Текст книги "The Телки. Повесть о ненастоящей любви"

– Понятно. – Вадим встает с довольно злобным видом. – Вы не оставляете мне выбора. Предлагаю спорить на бабки!

– Вау, вау! – девушки начинают хлопать в ладоши. – Мальчики, вам обязательно нужно поспорить, это так прикольно!

– Сучкам предлагаю временно замолчать! – Он целует каждую девушку в губы. – Временно.

– Андрей, это как раз по нашему вопросу. Зачем нам шпроты? Мне нужно продвинуть новую косметику. Для… для собак. Смог бы ты красиво написать статью и разместить ее в своем «Одиозном»? Статью, которая придала бы образу косметики для собак этакий гламурный флер? Я правильный термин употребил?

– Я не пишу заказняков, – говорю я, разозленный тем, что этот павлин начал решать дела при скоплении народа. – Только за большие деньги.

– Например? – почему-то оживляется Боря.

– У вас таких нет.

– Выйдем проветриться? – предлагает Вадим. – Пошли, Борь!

– Пошли с нами, Антон, – киваю я.

На улице Вадим обнимает меня за плечи и, дыша химически-спиртуозным перегаром, наклоняется ко мне:

– Прости, братик, я все понял. Не хотел тебя подставить. Там народу много, а тут все свои. В общем, тема в том, что мне нужно продвинуть косметику, на самом деле. А этот хохляцкий лох просто под руку подвернулся. – Вадим ржет и бьет Борю по подставленной руке. – Люблю его, скотину – не могу! Хотел даже в Киев к нему переехать.

– Никогда не поздно, – улыбается Боря.

– Скажи, сколько стоит размещение такой статьи?

– Ну, типа. – Я думаю, какой цифрой их убить. – Ну, типа…

– Штука, – рубит рукой воздух Вадим. – Штука за статью в две с половиной тысячи знаков. Неплохо, а, чувак?

– Две, – поднимаю я два пальца вверх. – И только потому, что мы друзья.

– Понеслось. Борюня, готовь бабки, – снова хлопает в ладоши Вадик. – Условия такие: если Андрей пишет складную и красивую статью, которую опубликуют в его журнале, кроме твоего гонорара в двушку, я даю Боре пятьсот грин. Поскольку я полагаю, что статью про гламурную косметику для зверей хорошо написать нельзя.

– Можно, – не унимается Боря, – просто нужен талант.

– Этот самый талантливый, – льстит мне Вадим. – Если статья выйдет убогая, но ее все равно поставят, он же договорится (Вадим снова приобнимает меня), пятьсот грин даешь мне ты. Идет?

– Критерии убогости, – включается молчавший до сих пор Антон. – Кто их определяет?

Лицо Антона сейчас ошеломленно-настороженное. Еще бы, ему мой финт провернуть не хватит воображения и дерзости.

– Думаю, в части красоты материала наши с Вадимом взгляды совпадают, – предполагает Боря. – Я согласен. Когда выходит новый номер твоего «Одиоз ного»?

– Погодите, погодите, – протестую я. – Номер выходит через три недели, но писать бесплатно – поищите журналистов из Саратова.

– Сколько вперед? – Вадим поджимает губы и вытаскивает кошелек.

– Полторы? – говорю я вопросительно.

– Понял. Штуку за глаза, – Вадик отсчитывает деньги.

– Антон – свидетель, – впрягаю я друга.

Все согласно кивают. Докурив, мы возвращаемся в бар.

– Вы поспорили? – осведомляется Наташа.

– Ага, – кивает Вадим.

Лена смотрит на нас напряженно.

Девушки хлопают в ладоши и снова кричат: «Вау!» и, кажется, еще: «Класс! Класс!»

– Вы с ума спрыгнули, – тихо резюмирует Антон.

– Скучно, – отвечает Вадим.

– Я в туалет, что-то дурно уже, – Боря уходит.

– Добиваем бутылку, считаемся и сваливаем. – Вадим доливает всем остатки шампанского. – Хорошо отдохнули.

– Ну что, honey, let’s go? – предлагаю я Ленке.

– Я зайду умыться и поедем, – обворожительно улыбается она.

Огни танцпола смазываются и становятся похожими на фары автомобилей, если смотреть на улицу сквозь мокрое от дождя стекло. Интерьер «Симачев-бара» плывет у меня перед глазами. Отчаянно хочется спать…

– А почему эти телки не обижаются, когда ты называешь их сучками? – почему-то задаю я Вадику именно этот вопрос.

– Потому что мы не оставляем друг другу никакого выбора. – Он щелкает зажигалкой, пытаясь прикурить, и роняет незажженную сигарету на стол между нами. Мы оба инстинктивно отдергиваем руки. Где-то далеко начинает играть КАЧ:

 
Бери на бас,
Бери на бас,
 
 
Либо мы этих пидоров,
Либо они нас…
 

Через двадцать минут мы с Леной сидим на заднем сиденьи такси, движущегося по бульвару. Мы сворачиваем налево, на Петровку, проезжаем «Дягилев», и я тоскливо смотрю в окно на чей-то чужой праздник. Если честно, отдохнули мы совсем не хорошо.

– Ты меня любишь? – тихо спрашивает Ленка.

Я непонимающе смотрю на нее.

– Мне стало казаться, что большие компании для тебя гораздо важнее. Ты взял… взял и потерял меня. Я чувствовала себя как привязанная у двери магазина собачка. И за тобой не уйти, и с места не сдвинуться. Только за столом сидеть…

– А Антон с Ритой уехал? – почему-то интересуюсь я.

– Я не знаю. Какое мне дело! Главное, что мы уезжаем вместе. Пока еще…

– What do you mean?

– Я имею в виду, что мы как-то… меняемся, что ли?

Просто я тебя не люблю.

– Я не понимаю, о чем ты? – меня начинает колотить злоба, и я выплескиваю ее на водителя: – Вы не могли бы радиостанцию сменить? Я, например, не люблю шансон.

– Пожалуйста, пожалуйста, – отзывается водитель и меняет волну.

– Мне кажется, мы отдаляемся друг от друга, – продолжает Ленка.

– Ты придумываешь, зайка. Видно, много шампанского выпила.

– Я его вообще не пила.

– Да? Странно… значит, ты просто устала, – говорю я, отворачиваясь к окну.

Или я от тебя устал…

«Taxi, take me to the other side of town… as fast as you can», – поет Bryan Ferry.

«Хочется проснуться завтра с утра в обнимку с Катей», – думаю я, и еще мне хочется плакать от бессилия…

Perfectil

Мы просыпаемся с Ленкой одновременно, в одиннадцать. Ее будит приступ жажды, меня – похоти. Отчаянно занимаемся любовью. Так рвут телочку, если жил с ней вместе, потом расстался на долгое время и вчера случайно встретил на вечеринке. Так нервно любят подруг своих жен, еще так страстно, наверное, делают детей. Впрочем, дети в мои сегодняшние планы не входят. При всей чувственности сцены и продолжительности акта, при всех этих вздохах и укусах Ленка долго не кончает. Странное дело. Обычно ей хватает минут семи. Не проснулась? Мы переходим в doggy-style, я чувствую неумолимое приближение оргазма и стараюсь отвлечься. Как наши сыграли с англичанами в футбол? Понятия не имею. Сколько я должен по кредитным карточкам – в районе пятерки…. Бли-и-и-и-и-н! В понедельник сдавать все материалы, интересно, Марина успеет сделать фотосессию? Нет, не то, не то. Я впиваюсь пальцами в Ленкины бока, что же еще-то проблемного вспомнить? Ритка хочет ко мне переехать… прикинь, она бы нас сейчас запалила! А, идиот, а-а-а-а-а, не-е-ет, ладно, по-о-о-о-том извиню-ю-ю-юю-ю-ю-юсь, типа, сама виновата, чего тянуть-то, а-а-а-а-а-а-а-а-а…

Мы откидываемся на подушки, лежим несколько минут, после чего Ленка хихикает и говорит:

– Не успела она и опомниться!

Это у нас, типа, шутка такая с давних пор. Только если раньше она катила за шутку, то сейчас раздражает. Я закрываю глаза. Интересно, как так получается? Почему все фишки, ужимки, присказки или движения, характерные для девушки, с которой ты живешь, раньше казались тебе милыми, а сейчас выглядят нелепыми и раздражают? Почему со временем тебя бесят все детали, в которые ты когда-то влюблялся?

– Я тебя обидела? – вопрошает Лена, приподнявшись на локте, отчего ее левая грудь выглядит какой-то размазанной. – Ты странно реагируешь.

– Нет, все окей, honey!

– Я же вижу, что все совсем не окей!

И давно ты это видишь?

– Ленка, я тебя умоляю, все cool!

– Не надо меня умолять! Андрей, что происходит?

Ого, в девочке проснулся зверь! Опять предложишь жениться, зайка?

– Я просто немного устал вчера, не обращай внимания.

– При чем тут усталость? – Ленка подползает ко мне. – Я заметила, что ты стал раздражаться на меня по любому поводу. Раньше тебя мои шутки смешили – или я что-то путаю?

– Нет-нет. Это я себя с кем-то спутал, – тихо говорю я и валю в ванную.

Пока я включаю душ, Ленка бубнит что-то за дверью. Я чувствую бурление в животе и подступающую головную боль. Начинает мутить, причем не похмельно, а словно после пищевого отравления. Что же я съел-то вчера? Ужас…

Открыв шкафчик с туалетными принадлежностями, я раздвигаю бесконечные ряды баночек, скляночек, упаковок с тальком, дезодорантов, кремов и туалетных вод, прежде чем нахожу по-настоящему нужные вещи: шампунь, гель для душа и тюбик зубной пасты «Lacalut», которой я вчера писал на зеркале. Судя по тому, в какой последовательности девушки расставляют туалетные принадлежности, можно сделать вывод о том, что они бреют подмышки, обливаются духами и присыпаются тальком в десять раз чаще, чем моют голову и чистят зубы. Хотя, безусловно, все наоборот, и эта неразумная дислокация вещей – лишь еще одно доказательство абсурдной женской логики. Напоследок я цепляюсь взглядом за пластинку с темно-коричневыми капсулами «Фестала». О, кстати! Выдавливаю две капсулы, проглатываю, что твой крокодил в зоопарке, потом решаю, что две – слишком мало для победы над бурей в животе, и глотаю еще пару. За дверью Ленка продолжает свои «бу-бу-бу». Стараясь не вникать, намыливаю голову, закрываю глаза и читаю на память один из своих текстов, думая о репетиции.

В конце концов Ленка открывает чем-то дверь, врывается в ванную (фу, какая бестактность!), выключает воду и возвращается к теме моего неадекватного, по ее мнению, поведения. Вопросы сыплются один за другим: «Что случилось?», «Почему ты молчишь?», «Какого черта?».

– Лена, голый человек не способен давать показания, you know? You have killed me, – говорю я, сидя в пустой и мокрой ванне.

– У тебя… – Лена нервно поправляет спутанные волосы. – У тебя другая женщина?

В этом своем отчаянии пополам с агрессией она дико сексуальна.

– Нет… просто, – отвечаю я честно, – просто неудобно, что не дал тебе кончить, honey.

Я опускаю глаза и вижу набухающую эрекцию. Второй сеанс мы проводим в ванной.

Минут через двадцать мы сидим на кухне, завернувшись в полотенца, и пьем кофе с вишневым вареньем.

– Давай я тебе омлет сделаю! – предлагает Ленка.

– Спасибо, зайка, только мне сейчас не хочется, в животе бурлит – я только что четыре капсулы «Фестала» саданул.

– «Фестала»?! А где ты его взял?! – изумляется Ленка.

– У тебя в ванной, в шкафу.

Воистину, еще одно доказательство бардака, царящего в женских головах: сначала бессистемно навалят кучу предметов, а потом сами не могут вспомнить, где что лежит.

– Андрюш, у меня в ванной никогда не было «Фестала». Где ты его нашел? Ты, наверное… – Ленка встает, идет в ванную и возвращается с упаковкой капсул. – Это? Ты это «Фесталом» называешь?

– Ну да, – усмехаюсь я.

– Андрюш, и сколько ты их выпил?

– Четыре штуки, чтобы наверняка.

– Ты с ума сошел? «Фестал» в таблетках, а это – «Перфектил»!!!

– А что это? – чувствуя подставу, вопрошаю я.

– Мне эти капсулы подруги из Лондона присылают, они в Москве в диком дефиците, а ты взял и сожрал практически мой недельный курс! – Лицо Лены выражает неподдельную обиду. – Да на этом комплексе сидят все топ-модели: Кейт Мосс, Наоми… Он даже в Европе не везде продается, а ты его жрешь вместо «Фестала»!!! «Не ешь, братец, козленочком станешь»!

– Лена, relax, что такого произошло? – Я чувствую, что бурление в животе возобновилось. – Что это за «Перфектил» такой? Я после него умру и сразу вернусь на землю в образе Кейт Мосс?

– Не смешно!

– А я бы хотел!

– Кристи Тарлингтон назвала «Перфектил» «My second life»!

– «Second life» – это игра такая компьютерная…

– Это у вас игра, а у женщин – вторая жизнь! Это витаминный комплекс, который после тридцати дней приема восстанавливает кожу, ногти после него не ломаются, волосы становятся гуще. Ну что я тебе рассказываю, ты же не модель! – Ленка укоризненно качает головой. – Что за манера тянуть в рот все, что ни по падя?

– Лен, а от изжоги и пищевого отравления он помогает?

– Я не в курсе, я его только по прямому назначению применяю. – Она открывает шкаф и кидает мне упаковку. – На, почитай.

На белой картонной коробке надпись «“Перфектил”, капсулы. Рекомендуется при повышенной ломкости ногтей, изменении структуры волос, сухости кожных покровов, дерматитах, псориазе и эпилепсии».

– Он и эпилепсию лечит?

– Что? – она берет упаковку в руки. – Не эпилепсию, а алопецию. Это значит «облысение».

– Понятно, – тяну я, непроизвольно пригладив волосы.

– В общем, Андрюш, сделай милость, если тебе попадется на глаза еще что-нибудь, сначала у меня спроси, а потом ешь. Договорились? А то в другой раз тесты на беременность с жвачкой перепутаешь, – смеется Ленка.

– Ладно-ладно. Common, – деланно сержусь я.

– Хочешь еще варенья? – Ленка гладит меня по голове. – Иногда мне кажется, что ты еще ребенок.

– Так и есть, – смеюсь я. – Варенье нереальное.

– Это мама. Представляешь, она до сих пор варит, – говорит Ленка, облизывая ложку.

– С ума сойти!

«Лучше бы она гашиш варила», – я тоже облизываю ложку.

– Когда я его ем, каждый раз вспоминаю, как в детстве бабушка с мамой летом варили на даче варенье, а я им помогала.

Просто какая-то «Моя семья»!

– Знаешь, а в Штатах никто варенья не варит.

– Правда? Я не знала. Значит ты, бедный ребенок, рос без варенья?

– Без варенья. – Я отрицательно мотаю башкой. Мы целуемся.

Дальше идет столь же трогательное и умилительное обсуждение всяких прикольных вещей из детства. Вспоминается «Faserland» Кристиана Крахта, в котором герой мальчиком любил высовываться из окна поезда и ловить ветер. В такие моменты он думал о том, что заодно с ветром ему на лицо попадают капли мочи из вагонного сортира. Хотел было выдать эту историю за свою, да боюсь, не проканает за sweet memos. Под неторопливое поедание варенья в одно касание проходит тема свадьбы и устроения торжеств, на что я говорю, что в Америке такие темы принято обсуждать только за ужином в день помолвки. Этот ответ ранит Лену в голову, причем настолько тяжело, что мне даже удается тактично наврать о своей репетиции через час. Превратившаяся в сахарную вату Елена грустно кивает.

– Давай сегодня после твоей репетиции сходим куда-нибудь, потанцуем, – говорит она, прощаясь со мной на пороге. – Мы никогда не были в клубе!

– Honey, I’m a private dancer. Я не люблю клубы, – печально улыбаюсь я в ответ.

– Тогда, может быть, поужинаем? – делает она еще одну попытку.

– Мои друзья не простят, если я свалю с репетиции. They gonna rape me, you know, – грустно говорю я. – Хотя, если честно, не так уж мне и хочется репетировать. – Я провожу пальцем по ее губам.

– I’m gonna rape you too. – Она целует меня взасос. – Позвони, если получится! Я сегодня целый день дома. Может, подруга приедет.

– Маша? – зачем-то спрашиваю я.

– Нет. Ты ее не знаешь, – смеется Ленка. – А почему Маша?

– Потому что я ее не знаю. Подумал – пусть будет Маша. Красивое русское имя…

Дома открываю почту, вытираю сотню писем спама, отвечаю на какие-то каменты в своем ЖЖ, в очередной раз напрягаюсь, что нет письма от рекорд-лейбла, зато вижу письмо от Даева:

«Привет, Андрей!

Оклемался? В любом случае, привет. В аттаче – текст статьи. Будет круто, если напишешь и пришлешь на согласование сегодня. Иначе не успею подписать.

Вадим».

Надо же, не забыл! А я-то думал, понты кидал, клоун. Посмотрим, что у тебя за «косметика для гламурных животинок»…

«Косметическая линия для собак Doggy-М (черт, и здесь doggy!) от MIORR® включает в себя шампунь, кондиционер, гель, защищающий от насекомых, дезодорант, – гласит рекламный кит. – Средства этой линии не вызывают аллергии у собак всех пород, за исключением служебных. Они обладают абсолютно нейтральным запахом, неспособным повредить нюху маленьких питомцев. Помимо защиты от насекомых косметика и парфюмерия Doggy-М от MIORR® восстанавливает поврежденные кожные покровы, улучшает рост шерсти и придает ей блеск, а также ежедневно дарит вашим любимцам дополнительную бодрость. Кроме того, Doggy-М от MIORR® – косметика на каждый день: в дождь, снег и слякоть ваши собаки защищены от воздействия погодных условий двадцать четыре часа в сутки. Целевая аудитория инициированной публикации – “дамы с собачками”. Дамы из светской тусовки и их маленькие подружки». Надеюсь, последнее про вибраторы? Не угадал…

Вот, собственно, и вся информация. Да, еще сведения об упаковке: каждый продукт помещен в индивидуальную дизайнерскую упаковку из стали. Негусто. Подумать о том, чтобы втянуть этот продукт в гламур, мог только самый невменяемый бренд-менеджер. И правда, кому такое понадобилось? Ориентировочная стоимость продукта – от сотни евро в рознице. Нихуя себе! Опа-па! Они там как рынок-то просчитывали? Интересно, сколько найдется идиотов, способных еженедельно тратить по 300 – 500 евро на своих слюнявых сволочь-терьеров, а?

В Европе, наверное, немного, раз они решили запускать бренд в России. Они думают, что тут даже собаки в списки «Форбс» попадают? Нет, реально, вы подумайте, до чего мы тут дошли – с такими приколами скоро собачий Петя Листерман появится. Ага. Будет выдавать беспородных дворовых сук за кобелей с Рублевки. Если разобраться… если разобраться, это две штуки, так что пиши и не выебывайся, тоже мне, Че Гевара, зовущий «маленьких питомцев» на баррикады…

С чего бы начать? А главное – о чем писать-то? Google еще ничего не знает про косметику для собак от MIORR, списывать из Wikipedia статью про шампуни для животных как-то негламурно. Могут спалить. Позвонить знакомым? Да они на собственную косметику столько не тратят. Чего же делать-то? Двушка, двушка, двушка… Я наливаю себе еще кофе, заставляя мозг включиться, возвращаюсь за компьютер и начинаю:

«Вы хотите, чтобы ваша собака пахла лучше, чем ваша горничная?» А! Нет, не то. Слишком пафосно и неполиткорректно. С другой стороны, иные собаки дороже иных горничных. Такое не пропустят. Двушка, двушка, двушка… Черт! Почему вместо того, чтобы думать о материале, я думаю о бабках? Голова совершенно пуста. Может, использовать «оружие возмездия Рейха», припасенное на черный день? Выбора нет. Думаю, сейчас как раз такой случай.

Я падаю на колени, скорчиваюсь в три погибели, начинаю шарить под шкафом. Кроме пыли – ни черта. Но где-то он был! Это же не мираж! Бегу в туалет и возвращаюсь со шваброй. Минуты две лихорадочно возюкаю туда-сюда, затем выуживаю несколько фантиков, гору пыли и (звучит бравурная музыка, например, «Лунная соната») пачку сигарет, в которой (конечно, это не мираж) – половина косяка, заначенного пару месяцев назад.

«Собаки, как и люди, страдают от недостатка внимания. Им тоже хочется посещать гламурные вечеринки и встречаться там с клевыми кобельками и сучками!» – начинаю я заново. Да… косяк ушел за минуту, кофе – еще за полминуты, последние мысли о статье улетучились вслед за кофе. Я отхожу от компа, чувствуя, как голова наполняется дурманом, и включаю телевизор. Там идет реклама пива для лохов: в ролике трое друзей обсуждают своих умных знакомых и родственников. «У моего дяди – аналитический склад ума» (в кадре появляется ангар с надписью: «аналитический склад»). Потом еще что-то, потом эти спорящие об интеллекте бараны пытаются отгадать в кроссворде слово из четырех букв, которым обозначается содержимое головы. В конце концов они бросают это дело и выпивают пива. Просто. «Без понтов». Еще бы: какие уж тут понты, если ты дебил. Нет, положительно, в качестве рекламной идеи колхознику можно впихнуть что угодно!

Вслед за пивом идет нарезка какого-то быдлован ского фильма. «“Морские дьяволы-2”, – говорит сталь ной голос за кадром, – их ждали, и они вернулись. Старые друзья!» Скажите мне, кто ждал этих самых «Морских дьяволов-1»? И кому нужны «Морские дьяволы-2»? Воистину – план меня не берет, зато ящик убьет точно!

После этого трэша, когда я уж было решил, что от заказняка придется отказаться, когда все уже представлялось безвозвратно потерянным, приходит она! Муза! Она появляется в виде Пенелопы Крус, рекламирующей шампунь. Я вырубаю телевизор, несусь на кухню, разбрасываю в разные стороны стопку глянцевых журналов, пылящихся на подоконнике, пока не нахожу пару женских журналов. В первом же мне попадаются нужные статьи: «Сливки для волос» и «Кожа как глянец»…

Все гениальное действительно просто. Сменить женщин на сук – чего тут голову ломать? Главное – даже сути не меняет. Дальнейшее идет как по маслу:

«Ваша сука (стерто) собака – настоящая сука (зачеркнуто) леди. Еще бы – у нее такая хозяйка! Вы берете ее с собой повсюду – на выставки, презентации, в кино, в рестораны и кафе, на показы мод в Милан, на выставку роскоши в Пекин. Она такая душка! Той-терьер, чихуа-хуа или йоркшир. Такая собака стоит целого состояния! Гламур, гламур Doggy! Даже в любимом СПА-салоне вы расстаетесь с ней только в солярии. Стоп!

А вы не думали, что ваша гламурная крошка завидует своей гламурной хозяйке? Конечно, скажете вы, мы едим в одних и тех же ресторанах, одеваемся в одних и тех же магазинах, у нас даже одинаковый вкус на мальчиков (фу, блин!) Все это так, но почему вы лишаете свою девочку удовольствия ежедневного косметического ухода? Не знаете, что собакам это снится? Или не знаете, что такая косметика уже есть? Да! Гламур бывает и на четырех лапах! Косметика Doggy-М от MIORR® – это большой сюрприз для ваших маленьких любимцев!

Превратить уход за волосами (стерто) шерстью в настоящее священнодействие – об этом мечтает каждая собака. И сегодня это легко сделать благодаря гламурной линии, состоящей из шампуня, кондиционера и геля, защищающего от насекомых…»

Добавив воды, и сосредоточившись на содранных из журнала характеристиках типа «легкой кремообразной консистенции», «карамельно-ванильного аромата» и «специальной формулы, восстанавливающей поврежденную шерсть» еще на полторы тысячи знаков, я заканчиваю на бреющем полете:

«Что общего между светскими дивами Нью-Йорка и Лос-Анджелеса – Пенелопой Крус, Бейонсе, Пэрис Хилтон и Джей Ло? Да, у них разные собаки, но один дилер (стерто), но эти собаки предпочитают “Doggy-М” от MIORR®!

Все продукты прошли обязательное тестирование на людях. Пострадавших нет. Есть подсевшие! “Doggy-М” от MIORR® – только для собак!»

В конце статьи я предлагаю три названия, Вадиму на выбор:

«Гаф-гаф, Рррр! Миорррр!» – с пометкой «обывательское»;

«Делай Doggy: Лучшие суки и кобели Нью-Йорка в экстазе!» – с пометкой «контркультурное»;

«MIORR HADCORE!» – с пометкой «эстетское».

Я еще раз пробегаю глазами колонку, сохраняю ее на рабочем столе и отправляю «мылом» Даеву на согласование. Две тысячи семьсот знаков текста, час работы, две тысячи долларов за материал – неплохо, да? Как говорил Фредди Меркьюри, «талант всегда себя проявит. Вот так-то, дорогуша!» Последняя цитата содержит легкий намек на то, что производители, продвигающие подобные продукты на рынке luxury, – чистые педерасты!