Текст книги "За Ширмой Свободы. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том II"

Прощай!

Мой любимый»

На одном дыхании закончив читать Послание своей Любимой, которую больше не увидит, Пик упал лицом в него и горько зарыдал, даже не обращая внимание на чужое присутствие. Сейчас его горе было куда сильнее всех страхов, стеснений и обид.

Всё то время, за которое мышонок с замирание сердца не отрывал взгляда от листка бумаги, не замечая ничего и никого, крыс изловчившись, отыскал среди кучи барахла острый предмет и принялся им перерезать свои путы.

В тот самый момент, когда бедняга рухнул на пол, уткнувшись в Письмо, прижимая голову к коленям, крыс медленно потянулся за небольшим ящиком из дерева. Схватив его, он хотел ударить им мышонка по голове, но вдруг замер в ужасе.

Резко поднеся к ушам, его лицо тут же изменилось до неузнаваемости, а глаза расширились в разы. Отбросив злополучную вещь в сторону, он схватил Пика и с диким криком:

– Бомба-а-а! – вылетел из кубрика, прихватив с собой мышонка.

– Что?! – последовал вопрос Тоша, услышав крик крыса.

В следующее мгновение, прямо под ними раздался оглушительный взрыв, разбросавший всех по сторонам.

На время на их корабле воцарилась тишина. Лишь потрескивание языков пламени пожара, охватившего верхнюю палубу, нарушал тишину ночного моря.

Спустя несколько минут раздался оглушительный залп орудий с форта. Контуженная, вся в пепле и гари первой очнулась Ноча. Она бросила взгляд на родной Дом, на стене которого загорались один за другим вспышки оборонительных орудий.

Не разбирая, что произошло, мышка повернула голову в ту сторону, куда они вели огонь и увидела несколько шлюпок, что были спущены с флагмана для захвата беглецов. Огонь батареи форта не слишком дальнобойной, чтобы достичь флагмана, отлично справлялся со шлюпками, что пытались подплыть к их кораблю. После нескольких залпов абордажная команда оставила эту затею и поспешно направилась обратно на уцелевших после обстрела лодочках.

– Ноча! Ноча!? – очнулся следом Тош и кинулся сквозь огонь к мышке. – Как ты?! Где все?

– Что случилось?! – встретила его вопросом на вопросы девушка, у которой в ушах всё гудело.

Замерев на месте, оба устремили взоры на флагман Яна, который, не приближаясь к форту, повернулся к нему боком и начал вести такой сокрушительный шквал огня из дальнобойных орудий, что всё небо от их вспышек окрасилось в ярко алые тона – цвета крови и огня.

Уже после первого залпа форт охватил не щадящий никого огонь. Но этого реннцам оказалось мало, и они всё стреляли и стреляли по нему, не оставляя и камня на камне.

– Не-е-е-т! – воскликнула Ноча и хотела броситься за борт, чтобы вплавь доплыть до крепости, но Тош остановил её.

– Ты сказал – они ушли! Ты обманул меня?! – вопила что было сил девушка, брыкаясь и вырываясь.

– Ноча, Ноча! – крепко обнял девушку со спины паренек, которая не сводила глаз с красного зарева, охватившего не только сам форт, но и близлежащие леса и быстро распространялся по всей округе, уничтожая всё живое на своем пути.

– Это было их решением… Они пошли на это ради тебя, Ноча! Ради всех, кого любят и кем дорожат, – шептал ей на ухо паренек, ни на песчинку не выпуская девушку из своих объятий.

Отвернувшись от огня, мышка залилась слезами. Не в силах более смотреть на всё поглощающую стихию огня и на Родной Дом, от которого за считанные минуты ничего не осталось, она развернулась и уткнулась ему в плечо.

– А-а!? – вздрогнул Пик, резко очнувшись от пронзительного вопля Ночи.

Увидев около себя спасшего его крыса, он отпрянул от него и поднялся на колени. Ничего не понимая, паренек бросил взгляд на зарево, которым оказался полыхающий форт, или вернее то, что он него осталось.

Взгляд затуманенных глаз медленно поплыл в сторону корабля Яна, не прекращающего вести огонь. Предчувствуя, что всё кончено – мышонок поник головою.

– Пик… Пик… – подбежал к нему Тош и принялся трясти, чтобы тот пришел в себя. – Ты меня слышишь? Пик, ты нам нужен! Корабль горит! Надо потушить огонь! Ну же Пик! Ради всего святого, ради Семьи, ради Малии, очнись, прошу! – взмолился он, но мышонок по-прежнему оставался безучастным.

Тогда мышонок бросился к крысе.

– Это всё ты, ты виноват! Ты взорвал нас! Ничего, пойдешь ко дну вместе с нами! – заломил ему руку паренек, готовый сломать её.

– Да брось ты его, надо тушить огонь! – закричала тут Ноча, которая быстро обрела прежний видимый контроль над собой.

Черпая ведром воду из-за кормы, она не прекращала поливать ей пламя, пытаясь изо всех сил не дать огню вспыхнуть с новой силой и поглотить их без остатка.

– Давай я! А ты проверь штурвал, – кинулся к ней на выручку Тош и выхватил ведро из её дрожащих, обожжённых ручонок.

– Его заело! – пробовала повернуть руль Ноча.

– А другой!?

– Тоже!

– Гребни?!

– Механизм сломался!

– Ах, невезуха! А что с парусами?

– Часть сгорела, немного еще есть! Но нам не уйти…

– Где все?!

– Не знаю! – наперебой кричали друг другу Тош и Ноча, бросаясь по палубе из стороны в сторону.

Вскоре окончательно пришел в себя и молодой крыс. Обведя весь корабль быстрым взглядом, он поднялся на ноги. Тут ему на глаза попался разбитый горем серый мышонок. Опустив взгляд, парень приметил небольшую тлеющую от искр бумажку подле него, которую не замедлил поднять.

– Этого не может быть?! – тихо прошептал крысенок, быстро прочитав уцелевший кусок письма.

Уже по-другому взглянув на Пика, парень замер на месте.

– Сиба! Прости! Я… Я не справился, – донесся до его слуха тихий шепот безутешного мышонка.

Бросив записку возле Пика, бывший пленник кинулся к Тошу.

– Позволь помочь?!

Мышонок, не слишком доверяя этому крысу, перевел взгляд на Ночу – она кивнула. Понимая, что сейчас вовсе не до распрей, Тош бросил ему ведро, а сам кинулся в трюм.

– Что там?! – прокричала Ноча, когда мышонок выскочил из него с бешенными глазами.

– Никого нет! Зияет огромная дыра! Все механизмы разбиты в хлам!

– Неужели это конец?! – отчаянно завопила мышка, застыв на месте.

– Выбросите белый флаг! Вас пощадят, – предложил вдруг крыс, видя, что обстановка раскалена до предела и недолго им осталось вот так плавать на корабле, объятом огнем.

– Ну конечно, как и их?! – указал Тош на тлеющий в ночи форт.

В этот момент в их корабль снова стали лететь ядра.

– Да они издеваются! – прорычал крыс, прекрасно понимая, что залпы орудий с флагмана Яна уже лишние, и никто здесь не помышляет о сопротивлении и борьбе.

– А-а, будь по-твоему! – согласился мышонок и кинулся к уцелевшей мачте. – Здесь такого нет! – осекся он спустя песчинку, воочию убедившись, что белого флага в помине не было, да и быть не могло на этом судне.

XXII Видение и Спасение

– Прости, про-о-сти… Лучше бы умер я! Я… – без умолку тихо бормотал Пик, пребывая в полном упадничестве, крепко прижимая к груди темно-зеленую рубаху, которую не выпускал из рук с тех самых пор как отыскал её в кубрике.

Охваченный болью, горем и всепоглощающим отчаянием, он ничего не слышал, да и не желал. Он готов был умереть от горя в огне, что подступал с каждой песчинкой к тому месту, где стоял на коленях.

Когда всё казалось совершенно обреченным на погибель, внезапно чье-то теплое нежное прикосновение к щеке заставило паренька поднять глаза. В следующее мгновение он обомлел и застыл с немым вопросом на устах.

Перед его глазами предстал чистый и невинный Образ Сиберии. Словно легкое еле уловимое облачко, она казалась такой реальной и осязаемой, что Пик невольно потянулся к неё. Толи девушка, а толи Видение, поднявшись с колен, излучая невиданную доселе Небесную теплоту и нежность, не показывая никаких эмоций не спеша направилась по палубе вперед.

Оказавшись не в силах и слова молвить, как завороженный, мышонок поднялся с ног. Сгорая от одного единственного желания – хотя бы еще раз в своей жизни прикоснуться к Любимой, ставшей ему смыслом Жизни, словно мотылек в ночи, протягивая к Видению обе руки, паренек направился за ней. Ни Тош, ни Ноча, ни даже крыс, не посмели и звука издать. Застыв на месте, они провожали его одними глазами, в которых читалось столько жалости и боли, что хватило бы на весь Белый Свет.

– Сиба! Си-ба-а-а! Прощу, не уходи, – неотступно следуя за ней, шептал сам не свой крайне сдавленным голоском Пик. – Прошу, останься… Если не можешь – тогда возьми меня с собой! Жизнь без тебя отныне не имеет смысла…

Услышав подобные речи, лицо девушки стало строже. Резко обернувшись, она указала ладонью в пол.

– Прости меня, я не смог уберечь тебя! Это всё я… Я виноват в твоей смерти! Прости меня, прости-и-и, – скрипел вне себя от горя мышонок, падая ниц перед Видением. – Прошу, скажи, чего ты желаешь от меня?! Я сделаю всё ради…

Осекся вдруг мышонок, когда Сиберия перевела взгляд своих пустых глаз с него, вниз – куда указывала пальчиком. Увидев отогнувшуюся дощечку, Пик кинулся к ней. Ловко оторвав её, он приметил шестеренки большого механизма корабля, который оказался зажат осколками корпуса. Понимая, что именно хочет от него Видение, мышонок поднял на неё взгляд и тихо произнес:

– Спасибо!

Не позволив друзьям осознать, что он собирается сделать, паренек просунул руку по самый локоть в эту дыру. Затем схватился за засор и стал вырывать его из-под шестерней.

– Пик, стой! – кинулся к нему Тош, но было уже слишком поздно.

Послышался тихий треск, за которым последовал стук заводившегося механизма, а следом глухой стон мышонка.

– Пик!? – вырвал мышонок руку друга из этих жерновов.

А когда повалился с ним на палубу, увидел, что этот механизм перемолол ему мизинец и безымянный пальцы на правой руке, оторвав их от кисти. На удивление Тоша, истекающий кровью Пик не кричал, не стонал, а всё не сводил затуманенного взора с неба и сквозь боль улыбался.

Он и не подозревал, что Пику самой искренней и чистой улыбкой отвечала Сиба – единственная на весь Белый Свет мышка, ради которой он готов был не только с пальцами – с Жизнью расстаться.

– Штурвал!? Он поддается! – закричала тут Ноча и стала выруливать судно, ближе к берегу.

– Тогда самый полный вперед! – вскочил Тош, оставив на палубе друга, потерявшего сознание от потери крови и болевого шока.

Оставаясь незаметной ни для кого из присутствующих на горящем судне, Видение нежно коснувшись лица серого мышонка, провела по щекам ладошкой и покинула его.

– Прощай, Мой любимый, – были подхвачены яростным порывом ветра её прощальные слова, и подобно легкому еле осязаемому облачку посреди чистого бескрайнего неба, она испарилась без следа…

– Вам всё равно не уйти! – подскочил к ним крыс, почти затушив основные очаги огня на палубе.

– Прыгай и плыви к ним, пока еще можешь! – бросил ему Тош.

– Нет! – твердо ответил парень, протягивая мышонку записку, которую поднял с палубы.

Взяв её, Тошу было достаточно увидеть подпись – «Сиберия», и всё понять.

– Я помогу вам! – бросился крысенок к уцелевшему орудию.

– Зачем тебе это?

– Пусть я и не понимаю до конца, что здесь твориться, но меня, как и вас интересует судьба Софии! – ответил он. – Рули к флагману…

– Совсем того?! Они расстреляют нас в упор! – завопила в ответ Ноча.

– Нет! Послушайте, они не сделают этого, ведь на флагмане думают, что София здесь!

– И что?!

– Мы проплывем мимо и одним выстрелом выведем их двигатели из строя…

– Это невозможно! Разве не ты кричал – что этот корабль непотопляем?!

– Я знаю его слабое место! Оно в лопастях гребных винтов. Поверьте, прошу вас… – взмолился к ним паренек.

Тош и Ноча переглянулись и понимая, что им не удастся уйти на одних уцелевших парусах, недолго думая направили судно параллельному курсу флагмана Ренна.

– Достаточно пятидесяти шагов…

– Ну смотри крыс, если мы погибнем, я тебя убью! – стиснул зубы Тош, приготовившись к смертельному маневру.

– Согласен! И зовите меня не крыс, а Себа!

– Ну и имечко… Не прочь, если я буду звать тебя просто – Себ?!

– Заметано!

– Тош!

– Ноча! – в свою очередь представились Себу мыши.

После чего все затихли и припали к штурвалам.

Сорвав с себя обгоревший плащ, крыс принялся размахивать им, крича громко и протяжно:

– Они сдаются-я! Мы победили-и! Не стреляйте – Принцесса София на корабле-е…

Тем временем на борту Флагмана Ренна, гордо выпрямившись во весь свой рост, посреди богато украшенной самыми дорогими сортами дерева и металла капитанской рубки в подзорную трубу созерцал поле «битвы» коренастый, коротко подстриженный, суровый на вид и взгляд, черный мышь с серыми холодными глазами.

Облачен он был в белое одеяние члена Ордена Мира, с красовавшимся изображением меча на груди и на спине. На плечах покоилась мантия, что спадала до пят и была подпоясана ремнем, на котором в ножнах висел мощный меч, с одной стороны и мушкетон – с другой.

Огнестрельное кремнёвое оружие производства Концерна Ренна имело короткий крупнокалиберный ствол, что расширялся у дула. Размером не более локтя в длину и диаметром дула с фалангу пальца. Элегантная рукоять отлично лежит в руке и выполнена из лучших сортов красного и черного дерева. Сталь имеет медно-пепельный отблеск, так и переливающийся на солнце багряным заревом. Заряжается ружье мелкой дробью или картечью.

С уверенностью можно сказать, что он являлся самым настоящим воином с черствым сердцем и властным взглядом. Позади него стояли двое коренастых мышей-телохранителей, также облаченные в мантии Ордена.

– Магистр, они сдаются?! – нарушил общее молчание один из них.

Обладая острым взглядом, он и без подзорной трубы смог различить сигналы семафорной азбуки, что подавал им некий парень, лицо которого разглядеть в ночной мгле, охваченной заревом огня, не представлялось возможным.

С совершенно каменным лицом Ян Фрид повернулся к нему и прорычал:

– Никто не выжил! Ясно?!

– Так точно! – не стал спорить мышь и прокричал в переговорную трубку, располагающуюся рядом с большим деревянным штурвалом с металлическими пластинами. – Огонь из всех орудий! Отправьте пиратов на дно морское!

Подобные трубки служили на судах флота Ренна одним из средств связи. Изготавливаются они из латуни или красной меди и проводятся по кораблю в защищенных местах, оканчиваясь в пунктах, которые соединяют амбушюрами-раструбами конической или параболической формы для передачи и восприятия звуков. Конец труб обыкновенно затыкался пробками со свистком, служащим для вызова.

– Но Магистр, на палубе один из наших! – попытался остановить горячий порыв капитана второй телохранитель.

– Все, кто ни с нами – предатели! Огонь! – прокричал Ян и взмахнув рукой, отдал добро команде на беспощадный расстрел корабля.

– Они там что, совсем озверели?! – прокричал Тош, когда по ним открыли огонь из мелкокалиберных орудий и каждое ядро, размером с кулак стало разносит корабль в щепки.

– Стойте, мы сдаемся! Отставить огонь! Ведь здесь я – сын графа Де Гри! – вопил во всю глотку крыс, не переставая махать своим плащом.

– Что?! Так ты сын того самого Графа?! – кинулся к нему Тош.

Схватив его за грудки, мышонок чуть не врезал ему по морде.

– Послушай на это нет времени, – прохрипел парень.

– Это точно! – отпихнул его мышонок. – Ноча убираемся отсюда, это ловушка!

– Да нет же, мой план сработает…

– Не сомневаюсь – взлетим на воздух, также, как и форт! – закричала на него девушка, которая и рада бы разорвать его голыми руками, но не могла покинуть штурвала.

– Их орудия перегрелись – потребуется время их остудить! А расстояние, на котором мы сейчас, более или менее безопасно, – стоял на своем Себ.

– Ну да! – нагнулся Тош, когда одно из ядер, чуть не снесло ему голову.

После чего судно само собой круто повернуло направо.

– Это наш единственный шанс! Они всё равно нагонят эту развалюху, как только мы выйдем в море. Тогда у нас точно не будет другого выбора – как умереть!

Тош с Ночей переглянулись и кинулись к рулям.

– Была, не была! – круто взяла черная мышка влево, направив судно прямо в лоб бронированной машине.

– Они что, пошли на таран!? – усмехнулся на борту Флагмана один из помощников Магистра.

– Огонь, передними орудиями! – скомандовал Ян и тут же последовал залп.

– Берегись! – завопила Ноча, когда одним из особо мощных ядер носовых орудий флагмана напрочь снесло им мачту.

– Еще чуть-чуть! – прокричал Себ, стойко стоя у единственного уцелевшего орудия пиратов.

– Конечно, еще чуть-чуть и мы пойдем ко дну, – хрипел Тош.

– Перезарядить! – прогремел голос на Флагмане.

– Сейчас! – послышался крик Себа.

– Ну держитесь! – начали одновременно крутить оба штурвала Тош и Ноча.

Совершенно неожиданно для реннцов, за считанные песчинки корабль повернулся боком к носу флагмана.

– Этого не может быть! – воскликнул Магистр, впервые узрев подобный маневр, а также корабль, способный на такое. – Ого-о-о-нь!

– Ого-о-о-нь! – вторили ему Тош и Ноча, стоя за штурвалом своего побитого корабля.

Прицелившись как следует, Себ поднес к фитилю тлеющий кусок ткани. Прозвучал выстрел из ручной пушки. Ядро размером с кулак со свистом взметнулось ввысь. Затем, спустя считанные песчинки, оно угодило в аккурат в переднюю левую турбину – механическое колесо, тем самым перебив все лопасти. Тут же на флагмане раздался взрыв, и он стал круто разворачиваться влево.

– Вперед! Вперед! Вперед! – в один голос закричали Тош, Ноча и Себ.

Не успели на флагмане понять, что случилось, как корабль пиратов поплыл вперед со всей возможной сейчас скоростью. При этом оставаясь в пределах только передних орудий.

– Чего же вы медлите?! Огонь! – вопил что есть духу Ян, который чуть не упал после столь резкого поворота их корабля, на миг потерявшего управление.

– Никак нельзя! Носовые орудия перегрелись! – отвечал ему помощник капитана.

– Огонь, я говорю! – вопил как недорезанный капитан.

– Магистр, берегитесь! – накинулись на него двое его телохранителей, когда позади них, полетели заклепки от котла турбины.

Раскалившись донельзя, он стал вздуваться на глазах и спустя несколько мгновений с громким взрывом взлетел на воздух.

– Ура-а-а! – раздался крик радости с другого корабля.

Ян Фрид поднял голову и бросил испепеляющий взгляд вслед удаляющемуся пиратскому судну – точнее тому, что от него осталось.

– Быстрее, починить! И в погоню! – прорычал он, чудом оставшись невредимым.

Спустя некоторое время суровый мышь поднялся на ноги. Огонь был уже потушен, а турбины выключены. Не придав виду, что его личные телохранители отдали за него свои жизни, он, переступая через их тела, направился к офицеру, что подбежал сюда.

– На ликвидацию аварии и починку лопастей, надо около шести часов, – отвечал ему молодой мышь.

– Что-о-о!? – прогремел Ян и схватил его за горло. – Даю три часа!

– Но… но… – залепетал моряк.

– Никаких – Но! Используйте все резервы – подключите всех членов экипажа, вплоть до поваров, но отремонтируйте корабль! Иначе буду казнить по одному матросу за каждую минуту простоя! Ясно?

– Да, Магистр! – испуганно кинулся офицер выполнять поручение капитана, оказавшегося ущемленным в своей гордости и вере в превосходство Детища Концерна Ренна.

До сих пор Ян никак не мог поверить, что какие-то там морские разбойники смогли нанести такой ущерб его флагману, который по праву считался непотопляемым судном…

Немой свидетельницей Трагедии, развернувшейся этой ночью в самой южной оконечности Эфирского моря стала безмолвная, не имеющая возможности кричать от нестерпимой жуткой боли и лить горькие слезы – Природа. Всё, что ей оставалось это созерцать те злодеяния и опрометчивые поступки своих неразумных Детей, что в погоне за Наживой, Властью и Богатством готовы были уничтожить всё живое вокруг себя.

Совсем не желали они понимать, что без Неё – они ничто.

Не успела пожирающая всё живое Стихия стихнуть и открыть взору Небесному Светилу ужасающий пейзаж, оставленный после себя Огнем и Смертью, как еще задолго до рассвета на горизонте появилось нечто более устрашающее. Подобное зрелище могло повергнуть в ужас даже самого бесстрашного и смелого «немого зрителя».

С юга, где повсеместно считалось ничего нет, кроме безжизненной пустыни, на уцелевшие от огня островки зеленой растительности стала надвигаться бескрайняя Черная Масса. Словно тягучая смола, покрывала она собой все склоны и тропы, опускалась, растекалась и распадалась на более мелкие «капли». Вскоре эта Масса стала убыстрять своё движение, пока не заволокла собой близлежащие горы, холмы и скалы.

Как Предвестник надвигающейся Беды на уже потухшие руины форта ступает мохнатая нога гигантского Существа. Потоптавшись здесь всеми шестью лапами, оно, не задерживаясь более, кидается бежать дальше. Спустя полминуты весь холм оказывается усыпан надвигающейся Волной подобных черных мохноногих Чудищ, не ведающих страха и жалости.