Текст книги "Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта"

Глава одиннадцатая
Очередной подвиг Сен Ю.

Сен Ю. Сен Ю.

Безжалостная судьба многочисленных жестоких случайностей будто бы специально над ним висела роковой участью героя одиночки. Будто бы специально часто оставляла его один на один и с роком, и со зверями в облике человека, и с бандитами, нелюдями и т.д. Сколько на нём накопилось ран и увечий? А он оставался таким же скромным, тихим, молча исполняющим все просьбы и задания, которые ему поручали. И это в шестьдесят четыре года. Да, он сильный, опытный боец. Гордость монастыря Шао, но и без удачи, скрытной помощи судьбы и небесного провидения не долго продержишься в постоянных смертельных боях и долгих схватках.

Удача, удача.

Без неё никак.

Странные и страшные огненные линии жизни непредсказуемой и богом, и всякими хитрыми гадалками судьбы.

Спасибо, когда ты рядом. Когда ты крылом доброго ангела и материнской нежности, поддерживаешь на плаву человека.

А когда тебя нет?

Любая случайность становится той смертельной явью, смертельным моментом, которая всякому; и смелому и везучему прекращает земной путь, земное существование на грешной, но весёлой и также непредсказуемой, голубой земле.

Кто из миллиарда световых нитей звёзд, магнитных информационных потоков мироздания определит своё будущее?

Как всё непостоянно, неопределённо, невидимо, ни человеческому уму, ни общественному разуму.

Вселенская суть вечного разумного бытия!

Кто тебя поймёт? Кто тебя объяснит?

Столько ума кругом, а трагедий в миллиарды раз больше.

Неужели счастья без боли нет. Радости без страдания. Жизни без очередной, предопределённой смерти.

Испытание неведомым.

Испытание будущим.

Испытание неопределённостью.

Это и есть постоянный, тернистый путь кромешной, непредсказуемой жизни, существования каждого человека на земле.

Постоянство ожидания. Постоянство напряжения. Постоянство неопределённости.

Но что нам подсказывает о будущем?

Из чего состоит мысль?

Как она возникает и проникает в наши нервы?

Чем и как мы её воспринимаем и понимаем?

Где хранится память: в самой клетке или в магнитном поле нервной клетки?

Науку взаимоотношений, психологии трудно применить в жизни. Всё на уровне сознания, подсознания и ещё чего-то, нам неведомого и, пока, недоступного.

Звёзды в небе, разум в теле. Подсознание в душе.

Подсознание Сен Ю было просветлённым и настороженным. Он ничего не знал. Ван и Хан Хуа сказали ему, что ожидается нападение на Дэна: надо охранять экс-премьер министра. С монахом было пятеро молодых ребят монахов. Хотя двадцать, двадцать два года, уже достаточно взрослые граждане. Но, кто нападёт? Сколько нападёт? Откуда нападут? В Тибете. В прошлом году было проще. Все были вместе и все были с оружием. Сейчас об обстановке никто толком ничего сказать не мог. Хан Хуа сказал, что всё объяснит Рус. Рус был в Кантоне с Мином. Сен Ю дали пистолет, но сказали, применять в крайнем случае, по обстановке. Это самое неопределённое – по обстановке. Лучше, когда скажут – не применяй: но ты в трудную минуту применил. Значит, обстановка была соответствующей. Есть что сказать. А так… Всегда крайний.

Сен сидел рядом с нарами Дэна. Его ребята находились по углам самого барака. Была ранняя ночь. Все ссыльные спали или перешептывались тихо друг с другом. Премьера, Сен, по своей боевой осторожности и осмотрительности, перевёл в дальнюю подсобку барака со всеми удобствами, но где ещё, ко всему прочему, строго рядами стояли лопаты, тяпки, веники и прочие современные для позапрошлого века сельхозорудия страны.

Сен насторожено дремал, но подозрительный шум с глухими звуками соударяющихся тупых предметов у ворот главного входа услышал сразу. Там, что-то падало, скрипело, слышались вскрики сквозь ночную немоту воздуха. Следом послышался приглушенный топот многих ног на территории поселения. Сен с ребятами, чтобы не выдавать себя, отошли в дальний угол помещения. И когда какие-то тени с горящими факелами вбежали в тёмное помещение и начали приближаться, уже через секунду монахи начали метать металлические звёздочки в мелькающие фигуры. Послышались и всхлипы, и матерщина, и истеричные предсмертные вопли. Начали вскакивать и жильцы барака. На входе образовывалась свалка и неразбериха в темноте. Монахи перестали метать звёздочки, выжидали. Постояльцы при сполохах света и теней искали и бежали к выходу, кричали, сталкивались с атакующими, падали, крутились по полу. Но по звуку свистящих, и глухих тяжёлых ударов ясно было, что атакующие применяли сабли, трубы и металлические прутья. Как там они махались в темноте, как узнавали своих? Непонятно. Но боевая, кровавая свалка продолжалась. Политически воспитуемые ссыльные, как могли, сопротивлялись. И тапками кидались и подушками, ложками, вениками, но падали под скорыми, невидимыми ударами холодного оружия. Было массовое избиение. Треск костей едко въедался в ночной слух. В такой мелькающей темноте и свалочной тесноте Сен с монахами не мог быстро помочь людям.

Вдруг, в темноте ночи, появилось ещё много, колыхающихся в руках теней, горящих факелов. На входе в барак жутко высветилась приличная куча валявшихся – частью трупами, частью шевелящими и стонущими телами, жертв избиения.

Но у монахов было главное и основное: защита самого и лично только экс-премьера. И они стояли наготове с метательными звёздочками и боевыми шестами в руках. Толпа нападавших, ловко перепрыгивая тела, бросилась внутрь барака. Шесть быстрых, жёстких рук молниеносно начали метать острый, калёный металл в мелькающие тени. Общий шум и крики, вопли раненых увеличились. Но остальные свирепо и настойчиво рвались к дальнему проходу, где были подсобки и находился Дэн. Человек тридцать упали, скорчившись, под жалящими остриями метательных орудий. Но на входе появлялись новые оскалившиеся, гротескные лица и с боевым криком резво вбегали внутрь барака, оглядывались и бежали, крутя резко в руках сабли, железные пруты, шесты, на плохо различимых в темноте монахов. В бой вступили шесты бойцов. Стальные шесты c остро заточенными концами. Сначала монахи встретили приблизившихся боевиков быстрыми, штыковыми ударами в грудь. Бандиты не видели пруты в руках бойцов и первые их члены с отчаянным, кровавым хрипом падали на землю от прокалывающих и ломающих кости, ударов в грудь. Кости трещали, как сухие доски, раздавался долгий рваный хрип выхода воздуха из пробитых лёгких; и, смертью обречённый, верный триадец большой семьи, неохотно валился на спину. Следом Сен так быстро закрутил перед собой свой устрашающий прут, что четыре головы скоро треснули под мощными ударами мастера. Драка пошла уже по всей обширной площади длинного барака. Лёгкие нары, собранные из тонких стволов бамбука, живописно летали по воздуху с тряпками на них, придавая общему виду полутёмного помещения полный хаос фантастической адовой преисподни. Всё одновременно трещало, ломалось, пищало, ныло, кричало и стонало. Раненых не различали на полу, да и некогда было. Монахи организовано и стройно ломали живую силу нападающих. Они атаковали и отжимали бандитов к выходу. Теперь уже массово кривлялись от боли и скулили жалобно, атакующие бойцы Триады. И хоть действующие боевики ещё ловко сопротивлялись, но мастерство, опыт и мощность ударов Сен Ю и его помощников была гораздо выше.

Скоро те, не очень многие, кто сумел и успел, выскочили в темноту двора. Монахи остались в помещении, не появляясь под освещение многочисленных факелов.

С рядом стоящих зданий начали сбегаться другие боевики Триады, где они также били и убивали всех подряд. В барак с монахами полетели горящие факелы. И хотя Сен Ю с монахами выкинули десяток факелов обратно в толпу, ясно было, что сотню человек они не перекидают. И, пока еще не взялся огонь за стены и рухлядь барака, побежали в комнату экс-премьера. Он сидел на кровати, поджав колени под себя, и насторожено прислушивался к истеричным крикам, хлопающимся и трескающимся шумам извне. Непредставимому ужасному кошмару.

– Дэн, – тихо сказал Сен, – будем уходить в темноту. Вы с Мо уйдёте к ограде, там готова яма с крышкой, там спрячетесь. Мы здесь останемся. Скоро должен подойти Рус с ребятами. Идите.

Монахи приподняли бамбуковую стенку подсобки, и Дэн с Мо уползли в мерцающую, бездонную, пугающую темноту неизвестности.

В барак, растаскивая, раскидывая трупы и увеченных в стороны, осторожно лезли боевики с факелами. Огонь начал охватывать всякие тряпки, бамбуковые нары, становилось светло в помещении, но дымно. Обождав ещё немного, пока не набралось больше боевиков, Сен с монахами резко выскочили из темноты и сначала осыпали жалящими звёздочками врага и потом начали яростно прутами крушить шалеющих от брызгающей крови и своих воплей членов Триады. Опять продолжилась страшно весёлая, щекочущая напряженную душу бойца, вакханалия боя. Сен крутил стальным прутом как циркач на арене деревянным шестом. Молодые монахи, по сторонам от старшего, также упорно ломали головы и плечи неосторожным и самоуверенным от большой численности боевикам. Они продолжили настойчиво атаковать, перепрыгивая огонь и тела, нанося удары по уязвлённым в своей непогрешимости и непобедимости врагам: вытеснили отступавших во двор. Но там, уже стояла ещё готовая к бою толпа численностью около двухсот человек. Боевики дружно стали кидать все свои горящие факелы в монахов. Осажденные отпрыгнули внутрь барака. И теперь они уже убежали в подсобку и там, приподняв кусок стены, нырнули в пустоту темноты. Огонь в бараке закрывал для атакующих путь преследования. Раненые ссыльные и увеченные боевики со стонами выползали наружу. Уцелевшие члены банды выискивали своих и вытаскивали их на воздух.

В толпе появился злющий, презлющий босс Ши: в одной руке пистолет в другой короткая сабля, его тренеры и помощники.

– Где главный старик? – Орал он, бегая от нар к нарам.

– Вот, растаскиваем тела, шеф, смотрим, ищем.

Банда постаралась из горящего помещения вытянуть всех и в свете огня осмотрели каждого. Дэна не было.

– Олухи! – Заорал Ши. – С кем вы дрались! Главное старика было найти и убить. Все живо внутрь: обшарить углы и подсобки, может он ещё там, где-то лежит, прячется.

– Там эти, ужасные и страшные роботы, зомби, которые всё ещё орудуют длинными железными прутами. Злые больно. Вон сколько наших побили, покалечили.

– А вы чем махаете?! Карандашами, что ли?! Вперёд. Там столько огня, как ты там спрячешься? Они, видно, выскочили с другой стороны. Окружить здание, убивать всех!

Для пущей убедительности Ши несколько раз выстрелил вверх.

Загорелись и другие бараки. На территории ссыльных стало светло как днём.

Сами монахи залегли у ограды в пятидесяти метрах от огня. Сполохи огня увеличивались и было ясно, что скоро и они будут видны. Боевики бегали вокруг барака, били ногами в стены, всматривались в щели в стене и на земле.

Сен перерезал проволоку, монахи помогли Дэну проползти под проволокой, и все они сами следом быстренько убрались с территории ссыльного лагеря.

Но, почти двести боевиков, под энергичными криками и тычками босса, через несколько минут обнаружили лаз в проволоке и, по слабо угадываемым в темноте следам, чуть ли не согнувшись до самой земли, ощупывая траву, бросились за беглецами. Но не так-то просто спешить в темноте. Многие спотыкались о кочки, проваливались в ямки и канавки. Сзади остались горящие бараки ссыльных, мудрым государством перевоспитуемые. Но теперь, впереди банды уже осторожно бежали несколько человек с автоматами Калашникова наготове.

Монахи, сменяя друг друга, несли Дэна на руках, шли полем в сторону города. Сен шёл сзади с единственным пистолетом и уже слышал приглушенные, гортанные голоса и шаркающийся о траву топот сотни ног идущих сзади. Там, у них, снова появилось несколько десятков факелов.

В это время Рус с монахами, шёл по просёлочной дороге, сравнительно быстро в сторону ссыльного лагеря. Телефон молчал, внешне всё было тихо и спокойно. И когда в темноте, в километрах в пяти от себя, увидели растущие языки огней, где должны стоять бараки ссыльных, предчувствуя что-то опасное, они быстро побежали к огням. Минут двадцать им понадобилось, чтобы подбежать к полыхающим огням и на месте оценить обстановку. Кучи трупов и стонущих раненых. Пахло даже обгорелым мясом. Бараки уже обуглились, рассыпались, головешки все попадали на землю. Быстро обойдя тела и осмотрев всё вокруг углей, ясно было, что монахи с Сен Ю успели исчезнуть, а значит с ними обязательно должен быть и Дэн. Мин показал Русу, что в стороне от них, далеко в низине, колыхались факела и, прислушавшись, можно было услышать резкие, гортанные команды и крики. Колючий забор во многих местах был завален на землю. Монахи цепью побежали на свет факелов. Быстро не получалось бежать полями, было темно, но ребята тоже нашли несколько недогоревших факелов и взяли их с собой для освещения пути. Двоих Рус оставил, что бы они помогли раненным ссыльным. Скоро, в погоне, в мелькающей темноте, монахи уже разглядели по теням, что бежавших было не просто много, а очень много. Рус остановился, набрал номер генерала Чана. Офицер быстро включился, и монах сразу заговорил.

– Совершено боевое нападение на лагерь. Все бараки сгорели. Много погибших и раненных. Мы преследуем какую-то толпу, с факелами, по полю. Думаем, они преследуют наших ребят с клиентом.

– Понял Рус. Высылаю мгновенно людей к лагерю. А как вам помочь?

– Мы от лагеря полями бежим в сторону города. Где-то в трёх, пяти километрах от окраины.

– Примерно представляю.

– Высылайте вертолёты с прожекторами, и толпу с факелами освещайте, я буду их отстреливать. Хотя на такую толпу не хватит патронов.

– Понял Рус, лечу, мы по ним сами откроем сплошной огонь из пулемётов, чтобы рассеять их по полям и отогнать от вас. Сами будьте без факелов, чтобы мы не стреляли по вам. Главное, найди и спаси клиента, иначе всё рухнет.

– Понимаю. Преследую дальше.

Рус прикинул, если всё будет, как надо, то и машины с солдатами и вертолёты, примерно появятся через десять минут. Он сказал ребятам.

– Значит, бежим следом. Когда догоним, я обойду их стороной и буду уничтожать, отстреливать боевиков с факелами, чтобы они прекратили преследование Сен Ю. Вы стороной догоняйте наших. Скоро появятся вертолёты, будут стрелять по толпе. Боевики будут разбегаться в стороны. Нам важно догнать своих с премьером и исключить соприкосновение банды с Дэном.

Минут пять они ещё бежали следом по рыхлой земле поля, вдруг впереди послышались одиночные выстрелы. Два факела с тенями упали. Потом ещё один. Ясно было, что это стрелял Сен. Следом послышались автоматные очереди.

Автоматы, это было неожиданностью. Чтобы банды юга применяли автоматы Калашникова из Советов, для Руса это впервые. Думалось, что в Китае такое невозможно. Но, скоро плотность огня становилась такой, что можно было предположить, что стреляло не менее десяти стволов. Упавшие факелы снова поднимались другими, двигались дальше, колыхались в темноте. Отчего сама ночь вокруг казалась ещё темнее, зловещей. Следующий одинокий выстрел, ещё одна тень с факелом упала. Рус, в темноте, угадывая почву поля, оббегал толпу, чтобы выйти на Сена. У Сена не более двадцати патронов. У других нет оружия. Но вся погоня двигалась к городу и приходилось идти параллельно толпе, и стремиться обогнать её. Снова выстрел – ещё одна тень с факелом упала. Автоматные короткие очереди раздавались, почти не прекращаясь. У Руса мощный пистолет и четыре обоймы по восемь патронов, тоже не много. Но, Сен ещё жив. Похоже, сами бандиты не особо умели управляться в темноте с автоматами. Куда они стреляют в темноте? Не видя человека. На звук выстрела? Или видят в темноте огонь из пистолета. Значит, наверняка, Сен должен после каждого выстрела резко отскакивать в сторону и отбегать подальше от места выстрела. Если успеть перестрелять всех с факелами, то это заставит толпу прекратить преследование. Но сами факела от этого не гаснут. Погоня будет продолжаться. Здесь, главное, время. А там и вертолёты прилетят. Но и Сену, чтобы попадать в темноте, нужно находиться не далее пятнадцати метров от боевиков. Это очень близко. Если он окажется в свете факелов, то от многих очередей, может попасть и под шальную пулю. Но, преследующие стали двигаться вперёд медленнее. И только чей-то сиплый, гортанный голос заставлял двигаться вперёд факелы и звук стрельбы одиночного пистолета и автоматных очередей приближаться к окраине города.

Так долго, продолжаться не могло. Рус быстро обогнул опасливо продвигающуюся толпу, приблизился к ней сбоку, и, не спеша, прицельно, всадил всю обойму в видимых, в свете факелов, боевиков. От мощных выстрелов фигуры противников далеко откидывало назад. Все пули нашли своего клиента. Рус быстро отбежал в сторону метров на двадцать. Заменил обойму.

Преследующие стушевались. Но, скоро они автоматы подобрали и теперь в сторону Руса послышались короткие очереди. Сен слышал выстрелы Руса. Это дало ему возможность метров на сто оторваться от боевиков, заменить обойму и залечь в ожидании подхода преследующих. Он в семерых смог попасть, но такую свору одиночными выстрелами было не остановить. Хорошо, что ребята с премьером удалились на значительное расстояние, хотя думать о спасении клиента и выполнении задания было ещё рано. Преследующие наседали. Сен видел приближающиеся факелы и слышал тянущийся шорох травы под их ногами. Скоро затрещали короткие очереди, но он успел одного факелоносца завалить выстрелом.

Сбоку, со стороны Руса, послышалось три резких выстрела, ещё трое боевиков с автоматами, кто молча, кто с горькими, жалобными вскриками повалились на землю. Сен взбодрился, привстал, прицелился, на сколько это можно было в свете горящих факелов, выстрел раз в одного, тот упал, второй раз во второго и тот упал. Пополз в сторону и назад. Следом трещали короткие, прерывистые очереди. Но не так густо, как раньше. Рус, конечно, стрелял много лучше Сена – он умел попадать в людей без факелов, в автоматчиков, угадывая только по теням и правильно направляя пистолет.

Слышались громкие крики понукающих команд: цепи атакующих пошли быстрее, выстрелы чаще. Часть боевиков пошли в сторону Руса. У них не было опыта ночного преследования и Рус, до конца, метко разрядил следующую обойму во врага. Хорошо. Но многочисленные тени, присели, шевелились на фоне факелов и угрожающе ползли на него. Монах легким бегом отбежал метров сорок назад и в сторону города, чтобы не терять из вида Сена.

Вдали послышались четкие в ночи, прерывистые звуки работающих моторов старых вертолётов. Надо было отбегать от преследующих, подальше от огня факелов. Так как можно было попасть под пулемётный огонь с вертолётов. У Сена телефона не было и предупредить его было невозможно. Рус, дугой быстро огибая двигающиеся цепи, побежал в сторону Сена. В темноте его не было видно, и Русу приходилось аккуратно ступать, чтобы случайно не наскочить на монахов и не подвихнуть ноги в ямках.

– Се-ен! – Стараясь перекричать выстрелы, крикнул Рус в темноту – Вертолёты будут стрелять по всем кто рядом с факелами! Уходи диагональю к шоссе косым бегом в сторону города!

Сен услышал мощный голос и слова Руса. Рёв приближающихся вертолётов тоже слышал. Выпустив несколько пуль по факелоносцам – один только упал; пригнувшись, побежал, меняя курс бега, в темноту. За него Рус, прицельно, повалил несколько факельщиков. Быстро побежал в сторону от огня. На вертолётах включились прожектора, и дружно загромыхали зловещие очереди крупнокалиберных пулемётов. По Тибету генерал Чан знал, как правильно и эффективно надо их использовать. На каждый борт посадил по четыре пулемётчика. И сейчас, они согласованно поливали землю в районе двигающихся огней факелов. Это и решило исход преследования и всей погони. Боевики, поняв, что стреляют по тем, кто рядом с огнём, бросили факелы и разбежались в темноте. Понуро, проклиная всех и вся, по полю брёл в сторону города и влиятельный босс Триады, достопочтенный товарищ Ши. Он несколько раз со злостью выстрелил в сторону вертолётов, плюнул в них, переругал всеми своими богами и наслал на их головы всевозможные небесные кары. Так им, негодяям, думал облегчённо он – значит, это армия. Этих козлов, эмиссаров спрошу, откуда армия на пути выполнения его задания? На кого они послали его ребят? Это что? Подстава? Сколько осталось от его бригады? Было более трёхсот. Дай бог, если двести осталось. Он, ведь почти всех повёл на выполнение задания. Ну и ладно. Деньги он отработал честно. Завтра встреча со столичными эмиссарами. Поговорим.

Рус, в стороне присевши, смотрел, как пулемёты вспахивали летнюю землю южного Китая. Все факелы валялись на земле, и теней никаких рядом не наблюдалось.

Монах лёгким бегом, побежал в сторону города, надеясь догнать основную группу с Дэном. Огни города приближались, и можно было угадывать на фоне далёкого света очертания кустов, деревьев, одиноких домиков. Скоро он начал различать впереди осторожно двигающуюся тень: вроде, кроме Сена, никого не должно быть впереди. Рус голосом птицы заклёцал, в ответ тоже: ясно – Сен. Рус спокойно кликнул монаха:

– Сен! Ты!

– Я, Рус.

Скоро они обнялись.

– Я уже боялся за вас. Как Дэн?

– С малышами где-то на километр впереди от нас.

– Хорошо. Сейчас позвоним генералу американцу.

Сэр Маккинрой, как всегда, почти мгновенно включался.

– Слушаю Рус.

– Сэр, банда Ши осуществила нападение на лагерь на два дня раньше расчётного времени, во время организованных соревнований по боевому кунг-фу в Кантоне. Мы там планировали немного поредить пыл банды, но, видно, злость и истерика подвигла главаря на немедленное выступление. Пока мы возвращались за город, вся банда в полном составе, а это более двухсот человек, напала на лагерь. Сен Ю с молодыми удачно отбили нападение и унесли клиента в безопасное место. Подробности при личной встрече.

– Спасибо Рус. Молодец. Успокоил. Где наш Чан?

– Расстреливает с вертолётов остатки банды.

– В темноте?

– У них имеются прожектора.

– Да, круто там у вас. Потери есть?

– Вроде пока нет. С соревнований только один легко травмированный.

– Это хорошо. Звоню Чану, спрошу, что он на этот счёт думает. Спасибо Рус, отключаемся.

– Есть, сэр.

Обратился к Сену.

– Будем догонять наших. Стрельба утихла, значит, они пойдут медленнее. Главное, Дэн. Эти негодяи могут обойти поле и встретить перед городом. Патронов мало.

– Могут. – Согласился Сен. – И патронов мало. Но, вертолёты, думаю, разогнали их.

Они быстрым шагом пошли следом напрямик; только чутьём угадывая, каким курсом идти. Скоро Сен щёлкнул пальцами.

– Рус, сзади кто-то идёт.

Рус присел, дотронулся ладонью до земли.

– Скорее всего, Мин с ребятами.

Они немного обождали, потом Рус присвистнул. Следом послышался такой же свист. Рус фонариком посветил вверх. Сену сказал:

– Это Мин.

Прошли секунды и громкий шорох травы предупредил, что приближается не один человек.

– Мин. – негромко позвал Рус.

– Я, Рус.

Теперь они, уже, всей толпой быстро пошли к городу. Мин, как обычно, в своей манере не молчал, на ходу говорил: – Красота. Вертолёты как дали трассирующими, что Триада мгновенно покидала факелы и по сторонам. Несколько чайников и на нас бежали. Мы их нунчаками заземлили. Красиво. Раньше такого не видел. Год бы смотрел.

– А в Тибете? – напомнил Рус.

– Там мы были участниками, некогда было любоваться, а здесь, со стороны – лепота. Праздник фейверков. Будто в космическом пространстве. Ливень сверкающих звёзд и разлетающихся по ночному небу сотен комет. Балдёжно. Пусть бы ещё постреляли.

Они уже были близко от города и на фоне близких огней заметили группу людей.

– Сен, свистни ребятам. – поторопил Рус.

Монах свистнул какой-то птичкой: в ответ так же.

– Наши отроки. – Бодро сказал Сен.

Скоро догнали группу. Дэн сидел на траве. С благодарностью смотрел на монахов.

– Удивляюсь я вам. Как у вас всё получается. Так бы в политике. А там, только одни карьеристы и сволочи, предатели и проходимцы.

– Зато весело, товарищ Дэн, – весело поддержал разговор, сама непосредственность, неугомонный Мин.

– Да уж, так весело, что приходится прятаться и удирать.

– Романтика, – прикалывался Мин.

– От этой романтики и в ушах шумит, и внутри свербит, и на сердце тяжело.

Рус показал Мину, чтобы он не доставал больного премьера.

– Вам легче? – спросил Рус Дэна.

– Рус, я удивляюсь, но мне, почему-то с вами, монахами, всегда легче.

Мин показал другу, что он оказался прав. Рус кивком согласился и так, чтобы Дэн не слышал, проговорил:

– Мы должны беречь товарища премьера. Он тебе верит Мин. А это главное.

– Мы не разочаруем его.

Зазвонил телефон. Рус быстро включился.

– Рус, двигайся со своим народом к дороге, там буду я с тремя легковыми машинами и двумя грузовиками. Нам надо быстро менять дислокацию.

– Понял, товарищ начальник. – Как-то по-китайски и по-военному, шутливо ответил Рус. – Нам где-то с километр идти.

– Ждём вас, товарищ военный. – Также шутливо сказал Чан.

Напряжение спало. Теперь можно было шутить. Монахи быстро из своих боевых шестов соорудили носилки и понесли скорым шагом Дэна к дороге. Каждые пятьдесят метров менялись пары. Через пять минут они уже видели огни машин. А ещё через десять вышли к дороге.

Чан Русу с досадой невыполненного долга говорил: – С чего этот козёл, главарь Ши так взбесился? Они сами планировали через два дня нападать, а тут такая несуразица.

– Может разбитые головы его спортсменов так напрягли его?

– Может. Но он очень быстро перестроился. Сволочь. Хорошо, что ты предусмотрительно оставил опытного Сен Ю.

Шеф мне голову бы открутил.

– Теперь нам крутить мадам Мао.

– Да. Но я придумаю, как скрыть участие армии и спецотрядов. Премьера везём в другой лагерь ссыльных. Рус надо ликвидировать одного майора из отдела местной Безопасности. У тебя есть ребята.

– Есть. Двух хватит?

– Главное, чтобы смышленые были.

– Мне стоит идти.

– Нет, нет. Будь с Дэном, это самое главное.

– Тогда Мин и Ён.

– Значит, Рус, вы с майором на грузовиках в новый лагерь, и я с твоими ребятами в свою сторону на автомобилях. Расходимся.

– Есть, товарищ начальника.

– Всё, пока. Звони своему генералу. Мы поехали.

Рус набрал номер. Сэр Маккинрой торопливо выдохнул в трубку.

– Как дела Рус.

– Пока, всё хорошо, сэр. Клиент в порядке.

– Это главное. Как вы сами?

– Потерь нет, сэр.

– Прекрасно. Сколько боевиков нападало?

– Трудно в темноте определить, но только в сгоревшем лагере около пятидесяти было убито и ранено. И в поле человек двадцать. Но меньше их не становилось. Почти все ссыльные погибли. Человек двадцать раненых.

– Серьёзно. Вот, что значит борьба за власть: никаких границ, сдерживающих факторов. Бей, стреляй, вали людей.

Как Чан себя чувствует?

– В рабочем порядке. Сказал, сам все следы происшествия спрячет.

– Но заказчики поймут, кто им мешает.

– Те, кто сможет это сказать, уйдут в небытие.

– Все?

– Столько, сколько решит Чан.

– Хорошо, Рус, выполняйте своё, я поговорю с Чаном. Надо спрятать своё присутствие.

– Всё ясно, сэр.

– Отключаемся.