Текст книги "За Ширмой Свободы. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том II"

– Понимаю, – чуть сбавил тон голоса Горл, услышав, кто перед ним предстал. – Но что вы забыли здесь? Так далеко от мягких подушек Дворца Эсфира?

– Я собирал особо редкие травы, что встречаются лишь в этих степях. Да вот незадача… Меня ограбили собственные провожатые…

– Ха-ха! – раздался тихий смех команды.

– Здесь это обычное дело, – прервал их смешки Горл, сурово взглянув на свою команду. – Так что вы хотите от меня? Я не занимаюсь поисками утерянного. Даже наоборот – мы торгуем тем, что «подобрали» другие, – указал капитан на невольников.

Зума бросил быстрый поверхностный взгляд на живой товар, на доли песчинки задержав его на Пике и Тоше, которые опомнившись, прикрыли рты и стерли с лиц непомерное удивление.

– Здесь я закончил. Мне нет нужды задерживаться. Поэтому, если Вы согласитесь подвести меня…

– Ха-ха-ха-ха! – перебил его Горл, сухо засмеявшись ему прямо в лицо. – Здесь даром ничего не дается. И даже таким Высокородным Господам, как Вы, придется раскошелиться, – потер руки капитан.

– У меня украли все средства…

– Ха-ха-ха-ха! – подхватила смех капитана его команда.

– Тогда простите, корабль готов к отплытию. Ступайте на берег, нам не по пути, – указал в сторону суши сухой крыс.

– Ладно, – чуть призадумавшись, проговорил Зума и медленной походкой направился к трапу. – Так уж и быть, я дождусь следующего судна… Думаю Капитан Фазир будет более радушным и примет мои врачебные услуги в оплату проезда. А по прибытии в Эсфир, я лично представлю его ко Двору Тимура-Паши, как самого верного из его слуг, – крайне вкрадчиво проговорил паренек.

– Стой! – сорвалось с языка у капитана, когда он услышал ненавистное ему имя конкурента.

– Вы передумали? – обернулся Зума.

– Ваши услуги могут быть полезны и на моем судне, – через силу выдавил из себя крыс.

– Это значит… – подошел чуть ближе паренек, смело заглядывая ему в глаза.

– Добро пожаловать на борт! Но… – поднял руку капитан, преградив путь Гостю. – Пассажирам ни к чему оружие! – указал он на шпагу.

Не отводя взгляда от капитана, Зума без капли страха снял её и протянул ему. Не дожидаясь ответа, паренек подошел ближе к шеренге рабов.

– Но у меня есть одно условие – ваши нелепые наказания, придется упразднить, – осмотрел он быстрым взглядом «товар».

– Упра… Что?! – не разобрал его слов Горл.

– Мы не нуждаемся в твоем заступничестве, смазливый ты крысёнок! – огрызнулся тут Тош и даже плюнул в сторону сыночка лекаря.

Видя, что капитан поигрывает в руках шпагой, недобро косясь на Гостя, который принялся выдвигать здесь свои условия, мышонок решил таким образом отвлечь внимание на себя.

– А ну-ка повтори? – обернулся крыс лицом к невольнику.

– Высечь его и вырвать язык наглецу?! – скривил злобную усмешку капитан.

– Ни к чему портить такую шкуру! Она ему еще пригодиться, когда попадет в Эсфир, – совершенно спокойно отвечал на подобную провокацию паренек.

Подскочив к мышонку, Зума схватил Тоша за кончик уха и силой сдавил его.

– Вы скорее всего не знали, но если сдавить ухо мыши, она… – сладостно зашептал крысенок, не скрывая своей жестокой полной наслаждения ухмылку.

Тем временем, почувствовав нестерпимую боль, мышонок стал глухо хрипеть и истекать слюной. Его ноги резко подкосились, и он медленно опустился на колени перед парнем, стиснувшим от удовольствия зубы.

– Совершенно теряет возможность дышать. Сердце начинает бешено колотиться, а в голову так и ударяет кровь. Подобное давление способно за считанную минуту убить его кровоизлиянием внутренних органов. Мучительная смерть – скажу я вам, – повернулся Зума к капитану.

Увидев мучительные предсмертные колики, охватившие бедолагу, Горл ком в горле проглотил и поспешил спрятать шпагу подальше, осознав, что с этим парнем шутки плохи.

– А откуда вам всё это известно? – поинтересовался он, дабы немного отвести подозрение от себя.

– Скажу вам не тая, я много практиковался на таких, как он, – злостно прорычал крысеныш.

– Отпусти его! – выкрикнул тут Пик, нарушив тишину, воцарившуюся после слов Зума.

На что тот высокомерно бросил взгляд на серого мышонка и высвободив ухо Тошу, проговорил:

– Они подойдут! – указал на них Зума.

– Для чего?! – удивился капитан, подходя ближе, немного скукожившись от вида Тоша, который упав на палубу, поднял лицо.

Из носа у него потекла ручьем кровь, глаза были навыкате, язык опух, и он продолжал содрогаться всем телом.

– Для моих медицинских экспериментов как раз нужны такие крепкие юноши! Ну знаете: испытания лекарств, иглоукалывание, лечение пиявками, мануальная терапия, хирургия и так далее… Если честно давненько мечтал о пересадке головы… – не на шутку замечтался сынок лекаря.

Горл скривив рот, только при одной мысли, что ждет этих бедолаг, поспешил перебить его:

– Прошу, оставьте подробности при себе.

– Двести пятьдесят… Думаю хорошая цена, – посчитал в уме новоиспеченный лекарь.

– За каждого! – чуть не поперхнулся от подобной высокой цены за таких жалких мышат Горл.

– Не наглейте капитан, – погрозил ему пальцем Зума. – Двести, не более…

– Вы же сказали двести пятьдесят?

– Это было до того, как Вы начали торги! А теперь их цена – сто семьдесят пять за каждого!

– Как? – понял капитан и быстро опомнился, что в торгах с этим юнцом ему не совладать. – Хорошо, я согласен! – протянул он руку пареньку, не желая, чтобы цена упала еще ниже.

Зума, не скрывая своего удовлетворения пожал её в ответ. Тем самым сделка была скреплена рукопожатием двух сторон.

– Расплачусь по приезду. А пока огородите этих двоих от остальных рабов, мне они нужны целыми и здоровыми!

– Вам я могу выделить свободную каюту, но им – нет! У нас скоро и так будет тесно, так что их поместят со всеми в трюме, – сказал, как отрезал Горл и указал своим грязным морякам на рабов.

Тех тут же схватили и поволокли вниз в сторону единственного на палубе люка, что вел в трюм корабля.

– Могу-ли я хотя бы взглянуть на условия их содержания? – проводил Зума обеспокоенным взглядом невольников, задержав взгляд на Пике и Тоше.

– Вам не пристало уделять столько внимания рабам, – отвечал капитан, пропуская вперед Гостя, тем самым приглашая его следовать вперед.

– Вы еще успеете наглядеться на все «прелести» подобной перевозки, но позже… А сейчас прошу проследовать в вашу каюту. Она как раз по соседству с моей…

– Это очень хорошо. Мне надо отдохнуть. А то здешняя жара меня в конец измотала, – принялся подниматься по ступеням Зума на вторую палубу с рулем на хвосте, у которой стоял могучий крыс-штурман.

– Отчаливаем! – скомандовал капитан Горл, открывая дверь в небольшой пристрой, что располагался прямо на палубе и заменял кают-компанию капитану и его приближенным.

– Вы слышали, приказ Капитана?! – повторил громогласно боцман. – Поднять якорь, спустить паруса! Живее вы, морские крысы! – прогремел его голос над округой и по палубе тут же все засуетились, забегали, загудели, спеша беспрекословно исполнить приказ Капитана Горла Жестокого.

IX «Отчаяние – вот сейчас наш злейший Враг!»

– Беру свои слова обратно, теперь стало хуже! – нарушил молчание Тош, оказавшись в темном, сыром протухшим до самого основания трюме, вместе со всеми невольниками, которых здесь насчитывалось уже не меньше полтора десятка.

Все они были прикованы к металлическим штырям-трубам, проведенным вдоль всего дна трюма, что оказался довольно вместительным для подобного рода «товара».

– Надеюсь хоть он… – чуть не сболтнул лишнее Пик и поспешил прикусить язык.

Проводив взглядом своих конвоиров, быстро «раскидавших товар по полкам», мышонок вздохнул свободнее.

– В нормальных условиях! – спустя пару песчинок договорил он, еле протягивая ноги.

Так как из-за низко расположенных труб сидеть здесь было совершенно невозможно. Уместившись на мокром прогнившем полу полулежа на боку, лицом к стене, Тош тихо подметил:

– Клетка – есть клетка! Будь то здесь или в кают-компании…

– Надеюсь, до этого не дойдет, – шептал крайне обеспокоенный судьбой их общего друга серый мышонок.

– Пик, думаю ты, как я, уже убедился – эта Особа способна на многое, – также тихо проговорил задумчиво его друг по несчастью, облокачиваясь о стену. – Если честно, я уж думал мне конец. Но то, что ты сделал там в Поселении ради меня, набросившись на того верзилу, было просто…

– Не надо лишних слов Тош, – перебил его мышонок. – Я просто отдавал свой долг! Ты спас меня – я хотел отплатить добром за добро…

– И к чему это привело?! Теперь мы оба попались! Долг, конечно, уплачен, спору нет… Но мы всё оказались в беде и отныне нам ничто уже не поможет!

– А как же… – снова готов был выболтать лишнее паренек, но тут поймал на себе крайне осуждающий взгляд Тоша.

– Не говори Пик. Она не слишком верила в тебя тогда, так почему же сейчас поверит!?

– Но я думал…

– Здесь нет места думам! Теперь мы рабы, товар на блошином рынке, мы просто вещь. Чем быстрей ты с этим свыкнешься, тем лучше будет для тебя! – – закончил прискорбно Тош.

Умолкнув, он поднял очи к потолку, туда, где мелькали фигуры моряков, которых можно было заметить через мелкие клеточки решетки, отделяющие внешний полный жестокости и несправедливости Мир, от этого не менее ужасного.

Сквозь решетку в трюм хоть немного, да проникал тусклый свет палящего солнца, а также поступал горячий воздух. Смешиваясь со смрадом, что безраздельно царил здесь, он становился еще более угнетающим и приносящим боль, от осознания безнадежности всего положения, в котором оказались те, кому не посчастливилось угодить в лапы торговцев невольниками.

Сейчас все взоры, стремления и желания всех без исключения бедолаг, попавших в темные оковы рабства, устремились сквозь решетку на чистое, безоблачное небо. Хоть отдаленно, но оно напоминало им, что некогда они были вольны жить на земле, но не ценили это. И вот теперь, оказавшись здесь, отдали бы всё на Свете за второй шанс, который представлялся лишь тем «счастливчикам», кто испустили дух раньше, чем их постигли все ужасы жизни в неволе.

Спустя некоторое время, счет которому здесь на самом дне своего жалкого Существования, мышата потеряли, к ним с проверкой явился новоиспеченный корабельный лекарь.

– Хорошенько же вам досталось, – тихо говорил Зума, осматривая раны Пика и Тоша.

– С нами всё будет в порядке, а вот как Вы? – прошептал серый мышонок, чуть коснувшись кончиками пальцев коротких волос паренька, явно отстриженных второпях.

Сын лекаря жестом и взглядом дал понять, чтобы тот опустил руку. Сообразив, где он и кто его окружает, Пик одернул ладонь и печально вздохнул.

– Корабль – не Дворец, и моя каюта – не Палаты… Она напоминает небольшой сарайчик или будку… Но всё же она не сравниться с тем, что твориться у вас, – крайне тихо отвечал паренек, переводя взгляд на второго невольника.

– Прошу скажи – зачем?! Ради чего? – снова чуть не потянулся к нему ладонью Пик, но тут же сжал в кулак и опустил на пол.

– Разве, ты до сих пор не понял?! – отвечал ему на это Зума, опуская взгляд.

– Довольно уже тебе жаловаться, малахольный смазливый сынок лекаря! – громко взял слово Тош, чувствуя, что за ними стали наблюдать пара светящихся в темноте трюма глаз.

– Ты лучше посмотри на всех нас! – не успокаивался паренек, пока крысенок молча присаживался возле него, держа в руке небольшое блюдце с непонятной жидкостью.

– А-а! – закричал мышонок, когда лекарь приложил к ране смоченную тряпку.

– Смазливый, значит?! – прошептал крыс прямо в ухо Тошу, на что Пик улыбнулся.

– И ты получай! – смочил он вторую примочку и приложил к ране на спине второго раненного, благодаря чему и тот глухо застонал в унисон другу. – Это тебе за Белянку!?

– Ну и злопамятный же врач нам попался, – взмолился Тош, когда крыс убрал тряпки от их ран.

– Да к тому же изверг, каких свет не видывал, – подхватил негодование Пик.

– Еще одно слово и я посыплю ваши раны солью! – пригрозил Зума, поднимаясь на ноги.

– Может сразу позовем капитана и пусть он «обласкает» нас?! – прошипел ему вслед Тош.

– Да-а, у него это получается лучше, – прорычал серый мышонок, которому боль в спине вернула чувство реальности.

– Ха, как мило, что вы не забываете его… Вот только, в данную минуту его нет на судне, – тихо прошептал лекарь.

– А где это он бродит-ходит?! – заглянул ему в глаза Тош.

– Сошел на берег…

– Какая нелегкая его туда потянула?

– За товаром!

– Опять? – воскликнул в голос Пик. – За последние часа два или пять… Я уже совершенно потерял счет времени – это кажется наша третья остановка?! – потер себе затылок серый мышонок.

– Рабов становится всё больше и больше… Вскоре нам будет нечем дышать, и чтобы хоть как-то выжить придется и вовсе не двигаться, – печально подытожил Тош.

– Капитан сказал, что сегодня – завтра он обплывет всё здешние поселения, затем западное побережье с севера на юг, наберет груза и только после мы отправимся в плаванье через Эфирское море на восток, – пояснял крысенок, обходя всех невольников, подавая им немного принесенной с собой воды в глиняном сосуде.

– Это, по меньшей мере два-три дня… А если угодим в штиль и того больше! – продолжил сухо и грустно Тош, который казался был не понаслышке знаком с подобным видом «путешествия».

– Неужели нельзя что-то предпринять?! – зашипел Пик, смотря на друга, но при этом обращаясь больше к лекарю.

– Вы – мой «товар» и я сделаю всё возможно, чтобы вытащить вас отсюда! – бросил свысока Зума.

– Все твои усилия тщетны… Как пить дать, скоро один из нас заболеет и здесь начнется настоящая лихорадка! – отвечал на это Тош, не поднимая глаз.

– Я не позволю этому случиться, – обойдя всех, снова вернулся к ним Зума.

– Уходи! – резко схватил крыса за руки Пик.

– Я дал обещание…

– Наплевать на обещания! Только посмотри на нас – мы не заслуживаем ни твоей помощи, ни… – умолк серый мышонок, чуть не проговорившись, но его вовремя остановил Тош, толкнув в бок.

– Ни жалости! – выпустил он ладонь крыса из своих.

Облокотившись о стену плечом, он опустил взгляд.

– Отчаяние – вот сейчас наш злейший Враг! – сказал вразумительно Зума.

– Какие громкие слова для того, кто ни разу не бывал в столь страшном месте…

– Это верно… Я через много проходил, но это… – прикусил себе язычок паренек и продолжил. – Мне сдается, ты много знаешь о подобном способе транспортировки? Скажи откуда? – призадумавшись спросил он Тоша.

– Теперь нет нужды скрывать это…

«В раннем детстве я побывал на подобном судне. Много чего натерпелся и каких только ужасов не повидал…

В конце концов – стал свидетелем не одной мучительной смерти…

После нескольких недель плавания на подобном корабле Смерти, меня продали в Эсфир…

Но как только подрос, я сбежал от своих Хозяев и основался там, где Вы и нашли меня…»

На пониженных тонах прохрипел паренек.

– Прости, я не желал… – положил Зума ему на плечо руку.

«Это единственное, что я помню из своего детства… И что с удовольствием бы забыл, но не могу! До сих пор я вижу кошмары, в которых я снова и снова оказываюсь на рабовладельческом судне и меня увозят на торги!

Просыпаясь в холодном поту, я всякий раз ловлю себя на слове, что сделаю всё, чтобы этого больше не повторилось! Ни со мной, ни с кем-либо другим!»

Сжимая кулаки, шипел Тош, готовый залиться горькими слезами боли и отчаяния, что разрывали его сердце на куски, но он умело сдерживал свои слабости, не желая выставлять их напоказ.

– Так вот почему эти Ловцы знали тебя, – тихо, крайне прискорбно прошептал Пик, даже не зная, чем поддержать его в подобную минуту.

– Да-а, я частенько их встречал на своей территории. И конечно всячески мешал. Порой мне это удавалось, порой нет. Но я никогда не сдавался… А теперь вот сам… – оборвался на полуслове паренек.

Голос мышонка дрогнул, а сердце с невыносимой болью сжалось, и он отвернулся, пожелав скрыть свою слезу, навернувшуюся на глазах.

– Мне жаль, что всё так произошло, – печально и очень сочувственно проговорил Зума, которого рассказ Тоша тронул до глубины души.

Но маска строгости и хладнокровия, которую он нес, не позволяла ему забыть обо всем, кинуться к нему и нежно и горячо обнять Тоша. Вместо этого он заглянул ему в глаза. Подняв на него взгляд, паренек и без слов всё прекрасно понял. С едва заметной улыбкой, он кивнул в знак благодарности.

– Агрх! – раздался чей-то вопль с верхней палубы.

Быстро поднявшись с колен, Зума попрощался с мышатами взглядом и пустился быстрым шагом наверх по лестнице, что располагалась в носовой части трюма, там, где пленников не было и проход всегда был свободен.

– Что там такое?! – вытянул шею серый мышонок в надежде хоть что-нибудь уловить.

– Ничего хорошего, – отвечал сухо Тош, не поднимая глаз.

Он казался холодным и безучастным, чем немало обескуражил Пика, который напряг весь свой слух, желая услышать, что же там происходит.

– А-ха-ха-ха! – раздался вскоре дикий смех капитана Горла, ступившего на борт судна с новой партией живого товара.

Подскочившие к невольникам матросы принялись поспешно загонять их в трюм. Эти крысы так спешили поскорее управиться с порученным делом, что чуть не сшибли с ног выскочившего на свежий воздух Зума. Не понимая, чем вызвано такое оживление моряков, он приподнялся на несколько ступенек на капитанский мостик.

– Смотрите-ка ребята, какая нынче «рыбка» мне попалась?!

При этих словах худощавой крысы, лекарь увидел ту, чье появление на корабле заставило всех оживиться. Капитан лично тащил свой «улов» на борт, на радость своим изголодавшимся морякам.

– Тощая крыса – толстый хвост! Пусти сволочь! – кричала и силилась вырваться из его цепких лап, совсем еще юная мышка со сверкающими золотистыми глазками.

Девушка, одетая в лохмотья до колен, повязанные вокруг талии веревками, с головы до пят обладала жгуче черным окрасом, словно самая непроглядная ночь. Волосы мышки скрывала повязка, а ноги и вовсе были босыми.

При этом, Зуме сразу бросилось в глаза, что всё тело бедняжки оказалось покрыто многочисленными ушибами и ссадинами, как если бы она яростно сражалась за свою жизнь и свободу с превосходящими её силами врага.

– Она с характером, капитан! – подметил боцман.

– Не то слово, – швырнул бедняжку на палубу Горл, прямо перед пожирающими её «без закуски» алчными и жестокими крысами.

Мышка упала лицом в пол. Повязка в виде треугольничка слетела с головы и обнажила прекрасные черные чуть волнистые локоны.

– Ах вы! – прокричала сквозь зубы девчушка и хотела наброситься на мерзавца. – Глаза вырву, трость ты безмозглая!

Но в следующую песчинку её схватил здоровый боцман и веревкой повязал ручки за спину.

– Нет, нет, не-е-ет! Пустите! – пуще прежнего зарычала мышка, оскалившись на всех и каждого. – Думаете, это меня остановит!? – принялась она извиваться, словно скользкий уж.

Она казалась такой маленькой и хрупкой в окружении жестоких матерых крыс, но при этом оставалась очень бойкой и ловкой мышкой, способной за себя постоять, чем немало заинтересовала Зума.

– Дикая штучка! Надо бы её усмирить, – прохрипел боцман, а вся команда тем временем истекала слюной, пожирая малышку недвусмысленными взглядами.

– Капитан, кто эта девушка?! – поспешил вмешаться лекарь, спускаясь со ступеней и приближаясь к крайне довольному Горлу, у которого на лице всё было написано.

– Воровка! Поймал на Базаре, когда пыталась стащить мой кошелек, и тем самым чуть не сорвала удачную сделку…

– Что вы собираетесь сделать с этой мышкой!? – подошел его собеседник ближе к девчушке, которая чуть не пнула его ногами, которыми размахивала во все стороны.

В ответ капитан громко злобно захохотал. Все тут подхватили его смех, от которого сердце Зумы сжалось в разы при одной только мысли, что могла сделать с этой бедняжкой эта свора диких крыс.

– Дорогой мой Зума, вы слишком долго пребывали на солнце, – отвечал певуче капитан, пока паренек не сводил с него пристального взгляда.

– Вы только взгляните на эту милую мордашку, на это нежное юное тельце… Хе-хе, – сипло засмеялся крыс. – Ответ напрашивается сам, – заулыбался Горл и захотел шлепнул девушку по мягкому месту, но мышка ловко увернулась.

Не имея возможности плюнуть, так как рот ей прикрывал здоровый крыс, державший её в руках, она, вывернувшись, укусила его за руку.

– Не дождетесь! Падальщики! – захрипела бойкая мышка и сильно пнув боцмана по ноге, вырвалась из его цепких когтей и кинулась к краю корабля.

Не дожидаясь погони, малышка бросилась в воду, оставаясь с завязанными руками. Решив для себя – пусть лучше она умрет, чем достанется таким гадим существам, как эти крысы, бедняжка, не имея возможности плыть – камнем пошла на дно.

– Чего вы смотрите!? – кинулся к борту Зума. – У неё же руки связаны! – обернулся паренек на капитана.

Горл в свою очередь косо взглянул на боцмана, которому ничего не оставалось, как кинуться следом за беглянкой. Спустя полминуты томительных ожиданий лекаря, боцман всплыл.

– Её нигде нет! – разводя руками, отвечал он на вопросительные взгляды всех моряков.

– Как нет!? – воскликнул Зума, которого судьба бедной девушки явно беспокоила больше остальных.

– Наверное утонула…

– Утонула! Ах какая жалость, – с осады шлепнул себя по бокам капитан. – А у меня на неё были такие планы… Ладно, потонула и гравий с ней! – продолжил Горл, подходя к борту корабля.

– Она… Она… – не мог поверить в случившееся лекарь, у которого сердце сжалось в груди от жгучей боли.

– А тебе… – обратился к боцману крыс. – Придется немного поплавать вслед за кораблем, чтобы в следующий раз из твоих рук не ускользала подобная рыбка!

Затем, сурово сдвинув брови, Горл повернулся ко всем и прокричал:

– Живо за работу, ленивые сволочи!

Зума от удивления раскрыл рот – столько пренебрежения чужими жизнями и всё на одном корабле, размерами не больше обычной комнаты в постоялом дворе. Подавив в себе волну негодования и глухой ярости, он подошел к крысе и тихо прошептал.

– Вы капитан, как я успел заметить, не второсортный… Можете не сомневаться – Ваше имя прогремит на весь Эсфир…

– Вон она, вон! – прервал сладостные речи Зумы один из особо глазастых моряков, тем самым вернув Горла с небес на землю.

– Тащите её на борт, ребята! – кинулся к краю борта крыс. – Я лично проучу эту плутовку, чтобы не повадно было выставлять меня дураком! – сжал он кулаки, наблюдая, как несколько матросов, бросившихся в воду с противоположного борта, вплавь пустились преследовать девушку.

Мышка на удивление всех не только умудрилась выжить, но и отлично держалась на воде, даже со связанными руками. Скрывшись в первые мгновения за кораблем, дождавшись пока он отчалит от пристани, она попыталась уплыть прочь. Но остаться незамеченной у бедняжки не вышло. И её, всю до нитки промокшую, спустя несколько минут активной «рыбной ловли», подняли на борт несколько матросов.

– Еще трепыхаешься!? – подошел к девушке Горл.

Затем поднял её личико к себе, на что та чуть не цапнула его за палец.

– Люблю таких! В мою каюту, – прогремел во всеуслышание крыс.

– Стойте! Вы не можете, – подскочил к нему Зума. – Песчинку назад, вам было всё равно жива она или нет, а теперь?!

– Море дарует и забирает, когда ему вздумается… А мы лишь пользуемся его дарами, – скривил жестокую усмешку капитан.

– Я тебе покажу, дарами! – прорычала мышка и ловко щёлкнула хвостом как хлыстом, прямо по лицу капитана.

Ошарашенный подобным «жестом» девчонки, крыс отскочил на шаг, и схватился за щеку. Убрав ладонь левой руки от лица, он увидел на ней кровь.

– Ах ты, гадюка-а-а! – прохрипел Горл.

Подскочив к мышке, он схватил девчушку и сильно сжал горлышко.

– Я научу тебя хорошим манерам, – отшвырнул он её в сторону матросов. – Она ваша, ребята, повеселитесь от души!

– Вы отдадите её команде!? – подскочил к нему Зума, на ходу перебирая возможные выходы из сложившейся безнадежной ситуации. – И откажитесь от подобной красавицы!? – прошептал он ему чуть-ли не в ухо, насколько смог дотянуться до его лица,

– Мерзкая девчонка! – прохрипел Горл, оказавшись уязвленным подобной выходкой мышки.

– Но при этом, очень хорошенькая… Давайте лучше поступим вот как… – принялся что-то нашептывать молодой лекарь на ухо капитану, пока бедняжку со всех сторон окружали голодные крысы, готовые растерзать её прямо здесь и сейчас.

– Стойте! – остановил своих матросов Горл, когда над малышкой уже померк свет солнца. – Лучше, бросьте её к остальным в трюм! Пусть посидит на цепи, пока не одумается… Увести с глаз долой!

– Вот увидите, капитан, она еще сама будет вас умолять вытащить её оттуда, – прошипел чуть слышно Зума, провожая больным взглядом девушку, которую сам обрек на столь ужасные муки.

При одной мысли, что её ждало впереди он сам вздрогнул и по спине пробежал холодок. Одно успокаивало его сердце – так он спас девушку от еще больших ужасов, что ожидали её здесь.

– Я могу чем-то Вам помочь капитан? Осмотреть рану или… – засуетился Зума, зорко проследив за моряками, которые слишком поспешно за волосы утащили мышку в трюм.

– Не смей вылезай из своей каюты, если не хочешь присоединиться к ней! – грозно рявкнул на него Горл, явно ущемленный в своей капитанской гордости.

Поклонившись его «мудрости» и ничего не ответив на столь дерзкие слова, лекарь поспешил последовать его совету.