Текст книги "Постиндустриализм. Опыт критического анализа"

Глава III. Когнитивные и политические ловушки постиндустриализма

3.1. Постиндустриализм как идеологический элемент легитимации неоколониализма

Приведенный в предыдущих разделах анализ теории и идеологии постиндустриализма позволяет критически посмотреть на сформировавшиеся вокруг этого концепта объяснительные, интерпретационные и политико-управленческие стереотипы. Не прошли проверки футурологические представления о формировании «сервисного общества» (как формы воплощения постиндустриального общества). Эмпирически не подтверждается модель генезиса в виде стадиального исторического процесса секторальной дифференциации труда. Доказано, что сфера услуг не связана непосредственно с эпохой постиндустриальных отношений. Уже в традиционном обществе фиксируется наличие диверсифицированных сервисных инфраструктур. Сам подход, в виде жесткой дифференциации секторов экономики, нуждается в пересмотре в условиях интеграции и взаимодействия различных ниш профессиональной деятельности.

Вместе с тем, не выдерживающая логическую и феноменологическую верификацию теория постиндустриального общества претендует на заметное место в мировой науке, широко тиражируется. В России эта теория стала практически официальным государственно-управленческим ориентиром экономического «развития». Причем в условиях, когда анализ показывает, что страны, развивающиеся вне рамок постиндустриальной парадигмы, более успешны в своем развитии. Концепт постиндустриализма действительно выходит за рамки собственно научной теории, он содержит систему идеологических вложений, интенсивно используемых в политической практике – как внутри западного общества, так и в программе глобализации.

Широко известен и методологически признан при описании геополитической реальности современного мира концепт так называемого мир-системного моделирования[235]235
  Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. СПб., 2001; Валлерстайн И. Миросистемный анализ: Введение. М., 2006; Валлерстайн И. Миросистемный анализ // Время мира. Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, геополитике, анализу мировых систем и цивилизаций. Новосибирск, 1998. Выпуск 1; Валлерстайн И. Изобретения реальностей Времени-Пространства: к пониманию наших исторических систем // Время мира. Альманах современных исследований по теоретической истории, макросоциологии, геополитике, анализу мировых систем и цивилизаций. Новосибирск, 2001. Выпуск 2.


[Закрыть]. Согласно ему, в «длинный XVI век» была сформирована единая планетарная мир-система. В ней имеются центр (страны Запада), полупериферия (к которой относится, в частности, Россия) и периферия (рис. 3.1.1).

Рис. 3.1.1. Современная мировая система

Модель мир-системы имеет дело не только с геополитическим содержанием. Геополитические «координаты» в ней увязываются с определенной структурой отраслевого разделения труда (рис. 3.1.2).

Рис. 3.1.2. Современная неоколониальная модель международного разделения труда

Выступающий в качестве ядра мир-системы Запад позиционируется как сервисный центр мира. Избранная им сервисноориентированная парадигма развития в своем основании имеет финансово-эмиссионный механизм планетарного масштаба. Не бытовые же услуги Запад оказывает миру! Прежде всего он эмитирует необеспеченные доллары, ценные бумаги, «экспортирует» этот «товар», а взамен получает реальные блага. Это исключительное положение называется «сервисным обществом», выдается за стадиальный передовой пример всему миру. Но очевидно, что такая схема во всем мире неприменима, за исключением, может быть, стран – валютных эмитентов, если они сумеют в борьбе валют с долларом отвоевать себе международный валютный рынок кредитования.

Современная схема сервисизации в финансовом смысле – это аналог схемы, по которой метрополии когда-то извлекали из классических колоний блага, применяя насилие. В современной версии блага извлекаются модернизированным образом через присвоенное право эмиссии мировой резервной валюты. Физическое же производство реальных благ осуществляется в иных частях мира. Если совсем упростить формулу современного неоколониализма, то реальные блага вымениваются на довольно дешевую по своей себестоимости зеленую «бумагу» (конечно, понимая при этом, что активы имеют и электронную, и производную финансовую форму ценных бумаг, депозитарных расписок, забалансовых деривативов и т. п.).

Когда-то для объяснения и оправдания колониального типа отношений в мире, вывоза миллионов рабов из Африки была предложена соответствующая «научная» теория. Она именовалась расовой (точнее расистской) теорией. Появилась некогда и научная «теория», обслуживавшая фашизм; она объясняла и оправдывала гитлеровские взгляды на устройство мира. Наука, ее модели и теории неоднократно в истории человечества проходили и проходят тяжкое испытание обслуживанием идеологии и субъективных интересов. Во вводной главе было показано, что от научности в таком случае мало что остается.

В современности в подобной роли выступают внешне «респектабельные», интеллектуализированные версии – такие как война цивилизаций, глобализм; в частности, к этому ряду очевидно принадлежит и постиндустриализм.

Периферия обеспечивает Запад товарами реальных секторов экономики. Причем каждой из включенных в глобализационную систему периферийных стран отводится своя ниша в мировой специализации. Выделяются три типа такой специализированности.

1. «Банановые республики».

2. «Сырьевые республики».

3. «Сборочный цех».

Им соответствуют сектора сельского хозяйства, добывающей промышленности и обрабатывающей промышленности. Именно благодаря этому обеспечению со стороны периферии Запад смог переквалифицироваться на преимущественное развитие сферы услуг, в которой доминируют финансы.

Россия в последнее двадцатилетие, последовательно реформируя свою национальную экономику, устремлена в мировом разделении труда к состоянию страны-полупериферии второго типа.

Современный неоколониализм – это система финансово-экономического господства группы стран «золотого миллиарда» (неометрополий) над остальными странами. С распадом традиционных мировых колониальных систем на карте мира появилось большое число новых самостоятельных государств. Запад де-юре потерял положение мировой метрополии, однако де-факто этого не произошло. На смену «силовому» колониализму пришла новая модель мирового паразитирования.

В существующей мировой системе жизнеустройство периферии и полупериферии не может быть обустроено так же, как в центре. Они имеют только небольшие анклавы современного производства и быта, обеспеченные ресурсами за счет архаизации производства и быта подавляющего большинства населения.

Идеологема постиндустриализма с ее идеей о едином неизбежном пути развития для всех стран и разделением государств на развитые («золотой миллиард»), якобы более передовые, которые уже перешли на «новый этап» развития, и менее развитые, фактически обосновывает право стран Запада на более высокие стандарты жизни и потребления. Причем речь здесь идет о потреблении даже в прямом смысле, в частности, пищевой продукции. Так, например, в 1995 г. потребление мяса на душу населения в США почти в 40 раз превосходило аналогичный показатель некоторых развивающихся стран (рис. 3.1.3).

Рис. 3.1.3. Потребление мяса на душу населения (по данным ООН, 1995 г.)

В развивающихся странах около 1 млрд человек хронически недоедают и около 3 млрд не имеют доступа к базовым средствам санитарии и гигиены. Вместе с тем, стоимость удовлетворения базовых потребностей в здравоохранении и продуктах питания для населения всего земного шара составила бы всего 13 млрд долл. в год. При этом в США и Европе ежегодно 17 млрд долл. тратится только на деликатесы[236]236
  Вандепитте М. Глобализация языком цифр, 2008.


[Закрыть].

Составляя лишь 5 % населения земного шара, американская нация потребляет 40 % мировых ресурсов. Каждый американец потребляет сегодня столько же, сколько 8 представителей остального человечества, а по странам, не относящимся к «золотому миллиарду», – даже 12 человек. На 6 тыс. человек в развивающихся странах приходится один врач. В развитых странах один врач приходится на 350 человек[237]237
  Там же.


[Закрыть].

Теория постиндустриализма фактически легитимизирует существующий современный мировой «порядок». В ее рамках он признается «естественным», обусловленным переходом стран «золотого миллиарда» на «новую» ступень развития. Легитимность «перехода» оправдывается тем, что, мол, все страны когда-нибудь также придут в такое состояние.

Именно потому, что данная теория расходится с феноменологией, как это показано выше, но обслуживает интересы, ее, как тип интеллектуального продукта, необходимо вывести из ранга научного продукта в ранг идеологии и политических информационных продуктов. Принять концепт постиндустриализма исключительно за научную теорию – это значит оказаться в когнитивной ловушке. И это касается не только сферы интеллектуальной деятельности. На следующем шаге, если эта теория закладывается в обоснование государственной политики развития, ловушка возникает уже во вполне материальной сфере жизни целой страны и ее народа.

Тут есть тонкие обстоятельства, заключающиеся в том, что многие ученые и политические деятели действительно уверовали в малосостоятельную теорию. Но добросовестность их заблуждения не снижает уровень угрозы мировому развитию, его гармоничности, устойчивости и гуманизму.

В соответствии с неоколониальной моделью мира социальное расслоение на современном этапе – это не только дифференциация граждан внутри одной страны, но и противоречия в материальном положении между различными странами, в мире в целом. На одном полюсе уровня жизни пребывает «золотой миллиард», на другом – остальное полупериферийное и периферийное человечество. И разрыв между ними год от года возрастает (рис. 3.1.4).

На рис. 3.1.4 представлена динамика социальной дифференциации мира за последние четверть XX столетия. Показатель рассчитывался как разница в доходах на душу населения для стран, занимающих по этому показателю первое и последнее (151-е) место в мире. Эти позиции в течение рассматриваемого периода занимали, соответственно, Люксембург и Заир. За 25 лет разрыв между ними вырос в 2,5 раза – с 29,9 тыс. до 73,9 тыс. долл. В целом положение дел характеризует такая характеристика, как функция распределения населения земного шара по доходам. Ее динамика может быть прослежена через значение ВВП на душу населения в страновом разрезе.

Рис. 3.1.4. Динамика социальной дифференциации мира (разница годовых доходов на душу населения между странами, занимающими 1-е и 151-е места в мире

Колоссальные диспропорции в уровне материального обеспечения различных стран современного мира, наличие богатых и бедных популяций существуют при декларируемом международным правом формальном равноправии.

Сравнение динамики ВВП на душу населения самых богатых и самых бедных стран показывает, насколько более высокими темпами стал увеличиваться этот разрыв после Второй мировой войны (рис. 3.1.5).

Рис. 3.1.5. Динамика ВВП на душу населения в самых богатых и самых бедных странах (по данным ООН)

Чтобы понять источник преуспевания США и Запада, можно сопоставить этот график с интенсивностью работы печатного долларового станка, которая составляет основу «постиндустриального» мирового паразитирования (рис. 3.1.6).

Рис. 3.1.6. Интенсивность производства долларовой денежной базы Федеральной резервной системой США (по данным ФРС)

Связь, в общем, видна невооруженным взглядом. Современная неоколониальная система гораздо более «успешна» в смысле своей функциональности, чем распавшаяся колониальная. Приведенные данные показывают и то, чей бенефит максимизируется в результате «постиндустриального» развития современного мира.

Идеологема постиндустриального общества, тесно сцепленная с доктриной глобализации и пронизанная американоцентризмом, является одним из инструментов укрепления мировой системы, построенной по принципу «центр – полупериферия– периферия». «Постиндустриальное» общество Запада как метрополия глобального капитализма отделено от «внешнего пролетариата», не включенного в «золотой миллиард», примерно так же, как просвещенные свободные граждане Афин были отделены от рабов (этот порядок часто называют «неоантичностью»). В докладе Римского клуба «Цели для глобального общества»[238]238
  Laslo E. Goals for Mankind: a report to Club of Rome on new horizons of human system. № 4. 1975.


[Закрыть] речь идет о глобальной системе, управляемой «благотворительной диктатурой технократической элиты». Идеологема постиндустриализма – инструмент этой технократической элиты. В результате доктрина приобретает конфронтационный порядок и вступает в конфликт с интересами большинства человечества.

Суть конфронтации в том, что поддержание существующих стандартов потребления на Западе возможно только при условии эксплуатации остальных стран мира и низком уровне жизни 5 млрд населения планеты. «С сегодняшнего дня Великобритания условно исчерпала свои ресурсы и начала жить в долг… рассчитали эксперты лондонского аналитического New Economics Foundation. Учитывая регенерацию экосистемы, воспроизводство промышленных товаров, сельскохозяйственной продукции и т. п., эта условная дата определяется каждый год. Однако тенденция не в пользу Великобритании. В 1961 г. она оказалась в должниках у всего мира 9 июля, в 1981 г. – 14 мая. При этом у Великобритании не самая худшая ситуация. … В мировом масштабе день, аналогичный 16 апреля в Британии, наступит 23 октября, утверждают исследователи. В целом, если бы уровень потребления остальных стран мира совпадал с британским, то Земля смогла бы прокормить и обогреть человечество только до 1961 г. Сейчас для этого понадобилась бы ресурсная база трех с лишним планет»[239]239
  Англия исчерпала ресурсы //.


[Закрыть].

Таким образом, современная неометрополия потребляет «за троих». Следовательно, поддержка существующего мирового порядка возможна только при условии ресурсного голода двух третей человечества, и никакой возможности позволить этим двум третям преодолеть их «слаборазвитость» и обеспечить населению «достойную жизнь» в новом мироустройстве не предполагается. Напротив, ряд сегодня еще развитых стран в силу этого порядка придется ввергать в состояние повышенной эксплуатации.

Таким образом, налицо система глобального паразитизма стран Запада, а идеологема постиндустриализма де-факто служит механизмом объяснения и воспроизводства этой системы. При этом вполне допустимо предположение, что множество «интеллектуалов», не особенно озабоченных критериями научной истины, что в современной гуманитаристике довольно распространено, искренне увлечены представлением о научности, о прогностическом потенциале теории постиндустриализма.

Нельзя игнорировать еще один момент. Формационный статус постиндустриализма с его «пострыночными» тенденциями нарушает принципы эквивалентного обмена и возрождает «сословные» отношения. Это же наблюдается и в самом «постиндустриальном производстве» Запада. Социологи обращают внимание на явление, возникшее в 1980-е гг., когда реальная зарплата рабочих упала в США на 13 %, а соотношение средней зарплаты топ-менеджера и рабочего в американских корпорациях выросло с 30:1 до 500:1. Топ-менеджеры в постиндустриальной системе превратились в особую касту, доходы которой определяются фактом принадлежности к этой касте, а не успехами предприятия. В 1992 г. типичная крупная компания с доходом 400 млн долл. выплачивала своим менеджерам высшего звена в среднем 1,04 млн долл. в год, а компания, терпящая убытки на ту же сумму в 400 млн долл., платила своим руководителям в среднем 800 тыс. долл.[240]240
  Список самых высокооплачиваемых менеджеров США в 1992 г. возглавлял исполнительный директор «Хоспитал корпорейшн» Томас С. Фрист с годовым доходом 127 млн долл.


[Закрыть] Это – вовсе не преодоление отчуждения труда, предрекаемое апологетами постиндустриализма, а возрождение сословных отношений, «кормление» члена господствующей группы[241]241
  Уоллич П., Коркоран Э. Зарплата не по труду. – В мире науки. 1992, № 6.


[Закрыть].

Анализ показывает, что идеологема постиндустриального общества тесно связана с тоже идеологической доктриной неолиберализма. Постулаты постиндустриализма провозглашают модель развития западных стран эталонной и неизбежной для остального мира, а неолиберализм наполняет государственность стран мира необходимым содержанием, попросту снижая в национальных государствах потенциал суверенности. В результате в «отсталых» странах, не противящихся или не имеющих возможности противиться такому вмешательству, внедряется «эталонная» неолиберальная модель, ослабляющая государственность и, соответственно, способность противостоять международному неоколониализму, и образующая резко отрывающееся от большинства населения меньшинство, защищающее этот порядок. Богатое меньшинство в неоколониях становится компрадорским институтом, мотивированным на особые отношения с неометрополией. Так рождается мировая сеть, так ослабляется институт национального государства.

В результате модель сильного меньшинства, заинтересованного в поддержании существующего порядка, закрепляется в мировом масштабе. Вот как выглядит эта модель в распределении мирового дохода (рис. 3.1.7).

Рис. 3.1.7. Распределение всемирного дохода по группам населения

При этом разрыв в материальном обеспечении полюсов богатства и бедности (20 % самых богатых и 20 % самых бедных в мире) только возрастает (рис. 3.1.8).

Рис. 3.1.8. Отношение доходов 20 % богатейшего населения к 20 % самого бедного населения планеты, в разах

Если в 1960-е гг. указанный разрыв измерялся 30-кратным отставанием беднейших 20 % населения мира, то в 1990-е гг. – уже 60-кратным. На долю 20 % самого богатого населения планеты в 1990 г. приходилось более 82 % мирового дохода (рис. 3.1.9).

Рис. 3.1.9. Доля мирового дохода, приходящаяся на 20 % самого богатого населения планеты (по данным ООН)

Провозглашаемая неолиберализмом доктрина де-факто предполагает свободу одних и несвободу и эксплуатацию других, а чтобы гарантировать неспособность национальных государств противиться новому мировому порядку ведет дело к максимальному их ослаблению.

Исторический экскурс подтверждает устойчивость и постоянные реинкарнации этой схемы. Античный мир: греки выдвигают идею свободы. Но именно в эллинском мире процветает рабовладение. Свобода, таким образом, предназначалась не для всех.

В Средние века рабство не исчезает. Самые процветающие, свободные торговые фактории – Генуэзская и Венецианская – были ведущими центрами рабовладения и работорговли. Торговля венецианцев рабами осуществлялась по всему Средиземноморью. Как сочетались городские свободы и торговля рабами?

Понятие «человек» опять-таки относилось не ко всем. Не будучи гражданином Венеции, раб не считался и человеком.

Новое время характеризуется расцветом идеи политических свобод. Но одновременно происходит становление системы мирового колониализма и рабовладения. Показательно, что среди рабовладельцев фигурировали многие теоретики либерализма. Владельцами рабовладельческих плантаций являлись, в частности, отцы-основатели США: президенты Вашингтон, Джефферсон, Мэдисон. Ценность свободы сочеталась в их представлении с обыденностью несвободы. Понятие «человек» носило по-прежнему избирательный характер.

Те же основания имел пример российских либералов-крепостников. Только в XIX в. вводится запрет в Европе, а потом и в США, на рабовладение. Но именно в это время в процессе становления колониальной системы колонизаторы научились использовать механизмы эксплуатации через косвенное принуждение. Прямое физическое рабство заменяется рабством экономическим. Свобода одних – владельцев ресурсов – по-прежнему сочетается с несвободой других, казалось бы формально свободных.

Неолиберализм современности – это доктрина, обслуживающая интересы сильного властью, финансами и военно-политическим потенциалом меньшинства, в распоряжении которого сосредоточена подавляющая часть ресурсного потенциала планеты (рис. 3.1.10).

Рис. 3.1.10. Неравенство возможностей населения в глобальном масштабе (по данным ООН, 2001 г.)

На 20 % населения мира приходится 86 % мирового ВВП, 82 % экспорта товаров и услуг, 68 % зарубежных прямых инвестиций и 93,3 % мирового использования сети Интернет. Общемировой коэффициент фондов (отношение доходов 10 % самого богатого населения мира к 10 % беднейшего) в мире в 1970 г. равнялся 51,5, а в 1997 г. – уже 127,7[242]242
  UN 2000b; Melchior, Telle and Wiig 2000; Human Development Report Office calculations based on World Bank 2001h and 2001.


[Закрыть].

Доктрины постиндустриализма и неолиберализма корреспондируют с интересами сильного меньшинства, поддерживая в мировом масштабе его претензии на право обеспечения себя за счет других.

Между тем, диспаритетная модель современного мироустройства может иметь для мира катастрофические последствия. Еще в 70-е гг. ХХ в. у Запада стали вызывать иррациональный страх «голодные орды с Юга», которые «наступали на цивилизацию», как варвары на Рим. В 1995 г. новый президент Римского клуба Р. Диц-Хохляйтнер заявил, что ситуация стала хуже, чем 20 лет назад, и жители Запада «все более превращаются в некое гетто, которое окружают возмущенные, готовые к бунту орды голодных, неграмотных и безработных…».

Именно реальный, а не теоретически-футурологический «постиндустриализм» 1970-х гг., заключающийся в выводе труда и материального производства за границы стран западного ареала, гипертрофировании виртуальной экономики, паразитировании за счет эмиссии доллара в мировой валютной системе, ведет к напряжению и конфликту глобального характера. К конфликту не просто между наемным трудом и капиталом, как в ХIХ – ХХ вв., а между Западом и остальным миром.

Осознание нарастающего конфликта мотивирует неометрополию осуществлять огромные расходы на оборону в целях закрепления нового мирового порядка (рис. 3.1.11).

Военные расходы США превышают военные расходы всех остальных стран мира вместе взятых. Впрочем, проблем у мирового долларового эмитента с источниками финансирования нет. Сопоставление расходов стран Запада на вооружение и на помощь развитию стран третьего мира показывает, на что именно сделана ставка в альтернативе «защищать существующий порядок или сократить диспропорции мирового развития» (рис 3.1.12).

Рис. 3.1.11. Расходы на оборону по ряду стран современного мира (2005 г.)

Рис. 3.1.12. Затраты стран-доноров, членов ОЭСР[243]243
  Организации экономического сотрудничества и развития.


[Закрыть], на вооружения и на содействие развитию (ОПР – официальная помощь развитию) (по данным Development Initiatives 2005)

В странах, где ориентированное на путь в «постиндустриальное» общество развитие сочетается с доминированием неолиберализма, негативные явления проявляются особенно ярко.

Есть важные особенности в отличии неоколониальной современной системы от колониализма XVI–XX вв., проявившиеся в конце XX в. Они связаны с отличием индустриализма Запада Нового времени и «постиндустриализма» современности. Индустриальный Запад на первом этапе ввозил капитал в колонии и создавал там анклавы промышленного производства, с помощью которого изымал и перевозил в метрополию природные ресурсы колоний, произведенные там товары и прибыль от эксплуатации местной рабочей силы и от торговли на местном рынке. Эта структура взаимоотношений метрополии с периферией сохранилась в иных формах и на этапе неоколониализма до конца ХХ в. – до выхода на арену транснациональных корпораций (ТНК).

Но новые технологии (производственные, военные и социальные) позволили ТНК так распределить по миру элементы своих постиндустриальных систем, что они стали удовлетворять спрос мирового рынка за счет эксплуатации труда не всего, а только части населения периферии.

Возникло новое явление – довольно большие человеческие массы превратились в «общности, которые не имеет смысла даже эксплуатировать». Возникла еще одна степень народов и сообществ как изгоев.

Для избыточной рабочей силы в неометрополии, как показало исследование, были созданы новые социальные ниши – раздутая «сфера услуг». Огромное число людей на Западе просиживают в магазинчиках, никому не нужных антикварных лавках и картинных галереях, маленьких кафе и барах. Масса «креативных юношей» до старости прозябают на гранты и стипендии, создавая и выставляя убогие инсталляции и изделия из керамики без всякой творческой искры. «Социальное государство» имеет возможность и мотивы кормить «лишних людей» Запада ради безопасности «более ценных» людей.

Концепт (в этом контексте – проект) постиндустриализма делает ненужной скромную прибавочную стоимость, производившуюся «желтыми и черными» рабочими, капитал устраняется от их эксплуатации, лишая их хоть каких-то средств на существование. Из подобных неоколоний извлекаются лишь природные ресурсы, которые перерабатываются в товары на рационально размещенных по свету предприятиях ТНК, а товары продаются также по всему миру «среднему классу» всех стран. Страны, которые экономически прочно «привязаны» к Западу, не могут избежать этой «участи» (рис. 3.1.13).

Рис. 3.1.13. Разновекторность динамики развивающихся стран

Вот к такому реальному «постиндустриализму» пришло человечество, в том числе благодаря культивированию недостаточно достоверной, идеологизированной и политически эксплуатируемой теории.