Текст книги "Миро-Творцы"

Подражая наследнику, Вадим без особых сложностей проник в архивы страж-системы, извлекая последние записи. (Алекс только головой покачал: хороша секретность!) Затем выбрал из них нужные и пустил на малой скорости, ловя момент.

– Вот, – сказал он, переходя на покадровый показ, и направил картинки на главный экран. – Смотрите!

Действительно, это впечатляло. Только что в кадре застенчиво улыбался секретарь-референт, щуплый и бледный, укрывшись от шумных соседей в затененном углу. А в следующем его словно взорвало: из тесных одежек вспучились коричневые бугры, сквозь панцирную кожу проросли серповидные когти и клыки, похожие на кинжалы. На третьем снимке Хищник срывался с места, расплываясь в марево, и дальше лишь на паре кадров запечатлелись смазанные очертания исполинской фигуры, в самом деле будто выстреленной из катапульты.

Всего несколько приличных снимков – в Гнезде их набралось куда больше. Однако там это поразительное превращение не зафиксировалось ни на одном. Удивляло и то, что внутренне Хищник преобразился куда раньше – выходит, возможно и такое.

– Господи, а как же сохранение массы? – скорбно вопросил Орест, прижав ладони к порозовевшим щекам. – Он же вымахал раз в пять!..

– Предположим, – сказал Вадим, – он синтезирует белки из воздуха.

– Пару центнеров в доли секунды? Это похлеще вакуумной бомбы!

– Это все, что тебя удивляет?

– А еще, как вы сумели его остановить. – Юноша недоуменно покачал головой: – Чтобы такую тушу перемещать с эдакой скоростью – это ж какие мощности задействованы!..

– Тебе в спецах – самое место, – неожиданно рассердилась Кира. – Они тоже любят вопросы задавать! Вот отвечать некому.

Впрочем, она явно благоволила к вельможному сироте, недостаток почтительности возмещая ворчливой опекой.

– Есть у вас независимые эксперты? – спросил Вадим. – Пускай повозятся с трупом – может, на что наткнутся. И пусть поколдуют над снимками – по крайней мере, получите представление о возможностях этих тварей. Так сказать, оцените их тактико-технические характеристики.

– Меня интересуют две вещи, – сказал Алекс. – Во-первых, откуда берутся… звери. Во-вторых, как их выявить до превращения.

– Хорошо тебе, – позавидовал Вадим. – Меня интересует куда больше!

– Надо же с чего-то начать?

– Если я скажу, что их порождает сама среда, – ты мне поверишь?

– Вряд ли.

– Я и сам не верю. Но завязаны они на здешнюю публику, так что предрасположенность налицо. Кстати, как насчет второго – не вычислили?

– Кира! – распорядился спецгард. – Займись.

Завладев клавиатурой, женщина так же легко вступила в страж-архивы, стремительно пробежала сквозь записи, вдруг чертыхнулась.

– В чем дело? – тотчас среагировал Алекс. – Проблемы?

– Накрылась ваша съемка, – сочувственно пояснил Вадим. – Выходит, не одни мы играем в эти игры? Хорошо, главные кадры успели скопировать. – Повернувшись к Оресту, спросил: – К тебе-то не заберутся, ты уверен?

Юноша апатично кивнул, даже не став поднимать подбородок обратно. Краска уже линяла с его щек: похоже, сегодняшних треволнений ему хватило с лихвой. Последние силы иссякали – пора на подзарядку.

Сочувственно Вадим поджал губы: прямо-таки хрестоматийный пример развитого рассудка, отлично изолированного от эмоций, – при почти полном обесточивании внешних систем. Интересно, если его окропить кровью Хищника, что-нибудь изменится? То-то Эва глядела на лужу с таким сожалением!

– Наверное, он лишь и успел, что стереть файлы, – добавила Кира. – Впрочем, подменять их не имело смысла… разве только устранив страж-оператора.

– То есть тебя? – уточнил Вадим.

– Ну да, моя-то память осталась при мне. Правда, вам придется поверить мне на слово.

– Верим, верим, – поспешил заявить Алекс. – Так что?

– Под подозрение попадают трое, – сообщила женщина. – К сожалению, засечь зверя точнее не удалось: слишком большой угловой разброс при наводке искателя… А как с этим у тебя? – спросила она, будто пыталась застать Вадима врасплох.

– Не жалуюсь, – откликнулся тот, вовсе не собираясь темнить. – Если бы сохранились записи, мы сумели б определить второго. А так… – Он пожал плечами.

– Итак, трое, – повторила Кира и снова погрузилась в архивы, одну за другой выводя на экран фотографии и каждую сопровождая словесной характеристикой – сжатой, но достаточно полной и убийственно точной.

Из этой троицы один принадлежал к дворцовой челяди, а потому даже обязан был мелькать то тут, то там, – зато, в силу этой же мобильности, вполне мог пропустить исход Ореста с певцами.

Второй представлял немногочисленную когорту приглашенных чинуш и до сих пор ничем не выделялся: в меру старательный, безупречно почтительный, не перегруженный принципами. При этом сравнительно молодой, активный, общительный, весьма озабоченный продвижением по службе. А потому использовал правительственные приемы для завязывания полезных знакомств – что и объясняло его миграции по залу.

Но перспективней других показался третий – постановщик зажигательных танцев, властитель группы амфорозадых прелестниц. Как и референт, он прибыл в усадьбу после выступления ВИА “Атлетико”. Как и челядинец, он метался то в зал, то за кулисы – от избытка усердия или вследствие бурного темперамента. Как и чиновник, он среди зрителей не оставался спокойным, а слонялся по всему залу, общаясь с приятелями.

– Опять Студия, – выдохнул Орест, почти засыпая. – Вот где надо копать.

Переглянувшись с Вадимом, Кира шагнула за кресло наследника и принялась разминать его хилые плечи, словно бы делясь бодростью. Блаженствуя от нечаянной ласки, тот и вовсе закрыл глаза.

– У тебя там связи, – сказал Вадим. – Сможешь нас пристроить?

– Лучше бы через “папеньку”, – пробормотал юноша. – Авторитетнее.

– Официальными каналами долго – нужен неформальный, “блатной” контакт, по принципу “баш на баш”. Чтобы завтра мы приступили к работе.

– В качестве певцов? Все равно потребуется прослушивание. Никто не отменил такой анахронизм, как худсовет!

– Здесь и пригодится одобрение Первого. Не думаю, что кто-то посмеет оспаривать его вкусы: уж если кто у нас Первый, то во всем!

– Хорошо, – утомленно согласился Орест. – Только кто же будет меня охранять? – Он поежился: – А вдруг опять заявится такое?

– Не думаю, что после сегодняшней ночи на тебя нападут. Но для страховки Алекс может задействовать тут пару росичей, натасканных на Мстителе. Конечно, если к нему прислушается Первый.

– Он прислушается, – отозвался шеф. – К счастью, у нас осталось несколько впечатляющих кадров. Сотрудничество с вами оказалось полезным – так почему не усугубить?

– Ну, цели у нас все же разные! – возразил Вадим, хотя никто не тянул его за язык. – Я не против сохранения его жизни и даже в судьи не набиваюсь, но вот от власти бы Савву отодвинул.

– Собственно, нам и поручена его жизнь, – спокойно уточнил Алекс. – О власти пусть пекутся другие.

– На этом прения закончим! – решительно вмешалась Эва. – Сегодня мы с Вадимом ночуем у наследника, остальные – как хотят.

Кира покосилась на шефа – тот молча пожал плечами.

– Я тоже остаюсь, – объявила она и хихикнула: – Для равновесия.

– Приятных сновидений, – пожелал Алекс не без зависти. – А мы с парнями перелопатим к утру все, что накопилось по Студии, и снабдим вас полезными выжимками. Придется и нам переходить на ночной режим!

Кивнув на прощанье, он убрался так же тихо, как возник. Впрочем, Вадим-то слышал его шаги отчетливо – как и Хищники. Обычной выучки теперь мало, нужны сверхкачества.

– Пойдемте, я покажу покои, – пригласила Кира, бережно катя перед собой кресло с уснувшим Орестом. – Кстати, постель здесь достаточна широка для четверых, а в ванне умещаются трое.

– Пробовала, что ли? – не удержался Вадим. – Откуда такая точность?

Девушка не ответила. Однако, сноровисто раздев и опустив в перламутровую ванну безвольное тело наследника, действительно забралась туда сама, нисколько не стесняясь ни его наготы, ни своей, – тем более, Орест и голым мало походил на мужчину. А мыла она беднягу скорее с материнской заботой, хотя была немногим старше. Недаром, видно, ее прозвали Лаской.

– А кто помоет меня? – поинтересовалась Кира, передавая Вадиму легковесного, укутанного в простыню юнца, так и не очнувшегося. – “Баш на баш”, говоришь?

– Интересное дело! – возмутился он. – Я должен оплачивать чужие долги? Занятный способ сведения межполовых счетов…

– Межчеловеческих, – поправила девушка, с сочувствием глядя на прикорнувшего Ореста. – Какой с него спрос?

– Ну-ну, не увлекайся. Еще тот шалун – дай только выспаться!..

– Действительно, что за счеты между своими? – вкрадчиво сказала Эва из-за его спины. – Тем более, в ванне и вправду поместятся трое.

Уже раздетая, она скользнула мимо Вадима, гибкая и мерцающая, точно змея, неслышно погрузилась в пузырчатую воду, прибывающую наново, – Кира следила за женщиной с одобрением. Затем опустилась в ванну напротив нее.

– Уложи малыша и возвращайся, – распорядилась Эва с властностью королевы. – Пришло время взрослых – посмотрим, у кого сохранилось больше сил!

– Думаешь, Кира купится на твои подначки? – спросил Вадим. – Наша Ласочка – тертый калач!.. А вы уверены, что я тут не лишний?

Ведьма снисходительно засмеялась.

– Взгляни на проблему с другого бока, – предложила она. – Как еще сможешь ты поделиться Силой с ближними, столь уязвимыми для Хищников? Вспомни Алису!.. Разве это большая цена за безопасность?

– Ну, ты сказала! – усмехнулся Вадим, мысленно добавив: “Ну, ты спросил”.

– А главное, – продолжала Эва, – никто не требует от тебя пойти против желаний – речь лишь о маленьком, оправданном компромиссе. Ты согрешишь из благих побуждений, ради спасения ближнего!..

– Может, все-таки – “ближней”? – поинтересовался он кротко. – Иначе цена может оказаться несуразной. И даже так: не потеряю ли я больше?

– Не бойся, родной, я с тобой – всегда, – ответила Эва. – Так что иди, куда хочешь, и греши в полное свое удовольствие!

– Если бы в вопросах морали я полагался на тебя, – возразил Вадим, – что бы с нами стало?

– У тебя будет время над этим поразмыслить – по пути в спальню и обратно, – сказала женщина. – Иди же: мы ждем! А решать, конечно, тебе.

Глава 5. Ступенька за ступенькой

1. “Сим-сим” для Окон

События этой ночи вспоминать было сладостно, однако неловко. Все-таки Вадим был человеком старой закваски, не приученным к нынешним вольностям, пусть и настрого возбраненным широким массам. Неизвестно, насколько запретом прониклись сами “массы”, но в верхах на него давно наплевали. Проще всего свалить это на распущенность тамошнего молодняка, растерявшего последние ориентиры, – вот только как отделить пресыщенность от неудовлетворенности, насытить которую не удается обычными средствами? Почему не получать удовольствие хотя бы от зрелищ, если недееспособен? А если нельзя завладеть любимым полностью, отчего не разделить его с другой, наплевав на большевистский лозунг: все или ничего? И так ли порочен мужчина, ублажающий сразу двоих подружек, – при условии, конечно, что их не принуждают к групповому соитию? Вопросы, вопросы…

Но уж что сделано, то сделано, – и сейчас это, пожалуй, оправдано: наконец Сила пустила в Кире прочные корни. Как говорится, “передай другому”!.. Интересно, а с кем поделится сама Ласка?

Приподняв голову, Вадим поглядел на уснувших ведьм, почти соприкасающихся нежными лицами на его груди, сплетших смуглые ноги на его бедрах. Ну, что отключилась Кира, вполне понятно – но Эва!.. Набирается сил перед грядущей битвой?

А в сторонке от них дрыхнул Орест, больше похожий на покойника. Бедняга, опять он пропустил самое интересное!

Осторожно Вадим высвободился из объятий и как был, нагишом, прошлепал к пульту. Не просыпаясь, женщины тотчас обнялись вдвоем, будто Вадим был им не так и нужен. Подсмеиваясь над своим “жалким жребием”, он включил аппаратуру.

Этот фокус, показанный вчера Эвой, следовало перенять. Действительно, почему не приспособить такую могучую сеть для собственных нужд – к примеру, для экстренной связи? Тивишники-то нынче имеются в каждом доме, даже у крутарей. (Другое дело, что те в них почти не смотрят.)

Как и прошлым вечером, Вадим проник за экран с помощью Знака и, доверясь наитию, устремился мысле -облаком по зеркальному лабиринту. К его удивлению, некоторые из тивишников уже (или еще) работали, словно теперь Программа не прерывалась и на ночь. Экраны остальных выглядели отсюда, точно пустые рамы на голой стене, – блеклыми и мертвыми.

Интуиция привела Вадима к одному из них. Неизвестно каким образом, но за экраном он ощутил Брона. Если б Вадим не знал, что тивишник можно оживить из Зазеркалья, он и дергаться бы не стал. Но Эва подбросила намек, а большего от нее ждать не стоило.

Мысленно Вадим сосредоточился на князе, представляя, чем может тот сейчас заниматься. (Не любовью же? Девушки, как известно, потом… если Лина такое допустит.) Наверно, сидит за компом в своем Замке, переваривая новые факты, поступившие от спецов, и свежие теории, подброшенные творцами. Попивает густой чаек, закусывая сухарями, изредка вздыхает, скучая по юной супруге, сладко посапывающей в соседней комнате, видящей десятые сны.

Эта картинка ощущалась Вадимом сквозь глухую лабиринтную стену все явственней, словно бы постепенно он просачивался сознанием к одному из своих якорьков, вживленных в друзей. Вадим уже видел детали строгого княжеского кабинета, из которых одна интересовала его более прочих – включатель тивишника. Еще напрягшись, он протянулся к ней мысле -облаком и замкнул контакт.

На экране возникло лицо Брона – не столько удивленное, сколько заинтересованное, – вопросительно уставилось на Вадима.

– Как прошли бои? – сразу спросил тот. – Спасли хоть кого-нибудь?

– Ну да, “что у нас плохого”! – хмыкнул князь и ответил: – Знаешь, лучше, чем ожидали!.. Запустили девятерых ордынцев – по трое. Пятеро, включая Бату, прорвались на следующий круг, остальным придется повторить – если захотят. И когда подлечатся.

– Повторить невредно всем. До трех раз, как положено. Тренинг есть тренинг.

– А что тогда состязание? – полюбопытствовал Брон. – “Тяжело в ученьи”, да?

– Страховал-то сам?

– Вместе с Гризли. С каждым разом становится проще – то ли мы растем, то ли Мститель сдает. И то – сколько можно измываться над беднягой! Не пришлось бы отлавливать нового гладиатора, когда этот выдохнется.

– Гладиолуса! – фыркнул Вадим. – “Выдохнется” он… Нашел цветочек!

– А у вас как? – спросил Брон. – Не скучали?

Вкратце Вадим поведал новости, сделав упор на покушении и на планируемом проникновении в Студию.

– И там оборотни, – покачал головой росич. – Плюнуть некуда!.. Сколько же их всего?

– Куда поболе, чем нас, – сотни! Одно радует: они в нормальной-то фазе умом не блещут, а при переключении и вовсе теряют соображение. А зверье – оно и есть зверье, мишень для охотников. Вот с вампирами будет сложней.

– Зато со Слугами проще, – проворчал Брон. – Сколько их – тысячи? С ними-то как – лупить по площадям?

– По господам, – возразил Вадим. – У мертвецов нет инициативы, и даже вампиры подпитываются Силой сверху, как оборотни. Не можешь сокрушить основание – бей по вершине!

– Ну да, краткая инструкция по борьбе с Пирамидами… А что станет с прочей нежитью – ляжет на дно?

– Уж лучше она, чем мы. Да нам и не позволят. Мы еще не нюхали могущества колдунов: пока можно, они прячутся. Но лишь повеет жареным…

– Сколько их?

– Здесь – не больше дюжины.

– Всего-то? – фыркнул князь. – Графья, мать их… А кто над ними – прынц? Дюжина-то – чертова! Вот когда и этот себя проявит…

– С нами бог, – поспешно сказал Вадим, – я надеюсь. И некоторое число проклюнувшихся магов. И мы себя еще не исчерпали.

– Ну да, “богатыри – не вы”. А мы – герои, для коих “в жизни всегда есть…” Да, Вад?

– Не знаю, как вы, но я вполне созрел для следующего скачка. А может, и прыгнул – следующая ночь покажет. То есть вампиры нам уже по силам. А там, глядишь, и новые зубы прорастут – драконьи. Вместе с крыльями. Ты же хотел стать драконом?

– Осуществляются мечты, – задумчиво произнес Брон. – Да уж, иначе с колдунами не справиться. И займем их место, да?

– Упаси бог!.. Тогда мы сделаемся такими же колдунами. И не мы будем владеть Силой, а она – нами. А значит, свободу променяем на рабство. Этого ты хочешь?

– Упаси бог, – повторил росич и добавил: – Аминь.

Наверно, это была самая короткая из молитв.

– У меня такое чувство, – сказал Вадим, – будто все решится в течение суток – либо чуть позже. Во всяком случае, набрать полную силу нам не дадут. Придется дозревать по ходу дела – если оно вообще окажется решаемым.

– “О сколько нам открытий чудных готовит…” Собственно, кто?

– Вот завтра и узнаем.

– Особенно не разгоняйся там, – посоветовал князь. – Не забывай о тылах. Нужно лишь прорвать брешь и не дать ей затянуться до подхода главных сил.

– Стратег! – усмехнулся Вадим. – Говорят, “главное ввязаться в бой”… а там дай бог ноги! – Он вновь протянулся сознанием к выключателю. – Не знаешь, Гога спит? Хочу наведаться.

– По ночам у нас теперь спят одни женщины, а мы уж днем наверстываем. Скоро и вовсе будем с ними переписываться.

– Если раньше нам не поотрывают руки, – бодро прибавил Вадим. – Готовьтесь – к вечеру потребуется вся ваша сила!..

Торопясь, он разорвал связь с Броном. Но прежде, чем отправиться к Гоге, вернулся в спальню наследника, ибо затылком ощущал пристальный взгляд.

Эва еще спала, чудно разметавшись. А вот гардейка сидела на краю постели, обхватив колени руками, и глядела на Вадима, склоня голову набок. Пальцы на ее ногах беспокойно поджимались, захватывая простыню, словно коготки у взволнованной кошечки.

– Как тебя любят! – сказала Кира, то ли насмешничая, то ли удивляясь. То ли ревнуя. – Даже крутари, господи!..

Оказалось, и она разглядела на экране Брона, словно того показывали по тивишнику. Все-таки мощная штука – эта подпространственная закоротка!..

– Уважают, – поправил Вадим.

– Нет, именно любят! Брон наверняка предпочел бы провести ночь с тобой, а не с женой, – за беседой, конечно.

– Сейчас понесусь узнавать, уважает он меня или любит, – сказал Вадим. – А если уважает – то насколько; а если любит – то как.

– Безумно, – подсказала Кира. – Все вы, билдеры, – чокнутые!

– “Билдеры” в широком смысле? – спросил он. – Self-made-men – кузнецы своего счастья. А разве ты не такая?

– Хотя и творцы от тебя чумеют, и спецы… А Тим – тот и вовсе готов отдаться. Хотя завидует до сумасшествия. Скольких баб ты у него увел?

– Я никого не увожу. Все они дееспособны и ходят сами, куда пожелают.

– Например, я? Еще бы я не желала!.. А теперь желания только прибавилось. Лучше б не пробовала.

Поежась, Вадим пробормотал:

– А что я говорил?

Мало ему прежних угрызений!.. Сам виноват: почему не устоял?

– Похоже, я завязла, – пожаловалась Кира. – Игры кончились, а к серьезным вещам я не готова.

– Ты слышала, о чем я говорил с Броном? – спросил Вадим. – Пережить бы еще пару дней, а там разберемся. У всех накопилось проблем.

Соскочив на ковер, девушка вдруг перебежала к нему и втиснулась между спинкой кресла и Вадимом, гибко обвив его талию ногами.

– Ну, поехали! – скомандовала она. – Так я еще не путешествовала.

– Зацепись за меня, – сказал Вадим. – Теперь ты сумеешь.

Кира в самом деле приникла к нему сознанием, накрепко сплетясь с Вадимом невидимыми нитями. И когда он вновь устремился мысле -облаком в Зазеркалье, то увлек за собой и легкое облачко ведьмы, по-настоящему проклюнувшейся только сегодня.

– Голова кружится! – услышал он ее мысли. – Что это?

– Не бойся, – откликнулся Вадим. – Сейчас мы вместе. Смотри по сторонам – такого ты еще не видела!

Он ощущал себя демоном, уносящим на крылах юную деву. В самом деле, они будто парили по этим зеркальным кольцевым тоннелям, лишенные веса и даже массы. Иногда зависали ненадолго возле светящихся экранов, чтобы Кира смогла полюбоваться на дремлющих крепостных, заклинаемых даже во сне. Вглядывались в настенные живые картинки, выхваченные из неисчислимого множества – наугад либо по наитию. И, может, каждый видел там свое.

Затем Вадим отыскал Гогу и подключил к Сети его забытый тивишник – хорошо, тот вообще оказался в комнате. В отличие от князя, системщик был не один. По своему обыкновению к нему заявился с поздним визитом Тим, сегодня расщедрясь на целый “наполеон”. А поскольку торт был великоват для двоих, они позвали еще Юстиана – тоже большого сластену. И теперь лакомились наперегонки, болтая с набитым ртом. Однако на появление Вадима среагировали мгновенно, разом повернув головы к тивишнику.

– Тортом не поделитесь? – спросил Вадим, озираясь. – Тоже мне, “три толстяка”, – дорвались наконец. И это на ночь!..

Как ожидалось, порядок тут поддерживался идеальный, каждая деталь уместна и продумана, все интересы и занятия хозяина учтены.

– Какие теперь ночи! – проворчал Гога, вглядываясь в экран, словно в окно. – Все перевернулось. После заката и начинается самая работа.

– Ну да, – поддакнул Вадим, – я вижу!..

Наверное, здешний тивишник показывал, что находилось перед вторым приемником, – будто оба экрана и впрямь сомкнулись в единое оконце. Заворочавшись за спиной Вадима, гардейка вдруг подняла ноги и уперла подошвами в экран, по сторонам от его открывающей ладони, – surprise!..

– Я тоже, – хмыкнул Гога. – Должен заметить, твои ступни стали куда изящней! Тридцать шестой размер, не так ли?

– А я их знаю, – неожиданно заявил Тим. – Нагляделся в “вороне” – грех не запомнить. Хотя… где-то еще их видел – раньше. Или похожие?

– Что с тобой, старичок? – удивился Вадим. – Становишься наблюдательным. И память вроде крепчает.

В самом деле, уж ступнями Кира почти не отличалась от Юльки, разве подошвы чуть жестче. Семейное сходство, господа, – одна порода!.. А ведь и я мог догадаться намного раньше. Слишком банально, да?

– Чем еще порадуете? – спросил он. – Боюсь, у вас осталось совсем мало времени, чтоб из творцов сделаться создателями! А если не успеете, сей торт может оказаться для вас последним. Вы ж этого не хотите, правда?

Переглянувшись, Гога и Юстиан подхватили обеденный стол и перенесли вплотную к тивишнику, будто усадив Вадима четвертым (не считая пятой). Тиму пришлось догонять свое угощение, волоча за собой стулья. Все наново расселись, и даже Кира наконец выглянула из-за плеча Вадима, убрав от стола ноги – хотя они никому не мешали.

– Эта штука работает, да? – спросил Гога, разглядывая пятерню Вадима, сложенную в Знак. – Конечно, пришел к ней по наитию? А мы вот не гордые, согласны копировать.

Его мысле -облако было уже достаточно плотным, чтобы оживить Знак, но толстые пальцы едва достигали требуемых позиций. Так что вышло у Гоги не с первой попытки, даже не с пятой. Зато Тим сразу соорудил нужную комбинацию – он всегда любил обезьянничать. И у Юлиана получилось неплохо: его пухлые кисти оказались неожиданно гибкими.

– Этот Знак лишь защищает, – предупредил Вадим. – Но есть другой, который поворачивает пространство на полный круг, отворяя в мысле -теле бойницу. И тогда оттуда может вырваться огне -шар .

– Малх научил нас создавать эти сгустки, – сказал Юстиан, – но лишь внутри мысле -тела . Твои же Знаки дают и защиту, и оружие. А вот сможет ли облако управлять огне -шарами ? Это намного повысило бы их ценность!

– Почему нет? – спросил Вадим. – Можно попробовать.

– Боже упаси, только не здесь! – испугался Гога. – Существуют же полигоны, бункеры, камикадзе!.. Для этого я обустраивался?

– Куркуль, – проворчал Вадим. – Сластолюбец, жизнелюб… Говорю же: счет пошел на часы!

– Э-э, – возразил системщик, – конец света предрекали столько раз!..

– Так ведь не я?

– Все-таки это не наш путь, – вмешался Юстиан. – Такое годится богатырям.

– Они не смогут подправить шар ! – перебил Тим.

– Значит, надо выпускать его нацеленным на Тьму – как ракеты с теплодатчиком. Не такая это проблема.

– Мы слушаем, – сказал Вадим.

– Не следует забывать, что это все-таки сгустки Хаоса, – продолжил воображенец. – Можно их метать, точно бомбы, а можно приспособить для созидательных нужд.

– Как “мирный атом”, да? – вставил Тим.

– Примерно. По сути, они расшатывают реальность, образуя в ней центры изменчивости. А если подбросить туда соразмерный сгусток Тьмы, что произойдет?

– Анниниляция, – бодро предположил Тим.

– А что такое Тьма, как не наше собственное невежество? – заговорил Гога. – Если мы не знаем чего, то принимаем как темноту. А ведь Тьма есть Порядок – только не всякий умеет его разглядеть.

– Вампиры умеют! – буркнул Тим.

– Они возвели знание в абсолют, – отозвался системщик. – Так не надо впадать в другую крайность. Если мы сумеем задать изменчивости должную программу, то сможем создавать миры.

– Ну да, как Основатель, – напомнил Вадим. – Уж он создал так создал!.. Вы не думаете, что Духи, коих вызывал Венцеслав, фактически и были такими программами?

– Хаоса-то в нас хватает, – вздохнул Юстиан, снова прикладываясь к торту. – Вот Порядок откуда брать?

– Из Зазеркалья, – ответил Вадим. – По-моему, это и есть пресловутый Подвал Вселенной, где собраны все ее знания – от начала и до скончания веков. Черпайте оттуда всеми средствами!

– Забавно, – пробормотал Гога. – Выходит, вампиры сами навели нас на сокровищницу? И теперь дело за “сим-симом”.

– Что странного? – Вадим осторожно пожал плечами, за которые его обнимала Кира. – Мы швыряемся в них Хаосом, они заклинают нас Тьмой. Каждый делится, чем владеет, – хочет того или нет. Важно суметь воспользоваться дарами врага. Мы даже смогли бы сотрудничать, не будь они так помешаны на власти. Средство для них заслонило цель. Что нам, Хаоса жалко? Но ведь им хочется нас подмять!..

– Итак, Хаос есть, – снова вступил Юстиан. – Где взять Порядок, тоже знаем. Но не таскать же с собой тивишники?

– Зачем они? – спросил Гога. – Нужны лишь вставки, питание к ним и подходящая поверхность, чтобы спроецировать туда Окно.

– И даже этого много, – сказал Вадим. – Хватит поверхности. А к ней надлежащий Знак.

– Пустячок, да? – съязвил Тим.

– Что делает вставка? Лишь поворачивает пространство на полкруга, чтобы на изломе образовалось касание с Зазеркальем. А уже этот отрезок, длиной в ширину экрана, колдовской луч развертывает в Окно, открывая проход с той стороны. Но то же самое совершает Защитный Знак – отсюда.

– Что именно? – спросил Тим. – Поворачивает или развертывает?

– Да что хочешь – механизм-то один!..

– А если луч выключат?

– Но ведь у тебя есть второй Знак? Накладываешь его на первый, чуть отдаляя от ладони, – Вадим продемонстрировал: как, – “и дело в шляпе”…

Из его передней руки, сквозь распахнутое Оконце, вдруг сыпанул сноп молний, хлестнув по чаевничающей троице. И если б не магические оболочки , исправно отклонившие разряды, каждому досталось бы полной мерой. От испуга Тим пролил на брюки кипяток и подскочил, чертыхаясь.

Отдернув вторую ладонь, Вадим с удивлением на нее посмотрел.

– Ни фига себе! – сказал Гога, по оболочке которого еще стекали быстрые искры. – Это что ж получается? Один оборот да еще половина – итого полтора!.. И на что тебя замкнуло?

– Действительно, похоже на короткое замыкание, – подтвердил Юстиан, изумленно себя озирая. – Из Зазеркалья молнии не бьют: не та среда. Это уж Вад расстарался, отправил подарочек!.. Выходит, полтора оборота соединили твой экран с какой-нибудь грозовой тучкой?

– Но поблизости нет грозы, – возразил Вадим. – Разве только над самым Центром… или в Огранде.

– Да, а мне-то что делать? – плаксиво вопросил Тим, тряся мокрыми брючинами. – Вам хорошо рассуждать…

– Господи, наш малыш опять описался! – Забыв о радушии, Гога зычно гоготнул. – Только отвлеклись!..

Затем он увидал подпалины на свежеоклеенных стенах и озабоченно нахмурился, подсчитывая убытки.

– Во всяком случае, как оружие молнии экономней, – заметил Вадим. – Чем швыряться своим Хаосом, потребным для созидания… Судя по байкам о громовержцах, должен быть и такой Знак: полуторный.

– Мы отвлеклись, – сказал Юстиан. – Лучше вернемся к чародейству – главному нашему занятию… я надеюсь.

– Как открывать Окно, я показал, – усмехнулся Вадим. – Правда, забыл, что оно уже открыто.

– Допустим, мы сможем проникать в Подвал через любое зеркало, даже через стекло. Но как отыскать там, что нужно?

– По наитию, – ответил Вадим. – Чего ж вы хотели: творить чудеса без вдохновения, на голой технике?

– И все же программа поиска здесь бы не помешала!

– В идеале, – согласился Вадим. – Куда важней унести из Зазеркалья ноги – вместе с добычей. А затем приспособить ее к делу.

Ему надоело держать ладонь, прижатой к стеклу, – тем более, судя по ощущениям, две чуждых среды понемногу выровнялись вблизи входа. Осторожно Вадим расширил его на весь экран, затем вдруг стряхнул Знак с руки, оставив на поверхности. И тот продолжал жить, питаемый облаком . Вот и еще один фокус проклюнулся!.. Случайно ли?

Оглянувшись на спящую Эву, Вадим пожал плечами. Сон ведьмы рождает чудеса? Тогда спи дольше, моя радость!

– Если мы решили заделаться магами, – заговорил Гога, – нехудо для начала избавиться от прежних заклятий. Ведь еще до прихода вампиров у нас было столько заклинателей!..

– В быту это зовется комплексами, – вставил Юстиан.

– Суть-то не меняется? Всех нас ломали с детства, впихивая в рамки! Всем навешивали чужие матрицы, прививали кондовость, чтобы подавить странные желания и лишние потребности, чтоб мысли катились по колеям, не срываясь в неведомое. Чтоб взрастить нутряного Зверя, на все реагирующего рефлексами.

– Предлагаешь это отринуть? – усмехнулся воображенец. – А как же “ничто человеческое”?

– При чем тут человек? Как раз он “звучит гордо” – если не душат. А то мелкое и низкое, что “не чуждо”, идет от зверей. И раз колдуны накладывают заклятия, то маги должны уметь их снимать – прежде всего с себя.

– Как? – напористо спросил Тим. – Ишь, размахался!.. Может, и плоть примешься укрощать – это ты-то? Сперва уж обрезание сделай – под корень. Многоженец хренов!

– А никто не призывает Зверей умервщлять, – отмахнулся Гога. – Надо держать их на привязи и в наморднике, а не спускать на людей, как это постоянно проделываешь ты. Вот богатыри умеют обуздывать инстинкты, хотя Звери у них не чета нашим.

– Давайте-ка не валить Зверей и заклятия в одну кучу, – призвал Юстиан. – Исключая святых и фанатиков, никто не против содержать в себе любимую животинку, прирученную и выдрессированную, – но стороннее влияние на нее следует пресекать без жалости.

– Как? – снова спросил Тим. – Вы представляете, насколько глубоко это проросло? Если человека еще до рождения хотели убить, а с пеленок внушали, какой он урод и бездарь!.. Если одних третируют с младенчества – родители, сверстники, учителя; а других насилуют еще до первого поцелуя… Если все, включая государство, держат тебя за идиота, не позволяя выбирать самому… Устрани это, и что останется? Пустота?