Текст книги "Постиндустриализм. Опыт критического анализа"

2.4. Сфера сервиса в геоэкономическом измерении

Корректно ли рассмотрение сервиса в качестве мейнстрима современности? На первый взгляд, доминанта услуг в современной экономике очевидна. Однако детализация самой сервисной ниши позволяет поставить эту кажущуюся очевидность под сомнение. Традиционно при расчете отраслевой занятости и отраслевого распределения валового внутреннего продукта к сектору услуг относят все, что имеется в соответствующей национальной экономике при исключении из нее промышленности и сельского хозяйства (т. е. отраслей товарного производства). В итоге сервис оказался функционально эклектичной сферой. Различие объединяемых в рамках него ниш профессиональной деятельности столь разительно, что не позволяет, в отличие от аграрного и промышленного секторов, идентифицировать единую сервисную парадигму труда. Как можно привести к одному знаменателю торговлю недвижимостью и здравоохранение, государственное управление и парикмахерское дело? А между тем, существует большая разнородность по странам мира в развитии различных отраслей услуг. Эти отрасли оказываются несвязанными друг с другом в качестве единого феноменологического ряда, они не подчинены общим закономерностям и трендам.

Об эклектично широком спектре видов экономической деятельности, объединяемых понятием «сервис», свидетельствуют принятые в разных странах классификаторы услуг населению. В табл. 2.4.1 в качестве иллюстрации приводится перечень сервисных отраслей, включенных в Североамериканский промышленный классификатор 2001 года[227]227
  Экономика США: Учебник для вузов / Под. ред. В.Б. Супяна. СПб., 2003; Survey of Current Business, 2001. № 12.


[Закрыть].

Таблица 2.4.1

Отрасли сферы услуг по Североамериканскому промышленному классификатору

Показательно, что к сфере услуг в классификаторе не относятся только 4 из 20 отраслей экономики США. Выделение более широких отраслевых групп оказалось, по-видимому, невозможно.

Но даже при такой дробности в американском классификаторе обнаруживаются пробелы. Не нашлось в нем, в частности, места службе в рядах вооруженных сил. Не нашлось и соответствующей отраслевой номинации для священнослужителей. При всем универсализме американского понимания услуг до введения понятий «военный сервис» или «религиозный сервис» даже американцы не дошли. Что-то их в данном случае останавливает. Очевидно, что не всякую не связанную с товарным производством профессиональную общественно полезную деятельность можно идентифицировать как «услуги».

Еще более показательны противоречия между национальными классификаторами услуг. Несоответствия указывают на вариативность содержания и функций услуг по странам мира. Считать сущностно идентичными сервис российский и сервис американский невозможно. Достаточно попытаться сопоставить виды профессиональной деятельности в отраслях сферы услуг по Североамериканскому промышленному классификатору и Общероссийскому классификатору услуг населению, чтобы убедиться в их нетождественности (табл. 2.4.2)[228]228
  Общероссийский классификатор услуг населению. М., 2009.


[Закрыть].

Таблица 2.4.2

Сопоставление отраслей сервиса по Североамериканскому промышленному классификатору и Общероссийскому классификатору услуг населению

Сервисные отрасли не самодостаточны. Они всегда производны и зависимы от реального сектора экономики. Жить, потребляя одни лишь услуги, невозможно. Следовательно, вопрос о направлении сервисного развития напрямую зависит от выбора иноотраслевой несервисной парадигмы.

В Российской империи в качестве такой парадигмы выступало сельское хозяйство. Соответственно, приоритетное развитие в сфере услуг получили направления, производные от сельскохозяйственной доминанты, – обслуживание помещичьей элиты, транспортировка сельхозтоваров, экспорт зерна (рис. 2.4.1).

В СССР услуги структурировались вокруг приоритетного для советской экономики индустриального производства. По этой логике на первый план выдвигаются из сервисных отраслей – ремонт бытовой техники, транспортировка промышленного сырья и товаров, социально-бытовое обслуживание индустриальных центров (рис. 2.4.2).

Рис. 2.4.1. Сервисная модель Российской империи

Рис. 2.4.2. Сервисная модель СССР

На смену аграрноцентричной системе Российской империи и индустриальноцентричной системе СССР пришла модель, парадигму которой составил экспорт сырья. Экономика экспортно-сырьевого типа определила приоритетность таких отраслей услуг, как сервис развлечений и туризм, обслуживание нефте– и газопровода, функционирование финансового сектора (рис. 2.4.3).

Рис. 2.4.3. Сервисная модель Российской Федерации

Заменить ее, как советуют адепты постиндустриализма, новой моделью, ядро которой составят наукоемкие технологии, не получится. Наука сама по себе существовать не может. Она должна быть приложима к какой-либо предметной сфере. Поэтому наиболее реалистичным было бы вести речь о формировании технологически модернизированной неоиндустриальной парадигмы будущего развития России.

Высокий показатель занятости в сфере услуг, казалось бы, является своеобразным индикатором принадлежности страны к «мировой элите» (рис. 2.4.4)[229]229
  Мир в цифрах – 2009. М., 2009.


[Закрыть].

Рис. 2.4.4. Страны мира с наибольшей долей занятости в сфере сервиса

Наибольший показатель из «золотомиллиардного» клуба у США – 78 %, наименьший у Испании и Италии – по 65 %. Для сравнения: в России в сфере услуг занято 60 % трудоустроенных граждан.

Среди стран, которые имеют показатель, превышающий условно высокий уровень в 70 % занятых в сервисе, – за редким исключением – представители «золотого миллиарда». Наличие сходной структуры занятости у Гонконга, Саудовской Аравии и Сингапура также объясняется их специфической ролью в мировых торгово-финансовых потоках. Гонконг вообще является безусловным международным лидером по утверждению модели сервисного общества, заметно опережая по этому показателю даже США.

Однако, являясь косвенным свидетельством особого привилегированного статуса в мировом распределении труда, высокий уровень занятости в сфере услуг еще не означает наличия высоких потенциалов развития.

Посмотрим на перечень стран, являющихся аутсайдерами по степени сервисной включенности трудоустроенного населения (рис. 2.4.5)[230]230
  Мир в цифрах – 2009. М., 2009


[Закрыть]. Условный уровень относительно низкого удельного веса занятости в сфере услуг – 50 %.

Рис. 2.4.5. Страны мира с наименьшей долей занятости в сфере сервиса

В этом перечне оказываются и Китай, и Турция, и Пакистан, и Иран. Говорить об их экономической неразвитости невозможно. В целом группа сервисно неразвитых стран демонстрирует даже более высокие темпы развития экономики, чем сервисные лидеры.

Принципиальный вопрос в свете рассматриваемой проблематики – дифференциация «трудового» и «спекулятивного» компонента, подаваемого под маркером «сервис». На этом противопоставлении основывается, в частности, подход школы Л. Ларуша. Именно сервис рассматривается им как сфера концентрации фиктивного капитала. На этом основании сервисная виртуальная экономика противопоставляется физической (в терминологии Л. Ларуша) экономике, построенной на реальном товарном производстве промышленного и сельскохозяйственного секторов.

В действительности сервис гетерогенен. Одно дело – финансово-эмиссионная сфера, совсем другое – ремонт бытовой техники или инженерная наладка производственных линий и иного крупного оборудования. С одной стороны, преимущественно «трудовая», с другой – в значительной мере «рентная» парадигма сервисной деятельности.

Процесс сервисизации стран «золотого миллиарда» обеспечивается главным образом за счет развития финансово-эмиссионного компонента сервисной деятельности. Именно за счет него и обеспечивается их первенство в мире по удельному весу сервиса в отраслевой структуре занятости и в структуре ВВП. Но ведь это очевидный признак финансового рентного паразитизма.

Обращает на себя внимание нетождественность странового распределения между долями торгово-финансовой деятельности и прочих услуг в отраслевой структуре занятости (рис. 2.4.6–2.4.7)[231]231
  Кузык В.Н., Яковец Ю.В. Становление интегрального экономического строя – глобальная трансформация XXI века. М., 2008.


[Закрыть].

Лидировавшая по первому из этих двух показателей Австралия по второму показателю оказалась существенно оттесненной вниз. Еще больший диссонанс по этим показателям фиксируется применительно к странам Восточной Европы. Будучи включенной в финансово-экономическое поле западной цивилизации, они по доле прочих услуг имеют один из худших региональных показателей, опережая только Африку.

Рис. 2.4.6. Доля торговой и финансовой деятельности в структуре отраслевой занятости по странам и регионам мира

Рис. 2.4.7. Доля «прочих услуг» в отраслевой структуре занятости по странам и регионам мира

Принципиально иную модель представляет собой развитие сервиса в Китае. По показателю доли торговой и финансовой деятельности КНР занимает однозначно последнее место среди всех геоэкономических субъектов мира.

В то же время по прочим услугам позиция Китая в страновом сопоставлении более внушительна. От первого места он отстает по торговой и финансовой деятельности в 5,2 раза, тогда как по прочим услугам только в 2,2 раза. При вычете торгово-финансовой сферы страны бывшего СССР и Латинской Америки опережают по занятости в сервисе членов «золотомиллиардного» сообщества Японию и Австралию. Причем постсоветская геоэкономическая зона идет по прочим услугам фактически вровень с Западной Европой.

Представление об основаниях американского «сервисного общества» можно получить при анализе структуры ВВП США. Помимо расходов на деятельность правительства, что тоже само по себе показательно в свете неолиберального идеомифа о процессе отмирания государства на Западе, преобладающие позиции в ней прочно занимают ниши финансово-торговой деятельности и связанные с ними сферы потенциальной трудовой имитации (рис. 2.4.8).

Рис. 2.4.8. Структура внутреннего валового продукта США

Тезис о рентообусловленной успешности Запада, впрочем, не следует абсолютизировать. Безусловно, и США, и Западная Европа не только обогащаются на эмиссии денег, но и развивают передовые высокотехнологичные области сервиса. Подлинная экономическая мощь Соединенных Штатов Америки, конечно, преувеличена. Однако и без этого преувеличения она представляет собой весомую величину, с которой необходимо считаться. Другое дело, что представляемая ею экономическая модель в силу ее специфичности не может быть признана в качестве мирового универсалия успешности.

Нетождественность удельного веса торгово-финансовой деятельности и прочих услуг в отраслевой структуре занятости по странам мира не следует преувеличивать. Страны Запада сохраняют первенство по обоим показателям, в то время как Африка находится, соответственно, на предпоследнем и последнем местах. Полученный в виде ренты через сферу торгово-финансовой деятельности капитал создает люфт отраслевой переструктуризации населения. За счет него финансируются сферы с наименьшей затратностью физического труда человека.

Труд в его физическом смысле становится все более непривлекательным, все больше воспринимается в качестве признака низкой социальной статусности (удел гастарбайтера). Именно сервис предоставляет возможность для ухода от физического формата трудовой деятельности.

Сервис сервису – рознь. Оказание услуг при затрате для этого трудовых усилий имеет место. Например, наука. Или бытовые услуги. Или услуги по монтажу производственного оборудования и его наладке. Но есть и другой «сервис». Такой как ростовщичество, сверхнаценки при торговле. Наконец, рентный доход, в том числе на основе несправедливого распределения добавочной стоимости между трудом и капиталом, на основе «права» эмиссии денег. Этот тип сервиса неразличим с прямым паразитизмом.

Но в силу этого измерить весомость затрачиваемого в сервисе труда часто оказывается весьма затруднительным. В результате получает распространение феномен трудовой имитации. Многочисленные менеджеры и агенты не выполняют какой-либо значимой общественной функции. Их существование также производно от фактора ренты. Сервис первого типа, в виде деятельности в сфере торговли и финансов, обусловил, таким образом, развитие сервиса второго типа, включающего область прочих услуг. Отсюда по занятости в «прочих услугах» страны «золотого миллиарда» также занимают лидирующие в мире позиции, хотя и без отрыва, характерного для параметров торгово-финансового сектора экономики.

Преодоление фантома сервисной трудовой имитации возможно при переориентации с методологии секторальной дифференциации на секторальную интеграцию. Функциональность направлений сервиса должна быть проверена по связанности ее с другими физическими секторами экономики и жизненными потенциалами страны. Необходимо преодолеть иллюзию самодостаточности секторов экономической деятельности. Применительно к отдельным видам услуг следует разработать и внедрить на практике адаптированные индексы профессиональной успешности в сферах нетоварного производства.

Методология дифференциации по секторам экономики приводит ко многим заблуждениям. Будучи представлена еще А. Смитом и сыграв важную роль в становлении экономической теории, она к настоящему времени служит основанием для эмпирически деформированных представлений, в частности, таких как концепция постиндустриализма. В действительности, «чистых» экономических секторов не существует. Тренд развития состоит не в дифференциации, а в сближении секторальных ниш. Не просто несоответствующей, а прямо противоположной по отношению к теории постиндустриального общества оказывается сама траектория развития экономики. Так, традиционная аграрная отрасль, каковой является животноводство, поставлена сегодня на промышленные основания. В сферу сельскохозяйственных инфраструктур обязательно включены промышленные и сервисные предприятия. Мелкая промышленность в деревнях является характерным направлением развития экономики КНР. Именно так налажено производство заполонивших весь мир китайских игрушек.

А можно ли представить сегодня крупный завод без соответствующего сервисного сопровождения? Помимо рабочего кадрового состава, в штат любого крупного промышленного предприятия включены представители управленческого персонала юридической и финансовой деятельности предприятия, ремонта оборудования, транспортного обеспечения, услуг связи, информационно-программного обслуживания, выполнения погрузочно-разгрузочных работ, организации охраны, установки сигнализации, уборки помещений, хранения инвентаря и предметов личного пользования, медицинских и санитарно-оздоровительных служб, систем электро-, газо-, водоснабжения и водоотведения, общественного питания, осуществления текущего документооборота, рекламного продвижения товара, закупок и продаж, повышения квалификации работников и др. К какому сектору экономики – промышленности или услугам – должны быть отнесены все эти многочисленные виды профессиональной занятости?

С одной стороны, весь перечисленный персонал работает на предприятии сферы промышленности. Но с другой – промышленный товар никто из них не производит, а осуществляемая профессиональная деятельность соответствует классификатору услуг. При желании большинство работников соответствующего завода могут быть отнесены к сфере обслуживания. Граница между сервисом и промышленностью, таким образом, исчезает.

Для проверки полученных выводов перенесемся на четверть столетия назад, рассмотрев в сравнении с мировыми показателями данные по отраслевой структуре занятости в СССР. Понятие «сервис» советская статистика не использовала. Вместо него расчет проводился по разряду «непроизводственная сфера». Сравнение ее по доле занятости населения со сферой торговой и финансовой деятельности позволяет четко идентифицировать отличие в направленности сервисного развития в СССР и странах капитализма (рис. 2.4.9–2.4.10)[232]232
  Иоффе Я.А. Мы и планета: Цифры и факты. М., 1988; Россия в цифрах. 2008. М., 2008.


[Закрыть]. Распространенное утверждение о неразвитости сектора услуг в Советском Союзе не соответствует действительности. По удельному весу населения, занятого в непроизводственной сфере, СССР шел фактически вровень с ведущими западными государствами. А к середине 1980-х гг. даже превосходил соответствующие показатели Франции и Японии.

Рис. 2.4.9. Удельный вес населения, занятого в непроизводственной сфере, по странам мира (1986 г.)

Рис. 2.4.10. Удельный вес населения, занятого в торговле и финансовой деятельности, по странам мира (1986 г.)

Совершенно иное межстрановое соотношение наблюдалось по показателю удельного веса населения, занятого в торговле и финансовой деятельности. Здесь СССР в 4–6 раз отставал от стран капитализма. Только 5 % экономически активного советского населения трудилось в указанной сфере. Для сравнения: в США соответствующий показатель составлял почти треть трудоустроенных американцев. Занятость в непроизводственной сфере в СССР превышала занятость в торговле и финансовой деятельности более чем в 5 раз. В США это соотношение было 1:1.

В этом, собственно, заключается главное различие между рентоориентированной природой сервиса стран «золотого миллиарда» и сервиса стран догоняющего типа развития, образуемого для обслуживания секторов «физической экономики».

Высокая значимость сервисной составляющей в структуре ВВП сама по себе еще не является показателем развитости. Положение о сервисе как об индикаторе передового развития основывается на традициях фрагментарной, ограниченной преимущественно группой западных стран статистики. В международные сравнения статсборников, как правило, не включаются данные по большинству «периферийных» государств мира. А между тем, их показатели по доле сервиса в ВВП более индикативны, чем у стран «золотого миллиарда». Полный учет стран мира по представленности в экономике сервисной сферы дает возможность переосмысления исследуемого феномена (табл. 2.4.3)[233]233
  Мировой альманах фактов. 2008. М., 2008.


[Закрыть].

Таблица 2.4.3

Доля сервиса в ВВП в странах мира

Среди слаборазвитых экономических государств обнаруживается весьма высокий разброс доли сервиса в ВВП. Наименее сервисноориентированными странами мира являются Либерия, Афганистан и Экваториальная Гвинея. Это, казалось бы, не противоречит традиционному представлению. Однако и лидерами в условном сервисном рейтинге являются отнюдь не страны «золотого миллиарда». Первые три строчки в нем занимают Багамские острова, Ирак и Джибути. Только вслед за ними идут Соединенные Штаты Америки. В группу стран со сверхвысокой (более 70 %) долей сервиса в структуре ВВП входят также ряд экзотических государств: Барбадос, Антигуа и Барбуда, Панама, Сент-Люсия, Кабо-Верде, Мальта, Сент-Китс и Невис, Иордания. Сервисное развитие по отношению к ним не стало эквивалентом высоких технологий. Напротив, для некоторых из перечисленных стран – как, например, для Ирака – оно явилось проявлением системной разбалансировки (в иракском случае – результатом уничтожения индустриальной и, отчасти, аграрной инфраструктур).

Рост сферы сервиса может иметь, таким образом, амбивалентные по отношению к критерию устойчивости развития последствия. В одних случаях он соотносится с высокой экономической развитостью. Однако в других случаях выступает проявлением паразитарного характера сложившегося типа экономики. М. Вебер определял в свое время такие системы через дефиницию спекулятивного капитализма. Средиземноморские средневековые фактории были столь же сервисноориентированы, что и ряд современных «курортных республик». Сервис, таким образом, должен быть дифференцирован на две ниши – передовых технологий нематериального производства и виртуального финансового капитала. Для их разграничения требуется соответствующий фильтр государственной политики (рис. 2.4.11)[234]234
  Мировой альманах фактов. 2008. М., 2008.


[Закрыть].

Рис. 2.4.11. Страны с наибольшей долей сервиса в ВВП

Для ряда динамично развивающихся экономик современного мира характерна сравнительно низкая доля сервиса в структуре ВВП. Так, новая экономическая сверхдержава Китай находится во втором десятке стран по наименьшему удельному весу сферы услуг во внутреннем валовом продукте. Сравнительно невелика сервисная составляющая в ВВП других гигантов мировой экономики – Саудовской Аравии, Индии, Индонезии, Бразилии, Кореи. Сервис не превышает половины ВВП и в имевшей в последние годы наиболее высокие темпы роста в Западной Европе ирландской экономике, и в одной из наиболее динамичных на постсоветском пространстве – белорусской. Таким образом, удельный вес сферы услуг сам по себе не определяет уровня экономической развитости. Оптимум эффективности сервисных систем в мире определяется в каждом конкретном случае специфическими условиями странового развития. Представление о сервисной трансформации структуры валового внутреннего продукта не подтверждается (рис. 2.4.12).

Позиционирование сервиса как однозначно (в силу самой своей природы) наиболее перспективного направления экономического развития не соответствует статистическим данным. Если доля занятости в сфере услуг увеличивалась, а доля ВВП оставалась неизменной, то из этого следует, что производительность труда в соответствующем секторе экономики снижалась. Соотношение между этими величинами в течение века устойчиво сокращалось (рис. 2.4.13).

Рис. 2.4.12. Общая доля услуг в мировом ВВП

Рис. 2.4.13. Сравнение доли в занятости и в ВВП сферы услуг в мире

Сегодня удельный вес сервиса в ВВП все еще выше доли занятости населения в сервисной сфере. Но соотношение это имеет свои страновые различия. Так, в Китае удельный вес услуг в ВВП, несмотря на тенденцию сближения, все еще превосходит соответствующую долю занятости. В США эти показатели совпадают. А вот в России доля занятости в сервисе уже превышает его долю в валовом внутреннем продукте. Это означает, что в Российской Федерации труд в сервисной сфере сегодня наименее производителен по отношению к сопоставляемым странам.

При расчете показателей различных секторов экономики необходима важная методологическая оговорка. Валовой внутренний продукт рассчитывается как совокупная рыночная стоимость товаров и услуг конечного потребления. К нишам натурального и полунатурального хозяйствования этот метод расчета не применим. А таковых ниш в традиционном обществе было предостаточно. Соответственно, многие из них в валовой внутренний продукт включены не были. Прежде всего деформировалась в направлении уменьшения сфера сельскохозяйственного производства. Натуральные формы хозяйствования по сей день имеют достаточно широкое распространение за границами западного мира. Однако на итоговые выводы исследования данное искажение существенно не повлияло.

Пусть сектор сельского хозяйства имел более высокие показатели на начальных интервалах рассматриваемого исторического периода. Что это меняет? Пропорции соотношения промышленности и услуг – главный вызов теории постиндустриализма – при этом остаются неизменными. К тому же и услуги в традиционном обществе по многим своим направлениям столь же сложно фиксируемы, как и полунатуральное сельскохозяйственное производство. Как, например, идентифицировать работу домохозяек в собственном домашнем хозяйстве? А ведь труд женщин по найму в общественном производстве имел минимальное распространение. Невключенность в расчет ВВП определенных ниш сельского хозяйства в какой-то степени компенсировалась, таким образом, аналогичной невключенностью в сфере услуг.

Проведенный анализ позволяет критически посмотреть на сформировавшиеся вокруг категории «сервис» объяснительные и интерпретационные стереотипы. Многие недоразумения в осмыслении феномена сервиса и относящейся к нему управленческой технологии связаны с автоматическим заимствованием западного категориального аппарата. В его основе лежит трактовка «неосязаемости услуг», связанная с противопоставлением сервисной сферы в качестве технологического мейнстрима общественного развития «отживающим» свой век физическим (товарным) секторам экономики – аграрному (традиционное общество) и промышленному (индустриальное общество). Однако развитие западного сообщества имело специфические цивилизационные черты, связанные исторически с его военно-политической и финансово-экономической гегемонией в мире. Запад был и остается, по сути, мировой метрополией. Его сервисноориентированная модель экономики является прямым следствием метропольного положения. Экстраполяция этой системы в страны иного цивилизационного типа развития не только бесперспективна, но и чревата значительными деструктивными последствиями.

«Сервисный бум» в России постсоветского периода имел в своей основе ложные стратегические ориентиры. Возникла иллюзия перехода на постиндустриальную стадию развития. На практике же это обернулось деиндустриализацией России, разрушением традиционных производственных инфраструктур. Будучи зависимой и производной от состояния других отраслей деградировала и сама система обслуживания. «Сервисная революция» нанесла в итоге удар по потенциалам самого российского сервиса. Данный исторический урок подтверждает правильность формулируемого требования по переосмыслению функциональных ориентиров сервиса. Логика истории, а соответственно, и логика развития сервисного направления выводит сегодня человечество на этап социальной синергии. Не дифференциация, а синтез является мейнстримом грядущей эпохи.