Текст книги "Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта"
Автор книги: Сергей Разбоев
Жанр: Боевики: Прочее, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Премьер и генерал охотно склонились головами в знак согласия и готовности действовать.
– Последние два дня меня положительно очень радуют. Я вами доволен. Ну, что, дорогие товарищи, работайте. Я устал, но работы требую такой же суперактивной и гиперэффективной.
Присутствующие встали, поклонились Председателю и тихо вышли из комнаты.
Мао устало вздохнул, расслабился и быстро заснул.
Глава двадцать третья
Маккинрой – Чан. Всем на время успокоиться.
«Церковь искажает душу.
Рабовладение убивает душу».
– Вот и всё, сэр, аминь, наступает большой и глубокий конец света в Китае, уважаемый сэр МакКинрой. Все наши высокоинтеллектуальные, точные, скрупулёзные расчёты и гибкие предположения выкинуты в секретные мусорные корзины почти всех кабинетов мира. Всенародный Председатель хитро делал и умно играл в свою личную, политическую игру: и как всегда, всё остальное, в мире и рядом, его никак, никогда, не интересовало. Исторический интриган остался историческим коммивояжером, постоянно и нагло проталкивающим свои идеи сквозь любые массы им порабощённого народа. Наш рисковый, бедный Дэн в опале, в далёких южных провинциях: и дай бог ему выжить там. Интриганка, гидра многоголовая, коварная мадам Мао, пусть не на белом, но прекрасно сидит и на сером, в яблоках, коне. Председатель вручил бразды правления нашему министру Общественной Безопасности Хуа Гофэну. Это утешает. Но вряд ли успокаивает. Подлая, никогда не успокаивающаяся мадам Цзян в любой момент может снова надавить на слабеющий мозг Мао: и дробно, кучно, под идеологические призывы, массово полетят головы, ещё напрасно выживших. Как там пираты перед концом света говорят – живые будут завидовать мёртвым. Аминь. – Всегда непробиваемый генерал Чан сокрушённо помотал головой. – Мы, сэр, все мы крупно проиграли. Но если бы только проиграли. Очень может быть, что мы проиграли не только свои жизни, но и страну. Мне это больно.
Американец сочувственно, театрально, тихо похлопал в ладоши.
– Молодец, молодец, страшно сокрушённый моментом политической жизни, мудрый и удачливый генерал китайских спецслужб. Вы со своим шефом так дружно играете крупно проигравших, что в это просто очень трудно поверить. Раз вы ещё литературно красноречивы, значит, великий Китай не сгинул в историческую яму. Не всё ещё так страшно и ужасно, как вы себе это всё представляете. Наверное, пусть пока за всех нас только премьер Хуа и работает на узком политическом эшафоте Председателя Мао: и даёт мадам Мао проявить себя во всём своём злобном политическом блеске. Он находится под скрытными, неожиданными ударами и самого Мао, и коварнейшей мадам Мао. Нам, опытным легальным разведчикам, нужно суметь успокоиться и, опять же, суметь мудро выжидать.
Чан, в свою очередь, уважительно похлопал сэру МакКинрою. Но кислая, напряжённая суровость не сходила с его лица.
– А что будет в стране через месяц, два?
– Вообще-то ничего не будет. Но нужно постоянно и зорко следить за атакующей мадам Цзян. Только от неё можно ожидать репрессивных движений. Как только она выступит с устрашающими предложениями, Госдепартамент США резко и однозначно выступит против неё.
– Это опального дядюшку Дэна не спасёт.
– Дэн сейчас в провинции Гуаньдун?
– Да. В Кантоне, на трудовом перевоспитании.
– И это очень хорошо. Главное, что подальше от центра. Наши союзники монахи тоже будут там. Если Цзян начнёт атаку на Дэна, монахи полностью защитят его. И, если понадобится, то его переправят в Индию или лучше в пещеры Лаоса.
Чан повеселел, взбодрился.
– Это уже гораздо лучше. Уверен, монахи справятся с этим поручением. Да, пожалуйста, передайте им от меня приветствие и всякие пожелание за то, что они меня недавно защитили от бешенных хунвейбинов.
– Обязательно. Но и ваши оперативные данные потребуются, чтобы вовремя нейтрализовать ликвидаторов Мадам.
– Сэр, здесь мой шеф всегда сумеет подсказать вовремя и важное. Но, и я уверен, что против самой Мадам Цзян не только сам премьер, но и министр обороны; а это решающе на политическом поле Китая.
– Знаю. А сам Председатель Мао?
– От шефа знаю, что Хозяин тоже опасается её.
– Странно. Интересно и забавно.
– Но, надо учитывать, что время против него.
– И против неё. Что во многом и непредсказуемо.
– Врачи под нашим наблюдением. Всякие изменения в его организме в сторону ухудшения, немедленно докладываются моему шефу. Примерно высчитано время его ожидаемой кончины: сентябрь, октябрь. Значит, где-то с августа, начнётся опасное потемнение в мозгах. И вот это, самое непредсказуемое и опасное. Он, что угодно может накричать по радио в идеологическое устрашение народа.
– Как нам, хотя бы, последние полгода держать его в рамках спокойствия, умеренности? Как выиграть время?
– Шеф сказал, что Мао очень заинтересовался колонизацией Луны. Вот здесь его можно отвлекать от внутренних проблем страны и внутренних разборок между Цзян и её конкурентами.
И, если вы помните, мы как-то, договаривались, что вам нужны данные расположений ракетных баз на Дальнем Востоке, а взамен, формулы современного топлива для разгона ракет.
– Хорошо помню: и мы готовы к взаимному обмену. Но, мы ещё готовы дать вам технологии производства различной бытовой и производственной техники, и далее, вплоть до секретных чертежей легких и средних военных кораблей различного назначения. Вы сможете, в ближайшее время, опередить многие страны в технологиях, а где-то и сами Советы.
– А вот это очень заинтересует Мао. Успокоит его в сторону ожидания постройки первого своего корабля. Он будет ждать. Он любит военные корабли. А первый современный ракетный крейсер поднимет его в глазах народа, как равного большим, развитым странам.
– Значит, он надеется ещё прилично пожить.
– Все надеются. Это жизнь. Наша жизнь всегда надежда.
– Жизнь и смерть Мао слишком серьёзна в плане политическом и международном, чтобы не опасаться её кончины и не готовиться к ней.
– И прежде всего для нас, спецслужб. Цзян быстро уничтожит всю старую гвардию председателя.
– А с кем она останется?
– У неё тоже не малая группировка сторонников. Свято место пусто не бывает. На тёплый чиновничий стул всегда есть кому присесть.
– Имена есть?
– Первое: её идеологи пропагандисты: Чжан Цуньцяо и Яо Вэньюань. Прочие всплывут позже.
– С кем она встречается? И думает ли искать поддержки извне?
– Думает. Конечно. Но, осторожно. Пока ей хватает Председателя. Но, с ослаблением его здоровья, придётся искать дополнительной поддержки в авторитетных столицах иных стран.
– А племянник Мао?
– Трудно сказать. Но он тоже стар.
– Генерал Чу готов со мной встретиться в ближайшее время?
– Завтра. После обеда. Он позвонит.
– Прекрасно. Ему будет, что сказать и показать самому Мао. И это будет большой успех вашей разведки, если не крупнейший. Генерал, группе Руса, вы сможете сделать документы для передвижения по стране? Пусть едет в Кантон к Дэну.
– Сделаем. На сколько человек?
– На первое время пяти человек хватит.
– Сэр МакКинрой, я всё склоняюсь к мысли, что Мадам будет искать поддержки в Кремле. Её уровень авантюризма к этому готов.
– Значит, за Дроздовым надо присматривать. Количество агентов из Советов позволяет мадам сделать это достаточно скрытно. Она актриса, в прошлом известная Лань Пин. Сумеет так искусно и быстро изменять своё лицо и внешность, что её потеряешь в любом универмаге, вокзале, театре, общественном месте. Машин для разъездов у неё прехватает. У вас должно хватить агентов прослеживать за нею, особенно после встреч с Мао.
– Всё зависит от моего шефа. Да, я думаю, сам Хуа Гофэн даст указание всем нам за ней следить: дённо и нощно.
– А чем её отвлечь от политики?
– О-о, такую не отвлечёшь. Власть – смысл её всей жизни. Замуж за Председателя вышла не с целью на кухне работать и детей рожать.
– Генерал, мы передадим вам часть аппаратуры слежения. Вашим агентам. Главное, маячки расставить на пути её следования и мест, где она наиболее часто бывает, вплоть до мест Запретного города. Вам будет её проще отслеживать. Если она решит встречаться с резидентом Дроздовым, то вы не пропустите их встречи. И её соратников надо, по возможности, всех отслеживать.
Чан оживился.
– С такой аппаратурой мы многое сможем.
– Удачи вам, генерал. Ответственность момента вы полностью понимаете. Не расслабляйтесь. Главное жизнь дядюшки Дэна. Мадам мы скинем. Премьер, далеко не глупый человек и не политический слабак. Власть из своих рук он уже не выпустит.
– Хочется в это надеяться и верить.
– Надейтесь и верьте. Вы не одни. Пора нам расходиться. Удачи вам, генерал. Будьте всегда на связи.
– Будем, сэр. Удачи и вам.
Часть
II
Глава первая
Мадам мао начинает ликвидацию политических соперников.
Политический нерв огромной, непредсказуемой страны крупно дрожал.
Трясло всех. От детей до ста двадцатилетних стариков. Которым всё было давно по боку. Они не боялись собственной смерти, как могущественный, всесильный, всенародный Председатель.
Политическую трясучку убивали криками, демонстрациями, митингами.
Никто, уже, ничего хорошего не ждал. Крепко устали. А вот худшего ждали. И поэтому нервно кричали: злобно, истерично.
Эх, родина, какая ты злая и уродина. И политическая, и экономическая.
А экономический нерв страны давно был порван и оборван.
Рабовладельческая экономика – это когда работаешь, пашешь, но не ешь. Это лишнее. Не к месту. Не к политическому моменту.
Страна нищая. Народ нищий. Богатела только партийная номенклатура. Вечный, стойкий, главный закон рабовладельца.
И вот, сама всесильная товарищ Мадам Мао надменно, с высокоподнятой головой стояла у раскрытого окна. Позировала сама себе: правым боком к окну, левым боком. Так надо иногда стоять на трибуне. Правильно подобранная поза многое решает.
Над Пекином стояла приличная жара и дули песчаные ветра с пустыни Гоби.
Густо накрашенные губы партийного товарища Цзян Цин столь были подвижны и выразительны, что ей самой трудно было скрыть свою постоянную кипящую злобу и неожиданно выплёскивающийся психический гнев. Истерично сжав кулачонки, чуть ли хрипела от удушающего её гнева.
– Уважаемый Ван Дунсин, вы видите: мы выиграли, политика наша, в наших руках, но не до конца. Мой муж необоснованно пожалел вредного старикана Дэна, отправил его в деревенскую ссылку на политическое перевоспитание. Но он должен быть уничтожен физически. Должен исчезнуть с лица земли. Что вы на это скажете?
Глаза Цзян недобро, по-змеиному застыли.
Но и глаза непробиваемого Ван Дунсина были не менее остры и змеинны.
– Уважаемая товарищ мадам Цзян, спасибо, что вы мне верите и доверяете, но я подчиняюсь только Председателю. Если я буду исполнять приказы не от него, он мне просто голову отрубит. Вы хорошо понимаете, ваш муж не терпит ослушаний ни от кого, тем более от личных телохранителей.
– Значит, вы отказываетесь со мной сотрудничать?
– Я не политик. Я телохранитель вашего мужа и это моя основная и прямая обязанность. Остальное меня не касается.
– А ваши люди?
– Они тоже подчиняются только Председателю. Любой шаг в сторону наказывается арестом. А там… Вы прекрасно понимаете. Не мне вам подробно объяснять и что-либо секретное рассказывать.
– Хорошо, мудрый и преданный Ван, можете идти. Я на вас не обижаюсь. Вы правы. Солдат должен служить. Ему думать нельзя.
Телохранитель, почтительно поклонившись, тихо ушёл.
Мадам сначала оскалилась, потом немного игриво покривлялась перед зеркалом и снова, злобно скривившись в лице, позвонила заместителю Председателя, Ван Хунвэню. Но голос старалась держать ровным и ласковым.
– Здравствуйте, благороднейший товарищ Ван.
– Слушаю вас, благороднейшая красавица, мадам Цзян.
– Вы можете ко мне зайти?
– Конечно, мадам.
– Я вас жду.
– А где вы сейчас?
– В Запретном.
– Я в центре города, немедленно выезжаю к вам.
Но, когда он въехал в Запретный город, телохранитель Ван Дунсин показал ему жестом сначала зайти к Председателю.
Председатель сейчас уже не казался больным и чахлым. Он даже бодро ходил по комнате и крутил в руках газеты.
– Садитесь, товарищ Ван, – сказал он вошедшему, – моя надоедливая баба всё не успокаивается. Говори с ней с позиции нейтрального, малознающего, но готового сотрудничать. Пусть пока бесится, перебесится. Говорила мне мама не раз и не два: не допускай девок к власти. Придётся пока терпеть. Разговор будем записывать. Не нравится мне она. Чтобы успокоиться после пленума, она начинает снова мстить людям. Что за неугомонная дура? Ступай к ней. Будь вежлив и политичен.
В коридоре телохранитель сказал заместителю: – Если мадам спросит, почему так долго, скажи, проверки на входе начались.
Зам махнул головой и поторопился в покои мадам Цзян.
– Рада вас видеть, верный товарищ Ван Хунвэнь.
Зам поклонился.
– И я вас также.
– Ван, ты согласен, что коварные и опасные враги ещё живы. Ещё не все уничтожены.
– Конечно, согласен, товарищ Цзян.
– Ты поможешь мне?
– В принципе, всегда готов помочь, только что надо и как?
– Ван, нам надо стараться без принципов.
– Согласен, готов без принципов.
– Самый опасный, враг партии, ревизионист, уклонист, капиталист, Дэн Сяопин.
– За ним очень зорко приглядывают и наши спецслужбы, и много ещё кто. Просто так его не убрать.
– А как?
– Можно привлечь кое-какие криминальные банды на юге. За деньги они согласятся.
– О, а я и не подумала об этом. Молодец Ван. А кого из этого малоизвестного преступного сброда можно привлечь?
– Много кого: их мир велик, таинственен и очень многообразен: «Чёрные Драконы», «Летающие драконы», «Ползающие драконы» их там и чёрных, и желтых, и зелёных, и красных, и ещё куча всяких – с хвостами и без хвостов, зубастых и клыкастых, видимо невидимо. И каждая банда имеет численность более тысячи человек. И все готовы убивать, грабить и прочее.
Мадам бурно захлопала в ладоши. Ярко накрашенные губы сложились в ехидно-заманчивую улыбку.
– Вы меня очень развеселили и обнадёжили, верный Ван. Хорошо развеселили. А то в последнее время, кроме злобства, неуважения и интриганства, ничего вокруг не замечаю. Вы по молодости, случайно этак, между кровавыми боями не играли в спектаклях? Можно даже лукаво с надеждой добавить, в главных ролях.
– Не приходилось, уважаемая мадам, не владею сим трудным и почётным искусством. Искусство не для практиков. У меня болезненно отсутствует чувство и сентиментального, и возвышенного, и романтичного.
Мадам помахала пальчиком.
– Но вы сейчас так игриво и интересно рассказали про эти преступные конторы, что я заподозрила вас в отличном знании этой для нас сейчас особо важной проблемы и искусством интригующего монолога. Скажите мне – а почему их ещё там не ликвидировали?
– А зачем? Те, кто сотрудничают с нами, пусть ещё пока живут.
– Тоже верно.
– Это по-государственному.
– Так, как и когда нашу важную миссию можно сделать?
– Контора генерала Чу профессионально владеет этим вопросом. Выделит группу ликвидаторов, даст им задачу и всё. Просто, как в книжках.
– Так можно дать ему это задание?
– Он подчиняется Хозяину и премьеру.
– Почему так всё ограничено? Бюрократы.
– Закон системы – вертикаль и слепое подчинение. Иначе всё рухнет, как костяшки домино.
– А как этому генералу можно сказать?
– Я поговорю. Он добрый, хороший, генерал.
– Ну, ну. Тряси мне голову, любимый заместитель. В этих службах нет и не может быть добрых и хороших. Это не общественное объединение, где собираются только духом слабые, нытики, отщепенцы.
– Ну, во всяком случае, не последний негодяй.
– Вот это правильней. Молодец. Тебе, верный Ван, надо сценарии писать. Но мне, в данном случае, важно не переговоры, а, чтобы дело было сделано.
– Но, поговорить надо.
– И когда это будет сделано?
– В ближайшее время, уважаемая мадам.
– Хорошо. Но вопрос надо решить положительно.
– Будем стараться, мадам.
– Что с моей стороны потребуется?
– Я вам непременно скажу. Пока, у нас, только задача. Решение появится позднее.
– Да, вам только длинные доклады писать, дорогой Ван. Очень длинные доклады.
– Если бы, мадам. Бывают вещи и по сложнее.
– Личное обязательство: это, ещё, по сложнее.
– Согласен. И поэтому, будем не просто стараться.
– Раньше так не говорили.
– Да, времена. Многое не от нас зависит.
– Такое, я уже слышала.
Цзян нервно покрутила бриллиантовые колечки на пальцах.
– Как-то всё вокруг стало ненадёжно и фальшиво.
– И во многом страшновато.
– Не запугивай.
– Нет, мадам, это я о своих ощущениях.
– Вам нечего бояться.
– Как сказать.
– Никак. У вас нет врагов, у меня есть.
– Даже не могу представить, кто у вас может быть врагом. Ладно там, конкуренты, недруги. Но враги?
Ван пошевелил плечами.
– Все ждут смерти, быстрой смерти моего горячо любимого супруга.
– Вы преувеличиваете, уважаемая мадам. Более тридцати лет народ живёт с Великим Председателем. Несколько поколений. Кто от него отречётся?
– Найдутся.
– Трудно найти. Таких, и сотой процента не найдётся.
– Вы увидите, как только умрёт Мао, как всё кардинально изменится в головах и у чиновников, и у народа.
– Партия то остаётся. Никому не выгодны крутые изменения, тем более, кардинальные. Есть планы дать крестьянам свободу выращивать сельскохозяйственные продукты, но это настоятельная необходимость. Количество народа растёт, он голоден. Его надо накормить. Без этого мы не сдвинем страну с места. Голодный – это всегда индивидуум недовольный системой. Он враг системы. Накорми его и всё успокоится.
– Хорошо. Ван, когда вы сможете сказать, что спецслужбы взялись за Дэна.
– Завтра к вечеру.
– Я буду ждать вашего звонка.
– Разрешите удалиться?
– Да, да. Ступайте.
Зам снова робко потопал в покои Председателя.
А Мадам долго перебирала в голове, кто ещё достаточно рискован и авантюристичен. Неожиданно вспомнился племянник супруга, коротышка министр-советник. – «Этот несомненно поможет», – придирчиво прикидывала она. – «Он один. Одинок.
Надо его пригласить. Как бы это сделать по вежливее, интереснее. Чем бы его соблазнить?».
Глава вторая
Генерал Чу, генерал Чан.
– Вот, дорогой и уважаемый, генерал Чан, по наши усталые, и замученные внутренними неурядицами, чёрствые души, своевольные и нахальные начальники взялись с другой, подчинённой им стороны. То убить сначала тебя хотели; то задание сверху скидывают нам такое, что и не знаю, что сказать. И не откажешь. А я столько уверений дал опальному Дэну, что всё будет хорошо, и на тебе: неугомонная, ненасытная, сверхковарная, подлая змея, Цзян, через заместителя Председателя и телохранителя Дунсина, требует от нас убрать Дэна физически. Что ты, мудрый Чан, спасительного мне предложишь?
– Спасительное, это когда необходимо с господином МакКинроем посоветоваться. Надо как-то тихо запрятать по дальше в горы Дэна, а самой Мадам сказать, что он убит и тело его где-то в неизвестности закопано или сожжено.
– Неизвестна истинная позиция Дунсина. Если он против Цзян, то можно с ним договориться и разыграть мадам. А если он за неё, он потребует документальных доказательств выполнения задания.
– А сам Председатель Мао как?
– Думаю, он не в курсе последних коварных намерений своей зарвавшейся жены.
– Надо ему тактично подсказать: может он заставит её не соваться не в свои политические дела.
– А если он через неё проверяет нас на лояльность?
– Всё равно, без его ведома, и того же Хуа Гофэна, мы не имеем право исполнять заказы лиц, не относящихся к исполнительной ветви. Нам нужен документ. Бумага с печатями компетентных лиц. Просто так, всякий ловкий и нахальный не имеет право что-либо нам указывать или приказывать.
– Товарищ Дунсин не та фигура, которой можно указывать его место в системе партийной власти.
– Да. Может МакКинрой поговорит с ним и всё образумится.
– Это надо сделать сегодня же.
– Тогда я поеду к нему.
– Позвони сначала, если он свободен, тогда поезжай.
У шефа в кабинете, по новому передатчику, они скинули МакКинрою условные сигналы. Он ответил сразу же по шифрованному коду.
– Слушаю вас, уважаемый Чу.
– Здравствуйте, сэр. Вы сможете с Чаном встретиться?
– Всегда готов. Скажите время.
– Через час, а место скажите вы.
– Там, где мы с Чаном обычно встречаемся.
– Хорошо. Через час Чан там будет.
– И я, уже, еду.
– Спасибо, брат-генерал Чан, мне всё понятно. – Шутливо поблагодарил эксперт. – На Дунсина у нас кое-что полезное есть. Но торопиться не следует. На юга пошлём Руса с монахами, а ваш шеф, генерал Чу, пусть посылает вас в командировку туда же. Время есть, надо что-то экстравагантное придумать. Рус на эти вещи прост, но смышлён. Как-то у него правильно всё получается. Вам надо только документальное прикрытие Русу с монахами сделать. У самой Цзян есть там выход на местные преступные группировки?
– Не знаю, как у неё, но у министра-советника вполне. Помните, как забегали шесть лет назад все эти многоножные и многокрылые «Триады». Здесь у нас всё может в тупиковую зону неизвестности упереться. Ведь Дэну, кроме самих работ, положено раз в месяц фиксировать при властях своё почтение и присутствие в Гуаньдуне. Он на виду и его не трудно убрать. А Гонконг имеет не два и не три десятка банд, которые за небольшие деньги могут взяться за выполнение заказа.
– Н-да, – невесело протянул с глубокой задумчивостью сэр МакКинрой, – Тогда активно спасали неизвестного Руса, сейчас будем спасать известнейшего в стране старика Дэна.
Не к месту повеселел и взбодрился Чан.
– Скучно нам снова не будет.
– Это точно. Чем только это всё веселье закончится? Неопределённость будущего на некоторое время в стране отодвинули. Всё же фигура Хуа Гофэна оказалась для всех устраивающей. Это неожиданная удача. И, это хорошо. Но эта хитрая и неожиданная Мадам Цзян сейчас самая горячая и оторванная голова во всём Китае. Чем бы её остудить – вот о чём думать надо. Но, самого премьера Хуа, она опасается или нет?
– Против решений политбюро не пойдёшь. Но, убрав Дэна, она может взяться за премьера.
– Надо товарища Мао натравить на товарища жену.
– Как?
– Вот, генерал Чан, мы сами коварными мечтателями становимся. Хотим, желаем, но не знаем – как.
– Пока мечтаем, значит, работаем. Хуже, когда тупик в мозгах.
– А если всю партию Китая натравить на Цзян?
– Вот это гораздо лучше и правильнее, чего мы всегда и хотели. Сумеем ли только?
– Да, к сведению, скоро дорогие товарищи Динстон с Хьюзом появятся в Пекине. Попробуем с их помощью подставить Мадам. Тогда и партия, и политбюро дружно ощетинятся против неё.
– Скорей бы.
– Постараемся. Это и в наших интересах. Генерал, я в столице займусь неперевариваемой мадам, вы на юге с Русом защитите Дэна.
– Будем стараться, сэр. Без Дэна и нам крышка.
– Удачи вам.
– И вам, сэр.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
