Текст книги "Билет не туда"

Глава пятая

Боги… Это очень странная грань нашего мира. Мы не особо жалуем их. Просто потому, что им нужно все: абсолютная преданность, абсолютная покорность и просто весь ты со всеми потрохами. Весь и абсолютно. Мы верим в Создателя, который смог раскинуть между Хаосом и Порядком Веер миров. Создатель, кто бы он ни был, прекрасно понимал, что мы, простые и смертные, не способны существовать в средоточении одной из первых стихий: Хаос порвет нас как Тузик грелку, ну а Порядок… Как можно жить и мыслить, будучи элементом невероятно гармоничного и совершенного кристалла? Что наиболее отражает суть Порядка? Совершенства, Свет, Тьма, Хаос, Порядок, Стихии… Все просто: правильный баланс на грани. Необходимость не стать простой машиной для воздействия силы на мир, не стать бездумным винтиком. Постараться остаться воином Творца, которому, как полагаю я, хотелось, чтобы жизнь, сложность нашего мира возрастали. Чтобы мы создавали. Как он был Создателем, так и в нас он хочет видеть творцов. Хотя сам я скорее разрушитель, но и такие тоже нужны. Хотя бы для того, чтобы защищать творцов.

Как я уже говорил, Ирм меня встретил бойцами ТГ и местными техами. Отдав документы старшему, я получил предписание к руководителю базы, который меня не принял, отправив к строевикам. Не очень-то и хотелось – меня, такого замечательного и почти героического! Какие-то техи!

Командир роты, к которой я был приписан, изучив мое направление, снова меня послал. На этот раз получать форму, снаряжение и оружие. Моя курсантская форма, конечно, неплоха, но в войсках нужно соответствовать. Армия – это единообразие, стандарт и взаимозаменяемость. Не для творческих натур. Особенно в армиях технологических миров.

Получив обмундирование и амуницию, я привел себя в относительный порядок. Относительный, так как не знал, что куда нацепить, приделать или присобачить. Сложно это, незнакомая форма, хотя и черт с ней, разобрался, но что это была за амуниция! Сложно подогнать то, о чем имеешь весьма слабое представление.

– Давайте вам помогу. – Это был ребенок! Обычный пацан. – Вот этот ремень сюда. А этот постромок нужно крепить к оружию. Вот так!

– Спасибо, без тебя бы провозился прорву времени. Виктор, можно просто Вик. – Я протянул ему руку.

– Язон… Можно просто Язон. Как-то так получилось, что мое недлинное имя никто укорачивать не собирался. Кличка – Шкет. Но я старше, чем кажусь, мне почти восемнадцать! – По нашим законам он был, в отличие от меня, уже совершеннолетним.

– Будем знакомы, меня приписали к шестой роте.

– Здорово, меня тоже туда. У них тут все четные роты – учебные, нечетные – строевые. В общем, детский сад. Ты сам откуда?

– Корпус А, следующий курс – выпускной.

– Круто, слышал о вас. А я прибился к воякам на Васко, стал кем-то вроде сына полка. Ну и решил, что армия – это мое. Вот и отправили меня сюда постигать армейскую науку. А ты кем хочешь быть?

Я даже немного растерялся, рассказывать о своих проблемах первому встречному как-то глупо.

– В принципе хочу в Гвардию, а здесь пока не знаю. Куда отправят. Сам понимаешь, армия. Наши желания не всегда идут в зачет.

– И я пока не решил. Вроде и биомехи прикольные, а с другой стороны, полетать хочется. Пока шестая учебная рота. Ладно, пошли, что ли, а то жрать охота, можно на обед опоздать.

И мы пошли. В столовой Язон меня удивил, нагрузив поднос просто горой непритязательной армейской пищи. И что самое странное, несмотря на худобу, смолотил все! Есть такие вечно худые и вечно голодные пацаны, их проще убить, чем прокормить. Я, заразившись его аппетитом, тоже с удовольствием смолол свою пайку.

После обеда мы получили оружие и спецсредства: штурмовую винтовку, пистолет, аптечку и защитный комбез. Надо отметить, что Язон худо-бедно со всем этим был знаком и щедро делился своим опытом со мной. Для меня средства убийства ближних и защиты от них в технологических мирах были знакомы исключительно в теории. В принципе в жизни наемника, которая, скорее всего, ожидала меня после выпуска, эти знания будут нелишними, решил я и с интересом слушал пояснения своего нового приятеля. Расписавшись во всех формулярах и забрав то, что нам полагается, мы снова сдали все эти интересные штуки, только в оружейную комнату уже нашей шестой роты. Туда же пришлось сдать и свой курсантский меч – оказалось, не принято на базе ходить с ним вне службы, да и вообще на базе меч у бойца – нонсенс. Но во время выполнения условно-боевого задания никто мне не запрещает носить на перевязи лишнюю тяжесть, сообщил мне дежурный сержант-оружейник из постоянного контингента роты.

Закончив с этими занятиями, мы с Язоном представлялись командиру нашего взвода, довольно молодому, но сильно хромающему старлею. Как ни странно, вместо бардовой окантовки погон, как у остальных офицеров базы, у него была небесно-голубая.

– Летун, – прошептал мне приятель. – Наверняка авария, вот его и отправили к нам восстанавливаться. Мелочь типа нас строить.

Комвзвод распределил нас в одно отделение, где кроме нас все остальные были коренными ирмитами. Язон как-то не вписывался в стандарт расы, ну а я тем более. Но приняли ребята нас неожиданно хорошо, без приколов и подколок, которые, как я слышал, очень в ходу у техов. А я засунул поглубже внутрь свою «хаоситско-дворянскую спесь», впрочем, которой у меня и не было. Мне с этим народом три месяца бок о бок лямку тянуть, нечего создавать себе проблемы на пустом месте.

После знакомства нас отправили на физо, выяснить, что мы представляем из себя в этом плане. Бег пережили не все, но мы с Язоном удержали планку, к слову, он выглядел даже лучше меня. Отжимания, подтягивания и прочая армейская физкультура мне тоже не показалась чем-то сложным. В Корпусе нас в этом плане гоняли на порядок жестче, все-таки нас готовили не стрелять, а железом махать на поле боя. Вот завтра, на стрельбище, мне покажут местные ребята что почем.

Как ни странно, на стрельбище я тоже оказался не самым слабым бойцом. Стрельба из штурмовой винтовки практически неотличима от стрельбы из арбалета, только не нужно после каждого выстрела ворот крутить. Честно – даже удобнее, но, увы, не в каждом мире жидкий порох воспламеняется, а вот старый добрый арбалет будет работать везде, где способен выжить средний боец Хаоса. Но после стрельб мне дали понять, что я еще совсем зеленый щенок, и на Ирме было чему поучиться даже в такой области, как чисто физическое противостояние нос к носу. У нас было занятие по единоборствам, вот где меня валял практически каждый и с огромным удовольствием. Даже Язон, худющий как щепка и на полголовы ниже меня! Мне бы хоть какое оружие в руки или шкуру поменять – я бы всех порвал, но нельзя! Правила не позволяют. Если бы не занятия плебейским фехтованием, где присутствовало что-то похожее на приемы рукопашки, выглядел бы я совсем грустно. В общем, это стоит освоить, насколько получится, не упуская из виду мой основной учебный план, который я на Ирме забрасывать не собирался.

В целом недели две все у нас было вполне нормально, обычный армейский ритм, к которому я привык с пеленок. Стрельбище, физо, тактика, оказание медпомощи особо пострадавшим, изучение биомехов, чистка оружия, приведение формы в порядок. Масса больших и мелких дел, которыми занят солдат. До Ирма я это слово как-то к себе не примерял, у нас более в ходу «боец». Повеселил сослуживцев своей трансформой, пусть слабой – но им и такая недоступна. Позанимался с лейтенантом, фанатом холодного оружия, достал из ножен свой меч. Кстати, летеха был более чем неплох, явно превосходил меня во владении этим оружием, видимо, все свободное время посвящает благородному искусству. В общем, как ни странно, я прижился, мне все это даже начало нравиться. Техи не такие уж несчастные ребята – просто жизнь у них скучная. До поры до времени.

Глава шестая

Жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что хоть стой – хоть падай. Это произошло на третьей-четвертой неделе пребывания на Ирме. Шло банальное занятие по тактике – действие взвода в обороне, как сейчас помню. Свет в учебной комнате вдруг мигнул, потом погас, и загорелось аварийное освещение. Наши гаджеты, где мы анализировали оборону взвода против тяжелой техники противника, неожиданно умерли. У всех. Даже защищенный от всех возможных проблем планшет преподавателя. Но он не растерялся.

– Встать! Всем на выход! Построиться и бегом в расположение! – скомандовал он.

Мы, ничего не понимая, ломанулись в свою казарму. По дороге я почувствовал, что в этом мире что-то случилось, и что-то крайне неприятное – магические способности в оружейку не сдашь, работают даже помимо воли обладателя. Рядом образовался Язон.

– Ты это чувствуешь?

– Да, – ответил я на бегу, но хоть убей не пойму что, способностей не хватает!

– Корежит метрику пространства, похоже, атака. Думаю, конгереты.

– Но как? Мировые константы постоянны по определению!

– Только одно. Божественное вмешательство? – Волосы у меня зашевелились. Если так, то мы приплыли. Это точно конгереты. Местные не практиковали ритуалов такой мощи.

– А как же хваленая ПКО Ирма? Есть шансы.

– Нет, точно нет. Они там, на орбите готовятся сейчас медленно сдохнуть от удушья. Не думаю, что смогут запустить жизнеобеспечение, про системы обороны вообще молчу. Похоже, враг всплыл внутри защищенной сферы.

Ну не может быть такого, сто лет их не было, и именно когда я здесь учусь, прохожу практику, очередное нашествие? Бред. Так не бывает! Тем не менее именно в этот момент на Ирм действительно снова пришла Тьма. На этот раз конгереты не стали давить грубой силой, они решили применить хитрость. В центре системы материализовался корабль-жертвенник, на котором одномоментно на алтарях темных богов погибли тысячи разумных. А затем, ставя точку в этом действе, жрецы-палачи сами взошли на алтари и совершили самоубийство во имя своих темных хозяев.

ПКО Ирма умерла, не успев сделать ни одного выстрела по армаде Темной империи, которая появилась, оберегая собственную электронику, спустя всего час после жертвоприношения. Система запустила свои дублирующие контуры, но десятилетия бездействия сыграли свою роль, оказать противодействие смогли только немногие комплексы. Остальные до самого конца пытались восстановить свою боеспособность. Порталы отключились, сбитая настройка покореженной метрики пространства выбила их из сети. Гильдия, конечно, зафиксировала это, но быстро пробить новый коридор и привести на Ирм армии Короны было просто невозможно. Минимум на несколько суток система оказалась в руках конгеретов.

Но в тот момент я, конечно, обо всем этом не знал, просто бежал вместе со своим отделением в оружейку получать положенное оружие и боеприпасы. И меч мой не забудьте, если уж все вырубилось, меч никогда осечки не даст!

В первые сутки нашествия командование обороны планеты смогло частично восстановить управление войсками и даже некоторые узлы ПКО. К сожалению, это уже ничего не решало, оборонительные системы быстро давили с орбиты, не давая им нанести сколь-нибудь значимый урон флоту вторжения. Подавив их, конгереты занялись другими объектами военной инфраструктуры планеты. На это у них ушло где-то дней пять.

В это время у нас творилась полная неразбериха. Если сначала командование пыталось как-то управлять войсками, то ко вторым суткам все современные системы связи полкового уровня и выше были полностью уничтожены. По сути, на поверхности остались разрозненные подразделения армии без связи, не имеющие какого-либо плана действий: слишком долго ирмиты жили в мире и безопасности, слишком раздобрели. Нашу роту отправили в условный тыл – в леса, охранять запасные склады с оружием, боеприпасами и прочим армейским имуществом. Условный, потому что при полном контроле орбиты и воздуха реально тыла на планете просто не было – никто не знал, где завтра высадится враг. Но все понимали: до его десантирования остались считаные часы. Боевые роты отправили куда-то готовиться к отражению десанта врага, а в качестве обычной пехоты так и не удалось вывести биомехов из ангаров, их сложная начинка не выдержала первой атаки конгеретов, и они тихо гнили на базе, пока ее не накрыли или орбитальной бомбардировкой, или по-простому аэрокосмическими силами. Нас отправили в глухие леса, наверное, для того, чтобы просто убрать с глаз долой, потому как наше командование просто не знало, куда нас деть.

Леса Ирма – отдельная история. Как минимум те, где нам пришлось провести первый период вторжения, пока враги перемалывали строевые части. Огромные деревья, высотой более двухсот метров, с минимумом подлеска. Разве что редкий кустарник выживал в тени лесных великанов. Вечный сумрак, пружинящий слой палой листвы под ногами и одуряющий, горьковато-терпкий запах с какой-то пряной ноткой, незнакомой и дразнящей обоняние. К сожалению, таких лесов на планете осталось немного, во времена промышленной революции их безжалостно сводили ради уникальной древесины, мало уступающей стали по своим характеристикам. Впоследствии спохватились, но было поздно – такие леса растут не одно столетие. К сожалению, совершенно типичная история для технологических цивилизаций: на начальной стадии прогресса аборигены планеты в погоне за сиюминутными целями безжалостно эксплуатируют природные ресурсы, гробят биосферу, впоследствии заламывают руки, но поздно, многие чудеса планеты утеряны безвозвратно. И что интересно, чужие примеры ничему не учат, логика догоняющих: мы чуть-чуть, в меру поэксплуатируем, а потом, достигнув вашего уровня, тут же начнем все беречь. «Чуть-чуть» нередко заканчивается тем, что вне контролируемых помещений можно находиться только в костюмах биологической защиты.

Где-то неделю мы, не привлекая внимания врага (да и как бы мы смогли привлечь его внимание? Разве что пожар устроить в заповедном лесу), с тревогой слушали рев проносящихся над кронами деревьев истребителей конгеретов и далекий гул разрывов. Другого присутствия врага мы не замечали, где-то опытные бойцы вступили в соприкосновение с противником и били его или умирали под его ударами, а мы тем временем несли бессмысленные караулы, наслаждаясь красотами природы. Эта ситуация напрягала всех, тем более что кроме нас с Язоном остальные бойцы роты были коренными ирмитами. Все понимали, что удар был нанесен слишком неожиданно и был слишком сокрушающим. Скорее всего, наших просто выбивали, не вступая в близкий огневой контакт. На отдыхе, после бессмысленного охранения складов с устаревшим оружием, мы обсуждали, когда Корона наконец нанесет сокрушающий удар по агрессору. Харец, темноволосый и черноглазый выходец из пригорода столицы (жаль, столицу Ирма я так и не увидел, все говорили, что стоит посмотреть. Теперь если и увижу, то только руины), взахлеб убеждал всех, и себя самого в первую очередь, что передвижные зенитные установки способны остановить вторжение, выбив авиацию врага, а особо мощные системы – вполне ссадить с орбиты корабли конгеретов. Ему очень хотелось верить. Но мне, откровенно говоря, не слишком удавалось. Да и большинству сослуживцев тоже. Наш лейтенант-хромоножка Чжэн старался аккуратно остановить тех, кто начинал активно возражать Харецу и другим мечтателям. Он обладал более точными сведениями касательно текущего состояния планетарной обороны, но, естественно, не спешил с нами делиться этой информацией, пытаясь своим уверенным видом и оптимистичными, якобы случайными, оговорками внушить своим желторотым бойцам веру в скорую победу. Я, благодаря своим магически усиленным чувствам, знал, что дело обстоит вовсе не так хорошо – ощущал, что он чувствует на самом деле. Но помалкивал. Все и так слишком паршиво, не стоит вконец подрывать настрой товарищей. Тем более что в столкновения с врагом мы так и не вступили. Пока. Достаточно влезть на ближайший ствол лесного исполина Ирма ночью, чтобы увидеть далекие огни – горели города. Или военные объекты, что более вероятно, враг пришел на планету, чтобы прибрать ее к рукам, а не разрушить здесь все до основания. Иногда можно было увидеть взметнувшиеся ввысь грибообразные дымовые образования. Лейтенант утверждал, что это не грязное оружие, основанное на ядерных реакциях, нет продуктов распада и излучения, да и приборы молчат. Хотелось бы верить.

Конгереты не стали спешить с высадкой (как я узнал позднее). Практически неделю они старательно утюжили военные базы, города, объекты инфраструктуры и любые подозрительные места. Но этот день настал, и нам не повезло оказаться вблизи одного из мест десантирования. Это не было плановой точкой выброски: десантный бот не штатно повел себя, и пилот посадил его как смог. А смог, лишь вломившись в лес. Огромные стволы деревьев неласково обошлись с техникой врага, она просто не пережила аварийной посадки. Наш взвод отдыхал после смены, и его подняли по тревоге на зачистку.

Для меня это все же была уже не первая боевая операция. Тем не менее и я чувствовал возбуждение, а руки, сжимающие штурмовую винтовку, поначалу слегка подрагивали. Вслед за лейтенантом колонной по одному мы шли к месту аварии. Чем ближе, тем больше запахи палой листвы и терпкого аромата трав заглушали вонь гари, пережженного металла. И еще чего-то, тревожный запах, который сопровождает всегда при столкновении с врагом. Так и не смог понять, что это. Может быть, чистая психология, запах опасности и войны. Неожиданно впереди послышался ропот, движение застопорилось, но лейтенант быстро навел порядок. Мощные, выше моего роста заросли папоротника не давали разглядеть, что увидели бойцы. Только через минуту я увидел причину задержки: изломанное тело в темно-серой форме, валяющееся на примятой траве. Первый враг, которого мы увидели, он явно мертв, и оружия рядом не видно. Бедро проткнуто обломанным сучком, но умер он не от этого – не похоже, что много костей у него остались в целости и сохранности. Кого-то впереди замутило.

На пути к разбитому борту мы увидели еще немало таких, выброшенных при аварии, перекрученных, изломанных тел, брызги крови на кустах и целые лужи, не успевшие впитаться в ковер опавшей листвы. Бойцы, не привычные к такому зрелищу, старательно их обходили, нервно вытирали комбезы, если замечали на них мазки крови. Лейтенант, видя, что я спокойно реагирую на мертвецов, послал меня в паре с Язоном, которого тоже не смущали мертвые конгереты, осмотреть округу. Как я и ожидал, ни спереди от бота, ни по бокам от него тел не было – их выбрасывало из распоротого брюха, либо его достали зенитчики, либо просто в падении обломал ствол дерева и прорвал обшивку. Как-то слабовата броня для десантного судна, подумал я. Это стоит запомнить, не берегут бойцов их начальники, совсем не берегут. Хотелось осмотреть все повнимательнее, но лейтенант погнал нас обратно в лагерь. Стычки не случилось, враги погибли без нашего участия, пусть этим занимаются те, кому надо. Если тем, «кому надо», еще есть время осматривать каждый погибший борт. Высадка началась. Теперь только держись, Вик, придется тебе учиться воевать высокотехнологичным оружием прямо на войне. Похоже, до прихода войск Короны воевать с конгеретами придется нам. Вернее, в том числе и нам. Без скидок на возраст и недостаток опыта.

Так оно и случилось.

Глава седьмая

На шестой или седьмой день нашего «стояния в лесах» ротный вечером собрал комвзводов на совещание. Совещались долго, видимо, штаб наконец решил привлечь нас к серьезным операциям и дело нам предстояло весьма непростое. Утром лейтенант собрал бойцов и довел до личного состава решение командования. Похоже, дела плохи, сообразил я. Настолько, что в бой придется пускать нас, необученных молокососов. Подразделения малоподготовленные и слабо вооруженные. Утром вскрыли один из схронов, откуда извлекли плазмометы и сформировали в каждом взводе группу тяжелого вооружения. Рота перестала действовать как единое подразделение, каждому взводу нарезали свои задачи, нам – атака на конвой. Каким-то образом командованию стало известно, что из одной точки в другую будет следовать колона пленных солдат, сопровождаемая довольно слабым охранением. Наша задача – уничтожить сопровождающих и отбить ирмитских солдат, которых, по словам лейтенанта, гнали на жертвенник. Конгереты не теряли даром время, население планеты, а тем более подготовленные бойцы им не были нужны. Лучшего способа избавиться от них, кроме как принести их в жертву своим богам, придумать было сложно. Трудно вообразить их размах, но, если поверхность планеты более-менее в их руках, не исключено, что речь идет о десятках или даже сотнях тысяч приговоренных к смерти на алтарях. Думать об этом не хотелось.

Выдвинулись, перед обедом загрузившись боеприпасами и пайками. На всякий случай, если операция пойдет не так, чтобы мы могли оторваться от преследования, пути отхода наметили заранее и устроили минные постановки. Всем вдолбили в голову, что лучше умереть, но не привести врага в расположение роты. Дорога, по которой должна была двигаться колонна, проходила через лесок, не через те реликтовые леса, где мы околачивались до этого, а простой, с мощным подлеском, кустами и древесными завалами. Залегли на повороте в кустах по обе стороны дороги. Лейтенант каждому нарезал свой сектор огня, чтобы, не дай бог, друг друга не задели и пленных не покрошили в горячке боя. Хотя это как получится. Не знаю, не верю я с некоторых пор в идеально проработанные планы. Обязательно что-то пойдет не так. Рядом со мной расположились Тефар и Смунд, хорошие стрелки, но неопытные, в бою им пока не приходилось побывать. Это нервировало, конгереты вызывали у меня опаску: если им удалось спланировать столь удачную атаку на планету, противником они должны быть весьма серьезным. По плану мы втроем прикрывали бойца с плазмометом, которому нужно было накрыть бронемашину, шедшую в конце колонны, прикрывая ее с тыла. Все вроде бы просто.

Место для атаки вроде бы удачное, наши комбезы позволяли не опасаться обнаружения, блокировали инфракрасное излучение и электрическую активность тела. Даже ментал частично глушили – соседей я ощущал едва-едва, а с другой стороны дороги не чувствовал вовсе. Простая и понятная задача, но интуиция заставляла нервничать, было ощущение, что мы что-то упустили, есть какая-то ошибка в планировании, которая выйдет нам боком. Что-то не так, но объяснить и тем более оспорить команду я не мог, чутье не аргумент, придется подстраиваться под обстановку. Так, недовольный собой и вообще всем вокруг я залег на свое место.

Ждали колонну долго. Тефар все пытался завести о чем-то беседу, у многих нервное ожидание вызывает излишнюю словоохотливость, Смунд пару раз шикнул на него – у врага вполне могли быть датчики звука, демаскировать себя сейчас смерти подобно. В итоге затихли и принялись тупо ждать. С моей позиции никого не было видно, хотелось верить, что нашу засаду враг не раскроет и мы выполним задачу без особых проблем и потерь. В ожидании я вошел в состояние, близкое к трансу, – мыслей почти нет, готовность к действию и слияние с окружающим. Нет меня здесь, даже не ищите. Я как охранный голем, лежу здесь кучкой мертвого камня, но стоит вам перейти черту!

Как-то неожиданно послышался стрекочущий звук. Видимо, это двигатель броневика, подумал я, а пока лежи, жди тихо, как мышка, Вик. Рано дергаться, вообще сперва плазмомет скажет свое слово, а уж потом мы добавим из автоматов. Сначала выполз головной броневичок. Кургузая и несуразная машина, даже на взгляд чувствуется, что броня картонная, вот гадом буду – обычная пуля его возьмет! Снова ощущение, что боссы конгеретов к солдатам относятся как к расходному материалу. Не бережет враг бойцов. Пусть планета в их руках, но такое отношение к своим солдатам еще выйдет им боком, однозначно. Однако это сейчас не важно, мимо пошли пленные, много раненых, но все легкие, в охранении всего ничего, идет несколько солдат, без опаски, не ждут они нас здесь. И это хорошо. Есть шанс все проделать чисто.

Колонна была совсем небольшой, сорок, от силы пятьдесят пленных солдат. Замыкающий броневик и тут! Синий импульс плазмы ударил в борт вражеской машины. Тефар что-то кричит и, привстав, открывает огонь по солдатам, я, отвлекшись от боя, пытаюсь его повалить – убьют ведь, заразу. Вижу, из подбитого броневика выпрыгивает некто в черном балахоне и, взмахнув рукой, с ладони бросает в нашу сторону сгусток огня. Тефара я успеваю завалить, но файербол влетает прямиком в позицию Смунда! Обостренное ощущение пространства моментально дает знать: все, его нет, поджарился! Оставив соседа, я открываю огонь по врагу, вроде задеваю одного из конгеретов, но в черный балахон никак не могу попасть! Он скачет, постоянно опережая пули, тем временем пленные, сообразив, что к чему, бросаются в лес. Атака худо-бедно удалась. Нужно отступать, но черный балахон не выходит у меня из головы, и не зря! Он снова в прицеле, я стреляю, но пули или вязнут в каком-то голубом желе, окружающем его тело, или он просто уклоняется от них! С ним явно что-то не так, он точно чувствует, куда я собираюсь стрелять, да и в магическом поле присутствует возмущение!

В наушнике раздался писк, сигнал выйти из столкновения. Я откатился в сторону и пополз подальше от дороги. Со стороны колонны раздавались редкие очереди, противник отстреливался, надеюсь, уже вслепую. Полностью уничтожить его мы не смогли, хотя должны были: идеальная засада, фактор неожиданности, но не сработало! Мы откатывались в лес, изредка огрызаясь вслепую из штурмовых винтовок. Все пошло кувырком. Что-то наши командиры не учли, и, кажется, я понимаю что. Черный балахон. Неучтенный фактор. Причем он не был магом, если бы он работал с силой, я почувствовал бы это. Тут было другое, скорее всего, жрец. Но откуда здесь, на заброшенной лесной дороге вдалеке от основных сил? Пока думать не было времени, мы оттянулись за минную постановку, заняли позицию, ожидая, что враг попытается нас преследовать. Не стал. Операция, по сути, провалилась. Но часть пленных удалось отбить.

На точке сбора стали оценивать наши потери, они были неоправданно велики. Шесть человек убитыми или тяжелоранеными, которые не смогли к нам присоединиться. Слава богу, лейтенант выжил, не знаю, во что превратилось бы подразделение, если бы он не уцелел. Зря его, с покалеченной ногой, направили сюда, но, с другой стороны, кто ожидал такого провала? Самое неприятное, если наши остались в живых, ранеными. В этой войне лучше погибнуть на позиции, чем попасть в плен: смерть на жертвеннике – страшная штука. Душа остается во владении темного божка и мучается, пока его не повергнут. А это гораздо сложнее, чем провести атаку на конвой где-то в глуши окраинного мира. Тем более такую бездарную атаку.

Часть отбитых пленных прибилась к нам, в том числе и некий капитан-артиллерист, с которым наш лейтенант быстро нашел общий язык – капитан не стремился взять нас под свою команду, ему бы дух перевести после нечаянного освобождения. Да специализация у него как бы совсем не по-нашему профилю, хотя в этой ситуации трудно сказать, к какому роду войск отнести нашу банду. Иррегуляры скорее. Без опыта и знаний. В общем, наш взвод, деморализованный неудачей, кое-как перевел дух, лейтенант Чжэн перед отправкой в расположение пересчитал нас по головам. Отряд потерял шестерых бойцов, но пополнился восемью бывшими пленными. Более опытными солдатами, чем мы. Адекватный размен. Паршиво, но могло быть хуже.

Приведя себя в порядок и оказав первую помощь легкораненым, мы выдвинулись. До наступления темноты добраться не успели, пришлось остановиться на ночлег – в этом лесу без прибора ночного видения перемещаться довольно затруднительно. Ноги сломаешь или глаза выколешь. Странно, что нам не выдали ПНВ, на складе они были, но в этой операции вообще много странностей, по моему мнению, наши командиры и сами плохо знали, что и как делать. И даже не странностей, скорее глупостей. Армия не воевала сто лет, что тут попишешь!

Вечером на привале наши офицеры уединились, видимо, чтобы обменяться мнениями, потом собрали всех нас. Строить не стали, просто собрали кружком, как на пикнике, костра только не хватало – не решились жечь, нечего демаскироваться, не так далеко мы ушли от места проведения атаки. Да и вообще, пайки самонагревающиеся, открытый огонь в боевых условиях глупость. Командир представил нам артиллериста:

– Капитан Тарос, он вам расскажет, что знает о происходящем в последние дни, так сказать, в большом мире.

А происходили вещи печальные. Особо сгущать краски он не стал, но догадаться, дорисовать целую картину было просто. Не требовалось быть гением. Это был полный крах. Артиллерист, как и еще двое других бывших пленных, оборонял укрепрайон, прикрывая аэрокосмические истребители. После первого вылета прикрывать было уже нечего – на базу не вернулся ни один борт. Нанесли они врагу какой-либо урон или нет, капитан не знал. Как и не знал, что с летунами случилось. Хотя опять же, догадаться, в общем-то, было совсем не сложно.

Поначалу они сидели под силовыми щитами, зенитчики били по каким-то только им видимым целям, а по ним с орбиты садили чем-то весьма серьезным, капитан предполагал, что кинетическими снарядами – тратить на неподвижную цель что-то более серьезное смысла не было. Конгереты ублюдки и фанатики, но совсем не дураки. Для ракет земля – земля и тяжелых импульсных орудий целей не было – враг не стал подтягивать наземные силы, давя сопротивление с орбиты. Сбив щиты и перепахав наземные сооружения базы, орбитальную бомбардировку прекратили, чтобы провести разведку с воздуха. Ее встретили переносными зенитными комплексами, но без особого успеха – если что и сбили, то были это грошовые беспилотники, на которые, по уму, ракеты тратить жалко. Увидев, что база огрызается, орбитальную бомбардировку продолжили. Били по бывшей уже базе еще сутки, уничтожив все, что можно, на сотню метров вглубь. Вместе с артиллерией, которой так и не нашлось даже какой-никакой цели. Бойцы, пережившие орбитальные удары, оттянулись на нижние ярусы подземелий, надеясь позже попытаться утечь в леса и продолжить борьбу. Может быть, кому-то это и удалось, но не капитану и двум бойцам из нашего невольного пополнения. Только они выбрались из руин, как их взяли под белы рученьки и определили во временный лагерь. Где они и просидели вплоть до сегодняшнего утра, уже не надеясь остаться в живых.

Остальные освобожденные нами солдаты были кто откуда, с бору по сосенке, один даже не военный – спасатель. Его прихватили на разборе завалов в близлежащем городке. Другие служили, конечно, поболе нашего, но боевого опыта не было ни у кого, что и неудивительно, учитывая новейшую историю планеты. В этом отношении я оказался в выигрышном положении, как и, возможно, Язон. Но мы разумно об этом умолчали. Хотя лейтенант, по крайней мере, в отношении меня должен быть в курсе – если ознакомился с личным делом.