки. Он с ней как-то разговаривал, но не помнил её имени. Народу в кофейне было мало, всего человек семь. Они пришли сюда совсем рано. Низкие светильники свисали с тёмного потолка на тяжёлых бронзовых цепях.

– Мне… – вспоминая, продолжил Снидур. – А мы с тобой куда-то бежим, вроде как наружу.

– А дальше что?

– Так и обрывается. Снидур помрачнел.

– Постой, я что-то вспомнил… – вдруг произнёс он как зачарованный. – Он же мне тогда говорил, что влюблён в Эйринну. То есть, я тогда её ещё не знал, но имя… Как ты думаешь, у нас с таким именем больше нет?

– Вряд ли, – покачал головой Хелмар. – А что он говорил-то?

– Туронен? Что не может без неё жить и…

– Да нет, во сне, – нетерпеливо прервал Хельмар.

– Откуда я знаю, – ответил Снидур. – Неизвестно что. Ничего не было слышно, что ли. Только всё время палец ко рту прикладывал.

Оба замолчали.

Домината за дальним столиком явно не оставляла надежды с ними познакомиться. Её, конечно, интересовал Снидур. Как и всех девушек.

«Везёт человеку», – подумал Хельмар.

Он сам влюблялся, уже раза три с самого детства… и в него влюблялись. Кажется… Но Снидур мог дать ему сто очков вперёд.

«А чего ж ты болтаешь?» – сказал он взглядом чернокудрому Снидуру с глазами как холодное горное озеро.

– Да ладно тебе, – сказал неуверенно тот.

Ну звони ему, – сказал Хельмар таким тоном, словно он медлил заказывать блюдо. Впрочем, здесь было самообслуживание.

– Ага, – кивнул Снидур. – А что ему сказать?

– Сам знаешь. Скажи ему, что она будет здесь. А я тем временем позвоню нашему.

– Давай.

– Вир Ульфилас, – сказал Хельмар, вдев в ухо наушник.

Начальник Внешней охраны Вигибор Ульфилас был старый вояка лет пятидесяти пяти. На Станцию его отправили дослуживать перед почетной отставкой.

Он был тут одним из трёх представителей Медии, и ставил своих солдат выше, чем весь остальной персонал со всеми его делами. Ибо ничего в них не смыслил. Для военного начальства приёмные тесты Министерства были сокращены, ввиду несговорчивости большинства в Военном совете Медии.

Но они достигали своей цели.

– Адъютант Кантемир слушает, – сказал спокойный голос.

– Егерлейтер Годфри на приём по личному вопросу.

– Какому?

– Рапорт о женитьбе.

– Сегодня в 16:45, – сказал голос, чуть помолчав.

– Есть, – сказал Хельмар и отключился.

Он посмотрел на чашечку кофе у Снидура и с аппетитом наткнул на вилку несколько поджаренных ломтиков.

Снидур молча следил за ним.

– Эйринна, – сказал Хельмар, прожевав картошку.

– Да, – сказала она.

Словно фея Лаванды, приходящая по первому велению.

– Это Хельмар. Твой ушёл?

– Нет пока, – сказала она своим нежным голосом.

Он был немного уставшим.

– Я подал рапорт о женитьбе. Напиши Туронену, что ты не пойдёшь за него замуж, поняла?

– Я… Туронену… – немного растерялась она.

– Да, и приходи в коричневую кофейню в третьем ярусе, я тебя здесь подожду, – сказал он. – Отдашь ему записку при мне.

– Хорошо… – всё ещё чуть растерянно сказала она.

– Скажи ему всё как есть, и всё, – добавил он. – Главное, чтоб он понял.

Его расчёт был прост: раз их не арестовали до сих пор, значит, не слышали вчерашний разговор. В любом случае, надо было рисковать.

– Ладно, – сказала она с какой-то наивной надеждой на него.

– Когда ты придёшь?

– Через полчаса.

– Ну ладно, – бросил Хельмар. – Побыстрей там. У нас смена в одиннадцать.

– Да? – воспрянула Эйринна у себя в квартире Мейнара.

В ней было три комнаты, не считая кухни и других подсобных помещений.

– Ага, – сказал он. – Ну пока.

Снидур мрачновато улыбнулся.

– Поздравляю, – сказал он.

– Рано, – сказал Хельмар, небрежно натыкая на вилку поджаристую картошку. – Вдруг её сегодня переведут.

– Ну это уж ты слишком, – неодобрительно буркнул Снидур, взглянув в невинные голубые глаза друга.

Это звучало двусмысленно.

– Кто их знает, – пожал плечами тот. – Давай Туронена, и дело с концом. А то потом хлопот не оберёшься.

– Да ну… – протянул скептически Снидур. – Ну как хочешь.

– Туронен, – сказал он в воздух между двумя глотами кофе, – Это Снидур Скевац, солдат.

– Слушаю, – сказал голос у него в ухе.

– Слушай, тут Эйринна хочет с тобой встретиться и объясниться, прямо сейчас. Как ты, можешь до работы? Отпросись там на полчаса.

Туронен на другом конце связи молчал. Он жил в учёном городке, отдельно от третьего яруса. Но метро доставляло их оттуда за пять минут.

– Ну ладно, – наконец протянул он немного жалобно.

У него не было иллюзий на свой счёт.

– Это в коричневой кофейне, в третьем ярусе, знаешь?

Снидуру казалось, что Туронен со своими заумными ЛМИ совсем не от мира сего. Так лейтенанту иногда кажется, что аспирант не умеет чистить картошку.

– Ну конечно, – слегка протянул тот. – Я иду.

– Ага, – обрадовался Снидур.

До последнего момента всё дело могло сорваться. Что значило прикладывание пальца к губам? И беззвучные слова? Но, конечно, сон был явно по молитве. Ведь именно Туронен был безнадёжно влюблён в Эйринну и боялся ей в этом признаться. А вместо этого признался Скевацу, с которым познакомился в библиотеке всего неделю назад. И главное, именно он был каким-то магистром, работающим со ЛМИ. Конечно, сон был по молитве… Но что из этого выйдет, терялось в тумане неизвестности. Может быть, Туронен сразу донесёт… И тогда всё решится прямо здесь. Хотя он не производил неприятного впечатления. И был вправду влюблён.

– Ну что, не будешь картошку? – спросил Хельмар, с удовольствием доев свою порцию. – Я принесу.

Снидур посмотрел на него.

– Ну давай, – сказал он.

У них в карманах были разрядники на «шимпанзе». Вообще-то их тоже надо было сдавать, но во Внешней охране на это смотрели сквозь пальцы.

Недалеко в живописных скалах с ползучими кустами кизила жило подопечное стадо пункта.

Домината за дальним столиком у самой стойки посмотрела в последний раз в сторону Снидура и встала, проведя рукой по широкой тёмно-серой складчатой юбке. Она была в приталенном жакете бордового цвета и тёмно-бордовых башмаках с носочками. Хельмар вежливо кивнул и подошёл сбоку к скучающей буфетчице.

Народу стало немного больше. Но вообще сюда приходили после работы. В основном… это была кофейня для досуга, а не кафетерий.

«Ильма», – вдруг вспомнил он имя проходящей доминаты в башмачках.

Ведь так назывался у безбожников Рюйгенс.

– Здравствуйте, Ильма, – сказал он.

– Здравствуйте, – сказала она, чуть смутившись. – А вы всегда сюда ходите?

– Угу, – стазал он. – Сегодня после смены наверно зайдём.

– А, – сказала она и отвернувшись, пошла к выходу.

Он посмотрел ей вслед с каким-то новым чувством. Теперь он лучше знал, что значит быть доминатой. И тем охотнее ждал боя, если где-нибудь выйдет осечка. Ему лично хотелось именно этого.

Только он про это ещё не знал.

Взяв порцию горячей картошки, кетчуп и два кофе для Туронена и Эйриниы, он пошёл обратно к столу. Он поленился пойти за подносом, наспех зажав кетчуп между мизинцем и безымянным пальцем и ухватив левой рукой тарелку и второе блюдце с чашечкой. Снидур с живым интересом смотрел на подходившего друга, явно ожидая, что тот что-нибудь уронит.

– Хм, – лишь хмыкнул он, когда Хельмар благополучно опустил всё на стол.

Из задних дверей показался Туронен. Эта кофейня выходила на две улицы. Тёмные двери с наполовину матовым узорчатым стеклом были отполированы возле шарообразных бронзовых ручек бесчисленными посетителями. Базе было семнадцать лет.

Снидур привстал и помахал ему рукой. Тот направился к их столику. Квадратный столик был накрыт белой скатертью. Туронен был в бежевой форме Научной службы.

– Привет, Туронен, – бросил Снидур, как будто знал его всю жизнь. – Она сейчас придёт. Хочешь кофе?

Туронен ничего не сказал и молча посмотрел на Хельмара.

– Привет, – сказал он в воздух и сел, отодвинув стул с резной спинкой.

Ему было немного неловко сидеть за одним столиком с простыми солдатами. Тем более, что и начальство этого не одобряло.

– Знакомьтесь: Хельмар Годфри, сын адмирала Годфри, – небрежно сказал Снидур, приступая к картошке.

– Туронен. Хельмар Туронен, – сказал офицер в бежевой форме уже немного повеселее.

«Вот и всё», – подумал он про себя.

Он примерно представлял себе, в чём дело, но желание увидеть Эйринну пересилило. Он подвинул к себе чашечку чёрного кофе и посмотрел на двойную дверь на той стороне кофейни, недалеко от стойки. Тёмные двери поблескивали бронзовыми шарами ручек. На тёмной лакированной стене висели старинные бронзовые часы с маятником.

Они показывали ровно девять.

Тяжёлые тёмно-красные занавеси наполовину закрывали большие витражи окон. Такие часы делали в полусредневековом княжестве Рогар, о котором говорили, что в нём время идёт вспять. До его опустошения Федерацией. В двери вошла она. У Туронена сладко заныло сердце.

Это был невысокий молодой человек с большими голубыми глазами и маленьким подбородком. Он имел звание магистра и три диссертации, включая одну секретную. Он смотрел на девушку, не в силах оторваться. Тёмно-синее платье при ходьбе слегка обвивалось вокруг её колен.

– Здравствуйте, Туронен, – сказала она, протянув ему руку. – Я вас не задержала?

– Нет, – сказал он, пожав её руку и снова сев.

Рука была такая близкая и недосягаемая…

– Вот, – сказала она, достав из сумочки сложенную бумажку. – Только знаете что? Принесите мне что-нибудь попить. Холодного, – придумала она, посмотрев на столик с белой скатертью.

– Сейчас, – сказал Туронен и тоже встал.

– Вот, читайте, – сказала она, сунув ему по дороге сложенный листок. – Мои обстоятельства переменились.

Она прекрасно понимала, что ей можно и не знать о настоящем исходе «опыта». Конечно, если те это не раскусят… А может, они и не следят?

– Пойдёмте, я покажу вам, чего купить, – сказала она и пошла рядом с ним.

Туронену не хотелось читать эту записку от неё прямо сейчас, в кофейне. Он мог заняться этим на работе, в спокойной обстановке. Но теперь было некуда деваться. Вверху было написано очень плохим почерком: «Читайте быстро».

– Спасибо, Туронен, – сказала Эйринна, тронув ладонью его плечо.

Она села на своё место напротив него, поставив на стол с белой скатертью запотевшую зелёную бутылочку лимонада с ребристой серединой.

– Вы что, серьёзно? – спросил мрачный Туронен у Хельмара.

Лицо его слегка побледнело, а на одной щеке было красное пятно. Впрочем, в любом случае отвечать будут все. Это не был обычный розыгрыш.

– Конечно, – сказал весело Хельмар. – Пришла пора расстаться… э-ээ… со своей холостяцкой жизнью.

Туронен исподлобья смотрел на него. невинных голубых глазах солдата полностью отразилось сказанное. То были глаза человека, непритворно любящего хорошую драку. И особенно с применением тяжёлого ручного оружия.

Вроде стальной ножки от табуретки.

Туронен перевёл взгляд на Эйринну в тёмно-синем платье. В хвосте волос был большой синий бант. Большие тёмно-голубые глаза смотрели именно на него, как будто на мага или ещё не знакомого волшебника. И он вдруг вспомнил, что всего несколько минут назад хотел умереть. Но теперь в этом было больше смысла…

А может быть, и столько же…

– Ты когда выходишь? – спросил Снидур Эйринну.

– Я?.. – сказала она, не сразу отвлёкшись от Туронена. – А, в десять.

– Ясно, – сказал Снидур, невзначай наступив тому на ногу.

– Вспоминайте меня, – сказал Туронен и встал. – Хотя бы до женитьбы.

Он не мог заставить себя взглянуть на неё. Ведь этого никогда не будет. Эйринна смотрела на него, по-детски широко раскрыв глаза.

– Пока, Хельмар, – сказал небрежно Снидур. – Я тебе позвоню.

Они виделись в последний раз.

Тот быстро кивнул и ушёл по направлению к двери. Той самой, в которую он входил. Эйринна проводила его глазами. Одинокая веснушчатая буфетчица – тоже.

Ей было всего девятнадцать лет.

Хельмар Годфри посмотрел на часы с бронзовым ободком на темной дубовой стене. Было двенадцать минут десятого. В кофейне осталось всего пять человек, включая двух друзей и Эйринну в шелковистом тёмно-синем платье. Она ничего не говорила, всё ещё смотря на дверь.

Мюлау сидел, развалившись в своём любимом сером кресле, и ждал Биркенбауэра. Мягкая кожа приятно холодила ладонь. Обер-майор Биркенбауэр должен был представить варианты очередной операции. Глезенах дал сроку четыре дня, но откладывать дело не стоило. Не тот случай.

Несмотря на важность предстоящего разговора, Мюлау невольно вспоминал блюда сегодняшнего завтрака. В животе ощущалась блаженная сытость. Особенно хорош был поросячий язык с горошком. «И как это они ухитряются», – лениво подумал он о поварах.

Казалось бы, такая мелочь – просто язык и какой-то там горошек. А можно слопать целую сковороду. Это блюдо подавалось прямо в сковороде. И она была не маленькая.

В его небольшом кабинете было довольно уютно. Светло-зелёный штоф стен был украшен более тёмными узорами на охотничью тематику. Понизу шла панель из груши с красивыми прожилками. Она доходила примерно до пояса. Вся левая стенка была занята книгами на глубоких полках из чуть более тёмного дерева, и где-то в середине в глубине между полками пряталась за светло-зелёной занавесью дверь в соседнюю комнату. Там была маленькая спальня, на случай аврала.

Между двумя комнатами был маленький коридорчик, с поблескивающими тёмно-коричневыми стенами и потолком. Они были из лакированного дерева.

В тёмно-коричневой стенке скрывалась дверь спецлифта.

Ещё одна дверь вела из спальни в третью комнату, для возможной работы с объектами. А она в свою очередь соединялась с особым отделом СД, который занимался в основном охраной своего начальника. Там всегда находились четыре бойца СД с офицером. В их круглой комнате были удобные диваны, три пульта управления с креслами и встроенные холодильники и шкафчики. В шкафчиках было различное оснащение.

Эта охрана сменялась каждые четыре часа, спускаясь сюда по спецлифту из отдельного сектора во втором ярусе. В охранном подразделении СД было сорок человек. Они получали двойное жалованье и офицерское довольствие.

Развалившись в кресле, Мюлау разглядывал сквозь очки в золочёной оправе свою книжную стенку. Вообще-то он их обычно не трогал, но тут попадались довольно интересные штучки. Например, краткая история допросного дела с цветными картинками. Конечно, всё это было давно забытое прошлое, но всё же, из любопытства…

Эта библиотека перешла к нему по наследству от предыдущего местного начальника СД Рихтера. Тот был любителем и выписал кучу книг. Он давно уже был в отставке и благоденствовал в своём обширном поместье в ландгерцогстве Ваза.

«Пригласить на минутку сегодняшнюю…» – зажмурив глазки, немного замечтался Мюлау.

Мейнару теперь всё равно…

Но это было невозможно.

«Чёрт бы побрал этих контролёров», – подумал он.

Хотя без них в делах Министерства не обойдёшься. отому что оно занималось связями с «друзьями». Подробности были ему неинтересны.

Мюлау как-то случилось побывать в крысиной норе контролёра.

Тихий как мышка Кристоферссон сидел в невзрачном закутке в Оперативном центре. Он был оператором-механиком, хотя имел звание ротмистра Научной службы.

Прозвенел звонок, и Мюлау нажал кнопку на мягком сером подлокотнике.

– Биркенбауэр, – сказал голос адъютанта.

– Прошу, – сказал Мюлау, и на входной двери загорелся зелёный огонёк.

Она раздвинулась в стороны, и в неё вошёл высокий и тонкий как палка Биркенбауэр.

– Садитесь, мой друг, – сказал Мюлау вместо приветствия. – Давайте посмотрим сводку.

Биркенбауэр чуть кивнул и опустился в свободное кресло возле удобно изогнутого стола. Он был заместителем Мюлау по оперативной части. В отличие от шефа, его желчное лицо никогда не улыбалось, словно у него было вечное несварение желудка. На что Мюлау никак не мог пожаловаться. Как и на другие важные функции своего организма.

«Игра природы», – поговаривал он за чашечкой кофе с Лунцем, или вечерком за рюмкой-другой коньяка. – «Одного возраста и чина, а – полная противоположность. Поди ж ты…»

Было уже десять минут десятого.

– Вот, – сказал Мюлау, показав пухлым пальцем на длинный экран среди зелёного штофа.

На тёмно-сером экране шло донесение о встрече Эйринны Радон и Годфри со Скевацем. Они были под отдельным наблюдением.

– Давай картинку, – нетерпеливо бросил Мюлау в воздух.

Невидимый оператор включил визуальную связь. На экране появился столик с сидящими за ним людьми. Их было четверо – трое мужчин и одна девушка.

Точнее, молодая женщина.

Один из них, в бежевой форме, поднялся и сказал девушке с бездонными тёмно-голубыми глазами: «Вспоминайте меня. Хотя бы до женитьбы.»

Та ничего не ответила.

Мюлау невольно облизнулся. Его заместитель мигнул, словно увидел лягушку. К лягушкам он относился безразлично. Как и к прочим тварям.

– Кто такой? – резко спросил Мюлау немного визгливым голосом.

– Магистр Туронен, из третьего Научного сектора, – отозвался голос. – Спец по ЛМИ.

– Содержание разговора?

– Эротика, – сказал невидимый оператор.

Мюлау секунду помолчал.

– Ладно, – проговорил он. – Этого пока оставим. Что по этим двум?

– Выход на внешнее дежурство в десять пятнадцать.

– Арестовать прямо перед выходом, до получения оружия. Дать сигнал ротному о профилактичеком задержании за минуту до ареста. Выполнять.

Не слушая ответа, он нажал на отключение связи.

– Ну теперь давайте посмотрим, что вы нам приготовили, – сказал он, блестя маленькими глазками за очками в золочёной оправе. – Лучше поздно, чем никогда.

Биркенбауэр уже повернулся в своём крутящемся кресле, и подал ему тёмную папку. Мюлау с интересом взял её пухленькими руками и посмотрел на своего тощего заместителя.

Он подозревал, что у того не в порядке не только пищеварение. Но это его не касалось. Все офицеры СД были под рутинным наблюдением наравне с другими, а отбирал их не он, а Десятый отдел Центра.

– Ваш ход, херр Моргентау, – сказал Туронен, поставив на доску красивую фигурку из слоновой кости.

Она была сделана в виде белой башенки, увитой зелёным вьюнком с ярко-алыми цветочками размером с маковое зёрнышко.

М-мм… заманчиво, – немного подумав, сказал полноватый немолодой человек лет сорока пяти. – Туру за офицера…

Он был тоже в бежевой форме с мальвовыми нашивками электронщика. Игра была только начата…

Моргентау нервно побарабанил пальцами по столу. Капитан пока явно не заметил подвоха. За шесть месяцев ему удалось выиграть у этого рохли только один раз, и то по случайности, когда того вызвало по телефону начальство. В прохладном круглом зале ЛМИ их было только двое.

Запредельная система никогда не выключалась. Это могло её «погасить». Их основной задачей было следить за её работой, особенно во время опытных тренировок. И исследовать возможности её применения.

В присутствии работающей сверх-системы непривычного человека охватывал леденящий ужас, который при большой практике притуплялся и со временем почти совсем исчезал.

Но оператор полной ЛМИ не мог быть надёжным звеном боевой системы. Даже при её хорошем поведении. А тут-то и была зарыта собака.

У себя в Памирском княжестве Туронен участвовал в интересных опытах с людьми разного типа по семи составляющим. У одних сверхсистема всё время глохла, у других «кочевряжилась», а третьи могли управлять ею, в известных пределах.

Но доверить ей в таком сочетании гравиротор С или телепортацию было немыслимо. Хотя такие эксперименты проводились, по линии 2-го Оперативного отдела.

А вот Морданчик из второго сектора… Да и Пестун-2 был тоже неплох. Хотя иногда на него находили припадки бешенства. Они кстати были родственниками.

Примерно половина экземпляров отбраковывалась, потому что имела явно человеческую психику. Таких отправляли в подопытное стадо.

Учёные-электронщики с полным допуском прекрасно понимали, что ЛМИ подвержены контролю извне прямо пропорционально их мощности. И секретная диссертация Туронена именно на эту тему делала вывод, что единственный путь к эффективному контролю над полными ЛМИ – присоединение к Галактической Цивилизации, то есть слияние с ней. Но в последнее время Туронена это не увлекало, а пугало. Ему было уже тридцать лет, и полгода из них он провёл на Станции.

В глубине души он не верил в успех проекта «Уранус». Разве только частично… А это ни кому не нужно. Он не знал, что его взяли сюда именно за его диссертацию, которая прочила провал не только проекту «Уранус», но и параллельным проектам «Нептун» и «Плутон», где занимались клонированными гоминидами и созданием кибер-человека путём переноса саморазвивающейся матрицы внутрь био-ЭВМ.