Текст книги "Миро-Творцы"

Но Марка собственная туша нисколько не тяготила. Передвигался он с легкостью паука и уже наступал на зацепеневшую парочку, выставив перед собой когтистые лапы. Как удачно для него сложилось: теперь он мог с полной наглядностью продемонстрировать, чего стоит какой-то там спец против “тысячника”. (Даже если первый и превосходит второго по всем статьям!) У одиночки не может быть настоящей силы – значит, он слаб. А силен тот, за кем мощь Пирамиды. Только посмей тронуть ее камень, как накроет обвалом, – “все на одного”, а как же? Свободен лишь раб, осознавший незыблемость рабства и принявший его всем сердцем, – во веки веков, аминь!..

Что ж, поглядим. Тем более, и Вадим был не один. Совсем рядом он чувствовал разбуженную суть ведьмы, а снизу, сквозь опрометчиво распахнутое оконце, обоих подпирал юный исполин. Триумвират во всей красе!

Оборотень надвинулся, алчущий рвать, кромсать, глодать. И, видимо, уже имевший в этих делах некоторый опыт.

– А помнишь, Максик, ту байку – про Горгону? – спросил Вадим и вдруг заслонил лицо ладонью, обрубая властный луч тем же приемом, которым отбил атаку Бондаря. Но не просто погасил энергию, как тогда, а отразил поток обратно, словно зеркалом. И возвращенным этим взглядом оборотня хлестнуло по глазам, отбросив на метр. Даже и оттуда он попытался достать Вадима длинной лапой, с гулом пропоров воздух. Но тот подставил под удар вторую ладонь, и лапа с той же скоростью полетела обратно. Запрокинув голову, чудище в бешенстве взревело, словно циклоп из “Седьмого путешествия Синдбада”. Судя по всему, оно не ждало отпора. Столько лет лелеять надежду на реванш, и на тебе – облом!

– Сила – в защите, Максик, – наставительно сказал Вадим. – В умении противостоять агрессии. Конечно, ломать других проще.

Себе на беду во время превращений оборотень был вынужден чем-то жертвовать. Обретая силу медведя, он и разумом превосходил его ненамного, будто на то и другое у него не хватало жизне -силы. А потому из всей тирады Вадима чудище поняло одно: над ним насмехаются. И, совершенно уже обезумев, снова ринулось на противника, надеясь его смять громадной массой. А если умножить ее на столь же огромную скорость, нараставшую с каждым шагом…

Интуитивно Вадим осознал, что неокрепший его Знак не сможет поглотить столько движения, и установил зеркало боком, лишь бы обезопасить себя и Юлю. Изменив направление, оборотень пронесся к ним вплотную и с разгона врезался в стену. Бог знает, из чего сотворили святилище, но, видно, очень обветшало оно за прошедшие века. Или же у подкреплявшего стены заклятия, как у броневого стекла, имелись уязвимые точки. Во всяком случае, от могучего напора весь кокон покрылся трещинами и стал рассыпаться в пыль. А первым обрушился вниз оборотень, сгоряча разваливший собственную реликвию. Об этом Вадим совершенно бы не жалел, не окажись внутри нее сам, вместе со злополучной девочкой.

Впрочем, как раз Юлька не растерялась. По наитию либо услышав его безмолвный зов, она тотчас прыгнула Вадиму на спину, цепко оплетя всеми конечностями. А он сразу направил ладони вниз, сотворив обеими такой же Знак, только слегка модифицированный, и плавно, словно на персональном лифте, устремился к далекому полу, явственно ощущая ладонями упоры.

К этому сроку здоровяк-серк успел разобраться с двумя мертвецами, добавив к их увечьям новые, посерьезней, и теперь доламывал оставшуюся пару – неподалеку от оглушенного падением оборотня. Дрался юнец на удивление расчетливо, будто уже уверовал в спасение госпожи и победу ставил выше азарта. Но не выше чести – судя по тому, как он позволил одному из врагов подняться, даже не попытавшись его добить. Прежние звериные инстинкты теперь подавлялись иными рефлексами, внушенными Юлькой или даже Вадимом (через ее посредничество). Недавний серк превратился в рыцаря, превыше остального ставящего благородство, однако напрочь лишенного жалости. А большего от него ждать не стоило: сие – предел. Слава богам, что удалось затормозить хотя бы на этом рубеже!

Наконец Вадим коснулся ступнями пола. Сейчас же Юлька соскочила с его спины, устремившись к оборотню. Поневоле Вадим заспешил за ней, ибо несломленное чудище уже пыталось подняться, а парного мясца алкало по-прежнему. (Хорошеньких малолеток Марк не пропускал и в свою комсомольскую бытность, хотя тогда использовал их иначе.)

Однако и Юля больше не была прежней малышкой, беспомощной да беззащитной. И руки у нее не были скручены, и рот не залеплен. И теперь это она склонилась над оборотнем, как недавно тот нависал над спеленатой ведьмой.

– Желал Хаоса, урод? – спросила девочка зловеще. – Так подавись им!

С усилием, будто сквозь воду, она пихнула в чудище руками, но не коснулась, остановив ладони вплотную. Подбегая, Вадим ощутил, как с них выплеснулась жаркая волна, окатив оборотня от лица до ступней, и тот вдруг стал стремительно таять, съеживаясь в прежнего Марка. Корчась, как на сковороде, рыча и щелкая зубами, оборотень еще пытался заслониться от накатывающего Хаоса спешно выстроенными перегородками . Но созданный ведьмой перекос выкачивал из оборотня энергию, точно насосом. Всей его накопленной за годы, отобранной у многих жертв жизне -силы едва хватило, чтоб уберечь немногие энергосвязи: с подчиненными мертвецами, сейчас же застывшими в манекены, и с неведомым хозяином – послав тому отчаянный призыв о помощи. Объятый невидимым пламенем, бедняга уже не “таял”, а лишь рыхлел и жухнул, будто старился на глазах, да хрипел оскаленным ртом. И вместе с ним сморщивались мертвецы, медленно оседая на пол, – словно готовились умереть окончательно. А Вадим ничем не мог их удержать. И вряд ли хотел, наверно, – иначе Юлька не решилась бы на такой ход. К тому же ведьме требовалось сбросить излишки “живой воды”, и разве не этого добивался от нее оборотень? А что выплеснулось слишком много – так о количестве уговора не было!

Но погибающий в Хаосе Марк еще взывал к всеблагому господину, не сознавая, что этим может его выдать. Зацепившись мысле -облаком за инициированный канал , Вадим проследовал к другому концу и обнаружил тот неожиданно близко, в соседнем кольцевом тоннеле. А пролетев по кругу, разглядел еще пято к сознаний, подоспевших, видно, только что.

Выходит, они с Кирой не были в этой гонке последними?

– Отходим! – схватился он за локоток Юли. – Сейчас нас накроют.

– Ну, если он накушался…

– Побереги силы, кроха: на подходе едок посерьезней!

Не выпуская девочки, Вадим бросился наискось зала, а следом уже пристраивался серк, разочарованно покинув оцепенелых противников. Но прежде, чем они достигли последних ворот, скрывавшихся за изгибом стены, из полудюжины спусковых труб вырвались столько же бронированных снарядов и по дуге спланировали на пол, тормозя раздутыми плащами. И эти уже не походили на мертвецов. Пятеро из прибывших казались столь же опасными, как Марк, развернувшись в клыкастых чудищ. А вот шестой… шестой был всем им господином – при том, что внешностью располагал обыкновенной и даже в доспехах явственно походил на священника.

Так что добежать троица успела только до внутренней стены, где ее и взяла в полукольцо пятерка ворчащих согбенных оборотней, ряженных в безразмерные латы, с тяжелыми мечами в мохнатых лапах и отключенными плазмометами на бедрах. А за их спинами неторопливо и с величавостью вышагивал шестой.

– Вот и “папенька” пожаловал, – без удивления констатировала Юля. – Его преосвященство отец Исай, “карающий меч” эволюции. Собственной персоной и с сопровождающими его… харями.

Встретились наконец, мысленно добавил Вадим, вместе с неустрашимым серком изготавливаясь к обороне. Лучше б и дальше тебя не видеть!..

Он предполагал нечто в этом роде – тем более, разрозненные сюжетные нити вдруг принялись скручиваться в тугой жгут, как и положено в приличном кино. И кто здесь режиссер?

По человеческим меркам отец Исай был мужчиной видным, хотя рядом с оборотнями казался ребенком. А физиономией обладал моложавой и благостной, подобающей истинному духовнику – будь то комиссар из Студийной постановки или практикующий поп. Но из всей нагрянувшей шестерки Вадим больше опасался именно его.

Первым делом Исай приблизился к Марку, слабо корчившемуся возле стены, внимательно в него вгляделся. Затем вздохнул, сожалеюще качая головой: безнадежен, дескать, – и едва уловимым жестом отключил беднягу от кормушки, словно изувеченную лошадь пристрелил. Корчи сразу прекратились, и Марк распластался на полу продранным скафандром. А вместе с ним – вся его команда. Расточительно, да? Или сейчас не до них?

Напряженно Вадим вглядывался в архиерея, следил за каждым его движением, за каждым жестом, проницал чужое сознание, всяко испытывая на прочность, словно давешний спрут-исполин. В Исае ощущалась Сила, до которой далеко было оборотням и даже “королю”. Ему не требовались внешние эффекты и устрашающие массивы мышц. Он из обычных объемов извлекал втрое больше, чем любой его подручный – из своей груды. А по быстроте мог обставить их на порядок, ибо был впятеро легче. Зато властный луч Исая весил много тяжелей, запросто подчиняя всякого зверя – и даже человека, если зверь в нем доминировал. Наверно, и звуковой диапазон у Исая был таков, что одним голосом мог нагонять на людей страх.

По крайней мере, он не левитирует? – со вздохом подумал Вадим. И что еще могут вампиры?

– А теперь разберемся с тобой, доченька, – мягко произнес Исай. – По-родственному, да?

Без видимого усилия он очутился рядом с троицей, и только гул рассекаемого воздуха предвосхитил его появление в самой близи, а чуть позже в лица захваченных дохнуло ветром.

По крайней мере, мышцы у вампира функционировали с отменной резвостью. А как насчет рассудка? Успевает ли сам Исай осознавать свои рывки? Если и там преимущество окажется подавляющим, триумвирату придется худо.

Не без удивления Вадим обнаружил, что выставил навстречу вампиру один из своих ножей. Просто выдвинул вперед руку да еще уперся попрочней. И когда успел? Это не означало, что он собрался атаковать, – боже упаси! Но если архиерей сам пожелает напороться, опоздав затормозить, – милости просим… Довольно цинично, вам не кажется? Выходит, внутри троицы влиял на партнеров не один Вадим.

Смутившись, он убрал клинок в ножны.

– Железо вас не спасет, – мягко подтвердил Исай.

– А спасут нас искреннее раскаяние и немедленная сдача, верно? – подхватил Вадим. – Или намекаете на серебро и соль с чесноком?

– Я намекаю, что пора бы вам проявить благоразумие и подумать о будущем, – чуть резче ответил архиерей. – Это для начала.

– Зачем нам-то напрягаться, – пустил новый шар Вадим, – если за нас уже всё продумали: от и до? Есть в Крепости добрые дяди!

– Ну что это? – с огорчением спросил Исай, указывая на голую девочку, даже не пытавшуюся закрыться. – Столько трудов на нее положил, столько сил – и ради чего? Чтобы лицезреть это безобразие? “О времена, о нравы!..”

– Минуточку, – не согласился Вадим, – давайте разберемся. Что именно вам не нравится? Разве ее нежный облик не “услаждает взор”?

– Это – бесстыдство!

– Почему? – удивился он. – Чего ей стыдиться – своего тела? Вот уж глупости!.. Тех грязных помыслов, которые оно в ком-нибудь пробуждает? Так это его проблемы, и нечего “перекладывать с больной головы”!.. Или дело глубже: в вашей личной ненависти к ведьмам и магии? Ну да, с возрастом многие люди и впрямь теряют потенцию, половую и творческую, скатываясь в банальный вампиризм!..

– Чтобы противостоять анархии, не обязательно становиться вампиром, – возразил архиерей. – Зло должно быть выявлено и устранено – ради общего блага.

– “Ради счастья на Земле”, да?

– А нагота ведет к распутству, – гнул свое святоша. – Распутство – грех. А грех следует искоренять.

– Помилуйте, да что дурного может быть в красоте! – пуще изумился Вадим. – Или в радости, кои даруют любовные утехи? Конечно, если еще способен внимать красоте и ощущать радость… Кстати, как с этим у вас?

– Вот и видно, Смирнов, что главный спрос – с тебя! – объявил Исай голосом, набирающим силу и властность. – Ты не просто грешник – ты закоренел в грехе да еще смущаешь нестойкие души!

– Еще как, – подтвердил Вадим с удовольствием. – Сплошь и рядом.

– Самим им до такого не додуматься. Хоть представляешь, на что толкаешь этих юнцов? Ты-то не мальчик, в отцы им годишься! Ну как теперь разгрести, что ты наворочал? Кто-то же должен за все ответить?

– Вон, – кивнул Вадим на неподвижного Марка и пожал плечами: – Что с покойника взять!.. Или вам обязательно сотворить с Юлей то же, что с Алисой?

– Ты о чем? – с проступившим беспокойством спросил архиерей. – Что наболтал этот дуралей?

– Выходит, было что наболтать? – ухватился Вадим. – То есть официальная версия расходится с фактами?

– Боже мой, братец! – с искренним недоумением сказал Исай. – Ну тебе-то чего не хватало? Жил, можно сказать, на пособие, занимался чем хотел. Исследовал, изобретал, а надоест – так все пути открыты: в Студию ли, в гардию… даже в крутари. Ну захотели б взять тебя в оборот, что бы нам помешало?

– И вправду – что? – спросил Вадим. – Может, у этого кино грядет новая серия?

– Нет, – с сожалением вздохнул вампир, – уже не грядет. Слишком далеко ты зашел.

– Не дальше ведь, чем ты?

– А что я? Думаешь, хочется идти на крайности? Мне это и по сану не положено. Но если человек закусил удила…

– Или сорвался с цепи? – подсказал Вадим. – Или вырвался из клетки?

– … если не считается с интересами других…

– Паразитов? – снова влез он. – Кровососов, людоедов?

– … то приходится принимать меры, – заключил Исай, – вплоть до самых крутых!

– А ты вправду любишь погрезить о светлом будущем? – с любопытством спросил Вадим. – Когда любой отдаст тебе все, вместе с душой и кровью, – лишь пожелай!

– Это-то при чем?

– При том, что будущее закладывается сейчас. Надо ж подготовить материалы для Великой Стройки? А уж как это достигается: внушением, массовым заклятием или наложением рабо-матрицы на сознания миллионов, – не суть важно. “Не касайтесь своими лапами хрустальной мечты”!

– Вот это правильно, – негромко сказал Исай. – Напрасно ты в это влез, смертный.

– “Крепостной мечтатель”, надо же! – хохотнул Вадим. – Кстати, ты знаешь, что кремль – это и есть “внутренняя городская крепость”?

С самого начала переговоров оборотни уставили на троицу свои взгляды-лучи , будто пытались ее обездвижить. А потому не заметили, как в вышине тихонько открылась та самая дверь – в здешнюю преисподнюю – и на пороге возникла… Кира. Не пересекая порога, она навела на оборотней плазмомет, и, кажется, тот оказался вполне дееспособен, словно бы Кира целилась из другого мира. Вот так Дух, не оплошал!..

Вадим ухватил это за секунду, и дальше старался туда не смотреть.

– Параллели проводишь? – усмехнулся вампир. – Ну-ну. Занятные у тебя повадки, братец. То ли на подхвате работаешь, то ли в поддавки играешь, а потом – раз и припечатал. Как этот стиль зовется в единоборствах?

– Айкидо.

– То-то, что “ай”, – хмыкнул Исай. – А насчет “кидо” еще поглядим, кто кинет дальше… Ладно, желаете порезвиться – даю шанс. И сам развлекусь. Все будет по-честному, как на турнире. Трое на трое, при равном оружии.

Ага, знаем вашу честность! – подумал Вадим, вспомнив стычку с Бондарем. И откуда ей взяться – в Пирамиде-то?

Однако Исай, вместе с парочкой оборотней, и вправду отступил на безопасную дистанцию – безопасную для него, но отнюдь не для триумвирата, учитывая громадную скорость вампира. Хотя вряд ли он станет вмешиваться без нужды. Несмотря на свою Силу, Исай был не из тех, кто первым суется в брод, – кто знает, какая там окажется глубина! А подручные на что?

– Только шанс-то у вас такусенький, – вампир продемонстрировал кончик мизинца, злорадно ухмыляясь. – Это вам не мертвечину строгать!

– “А не рано ли, собака, похваляешься”? – пророкотал Вадим, словно Андреев в роли Муромца. – Ишь, раскатал губу!

Три клыкастые громадины, в сумме перевешивающие тонну, уже извлекали широкие секачи, по два на каждого, с нетерпением готовясь кромсать загнанную добычу. “Равное оружие”, а? – хмыкнул про себя Вадим. Неплохо для начала!

Их троица тоже раздвигалась, добирая пространства для маневров, однако не ослабляя мысленной сцепки. По-прежнему они были повязаны жизнями – это делало их втрое сильней, но и уязвимей намного. Что перевесит?

И тут оборотни ринулись, будто спущенные с цепей.

Серк рванулся навстречу своему противнику – масса против массы, сила против силы, клинки против клинков. Правда, серк был полегче и послабей. Зато куда искусней в обращении с оружием, вдобавок – совершенно бесстрашен. И они схлестнулись, словно два встречных вихря, рассыпая вокруг искры, звон, рыки.

Ведьма сразу выпихнула из ладони порцию Хаоса, будто шаровую молнию, нацелив второму зверю в морду. Тот увернулся, но следующая угодила ему в колено, и он обрушился рожей вперед. Однако сейчас же вскочил и заскакал напротив ведьмы из стороны в стороны, жаждая ее плоти, но и страшась. С неприязненной ухмылкой Юлька следила за его прыжками, выставив вперед руки, и тоже ловила момент.

А Вадим, расставив пошире ступни, ждал приближения третьего чудища, разогнавшегося на жертву, словно грузовик на малолитражку. Эти несколько мигов растянулись для Вадима в минуты. Конечно, ему далеко было до мускульной мощи вампира. Зато мысле -облако уже сгустилось настолько, что дублировало нервные каналы, передавая сигналы мгновенно. И оборотня Вадим чувствовал, будто собственное продолжение – почти как Юлю с серком. Тот еще задумывал движение, а Вадим уж начинал свое, подстраиваясь под противника словно бы в танце. И когда чудище наконец сделало выпад, Вадим по дуге ушел с линии атаки, обеими руками вцепившись в толстое запястье, и добавил противнику инерции, одновременно закручивая вокруг себя. Потеряв равновесие, оборотень на кувырке влетел в стену, и даже ему это не показалось мало.

Впрочем, и много тоже, ибо в следующую секунду он снова атаковал. И опять его повлекло по сложной кривой, даже без особенного нажима, пока он не полетел тормашками вверх. Собственно, Вадиму не оставалось иного, как пристраиваться к сокрушительным взмахам оборотня, чтобы вносить в них посильные искажения. Это серк мог полагаться на жесткие блоки, а иногда даже наскакивать сам – хотя и без особенного успеха.

Однако Вадим не собирался устраивать показательный бой, вампиру на потеху, – тем более, двое других “птенцов” уже подкрадывались с боков, чтобы ударить мятежникам в тыл. (Какое коварство, о чем вы? Это зовется военной хитростью. Главное: подгадать момент для введения резервов, – в этом и состоит талант полководца!)

Слабина оборотней заключалась в том, что они могли взаимодействовать лишь через хозяина, – и плевать им было друг на друга! К тому моменту, когда четвертый зверь бросился серку на спину, Вадим уже заморочил своего противника настолько, что тот сам влетел “резерву” под мечи. Сплетясь в тугой ком, ревущий и лязгающий, оборотни покатились в сторону, не слыша раздраженных команд господина. И тут же сверху прошелестела молния, превратив в факел третьего зверя. (“Главное – подгадать момент!”) Затем и Юлька достала четвертого, на миг отвлекшегося, огненным шаром в грудь.

За секунды, неожиданно для всех, ситуация изменилась радикально. Это сразу понял вампир, хотя и он вряд ли ждал такого поворота в сюжете. И тут действительно стало жарко. Слова худого не говоря, обойдясь без подобающих моменту речей и угроз (мол, ужо я вас сейчас – ы-ы-ы!), вообще не тратя время на лишние позы, он вдруг пропал из виду, и дальнейшие его перемещения Вадим мог отслеживать только мысле -облаком , через него же подавая партнерам команды.

Сперва Исай возник возле ведьмы. Но, наткнувшись на ее выставленные ладони, благоразумно шарахнулся к серку и ударил в его бок длинным стилетом, похожим на огромное жало. С подсказки Вадима юноша успел подставить под удар руку, а затем круто повернулся, вырывая у вампира клинок. От рассвирепевшей Юльки уже летела в убийцу гирлянда огненных шаров (“Почему так медленно, господи!”), оставляя ему единственный путь к отступлению. Взметнув в воздух громадное тело латника, вампир с той же чудовищной скоростью ринулся по оставленной тропинке и как раз подгадал под тяжелый нож, пущенный Вадимом наперерез.

Будто не заметив ранения, монстр мигом повернулся и бросился на Вадима, по-прежнему похожий на летящую тень. И опять промахнулся, слишком поздно среагировав на выставленный клинок. Удар прокатился по Вадиму от кисти до плеча, вышибая суставы, точно он попытался остановить летящее ядро. С оглушающей силой его бросило на стену, затем вздернуло кверху на полный метр. Он ощутил вонзившиеся в грудь пальцы, увидел под собой оскаленное лицо и пронзительные глаза, полыхающие ледяной злобой. Успел врезать меж худых рук бронированным коленом, смяв бледную челюсть вместе с пугающим оскалом. Даже хлестнул по цепенящим глазам кулаком, словно по каменной статуе, – должно, с испугу. (Какое тут, к чертям, айкидо!) Но вдруг вампир скрылся под двойным слоем огня, нахлынувшим с обеих сторон, и с рычанием отпрянул прочь.

Не сдержав стона, Вадим соскользнул спиной по стене – на подгибающиеся ноги. Едва устоял, пытаясь отстраниться от подступающей из многих мест боли, от заволакивающего сознание тумана. Сотрясения мне не хватало, обессиленно подумал он. О боже, это была встреча! Куда там бедняге Бонду, сокрушителю дверей. Вот этот – из настоящих. А каков же тот, кто штампует Мстителей?

Сгорая заживо, вампир хрипел и корчился неподалеку. Из его панциря торчали два ножа, погруженных по рукояти. Но их лишь и хватило, чтобы затормозить монстра на секунду, подставив под удары девушек. Так что в его гибели Вадим мог себя не винить – конечно, если не вдаваться в подробности.

Двое оборотней еще катались по полу, кромсая друг друга в такие клочья, что смотреть было жутко. А третий, последний из живых покойников, на остатках энергии метался по залу, уворачиваясь от выстрелов Киры, и с каждым скачком уходил дальше, пытаясь скрыться за изгибом стены. Наверно, это устроило бы всех.

Вдобавок к своей Вадим чувствовал боль серка, все-таки заполучившего стилет между ребер. (Хотя не так глубоко, как мечталось убийце.) И смятение жалостливой Юльки, раздиравшейся меж двумя помятыми третями их странной общности. (Не пришлось бы ей, как новгородской красотке из “Александра Невского”, уводить с поля брани двух подбитых витязей.) И даже слышал сомнения Киры, запулившей молнией по влиятельному в Крепости архиерею – пусть возникшему в странной компании и проявившему себя не лучшим образом.

3. Истоки Подземной Реки

– Думаете, это была последняя волна? – спросил Вадим, “превозмогая” страдания мужских тел и сумбур девичьих сознаний. – На подходе такая стая, в сравнении с которой прежние покажутся лютиками!

Он покряхтел и помычал, здоровой рукой вставляя на места выбитые суставы, затем добавил:

– Бог мой, Юлька, объясни наконец, куда мы влетели! Что это за подвал?

– Можно подумать, сам не знаешь! – сейчас же окрысилась девочка.

Все же сперва она принялась за серка, рассудив, что другой страдалец слишком болтлив для умирающего. Отщелкнув пробитый доспех, точно дверцу, Юля сунула внутрь обе руки, будто взялась ремонтировать киборга.

– Я тебе доктор? – резонно возразил Вадим. – Чтобы знать всё.

Уцелевшей рукой он помахал Кире: спускайся, уже можно, – и тотчас та заскользила вниз на тонком тросике, словно паук. Все-таки неплохо экипируют спецгардов, и даже появляются они иногда вовремя.

– Для начала объясни, почему ты сбежала, – сказал Вадим. – На кого променяла старика? – Он кивнул на раненого серка, с заботливостью обхаживаемого ведьмой: – Вот на сего антропа? Пф-ф!..

– А потому, что ты меня не любишь, – небрежно ответила Юлька, продолжая чуткими пальцами уминать края глубокой ранки, обильно пульсирующей кровью. – Скажешь, нет?

Тезис можно было оспорить, однако Вадим не стал.

– Наверно, я в этом и виноват? – поинтересовался он. – Это ведь я закатываю себе скандалы и устраиваю передряги, после которых чертям тошно, не только людям.

– Это от любви, – объяснила девочка и сама же хихикнула. – Нет, правда!

Под ее осторожными ладонями у юноши явственно прибывало сил. А раны на нем затягиваются быстро.

– “Так берегись”, да? – сказал Вадим. – Кармен недорезанная!.. Ладно, а здесь ты чего потеряла? (Как раз подошла Кира, аккуратно скручивая пригодившийся трос.) Бедняга Исай что-то поведал тебе при встрече?

– Тебе все – “бедняги”, – огрызнулась Юля, завистливым взглядом окидывая фигуристую гардейку. – Жалельщик!

– “Папенька” все ж, – заметил Вадим. – Пусть не родной.

– А знаешь, что он с родным сотворил? Исай уже тогда был законченным упырем, только что кровь не сосал! И все годы подпитывался от нас с матерью. Наверно, этим и загнал ее в могилу, а потом уже принялся за прихожан. А знаешь, что мой отец был из главных в губернии?

Девочка наконец оставила серка, сотворив, что смогла, – и тут же Кира налепила на сочащуюся рану бактерицидный пластырь, достав из личной аптечки. Эдакое единение магии и науки!

– И что? – С трудом Вадим пожал плечами и покривился от боли. – Во-первых, это лишь твой отец; во-вторых, был. А ты, милая, нравишься мне и без того – в натуральном, можно сказать, виде. Это еще один пункт, по которому мы с вампирами антагонистичны.

– А знаешь, что у меня были сестра и брат и что их отдали неведомо куда? – распаляясь, спросила Юля. – Даже Исай не знает – если не врал, конечно.

– Да? – Вадим обменялся взглядом с насторожившейся Кирой и снова пожал плечами, отвечая уже этой: я-то при чем? Сам не люблю “кустарных роялей”. Но что делать, если нити судеб, распущенные кем-то дюжину лет назад, теперь сплетаются снова!

– Тебе было тогда годика три? – спросил он. – А сколько сестре?

– Семь.

– И как ее звали?

– Исай сказал: Ирина.

– Так и звали – в семь лет? – удивился Вадим и опять переглянулся с гардейкой, только что не подмигнул: “Ира!” – Н-да… А как насчет особых примет: хвостик там, рассеченное небо, родинка на всю ягодицу?

– Вообще это больше смахивает на увечья, – не удержалась от ухмылки Кира. – А любые приметы могли за такой срок измениться – вплоть до цвета волос.

– Вы что-то знаете, да? – с подозрением спросила Юля. – Так говорите!

– Ни фига мы не знаем, – в сердцах ответил Вадим, растирая ноющую руку, а про ушибленную спину стараясь не думать. – Пся крэв, мы ж не в индийском кино!.. Конечно, и в жизни случаются совпадения, но чтоб такие?

– Ты о чем? – снова спросила девочка.

– Ладно, с тобой я еще мог состыкнуться случайно – собственно, любая встреча так происходит. И даже глянуться тебе мог: ну, бывает – со всеми. А уж ты понравишься любому, сама знаешь!

– И что?

– Но чтобы через неделю умыкнуть у Шершней мешок и обнаружить в нем красотку, даже внешне смахивающую на первую, а вдобавок назвавшуюся Кирой, – это уж перебор, господа!..

Осторожно Вадим подвигал разбитой рукой. Как ни странно, она послушалась, даже без особенной боли. И онемение, кажется, начинало проходить – все-таки хорошо работать магом!

– Это она, что ли? – Во все глаза Юля уставилась на гардейку. Да и та пожирала ее взглядом, благо у девочки все было на виду.

Действительно: как похожи! – поразился Вадим. Даже слишком – для реальной-то жизни. Где были мои глаза?

– Братаний устраивать не будем, ладно? – сказал он с опаской. – Тем более, ничего пока не доказано.

Ему легко было говорить. А здесь уже полным ходом шла корректировка внутренних кругов , если не формирование новых, – хотя внешне все выглядело пристойно, даже обыденно. Обошлось без объятий и лобызаний. Девушки молча смотрели друг на друга, узнавая с каждой секундой, заполняя давние пустоты, а их взгляды, поначалу колючие, будто оттаивали. В конце концов, подумал Вадим, кому нужна эта правда? Была бы потребность в родной душе и было б чем эту потребность ублажить.

– Очень умиляет, – сказал он все же. – Прямо до слез. Осталось разыскать деткам папулю. А кстати, я не подхожу? Вот и Исай давеча намекал…

Обе повернулись и вперились теперь в Вадима, будто примеряя на новую роль. В ужасе Вадим попятился. И дернул же черт за язык!

– Шучу, – объявил он поспешно. – Сроду детей не имел – эгоист я!.. Между прочим, Кира, что выяснилось насчет Духа?

– Ты о Призраке? – уточнила девушка, даже сейчас не растеряв деловитость. – А почему ты спросил?

– Потому что он, неизвестно с чего, вас опекает. Если прежде еще имелись сомнения… Видишь, иногда окольные пути – самые короткие!

– Да уж, он вел меня такими тропами!..

– Ты услышала его – вот что странно. Хотя и в самой близи.

– Я тоже слышала , – неожиданно заявила Юля. – Далекий такой Голос. И он звал меня сюда – по-хорошему звал, без нажима. Ласково даже.

– “Отдай мое сердце”, да? – хмыкнул Вадим. – И пошла на зов, как пионер. Спиритка голопопая – со мной-то могла переговорить? Голоса ей уже чудятся!.. Ладно, похоже, вас обеих приветил Дух. Вопрос: почему?

Обреченно вздохнув, Кира проговорила:

– Напрашивается…

– Конечно: “тень отца”! – опередил Вадим. – Но на Гамлета вы обе мало смахиваете, и слава богам, ибо “он был тучен и задыхался”. Еще есть версии?

– Вообще мне показалось, – нерешительно заговорила Кира, – будто это не какое-то конкретное лицо, а нечто обобщенное – ну, вроде Духа рода, что ли. Сейчас в нашем роду проблемы – вот он и мается.

– Ух ты! – не сдержался Вадим. – В смысле: “Дух, ты…” – начало тотемной молитвы.

– Бухты-барахты! – сердито сказала Юлька. – Что вы несете? Мне казалось: я тут самая ненормальная…

– А что, ход нестандартный, – возразил он. – К тому же предложен Кирой, которая до сего дня в это не верила.

– То и опасно. Из таких вот “фомок-неверок” и образуются главные фанаты. Сам же предостерегал от крайностей!

Прищурясь, Кира глянула на девочку уже без прежней теплоты. Ну, с общим языком у них проблем не возникнет – “милые бранятся”. А уж как весело будет Вадиму!..

– Девонька, если нас что-то объединяет, – вкрадчиво заговорила гардейка, – это как раз Дух, кем бы он ни был. Да те враги, которые рассеяли нашу семью. И если ты, радость моя, еще хоть раз…

– Брэк, сестрята! – вмешался Вадим. – Кира, а где сейчас Дух? Пора заняться им вплотную. Не говоря о том, что самое время делать отсюда ноги – пока не подоспела новая стая.

Для пробы он вздохнул глубже, покрутил плечами – вроде без особых проблем. И серк уже выглядел вполне транспортабельным, даже боеспособным – только укажи… На фиг, на фиг!

– Он остался за дверью, – ответила девушка. – Вообще в Крепости без крайней надобности не возникает – не его среда.