Текст книги "Тени и нити"

А потом Ренгаль увидел пепельного человека. Не может быть! Его же невозможно провести через метаканал! Серая шуршащая фигура приблизилась. Теперь колдун мог видеть, как стекают ручейки праха с его плеч. Сплошная пепельная маска вдруг подалась назад, обтянула жуткий лик, распластавшись вокруг него мечущейся гривой. Ужас наполнил Ренгаля, заколотился в висках, подбил под колени. Пепельный человек шагнул через границу. Шершавый серый песок потек с него, уродуя руки, голову и торс. На мгновение сползающему по стенке колдуну показалось, что тварь не сможет пересечь пентаграмму – попросту истает. Но вот уже острая тонкая культя вышла за пределы колодца.

Касание пепельного человека оказалось обжигающе холодным. Ренгаль видел, как его пальцы, сжимающие «Глубинные горизонты Назрени» рассыпаются шуршащим серым песком, но пошевелиться не мог. Тысячи зудящих ледяных коготков разодрали плоть колдуна…

* * *

«Кто вызвал гергема»? – теперь Драммр был абсолютно уверен, что раскручивать историю придется с этого вопроса. Во-первых и единственных – потому, что другой зацепки все равно не имелось. Нужно было спрашивать Ренгаля именно об этом, а он позволил заговорить себе зубы всякими там вероломными демонскими планами. Поздним и недобрым утром контролер направлялся к гильдии колдунов, и кое-что у него было припасено на случай нового покушения.

Глава 11. (День четвертый)

Они выстроились тупым клином, как отряд тяжелой пехоты, какой-нибудь древней державы. Покрытые кровью и грязью с безумным блеском в глазах люди эти источали обреченную одержимость. Зловещую картину усугубляло зрелище расплавленных Большим Взрывом развалин Треугольника. И только проносящиеся по высокому темно-голубому небу чайки могли видеть странных воинов Возрожденной Гвардии Света.

Раждан Хезри был острием клина. Этот высокий, жилистый и подвижный мужчина еще помнил прошлую, полную разочарований и мелкого разбоя жизнь. Но воспоминания потускнели и распались на бессвязные фрагменты. Теперь они лишь мельтешили над иным, гораздо более явственным и значимым.

* * *

Потерявший добрую треть бойцов в Сером Лесу четвертый ударный перст шестого кулака Гвардии Света должен был занять перевал Тет-Рувекнар самым ранним утром. Ночью, когда солдаты только готовились к стремительному маршу, светлый праим нервничал и все подсыпал в свою трубку специй, но четких предвидений уловить не мог.

В предрассветных сумерках пятьдесят шесть тяжеловооруженных воинов в полной выкладке пронеслись по горной дороге, как стая бряцающих кандалами призраков. На сердце у Феса было не спокойно. Он верил праиму. Этот худой, вечно спотыкающийся и дрожащий на ветру, человек предчувствовал беду. Но командиру нужен был перевал. К тому же из штаба армии передали, что район очищен от демонов. Тиникон Фес не имел причин не доверять начальству, но успокоить копошащегося в груди холодного червя не мог. Так что он даже не удивился, когда на головы его солдат полетели камни. Все произошло слишком быстро: обвал уничтожил добрую четверть отряда и отрезал путь к отступлению. Перевал встретил их шквалом стрел и арбалетных болтов. Это были мору – предавшиеся тьме. Шатаясь и сплевывая кровь, Фес добежал до позиции врага. Простые горожане в разномастных доспехах и испещренных нечестивыми орнаментами одеждах. Меч тиникона ударил в лицо белобородого старика. Скользнул под мышку вскинувшему арбалет курчавому юнцу. Что-то ударило сзади по шлему, оглушительно звонко.

Феса потянули за руки, и голова его заколотилась по камням, но он успел заметить усеянную телами солдат дорогу. Большая часть так и не добралась до стрелков, поверженная камнями. Потом, подвешенный на крюки над медленным огнем, Фес выслушал достаточно, чтобы его ненависть и отвращение к мору пересилили боль. Только через пять дней, сознания пленного воина коснулся Резиг-тар, испил его страдания и отправил душу к Свету.

* * *

Раждан Херзи откликался, когда Страж звал его Фесом. Бывший бандит из Драгв Треугольника, может, и знал, что никогда не носил украшенного рассветным солнцем бронзового шлема и не убивал демонов в Сером Лесу, но знание это ровным счетом ничего не значило. И уж точно он хотел быть Фесом, а не мерзавцем Херзи. И Фес теперь стоял на острие клина возрожденной Гвардии, а за окнами покореженных взрывом домов ему чудились притаившиеся враги. С возгласами: «Эт Агер Сол!

Наррок на мору»! – строй двинулся в сторону обитаемых кварталов.

Еще серди руин им попалась добыча. Три грязных существа, жадно пожирающие объедки из дырявой корзины. Смерть их была быстрой. Вдруг, из задней комнаты выскочило что-то маленькое и чумазое, с торчащими косичками. Фес замер. Страж открыл новой Гвардии виденье знаков Крещения Светом и Родовой Чистоты. Эта девочка, как и все они, происходила от одного из сохранивших свет Истинной Веры родов. С пронзительным криком: «Мама»! – замызганная бестия бросилась на Керина, заколотила кулачками в живот. Невероятно быстрым и ловким движением девочка выхватила из-за пояса бывшей Крысы кинжал и тут же всадила по самую рукоять. Фес опустил меч на засаленную рыже-коричневую головку – больше никто не посмеет убивать его солдат.

* * *

Почти час Возрожденная Гвардия продвигалась, не допуская распространения сведений о себе. Обитавшие в пустых домах нищие и калеки уничтожались без особого шума. Трое с отметками Родовой Чистоты даже пополнили ряды карающей длани Света. Возлагая руки на голову беззубого синемордого пьяницы, Раждан Херзи кривился от вони и отвращения, но едва сила Резиг-тара коснулась новопризванного, Фес проникся к нему сочувствием и любовью.

В редких хорошо сохранившихся и обставленных домах им пытались дать отпор. Кто-то пробовал бежать, но неизменно оказывался в руках засланных на задние дворы и соседние улицы разведчиков.

Потом отряд добрался до торговых кварталов. Разгром лавок подгнивших овощей и протухающей солонины вышел быстрым и кровавым, но многим мору удалось улизнуть.

Паника в безразличном, полном лжи и неверия, Треугольнике получилась довольно странная. Один ремесленник несся со всех ног в гавань или к Большому Мосту, в то время, как его сосед копался, пытаясь выгрести из дому все сколько-нибудь ценное, а другой открывал лавку, подсчитывая в уме будущий навар.

Еще через час две патрульные лодки появились в небе. Одна неслышно кралась над самыми крышами, другая зависла высоко.

Ее капитан ругался с боевым магом из-за странной работы заклинания дальнего обзора, но все-таки наблюдение вел.

* * *

Фес ощутил легкое беспокойство, но никакого значения ему не предал. Позади оставались залитые кровью улицы и сотни уничтоженных мору. Было чем гордиться. Внезапно, угловатая тень легла на дорогу. Увидев ощетинившуюся копьями и арбалетами воздушную лодку, Раждан Херзи действовал без оглядки на свое новое «я» – метнулся к ближайшей бетонной коробке и прыгнул в пустое окно. Огненный шар ударил в изрядно расшатанный строй Возрожденной Гвардии. С нависшего над улицей золотистого борта защелкали арбалеты. Фес следил за царящим на улице смертным хаосом. «Нужно выбраться и бросить вызов темным колдунам», – стучала в его голове мысль. Но Раждан Херзи покидать укрытие не собирался.

Воздушный патруль усиленный стрелками и боевыми магами получил строжайший приказ не рисковать, людей в Треугольнике не подбирать и не высаживать (по случаю войны городская стража рассталась с четвертью личного состава, причем с лучшей). Потому скрывшихся от огня и железа выскребать из домов никто не стал. Одна лодка улетела прочь. Другая зависла над кварталом, и арбалетчики лишь изредка постреливали по крадущимся или бегущим мишеням.

* * *

Новый секретарь Аверона был еще молод, но с делом своим справлялся отлично. Абсолютный контролер перебирал затребованные им аналитические данные – страницы заполненные четким ровным подчерком писчего гомункула. На одной даже рисунок был – стройная башня, разящая рогатого демона длинным огненным лучом. Аверон ждал известий о смерти Нжамди. «Не все в этой стране происходит так скоро, как мы этого хотим», – сказал себе абсолютный контролер и взялся за чтение документов.

«Страж зрит в душах, говорит с заблудшими, наставляет грешников и выявляет предателей. Воистину никто не скроется от его светлого ока, и всякий связанный с ним будет неуклонно следовать пути Света и борьбы с тьмой», – Аверон поморщился. С разящим огнем, защитными стенами, исцелением и личным оружием для Гвардии все вроде было ясно. А вот «душевное зрение» абсолютному контролеру совсем не нравилось. В пору было вызывать игномерийских телепатов. Впрочем, Аверону они нравились еще меньше. Так что он решил пока с этим всем не связываться.

С кругами телепатов и магическими манипуляторами дело было совсем плохо. И те и другие, определенно существовали. Но все исследователи прошлого и настоящего сходились во мнении: кто-то очень постарался уничтожить всю информацию по данным темам и преуспел.

В общем, загадка на загадке. Лучшим выходом из сложившейся ситуации было бы уничтожить треклятого душезрящего Стража. Для этого, кстати, Сердце Пламени как нельзя лучше сгодилось бы. Правда, сперва нужно найти башню, где этот Страж обитает.

Получив рапорт о резне, ни с того, ни с сего учиненной бандами Треугольника, и принятых мерах, Аверон чуть потеребил гладко выбритый подбородок и приказал перекрыть Большой мост и Юго-Восточные ворота. Так, на всякий случай. Все-таки абсолютный контролер ждал важного известия, и мысли его на других делах как-то не очень задерживались.

* * *

Берток и Ненел двинулись к Большому мосту еще с утра. Старик после обрывка ночи в холодной бетонной коробке совсем занемог, так что шли они медленно, с частыми остановками. Профессор нисколько не походил, на могущественного, внушающего уважение и страх, искаженного. Но Удавчик все равно не мог его так просто бросить. То ли Мрабетмгни вопреки всем заверениям применил какую-то ворожбу, то ли змей просто пытался изо всех сил держаться за частичку своего рухнувшего в одночасье мира – так или иначе Ненел как-то сразу и безоговорочно привязался к старику.

До выводящей из Треугольника заветной каменной ленты оставалось всего несколько кварталов, когда их обогнали первые спасающиеся от Возрожденной Гвардии.

– Началось? – Удавчик поглядел на закатившего от боли глаза Мрабетмгни.

– Оставь меня – ты еще успеешь выбраться, – профессор остановился и припал плечом к стене какой-то одноэтажной развалюхи.

– Ну, неужели они всех перебьют?! Сколько в Треугольнике народу – тысяча, а может, две или три? – Ненел собирался подхватить упрямого старика под руки и довести-таки до Моста. Берток уперся:

– Ты не понимаешь. Это все Резиг-тар. Страж Башни. Мы потревожили его сон. Думаю, после резни в гномском квартале с ним что-то стало. Он может считать, что вернулась Эпоха Тени или, что город во власти предавшихся тьме. Никто не знает, как далеко он зайдет.

– Ну, а почему этот твой Страж Червоточника не тронул, Керина Крысу и остальных, – жуткая картина убийств в Убежище чуть потускнела в сознании Удавчика, и он уже не мог так просто принять нечто противоречащее здравому смыслу и жизненному опыту.

– Метки Родовой Чистоты. Наверное, он выбрал тех, на ком они были, – Ненел уже собирался отпустить едкую остроту, но старик продолжил: – Мы ведь и в Убежище принимали в основном по ним, чтобы Стражу угодить. Родовая Чистота очень древнее наследство, она происходит из общин, которые даже в самые темные годы Эпохи Тени ни на волос не отступались от изначальной веры Света.

– А у меня она есть? – сказав, Ненел устыдился, как будто спрашивал о возможности личного спасение в общей бойне, а не пытался отыскать хоть что-то светлое в своих корнях.

Берток пожал плечами:

– Чтобы сказать, мне нужно коснуться Истинной Природы… А, если я это сделаю, то с надеждой скрыться от Резиг-тара, скорей всего, можно будет попрощаться.

– Ладно… – Ненел подхватил профессора под локоть и потащил дальше по улице. Старик не сопротивлялся.

Чем ближе к Мосту, тем больше становилось народу. Пролетела над крышами полная солдат патрульная лодка. С нее орали: «Жители Треугольника, опасности нет! Бандиты истреблены или разогнаны! Возвращайтесь к своим домам и делам! Опасности больше нет»! «Жители» поднимали головы, выслушивали успокоительные заверения, но обратно никто не поворачивал, а некоторые даже ускоряли шаг.

– Может, и вправду, всех перебили? С лодки-то оно просто – огнем и стрелками, – задался вопросом Ненел. Впрочем, сразу же понял всю неактуальность подобных рассуждений – плотная толпа уже внесла их на Большой Мост, и вернуться назад никакой возможности не было. Стиснутый пихающимися и напирающими телами профессор побледнел еще больше обычного и, кажется, держался на ногах только потому, что падать было некуда. Удавчику стоило больших усилий дать старику хоть немного пространства. Гул стоял оглушающий. При этом кто-то, придавленный к парапету, умудрялся его перекрикивать.

* * *

Центральный пролет Большого Моста, ближе к левому берегу перегородил отряд городской стражи. Солдаты орали на беженцев, называли тупоголовыми идиотами, но пропускали через кордон. Правда, вытечь стремилась полноводная людская река, а выходил лишь узенький ручеек. Да и ему уже недолго оставалось – два мага как раз работали над «Стеной неподвижности». Заклинание должно было держаться долго, а потому и магнетической силы требовало изрядно. Смуглый чернобородый Рильван мар Зиат и конопатый медноголовый Мраюр Гереги трудились в поте лица. Оба чародея занимали не самые последние должности в великом тресте Эфрузта, а потому особой радости от неожиданного «реквизирования» их магических способностей не испытывали. Впрочем, ссора со Службой могла запросто поставить крест на карьере. Так что Рильван и Мраюр перегораживали мост узкими, высокими и мощными столбами неподвижности, лишь зло стреляя глазами по лейтенанту стражи, да покрикивая на солдат, то и дело задевающих спинами готовые части магического забора.

– Отводи своих олухов – последняя полоска осталась, – объявил, наконец, Рильван.

– Отступаем через центр! Строй деррржать! – скомандовал лейтенант.

Солдаты отходили медленно, сдерживая массивными щитами давление толпы. За магической стеной скрывались, начиная с фланговых. Последний стражник все-таки не устоял – повалился через узкий проход. Вместе с ним через стену проникло еще несколько гражданских.

– Тащите его, идиоты! – заорал лейтенант. Бормотание магов как будто приобрело некий финальный надрыв. Поверженного старшего знаменщика все-таки успели оттянуть за руки. Потом прореха в магическом частоколе закрылась.

– Я сделал, что мог, – развел руками Рильван, глядя на увязшего в заклинании здоровенного красномордого детину.

– Скажите спасибо, что только один, – подал голос Мраюр.

Толстощекая тетка в линялом сером платке, глядела на туфель, застрявший в основании магической стены. Гнев проступил на ее лице: – И шо ж… А шо ж… – на счастье, неровное дыхание мешало ей высказать все. За прозрачной преградой толпа еще куда-то ломилась. Рильван заметил крупного парня, пытающегося отгородить от напора почти что расплюснутого о стену неподвижности старичка.

– Если их не разогнать, заклинание долго не продержится, – предупредил Мраюр.

* * *

То, что слетающие с золотистой воздушной лодки огненные шары не способны никого изжарить заживо, народ не знал. Обезумевшая от жара и ужаса толпа бросилась прочь с моста. Людей топтали и давили. Берток и Ненел в этом ужасе не пострадали, потому как были прижаты к прозрачной стене и в бурный людской поток не угодили. Остановившийся в самом начале бегства, Удавчик вернулся и попробовал предложить магам деньги за доставку на ту сторону моста. Но рыжий чародей лишь посмеялся, да подбил полный мелочи кулак Ненела заклинанием. Удавчик собрал монетки и помянул всех родственников треклятого шутника.

Жители Треугольника успокоились, но злобу затаили. Убрали с моста мертвых и раненных. Многие не решились идти вглубь района и устроились на набережной. Несколько раз наведывались воздушные патрули. Вероятно, другие не причастные к трагедии на мосту, но камни по их золотистым днищам все равно стучали. Из лодок выбрасывали одеяла, провизию, торф и плавник для костров. Так что к ночи вдоль набережной образовался лагерь на несколько сотен человек. Не без грубой силы Ненелу удалось добиться места у огня для себя и профессора.

Увязший в прозрачной стене бедняга так и остался стоять. Мальчишки приходили тыкать его камышовыми копьями. Под вечер от него стало дурно пахнуть и малолетние разбойники оставили жертву. Кто-то узнал в несчастном гончара Герди. Сердобольная старушка отнесла ему поесть, но в оставшийся между лицом и магией зазор пролезали только капустные листья. Кто-то предложил отрезать гончару застрявшую руку.

* * *

Воздушная лодка предавшихся тьме колдунов провисела над кварталом недолго. И Возрожденная Гвардия уже в полуденных часах вернулась в Убежище. Это еще не было поражением! Мудрость Светлого Стража воистину безгранична. Теперь у них появился другой план. Фес с легкой завистью глянул на здоровяка Гегира из банды Драгв – скоро он сможет послужить Свету. Впрочем, и самому Фесу роль в новом плане была отведена значительная. Поредевшая Возрожденная Гвардия двинулась через открытые Стражем подземелья в Летковские Кварталы.

* * *

– Ты, что ли, яйцами жонглировать будешь? – мастер Нортиль с недоверием воззрился на взбирающегося по узким железным ступенькам оборванного великана. Опять сверился со своим листком, пригвоздив нужную строчку корявым грязным пальцем. Верзила не отзывался.

– Эй ты, тот, у которого яйца заместа штанов в руках помешаются, номерок покажи и гони вторую монетку.

Здоровяк обернулся, сгреб ворот хозяина подмостков и прорычал что-то вроде: «Сиди смирно старикан, если не хочешь, чтобы я твоими яйцами пожонглировал»!

Мастер Нортиль тщательно разгладил измятую рубаху и бросил медяк мальчишке, прикормленному как раз для такого случая. Стражу на Летке отыскать бывает нелегко, но поколотить кого или деньгу вышибить эти ребята завсегда рады.

Верзила тем временем добрался до края подмостков и забасил:

– Слышьте деляги, тепереча я Росомаха здесь главным называюсь. Так что четверть ваших денежек никуда не девайте – мои за ними приходить будут.

– Ежели штаны спустишь да нагнешься, так может тебе пару монеток за раз давать будут, – выкрикнул один из собравшихся у сцены остряков и залепил в голову оратора перезревшей хурмой.

Верзила скинул с виска темно-рыжую мякоть, а шутника схватили сзади двое, повалили и принялись дубасить кулаками по лицу. Толпа заволновалась: одни спешили убраться, другие лезли в драку. Карманники ловили удачу.

– Ты, наверное, копать очень любишь, – пробормотал Нортиль, не так чтобы в голос, но и не достаточно тихо.

Здоровяк обернулся и застыл на мгновение, если он о чем-то и думал, то по лицу его это видно не было.

– Потому как стража и черномундирные щас нагрянут, и засунут тебя с дружками в самую глубокую и вонючую шахту, какая только у них есть.

Парень явно не оценил полезного совета. Рванул на хозяина подмостков и железный обрезок завыл в его руке. Мастер Нортиль к такому повороту был готов. Рухнул назад вместе со своим любимым табуретом. Мощный удар ушел выше, обдав упругим воздухом. Железная ножка табуретки должна была до крови рассадить голень нападавшего – этому трюку Нортиль выучился еще мальчиком. Впрочем, старик уже пятнадцать лет не надевал трико акробата и чуть завалился на бок, ударился головой и плечом, да так и остался лежать, ощутив внезапно насколько он стар и пьян. Слышал, как верзила поднимается, кряхтя и отплевываясь проклятьями. Закрыл голову руками. Но здоровяк только прогромыхал по сцене и спрыгнул в толпу. Должно быть стража подоспела.

Глава 12. (День четвертый)

На этот раз у ворот Черного Купола Драммру пришлось задержаться подольше. Там где у контролера при исполнении никаких предосудительных знаков не обнаружилось, намарский горец оказался с ног до головы в сакральной симметрии. В конце концов, Драммр выдал доблестному стражу обители колдунов полузлотник и пошел по гулким ступеням вниз, в запыленную тьму. Хотел было спросить у Девяносто Шестого дорогу к дому Ренгаля, но вспомнил, что гомункул теперь путешествует статуэткой в багаже.

Уже на подходе к неприглядному жилищу странного колдуна, контролер почуял легкий затхло-горький запашок. Очень знакомый. Еще десяток шагов, и Драммр увидел выбитые стекла и чуть приоткрытую дверь. Не иначе, как кто-то, а точнее тот, кто вызвал гергема, первым добрался до мастера Ренгаля. Что-то тихое и писклявое присоветовало контролеру удобно устроиться напротив входа и ждать появления противника. Драммр снова подумал о Девяносто Шестом, потом о колдуне, который мог еще оставаться в живых. Нужно было идти в дом. Драммр окружил себя тонкой защитной сетью. Сотканные из кинетических примитивов нити неподвижности от копейного тычка или арбалетного выстрела не защищали, зато давали возможность свободно атаковать и существенно смягчали большинство ударов. Потом настал черед «Статического сохранения». Еще одного. Теперь на контролере висела уже пара заклинаний, каждое заряжено тремя порциями готовой сорваться по единственному щелчку пальцев боевой магии. С непривычки Драммра зашатало – слишком уж много магнетической силы он пропустил через себя сегодня, да и прямо сейчас зачерпнул немало. Вдохнув поглубже, контролер улыбнулся – быть скорострельной боевой машиной ощущение приятное, хоть и немного странное.

Осторожно отворив дверь, Драммр шагнул в прихожую. Кажется, в этой заваленной порванными плащами и стоптанной обувью клетушке притаиться никто не мог. Ступая неслышно, как подбирающийся к добыче скальный охотник, контролер добрался до коридора. Красться дальше сквозь непроглядную тьму Драммр не решился – неровный красновато-лиловый магический светляк полетел вперед. Вырвал из тьмы повешенный под потолок рогатый череп, врезался в стену и завис на уровне груди шагах в пятнадцати. «Спокойно», – прошептал Драммр. Казалось, зловещая обстановка может в любое мгновение взорваться смертельной опасностью.

Первая дверь справа поддалась с трудом и отворилась со скрипом. Комната за ней, вероятно, замышлялась как кухонька. Каменная печка с уходящей в потолок трубой, стол и стул – все было покрыто слоем налипшей на жир пыли. На полу в окружении крошек валялась закаменевшая краюха хлеба.

Первая дверь слева. Драммр чуть было не потерял равновесие, когда она легко провалилась внутрь. Всего лишь знакомый по прошлому визиту кабинет. Еще один гротескный перелив чародейского света полетел в противоположный угол. Вроде пусто. Драммр запустил третий – по правде, со световой магией у него всегда были проблемы, не такие, конечно, как с телесным магнетизмом… «Слишком много там всего валяется», – решил контролер. Снял с пояса кинжал и сунул ножны в дверную ручку.

Опять направо – главное систематический подход. Дверь отворилась резко. Что-то красно-рыжее и бугристое с утробным рыком бросилось через порог. Защитная сеть приняла на себя мощный удар лапы. Скула Драммра занемела от тупой боли. Один коготь соскочил с нити неподвижности, съехал вниз и рассек кожу у подбородка. Падая контролер, успел поднять к лицу руки. Уверенный в своих силах демон издал победоносный рык. Ударил другой лапой сбоку по ребрам. Магическая сеть и тут не подкачала, но два болезненных укола все-таки пропустила. Разъяренная странной живучестью жертвы тварь бросилась на контролера сверху, целя зубастой пастью в горло. И тут Драммр пустил в дело «Статическое сохранение». Голова демона резко отлетела назад, за ней нехотя последовало все мускулистое тело. Человеческая шея от такого удара неминуемо раскрошилась бы, но перелетевшая через порог тварь, кажется, собиралась подняться. Контролер вскочил на ноги. Не к месту забрела мысль: «У меня даже в лучшие годы «Кинетический кулак» такой мощи не получался». Движением, слишком быстрым для своей комплекции, демон извернулся, в мгновение ока обратившись в заряженную для нового прыжка пружину. Драммр отпустил еще один магический заряд. До того, как тварь снова повалилась, на этот раз окончательно, контролер успел различить, как уголок ее рта разрывается, а глубоко посаженный красный глаз лопается черными брызгами.

«Что за шрад! Это заклинание действует по-другому»! – Драммр шагнул через порог, чтобы получше разглядеть причиненный демонской морде ущерб. Несколько мгновений ушло на то, чтобы сообразить: планируя пятнадцать лет назад применение парных чар «Статического сохранения», он имел в виду заклинания для правой и левой руки, о чем сегодня забыл напрочь. Странный холодный ветерок коснулся затылка, съехал по шее и щекам. Глаза контролера как будто только открылись и смогли запечатлеть странную комнату. Слева два десятка колдовских символов складывались в пентаграммы. Еще живые и действенные. За ними в освещенном коптящей масляной лампой углу текучая серая фигура склонилась над человеческими останками. Справа, у самого края зрения дрожал и колебался густой непроглядный мрак. Драммр попытался обернуться. Острые ледяные крючья впились ему в спину. Мышцы начали неметь, перед глазами поплыл серебристый туман. Что-то холодное шершавое и суетливое проелозило по щеке, коснулось губ и поползло к ноздре. С жалкими остатками сознания и силы, контролер вывернул руку назад и вверх. Последняя порция боевой магии высвободилась из «Статического сохранения». Жаркая волна толкнула Драммра в спину. Он повалился на пол левым боком и перелетел через плечо.

Ясность восприятия вернулась к контролеру через мгновение. И только для того чтобы повергнуть в ужас. Он завяз в горлышке метаколодца! Шуршащий как насекомье море затхлый сухой ветер затягивал вниз. Ступни и лодыжки уже погрузились в прозрачный пол и висели над вихревой бездной. Сам Драммр полулежал над дырой в ад. Промелькнула мысль: «Должно быть защитная сеть зацепилась за стенки колодца». Над головой контролера бился повизгивая демономотылек фейши. Крылья его, сотканные из тончайшей тьмы, расползались, мелкими клочками уносясь в вихревые глубины. А еще Драммр увидел глаза. Черные, как угли, без радужки и зрачков, но с белыми и красными прожилками – глаза пепельного человека. Легендарная тварь Серых Пустошей, чье касание – тлен, смотрела на контролера, прижавшись к невидимой стене метаканала, как к стеклу. Со лба и носа пепельного человека мельчайшие серые частички слетали и неслись вниз. Кажется, тварь не спешила ступить на зыбкую почву колодца. «Может быть, он боится упасть вниз, как и любое другое существо»? – подумал Драммр.

Фейши разорвало с громким всхлипом. Холодная зеленовато-черная кровь и плотные шершавые внутренности посыпались на контролера. Крючковатые лапки повисли на магических нитях. Свернувшийся плотной спиралью хоботок съехал по животу Драммра. На лице пепельного человека проступило какое-то выражение. Явно недоброе. Он поднял с тела колдуна книгу в толстом коричневом переплете и запустил в контролера. Тяжелый фолиант толкнул защитную сеть, прокатился по ней и застрял между полом и одной из магических нитей. Драммр почувствовал, что сдвигается вниз. Тут только он подумал о левитационном заклинании. Уже бормоча формулу, контролер заметил ступившего через границу пепельного человека. Фигура его таяла, как туча пыли на ветру, но продолжала надвигаться. Магнетическая легкость далась быстро, но защитная сеть снова застряла между стенок колодца. Драммр замотал ногами по пыльному небу инфернального мира. Наконец, ему как-то удалось оттолкнуться коленом, потом ступней. Движение назад и вверх получилось медленным – бесформенная серая масса продолжала приближаться. Контролер затрепыхался в воздухе, но пепельные частички уже проникали за магическую сеть, расползаясь мелкими щупальцами. Еще не много, и… С громким хлопком закрылся метаканал. Мощный поток устремился вниз, потом вверх – от серой фигуры остался совсем уже небольшой огрызок. Драммр поспешил сотворить еще одно заклинание. «Мягкий кулак» разнес в прах, еще шевелящиеся остатки пепельного человека. «Фу»! – обессиленный контролер повис в объятиях левитационной магии.

На останках колдуна совсем не было крови. Жуткие затянутые черными разводами раны покрывали почти все тело. По оставшейся части лица и левой руке без большого пальца все-таки можно было узнать мастера Ренгаля. Драммр провозился еще час, отправляя пепел в нармротскую канализацию. Нашел на полу страницу, должно быть, из сгинувшей в инфернальных глубинах книги. Желтоватый лист испещряли странные значки. Контролер пожал плечами и отправил его в карман. Поглядел на тушу мускулистого демона – за нее можно было бы неплохих денег выручить. Если бы не необходимость как можно меньше светиться. «Теперь», – подумал Драммр: «Остается только искать того, кто смог заполучить себе пепельного человека».

Только покончив со всем этим, контролер понял, как он устал. Скорее к выходу на свежий воздух! Треклятый коридор так и шатался под ногами. Драммр остановился, схватившись рукой за стену. И тут, кто-то потянул его за штанину. Только слабость не позволила контролеру подпрыгнуть до потолка. Обернувшись он увидел демона. Ростом едва ли до пояса, черного и тонкокостного с большой круглой головой и огроменными желтыми кошачьими глазами. Тварь не нападала.

– Ты кто? – выдавил из себя после долгой паузы Драммр.

– Беси, – демон кокетливо махнул хвостом, чуть согнув левую ножку: – Жуткий черный сталкер из Долины Скорбных Снов. У меня послание от мастера Ренгаля.

– Ну? – все еще не слишком хорошо соображающий контролер, протянул вперед руку.

Беси вдруг зашипела (по не совсем ясным причинам Драммр отнес это странное существо к женскому полу) и прыгнула вверх быстро, как черная молния. Контролер посмотрел под потолок. Не без труда добавил магического света. Жуткого черного сталкера нигде видно не было. Драммр пожал плечами и решил уходить, но его опять потянули сзади за штанину.

– Я могу передать письмо только надежному человеку, – пояснила свое поведение Беси.

– Да, ну! – Драммр не на шутку разозлился: – Я сражался с тварями, которые убили мастера Ренгаля, а потом битый час сметал с пола пепельного человека. И я, значит, ненадежный!

– Чего разорался! – сталкер изобразил какой-то кульбит через голову: – Видела я все. Ты жизнь свою спасал – что тебе еще было делать!

– Значит, нужно было дать себя убить?! – Драммр окончательно запутался, но продолжал кричать.