Текст книги "За Ширмой Свободы. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том II"

– Ты – бездушный механизм убийства! Как ты мог стать таким?! Мы доверяли тебе, приняли в Семью, а ты?! – рычал Терриус, с каждой песчинкой неравной схватки теряя последки сил и истекая кровью.

– Я никогда не был, ни членом вашей, так называемой Семьи, ни вашим другом! Я крыса – Вы мыши, этим всё сказано! – надрывно хрипел в ответ Монри, прекрасно видя, что его враг слабеет и руки мыши не могут более ему сопротивляться.

– Но в одном ты прав, Терриус! Я и вправду люблю свою Работу! Покончив с тобой, я займусь остальными! И в первую очередь твоей милой дочуркой – ей я уделю особое внимание, в память о тебе! – склонил Терриуса Монри.

Еле держась на коленях, мышь стал прогибаться к земле, под тяжестью грузного тела крыса.

– Никогда! – прокричал тут Террриус и перехватив руки убийцы у локтей, крепко схватился в него.

– И что теперь?! – зарычал Монри, когда его нож достиг цели и впился ему прямо в грудь.

– Всему конец… И тебе тоже! – бросил напоследок мышь, теряя сознание.

Но, прежде чем сомкнулись его глаза, он ловко вывернулся. Не дав крысе одуматься и что-либо предпринять, он потянул Монри за собой, сбросившись со стены.

Не веря своим глазам, Пик на четвереньках бросился к краю стены. Два всплеска внизу говорили о том, что Монри и Терриус рухнули в воду.

– Терриус! – послышались голоса позади мышонка, принадлежавшие жителям форта, которые стали свидетелями смертельной схватки с Монри и её трагическим финалом.

Осознавая, что его уже не спасти, мыши кинулись наверх по стенам туда, где за минуту до этого раздались крики Ночи о помощи.

Пик, проследив за ними затуманенным взглядом, упал как подкошенный на землю. Дрожа всем телом, не понимая, что теперь делать, он подполз к телу своей Любимой Сиберии и еле слышно прохрипел:

– Я… Я… Снова подвел тебя…

Вне себя от отчаяния, горя, страха и ужаса – от всего, что только произошло и чего уже не исправить, он приник к её руке лицом. Чмокнув холодную, как сама смерть, ладошку своими окровавленными губами, Пик с нежностью и любовью, что не остыла в его сердце, приподнял девушку на руках. Как в тот самый момент, когда она, ступая на берег, беспомощно упала в его объятия. Это было не позднее чем сегодня утром, но для него эти воспоминания казались из прошлой Жизни, которую уже не вернуть.

И вот снова его Любимая оказалась в его руках. Но теперь, он не был самым счастливым мышонком в Мире, каким чувствовал себя еще каких-то пару минут назад. Отныне он оказался заложником злого рока и жестокости реального Мира, который был куда страшнее и ужаснее, чем он мог себе представить. К своему глубочайшему разочарования Пик не успел осознать это сам и был вынужден до всего дойти через смерть и гибель тех, кого любил и в ком души не чаял.

Подняв белую мышку на руках, Пик сам не зная куда направляется, пошел вперед с тяжелой невыносимой ношей в сердце. Оставить её здесь, неведомо каким еще врагам, он не мог. Даже сейчас Сиберия оставалась для него девушкой-богиней, до которой он боялся притронуться. Она стала для него Священной.

Как никогда он желал снова заглянуть ей в глаза, услышать её прекрасный мягкий голосок, насладиться лучезарной улыбкой, почувствовать нежное прикосновение ласковых рук – но всё это было утеряно раз и навсегда.

Пик так сильно любил её, что даже после смерти не желал покидать. Он шел вперед медленной походкой, еле волоча ноги и хвост, совершенно ничего и никого, не замечая перед собой. Глаза его затмил белой пеленой туман, рассудок помутился. Он ступал по памяти и наугад, ничего не слышал, не чувствуя при этом ни страха, ни боли. Его поглотила бездонная пустота, как если бы из его груди вырвали сердце с корнем.

Даже ожесточенная схватка, воцарившаяся на стенах форта, между его защитниками и группой мышей в длинных темных плащах, не могла остановить Пика.

Совершенно с каменным лицом, не обращая внимание на хаос битвы, со стеклянными глазами, что покрылись прозрачной пеленой, не в силах и слова молвить, со сдавленным сердцем и дрожью во всем теле, парень делал шаг за шагом.

Обжигающие языки пламени, через которые пролегает его путь – не способны были вывести его из состояния полной обреченности, отрешенности, горя и страдания. Только его Сердце не переставало бешено колотится, а Душа метаться и разрываться на мелкие кусочки – и не было этому конца…

XX Смерть пришла не одна

Взявшись за руки, Тош и Ноча не спеша прогуливались по стенам крепости, наслаждаясь последними мгновениями уходящего дня, как вдруг, неподалеку раздался скрежет металла. Добежав до того места, они увидели металлические крючья, перекинутые на бастион. Опустив взгляд вниз, только сейчас мышата приметили, как по отвесным стенам к ним вскарабкиваются несколько незнакомцев, со шпагами наперевес. Они действовали крайне быстро и ловко. Не прошло и минуты с начала их штурма крепости при помощи канатов и крюков, как Непрошенные Гости были уже «у порога».

– Чужаки! На помощь, чужаки! – успела закричать Ноча, как её сбил с ног, залезший первым на площадку молодой крыс.

Не раздумывая, на помощь девушке кинулся Тош.

– А ну оставь её! – с диким криком мышонок набросился на непрошенного Гостя, посмевшего тронуть девушку, которая была ему небезразлична.

Схватившись за шпагу, с которой отныне не расставался со дня освобождения из рабства на корабле работорговцев, храбрый мышонок преградил собой Ночу. Крыс быстро вскочил на ноги и также схватился за оружие – элегантную, очень прочную, искусной чеканки шпагу.

Выпрямившись во весь рост, взору мышат предстал парень – этакий эталон мужественности и красоты рода крысиного: стройный, высокий, статный, очень гибкий и обучен обращаться с оружием не хуже заправского солдата.

Но это вовсе не испугало Тоша, а даже наоборот – вид этого напыщенного солдафона его подзадорил. Обменявшись взаимными пристальными взглядами, оценивающими противника, мышонок и крыс скрестили шпаги и между ними завязалась ожесточенная схватка. С самых первых мгновений стало ясно, что Тош не мог сравниться в мастерстве фехтования с этим парнем и начал проигрывать. Тут на выручку ему пришла Ноча.

– Не в моих правилах сражаться с детьми! – бросил с высока крыс, отшвырнув обоих от себя ловким взмахом шпаги.

– С детьми!? – переглянулись мышата и накинулись на наглеца с еще большим пылом и напором.

Когда они стали выигрывать, парню на помощь пришли остальные крысы и мыши из его команды ночных Гостей. Супротив которым, им на подмогу пришли защитники форта.

Отвлекшись, молодой крыс зазевался, чем тут же воспользовались Ноча с Тошем. Одновременно атаковав его с двух сторон, им удалось победить крысенка в нелегкой схватке. Затем они ловко обезоружили и подмяли его под собой.

Не успели мышата порадоваться своей первой победе, как их взорам открылась поистине леденящая душу ужасающая картина, от которой кровь в жилах стыла и на которую без дрожи во всем теле нельзя было наблюдать.

– Пик! – завидев друга и не разглядев в пылу схватки и горячки, что с ним, закричал Тош.

Он готов был броситься к нему со всех ног, но в следующее мгновение резко осекся и замер как вкопанный. Пик нес на руках девушку, в которой он без труда узнал спасенную им Сиберию.

Вид бедного мышонка, всего в крови поверг в ужас обоих мышат. Их друг, казалось, совсем не дышал, не моргал и ни на что не откликался. Он всё шагал и шагал вперед словно немая бесчувственная кукла или шестеренка в одном из механизмов, повторяя одно и то же движение раз за разом. Благодаря чему складывалось впечатление, что мышонок готов был двигаться до тех пор, пока не закончится некий завод.

– Пик! – вскрикнул во второй раз Тош.

Оставив пойманного крысенка Ночи, он хотел кинуться к другу. Но тут внезапно со стороны моря раздается оглушительный раскат, продолжавшийся песчинок десять и походивший больше на камнепад в горах.

Остановившись, паренек бросил взгляд в сторону источника грохота. Там внизу, посреди ночной мглы рассекал море огромных размеров невиданный доселе сверкающий корабль. Тош и Ноча вопросительно переглянулись, совершенно не зная – что это такое.

Быстро опомнившись, мышонок хотел кинулся за другом, но на него набросился очередной противник.

– Да сколько же вас!? – прокричал храбрый паренек, вынужденный снова защищаться.

Благо Ноча оказалась рядом и охотно подсобила ему. Оставив попытки прорваться к Пику, они вместе кинулись в самую гущу схватки…

Пик ступал по каменным плитам совершенной босой, со свежей кровью на лице и руках. Словно призрак в ночи, не обращал он внимания на ожесточенную схватку вокруг него, на лязг железа и кровь, что проливалась всюду. Он даже не шелохнулся, когда тишину разрезал оглушительный залп с корабля, который всё ближе подплывал к пристани с севера. Весь Мир для него погрузился во мрак, а глаза покрылись пеленой непроглядной тьмы.

Со стеклянным взглядом он шел всё вперед и вперед, пока не оказался снаружи форта. Оставив его позади, Пик дошел до той самой развилки, где еще утром беззаботно бежал навстречу воде. В этот раз он свернул налево, и направился по пустынной, казавшейся заброшенной тропинке, ведущей в самый дальний уголок острова Вольных.

Спустя некоторое время оказавшись посреди небольшого кладбища, Пик вдруг очнулся. Страшная картина предстала его взору – целое поле было усеяно «лесом» могильных надгробий и плит. Только сейчас он осознал, что находится уже далеко за пределами крепости. Не понимая, как он сюда попал, паренек опустил взгляд на лицо девушки, чья голова покоилась на его плече.

Мышонок по-прежнему не выпускал её из своих рук, в сердцах теплясь надеждой, что она пробудиться ото сна. Сиберия казалась такой счастливой, полной жизни, готовой вот-вот раскрыть свои глазки, протянуть к нему ручку и нежно погладить по щеке…

Но к чему обманывать себя – этого не произошло – ни сейчас, ни час спустя…

Упав на колени, потеряв всякую надежду и смысл бороться с Законами Жизни и Смерти, Пик осторожно положил тело девушки на землю возле себя. Не имея сил проливать горькие слезы, он увел взгляд от прекрасной мышки и пополз от неё на четвереньках.

Преодолев таким образом пару шагов, он припал устами к земле и принялся грызть сухую траву зубами. Вырывая клок за клоком, ему вскоре открылась сырая земля. Обезумев от горя и страданий, он принялся рыть её пальцами, ломая ногти и раня себя до крови. Ведь отныне ни к чему было беречь себя – с гибелью Сиберии в нем умерла часть его самого – самая значимая и дорогая Сердцу и Душе…

– Кто вы такие?! Чего вам здесь надо?! – кричал Тош во всё горло в ухо одному из нападающих, многих из которых удалось обезоружить и связать по рукам и ногам.

Как только основные очаги пожара, вспыхнувшего после залпа с моря, удалось потушить, всех пленников усадили на скамьи, что до этого служили для пиршества и веселья, а теперь для дознания. А наполненная смехом и шутками площадь замерла и наполнилась страхом и напряжением.

– Это ваш корабль стоит в гавани?! – спрашивал Тош. – Ну же отвечайте!

Все пойманные отличающиеся статностью, прямой осанкой, правильными чертами лица, слегка «подкорректированными» защитниками форта, хранили молчание.

Только их надменные глаза смотрели на всех собравшихся здесь мышей, в основном моряков, свысока. Как-будто перед ними были не мыши, а каторжники с рудников, преступники, да убийцы.

– Чего вылупились?! Сами напали, а так смотрите, будто это мы злодеи! – не успокаивался Тош.

Но его слова разбивались об напыщенность, что напустили на себя пленные. Он махнул на них рукой и перевел взгляд на Ночу, сидевшую в сторонке в тени.

Лишь спустя часы ожесточенной схватки с неприятелем, бедной девочке поведали о героической смерти её отца. И вот теперь мышка прятала от всех своё безмерное горе, схватившись обеими ручками за голову и тихо сопела носиком, временами утирая ладошками слезы.

Тош хотел направиться к ней, сесть рядом и хоть немного успокоить девушку, но внезапно, один из захваченных заговорил:

– Где принцесса София?!

– Что?! – вытянул шею паренек, пристально всматриваясь в говорившего, которым оказался первый побежденный ими крысеныш. – Я требую, чтобы вы немедленно её освободили!

– Нет, вы слышали?! – обвел всех присутствующих моряков мышонок. – Да за кого ты нас принимаешь?

– За пиратов! Коими вы и являетесь, – огрызнулся паренек.

– Всё хватит! Заткните ему глотку ребята! – кончилось терпение у Тоша.

Крысу тут же надели повязку на рот, как и всем остальным пленным, которых насчитывалось с добрый десяток.

– Принцессу он желает видеть… А больше ничего не хочешь?! – повернулся он к ним спиной и тихо прошептал:

– Я бы тоже хотел увидеть её, но… – осекся Тош, вспомнив одну немаловажную деталь. – Пик?! Кто-нибудь видел Пика?! Пика, такого невысокого серого мышонка, ростом не выше меня! Ну где же он? – обвел всех вопросительным взглядом паренек, но в ответ получил лишь озадаченные взгляды моряков.

– Он исчез, – послышался еле слышный голосок из темноты.

– Как исчез? Куда?! – обернулся на голос Ночи мышонок и увидел её глаза, полные горя и смятения.

Он бы и сам рад отдаться отчаянию, но в следующее мгновение ответом на все вопросы стало появление самого Пика. На нем лица не было, а его совершенно опустошенные и безжизненные глаза, лишенные всякой Надежды, говорили сами за себя.

Бледный цвет лица, иссушенные повисшие как плети руки, разрезанные до крови пальцы и локти, запекшаяся на губах и висках кровь – всё это заставило Тоша и Ночу вздрогнуть при одной только мысли, через что пришлось пройти их другу. С ног до головы он был покрыт кусочками сырой земли, как если бы только что встал из могилы.

– Пик! Ты… ты… – сдавленным голосом выдавил из себя Тош, прекрасно понимая, что слова неуместны и перед ним стоял тот, кто собственными руками похоронил свою Любовь.

Пусть сейчас их друг мало что осознавал и понимал, но от мысли, что вскоре ему придется всё вспомнить и жить с пережитым горем всю оставшуюся жизнь, к нему кинулась Ноча.

– Прости нас, мы… – сквозь слезы проскрипела девушка и крепко обняла мышонка.

Но в следующее мгновение невольно коснувшись его ладони, она в ужасе отпряла. Это была рука не полного жизни мышонка, а хладного трупа – безжизненного, лишенного всяческих чувств и эмоций.

От её прикосновения, такого горячего и наполненного жизнью, Пик отдернулся словно от раскаленного металла. Задрожав всем телом и душой, он продолжил свой путь в сторону входа в северную башню, через которую можно было попасть на пристань.

– Ноча, прошу, – тихо молвил Тош, подходя к ней, видя какую реакцию произвело только одно её касание. – Поди за Пиком, и проследи чтобы он не навредил себе…

Храня полное молчание, черная мышка взглянула на своих моряков и кивнула им. Те в свою очередь всё прекрасно поняли и не стали её останавливать. Еле ступая на землю, дабы не испугать идущего впереди мышонка, девушка последовала за ним, стараясь держаться на расстоянии.

– Ваша Принцесса, у нас! Мы не отдадим её, пока ваш корабль не покинет пределов гавани, – произнес сухо и твердо Тош, проводив друзей крайне обеспокоенным взглядом, еле сдерживаясь, чтобы самому не кинуться к разбитому горем другу.

Глотая слезы, понимая, что времени у них в обрез, паренек решил сразу перейти к действию.

– Отпустите их! – не оборачиваясь, прохрипел мышонок, беря себя в руки.

– Что?! – переспросил один из матросов, что был старше и опытнее всех остальных.

– Не всех! – подскочил Тош к парню, которого он обезвредил с Ночей, и кто был единственным заговорившим с ними. – Ты останешься, как гарант безопасности…

Понимая, что выбора у него нет, крыс кивнул своим, чтобы они уходили без него.

– Надо уходить, они вернуться! – тихо проговорил мышонок, когда освобожденные пленники скрылись из форта, тем же способом, что и прибыли.

– Мы не пойдем! – нарушил всеобщее молчание один из старших моряков.

– Это корабль самого Яна Фрида. Единственного, кто знает секрет огнестрельного оружия! Он камня на камне не оставит от вашего убого укрепления! – выкрикнул крысеныш, освободив себе рот от повязки.

– Его корабль – настоящий Шедевр военной Индустрии Концерна Ренна. Флагман, заменяющий собой целый флот! Вы обречены! – затараторил он, но Тош не церемонясь, заткнул ему рот кляпом покрепче.

– Я люблю Ночу, как свою собственную дочь, – снова взял слово бывалый моряк. – Заботился о ней, воспитывал, обучал морскому делу и фехтованию, и теперь я не позволю, чтобы она погибла! Мы останемся и постараемся их задержать, до тех пор, пока вы не уйдете!

– Но, оставшись здесь, вы… – перехватило дыхание у парня, но заглянув им в глаза, без лишних слов он всё понял.

– Да, Тош, мы вызовем огонь на себя! А вы… Вы спасайтесь! Нет времени спорить! На кону не только ваши жизни, но и наших женщин и детей… Прямо сейчас, самые опытные из мышей уводят наши семьи тайными тропами подальше от крепости, и мы просто обязаны остаться, чтобы выиграть им время!

С этими словами он принялся толкать упирающегося паренька вслед за Ночей и Пиком.

– И еще… Тош, будь так любезен, передай девочке, что мы все любим её! Эта жертва не будет напрасной! Ступайте, ну же! – придал ему скорость моряк легким толчком в спину.

– Удачи вам! Попутного ветра, – потянул он пленника за собой, понимая, что всё уже решено.

Обернувшись, мышонок пристально взглянул на этих храбрых моряков, которые были готовы на всё, ради спасения родных и близких – даже на смерть!

Спустя пять минут Тош, его пленный и еще пятеро мышей, которые были помоложе, и чьи отцы наказали им беречь дочку покойного Терриуса и её друзей, бежали вниз по ступеням к гавани…

Оставшиеся в форте моряки, общим количеством не более трех десятков, переглянулись. Старший из них, отмеченный сединой на висках, прокричал:

– Ну что ребята, дадим им бой!

– Да-а-а! – громогласно поддержали клич мыши, схватившись за клинки.

– Доставайте наши «заначки»! Много лет назад мы все как один пообещали нашему капитану Терриусу не притрагиваться к ним более… Но тем не менее их не воспрещается использовать для защиты нашего Родного Дома! Пришло наше время показать на что мы способны! – закончил свою короткую воодушевляющую на борьбу речь моряк.

Все тут же кинулись на стены, попутно прихватив с собой ящики, что до этого были искусно спрятаны в нишах стен. Уже спустя пару минут, оставшиеся в форте жители острова Вольных заняли места на стенах возле бойниц.

Разбив ящики, мыши достали из них размерами два локтя в длину пушки – секретное оружие пиратов, страх перед которым держал долгие годы любителей наживы на расстоянии и заставлял оплывать эти воды стороной.

Но времена изменились – в эти Земли пришла сама Госпожа Смерть и её нужно было как следует встретить.

XXI Кровавое зарево над Родным Домом

– Они приближаются! – завопил смотрящий на корме молодой матрос, один из немногих мышей, которых отцы отпустили на помощь Ночи.

– Снимаемся с якоря! Ставьте все паруса! – отдала приказ черная мышка, встав у штурвала, который располагался посреди корабля на второй палубе и представлял собой большой деревянный руль.

Позади располагался другой штурвал, за который встал Тош. Он отвечал за плавание корабля в оба бока.

– Этого бросьте вниз, к Пику! Потом разберемся, что с ним делать, – прокричал Тош, указав на пленного крыса.

Того быстро схватили под локотки и потащили к двери в кубрик. Где на протяжении всего это времени лил горькие слезы над кучей вещей Пик, вне себя от горя и боли.

– Вы не имеете права! – завопил крыс. – Да вы хоть знаете кто я, и кем является отец?! Я сын самого…

Не договорил он, как ему прикрыли рот и «аккуратно» швырнули в небольшую комнату.

– Как там наш Пик?! – спросил вдогонку моряков Тош.

– Разбирает всё, что мы смогли достать с корабля подлой крысы, – отвечал мышь, мельком заглянув в темное помещение с одной единственной свечой, что лежала на полу и плохо освещала сидевшего над всем этим барахлом серого мышонка.

Он так ушел в себя, что ему было всё равно, что происходит снаружи и на того, кого впихнули к нему.

– Да чтоб вас, грязные пираты! – высвободил с легкостью рот пленник, напрактиковавшись за последние часы в подобном «искусстве».

– Слушай паренек, я не знаю, что здесь твориться, но я вижу ты единственный кто здесь дружит с головою! Скажи им, чтобы они освободили меня, – обратился крыс к мышонку, который продолжал сидеть к нему спиной и ни на что не обращал внимание.

– Ты слышишь меня!? – повысил голос крыс.

– Они не имеют права так обращаться со мной! Ведь я сын самого графа Де Гри! И я… – не успел договорить парень, как Пик резко развернулся и впился в него испепеляющим взглядом красных глаз, вспыхнувших словно огонь в ночи ярче света свечи.

Не успел крыс и рта закрыть, как мышонок набросился на него. Вцепившись в горло, он прохрипел ему прямо в лицо:

– Не имеем права, говоришь?! А имел ли права твой отец – граф Де Гри, лишать меня Семьи, приговорить к смерти и подослать убийцу Монри, чтобы покончить с…

Не в силах огласить имя погибшей вслух, голос Пика оборвался. Он на мгновение очнулся и замер в ожидании следующей «команды», что шли сейчас не из головы, а прямо из разбитого сердца, такого же опустошенного и сожжённого дотла, как и его рассудок.

Крыс, не ожидая подобной реакции от маленького мышонка, захлопнул рот и испуганно сжался.

– А!? А-а-а! Чего же ты молчишь?! Сын Де Гри! – завопил Пик.

Схватив его за грудки и ударяя о пол головою, мышонок принялся вытряхивать из крысенка дух.

– Он… Он лишил меня всего! Он убил её, слышишь – убил! – сдавленным голосом хрипел вне себя от гнева и отчаяния паренек, чувствуя, что к горлу подступает ком, а глаза застилает прозрачная пелена.

Не получив ответа на все мучавшие его вопросы, разрывающие остатки рассудка на части, он отшвырнул крыса в сторону и опустил руки, обреченно закрывая ими глаза. Стоя на коленях, он через несколько песчинок раскрыл их.

Снаружи раздался оглушительный раскат орудий, заставивший мышонка вздрогнуть и бросить взгляд перед собой. Приметив некую вещицу, Пик потянулся рукой в самую гущу барахла.

И вдруг, неожиданно для себя, достал небольшой сверток, который был надорван с краю. Из него виднелась темно-зеленого цвета одежка. Пик разорвал пакет, что был так бережно упакован явно девичьей рукой.

Увидев её содержимое, он не поверил своим глазам – перед ним оказалась его собственная сшитая некогда его мамой рубаха, заштопанная, чистая и очень бережно сложенная заботливыми ручками. Он не видел её с того самого дня, когда его разлучили с Сиберией.

Но не эта находка больше всего ошеломила мышонка, а то, что, проведя по ней рукой, он обнаружил в кармане – то была небольшая бумажка, с надписью: «Для Пика».

Трепетно держа её в руках, паренек впился в неё расширенными глазами. Недолго думая, мышонок раскрыл листок. Перед его взором открылось, сложенное в четверо, рукописное письмо, изрядно помятое, с расплывчатым текстом и с застывшими на бумаге слезами…

– Предупредительный выстрел! – завопила Ноча, после серий выстрелов в их сторону, прогремевших сразу, как только они повели свой корабль от пристани.

– Врешь, не возьмешь! – прокричал Тош.

– Скорее, выпускайте плавники! – скомандовала черная мышка.

Трое моряков кинулись к нескольким рычагам, что находились неподалеку от штурвалов.

– Скорее, скорее, они приближаются! – надрывно вопил паренек.

– Будем держаться ближе к берегу. Тогда им к нам не подплыть, – прекрасно знала маневренность этого судна девушка.

– Их орудия всё равно достигнут нас! – не особо верил в успех их маневра паренек.

– Нет Тош, мы успеем убраться из гавани, прежде чем это произойдет! Дадим им зал из наших орудий – пусть знают, что и мы не беззубые…

По команде Ночи два незанятых моряка, кинулись к амбразурам на левом борту. Каждый со своей стороны, принялись крутить катушечные рычаги, благодаря которым были подняты перегородки амбразур и из них показались небольшие ручные пушки.

– Ты же не думаешь, принять бой!? – повернулся к ней Тош.

– Мы должны быть готовы ко всему! Даже встретить их десант, если вздумают взять нас на абордаж! – отвечала ему мышка.

Несмотря на всю, казавшуюся безвыходность ситуации, она хранила хладнокровие, которому даже заядлые моряки позавидовали, окажись они здесь.

В этот самый момент корабль стал набирать скорость. Раздался второй залп с флагмана Яна, который был уже прицельнее и несколько небольших ядер, размером с ладошку, угодили в корпус судна.

– У нас течь! – завопила Ноча, почувствовав это, как если бы в её сапог попал камушек. – Оставьте орудия и заткните эту дыру…

Двое моряков беспрекословно бросились в трюм, готовые сделать всё от них зависевшее, дабы не дать кораблю наполниться водой до такой степени, чтобы он не смог более использовать свои сильные стороны – маневренность и скорость.

Читая послание Любимой, словно видение перед глазами Пика явственно предстала прекрасная девушка из его грез. Поздно ночью, склонив обреченно голову над листком бумаги, дрожа всем телом и спеша как можно, она пишет прощальное послание своему Любимому. До сегодняшнего дня она считала его погибшим, но по городу пробежал слушок, что он уцелел после казни.

Как в доказательство сегодня утром её вызывал к себе сам граф Де Гри, намекнув, что в скором времени ей придется покинуть город, дабы помочь выполнить одно очень щекотливое дело. Эта сволочь прекрасно знала об их отношениях с «казненным» парнем и посему у девушки не осталось сомнений, что эта ночь станет для неё последней.

Желая, чтобы её Любовь не угасла в темных казематах тюрем, она решилась написать это Послание. Совершенно не зная – достигнет ли оно получателя когда-нибудь, заливаясь горькими слезами, мышка решается на свой последний Подвиг во имя Любви.

Пусть его найдут при обыске, и оно затеряется в бездонных шкафах Тайного Отдела, Сиберия не теряла Надежды, что однажды этот сокровенный листочек бумаги попадет в руки Любимого. Пусть для этого потребуются года, а может и больше – её Любовь, как и это Письмо не уничтожить и не предать Забвению…

«Долгое время я пребывала в безутешном горе, прекрасно понимая, что тебя, мой дорогой Пик, уже не вернуть. Ничто не могло заглушить эту боль и вернуть меня в прежнее русло моей никчемной, наполненной ложью жизни…

Но вдруг, к своему счастью или горю, сегодня днем я узнала, что ты выжил. Вначале я несказанно обрадовалась, но затем Граф вызвал меня к себе. По его хитро прищуренным, полным жестокости глазам, я сразу осознала – он замышляет что-то ужасное и твои беды, Мой Любимый, на всем пережитом не заканчивались…

Я должна тебе всё рассказать, прежде чем за мной придут! У меня слишком мало времени, поэтому пишу это Письмо поздно ночью, при свете лампады, молча глотая слезы и думая только о тебе!

Однажды, ты спросил меня: «Зачем?! Зачем, я это делаю, прекрасно осознавая, что меня используют?!»

Тогда я не знала ответа…

 
Ты счастьем озарил всю тьму, что тучей нависла над нами.
Ты словно яркий света луч – пронзил пелену кошмара.
 
 
И вот теперь, раскрыв глаза, яснее прежнего я вижу,
Насколько Мир прекрасен – он полон Света и Добра…
 
 
До встречи с тобой Жизнь моя была мне в тягость.
Запутавшись в сетях обмана, Я пребывала как в кошмарном сне.
 
 
Но познакомившись с тобой, Мой мир перевернулся.
Надежду даровал ты мне, что не всё еще потеряно.
 
 
Я не лгала, твердя тебе, что изменил ты Жизнь мою.
Заставил вновь в себя поверить и счастьем озарил всю тьму в душе.
 

Теперь, когда стало уже слишком поздно, что-либо исправить, я пишу тебе это Письмо в надежде, что когда-нибудь ты прочтешь его и простишь меня…

Мой дорогой Пик, возможно оно затеряется в темных сейфах ТАДа, но я не теряю Надежды вновь увидеть тебя…

Я люблю тебя!

И эта Любовь куда сильнее, всех врагов и наказаний, что могут упасть на мою голову, если это Послание обнаружат наши недруги.

Когда я говорила, что ты совершенно другой, и что никогда еще не встречала подобных тебе мышей – я не лгала. Как и не лгала, когда говорила, что служить Монри меня заставила нужда.

Прибыв в Эхтер сразу после окончания сельской школы в моей родной деревушке, что находится на севере в горах, я думала, что образование обеспечит мне Дорогу в Жизнь. Сразу по приезду я поняла, как сильно заблуждалась. Жизнь, которую я вела раньше крайне отличалась от городской. Шло время и пусть не сразу, но мне удалось найти работу…

С каждым днем я стала замечать, что мой начальник взял меня не только для работы. Однажды он попросил меня задержаться. Я согласилась, не имея иного выбора. Он стал приставать ко мне, и я отвесила ему пощечину. Это лишь подстегнуло его и тогда он набросился на меня…

Всё, что произошло после, было для меня как в тумане.

Я очнулась стоя над ним держа в руках нож, с которого стекала алая кровь. Вне себя от ужаса и дикого страха, я бросилась бежать куда глаза глядят. В этот самый момент, на моем пути появился он – Монри. Эта крыса предложила помощь, обещав всё уладить, если я буду выполнять его Поручения.

Я была так сильно напугана, сбита с толку и совершенно ничего не соображала, отчего тут же согласилась. На следующее утро Монри лично отвел меня на мою новую работу – в полиграфический комбинат. Я стала Публицистом на службе Государства…

Не сразу я осознала, в чем именно заключалась моя работа. А когда это произошло, было уже слишком поздно поворачивать назад. День за днем, я всё больше погружалась в Мир лжи и обмана, топя простой народ во лжи СМИ.

Спустя несколько месяцев я осознала истинную личину Монри и Графа. Однажды задержавшись на работе больше обычного, я столкнулась в коридорах типографии с моим «благодетелем». Он шел в сопровождении нового начальника издательства, которым был не кто иной, как тот самый негодяй, который приставал ко мне. Я долгое время считала его убитым моими собственными руками, а тут – такое!

Само собой он сделал вид, что не узнает меня, ведь я очень изменилась, но я его прекрасно признала. Сгорая от желания накинуться на мерзавца и выцарапать глаза, я чуть не сделала это, но в эту песчинку Монри схватил меня за руки и сильно сжав их, прошипел:

«Это Пыхча, твой новый Директор. Скажешь хоть слово, и я отдам тебя ему на вечное пользование».

Залившись сиплым смехом, он отшвырнул меня. Мне ничего не оставалось, как проглотить свою обиду, которой не было предела.

Всё, что происходило после, не имеет никакого интереса. Он делал свою работу – я свою. Мы оба молчали, боясь потерять «теплые места».

О нет!

Я слышу их шаги!

Они пришли, за мной!

Прости еще раз, мой маленький серый мышонок Пик.

Помни – я любила и буду любить тебя всю Жизнь,

Где бы ни оказалась и что бы со мной не случилось…