Текст книги "Билет не туда"

Первым делом тяжелые танки дали гулкий залп по секциям забора, ограждающего вражескую базу. Даже здесь звук залпа подавлял и ощущался не только через динамики, но и всем телом через сотрясение десантной машины. Ограждение прекратило свое существование на огромном пространстве, куда хлынули наши танки. По ним открыли огонь оборонительные орудия врага, но снаряды не могли пробить броню тяжелых роботанков. В то время как танки легко подавляли огневые точки врага. К артиллерийскому обстрелу присоединились удары ракет, которые тоже не причинили нашей армаде серьезного ущерба – броня мастодонтов игнорировала их, но несколько средних и легких машин застыли, зачадив тяжелым черным дымом или даже взорвались – сдетонировали снаряды. Эту линию обороны мы прорвали играючи, я вывел на панель наблюдения наши потери: на преодолении ее мы потеряли 0,3 % боевых единиц, из них 0,26 % – безвозвратные потери. Очень легко, чересчур легко. Не верю я в такие подарки – должно нас приголубить чем-то серьезным от конгеретов! Они без проблем заняли целую планету, неужели не найдется, чем остановить банальные устаревшие танки?

Тем временем наши железные солдаты подавляли оборону врага, выжигая узлы обороны и доты. Как ни странно, тяжелого оружия у противника было мало, редкие пуски ракет и очереди из тяжелых пулеметов. Артиллерию мы уже уничтожили. Комариные укусы! Потери слегка сдвинулись – 0,34 % общих и 0,29 % безвозвратных. На пути оказалось поле с аэрокосмическими машинами врага, на которые танки, подчиняясь вложенным в них алгоритмам, не тратили снарядов, просто таранили и давили.

Тяжелые танки на мгновение останавливали свое продвижение и стреляли куда-то в дымную круговерть, уничтожая сооружения, огневые точки или личный состав. Что именно, мне отсюда не было видно. Можно было перевести сенсоры в другой диапазон, но не хотелось возиться. Вдруг чего-то упущу, пока буду возиться. Впереди шли наши мастодонты, за ними средние танки, потом мелочь, контролируя и уничтожая недобитков.

Такой слаженной атаки враги не выдержали и стали откатываться вглубь своего укрепрайона. Носимого тяжелого оружия, способного остановить танки, у них действительно не было, и вперед вышли жрецы. Их было немного, но я напрягся – эти твари обладают массой необычных возможностей. Я не слишком представляю, как это возможно, но вдруг они способны взять позитронные мозги роботов под контроль и обратить эту армаду против нас?

Оказалось, неспособны. Били сырой силой, едва завязанной в простейшие плетения, – не были готовы бороться с танками. Несколько пожгли перед тем, как их размели в клочья орудия и намотали на гусеницы. Итог противостояния – 2,7 % поврежденных машин, 1,3 % – уничтоженных безвозвратно. Слабо выступили бойцы в темных балахонах, я ожидал большего!

После попытки остановить роботов жрецами каких-либо результативных действий со стороны врагов предпринято не было. Вялые усилия контратаковать наших роботов своими танками оказались неудачными: против машин первой линии они были откровенно слабы – их орудия не могли пробить броню, а горели они очень хорошо и кончились быстро. Да и было их немного. Враги засели в своих укреплениях, как суслики в норах, и не пытались помешать нам корежить и уничтожать аэрокосмические истребители, что стояли на площадках. Взлететь ни один из бортов не смог, слишком долго необходимо готовить их к старту. По нам пытались нанести удар обычные самолеты с какой-то другой базы, но тоже почти безрезультатно – с ними разобрались установки ПВО. Общий итог потерь – 4,2 % поврежденных машин, 2,9 % – уничтоженных. Конгереты на базе кончились. Как кончилась и вся их техника. Треть, плюс-минус, всех сил врага на планете была уничтожена! Я в шоке. Такого не бывает. Мы уже убедились, что противники они так себе, не слишком серьезные, но такая легкая победа? Тут и сам подумаешь, что сил Короны вообще не понадобится для изгнания их с Ирма.

Глава двенадцатая

После разгрома врага на бывшем центральном космодроме планеты лейтенант решил оттянуть нашу армаду к месту хранения роботанков для восполнения боеприпасов, регламентного обслуживания и заправки топливом. Пред нами стала проблема: а что делать дальше? У нас в руках козырь планетарного масштаба – танковая армада. Показала она себя очень хорошо, нужно развивать успех. Но как? Гнать ее единым строем, давя гусеницами захватчиков, хорошо в романе, в реальной жизни ее накроют ударом с орбиты, не входя в зону действия систем ПВО/ПРО. Странно, что еще не начали это делать, ориентируясь на перепаханную гусеницами колею, ведущую к разгромленной базе противника и от нее. Пока не сориентировались, в шоке от нашей дерзости. Но с минуты на минуту они начнут это делать.

Лучший план, который пришел в наши головы, – разбить армаду на несколько сбалансированных бронегрупп и пойти широким фронтом к вражеской базе-2, по дороге уничтожая все, что носит не нашу форму. Если и не дойдем, то «хотя бы согреемся» – нанесем максимальный урон врагу по дороге. Риск крайне велик, удары с орбиты не разбирают, где пустой танк, а где машина с бойцом в десантном отделении. Но мы ведь солдаты? И ущерб врагу сможем нанести максимальный.

– Лейтенант, а нет ли, случайно, у нас еще одного склада с чудооружием рядом с другой стратегической базой врага?

Чжэн задумался. Он даже сбился, как птица в полете. Чувствую, задал я ему не тот вопрос.

– Нет, такого сюрприза у нас нет. Есть другие, но не столь интересные.

В общем, мы загнали наших роботов в ангары и легли спать. Ночью конгереты очухались и начали орбитальную бомбардировку, безуспешно пытаясь достать наши силы под многометровыми сводами убежищ. Сильно мешали спать и перепахали все окружающее пространство, превратив его в сплошные воронки и озера расплавленной породы. Дикое зрелище, ландшафт мертвой планеты. Но расколоть бункер, где хранились танки и наши столь уязвимые тушки, так и не смогли – слишком много слоев бетона и разного наполнителя возвели над ним. Строители Сил особого периода заслуживают уважения. Вряд ли я увижу кого-либо из проектировщиков или строителей этого убежища, но при встрече просто обязан им преподнести в подарок хотя бы просто бутылку отличного алкоголя! Выход из хранилища завалили полностью, но ирмиты предусмотрели такое развитие событий, вывести технику из бункера можно было еще через несколько запасных ворот. Пользуясь вынужденной передышкой (пусть враги решат, что достали нас), мы с удвоенными силами начали вводить в строй оставшуюся технику. Снова грязь, застывшая консервационная смазка и прочие прелести возни с этими автоматами. Запасы топлива и боеприпасов в итоге мы планировали вывезти по максимуму, практически 10 % от запасов хранилища, больше просто не могли – наличных сервисных и транспортных машин не хватало. Эти хомяки запаслись оружием на десять войн и расходниками вдесятеро больше. Уважаю планировщиков управления СОП. Хомяки, конечно, но так подготовиться к практически любому развитию событий – это дорогого стоит. Лейтенант связался по своей сети с другими подразделениями СОП, выяснял, что творится там, на поверхности. На поверхности царило ликование, такого урона врагу еще никто не смог нанести. Конгереты судорожно перегруппировались, множество колонн врага попали в ловушки других наших собратьев. На месте разрушенной нами базы конгереты пытались возвести еще более серьезный оборонительный узел. Зачем? Проще это сделать в другом месте, но я не специалист по их психологии, может, для них это место стало символом? Хотя, с другой стороны, сам космодром, его сооружения мы там не уничтожили, да и не старались. В принципе нам же лучше, наведаемся туда еще раз. За нами не заржавеет. Хуже было другое, по выкладкам аналитиков, враги отправили запрос на подкрепления. С орбиты ушло несколько малых кораблей, аналитики полагали, что это важные персоны в командовании врага, которые отправились убеждать высшее руководство направить сюда дополнительные силы. Сюда высадились, как я полагаю, их лучшие подразделения (хотя такими, по моему мнению, их трудно назвать). Теперь они стянут сюда своих середнячков. Но если их будет в десять раз больше… Плюс сюда стянут тяжелое оружие, способное уничтожать наши танки, что уже совсем нехорошо. А с другой стороны, к их прибытию не думаю, что наши танки будут в рабочем состоянии. Прилетит подкрепление – будем разбираться с ним «на месте». Увидим, что они собой представляют, выработаем нужную тактику. Нужно выбираться из подземелья как можно скорее и разбираться с теми силами, что пришли в первой волне, – вторая волна, возможно, по выучке будет уступать, но техники и соответствующего оружия у них будет больше. И солдат. Если в этой волне они высадили на планету несколько сот тысяч бойцов, что будет в следующей? Миллионы? А ведь мы совсем не знаем, что представляет из себя сегодняшняя армия врага, его резервы. Последние данные получили более столетия назад, за это время все могло измениться десять раз. И с чего я решил, что пока мы сражаемся с их элитой? Вполне может быть, что это были средние бойцы, набранные из тыловых гарнизонов, а настоящая элита воюет где-то в другом месте, совсем в другой звездной системе. С этими конгеретами ни в чем нельзя быть уверенным, но, с другой стороны, это совсем не моя головная боль. Я простой сержант, который должен правильно выполнять приказы командира, стараться нанести врагу максимальный ущерб и пытаться сохранить личный состав, если это не противоречит приказам. А пока нам нужно быстрее поднять как можно больше танков и попытаться нанести врагу максимальный урон, пока он не пригнал сюда более подготовленные к борьбе с нашей армадой части.

Это мнение даже не пришлось озвучивать, наш штаб мыслил так же, да и бойцы это понимали. Пять дней мы дожидались ввода в строй максимального количества техники. С этим старьем поднять всю было невозможно – чем больше активируешь, тем больше нерабочих экземпляров. Ремонтируешь эти – выходят из строя другие. Этот процесс можно только остановить, а не завершить. В общем, лишь на пятый день аврала наша железная армия вновь устремилась в бой. На этот раз выводили танки через резервный выход в семи километрах от основного. С орбиты его не бомбили, не смогли найти. Мы снова двинулись на старый космодром, зачищать его по новой. В этот раз конгереты не успели закрепиться, и мы уничтожили их с налета. Танки пощипала тяжелая артиллерия, переброшенная с других точек. Я даже не успел втянуться в бой, хотя сам в нем не участвовал, но ведь должен был рассмотреть, как мои железные друзья уничтожают врагов. Запросив логи столкновения, выяснил, что танки моей армады даже не успели выстрелить – огневые точки врага подавили другие отряды. Тем не менее какой-то урон нам успели нанести. К застывшим, подбитым ранее машинам прибавилось еще пара десятков горящих танков, но эти потери практически не влияли на наши силы. Комариный укус, не более. Зачистив космодром, мы по заранее согласованному плану разделились на двадцать три группы, и каждая по своему маршруту двинулась ко второй базе, по дороге уничтожая более мелкие опорные пункты. Общей целью была вторая столица планеты, где конгереты решили устроить еще одну мегабазу. Если повезет, доберемся и распотрошим ее, уничтожив две трети изначальной группировки врага. Ну а не повезет, все равно устроим ему веселую жизнь. А что, они думали, на курорт сюда прилетели? Нужно выбивать такие глупые мысли из конгеретских голов!

Я, со своей робоармией, по плану командования двинулся западнее основных сил. Что, впрочем, для меня было абсолютно не важно: западнее, севернее или восточнее – абсолютно все равно. Планета для меня чужая, особых предпочтений нет. Шано снова увязался со мной, хотя здесь личные качества и навыки совсем не нужны, все делает техника. Но мы сработались, и я не возражал. Вдвоем со знакомым веселее! Хотя и знакомы мы чуть больше двух месяцев, но совместные дела быстро смывают преграды и условности. Сейчас мы шли по зоне, где поля сельскохозяйственных растений, высаженных еще до атаки врага, перемежались небольшими лесными массивами, думаю, до освоения планеты и распашки здесь земель это была сплошная зона лесов. Засеянные поля наша армада уничтожала подчистую – после гусениц танков оставалась только перепаханная земля. Не вырастет здесь ничего в этом году. Хотелось бы верить, что в следующем найдутся земледельцы, которые вспашут эти поля и посеют новые культуры. Не знаю, что они выращивают.

Гораздо интереснее было наблюдать, как танки идут сквозь, именно сквозь, а не обходя, лес. Впереди шли мастодонты, способные выкорчевать столетние деревья. Они проламывались сквозь лес, как я бы шел по обычному полю, не замечая травы. Так они не замечали вековые деревья, ломая их без каких-либо усилий. Не форсируя двигатель, не замечая, как будто их нет. Удивительная мощь, я раньше и не задумывался, насколько мощны эти теховские игрушки, насколько легко они перемалывают природу. В этом есть что-то неправильное. Не должны творения наших рук быть столь сильны, что ли. Не знаю. Но эта техника перла вперед, не замечая никаких преград.

Тут я вспомнил результат орбитальной бомбардировки нашего убежища. Если здесь с мощью танка не могло соперничать дерево, то там превращались в лужи расплавленной породы скалы. Сама земля превращалась в жидкость под ударами с орбиты, расплескивалась, как лужа под ногами расшалившегося ребенка. Все же я не зря решил, что мое место не в техвойсках. Конечно, такая мощь на кончиках пальцев завораживает. Но что-то не нравится мне это, но пока не могу сказать почему. Старый ответ, подсказанный дедом, – мало воюют, больше сидят в гарнизонах – не подходит. Вот здесь и сейчас воюем. Воюем страшно, можно сказать, за жизнь на целой планете. Но чем-то не нравится мне такая война. Может быть, тем, что этих лесных патриархов валю не я, а бездушная машина? Даже выстрел из автомата очень мало зависит от мастерства стрелка. Нет, снайперская винтовка и даже наша штурмовая в снайперском режиме – другое дело. Тут и обучение, и способности необходимы. Но простой выстрел из автомата, и любой мастер будет убит простым новобранцем? На самом деле хорошо, что порох не везде срабатывает. Хотя, с другой стороны, мне рассказывали, что есть мастера, которые способны достигать невероятных успехов именно в мирах, где есть огнестрельное оружие. К примеру, те же снайперы или диверсанты. Думать обо всем этом голова раскалывается, особенно когда примеряешь все эти возможности «на себя». Что лучше, где я смогу достичь успеха? И что такое успех в моей ситуации? Не имею никакого понятия. Все было бы много проще, если бы ко мне подошел ветеран и сказал: «Сынок! Сейчас наступили тяжелые времена! Ты нужен Короне в техах. Именно сейчас народу нужны войны, способные обращаться с технологичным оружием!» Я бы сразу согласился, так как все время в Корпусе готовился служить, и служить там, где нужно. Но самому выбирать, – это слишком сложно. Я никогда не учился такому!

А придется. Так уж судьба сложилась. Специализацию придется выбирать самому – война слишком многолика, чтобы стать специалистом во всем. И сейчас время подумать об этом. Но я сделаю это завтра. Сейчас нет сил, да и нужно наблюдать за действием моих железных болванов.

Двигаясь по указанному маршруту, мы уничтожали один гарнизон за другим. Сначала это было интересно. Танки ломали деревья, приминали кусты и неожиданно выходили на очередной опорный пункт оккупантов. Приближались к укрепленному периметру, тяжелые машины делали остановку на мгновение – и залп! Выстрел многих стволов ощущался всем телом, сотни килограммов сгоревшего пороха вызывали неслабое сотрясение нашего танка. Потом сквозь дым от прогоревшей взрывчатки я видел, как изменялся пейзаж передо мной. Укрепления исчезали, строения превращались в обломки. Второго залпа тяжелых орудий обычно не требовалось, первый разрушал все и приводил врага в состояние зомби – слишком большой удар по ушам, после этого невозможно остаться в работоспособном состоянии. Контузия, однозначно. Далее танки второй линии осторожно двигались дальше, опасаясь ответного удара, которого, как правило, не было, выстрелами своих пушек расчищая пространство. Затем внутрь периметра просачивались более легкие машины, что-то там вынюхивая и проверяя. Несколько очередей из мелких калибров, и очередной вражеский укрепрайон уничтожен. Зачистив это место совсем уж мелкими машинами, мы двигались дальше, ломая при этом деревья, пробивая старые завалы. Танки – это сила! Я даже начинаю верить в успех нашей операции. Мы стремились к недосягаемой цели – уничтожить вторую базу врага. Но такие, невозможные цели – и есть наша жизнь. Как мне кажется.

Оружия, способного нас остановить, у врага просто не было. Нас атаковали воздушные силы, но тоже безуспешно, подбили несколько мелких машин и один средний танк. Сначала я был очень обеспокоен их налетом, все-таки воздушные цели способны маневрировать в трех измерениях и могут нанести нам серьезный ущерб. Однако оказалось, что объединенная командная цепь легко просчитывает действия воздушных целей и «ссаживает их с неба». Таким образом, наши роботы ПВО уничтожили десятка три вражеских самолетов. Размен, знаете ли, удачный. Наверняка кому-то достались удары с орбиты, способные перемолоть в пыль наши механизированные кулаки, но мне повезло. Максимум винтокрылые машины и атмосферные борты. Я слушал эфир наших боевых групп, некоторым приходилось тяжело, но опять же от огня с орбиты. На земле нам противопоставить было нечего. Потеряв определенный процент машин, наши бойцы покидали колонны, оставляя их бороться с врагом, используя свои позитронные мозги. Восстановить технику можно, а солдаты – совсем другое дело. Одной из групп не повезло, удар с орбиты пришелся по транспортной машине, где находились наши бойцы. От них даже горстки праха не осталось. Война.

Несмотря на то что я хоть и опосредованно участвую в бою, все же задремал. Причем Шано уснул гораздо раньше, я-то еще пытался делать вид, что управляю боем. События слились в одно полотно: мы двигаемся, ломая лес и подминая все под себя, выходим на рубеж атаки, очередной гарнизон открывает огонь из ручного оружия и пулеметов, танки подавляют огонь и уничтожают все живое в гарнизоне. Наши потери 0,000 %, повреждений нет, потери врага – 100 %. Или близкое к этому, выковыривать из нор врагов мы не собирались. Добьют другие. Двигаемся дальше. Возникает ощущение, что не мы идем по завоеванной территории, а сами являемся завоевателями. Слишком велико превосходство в оружии и технике.

Спустя 14 часов наша танковая группа вышла к очередному узлу обороны конгеретов. Это не была супербаза, подобная уничтоженной нами ранее, просто очень серьезно укрепленная, с эшелонированной обороной точка. Конгереты учли свои ранние просчеты и действительно серьезно укрепили ее. Наши потери к этому времени достигли в 13,7 % машин. Более десятой части. Уже серьезно. Даже если доползем по бездорожью со скоростью восемьдесят километров в час, наших железных болванов останется слишком мало для подавления второй базы врага. Может быть. А может, и нет.

Конгереты укрепились в излучине реки на высоком берегу, словно вернулись в средневековье, когда водная преграда – серьезное препятствие, а положение на возвышении – стратегическое преимущество. Командная сеть робоармии поскрипела своими мозгами и выдала решение: артобстрел с нашего берега реки, а уже затем форсирование водной преграды. Ни я, ни Шано не видели повода оспаривать это решение. Наши мастодонты вышли на позицию вне эффективного радиуса поражения оружия врага и начали перепахивать их позиции огнем. Я зашел во вкладку расхода боеприпасов. У тяжелых танков приближается к 30 %. После этой атаки нужно скомандовать пополнение боезапаса. И вообще сделать упор на средние калибры – там расход менее 5 %, про мелочь молчу, практически не использовалась. Чтобы не палить в дальнейшем из пушек по воробьям, внес изменения в схему атак, для более грамотного расхода боеприпасов. Схема «по умолчанию» слишком большой упор делала на большие калибры – планировщики рассчитывали воевать с более мощной армией, с артиллерией, противотанковыми средствами и тяжелыми излучателями. Не ожидали, что конгереты столь низко оценят наши силы и не будут массово использовать тяжелое вооружение. Недооценка вроде бы поверженного молниеносной атакой противника – страшный грех, стоит и мне это запомнить на будущее. Если оно будет. В моей, точнее нашей, ситуации загадывать нельзя. Может, с орбиты уже несется снаряд, который превратит меня в пар. Даже поежился от такой мысли – неприятно ощущать, что ты так уязвим и ничего не можешь предпринять. Разве что сбежать и залезть в какую-нибудь нору. Впрочем, тем, кто засел на том берегу, много хуже – на их головы уже сейчас несутся снаряды крупных калибров. И ничего поделать они не могут. Даже сбежать – поздно.

Спустя несколько минут командная сеть дала добро на переправу, наши танки обтекли с двух сторон уничтоженный опорный пункт и покатились дальше. Мелочь прошла по разбитым позициям врага, выискивая противника, но, похоже, не нашла никого – не было выстрелов. Значит, все и всех уничтожили. Выйти и посмотреть на дело наших рук (ну не совсем рук) желания у меня не возникло. Что я там не видел? Трупы, перемолотые укрепления, воронки и запах сгоревшей взрывчатки? Нет, это без меня. Соединившись, моя армия двинулась дальше, ко второй планетарной базе, до которой еще трое суток пути, пути, который я не надеюсь пройти до конца. Это слишком легко представить, пройти почти половину радиуса планеты – не напрямую, конечно, огибая неприступные препятствия. Не верю, что все пройдет так просто. Но даже если мы снесем вторую базу, до третьей нам не добраться – танки не способны форсировать океанские глубины. Пусть уж там постарается кто-нибудь другой. Да и это еще не все – главная угроза висит на орбите. Пока она там, никакие наши действия не могут считаться освобождением планеты. Привезут новую технику, пригонят солдат, а ссадить их с орбиты нам нечем. Так что ждем коронные силы и стараемся пустить врагу как можно больше крови. Пусть ей умоется, это полезно – может, в следующий раз поостережется атаковать этот мир.

Тем временем наша армада покинула леса-перелески. Пейзаж вокруг сменился, мы въехали в степную зону. Танковый ордер максимально растянулся по равнине, чтобы не дать себя уничтожить с орбиты одним ударом. В визоре были видны пыльные шлейфы, взвивавшиеся за передовыми машинами, задние просто тонули в пыли. Переключившись на объективы передних машин, я любовался степным морем травы, подернутым серебром – какая-то трава выбрасывала вверх метелки серебристого цвета, которые придавали зелени такой оттенок. Середина весны, зелень еще не пожухла под опаляющим светом солнца, если увеличить изображение, можно увидеть, как скачут в траве какие-то насекомые, не хватило им опыта и мозгов убраться подальше от прущей вперед танковой армии. А позади нашего ордера только перепаханная земля, где не выжили ни растения, ни степные прыгуны.

– Шано, а что, здесь просто степь, ничего не сеют? – спросил я у напарника.

– Да земля так себе, здесь животноводство в основном. Интересно, долго уже идем, а ни одного, даже мелкого стада не видно. Конгереты забили, что ли?

– А что, они могут.

– Вот и за коровок они наших пусть ответят! Ты знаешь, я жуть как за коровок переживаю! Пошто враги их извели? За каждую – по десять синемундирников. А простых солдат – по пятьдесят!

– А ты кровожаден! Может, ну его дурачиться, спать пойдешь? А я пока понаблюдаю. Как самого рубить начнет, разбужу.

– Ну, я вообще за любое развлечение, кроме похорон. А поспать – хорошее дело, солдат спит, служба идет! – заявил он.

Где-то я эту фразу уже слышал. Пока Шано устраивался поудобнее, я морщил лоб и пытался вспомнить – почему мне эта фраза так знакома? Не вспомнил. Ну да и ладно.