Текст книги "Крестоносцы"

Глава 7. Дорога

Михаэл же шел по дороге, уводящей его все дальше и дальше от дома и одновременно приближающей к чему-то такому, чего он сам пока толком не знал, но все же предчувствовал это и шел ему навстречу.

Дорога уходила немного вправо и пролегала меж огромных по высоте своей деревьев, и юноша, которому исполнилось к этому времени полных восемнадцать лет, решил передохнуть в тени.

Михаэл подыскал для этого подходящее место и свободно улегся прямо в траву, окружающую сами деревья.

«Вот хорошо, – подумалось ему, – так бы лежать и лежать, и не ходить никуда вовсе. Что мне понадобилось в том городе? Сам не пойму. Вот только разве что посмотреть на него, да возвратиться обратно?»

Так думал молодой Михаэл, совсем еще даже не предполагая, какой подарок готовит ему судьба. Он смутно помнил то время, когда услышал чей-то голос, и порой ему казалось, что этого не было вовсе.

Не было и того старика, которого он же обучал чему-то. Не было и тех оборванцев, шагающих по дороге и водимых одноглазым поводырем.

Михаэл закрыл глаза и даже чуточку вздремнул. Проснулся он от неожиданного прикосновения к нему человеческой руки и мгновенно открыл глаза.

Во всю улыбалась и смотрела на него какая-то красавица, невесть откуда взявшаяся здесь и, судя по всему, очень богата.

– Здравствуй, – протянула сладко она, увидев, что юноша проснулся.

– Здравствуйте, – ответил Михаэл, смотря на нее сквозь пелену еще не до конца ушедшего сна и немного приподнимаясь.

– Кто вы? – спросила незнакомка, так же победоносно улыбаясь ему в глаза. – И куда путь держите? Я могу вас подвезти.

И только сейчас Михаэл заметил позади нее стоящую карету с парной тройкой лошадей и ожидающих юную незнакомку людей.

Судя по всему, они были сказочно богаты, но это нисколько не смутило юношу, и он бодро ответил:

– Меня зовут Михаэл, а иду я в город. Хочу узнать его поближе. От предложения вашего отказаться не могу, если оно, конечно, от всей души.

– О-о, – протянула молодая дама, – вы знаете о душе?

– Да, – немного смущаясь за свою преднамеренную ложь, отвечал Михаэл, – но не думайте, что много скажу вам об этом.

– Почему же? – удивилась красавица.

– Да, так, даже не знаю, – сам того не понимая, ответил Михаэл.

– Это интересно, – воскликнула девушка, – не знаете и говорите. Ну, что ж, поехали, если хотите, конечно, с нами.

– Право, мне как-то неудобно, – испугался было за свою первоначальную смелость юноша, но отступать было уже поздно.

– Поехали, – предложила дальше красавица и протянула руку Михаэлу.

Юноша поднялся и последовал за ней к карете, где все в тревоге ожидали возвращения юной дамы.

Никто ни о чем не спросил, из чего юноша понял, что девушка здесь самая старшая по чину, а потому, сев в карету и подождав, когда слуга захлопнет дверцу, он почтительно спросил:

– Извините, мадемуазель, за мою нескромность, но как изволите вас величать?

– О-о, – удивилась девушка, – вы обучены хорошему тону?

– Да, немного, – густо краснея, отвечал Михаэл, отодвигаясь от нее немного в сторону.

– Зовите меня просто графиня де ла Руж, – ответила, улыбаясь, девушка, глядя на него.

– Такая юная и графиня? – удивленно спросил Михаэл, снова отодвигаясь подальше, чтобы не испачкать ее обширно облегающее платье.

– Да вы не бойтесь, не измажете, – снова улыбнулась собеседница, – а графиня я потому, что недавно была замужем за графом.

– Как? – удивился юноша, – а теперь, что, уже нет?

– Увы, это правда, – как-то горестно ответила она, глядя куда-то в окно, отчего было не понятно: то ли она сожалеет об этом, то ли просто ей жаль саму себя.

– А имя у вас есть? – почему-то спросил в этот не подходящий момент Михаэл, и сам застеснялся этого.

– Конечно же, есть, – опять блеснула глазами и улыбнулась девушка, поворачиваясь к своему спутнику, – зовут меня так же просто – Луиза, но это только те, кому я разрешаю это, – уточнила она в конце своей небольшой речи.

– Очень приятно узнать это, – ответил совсем невпопад Михаэл и снова немного смутился.

– Да вы не смущайтесь ваших вопросов, – успокоила она юного спутника, – это вполне понятно и естественно. Хотите узнать, откуда я еду? – неожиданно спросила она.

– Да, – кивнул головой Михаэл.

– О-о, это длинная история, – взгрустнула графиня, – и придется вам выслушать ее до конца, так как я не вижу более другого варианта объяснить все ваши возникающие вопросы сразу. Согласны?

– Да, – согласно кивнул юноша и даже пододвинулся поближе, чтобы внимательно ее слушать.

– Так вот, слушайте, – начала девушка и отвернула взгляд от его лица в окно

– Когда-то давным-давно, когда мой отец и мать нашли меня, в той далекой стране случилась большая беда. Откуда-то пришла болезнь, очень заразная, от которой гибли все люди. Мои родители очень испугались и хотели бежать вместе со всеми, но здесь им попался один человек, представившийся тогда очень известным целителем.

Он успокоил моих родных и сказал, что болезнь эта не очень страшна. Важно знать, как с нею бороться и чего предостерегаться. Он даже исцелил нашу собаку, подхватившую эту заразу где-то на улице. Родители поверили этому и согласились остаться, тем более, что они были богаты и покидать места им вовсе не подходило.

Человек этот пообещал защитить нас ото всего, но взамен попросил моего отца о том, чтобы он согласился в будущем выдать меня за богатого человека, имя которому, как вы понимаете, де ла Руж. Отец долго не соглашался, но все же ему пришлось это сделать, тем более, что заболела моя мама и я сама. Человек исцелил нас и вот, что он мне сделал еще в детстве изуродовав мне руку, – и юная графиня, резко рванув свой рукав, обнажила левое предплечье и указала на какую-то давнюю рану, как будто от ожога или чего-то подобного. Михаэл никогда не видел такого, а потому был изумлен.

– Что это? – спросил он, немного придя в себя после увиденного.

– Не знаю, – ответила девушка, пытаясь прикрыть свое плечо одеждой, – но это спасло нам тогда жизнь. Помню, он еще сказал, что это и дальше будет сохранять меня. Но я ему не верю. Совсем недавно умерла моя мать, хотя и у нее есть такое. И вот после того, как мы остались живы,

человек тот исчез и больше не появлялся до самого моего семнадцатилетия. Отец, давший слово, не мог не сдержать его, и вскоре я уехала от моих родных в другой город в другую страну, где и прожила два года. Нe знаю почему, но муж мой неожиданно умер сразу после венчания, и я осталась одна в той далекой стране, полной всякой развратной для души чепухи. Все свое время я проводила дома в окружении слуг и домашних моего мужа. Он был сказочно богат, и все досталось сейчас мне после его смерти, но родственники его хотят добиться моего не признания и хотят упразднить священные узы брака. Я сбежала от них и вот уже больше трех месяцев нахожусь в пути. Хочу повидать отца моего и почтить памятью маму. Затем, думаю возвратиться и пойти куда-нибудь в монастырь, чтобы не осквернить свою душу в дальнейшем.

– Святостью своей, да будешь непорочна, – как-то тихо и медленно произнес юноша, слушая ее рассказ.

– Что вы сказали? – неожиданно встрепенулась она. – Где-то я это уже слышала.

– Так сказал бог, – свободно объяснил ей Михаэл и тут же добавил, – и так думаю я сам.

– Откуда вы это знаете? – удивилась девушка, пытливо всматриваясь в его лицо.

– Что знаю? – не понял ее юноша, как бы просыпаясь от долгого сна.

– Ну, о том, что сказали, – стыдливо произнесла она.

– А, что я сказал? – удивился Михаэл. – Я ведь ничего такого не сказал. Я только произнес то, что было у меня в голове.

– Вы шутите или смеетесь надо мной, – немного обиделась юная графиня.

– Да, нет же, успокойтесь, – ответил юноша, – знаете, я сам иногда не понимаю того, что произношу, вернее, сразу не понимаю. Вот теперь и до меня дошло. Значит, ваш муж и был тот человек, вас же исцеливший? Так?

– Да, впоследствии так все и оказалось. Наверное, он рассчитывал тогда на богатство моего отца, но спустя время оно уже ему не понадобилось. И, скорее всего, он просто решил не отступать от своего слова. Так же, как и мой отец.

– Да, но вы сказали, что он умер сразу после вашего венчания. Так ли это я понял?

– Да, это так, – согласилась, слегка смутившись, девушка, – вот почему его родные и хотят отвергнуть меня и указать на то святой церкви. В этом случае они получат полную свободу распоряжаться всем имуществом покойного и смогут изгнать меня оттуда.

– Вы так боитесь расстаться с богатством кому-то принадлежащим? – спросил напрямую Михаэл.

– Нет, не это, – уверенно опротестовала его вывод девушка, – я бы не хотела, чтобы то, что нажито людской жизнью попало в руки этих нечестивцев. Зачем мне такое богатство. К тому же, мой отец до сих пор жив и вполне способен создать все условия для моего проживания.

– И, что же до сих пор их удерживало от этого решения? – задал еще один вопрос Михаэл.

– Я сказала, что все жe была с ним, – так же, немного смущаясь, ответила девушка.

– И что, они поверили?

– Не знаю. Но они ждут хоть каких-то доказательств этого. Вернее, не этого, – поправилась тут же она.

– Они ничего не найдут, – уверенно произнес Михаэл.

– Откуда вы это знаете? – удивилась графиня.

– Так думаю, и все, – совсем, как в детстве, ответил он юной наследнице.

Но Луизу это явно не удовлетворило, и она спросила еще раз.

– А все-таки, почему вы так думаете?

– Потому, что это исходит из моей груди, – ответил юноша, – и потому, что я слышу это всенаружно.

– Как это? – удивилась графиня. – Я совсем не понимаю такие ответы.

– Я тоже, – ответил Михаэл, – но зато потом, я в них убеждаюсь сам вторично.

– Вы случайно не колдун? – неожиданно спросила Луиза, всматриваясь ему в глаза.

– Нет, я этим не занимаюсь.

– И не знахарь, и не ворожей?

– Нет, нет, нет, – уверенно отвечал Михаэл, – я просто говорю и все. В этом моя способность.

– Странно все это, – совсем, как его мать, проговорила Луиза, оборачиваясь снова к окну.

Михаэл ничего не ответил и погрузился в свои собственные мысли.

«Интересно, – думал он про себя, – зачем понадобилось влезать мне в эту карету, а ей останавливаться, завидя какого-то юношу среди травы? Может, что-то руководит этим или во всем кроется какой-то утаенный смысл? Что ж, подождем – увидим. Но вот, что я скажу, когда мы приедем в город, когда наступит время попрощаться? Сам не знаю, что скажу. Ладно, как-нибудь, да будет».

Так в мыслях каждого о своем и пролетело время, и вскоре лошади донесли их до городских ворот.

– Вам куда здесь? – спросила юная графиня, оторвавшись от окна и посмотрев в его сторону.

– Не знаю, – пожал плечами юноша, – я ведь впервые здесь. Просто хочу посмотреть и все. А может, что и увижу для себя лично. Из работы какой или чего-то еще.

– Тогда, едем со мной, – неожиданно распорядилась она, – я вас представлю своему отцу, и вы сможете многому у него научиться.

– Чему же? – спросил Михаэл, глядя неотрывно на нее.

– Разному, – немного схитрила девушка и дала команду в окно окружавшим экипаж людям, – спросите господина Блюдхе и направляйтесь к дому.

– Хорошо, – ответила охрана и устремилась вперед на своих лошадях.

– Это имя вашего отца? – спросил юноша.

– Да, – ответила юная графиня, – оно досталось ему от предков. И он им очень дорожит.

На том разговор их прервался, так как карета круто повернула в сторону, и они чуть было не расшибли свои головы друг о друга.

– Ох, извините, – поспешил извиниться перед юной дамой Михаэл, – я не удержался.

– Ничего, – ответила она, – это я виновата. Надо было самой за что-нибудь взяться.

– Далеко еще до дома? – спросил юноша.

– Не знаю. Я ведь давно уже здесь не была, – ответила она, осматривая неширокую улицу и мимо проходящие дома.

– Ваш отец уже в возрасте? – снова спросил Михаэл.

– Нет, он еще совсем молод. Ему только пятьдесят шесть. А что?

– Да, нет, ничего, – засмущался юноша, – это я просто так спросил.

И снова их разговор прервался.

Карета сильно содрогнулась, попав в одну из дорожных ям, а затем подпрыгнула вверх, и спутники обоюдно ударились головами об ее потолок. Оба засмеялись, но продолжать разговор не стали, а занялись сами собой.

Михаэл привел в порядок немного свои волосы и одежду, и даже слегка потер башмаки.

Графиня же занялась свои платьем, пытаясь хоть как-то прицепить рукав к плечу.

– Давайте, я помогу, – неожиданно обратился к ней юноша, – я в детстве наблюдал, как моя мать шьет. Если есть у вас немного нитки, то я смогу приштопать одно к другому.

Луиза засмеялась, а затем поискала в своем боковом секретере нить, и спустя секунды уже протягивала ее Михаэлу.

– Вот, возьмите. Надеюсь, иголка у вас есть.

– Да, есть, – ответил юноша и приступил к работе.

Стараясь аккуратно сшить разорванные части и при этом не навредить телу графини, Михаэл осторожно протыкал иглу и с облегчением вытаскивал ее обратно, увидев, что не причинил никакой боли.

Наконец, его старания увенчались успехом, и рукав достаточно надежно был пришит к плечу платья.

– А вы умеете шить, – удивленно констатировала Луиза, осматривая небольшой, почти незаметный шов.

– Вы преувеличиваете, – скромно отозвался юноша, укладывая себе обратно иглу и отдавая часть оставшейся нити графине.

– Нет, – сказала она, отстраняя руку в его сторону, – пусть, сохранится у вас, может, когда и пригодится.

В этот момент карета остановилась, а спустя минут пять дверь приоткрылась, и слуги опустили небольшую походную лестницу.

– Ваш дом, мадам, – обратился к ней слуга, немного кланяясь, снимая свою шляпу и взмахивая ею перед собой.

Михаэл первым выскочил из кареты и подал Луизе руку, когда та выходила.

– Спасибо, – ответила она ему, так же улыбаясь, как и прежде.

Они постучали в дверь. Где-то в глубине дома послышался сухой кашель, а затем какой-то старческий голос произнес.

– Ну, кого там принесло в этот час? Сейчас открою, не стучите так громко.

– Это не мой отец, – тихо проговорила Луиза и застучала быстрее и сильнее.

– Тогда, кто же? – спросил Михаэл, помогая ей в том же.

– Не стучите же так сильно, – снова раздался голос за дверью, и шарканье стало слышно гораздо ближе.

Наконец, дверь отворилась, и на пороге показалась сухая сгорбленная фигура какого-то старика.

– Чего вам надо? – спросил неторопливо он, подозрительно всматриваясь в лица его потревоживших.

– Вы кто? Слуга? – спросила вместо ответа у него графиня.

– Какой слуга? – возмутился старик. – Я господин Блюдхе, а это мой дом, – и он указал рукой вглубь.

– Но этого не может быть! – испугалась Луиза. – Это не мой отец, – и она удивленно обратилась к Михаэлу взглядом.

– Ваш отец умер, дорогая, – послышался ответ старика, – совсем недавно я его похоронил там же, где и мать.

– А отчего он умер? Он ведь был здоров? – изумленно спросила графиня. – И кто вы сами будете? Я вас не знаю, хотя дом этот покинула не так уж и давно.

– Я самый старший Блюдхе, – с гордостью ответил старик, выпячивая свою грудь вперед.

– Так вы папин брат? – то ли спросила, то ли просто удивилась Луиза. – Отчего же вы не показывались раньше в этом доме?

– Это не ваше дело, – опротестовал старик, явно не довольный учиненным ему допросом, – да и кто вы, собственно, такая, чтобы спрашивать об этом?

– Как кто? – удивилась Луиза. – Я же сказала, я его дочь.

– Не знаю, – скупо отвечал старик, державший дверь рукой, чтобы они не прошли внутрь, – слыхал я, что она уехала из этих мест и там скоропостижно скончалась. Об этом даже документ имеется.

– Какой документ? – еще больше удивилась юная графиня.

– Об этом можете узнать у следствия, назначенного по этому поводу, – ответил старик, прикрывая дверь рукой, – и больше меня не беспокойте. Я ничего не знаю.

Дверь перед ними захлопнулась, а молодые люди продолжали стоять в недоумении.

Наконец, Михаэл сказал:

– Что будем делать и куда пойдем в этом городе?

– Не знаю, – тихо прошептала графиня, – я теперь, вообще, ничего не знаю, – и она неожиданно расплакалась.

– Не надо слез, – пытался успокоить ее юноша, – пройдите в карету, успокойтесь, и там мы все сейчас обсудим. Только надо уехать от этого дома подальше. Что-то мне здесь не очень нравится.

– Хорошо, – согласилась Луиза, и они вместе сели в карету.

– Давайте к выезду, – кратко бросил Михаэл ее сопровождавшим, к этому моменту уже немного свыкнувшийся с таким образом общения.

И снова никто ни о чем не спросил, а все указания молча были исполнены.

Вскоре карета покатилась обратно к выезду из города.

– Постойте, постойте, – хотела остановить их Луиза, – я ведь не навестила могилу отца и мамы, да и в этом деле не разобралась вовсе. Куда мы так торопимся?

– Надо быстрее отсюда уезжать, – кратко ответил ей Михаэл, в глазах которого появился странный блеск.

– Что это с вами? – спросила графиня, обращая внимание на его немного взбудораженный вид.

– Ничего, – так же кратко ответил юноша и зачем-то выглянул в окно, осмотрев все вокруг.

– Что там? – спросила Луиза и попыталась сама сделать то же.

– Вам нельзя, – резко отстранил ее от окна юноша и усадил на место.

– Теперь, слушайте меня, – строго приказал он, – иначе, не сносить нам головы обоим.

– Как это? – испугалась девушка. – Я ведь ничего не совершала?

– Я знаю, – ответил юноша, но кое-кто хочет, чтобы вас вообще не было на свете, – и, выглянув за окно, он крикнул сопровождавшим, – давайте быстрее за ворота, ускорьте шаг лошадей.

Слуги взмахнули плетями, и лошади понеслись быстрее.

Они снова налетели на те же ямы, а затем чуть было на повороте не врезались в какой-то дом, но все же карета устояла и пронеслась сквозь городские ворота на выезд.

Удалившись от города на порядочное расстояние, Михаэл сказал своей спутнице:

– Нам надо свернуть с этого пути куда-нибудь в другую сторону.

– Зачем? – спросила взволнованная графиня.

– Затем, что нас будут искать здесь те, кому понадобилась ваша жизнь.

– Но я же ничего.., – начала, было, девушка.

– Знаю, знаю, но поймите, что другие хотели бы видеть вас в другом виде и где-нибудь в другом месте. И все только потому, что с обеих сторон вы достаточно богаты.

– Как? И здесь тоже от меня захотели избавиться?

– К сожалению, это так.

– А, что за следствие, о котором говорил старик? – неожиданно спросила юная графиня.

– Я не знаю, – ответил Михаэл, – может, это инквизиция?

– Святая церковь? – удивилась Луиза. – Но я-то здесь причем. Я ведь верующая.

– Возможно, кому-то понадобились богатства вашего отца, – как-то задумчиво произнес юноша, – но, впрочем, что это мы стоим. Нельзя терять ни минуты. Нужно сворачивать с пути.

– И куда мы поедем? – испуганно спросила Луиза.

– Знаю я одно место, – уверенно сказал Михаэл, – к нему и отправимся, если, конечно, вы захотите этого.

– Хорошо, – согласилась юная наследница, к этому времени обретая саму себя, – я согласна. Едем, но куда?

Вместо ответа Михаэл выглянул наружу из окна и крикнул:

– Сворачивайте влево и аккуратнее. Там болото.

Лошади поубавили свой бег, а вскоре и вовсе перешли на шаг. Спустя немного, они свернули в указанную сторону, стараясь не оставлять за собой никаких следов.

Карета покачнулась, и лица спутников сблизились, наполнившись каким-то внутренним жаром.

Спустя секунду все это исчезло, оставив после себя лишь маленькую частичку общего влечения друг к другу.

Экипаж отдалялся от дороги и уносил спутников все дальше и дальше от проезжих путей.

Через некоторое время они глубоко завязли в болоте, и пришлось выбираться из кареты наружу, чтобы облегчить ее вес.

Наконец, болотистая местность закончилась, и спутники снова смогли удобно расположиться внутри кареты.

– Что-то я устала за последнее время, – пожаловалась Луиза, – может, сделаем небольшую остановку?

– Нет. Пока рановато. Те, кто пойдут по следу, не сразу обнаружат то, что мы от них ушли, но когда догадаются об этом – бросятся вслед за нами. Потому, мы должны как можно больше сегодня пройти.

– А дальше? – спросила графиня. – Что будем делать дальше?

– Пока, не знаю, – вздохнул юноша, – но наше счастье, что мы ушли оттуда вовремя, а не дожидались, пока нас схватят и навечно куда-то закроют.

– А, что есть и такое? – удивилась Луиза.

– Да, есть, – неохотно сказал юноша, – когда я обучался в монастыре, то прежние нам рассказывали, что недовольных чем-то или провинившихся замуровывают в стены его, дабы потом их костями освежить святую память Христа, бога нашего. Я сам это видел однажды.

– Неужели, это действительно так? – усомнилась в его словах Луиза.

– Да, так, – кратко ответил на то юноша, устремляя свой взгляд куда-то помимо нее в окно.

– Но ведь об этом станет известно когда-нибудь? – то ли спросила, то ли уточнила свою догадку графиня.

– Да, станет. Только, кто скажет об этом – дождется той же участи. Воистину, земля наша глупцами и трусами полна, – ответил совсем по церковному Михаэл и тут же добавил, – пройдут годы, а может, и больше, и та же церковь объявит о том, что это были святые мученики, пожелавшие искупить вину всех за долю нашего Христа или что-нибудь в этом роде. И люди поверят в это, ибо в душе все верны ему, богу нашему, и желают это же видеть в других. Кто наружно, кто внутренне. Потому, правду донести, ой, как нелегко. Вы вот смогли бы сами это сделать?

– Не знаю, – неуверенно сказала Луиза, – наверное, это будет зависеть и от других.

– Вот-вот, и от других также, – ответил Михаэл, – и все мы друг на друга опираемся и смотрим. Потому, правду почти никогда не сознаем.

– А, что такое, вообще, правда? – неожиданно спросила графиня. – Может, это просто мы так хотим или это желание душ наших?

– Нет, не так, – отвечал юноша, – думаю я, что правда – это самое святое, что есть на земле нашей, ибо она возродила нам бога на небе и дала хлеб наш насущный. Но сдается мне, что правда – это еще и любовь наша друг к другу, а также к языкам каким других, нам подобных, и их вере к святострастию. Правду ниспослал нам господь бог, отец бога нашего, и с той поры мы вот так и живем.

– Откуда вы знаете это? – удивилась Луиза. – Или этому учат в монастырских стенах?

– Нет, к сожалению, этому там не обучают, хотя и пытаются что-то такое произносить.

– Тогда, где же вы обучились ему? – с любопытством спросила юная графиня, на миг даже забыв, что они от кого-то там убегают и что им грозит смертельная опасность.

– Я нигде не обучался, – честно признался Михаэл, – это происходит самопроизвольно. Я не думаю много по этому поводу. Говорю просто и все. Но мы немного удалились от темы этими разговорами. Давайте лучше подумаем о вас.

– Обо мне? – удивилась графиня.

– Да, о вас, – ответил ей Михаэл, – вам нужно возвратиться обратно и добиться общего признания, что вы и есть та, которая законно должна владеть всем богатством своего мужа, так внезапно почившего после вашего венчания.

– Как же я это сделаю, если за нами погоня? – спросила она. – Даже не знаю, что там после моего отъезда случилось.

– Ничего не случилось, – уверенно ответил ей Михаэл, – все, наоборот, ждут вашего возвращения, чтобы разрешить тот же вопрос для себя.

– Значит, я попала в ловушку? – смертельно испугалась Луиза, и сердце ее тревожно заныло.

– Нe совсем так, – ответил ей юноша, – если докажите, что муж ваш к вам все же соприкоснулся и святая церковь в это поверит, то в ловушке окажутся сами противники, ибо церковь обвинит тогда их в лжепослушании и в еретическом отступничестве от святого лона ее.

– Да, но как доказать это? – спросила юная графиня.

– Об этом я подумаю позже, – успокоил ее Михаэл, – а сейчас, скажите мне вот что. Была ли у вас связь с кем-либо еще после вашего мужа? И способен ли кто уличить вас в этом, если бы было это так?

Казалось, графиня потеряла дар речи на секунду, но потом довольно скоро ответила:

– Как вы смеете оскорблять меня, мою честь и достоинство. Я вам не давала такого повода, – и она обидчиво отвернулась в сторону, а слезы закапали у нее из глаз.

– Ну, право же, успокойтесь, графиня, – попытался исправить свою ошибку Михаэл, – а ведь о том же спросит вас та же церковь, невзирая на вашу гордость и чинность.

– Чем же я докажу тогда свою правоту? – встрепенулась Луиза после недолгого рыдания.

– Я подумаю и об этом. Положитесь на меня, – успокаивал ее юноша.

– Да, кто вы такой и что возомнили в душе своей? – попыталась опротестовать его решение графиня. – И кто, вообще, вам дал право руководить мной?

– Бог, – кратко и убедительно произнес Михаэл.

Луиза, молча, смотрела на него, и от нее не послышалось в ответ ничего. Она просто мигала глазами и словно оцепенела в ожидании чего-то.

– К-к-как, бог? – наконец, выдавила она из себя и совсем по-детски улыбнулась.

– Слово, данное богом и обещанное гласом его, да будет не превдойденно, – вместо ответа сказал юноша, смотря вдаль сквозь небольшое окно, – слово, нарушенное мною, будет сожжено в душе моей, – словно какое-то таинственное заклинание проговорил он вторично, – слово, принадлежащее врагу моему, да будет испепелено, – сказал он, словно выстрелил, в третий раз.

– Что это с вами? – удивилась Луиза, смотря на него со стороны.

– Я молюсь, – отвечал спокойно юноша, – за нас с вами и за них тоже, – и он кивнул головой на тех, кто сопровождал их.

– Я не знаю такой молитвы, – удивилась девушка, – объясните суть ее и научите, – попросила она тут же.

– Суть ее проста, графиня, – довольно просто отвечал Михаэл, – но сейчас дело не в этом.

– А в чем же? – удивленно посмотрела на него девушка.

– Нам надо поскорее отсюда убраться и молить бога о помощи нам в деле этом.

– Да, это так, – с грустью и вздохом отвечала Луиза, – но куда же мы все-таки едем?

– Вскоре узнаете, – ответил ей спутник, выглядывая снова в окно и подгоняя лошадей окриком.

– Быстрее они не могут, – сказал один из сопровождавших, – слишком мягкая земля. Карета вязнет, как в болоте.

– Это плохо, – согласился с этим Михаэл, – к тому же, остаются следы за нами. Придется бросить ее здесь, а самим удалиться верхом.

– Бросить карету? – возмущенно и одновременно изумленно говорила графиня, – как это? Здесь ведь все мои богатства, да и одежда та же, – и она растерянно посмотрела по сторонам.

– Вам, что дороже – жизнь или богатство? – немного с упреком спросил Михаэл. – Решайтесь на это, и вскоре мы оторвемся намного дальше от ваших преследователей.

– Хорошо, я согласна, – неизвестно почему быстро приняла решение Луиза, доставая из походного сундука самые дорогие для нее вещи.

– Не много ли? – снова с упреком спросил Михаэл, глядя на нее со стороны.

– Я не знаю, что взять с собой, – так же растерянно произнесла графиня, и слезы обильно потекли у нее из глаз.

– Возьмите то, что вам будет нужно в первое время при езде верхом, – спокойно и уверенно произнес юноша, – а дальше мы найдем другой выход.

– А драгоценности? – испугалась немного за это графиня. – Их что, оставить?

– Да, возьмите только то, что можно одеть на себя и при этом не выглядеть смешно и нелепо.

– Хорошо, – и здесь согласилась так же быстро Луиза, отбирая необходимые вещи.

– Поторопитесь, – неожиданно предупредил ее юноша, – наши преследователи не так уж и далеко. А нам нужно еще кое-что проделать.

– Что же? – с интересом спросила юная наследница, наконец, выбрав и отложив себе на колени нужное ей в пути.

– Надо утопить карету, – уверенно сказал ей Михаэл, – и при этом, как можно меньше оставить после себя следов. Пусть, думают, что все погибли.

– Утопить, но где? – удивленно спросила Луиза.

– Знаю я одно место, – так же уверенно отвечал юноша, – оно неподалеку от того, куда мы сейчас направляемся.

– Вы думаете, мы успеем сделать это?

– Да, если поторопимся, – ответил Михаэл и снова выглянул в окно, – возле мостика у реки поворачивайте направо. Поедем в стороне от дороги, – распорядился юноша.

Сопровождавшие поняли это и вскоре выполнили.

– Дальше куда? – спросил один из подъехавших к окну кареты.

– Давайте поближе к реке и возле небольшой заводи остановитесь.

– Но там же кусты?

– Ничего проберемся. Только давайте быстрее, не тяните время.

– Хорошо, – ответил ему подъехавший и поскакал вперед.

– Вы собрали вещи? – кратко спросил Михаэл, выглядывая в очередной раз в окно.

– Да, – ответила ему Луиза.

– Стойте, – крикнул он ехавшим обок кареты, – мы выходим.

– Выходите? – удивился слуга.

– Да, – ответил повторно Михаэл, – освободите и поставьте двух лошадей под верховую езду. Карету оставим здесь.

– Слушаюсь, – ответил слуга и поехал к остальным.

Карета остановилась, и молодые люди вышли из нее, бросая там все так, как и при обычной езде.

– Что дальше? – спросил снова тот же слуга, уже ведущий к ним двух лошадей, к этому времени освобожденных, но еще не оседланных.

– Карету в заводь, лошадей в воду. Будем перебираться вплавь.

– Вплавь? – удивился слуга.

– Да, вплавь, – подтвердил ему Михаэл и направился вместе с графиней поближе к реке.

– Я боюсь – говорила она ему по дороге, – я еще ни разу не окуналась в воду.

– Да? – удивился юноша. – А я думал, что вы это умеете делать не хуже меня.

– Нет. Отец не разрешал мне ходить к реке. Боялся, чтобы не утопла, – оправдывалась она.

– Ну что ж, – скромно ответил ей Михаэл, – тогда, мне придется вас оберегать. Держитесь подле меня и ничего не бойтесь. Будете крепко держаться зa меня и за лошадь, плывущую рядом. Хорошо?

– Не знаю, – неуверенно отвечала Луиза, – все же мне немного страшновато об этом думать.

– А вы не думайте, – сказал Михаэл, – просто держитесь и все.

– Хорошо, – наконец, сказала она, понимая, что другого выхода нет, – а почему мы не переехали по тому мосту, – неожиданно спросила она, – который остался позади?

– Потому что, это не мост, а плот. К тому же, ветхий и древний. Он нас не выдержит. Я это знаю потому, что когда-то жил в этих местах, – объяснил он девушке, довольно странно смотревшей на него.

– А-а, – протянула Луиза, но тут же задала еще один вопрос, – а как же наши преследователи? Они не догадаются об этом?

– Возможно, и догадаются, – согласился с таким предположением Михаэл, – но вряд ли последуют вслед за нами. Ну, а если поедут по тому плоту, то, как говорят, это их дело.

– Но, зачем же тогда было топить карету? – снова спросила удивленно девушка.

– А затем, что вместе с нею, мы не переправимся на тот берег, – пояснил юноша, – к тому же, в карете драгоценности, вещи и прочее. Все это частью всплывет наружу и его понесет течением. Это и наведет на мысль, что вы погибли, либо где-то скрываетесь, что, собственно говоря, все равно, так как вы больше ни на что претендовать не будете. Верно ведь, вы отказываетесь от принадлежащих отцу вашему богатств? – и он с любопытством посмотрел на девушку.

– Да, – с сожалением и грустью отвечала она, – конечно же, я не поеду обратно прямо в лапы к тем, кто желал бы моей смерти.