Текст книги "Крестоносцы"

Что ж, в мире наших современно бушующих невпопад страстей действительно возможно все, что угодно. Но все же одного этого просто недостаточно для опровержения написанного и составления общей единой точки зрения.

Как говорится, всему нужны доказательства. Нужны они и тому, о чем здесь, собственно, говорится.

Но как подтвердить это или выразить более исторически, подкрепляя указанное какими-либо достоверными сведениями?

К сожалению, источников чего-либо подобного не существует, как не существует и другого, более веского доказательства – самого Иисуса Христа, чья душа выразилась на Земле в то самое время.

Искать доказательства – значит, терять время. А его у нас всех практически не осталось. Не потому, что назавтра не взойдет солнце или чем-то таким затмится луна, что тот самый луч не будет поступать на планету и согревать ее.

А по всего одной, очень веской и более характерной для нас причине – это отсутствию свободы выражения самой жизни, заключающейся в рамках дня настоящего.

Ведь и в самом деле – не факт, что рожденное здесь, на Земле будет способно жить или выжить в условностях состоящей современности. Не факт также и то, что то самое будет способно продвигать уже другие жизни из своего состава и так далее, уже по чреде самих поколений.

Даже самое гарантированное и предполагаемое всеми более-менее благополучное будущее не дает 100% гарантии всего исполнения.

Это значит, что гарантом в неком сопутствии обозначенному может выступать только то, что дало уже когда-то первоначальные всходы жизни и довело его до пределов большого ума, остановив как раз на той поре, когда действительно нужно принимать волевое решение: и либо идти вперед, оставляя за собой все скверно несущее, либо оставаться на месте и окутываться все более той самой чернотой, что сотворилась за годы всечеловеческого природного признания.

Это реалии нашей жизни и их нам самим же не победить. Здесь нужна сила иного рода, а значит, и присутствие силы совсем другого порядка.

Это, так называемая, сила чистоты сверх. Она регулирует подачу новых единиц среды, и она же тем самым составляет предмет всей человеческой будущности.

Что это за сила – будет еще рассказано, а здесь же просто указано именно на это, ибо нет ничего другого, что способно обратить мир в поле нормального роста благополучия и естественного состояния самой природно исполненной среды.

Кто не верит в это и кому безразлично – оставайтесь со своим.

Кому же хотелось бы продвинуться далее – добро пожаловать в другой мир, где нет актам беззакония, где нет бесцеремонного содержания людской среды и где нет различного рода уставных правил, за исключением всего одного – самого закона соблюдения прав и достоинств.

Это и есть прогресс, и это же есть выход из застоя среды.

Задумайтесь надо всем и продвигайтесь далее. Пока еще не отнято совсем время, и часть его посвящена именно всем Вам.

Подумайте о мгновеньях самой жизни. Та ли цена за них своеобразно уплачена.

Или быть может, все могло статься совсем по-другому, сложись то самое время несколько не так и выразись людьми более достойными и более праведными.

Что не исключает порядочность и честность, простоту и обаяние, сердечность и сострадание, грамотность и сочетание всего человеческого ума, приходящегося как раз на долю того же самого времени.

Все это включено в позиции самой жизни и почему-то исключено именно для нас.

Это и есть предлог к тому самому пришествию, и оно же должно состояться в одночасье для всех…

Продолжение…

Луиза последовала его примеру, и лошади снова понесли их дальше по дороге, все ближе и ближе к дому ее мужа.

Спустя две недели, разменяв еще одну границу, словно какую монету, они уже подъезжали к цели своего путешествия.

С одной стороны это казалось бы весьма странным, а с другой – просто объяснимо, но за весь путь они не повстречали никого, кто бы мог либо навредить им, либo хоть как-то остановить продвижение?

Возможно, и была в этом какая-то особая загадка, но пока она оставалась просто, как тесное совпадение событий.

И возможно, именно это и послужило их дальнейшему успеху в освоении каких-то вполне достигаемых результатов, от которых и зависела вся дальнейшая судьба обоих.

Всадники приблизились к графству. Где-то еще далеко, на самом взгорье стоял замок, одиноко царящий над окружающим.

– Это ваш дом? – спросил Михаэл, всматриваясь вдаль и указывая в ту сторону рукой.

– Да, – вздохнула графиня и добавила, – что ждет меня там?

– Все будет в порядке, – словно выстрелил ей в ответ Михаэл и поехал вперед.

– Хорошо бы, чтобы ваши слова дошли до бога, – почему-то вырвалось у Луизы.

– Дойдут, – уверенно произнес Михаэл, – самое главное, вы сейчас возьмите себя в руки, и что бы ни произошло – верьте тому, что я сказал. Держитесь крепче в седле, – и он поддержал ее взглядом.

– Спасибо, – ответила графиня, и они продолжили свой путь.

И только уже перед самым въездом, Михаэл неожиданно сказал:

– Не ждите чести и радости встреч. Соберите всю вашу волю в себе, обопритесь на свою душу и вы победите.

– Хорошо, – твердо ответила юная графиня, и они въехали в ворота территории замка.

Глава 9. Исцеление душ. Замок

Замок предстал перед ними весь в каком-то сером и мрачном виде. Вокруг было так же пустынно и тихо, как и в дороге.

Но вот, дверь с шумом и скрипом распахнулась, и на пороге показалась какая-то старуха.

Она посмотрела на въезжающих и что-то залепетала на своем языке, а затем всплеснула руками и исчезла.

– Кто это? – спросил Михаэл, слезая с лошади и предлагая руку графине.

– Это старуха де Тарвиль. Она тетка моего мужа. Давно живет здесь вместе со всеми. Что-то прислуги не видно. Куда же все подевались?

– Очевидно, что-то случилось, – сказал юноша, указывая ей на пустые заколонные корзины, в которых обычно произрастали цветы, – и прислуга покинула замок.

– Странно все это. Я ведь уезжала – дом был полон ими.

– Сейчас узнаем, – сказал Михаэл, отводя лошадей к положенному им месту.

Они вошли в замок, оставив дверь такой же незапертой.

Никто не встречал и не радовал своими голосами.

Мрачная напряженная тишина окружала их и, казалось, давила сверху.

Наконец, где-то в темном углу послышался сухой кашель, а затем какая-то фигура отделилась от стены и вышла на более освещенное место.

– Это вы, мадам де Тарвиль? – спросила графиня у той же женщины. – Что здесь случилось? Почему нет никого?

– Почему же, нет, – отвечала надменно старуха, изображая из себя великосветскую даму, – я здесь и сестра моя. Племянницы также. А прислуга вся разбежалась после вашего уезда. Так что, мы сами справляемся.

– Почему же? – спрашивала Луиза, не понимая происходящего.

– Святая церковь наложила запрет до вашего возвращения и описала все имущество, включая, само собой, и деньги, нам всем принадлежащие.

– Отчего же? – продолжала спрашивать молодая графиня.

– Отчего, да почему, – разъярилась почему-то старуха, – лучше бы сказали, где вы были столько времени. Мы думали, что вы вообще больше не вернетесь. И кто это с вами? Ваш новый ухажер? – и она впилась глазами Михаэлю в лицо.

Луиза сразу вся покраснела и раздраженно ответила:

– Мадам де Тарвиль, вам никто не давал право оскорблять меня. И не ваше дело, где я столько была и кто это со мной. А если уж так хотите знать, то это мой духовник, – выпалила она напоследок.

Старуха опешила. Она явно не ожидала такого резкого отпора в свою сторону. Очевидно, все привыкли к мягкости характера Луизы, и теперь такое поведение вообще казалось странным.

– Извините, извините, графиня, – сразу изменила она свой тон и принялась любезничать, – но вы поймите и нас. Мы ведь беспокоились о вас, все время думали и молились, чтобы беда не стряслась какая.

– Да, уж это я знаю, – ответила немного с сарказмом юная графиня, – вы уж точно молились за меня.

– Да, да, – заверяла еще больше старуха, – ой, как молились, – и тут же осеклась, почувствовав на себе взгляд Михаэля.

– Так, что желает святая церковь? – продолжала спрашивать Луиза. – И чем вызвана эта мера предосторожности?

– О-о, ну вы же знаете, милая графиня.., – скосила немного глаза в сторону Михаэла мадам де Тарвиль, всем видом показывая, что речь идет о весьма деликатном деле.

– Говорите, говорите, – прямо сказала Луиза, – мой духовник знает это и готов поддержать меня, а также отстоять положенное мне по закону.

– Да, да, – ответила старуха, тревожно посматривая в сторону юноши, – теперь, мне становится понятным ваше длительное отсутствие, – довольно язвительно добавила она.

Луиза тут же вспылила и выпалила:

– Послушайте, мадам де Тарвиль. Еще что-то в этом роде, и я больше не потерплю ваше присутствие здесь. Надеюсь, это вам понятно?

– Да, да, – испуганно залепетала старуха, – это я так, по старой привычке…

– Забудьте все свои дурные привычки, – решительно ответила ей молодая дама, – и то же передайте всем остальным. А сейчас, я хочу отдохнуть с дороги. Завтра же займусь всеми делами. Расположите на ночлег и моего духовника. Он по праву заслужил это, так как сопровождал меня во всем пути. Алчные слуги разбежались по дороге.

– А где карета? – спросила неожиданно старуха, упорно пяля на нее глаза.

– Утопла в реке, когда мост переезжали, – ответила ей Луиза, – к счастью, мы все остались живы.

– Да, да, – подтвердила мадам де Тарвиль и добавила, – что ж, располагайтесь и отдыхайте. Я объясню все моей родне. Пойдемте, молодой человек, я покажу вам комнату.

Михаэл, молча, последовал за старой женщиной, лишь взглядом поддержав юную графиню.

– Вы на верном пути, – уловила она в этом взгляде, и это еще больше укрепило ее силы, прибавив дополнительно нужной уверенности в ceбe.

Старуха провела юношу в одну из комнат и посоветовала на ночь запирать дверь, дабы сквозняки, везде гуляющие по огромной его территории, не заставляли скрипеть завесы.

– Хорошо, я запру, – ответил и потом поблагодарил Михаэл, – но до вечера еще далеко и я пойду немного прогуляюсь. Заодно, осмотрю замок. Вы не против?

– Я здесь не хозяйка, – резко ответила мадам де Тарвиль и удалилась из его комнаты.

Юноша, подождав немного, пока шаги ее в глубине коридора не исчезнут, вышел и возвратился наружу.

Осмотрев замок со всех сторон, он сделал для себя некоторые выводы, а затем направился в свою комнату. Получалось так, что окна ее выходили как раз напротив окон юной графини.

Сам замок был построен в виде полукольца с высокой фасадной частью, украшенной остроконечными шпилями, врезающимися прямо в облака.

По крайней мере, так казалось ему самому, и, судя по всему, возведен он совсем недавно самим графом.

Находились в нем еще не до конца обустроенные комнаты, и не везде было установлено должное освещение.

В основном, весь он был скрыт полумрачным светом, царящим здесь и денно, и нощно. Комнат было довольно много, так как замок занимал два этажа, если не считать полуподвального помещения, освещаемого внутри смолянистыми факелами, обустроенными прямо на стенах.

Михаэл посидел немного в комнате, осматривая ее внутреннюю отделку, а затем, резко встав, подошел к одной из стен и внимательно осмотрел ее.

Едва-едва заметные тоненькие полоски выдавали в ней дверь, уводящую неизвестно куда.

Очевидно, старуха не случайно проводила именно сюда. Наверное, и большое количество сквозняков объяснялось именно этим.

«Но случайно ли все это или нет? – думалось юноше в ту минуту, – надо бы обследовать все это самому. Только вот немного подождать, а то, может, кто и следит за ним самим в этом полумраке».

Михаэл отошел от того места и посмотрел в окно напротив. Где-то там он увидел силуэт графини, и это немного успокоило его.

«Нет, – подумал он про себя, – вначале нужно решить все ее проблемы».

Но мысль о двери упорно преследовала его и, подождав еще немного, Михаэл решил все же узнать, куда она ведет и как открывается.

Обследовав руками стену, он ничего не обнаружил. Тогда, принялся осматривать все, что было рядом.

Неожиданно он нащупал какую-то непонятную ему вещь у себя под рукой.

Присмотревшись, Михаэл понял, что это голова какого-то животного. Он ощупал ее еще раз, а затем, сам того не желая, надавил на нее рукой, пытаясь просто встать на ноги.

Что-то хрустнуло или даже скрипнуло под этим усилием, и голова животного немного отодвинулась внутрь стены. Вместе с этим послышался какой-то щелчок и позади ее.

Михаэл надавил еще раз, но фигурка больше не углублялась. Тогда, он подошел к самой двери и надавил на нее руками.

Она подалась назад, а спустя секунду и вовсе отворилась, не издав при этом ни звука.

«Значит, – решил Михаэл про себя, – этой дверью пользовались. Но кто? Неужто, это старуха затевает что-то вместе со своими остальными родственниками. Надо быть настороже. А теперь, надо осмотреть этот ход».

И юноша, протиснувшись в узкий проем двери, прошел внутрь, захватив с собой свечу и кресало, лежавшее тут же с нею рядом.

Темнота охватила его и заставила немного подождать, чтобы глаза как-то с нею свыклись.

Михаэл аккуратно прикрыл дверь рукой, предварительно удостоверившись, что она открывается и изнутри, и потихоньку двинулся по ее темному ходу, осторожно передвигая ноги.

Спустя немного он зажег свечу и осмотрел все вокруг. Обычное подвальное помещение в промежутке между стенами. Под ногами земля, так что шаги его практически не слышны.

Михаэл двинулся дальше вглубь этого темного коридора, и вскоре оказался возле какой-то небольшой лестницы, ведущей ниже. Он опустился по ней и пошел еще дальше, прислушиваясь к окружающему и всматриваясь в темноту впереди себя.

Так он дошел до второй лестницы, ведущей немного к верху, и поднялся по ней. Затем, пройдя еще немного, оказался возле такой же, подобной его, двери.

Но ход на этом не заканчивался. Он уходил дальше вглубь темноты.

Юноша остановился и внимательно осмотрел эту дверь. Устройство ее было таким же, что и у него в комнате.

Но куда вела она, он не знал. С минуту поразмыслив, Михаэл двинулся дальше, но, пройдя совсем немного, уперся в стену.

«Значит, выход был только там», – решил он про себя, внимательно изучив как саму стену, так и то, что под ногами.

Юноша возвратился обратно, и тут же послышались какие-то голоса за той дверью. Подойдя ближе, он прислушался, но на всякий случай потушил свечу и отступил от самой двери в сторону.

– Ты слышала, ты слышала, что она сказала, – говорила возмущенным голосом какая-то женщина, находившаяся за стеной.

– Да, – сухо отвечал такой же женский голос.

– Что будем делать? – продолжала возмущаться первая и ходила по комнате, судя по раздающимся шагам.

– Думаю, надо обесчестить ее, – ответил тот же сухой голос, – и сказать об этом святой церкви.

– Да, но как это сделать?

– Погоди, не торопи меня. Нужно подумать, – женщина умолкла, и наступила тишина.

Она довольно долго размышляла, в то время, как другая нервно ходила по комнате.

– Ага, вот, придумала, – наконец, вырвалось у нее из груди.

– Что, как? – сразу обратилось к ней несколько голосов. Очевидно, там было больше людей.

– Мы подсыплем в вино тому юноше маленькую частичку порошка, который изготовил наш дядя и ей тоже. Пусть, выльют оба. Затем перенесем его тело к ней в комнату и обустроим все так, как это должно быть на самом деле. Сделаем их любовниками и укажем церкви на эту связь.

– Хорошо, хорошо, – подпрыгнула из радости одна из женщин и хлопнула в ладоши.

– Тише ты, – успокоил ее кто-то и тут же спросил, – а, что, если они не захотят вина?

– Тогда, выпьют что-то другое, хоть воду, – сухо ответил тот же голос.

– Но, как предложить это?

– А ход этот зачем, – предупредительно выстрелил голос, – мы можем им воспользоваться в любое время. Надо только последить за ними.

– Хорошо, хорошо, – снова подпрыгнула женщина, но ее опять успокоили.

– Кстати, чем он сейчас занимается? – опять спросил чей-то голос.

– Осматривает замок, – ответил голос мадам де Тарвиль.

– Напрасно его пустили.

– Я здесь не хозяйка, – снова резко отозвалась на это старуха.

– Ладно, не нервничайте, тетя, – успокоил сухой голос, – мы это обустроим все к завтрашнему утру. Постарайтесь так сделать, чтобы они завтракали у себя в комнатах.

– Хорошо, я сошлюсь на что-то, – согласилась старуха и, судя по всему, направилась куда-то.

– Куда вы сейчас, тетя?

– Пойду, посмотрю, чем они сейчас занимаются? – ответила она, и шаги ее затихли где-то в глубине переходов замка.

Михаэл, недолго думая, бросился обратно к своей двери, и, как оказалось, вовремя.

Только он прикрыл за собой дверь и сел утомленно на приготовленную постель, как в комнату постучали.

– Да, да, войдите, – ответил он, делая немного заспанным свое лицо и примяв чуть-чуть постель.

Вошла мадам де Тарвиль и спросила:

– Вам ничего не нужно? Может, поесть что принести?

– Нет. Спасибо, не надо, – ответил нарочно сонно Михаэл. – А вот утром я бы не отказался что-то поесть и попить.

– Может, немного вина? – старуха неожиданно обрадовалась и повеселела.

– Нет, нет, – ответил юноша, – лучше просто обычный сок или что-то в этом роде.

– Хорошо, я принесу, – любезно ответила мадам де Тарвиль и добавила, – не забудьте запереть дверь на ночь, да и днем можете, если вам, что нужно.

– Спасибо за совет и беспокойство, – отвечал Михаэл, – доброй ночи вам.

– Доброй ночи, – ответила она и удалилась.

– Фу-у, – выдохнул юноша, – слава богу, обошлось. Но надо предупредить как-то Луизу об этом. Но как?

Голос громыхнул в ушах неожиданно резко и сильно.

– Ничего не предпринимай. Она сама сюда придет. Веришь ли ты мне?

– Верю, – ответил юноша, немного привстав со своей постели.

– И запомни еще одно. Вино – это враг твой, если оно в руках другого. Не позволяй никому наливать тебе. Помни это!

– Хорошо, буду помнить, – отвечал юноша, вставая вовсе с постели.

– Не забудь и еще одно, – предупредил голос, – твоя жизнь бережет жизнь многих. Верь себе и исповедуй то же. И они встанут за тобой горою.

– Не забуду, – отвечал ему Михаэл.

– Тогда, прощай. Но ненадолго, – предупредил тот же глас, – думай о цели своей и светопроникновенности.

И голос мгновенно исчез.

Михаэл так и стоял посреди комнаты, вслушиваясь в самого себя. Затем, словно оторвавшись от чего-то, он сел на постель и задумался над сказанными ему словами.

Вскоре за дверью послышался какой-то шорох, а затем тихий стук в дверь.

– Да, войдите, – сказал юноша так же негромко, обращая свой взор к входу.

Дверь открылась, и на пороге показалась Луиза с зажженной свечой в руках.

– Можно к вам? – спросила еще раз она, осматривая его комнату.

– Да, да, заходите, – предложил снова Михаэл, встав с постели и поправив за собой немного смятые места.

– Знаете, я пришла к вам потому, что хотела посоветоваться по поводу завтрашнего дня, – начала свой разговор графиня, – а заодно, посмотреть, как вы обустроились.

– Хорошо, – кратко ответил Михаэл, закрывая за вошедшей дверь и запирая ее на засов.

– Зачем вы это делаете? – испугалась Луиза. – А если кто придет и постучит к вам?

– Ну и что, – ответил юноша, – зато я знаю, куда вас спрятать, и он, подойдя к потайной двери и нажав предварительно на фигуру головы животного, отворил ее, демонстрируя графине темноту уходящего вглубь коридора.

– Что это? – еще больше испугалась она. – Я ни о чем таком не знаю. Объясните, пожалуйста.

– Сейчас, – сказал Михаэл, закрывая дверь обратно и переходя на шепот, – тс-с.., – показал он, прижимая палец к губам, и сказал, – слушайте меня внимательно. Не знаю, под каким предлогом, но вы должны завтра утром согласиться на завтрак в своей комнате и при этом не подать виду, что вы о чем-то догадываетесь.

– О чем это вы? – испуганно зашептала Луиза, подходя к нему ближе, чтобы лучше слышать сказанное.

– Завтра утром вам подадут завтрак в комнату, – продолжал говорить Михаэл, – вы согласитесь на это. Но предупреждаю, ничего не ешьте, а выбросьте куда-нибудь так, чтобы никто этого не заметил. Ничего также не пейте. Лучше потерпите, и жизнь ваша будет спасена. Вам это понятно?

– Да, – испуганно шептала Луиза, – но объясните: почему так?

– Потом расскажу все более подробно. А теперь, отправляйтесь к себе и спокойно отдыхайте. Кстати, я хотел бы знать, чем занимался ваш муж.

– Не знаю, – ответила Луиза, – мне он ничего не рассказывал. Но ведь и знала я его очень мало.

– Ну, хорошо, я caм это узнаю, – сказал юноша, – а вы идите к себе и, на всякий случай, заприте дверь на запор. Можете также осмотреть эти стены, как это сделал я. Кто его знает, сколько загадок оставил после себя ваш муж. Ничего не бойтесь и не торопитесь что-то делать. Все будет в порядке. Верьте мне, и мы спасем свои жизни оба.

– Хорошо, – очень уж неуверенно ответила юная графиня, – я последую вашему совету.

– Это не совет, – ответил ей прямо Михаэл, – это ваша жизнь. Поймите это правильно.

– Ну, хорошо, – ответила, наконец, более решительно девушка, – я вам верю и полагаюсь на вас.

– Полагайтесь на себя, – предупредил юноша, и верьте моему слову.

– Полагаюсь на себя и верю слову вашему, – как будто во сне повторила графиня.

– Вот и хорошо. А теперь, идите и спокойно ложитесь отдыхать. До утра вам беспокоиться не о чем.

– А, что будет утром?

– Завтра все узнаете, – улыбнулся Михаэл и проводил девушку до двери.

Спустя минуту она уже шла по коридору, оставив после себя в комнате небольшой приятный запах каких-то духов.

Наступала ночь, и юноша лег в постель, предварительно потушив свечу и закрыв двери на засов.

Через некоторое время он уже спал и видел сны, уносящие его снова куда-то и дающие что-то понять в огромном смысле его обычной жизни.

– Что же хотел сказать мне глас божий, – думалось ему во сне.

А в ответ он видел что-то, но пока не понимал этого. То ли от того, что был еще молод, то ли просто пока ему не дано было того понять по какой-то причине.

Так, в вопросах и сновидениях, и прошла ночь. Поднявшись вместе с солнечным светом, Михаэл умылся и принялся ожидать мадам де Тарвиль.

Прошло довольно много времени, прежде чем она постучала в дверь, и юноша бросился ее открывать, делая вид, что только поднялся и еще толком не проснулся.

– Доброе утро, – поприветствовала его мадам и подала завтрак на небольшом подносе.

– Доброе утро, – ответил Михаэл, пропуская ее внутрь и благодаря за столь раннюю о нем заботу.

– Ничего, – отозвалась старуха, – за то время, что нет слуг, я уже привыкла ко всему. Так что, откушайте блюд наших, а я пока удалюсь.

– Спасибо, – поблагодарил Михаэл и закрыл за ней дверь на запор.

«Так, – подумал он про себя, – что же предпринять? Просто вылить это все куда-то, но куда?»

И тогда, ему в голову пришла мысль.

«Воспользуюсь я сам этим ходом и посмотрю на все это со стороны».

Юноша быстро отворил потайную дверь и, захватив с собой завтрак, удалился из комнаты. Дойдя до своей цели, он прислушался.

За стеной было тихо, и только чье-то сопение говорило о том, что кто-то там отдыхал.

Нащупав такую же задвижку, Михаэл тихо отворил дверь и заглянул в комнату. Где-то в глубине ее он разглядел постель и лежащую на ней женщину, которая, судя по всему, спала.

Юноша скользнул внутрь и поставил свой завтрак на небольшом столике. Затем ваял другой с того же места и тихо унес его с собой.

Закрыв плотно дверь, Михаэл пошел быстро обратно и вскоре находился уже у себя.

Он отодвинул запор двери и спокойно сел на постель, ожидая мадам де Тарвиль.

Прошло около получаса, прежде чем она снова постучала в его дверь.

– Да, войдите, – спокойно ответил он, немного привстав с кровати и нарочно зевая.

Старуха вошла и, завидев съеденный завтрак, несказанно обрадовалась.

– О-о, – проговорила она, – я вижу, вы проголодались.

– Да уж, дорога выпала такая, – скромно ответил юноша, снова зевая, – наверное, я еще немного вздремну. Хотя нет. Скажите, графиня де ла Руж уже позавтракала?

– Еще нет, – отвечала мадам, – я сейчас ей отнесу.

– Давайте я вам помогу, – предложил Михаэл и снова нарочно зевнул.

– О-о, – обрадовалась мадам де Тарвиль, – это весьма благородно с вашей стороны. Но проследите, чтобы она все поела. Графиня ведь тоже с дороги, уставшая и голодна, – позаботилась о Луизе старуха.

– Хорошо, хорошо, – успокоил ее Михаэл, также зевая и прикрывая рот рукой, – не волнуйтесь, я о ней позабочусь. Где ее поднос?

– Пойдемте, я вам покажу ее комнату, – предложила мадам, и они вместе удалились.

Вскоре Михаэл стучал Луизе в дверь, держа в руке поднос, а старуха стояла позади его.

– Кто там? – сонно прозвучал голос за дверью.

– Это я, графиня, ваш духовник. Я принес вам завтрак. Можно войти?

– Погодите, я сейчас приведу себя в порядок, – послышалось в ответ, и они стали ждать.

Спустя минут пять дверь отворилась, и Михаэл прошел в комнату, здороваясь с Луизой и ставя поднос на небольшой столик.

Мадам де Тарвиль, также поздоровавшись и с минуту постояв, вскоре удалилась, прикрывая за собой дверь.

– Нужно поесть, – сказал юноша довольно громко, подмигивая Луизе глазом.

– Хорошо, я сейчас все съем. Я так голодна, ведь со вчера еще не было ничего во рту.

– Можно, я побуду здесь у вас? – спросил Михаэл, снова подмигивая и достаточно громко зевая.

– Что ж, побудьте. Возможно, мне будет немного веселее завтракать, – весело ответила графиня и нарочно застучала приборами.

– Приятного аппетита, – громко сказал юноша.

– Спасибо, – ответила Луиза, взяв поднос в руки и садясь на свою постель.

Вскоре она заработала приборами так, чтобы со стороны казалось, будто она ест.

Мадам де Тарвиль, все это время слушая под дверью, улыбнулась и направилась к своим родственникам, желая сообщить такое приятное известие.

Михаэл, заслышав ее удаляющиеся крадущиеся шаги, сделал графине предупредительный жест рукой и, тихо отворив дверь, выглянул в коридор. Там никого уже не было.

– Где рядом от вас комната, в которой кто-либо из них живет?

– По соседству комната ее племянницы, – быстро ответила Луиза.

– Быстро поменяйте поднос с едой, – распорядился юноша, – думаю, старуха уже принесла ей.

– Хорошо, – ответила графиня и бросилась исполнять указанное.

Спустя минуту она возвратилась, держа в руках совершенно другой поднос.

Заметив ее небольшую растерянность, Михаэл сказал:

– Не волнуйтесь. Они сами в своей радости позабыли обо всем.

– Что же они хотят? Отравить нас?

– Нет, хуже. Они хотят донести церкви, что мы с вами спим в одной постели, тем самым совершая грех и разрушая таинство брака, хоть и не состоявшегося до конца.

– Какая наглость, – возмутилась, немного краснея Луиза, – ну, ничего, я им задам сейчас.

– Ничего делать пока не надо. Успокойтесь и съешьте все, что в руках. Неизвестно, когда придется делать это во второй раз.

– Да, – согласилась графиня и, усевшись на постель, быстро все проглотила.

– Ну вот, теперь можем говорить, – сказал Михаэл, глядя на хоть немного, но все же повеселевшую Луизу.

– О чем же? – откликнулась она довольно бодро.

– Тс-с, – тихо сказал юноша, – делайте вид, что вам очень хочется спать. Зевайте, а сами слушайте то, что я вам скажу.

– Хорошо, – сказала графиня и так зевнула, что даже самому юноше показалось, что она только и ждет, чтобы уснуть.

– Вот и хорошо, – тихо подбодрил он ее и продолжил, – теперь слушайте, что сделаем дальше.., – и он пересказал ей свой план, задуманный сегодня поутру.

– Поняли вы меня? – спросил юноша в конце, глядя графине в глаза.

– Да, – тихо ответила она и так громко зевнула, что, казалось, сейчас упадет и уснет.

– Только не поддайтесь волнению, – предупредил ее Михаэл, – и все будет в порядке.

– Хорошо, буду стараться, – ответила Луиза, так же глядя ему в глаза

– Одного старания мало, – предупредил вторично юноша, – надо повиновать себе волнение и соприкоснуться со своею душою.

– Я поняла, – ответила графиня, ставя поднос на тот же столик и ложась обратно в постель.

Послышались крадущиеся шаги за дверью, а затем едва слышно кто-то прислонился к ней с обратной стороны.

Михаэл отошел к окну и оттуда довольно громко произнес:

– Кто там, за дверью этой? Может, покажешь себя? Ну-ка, выходи скорее, – и он обратил свою руку в ту сторону, вторую же направляя прямо в окно.

Дверь немного скрипнула и со страхом на лице в комнату вкатилась старуха.

– Встань передо мною, – резко прозвучал голос духовника, – и опрокинь на себя еду эту, – и рука указала на поднос.

И хотя там ничего не было, мадам де Тарвиль быстро поднялась, взяла поднос в руки и опрокинула все на себя.

Приборы попадали на пол, при этом воспроизведя шум, но старуху это вовсе не тревожило.

Она медленно положила поднос обратно и обратилась лицом к Михаэлу. Глаза ее безвольно закатились вверх, лицо покраснело, а язык немного выдвинулся наружу.

– Кто ты? – сурово спросил голос юноши. – И почему здесь, а не в другом месте?

– Я тут, потому что не знаю, куда идти мне, – залепетал чей-то голос, совсем не похожий на голос, принадлежащий мадам де Тарвиль.

– Поднимись вверх и освободи тело, – сказал Михаэл, направляя свою руку в сторону живота старухи и медленно поднимая ее вверх.

– Смилуйся надо мною, боже, – пролепетал тот же неизвестный голос, – буду рабом твоим вечно, коль оставишь меня внутри.

– Не будет по-твоему, – ответил сурово юноша, продолжая поднимать руку вверх.

Внезапно, старуху словно прорвало. Она начала кричать, свистеть, а затем села на пол, тараща куда-то глаза и задыхаясь от удушья.

– Выходи же, – грозно сказал Михаэл, – направляя руку в сторону мадам.

Старуха резко вздрогнула и залилась слезами. Она рыдала так, что, казалось, стены этого замка не выдержат и заплачут сами.

Но вот, рыданье прекратилось, и все это сменилось адским смехом вперемешку с чиханием и кашлем.

Наконец, дикий крик вырвался из груди мадам де Тарвиль, и она замертво упала на пол, даже не шевелясь.

И в ту же секунду какое-то темное облачко прорвалось наружу и мигом исчезло сквозь затворенное окно, оставив при этом на нем небольшой след.

Старуха лежала еще минуты три. Затем встала, как обычно, и, ничего не понимая, осмотрела вокруг себя.

– Где я? – обратилась она к Луизе, смотревшей на нее с ужасом в глазах. – И, что это со мной?

– Вы уронили поднос на пол, – как ни в чем не бывало, ответил ей Михаэл.

– Как это? – бедствовала старая женщина, собирая приборы и часть разбросанной по полу посуды.

– Не надо. Оставьте это, – отстранил ее юноша, – и идите к себе, отдохните. Я сам помогу здесь убрать.

– Хорошо, – согласилась мадам де Тарвиль, чувствуя какую-то сильную усталость и внезапно появившуюся боль в голове, – я пойду и отдохну. Потом приготовлю вам еще что-нибудь поесть.

И с этими словами она удалилась из комнаты, при ходьбе немного пошатываясь и придерживаясь рукой за стену.

– Что это было? – спросила испуганная Луиза. – Что это с ней такое происходило? Болезнь или чума какая?